blackmail

Майлз никогда не считал себя параноиком. Да, его жизнь нельзя было назвать безоблачной, но, тем не менее, это не повлияло на его психику так, чтобы он начинал оборачиваться. Тем более, когда у него появились сверхспособности. В конце концов, кто теперь мог навредить его гражданской личности? Но, несмотря на то, что параноиком он не был, то вполне мог бы им стать. Его паучье чутье, не прекращая, вибрировало в задней части его макушки и сводило его с ума. Дело в том, что это чувство не было значительным, как при немедленной опасности. Когда в него летела пуля, чутье помогало увернуться и лишить его сомнительной радости долгого восстановления. Сейчас же как таковой опасности не было, но чутье практически безостановочно жужжало в затылке каждый раз, когда он шёл по улице. На самом деле он был благодарен, что этого чувства не было дома, иначе он не знал бы, был ли способен спать. Однако, это нервировало. Когда он спросил у Питера, может ли чутье сбоить, тот насторожился. «Нет, обычно чутье не ошибается. Ему нужно доверять, иначе работать будет гораздо больнее. Однако, странно, что чувство настолько слабое». Не сказать, что это сильно помогло, скорее, добавило тревог. Если чутье подсказывает о какой-то опасности, значит, она все-таки есть. Вот только уже две недели оно просто заставляет его волноваться и выискивать неизвестно что в лицах прохожих. — Пит, я так больше не могу, — не выдержал он однажды, — Это чувство не даёт мне покоя! — А сейчас оно есть? — поинтересовался его собеседник, опирающийся носками о шпиль башни. Сидящий в точно такой же позе на соседнем штыре Майлз покачал головой. — Нет, только, когда я Майлз. Я чувствую это, стоит мне выйти на улицу из дома. И когда возвращаюсь из школы — тоже. Я думаю, за мной следят. — Хм, — Питер в любопытстве приложил пальцы к подбородку, — Если за тобой и правда следят, мы можем сыграть на этом. — Ты имеешь ввиду стать приманкой? — полуутвердительно произнес парень, ощутив, как ухмылка расползается по его лицу. Это похоже на план. — Именно! — щелкнул пальцами Питер, явно кинув в ответ такую же улыбку. — Мне нравится, — повиснул Майлз на краю стены, — Ты будешь следить? — Разумеется, — фыркнул оригинальный Человек-Паук, одним прыжком устраиваясь рядом, — Вдруг это что-то серьёзное. — Тогда давай сегодня вечером, — воодушевился Майлз, — Я буду старательно вести себя безобидно! Питер беззлобно фыркнул. — Пошли уже! Откровенно говоря, Майлз не знал, чего ожидать, но ему было спокойнее, зная, что, в случае чего, Питер будет на подхвате. Пока они заканчивали с патрулированием, на город постепенно опустилась тьма, и Майлз переоделся на крыше здания магазина Тео. Выйдя на улицу, он прислушался к ощущениям, тут же ловя знакомое чувство вибрации. Раздражение вновь задрожало в груди, и он с легким довольством поймал взглядом на крыше мелькнувший костюм Человека-Паука. «Верно. Не раздражаться. Скоро все выяснится» — подбодрил себя Майлз и, засунув руки в карманы, неспешно направился в сторону дома. Жужжание отдавалось в затылке, напоминало, что проблема по-прежнему есть. Не дойдя до дома какой-то квартал Майлз замер, притворился читающим сообщение в телефоне и сменил направление. Ему нужно было показать как-то изменение в своем обычном маршруте дом-школа-дом. Периодически так же заглядывая в телефон, будто он с кем-то переписывается, он постепенно забрел в проулок. Уединение и удаленность от прохожих должна была спровоцировать его преследователя на более активные действия, и сейчас он изо всех сил надеялся, что выглядит достаточно рассеянным. В этом проулке казалось теплее из-за отсутствия ветра, но, на самом деле, будь Майлз обычным человеком, ему было бы некомфортно в этом месте, отчего он постарался бы поскорее пройти промежуток пути. Вибрация гудела в макушке не прекращая, своей монотонностью раздражая его только сильнее. Он замер на месте, притворяясь, будто смотрит что-то на телефоне. Он почти ожидал, что некто вот-вот покажется, однако, в проулке он по-прежнему оставался один. Безрезультатно потоптавшись, он пошел дальше, выходя на сквозной улице. Шум машин и спешащие прохожие встретили его вдоль освещенной дороги, и Майлз, вновь достав телефон, отпечатался: «Ничего :( » «Да, я вижу. Я тоже никого не заметил». «Попробуем в другой раз?» «Зови, если вновь понадоблюсь. Ты же знаешь, я всегда помогу». «Конечно». «Иди домой, отдохни перед завтрашней контрольной ♡» Майлз ухмыльнулся от смайла сердечка, который ему прислал Питер. Тот от природной нежности характера любил использовать даже такие маленькие выражения заботы. Убрав телефон в карман, Майлз вздохнул и направился в сторону дома. Жужжание в затылке, стоило подойти ближе, стало практически невыносимым, отчего парень чуть не взлетел на порожки. Опасности все еще не было, но Майлз ощущал, как сердце начинает тревожно колотиться в горле от ощущения чего-то неумолимо приближающегося и ужасного. Потребность замедлять дыхание уже вошла в привычку. Как учил Питер, Майлз силой заставил себя медленно совершать вдохи и выдохи диафрагмой, поднимаясь выше на свой этаж. Тревога подкидывала все новые страхи, вынуждая подозревать, что что-то могло произойти с его мамой. Едва не сняв дверь с петель он тут же пролетел в гостиную, и, к своей радости, увидел женщину на кухне. Приветственная улыбка сошла с ее губ, когда она развернулась от плиты и увидела сына: — Что-то случилось, Миджо? Майлз, тревожно озирающийся, не помогал ей успокоиться. Она знала про его способности и начала подозревать, что сейчас ей, возможно, придется куда-то бежать. Она отложила лопатку, ожидая указаний, однако Майлз