Дрожащее тело

Тонкий черный капрон льнет к обнаженной коже. В этом ощущении нет ничего сверхъестественного, однако Кейси вдруг осознает, что внутри его живота вспыхнул предательский жар. Мысль, что он нарушает запреты, переступает невидимую черту, границу, за которой следует ад для предавшихся разврату, эта мысль тревожит его и одновременно требует немедленного воплощения в жизнь. Пальцы скользят по тонкой ткани вниз, осторожно распрямляют складки. Волоски на небритых ногах проскальзывают через переплетенные нити, и Кейси смеется из-за нелепости ситуации. Боже, у него встал член из-за того, что он надел женские колготки, а он думает только о том, чтобы их, блядь, не порвать. Если бы его сейчас увидела Миранда... — А ты хочешь, чтобы она увидела? — шепчет тьма ему на ухо. — Хочешь почувствовать на себе ее разочарованный взгляд, пока мастурбируешь в ее колготках, а затем кончить, глядя ей в лицо? Кейси передергивает от отвращения. Скрэтч как всегда выбирает лучший момент для появления. Даже жаль, что его слова наоборот подстегнули воображение, и возбуждение стало только сильнее. — Иди к дьяволу, — говорит он и пытается сделать шаг назад, но оковы тьмы сжимают его запястья и лодыжки, не давая шелохнуться. Скрэтч улыбается как-то особенно зло, и его пальцы впиваются в бедра Кейси, заставляя колготки трещать по швам. Их лица оказываются так невыносимо близко, и Кейси чувствует, как тьма обжигает губы. — Радуйся, ибо дьявол сегодня сам пришел к твоему порогу, — с ухмылкой произносит Скрэтч и внезапно отступает. Теневые оковы рассеиваются как дым, и Кейси пытается развернуться и убежать. Прямо так, в колготках на голое тело, совершенно не думая о том, куда он собирается идти. Сцена плывет, как разрушенный сон, и тяжелый удар впечатывает Кейси в стену. Треск капрона похож на треск костей, Кейси кричит что-то неразборчивое, пытаясь отпихнуть от себя противника. Руки вязнут в густой влажной тьме, проминают ее буквально на десяток сантиметров, наталкиваясь на непреодолимый барьер чужого тела. Ладонь Скрэтча вальяжно укладывается на чужой пах, и Кейси шипит, запрокинув голову. Он стискивает зубы и пытается не издавать ни звука, когда горячие пальцы начинают дрочить ему прямо через едва целые колготки. Это чертовски отвратительно, а еще невероятно приятно, и Кейси ненавидит себя за то, что из всех кругов ада ему достался именно этот. Удовольствие похоже на пытку. Кейси старается собрать осколки разума, напомнить себе, что в Темной Обители всё чудовищно искажено, будто во сне, и ему достаточно приложить немного усилий, чтобы… Проклятье. Кейси с громким стоном кончает прямо в руку Скрэтчу, его ноги дрожат, и мысли расползаются хаотично прочь, оставляя после себя только сладкую истому. Ад, в котором истязают не болью, а вожделением, — вот куда он попал. Скрэтч усердно ломает его пытками, но вместо страданий использует самые сокровенные желания. Скрэтч отпускает его, и Кейси медленно сползает вниз по стенке, стараясь оказаться как можно дальше. Тело переполнено жаром и послеоргазменной слабостью, в таком состоянии далеко не убежишь, однако, к счастью, дьявол дает ему мгновение передышки перед новым циклом. — Сегодня мы так быстро закончили, — смеется Скрэтч и слизывает с ладони чужую сперму, пробуя ее на вкус. — Надо взять на заметку, как сильно ты любишь колготки своей дорогой жены. Кейси поднимает голову и смотрит на Скрэтча, широко распахнув глаза. Он хочет изобразить ярость, хоть какое-нибудь подобие негативных эмоций, но вместо этого может только тяжело дышать и пытаться держать рот закрытым. Похабные стоны — последнее, что он готов показать сейчас дьяволу. Скрэтч неторопливо подходит к сидящему на полу Кейси и пару секунд смотрит на него сверху вниз. Он полностью доминирует в этой ситуации, решает чужую жизнь и смерть, и сладость запретного возбуждения ему нравится не меньше, чем горечь страха. Кейси узнал это на собственной шкуре — пожалуй, даже слишком хорошо. Скрэтч опускается рядом с ним на корточки и пальцами цепляет подбородок с едва-едва отросшей колючей щетиной. Тьма плещется вокруг него, вьется черным маревом, по капле стекая вниз на чужую кожу. — Ты такой красивый, — говорит он, и этот внезапный комплимент — самая искренняя вещь, которую Кейси слышал за последнее время. Пальцы Скрэтча сдавливают лицо Кейси, заставляя раскрыть рот. Пожелтевшие от частого употребления кофе зубы, розовый язык, темный провал глотки — Скрэтч хочет протолкнуться внутрь Кейси, заполнить его собой, заставить испить тьмы и крови. Это желание, эта неистовая жажда сжигает его, и черные воды озера Колдрон день и ночь полыхают колдовским огнем. Скрэтч наклоняется ниже, прижимаясь носом к щеке Кейси, и вдыхает запах пота, кофе и мужского одеколона. Всё это — простые отголоски воспоминаний, то, что Кейси случайно принес с собой в обитель дьявола, но Скрэтч наслаждается ими с подлинным удовольствием. — Я уничтожу тебя, — любовно шепчет Скрэтч, зная, что Кейси его прекрасно слышит. — Кусок за куском, часть за частью, пока ты окончательно не растворишься во мне. Кейси дрожит под ним совсем не от холода, и Скрэтч смеется, видя, как снова твердеет его член.