Об одной миссии

Он никогда не думал о Шан Цинхуа больше, чем о трусе, который выше него самого в иерархии, и того самого человека, который от него требует какие-то бумаги, словно они имели какое-либо стоящее значение. Лю Цинге никогда не оглядывался на Шан Цинхуа дважды. До одной миссии. Это был Двуглавый Степной Лев, с клыками, размером с взрослое дерево, и шириною с двух мужчин; он совершенно не понимает с какой целью чжанмэнь-шисюн отправил Шан Цинхуа с ним: что-то о деревне, о политике, о хороших манерах; Лю Цинге слушал, но не запомнил. Он уважает чжанмэнь-шисюна и с лёгкостью доверит ему прикрывать свою спину, но это не значит, что лидер его секты всегда принимает здравые решения. В конце концов, он потворствует разврату Шэнь Цинцю. Если спросить Лю Цинге, то в битве Шан Цинхуа ему только мешался: всё время попадал под атаку огромного монстра, даже когда, конечно, прятался; более того, этот человек смел отвлекать его, пытаясь привлечь его внимание. — Шиди!.. — кричал ему Шан Цинхуа откуда-то с земли, сбоку, сзади, даже спереди. Ему было не до того, из раза в раз. — Лю-шиди, послушай меня!.. Тем более, когда бой затягивался, когда он тяжело дышал, его кровь пропитывала его белые одежды, а азарт битвы заставлял его чувствовать себя живым, и… Чужие пальцы хватают его подбородок, резко поворачивая влево; это без намерения причинить ему вред, поэтому он даже не почувствовал, когда Шан Цинхуа подобрался к нему ближе; это жёсткая хватка, не милосердная и не мягкая, тяжёлая, как золото, как мёд, как янтарь, что переливается в чужих глазах, властная, как голос, что он слышит: — Ты будешь слушать меня, шиди, если хочешь жить, — произносит Шан Цинхуа, и кажется, что весь мир замер, прислушиваясь; Лю Цинге позабыл о какой-либо битве, от которой пела его кровь. — Ты должен целиться этой твари в горло и вести меч к брюху, все его важные органы находятся в одном месте, ясно? — отдают ему приказ, и он не уверен, что может ослушаться его, когда мозолистые, пускай и не от меча, пальцы отпускают его, и ему нужно целое мгновение, чтобы вспомнить, почему он находится здесь и сейчас. Он побеждает благодаря тому, что ему рассказали. Шан Цинхуа ведёт себя также, как и обычно, будто не было того момента требования… кого-то более высокого, чем просто шисюн или лорд пика. Если бы он знал Шан Цинхуа один день, он бы назвал это чувство присуще для кого-то вроде генерала, или, ещё выше, императора. Лю Цинге ловит себя за тем, что больше не может отвести взгляд.