молчал. Проходя из угла в угол, он настороженно прислушивался к себе, чем напоминал заплутавшую поисковую собаку. — Не пойму… — в конце концов пробормотал он, растерянно застыв посередине гостиной. — Михо? — постаралась вновь привлечь внимание женщина, — Ты меня пугаешь. Парень натянул на лицо не особенно достоверную улыбку, направился к матери, с опозданием даря ей приветственные объятия. — Прости, мама. Видимо, чутье сбоит. Женщину это не помогло обмануть, она недоверчиво отстранилась, заглядывая в глаза: — Но ведь ты говорил, что чутье не обманывает. — Видимо, ошибался, — проговорил парень, не глядя ей в глаза. Чувствуя, что если останется поблизости еще хотя бы минуту, то выдаст свою тревогу, он выскользнул из объятий женщины, уверив ее что не голоден — что было ложью, он был голоден практически всегда — и просочился в свою комнату. Ганке уже давно уехал из его дома, вернувшись к себе, отчего в комнате было просторнее без чужих вещей, однако сейчас Майлз желал бы, чтобы его друг был рядом. Собираясь рассказать кому-нибудь о произошедшем странном инциденте, он взял в телефон в руки и внезапно обнаружил в уведомлениях сообщение от неизвестного номера. «Здраствуй, Майлз. Или будет лучше сказать Человек-Паук?» Стоило Майлзу прочитать эти строки, как ужас обжег его сердце, вынудив трясущейся рукой прикрыть рот и читать дальше. «Я уверен, так ты будешь слушать гораздо охотнее. Поиграем в игру? Хах. Я не буду притворяться, что нет ничего, что я хотел бы от тебя получить, а потому, начнем с очевидного. Я хочу, чтобы ты никому ничего не говорил. Это просто, да? Ты молчишь, а я никому не рассказываю о твоей маленькой тайне. И тайне твоего наставника. Пит, да? Какое обычное имя для супергероя. Разочаровывающе скучное. Однако, думаю, Нью-Йорку будет весело узнать, кто скрывается под маской. Если будешь вести себя плохо, я сделаю небольшое усилие и найду в твоем окружении подходящего Питера и сдам его властям. На него давно зубы точят не только его фриковатые враги, но и полиция». Читать дальше Майлз не смог, ощутив, как текст расплывается перед глазами. Он прижал содрогающийся от дрожащих рук телефон к колотящемуся сердцу. Истории про шантаж, которые он слышал в новостях, не передавали и грамма эмоций жертвы этого самого шантажа. Сейчас он ощущал себя в клетке, сотканной из безысходности и паники. Как не старался он привести себя в спокойное состояние, не мог справиться с этим. Наплыв эмоций был обескураживающе силен и состоял в основном из волн ужаса, простреливающих позвоночник. Майлз оторвал телефон от груди, поймав себя на том, что стоит посреди комнаты в состоянии невидимости. Он больше не чувствовал себя в безопасности. Едва не выронив гаджет из ослабевших пальцев, он продолжил читать. «У меня есть видео, где вы называете друг друга по именам. Если ты сообщишь хоть одной живой душе о нашем разговоре, я выложу его в сеть». Застонав, Майлз потерял силу в ногах и опустился на пол. Эта психологическая атака была слишком ошеломительной для его подросткового мозга и сердца. «Вот, что я хочу. Сейчас ты собираешься и выходишь из дома. Без костюма. Идешь по адресу N, дом 14, квартира 51. Ты выполняешь мои желания и утром мы расходимся. Если ты решишь проявлять характер или сдать меня копам, видео стоит на таймере и будет выложено в сеть в случае, если я его не удалю. Если ты не придешь к 23:00, видео будет выложено сразу. Если я увижу, что ты с кем-то разговариваешь, видео так же будет выложено сразу». Машинально Майлз посмотрел на часы. У него оставалось сорок минут на то, чтобы оказаться на указанном адресе, но он не мог заставить себя шевелиться. Шок сковал его мозг, заставил отупеть, застыть как насекомое в смоле. Он словно находился вне своего обессиленного тела, ему хватало энергии только на то, чтобы немигающим взглядом смотреть в стену. — Миджо? — постучала в дверь Рио и Майлз напряженно сжался на месте, помня указ ни с кем не разговаривать. Не услышав ответа, женщина приоткрыла дверь, заглянула внутрь. Скользнув взглядом по кажущейся пустой комнате, она встревоженно нахмурилась и вышла. Майлз поймал себя на том, что выдохнул, впервые в своей жизни напугавшись собственной матери. Однако ее приход так же помог немного вернуться в тело и осознать, что ему пора спешить. Он не может подвергнуть Питера такой опасности. Страшное предостережение пульсировало в разуме уродливым монстром, сцепившимся вокруг его рациональности. Паника путала мысли, сковывала внутренности. Майлз не мог вспомнить, чувствовал ли себя хоть раз в жизни настолько же беспомощным. Схожие чувства были тогда, у ратуши, но как бы не был ужасен тот опыт, он был совершенно другим. Сейчас парень был в отчаянии, совершенно напуган и растерян. Его мысли потянулись к единственному оплоту безопасности в его душе. «Не позволяй страху завладеть собой. В панике ты можешь совершать необдуманные поступки», — голос Питера в голове звучал мягкостью и единственной доступной на данный момент поддержкой, — «Дыши диафрагмой — медленно и глубоко. Это позволит успокоить сердце». Вряд ли было странно то, что Питер — единственное, о чем он мог сейчас думать. Он уже два года был его другом, а также наставником во многих вещах, не только в Паучьих делах. Именно он помог ему пережить потерю отца. Его опыт и поддержка были светом, который озарил неизведанный путь в будущее. Майлз постарался вернуть себя к реальности. На четыре — долгий вдох, на четыре — задержка дыхания, на четыре — медленный выдох, и повторить. Он стал жертвой шантажа. Самого прямолинейного и канонного, какой только может быть и у него катастрофически мало времени на обдумывание. Майлз