Ты - сказка?

      Минуты шли долго под бесконечное тиканье. Еле встав из-за стола, Лена подошла к зеркалу и взглянула на себя во весь рост. Утром казалось, она выглядела потрясающе. Сейчас её погрустневшее лицо опять всё испортило. Зачем она так намалевалась? А что с причёской? Неужели она ничего не может придумать кроме чёлки на правую сторону, которая должна закрывать глаз своей величиной, но не закрывает, даже не ложась на лицо. Прикусив губы, Лена почувствовала вкус ежевики. Он всё ещё остался на губах, хотя прошла пара часов. Она вытерла свой рот мокрой тряпкой, а затем опять задумалась. Она так хотела поцеловать Лизу... Всегда хотела. А поцеловала, когда совсем об этом не думала, и не по своей инициативе. На этот раз хотелось сделать это снова... С другими эмоциями... По своей воле... Теперь это могло произойти сегодня. В Новый Год, в самый волшебный праздник в этом людском мире. Когда семьи собираются вместе, чтобы провести этот день счастливо, как и весь следующий год. К этому дню готовятся основательно, пытаются завершить все свои дела. Завершить их и хотела Лена, потому что Лизу должны были сегодня выписать из психушки. Она размечталась о том, как они поцелуются под гром салюта за окном, как поедят Оливье и выпьют шампанского под куранты. Романтики хотелось девушке, это было очевидно. Возможно, даже она сама бы немного выбралась из депрессии. Увы, её планы обрушились Лизой. Та, что обещала к пяти часам прийти, даже не позвонила (пришлось самой звонить) и сказала, что её не позвали на приём. Ей опять показалось, что должны были выписать? Тогда получается, что она даже не вылечилась за всё это время в больнице. Это обожгло Ленину глотку воспоминаниями. Эта ненормальная в порыве гнева придушила её, это ещё и при парочке дней побоев из-за нервных тиков. Да, Лиза не хотела этого, но это её нисколько не оправдывало, да и Лена никогда этого не поймёт. Зазвонил телефон. Новая подруга присматривала за несчастной ведьмой последние два года и была в курсе новогодний планов девушки. — Алло? — Привет, Лен. Ну как там у вас? Вернулась девочка? — Нет. Её не выпустили… — Как не выпустили? А почему? — Не знаю. Может, ей просто показалось, что её выпишут? Сейчас ведь тридцать первое, кто там вообще позаботился бы об этом? — Вот, значит, как… И что ты собираешься делать? — Ничего… — Неправильный ответ. Ты ведь не хочешь одна сидеть и дальше? Так вот, ты берёшь нужные вещи и отправляешься к ней. — Как я к ней приду? Меня же выгонят! — Лен. Да забудь ты о этом и действуй! Да… Один раз такой совет подруга дала, всё хуже стало. А вдруг и в этот раз кто-нибудь «умрёт»? Она поглядела на стол и заметила коробочку. В ней лежала запасная палочка из бузины, которая даже не приведена в должный вид. Старую ведь она сломала с мыслями, что она больше ей не понадобится. Поглядев на это сырьё, она вспомнила метафору. Может, это хороший намёк на то, что это самая нужная вещь на данный момент. Она ведь хочет начать всё с чистого листа?

