Baby

      — Если это повторится, я убью тебя, — говорит Тайп, очень четко выговаривая каждое слово, и, черт возьми, это многое говорит о том, насколько они запутались, что Тарн вроде как заводится от угрозы, от того, как Тайп сердито хмурится и сверкает глазами.       — Я обещаю, — клянется он, уже поворачиваясь, чтобы уткнуться носом в теплую шею своего парня, а затем приподняться, чтобы поцеловать его, и как только он начинает, ему уже трудно остановиться, потому что боже.       Последние 24 часа он жил с затаенным ужасом, что может потерять все это. Если Тайп бросит его... но он этого не сделает… он не может…       Тайп не может бросить его, не может. Тарн любит его. Он сделает все, чтобы удержать его, все, что угодно.       Тарн целует Тайпа сильнее, прижимая их губы друг к другу, чтобы они дышали одним воздухом. Он любит его, он любит его. Боже, он даже любит Тайпа, когда его губы на вкус как пиво, сколько Лонг дал ему выпить?       — Тайп, — Тарн немного отстраняется, хотя это нелегко, когда Тайп вот так цепляется за него. — Насколько ты пьян на самом деле?       — Я не пьян, — настаивает Тайп, пытаясь притянуть его к себе для новых поцелуев. Это… не очень понятный ответ, если честно. Таким Тайп бывает и в пьяном, и трезвом виде.       — Тайп, — Тарн растягивает имя, чтобы его парень посмотрел на него. — Я ничего не буду делать, если ты пьян.       — Кроме того, что снова оставишь на мне засосы? — Тайп фыркает, а Тарн чувствует, как горят его щеки при напоминании о том, чем он не особенно гордился, о шутке, которую он сыграл с Тайпом, когда они еще вцеплялись друг другу в глотки.       — Я извинился за это, — бормочет он, убирая волосы Тайпа с его лица. Его самодовольный маленький котенок ухмыляется ему.       — Ну, сейчас я менее пьян, чем тогда, — голос Тайпа все еще дразнящий, но его руки сжимают Тарна в объятиях. Они говорили о согласии, о том, что нормально между ними двумя — Тарну, по сути, пришлось загнать Тайпа в угол и привязать его к стулу, чтобы состоялся разговор, а с учетом того, с чем они экспериментировали в последнее время, им, вероятно, нужно провести еще один - но, по крайней мере, Тайп понимает, что Тарн настроен серьезно. — Обещаю, я не настолько пьян. Просто кайфую.       — Ты гибкий, как тряпичная кукла, — Тарн фыркает. Ему нравится податливый и мягкий Тайп, но это обычно происходит после секса, а не в начале.       — Я просто измотан.       В конце его голос затихает, и Тарн понимает. Тайп… Тайп немного похож на Танью, когда она была младше (не то чтобы он когда-нибудь скажет Тайпу об этом). Она была хорошей девочкой, тихой и милой, но иногда, как и все дети, впадала в истерику или кричала. Мама Тарна пыталась объяснить своим обезумевшим старшим братьям, что из-за того, что дети такие маленькие, а эмоции такие большие, их легко перегрузить, что, когда они что-то чувствуют, это полностью заполняет их и выплескивается наружу, поэтому нужно просто подождать, пока они сами себя измотают, прежде чем помочь.       Тайп такой. Иногда Тарн задается вопросом, не потому ли — из–за того, что произошло, — какая-то маленькая часть Тайпа все еще остается ребенком, который так и не вырос должным образом. Потому что, когда Тайп что-то чувствует, это заполняет каждую его частичку и вырывается в мир, яростно и ярко. Вот почему он совершает глупые поступки, например, бьет одиннадцатиклассника, вот почему он не может прислушаться к голосу разума, когда злится… внутри него нет места ни для чего другого, пока он не успокоится. А когда он это делает, то чувствует себя измотанным.       Сейчас все говорит и делает больше Тайп, чем алкоголь в его крови, он мягкий и вялый от усталости, от того, что его маленькое сердечко разбито и болит, от всех эмоций, бушующих в нем. Тарн более хладнокровен, лучше контролирует себя — он не чувствует себя слабее, но обычно все это заперто внутри него. На мгновение Тарн задается вопросом, не лучше ли эмоциональное истощение, чем опьянение, не ухудшает ли оно способность Тайпа сказать «да», но потом он замечает, что Тайп кусает губу и бросает на него короткие взгляды, и понимает, что должен делать.       