не был идиотом, к тому же — он был сыном полицейского и знал, что даже если сделать то, чего хочет шантажист, тот вряд ли отпустит свою жертву… Кстати говоря, а что от него хотят? Он взял телефон и еще раз перечитал нужную строчку. «Ты выполняешь мои желания и утром мы расходимся». Желания? Какие желания? Предположения, одна другой хуже, замелькали в голове, вновь рождая в груди панику. Силой заставив себя остановиться, Майлз вернулся к дыханию, пытаясь найти в себе способность мыслить. Может… Может быть все-таки обратиться к Питеру? Это серьезно, действительно серьезно. Это не типичное ограбление магазина, с которым Майлз уже был способен разобраться с закрытыми глазами. Это огромная проблема, которую необходимо решить, и чем больше Майлз думал об этом, тем быстрее понимал — ему нужно выходить. Он не может так рисковать. Если он не придет в назначенное место через тридцать минут, то видео, которым его угрожали, появится в интернете. А все, что попало в интернет — остается там навсегда. В спешке накинув кофту и рюкзак на плечи, Майлз привычным движением выскользнул на пожарную лестницу через окно. Обычно он выходил в костюме, но в этот раз он оставил его в комнате, руководствуясь указаниями. Из-за этого он также спустился по лестнице обычным способом, а не на паутине. Быстрым шагом он направился к ближайшему метро. «Он сказал, если я кому-либо расскажу, видео тут же окажется в сети. Как он узнает?» — не мог перестать думать парень, нервно сжимая лямку рюкзака, — «Он следит за мной? Он установил отслеживающие программы мне в телефон? Жучки? Если бы я позвонил Питеру через маску, он бы узнал об этом? А что, если все это блеф?» Это было невыносимо. Майлз прислушался к чутью, пытаясь осознать, чувствует ли слежку за собой, но из-за того, что он ощущал себя как натянутая струна, не мог уловить слабое предупреждение, даже если оно было. Его ошеломляющие по силе чувства слишком затмевали слабую пульсацию чутья, которую он ощущал все последние дни. Если бы он только мог как-то предупредить Пита, может быть, он смог бы помочь. Пит знает больше него, возможно, он бы смог разобраться. Или, если бы он смог сообщить Ганке, друг бы смог взломать этот аккаунт и остановить таймер. Что-угодно. Но страх останавливал Майлза действительно предпринять попытку как-то выйти на связь. Из-за нервов он двигался быстрее обычного, и в итоге добрался до метро за две минуты, хотя неспешным шагом он обычно добирался десять. Спасибо сверхспособностям, он даже не запыхался, но обычно он не позволял себе на улице двигаться настолько быстро. Нервно отстукивая носком кроссовка, он дождался прибытия поезда и зашел внутрь, изо всех сил стараясь не искриться от нервной энергии. Под землей он в итоге пробыл около пятнадцати минут, проехав практически в другой конец города. С помощью навигатора он довольно быстро нашел нужный дом и, крепко сжав лямки рюкзака, зашел в старый подъезд с обшарпанной на стенах краской. Майлз был из финансово благополучной семьи и никогда не был в подобных местах как гражданская личность. Сейчас он осознал, что ему уже хочется сбежать из этого провонявшего места, едва он туда зашел. Нужная квартира оказалась на пятом этаже и Майлз встал возле двери с пошарпанными цифрами 51, где цифра 1 и вовсе висела перевернутой. Попытавшись сделать глубокий успокаивающий вздох, Майлз тут же пожалел об этом, закашлявшись от вони, проникшей в ноздри. Его обостренный нюх тут же разобрал запах на части — моча, пыль, кровь, чьи-то духи. Уперев нос в рукав кофты, он постарался перекрыть его своим собственным запахом и постучал в дверь. «Попробуй отшутиться, это поможет относиться к происходящему легче» — голос Питера по-прежнему звучал в голове советами из прошлого, которые Майлз искренне запоминал, — «К тому же, когда ты смеешься в лицо сопернику, это может помочь сбить его с толку. Или раздражение поможет ему совершить ошибку. Или он станет злее и начнет бить больнее. Тут уж как повезет». Майлз позволил лёгкой фальшивой улыбке поселиться на губах, спрятать страх, сжимающий его сердце. — Итак, так это вы за мной следили, мистер шантажист? — сразу начал он с приветствия, едва дверь открылась. Его расслабленная поза явно сбила мужчину с толку, но он тут же вернул себе контроль, отойдя в сторону и жестом приглашая парня внутрь. Быть Человеком-Пауком, когда маска не прячет твое лицо было непривычно и страшно, но Майлз изо всех сил держался за эту мысль. Представлял на теле костюм, придававший ему смелости, которой у него сейчас не было. Это помогало ему чувствовать себя так, будто Питер где-то рядом, подхватит его, стоит ему оступиться. — Можешь называть меня Том. — И ты еще что-то насчет имени Питера говорил, — пробормотал Майлз, проходя внутрь и по хозяйски осматривая квартиру, — Мда, мог бы и прибраться перед приходом гостей. Крепкая мужская рука схватила его за плечо, разворачивая к себе. — Ты, кажется, забываешься, — почти промурлыкал ему в лицо мужчина, огладив угол подбородка странно бережливым жестом, особенно, если учесть, что другая его рука по-прежнему больно сжимала его плечо. — Не раздражай меня, если не хочешь, чтобы мои условия стали жестче. — Как скажете, мистер-шантажист-Том. Питер когда-нибудь говорил, что всегда дает исключительно полезные советы? Нет? Ну и правильно, потому что на самом деле это не было универсальным ответом. Это был всего лишь опыт Питера, метод психологической защиты, которую Майлз трепетно впитал от человека, которым восхищался. Неудивительно, что следующее, что он ощутил — вспышку чутья, когда кулак раздраженного мужчины устремился ему в лицо. Инстинктивно он перехватил