***

      Лиза вышла на порог больницы и сразу поняла, что одета не по погоде. Мороз заколол всё тело до мурашек. И как она собиралась дойти до дома? — Лиза, — послышалось впереди. Она прищурилась и различила силуэт. Человек подошёл ближе, и Лиза узнала Лену. — Ты пришла? Я не думала, что ты уже захочешь… — Как видишь, пришла. Меня убедили прийти, — холодна ответила Лена. — Одевайся. Лена протянула тёплые штаны, куртку и помогла обуть зимние сапоги. Её кроссовки она положила в сумку. — У тебя красивая причёска, — попыталась сделать комплимент Лиза, разглядев шевелюру под пушистым капюшоном. — Так тебя выпустили, или мы здесь остаёмся? — Лена проигнорировала. — Нет, это всё. Просто я не спала всю ночь из-за мороза и днём заснула настолько крепко, что врачи решили дать мне поспать, а то притащусь, как сонная муха… Лиза пыталась натянуть улыбку, но попытки увенчались прахом из-за угрюмости подруги. Лена просто дала руку, и они вышли из больничной территории. Очень быстро они начали идти вдоль Малой Невы, что было физически невозможно, но Лиза знала, как это произошло. Это Лена наколдовала. Она ведь и появилась у порога ниоткуда, никакая машина не приезжала. Даже на мотоцикле своём не примчалась, хотя жаль. Можно было бы представить, что они едут по Петербургу, как на белом коне… Лена оставалась молчаливой, а Лиза метала взгляды туда-сюда, но чаще на молодую ведьму. Она немного приподняла их руки и рассмотрела её ухоженный маникюр. Она постаралась на этот вечер, а Лиза даже не могла накраситься, только причесалась и умылась… И только подумать, что эти нежные ручки могут загореться настоящим пламенем и выжечь всё вокруг… Она не хотела об этом думать, но, когда Лиза спасла Лену от прыжка с крыши, и Лена пыталась оттолкнуть её этим пламенем рук, она сумела поджечь её сердце. Крики о том, как Лена ненавидит свою подругу, въелись в её сознание, и сейчас Лизе казалось, что сейчас они находятся на этой самой грани, когда одно слово всё испортит окончательно. Но как хочется сказать… Да, Лиза сумела её уже поцеловать, но это было только ради того, чтобы Лена успокоилась и перестала кричать. Даже какого-либо ответа от губ она не почувствовала тогда… Дурацкая психушка… Неужели надо им было мнимо сорвать их планы!? Лена остановилась, и они присели на лавочку. Потянувшись к сумке, она достала салатницу, в которой лежал салат Оливье. Лиза выпучила глаза на такое диво, даже замешкала, когда ей протянули ложку. — Твой любимый, ты ж просила. По очереди они ели салат из одного блюда. Можно ли это было считать каким-то знаком?.. Они растягивали салат, как могли, ибо была ещё пара часов до полуночи. Ложки леденели от холода и прилипали неприятно к языкам, и Лене пришлось и об этом позаботиться, подув на приборы тёплым дыханием. Неосознанно для себя Лиза прикоснулась губами к пустой, но тёплой ложке. Прошёл где-то час с начала их трапезы. Салатница опустела, да и мягким местам уже было довольно холодно. Встав, они уложили вещи обратно в сумку и продолжили свой путь. За пять минут до двенадцати мимо пробежала компания веселящихся, шумных людей. Они кричали всем вокруг «С Новым Годом!» и жгли бенгальские огни. Засмотревшись на них, Лиза поняла: это тот момент, когда надо поговорить. — Лен… — последняя промычала во внимании. — Знаешь… Прошло уже два года, как ты… убежала. Лена устало взглянула на неё, явно говоря: «Я знаю это не хуже тебя». Лиза сглотнула, ища слова. — Я сама в этом виновата, я ничего вообще не понимала в тот момент, шла на поводу не знаю кого… Я знала, что ты не вернёшься, но дала тебе всё равно ключи в надежде, что ты однажды всё равно придёшь. Потом, когда меня повязали… Я даже не знала, что я погибла у тебя на глазах! Я узнала это только от врачей… Лена отвернула голову так, что мех капюшона совсем скрывал её. Это была неприятная тема для разговора сейчас. — Когда я бежала к тебе на крышу, я даже тогда не знала, что сделаю дальше… Откуда я знала, что ты спрыгнешь… Откуда я знала, что делать, куда бежать и как остановить… У шизофреника нет шестого чувства. Машинально Лизина рука сжала другую руку в удерживании чувств. — Даже сейчас я боюсь этого факта. Того, что я… Я знала это с самого детства… И когда я встретила тебя… Каждый раз задаю себе вопрос: что реально? Реально ли то, что меня выпустили именно сейчас? Реально ли то, что ты пришла за мной, хотя я отбила у тебя это желание? Реальна ли ты сама? Самое ужасное было бы тем, что всё это оказалось ложью. Ты самая прекрасная девушка на свете. Ты самый лучший друг, какого можно только себе пожелать. Ты как сказка. Прекрасная сказка… Но сказка — ложь. Так скажи мне, пожалуйста… Ты — сказка? Девушка шла и ждала ответа, но оставшиеся минуты прошли всё в том же молчании. Лена не то чтобы специально не хотела отвечать, она наоборот, не знала, что сказать. Любой ответ на этот вопрос окажется ложью. Она и правда иная, но она настоящая. Как и любой настоящий человек, она всё чувствует, она живёт. Но заставить поверить того, кто может нарисовать настоящего человека у себя в голове ниоткуда… Наверное, ей стоило раньше завести больше друзей, а не прицепиться к несчастной девушке, чтобы она сходила с ума ещё больше. Сейчас уже поздно. Они нуждаются друг в друге, и только Лена сейчас им мешает. Ещё чуть-чуть, и полетит салют. План провести время дома сорвался, но остались ведь другие желания. Сейчас время словно само кричит о том, что надо и Лене решаться. Хватит избегать того, что суждено уже быть! Лена остановилась и резко схватила Лизу за куртку, поворачивая к себе. В глазах её впервые засияла решимость. — В эту ночь всё сказка. Затем она впилась в её губы. Лиза немного растерялась, но быстро сообразила. Аккуратно, боясь спугнуть, она обняла её за талию и потихоньку стала отвечать. Холод придал изюминки для кожи, а вкус ежевики на губах заставлял хотеть ещё, хотеть углубить поцелуй. На заднем плане слышен салют, от него так громко и светло, что этот поцелуй стал казаться уединённым. Ленины руки поднимаются выше и обвивают шею, глаза начинает щипать. Поцелуй не кажется ей горьким, какая-то сладость возникла под языком. Лиза ненароком открыла глаза и заметила, что тушь потекла по щекам Лены, и оторвала беспокойно поцелуй: — Ты плачешь? Вместо ответа Лена наклонила голову и прижалась к груди своей девушки, отпустив всю ситуацию. Её всхлипы были приглушены под курткой и шумом салюта, но Лиза всё равно услышала: — Я скучала… Я так скучала по тебе… Сердце наполнилось теплом, слёзы девушки словно полились на него, туша то пламя ненависти. Она просунула руку под капюшон и погладила Ленины волосы, стараясь не портить причёску. Затем, пройдясь по щеке, она приподняла заплаканное, но всё ещё красивое лицо и снова поцеловала ведьму.