Тайп попросил обнимашек. Тайп редко напрямую просит физической привязанности. Но он попросил объятий, чтобы Тарн держал его в тепле и безопасности, и теперь Тайп цепляется за него, как будто… как будто он не уверен в том, что находится в объятиях Тарна, в том, хочет ли Тарн его или кого–то другого…       Тарн так сильно любит его. Он никогда ни в чем не мог ему отказать.       — Все хорошо, малыш, я здесь, — бормочет Тарн, опуская голову для новых поцелуев. Тайп зажат в его руках и смотрит на него большими глазами. — У меня есть ты. Тайп, Тайп, я люблю тебя.       — Тогда заткнись и поцелуй меня, — огрызается его парень, но в его глазах читается облегчение, когда он обнимает Тарна за шею. Его движения немного неуклюжи из-за алкоголя, все еще находящегося в его организме, но Тарн может придумать счастливый компромисс, который не заведет их дальше, чем они сами того желают.       — Перевернись, — бормочет он, как только снимает с них одежду и Тайп оказывается распростертым перед ним, великолепная золотистая кожа над твердыми мышцами. Тарн вынужден предать свои слова и не дать Тайпу пошевелиться, чтобы он мог наклониться и осторожно укусить его за пресс и бедра.       — Тарн… — скулит Тайп. Розовый и твердый член упирается ему в живот, но Тарн не обращает на это никакого внимания. Блять, его парень такой чертовски красивый. Он проводит руками по бедрам Тайпа и наблюдает, как его пальцы вдавливают в плоть маленькие ямочки. Тарн мог буквально часами просто поглаживать каждый дюйм Тайпа, покрывать его поцелуями и вдыхать его теплый аромат. Но Тайп все еще тянется к нему, желая его обнять, и Тарн так же сильно хочет, чтобы он был в его объятиях.       — Перевернись, — повторяет он и помогает Тайпу перевернуться на бок, чтобы Тарн мог устроиться у него за спиной. Тайп бросает на него подозрительный взгляд через плечо. Кто, черт возьми, проявляет подозрительность во время секса? Тайп, вот кто.       Боже, Тарн любит его.       — Что ты делаешь? — спрашивает Тайп, хотя он достаточно счастлив, снова прижимаясь к теплу Тарна. Это та поза, в которой они часто засыпают — другими словами, это маленькая фантазия, которая уже некоторое время бродит в голове Тарна каждый раз, когда они ложатся спать. Тайп свернулся калачиком в его объятиях, прислонившись спиной к груди Тарна, а его задница плотно прижата к члену Тарна. В этой позе Тарн может кусать его за шею или тыкаться носом в затылок, все, что только захочет, может обхватить руками грудь или бедра Тайпа или притянуть его ближе, может тереться своим членом о мягкую задницу…       Однако это первый раз, когда они оба были полностью обнажены в этой позе, из-за чего Тайп слегка взвизгивает, когда Тарн двигает бедрами вперед, потираясь своим твердым членом о любимую задницу. Возбужденный орган скользит между ягодиц, позволяя Тарну прижаться к основанию спины Тайпа, теплый, мягкий и совершенный.       — Боже, я люблю твою кожу, — выдыхает Тарн, покрывая поцелуями шею Тайпа с открытым ртом. Блять, он хочет съесть его живьем. Тайп прижимается к нему спиной, обеими ладонями крепко сжимая руки Тарна, обхватившие его за талию. Это так прекрасно: Тайп крепко сжат в его объятиях, где ему самое место, а Тарн трется об эту золотистую кожу, которую он обожает.       — Тарн… — стонет Тайп, его бедра начинают немного двигаться, и Тарн опускает руку между ними, чтобы схватить свой собственный член.       На мгновение клубок чего-то темного в его животе поднимает голову, когда он держит свой член и проводит им по дырочке Тайпа, чувствуя, как его парень прижимается к нему плотнее. Боже, Тайпу так нравится, когда внутри него член. И прямо сейчас он такой раскованный, он так хорошо научился брать член Тарна, что он мог бы просто вот так надавить внутрь, раздвинуть его насухо и выбить из него все эти пронзительные звуки, которые издает Тайп, когда охвачен страстью. Мог бы прижать его к кровати и трахать до тех пор, пока они оба не кончат.       Тарн глубоко вдыхает аромат Тайпа, и напряжение покидает его. Может быть, это стоит добавить к списку вещей, о которых им нужно поговорить, о том, что Тарн берет то, что хочет, а Тайп позволяет ему — но не прямо сейчас. Прямо сейчас Тайп нуждается в том, чтобы его любили, это на первом месте.       