его ладонью, не давая коснуться скулы, и, вопреки всему, отчего-то это привело шантажиста в восторг. — Ты действительно великолепен, — вдруг ласково проговорил он, продолжая оглаживать щеку Майлза свободной рукой. — А ты действительно странный. Может уберешь свои пальцы от моего лица? Ты, как бы, влезаешь в мое личное пространство. Это было странно. Действительно странно. Майлзу не нравилось, как этот мужчина на него смотрит, но одеяло юмора, которым он прикрылся, действительно помогало ему относиться к происходящему проще. — Боюсь, нет, потому что это входит в список моих желаний, — проговорил мужчина, стягивая рюкзак с чужих плеч. «Это плохо. Очень, очень плохо». — А ты вкурсе, что я несовершеннолетний, Томми? — имя он намеренно протянул издевательски, — Твои наклонности по закону считаются нездоровыми и караются лишением свободы. — Незачем прикрываться возрастом, — промормотал мужчина, глаза его виделись мутными из-за дымки желания, — Ты каждый день рискуешь жизнью и принимаешь взрослые решения, но когда тебе это не выгодно, тут же прикидываешься ребенком. Раздевайся. Майлз плавно развернулся, как-бы лениво осматривая помещение. На самом деле он сделал это с целью краткой передышки, потому что не хотел, чтобы вспышка осознания, промелькнувшая на его лице, выдала его истинное отношение к происходящему. — Так ты серьезно решил шантажировать меня из-за того, что хочешь трахнуть? — пробормотал он, невольно засмеявшись. Смех вырвался практически против воли из-за нервного состояния, в котором он находился весь последний час, — Бред какой-то. Мог бы попробовать пригласить меня на свидание для начала. Может быть что-то и перепало. Хотя это вряд ли, я не люблю уродливые вещи. Последнее вырвалось из его рта без его контроля под воздействием злости, раздражения, и всех тех чувств, которые мучили его последние минуты. Мужчина резко подтянул его к себе, одной рукой сминая талию, а другой сжимая подбородок, вынуждая смотреть себе прямо в глаза. — А теперь послушай сюда. Ты будешь делать все, что я скажу, потому что иначе твоя драгоценная тайна перестанет таковой быть. И весь Нью-Йорк узнает про то, кто скрывается под масками. Майлз зашипел, чувствуя, как злоба кипит в его теле. — Ты обычный человек. Я сильнее тебя. Почему я не могу заставить тебя удалить это видео? — бормотал он, гневно взирая в глаза мужчины, которого успел искренне возненавидеть, — Тебя когда-нибудь били током? Или, может быть, ломать тебе кости, пока ты не замолишь о пощаде? — Для дружелюбного-соседа-Паучка ты слишком кровожаден, — ухмыльнулся Том, — Но я тебе отвечу. Потому что я не отменю таймер, какую бы боль ты мне не причинил. А если со мной что-то случится, ты уже его не остановишь. — Все говорят такое, пока боль не наступает. Под кофту забралась чужая рука, огладила кожу, натянутую на тазовую кость. Том сменил тон голоса, вновь становясь неестественно ласковым: — Я многого не прошу, всего одну ночь, — палец другой руки провел по нижней губе Майлза, которому пришлось сделать над собой усилие, чтобы не откусить его, — И мы забудем о происходящем. — Откуда мне знать, что ты не решишь шантажировать меня дальше? Мне просто верить твоему слову? — Тут уж выбирай сам. Можешь скрутить меня и начать пытать. Но боюсь, тогда я просто не буду ждать окончания работы таймера и раскрою городу правду в тот же самый момент. «У него должно быть какое-то устройство» — зацепился Майлз за подсказку, — «Что-то, что можно будет быстро нажать, чтобы выполнить угрозу». Первым его порывом было посмотреть на запястья преступника, но он побоялся слишком резко опускать туда взгляд. — Ну так что? — проговорил Том, хищно выискивая ответ на его лице. Майлз шумно вздохнул, молча глядя в ответ. — Тогда… — улыбка, расцветающая на губах мужчины, вызывала лишь желание дать ему по зубам, — Поцелуй меня. — Не хочу. Ты мне омерзителен. — Плохой ответ, — покачал головой Том, — Подумай еще немного, если не хочешь подвести Питера. Это было слишком прицельным попаданием. И, должно быть, это слишком явно промелькнуло на его лице, потому что Том фанатично заулыбался, продолжая бережно касаться острых скул. — О, так ты беспокоишься за него? Может быть, ты вообще пришел сюда исключительно ради него? — Замолчи. — А что так? Не нравится говорить о нем, когда я сжимаю тебя в объятьях? Вместо ответа Майлз бросается вперед, заставляет себя коснуться чужих губ, ныряет языком в рот, питаясь исключительно яростью, сжигающей нутро. Гнев, настолько сильный, что перекрывает собой отвращение, кипит под кожей. Майлз толкает мужчину к стене, хватает за запястья и поднимает их над головой. Тот прикрывает глаза, совершенно унизительно трется об него бедрами и стонет в губы, но глаза Майлза раскрыты. Не моргая, он изучает чужие руки, ищет на них что-то, что может являться передатчиком. Запястья пусты. Практически рыча от разочарования, Майлз лихорадочно думает о местах, где еще он может найти устройство, которое можно быстро активировать. Этот Том ведь не настолько глуп, чтобы действительно никак не обезопасить себя, верно? Майлз сильнее. Даже если бы он попросил его надеть наручники, это бы его не спасло. Сейчас он не пускает в него заряды электрического тока исключительно из соображений собственной безопасности. Том должен понимать, что при желании Майлз мог бы скрутить его, и он не двинулся бы ни на дюйм. Если Том не блефует, у него должно быть что-то, что можно активировать легким движением. Но если это не запястья, то это может быть… Майлз оторвался от чужих губ, продолжая прижимать мужчину к стене, схватил того за челюсть, вынуждая раскрыть рот. — Что ты?.. — попытался сказать тот, но его дальнейшие слова превратились в мычание, когда чужие пальцы грубо проникли внутрь, ощупывая нёбо. Ничего не обнаружив, Майлз сморщился и вытащил пальцы, вытирая слюни о чужую одежду. — Ты соглал мне, — ядовито проговорил он, хищно всматриваясь в глаза и выискивая реакцию на свои слова. Осоловевший от возбуждения Том выглядел не слишком адекватно, но затем Майлз увидел это. Страх. — Ты… — медленно повторил он, — Ты, черт возьми, блефовал! Казалось, Майлз еще никогда не ощущал себя настолько злым. Настолько в бешенстве, что желание сдавить прижатые к стене кости в труху становилось практически невыносимым. Никогда у него не было желание намеренно причинить кому-то боль, но сейчас весь тот страх, разочарование, беспомощность, отвращение, все те эмоции которые ему пришлось пережить, вырвались наружу с разочарованным звуком. Практически сжавшись в комок, отчего он прижался лбом к груди мужчины в почти доверительном жесте, Майлз вновь попытался вспомнить напутствующий голос Питера. «Медленный вдох на четыре счета. Раз, два… Дыши диафрагмой, Майлз. Молодец. Три, четыре. Задержи дыхание. Раз, два, три, четыре. Медленный выдох на четыре…» Смех против воли выскользнул из груди, пока он пытался осознать все произошедшее. Отчасти, это было облегчение. Открыв глаза, все так же прижавшись лбом к чужой груди, он увидел палатку на штанах шантажиста. — Да уж, ну и козлина ты, Том, — фыркнул он, выпрямившись, — Мог бы и правда просто позвать меня на свидание. А теперь уж, прости, но паутины у меня с собой нет, так что придется обездвиживать тебя иначе. Он практически с удовольствием позволил себе выпустить часть биоэнергии, отчего мужчина скованно повалился на пол, когда Майлз перестал его удерживать. И если он передал в чужое тело несколько больше электричества, чем это было необходимо, это не так уж и важно. Майлз поймал себя на том, что продолжает истерически смеяться. Он практически уверен, что на самом деле ему не было весело, но он чувствовал себя использованным, обманутым и уязвимым. Прижав руки к лицу, он попытался прийти в себя. Ему нужна помощь и прямо сейчас. Если Том солгал насчет устройства, он мог не солгать насчет видео и таймера. Он должен проверить. Вернувшись туда, где он положил свой рюкзак, он нырнул в маленький карман, выуживая телефон. Внутри его ждало семь пропущенных от «Мамы», пять от «Ганке» и — ох, боже — шестнадцать от «Пита». Похоже, его пропажу все-таки заметили. Вопреки явному признаку того, что Питер находится в панике, Ганке — первый, кому он звонит. Трубку берут практически на первом гудке. — Чувак?! — тут же почти кричит Ганке. — Да, я, — выдыхает Майлз, возвращаясь в комнату. Ему не хотелось надолго оставлять Тома без присмотра, неизвестно, как быстро он очнется. — Когда мы поняли, что твой костюм дома, и Питер не знает где ты, мы чуть с ума не сошли! — Да, знаю. Произошло кое-что. Мне срочно нужна твоя помощь. Меня шантажировали раскрытием моей личности как Человека-Паука и я сейчас у этого ублюдка дома. Он сказал, у него есть видео и оно должно быть опубликовано утром. Можешь проверить? Ганке ответил не сразу. — Ох, чувак… — выдавил он в итоге, — Конечно, дай мне немного времени. Дав всю необходимую информацию и попросив Ганке позвонить его маме, Майлз набрал номер Питера. Тот ответил так же, как и Ганке — не дав прослушать даже первого гудка. — Майлз! Слышать Питера оказалось настолько обескураживающе приятно, что Майлз не сразу смог совладать с голосом. Вздохнув, он проговорил: — Мне нужна твоя помощь. Адрес N, дом 14, — парень выглянул наружу, осматривая улицу, — Первое окно пятого этажа со стороны завода. Этого было достаточно, чтобы Питер, до этого момента слоняющийся по городу в поисках напарника, бросился по указанному адресу. До этого Майлз прошелся по крохотной, неуютной квартире в поисках вещей, которые могли бы помочь, но место выглядело странно необжито. Должно быть она была съемной. Он как раз в третий раз проходил мимо бессознательного Тома, когда силуэт Человека-Паука нарисовался в окне. Майлз не знает, как он это сделал, но Питер оказался там буквально через пять минут. Должно быть, он действительно переживал, если пролетел за это время практически через весь город. — Привет, — неловко проговорил он, не зная, как еще начать этот разговор. Питер по хозяйски поднял раму, ловко проник внутрь и тут же бросился к нему. Подсознательно ожидая выговора, парень невольно сжался, но тут же оказался в крепких объятьях. Руки Питера ощутились оплотом безопасности — и Майлз против воли ощутил порыв раскплакаться, как найденный ребенок. Он задавил его, не желая показывать излишнюю слабость. — Что, черт возьми, произошло? — выдохнул Питер. Он отстранился, начал ощупывать Майлза на предмет ран, прошелся пальцами по рукам, по ребрам, вцепился пальцами в лицо, всматриваясь в чужие глаза. Не найдя ощутимых повреждений, он не спешил отпускать, застыв на месте и что-то анализируя. — Чем от тебя… — задумчиво проговорил он, наклоняясь ниже, и, отчего-то испугавшись, Майлз резко выпутался из объятий, поспешно сменив тему: — Меня шантажировали раскрытием моей личности как Человека-Паука условием, чтобы я пришел сюда, — проговорил он все то же, что ранее сказал по телефону, — Я уже подключил Ганке, так что теперь все должно быть в порядке. Просто сухая констатация факта, не передающая и грамма того кошмара, который пришлось пережить Майлзу за этот час. Все это действительно произошло за час? Ему казалось это длилось всю ночь. Глаза маски Питера были широко раскрыты, отражая его удивленное лицо. — Он? — мужчина будто незаинтересованно указал большим