Он трется головкой своего члена о дырочку Тайпа еще пару раз, просто чтобы подразнить их обоих (и оставить маленькие капельки предэякулята на коже Тайпа, потому что Тарн не может этого не делать), но затем он меняет положение и просовывает возбужденный орган между теплых бедер и толкается.       — Ах! — Тайп ахает, почувствовав толчок. Тарну приходится крепче прижать его к себе, от того, как это приятно, не так туго, как задница Тайпа, но, боже, чертовски мягко и тепло, и ему нравится, как он может тереться о член и яйца Тайпа, доводя их обоих до потери сознания каждым толчком. Они оба вспотели, воздух в комнате до смешного жаркий, когда Тарн прижимает Тайпа к своей груди так сильно, что они становятся неразлучны, другой рукой сжимая его бедро, чтобы он мог снова притянуть Тайпа к себе.       — Потрогай себя, — рычит Тарн ему на ухо, и Тайп отчаянно, послушно кивает, начиная дрочить себе, и да, боже…       Это идеально.       Тарн может чувствовать каждую дрожь, пробегающую по телу его парня, каждое подергивание и стон, когда он безжалостно проникает между бедер. Черт, он не может дождаться, он собирается пролить свою белую сперму на эту золотистую кожу, оставить доказательство, чтобы Тайп не сомневался, как сильно Тарн хочет его…       — Боже, Тайп, с тобой так хорошо, — он прерывисто дышит в шею Тайпа и слышит хныканье в ответ. Тарн хочет укусить его сзади за шею, прижать к себе. Но вместо этого он отпускает бедро, чтобы схватить за челюсть и притянуть к себе для поцелуя. Тайп мгновенно отвечает на поцелуи, не сдерживаясь.       Боже, Тарн любит его.       — Тарн… пожалуйста, пожалуйста…       Он все еще мягкий и податливый, позволяя Тарну тереться о его прекрасную нежную кожу, его рука все еще крепко сжимает руку своего парня.       — У меня есть ты, малыш, — бормочет Тарн, его голос исходит откуда-то из глубины груди. Он наклоняется, чтобы обхватить руку Тайпа, и они дрочат ему вместе, пока Тайп не выгибает спину и не вскрикивает, кончая прямо на кулак.       Он снова прижимается к груди Тарна, еще более похожий на тряпичную куклу, чем раньше, податливый и нежный, каким он бывает только для Тарна. Именно эта мысль наконец выводит Тарна из равновесия, понимая, что его парень доволен в его объятиях, что только Тарн заботится о нем, и, блять, блять, блять, Тарн кончает, он кончает на бедра Тайпа, превращая его в месиво и…       — Блять! — Тарн выдыхает, падая обратно на кровать. Тайп издает мурлыкающий звук рядом с ним, уже выглядя наполовину вырубившимся. Нет никаких сомнений в том, кто будет убирать сегодня вечером. Но он довольно легко открывает глаза, когда Тарн наклоняется для поцелуя, потом снова утыкается носом в его грудь.       — Это было по-другому, — бормочет он, на что Тарн поднимает бровь. С Тайпом никогда ничего не знаешь наверняка.       — Хорошо по-другому или плохо по-другому?       — Хорошо по-другому. Мне понравилось, что ты обнимал меня, — говорит Тайп, зевая, и Тарн успевает украсть еще несколько поцелуев, прежде чем он окончательно засыпает.       Тайп дремлет, пока Тарн моет их с помощью таза с водой, который удобно стоит у кровати — и это хорошо, потому что это означает, что у него нет возможности закатывать глаза и отпускать грубые комментарии, когда член Тарна дергается при виде спермы, размазанной по его бедрам и заднице. Тарн неторопливо промывает каждый дюйм своего парня, а затем укладывает их обоих под одеяло, но Тайп не засыпает по-настоящему, пока Тарн снова не обнимет его как следует, только после этого он испускает глубокий вздох и мгновенно обмякает.       Тарн прижимает его к себе и пытается остановить выпрыгивающее из груди сердце. Он не смел даже надеяться на то, что все снова будет хорошо, что кошмар прошедшего дня закончился. Никогда больше не видеть Тара — это легко пообещать, если это сделает Тайпа счастливым. В конце концов, Тарн был готов ударить своего лучшего друга только за то, что тот привел Тайпа домой. Они оба слишком ревнивы для своего же блага, и над этим им нужно поработать. В будущем.       Прямо сейчас все, чего Тарн хочет, это свернуться калачиком вокруг своего парня и благодарить небеса за то, что Тайп его не бросил. Он действительно не знает, что бы он делал, если бы Тайп когда-нибудь все-таки ушел.       Он так сильно его любит.