пальцем в сторону бессознательного Тома. Дождавшись утвердительного кивка, он по-птичьи встряхнул головой после краткого обдумывания. — Подожди, давай подробнее, — в итоге проговорил он, — Чем именно он тебе угрожал? Вздохнув, Майлз вынужденно вернулся воспоминаниями в произошедшие события, понял, что не хочет проговаривать все это вслух и просто протянул напарнику телефон. — Последнее сообщение, — объяснил он и застыл, ожидая, когда Питер прочтет написанное. Не прошло и минуты, как Питер зло сорвал с головы маску, встопорщив волосы этим движением. В его глазах Майлз прочитал ужас, который он так же ощущал при прочтении. — Чего он от тебя хотел? Майлз стыдливо опустил взгляд, внезапно вспомнив, с каким рвением вылизывал чужой рот, опьяненный гневом. — Хотел провести со мной ночь, — тихо признался он, а затем неловко пошутил, — Очевидно, он не знал про существование мастурбации. В лице Питера отразилась растерянность, которая вмиг заменилась на чистую, незамутненную ярость. — Он не?.. — Нет. Почти ничего не было. — Почти? — Сейчас это не важно! — перебил Майлз, вновь отводя взгляд, — Он солгал мне! Было ли видео в принципе — Ганке сейчас проверяет. Но проблема в том, что он знает, кто я, и что другого Человека-Паука зовут Питер. Зная меня, выйти на тебя не составит никакого труда! Он очнется и… — он запнулся, — Я не знаю, что делать. Питер молчал, а Майлз не решался посмотреть в глаза напарника. — Я посмотрю, что мы можем сделать, — спокойствие, с которым мужчина проговорил эти слова, подняло взгляд Майлза. — Ты знаешь, что может помочь? — Есть пару мыслей, — промычал Питер, что-то набирая на сенсорном экране телефона. Он подошёл к бессознательному Тому, грубой хваткой поднял его голову за волосы, открывая вид на лицо. — Его зовут Дэвид Рамирес, — зачитал он информацию с экрана маски, — Продажа наркотиков, угон автомобиля… Думаю, мы сможем засадить его надолго. У меня есть некоторые связи в ЩИТ, я смогу потянуть за ниточки, чтобы его посадили в соответствующую камеру, где он не сможет слишком об этом распространяться. Майлз едва не задохнулся от облегчения. — У тебя есть связи в ЩИТ?! Но разве вы не в ладах друг с другом? — Да, — пожал плечами Питер, — Но, тем не менее, иногда мы работаем вместе и у меня есть знакомые. Ощутив прилив уверенности в завтрашнем дне, парень добрался до ближайшего стула и на обессилевших ногах плюхнулся на него. — Слава богу, — утомленно выдохнул он, проводя пальцами по коротким волосам. Внезапно пришло осознание, что он не спал почти восемнадцать часов, не ел около шести, завтра у него контрольная, и при этом больше всего сейчас ему хотелось оказаться в ванной комнате, где можно было отодрать щеткой следы чужих рук со своей кожи. Не поднимая взгляда от вздувшегося линолеума, продолжая успокаивающе проводить пальцами вдоль висков, Майлз пробормотал в воздух: — Я буквально слышу как ты беспокоишься. — Конечно, я беспокоюсь, — ноги, обтянутые сине-красным спандексом, попадают в поле зрения. Следующее, что видит Майлз — встревоженное лицо Питера, оказавшееся на уровне с его собственным, — То, что произошло — ужасно. Я не знаю, что именно этот ублюдок успел сделать, но я боюсь за твое состояние. Одно то, что из уст Питера вылетело что-то столь грубое, показало, насколько он на самом деле был зол. Обычно он не называл подобными терминами даже отбитых злодеев. — Просто… Все не так плохо… — нерешительно выдохнул Майлз, глядя в проникновенные глаза напарника, — Он просто трогал меня… Мое лицо, талию… Я… Я целовал его, Пит, — Он невольно сморщился и вновь отвёл взгляд, — Но это не конец света. Типо… Было ли это самым отвратительным, что я испытывал? Думаю, да. Но я также знаю, что все могло быть гораздо хуже. Так что… — То, что ты уговариваешь себя сейчас, говорит о том, что на самом деле тебе плохо, — на этих словах Питер практически коснулся его подбородка, но застыл на месте, так и не сделав этого. В итоге он признался, сжав так и не дотянувшиеся пальцы в кулак, — На самом деле я так зол сейчас. — Я… Я тоже… — проговорил Майлз, сжавшись на стуле, отчего стал как-будто меньше, — Меня тошнит и я так зол и устал, что это сводит меня с ума. Я чувствую его запах на себе и это невыносимо. Если бы он не смотрел на свои сомкнутые колени, увидел бы, с какой болью смотрит на него Питер. — Могу я… Коснуться тебя? Его рука, обтянутая красной перчаткой, попала в поле зрения, не касаясь без разрешения. Вопрос, чтобы сделать что-то столь невинное, после того, как его тело по-хозяйски сминали чужие руки, что-то надломил внутри Майлза. Питер — человек, которому он доверял безукоризненно — беспокоился о его желаниях и это действительно заставляло любить его сильнее. Как будто всего того доверия, всей нежности и частых мыслей было недостаточно, Питер своим очаровательным беспокойством делал все только хуже. Кивнув, Майлз против воли всхлипнул и тут же нырнул лицом в бережно подставленное плечо. — Я не хотел плакать, — смущённо прогнусавил он в ткань, раздосадованный тем, что не сдержал собственного обещания держаться до последнего. — Ты имеешь полное право на это, — заботливо обхватил его спину Питер, устраивая подбородок на дрожащем плече. — Когда мы можем уйти отсюда? — вопрос прозвучал абсолютно жалобно и по-детски, но Майлз не мог ничего с собой поделать. — Мы должны дождаться прибытия агентов ЩИТа. На самом деле Майлзу не хотелось оставаться в этой конуре, едва напоминающую квартиру, но он должен был довести дело до конца. Он не ребёнок, чтобы сбегать с вечеринки, оставляя все вопросы на родителе. Короткий стон, донесшийся от тела Дэвида, вынудил обоих обратить на него внимание. Майлз поспешно оторвался от объятий, отвернулся, смазанным движением вытирая щеки. Ловким движением натянув маску на голову, Питер поднялся на ноги. Подозрительно молча он направился прямиком к очнувшемуся шантажисту, который пытался приподняться на дрожащих руках. Дальше подняться ему не дали. Грубо схватив мужчину за запястье, Питер почти сорвал того с места, потянув мужчину за собой как нелюбимую игрушку. Хрипя от остаточной боли прогулявшегося по коже электричества, тот пытался как-то взять контроль над телом, чтобы не волочиться пузом по полу, однако сопротивляться силе, которой был Питер, не получилось. Уже в следующий миг его грубо пихнули спиной к батарее, зафиксировав запястья паутиной. — Сиди тихо, — единственное напутствие, которое ему досталось. Питер действительно был в ярости и Майлз поймал себя на том, что такого — молчаливого Питера — действительно побаивается, несмотря на то, что злость была направлена не в его сторону. Казалось, не-Том только сейчас заметил Майлза, сидящего в углу комнаты. Он экспериментально дернулся из паутины, но предсказуемо не смог выбраться. Стараясь не пялиться в ответ, Майлз обрадовался телефонному звонку. — Да? — тут же взял трубку он. — Новости, — невесело прощебетали по ту сторону телефона, — Видео не было. Я не смог ничего найти. Ганке объяснял что-то ещё, но Майлз перестал его слышать. Кое-как поблагодарив друга и завершив разговор, он не выдержал. — Лжец, — вырвалось из его рта. Опасливо покосившись на другого Человека-паука, не-Том, оказавшийся Дэвидом, лишь рассеянно повёл плечами. — И что? Сработало же. Унижение и чувство использованности обожгло внутренности. Потребность уколоть, причинить боль хоть каким-то способом скрутило сознание. Слух Майлза уловил злобное дыхание, доносящийся со стороны другого Человека-Паука и это помогло заземлиться. Возможно, ему не стоило вообще заговаривать с этим человеком, Особенно сейчас, когда он чувствовал себя особенно уязвимым. — И как, стоило того, не-Том? Он поднял на шантажиста уставший взгляд. «Стоило того желание ранить меня, подавить гордость и причинить боль?» — Неужели желание залезть ко мне в штаны было столь велико, что впору было совершенно не думать о последствиях? Ты ведь должен быть понимать, насколько рискуешь. Теперь тебя ждёт тюрьма и засядешь ты там надолго. Из-за своих собственных действий. Как Человек-паук у него была особенно ненавистная категория преступлений, которые ему иногда удавалось предотвратить. Изнасилования не были редки, к сожалению, но ещё более грустно было то, что он не всегда оказывался рядом. Жутко то, что, даже если ты усиленный сверхмутант, тебя, как оказалось, тоже может не обойти стороной такой опыт. Из-за того, что просто силой тут не справиться, в ход пошёл совершенно гнусные манипуляции и шантаж. Дэвид опасливо покосился на напряжённую фигуру наблюдателя, воплощающую собой защитное изваяние. — Речь, достойная Человека-Паука. Я бы ответил, да боюсь, как бы мне в челюсть не прилетело, — полураслабленно произнёс он, выглядя подозрительно спокойно для человека, примотанного к батарее. Майлз нахмурился. — И как мне это понимать? — Понимай, как хочешь. Я не обязан перед тобой оправдываться. «Не обязан оправдываться, когда сегодня вывернул его чувства на изнанку». И почему Майлза это удивляет? Он ведь уже должен был привыкнуть. Это просто очередной больной ментально человек, не способный в эмпатию. Он не обязан искать логику и смысл в его действиях. — Ты мне противен, — просто произнёс он то, что крутилось в его голове неоформленной мыслью уже долгое время. Он развернулся, намереваясь закончить разговор, однако, Дэвид не смог не оставить последнее слово за собой: — Когда ты залез языком мне в рот, явно думал иначе. В следующий миг его челюсть с щелчком схлопнулась, когда рука Питера отработанным ударом прилетела сбоку. Если учесть, что голова Дэвида все ещё была прикреплена к его шее — удар был весьма щадящим. — Заткнись. И. Сиди. Тихо, — медленно повторил он свой приказ, явно сдерживая себя от более агрессивных действий. Если так подумать, Питер и правда был сейчас ещё более защищающим, нежели обычно. Неужели он выглядел настолько жалко? — Пит, — утомлённо позвал он, — Всё хорошо. Это не было правдой. Всё было далеко не хорошо и они оба это знали, но Майлз сможет с этим работать, когда поест, отмоется и отоспится. Не видать ему крепкого сна сегодня, но ему не в первой идти в школу в полусонном состоянии. Через минуту, наконец, в дверь постучали и Питер направился к двери. — Накройся чем-нибудь, — порекомендовал он, прежде чем впустить прибывших. Накинув капюшон, Майлз скрестил руки на столе и опустил на них лицо, прячась в темноте. Думать не хотелось. Он практически никак не регистрировал происходящее, слушал голоса в пол уха, просто ожидая момента, когда все закончится. Кажется, он задремал, потому что не помнил момента, когда Дэвида вывели из квартиры. Откровенно говоря, сотрудников ЩИТа там так же уже не было. Питер, разбудивший его потряхиванием плеча, стоял рядом. — Я уснул? — Да, я не хотел тебя будить, но и оставлять тебя в этой дыре дольше необходимого не хочу тоже. Я, конечно, мог бы вынести тебя в свадебном стиле, но боюсь, все бы сразу поняли, кто любимчик Человека-Паука. Постаравшись не акцентировать слишком много внимания на слове «любимчик», Майлз поднялся на ноги, отошёл в сторону лежащего на полу рюкзака и натянул его на плечи. — Выходи к подъезду, но не уходи без меня, — давал напутствия Питер, — Я переоденусь и провожу тебя. — Я и сам могу дойти. — Знаю. Но я хочу проводить тебя. У Майлза не было сил и желания спорить. Рассеяно пожав плечами, он оставил Питера внутри, зная, что тот скоро выскользнет в окно. В коридоре ничего не поменялось. Всё та же вонь чесала ноздри, краска все так же сухой бахромой раздражающе обрамляла стены. Казалось, Майлз пробыл здесь несколько дней. Он поспешил спуститься вниз и покинуть это негостеприимное место. Улица встретила его шумом машин с соседней дороги и свежей прохладой. Глубокий вдох Майлз совершил практически машинально, заполняя лёгкие запахом ночи. Все, чтобы затмить вкус на языке, остаточные прикосновения на коже. Их уже не было, никто не трогал его сейчас… Он развернулся в сторону метро и медленным шагом направился вперёд, зная, что Питер скоро его нагонит. Не прошло и минуты, как звуки бега стали громче, а затем и сам Питер оказался в поле зрения. — Я же просил не уходить далеко. — Не хотел оставаться там, — пробормотал парень, все так же глядя куда-то себе под ноги. Некоторое время они шли в тишине, Майлз кожей чувствовал направленный в его сторону напряжённый взгляд. — Ты отлично справился, ты же знаешь это? Обычно похвала Питера заставляла его внутренности делать сальто, но сейчас Майлз чувствовал себя нетипично апатичным. Вспоминалось лишь дыхание у рта, когда не-Том прижимался к бедрам Майлза и дышал, как озабоченное животное. — Он обманул меня и я повелся, — грубее, чем хотел бы, отозвался он. — Ты не мог знать, что именно из написанного ложь. Даже не знаю, как бы я поступил на твоём месте. Почему-то казалось, будто Питер в любом случае справился бы лучше и не чувствовал бы себя мусором, которым сейчас ощущал себя Майлз. Может быть это было ошибочной эмоцией, он сейчас не слишком доверял себе и тому, что может вырваться из его рта. Ему хотелось домой. — Я просто беспокоюсь за тебя, — повторил Питер сказанное ранее, — Я надеюсь, ты понимаешь, что все, что он тебе наговорил, неправда. Он, очевидно, хотел сделать тебе больно. «Может быть, ты вообще пришел сюда исключительно ради него?» — прозвучал в голове довольный голос Дэвида и Майлз поморщился от воспоминаний. Раздражающим было то, что как раз это было правдой. Майлз беспокоился за себя, разумеется, но этот страх словно бы перекрывался мыслями о возможности подвести Питера. — Всё это было так глупо, — зло пробормотал он, ускоряя шаг от нервной энергии. На миг растерявшийся Питер тут же нагнал его. Остерегаясь останавливать его резким рывком, он быстро отскочил вперёд, вынуждая Майлза остановиться, если он не хотел врезаться. — Нет, Майлз, нет. — Чего ты добиваешься, Питер? — взорвался парень, вскидывая возмущеный взгляд, — Хочешь ещё одного признания, что я не в порядке?! Да, мне хреново сейчас! Доволен? И без того мягкие черты лица Питера исказились от печали из-за вырвавшихся в его сторону резких слов. — Я просто хочу поговорить. — Я не хочу, — грубо, потому что Майлза раздирали противоречия, отчеканил он, — Что именно ты хочешь услышать?! Что я чувствую себя использованным? Да, я черт возьми, чувствую! В следующий миг его затягивают в сторону и прижимают к себе. Когда они ныряют в какую-то тёмную, негостеприимную подворотню, Майлз шумно вдыхает, заполняя лёгкие запахом Питера. — Прости, прости… — шепчет мужчина куда-то в коротко-стриженную макушку, прижимает худощавую фигуру ближе, — Просто меня сводит с ума даже мысль, что именно тебе пришлось пережить и что я даже не знал об этом. Я так сильно хочу помочь, что у меня болит сердце. Голос Питера глухо резонирует в груди, окутывает Майлза приятной вибрацией. — Он угрожал твоей безопасности, — срывается он, потерянно бормочет в ткань лёгкой куртки и охватывает пальцами широкие плечи, — Сказал, что я пришёл туда ради тебя и, что самое ужасное, это правда. Питер напряжённо каменеет под его руками, но Майлз целенаправленно продолжает: — Я был так зол, когда он упомянул тебя, но тогда же я понял, что уничтожил бы себя, если бы это означало спасти тебя… — последнее, что говорит Майлз и это пугает Питера. Пугает то, насколько Майлз серьёзен. Никто не должен произносить таких слов, никто не должен говорить это ему или кому-либо ещё. Это слишком неправильно, слишком нездорово… — Майлз… — Я знаю, что ты скажешь. Но это не меняет того, что произошло, — парень силой отталкивается от гостеприимного тепла, смотрит в растеряные глаза напротив, — Я должен идти. Когда он пытается отойти, ему не позволяют руки, вцепившиеся в него так, словно иначе он растворится в воздухе. — Ты… Я… Могу я?.. Лицо Питера оказывается неожиданно близко, во взгляде лихорадочным огнём блестит мольба вкупе с отчаянием. В краткий миг в мозгу Майлза взрывается сверхновая — он не знает, как смог уловить посыл и дать согласие — прикосновение к губам настолько бережное и нежное, что у него щемит сердце. Пальцы Питера аккуратно касаются щек, оглаживают скулы, и все это настолько отличается, что Майлз едва сдерживает всхлип. Внутри него — тёплый махровый комок, заполонивший грудь. Когда его рот мягко раскрывают и проникают внутрь, он против воли хнычет, открывает глаза и отстраняется, потому что все это — слишком. В нем так много чувств, что ему кажется, он может упасть. — Прости, — вновь шепчет Питер, прижимает его лицо к груди в аккуратном объятии. Майлз ощущает тёплое прикосновение губ к макушке и смущённо сжимает ткань куртки. Если бы у заботы было физическое воплощение, Майлзу кажется, она бы выглядела как Питер. Теплота его тела, запах, руки на талии, вкус на языке — все это окутывает его одеялом комфорта, затмевает собой остаточные чувства. Пальцы, аккуратно проникающие под кофту, оглаживают кожу и стирают фантомные прикосновения чужих рук. Майлз впервые за вечер чувствует, что все будет хорошо.