***
В ходе Битвы за Хогвартс многие семьи потеряли своих детей, последние же частичку себя. Замок разрушен, огромные потери, об учёбе и говорить не стоит. После окончания войны всем студентам, в том числе и преподавателям, потребовался отдых. И уже спустя некоторое время учителя решили реконструировать Хогвартс, созвав шести- и семикурсников с помощью писем, в которых была просьба о помощи. Разумеется, никого не заставляли, ибо понимали, что какая-никакая война, психологически ребята потрясены и опечалены. Им нужно время. Вопреки этим мыслям, большая часть подростков приняла участие в воссоздании замка. Ребята трудились не покладая рук, иногда общаясь. Первое время они говорили о своих утратах, как тяжело сейчас приходится их семье и им самим, рассказывали об участи некоторых Пожирателей смерти, о которой слышали краем уха от родителей. Со временем студенты стали более раскрепощёнными: они начали делиться своими увлечениями, мечтами и целями. Так Гермиона узнала, что Невилл, как и Рон с Гарри, планирует пойти в Министерство магии в отдел мракоборцев, хоть ещё и сомневается. Девушка поддержала парня, посоветовав ему идти за зовом сердца. На последних словах взгляд парня непроизвольно остановился на Полумне Лавгуд. Гермиона беспокоилась о своих друзьях, особенно о Гарри. После Битвы за Хогвартс он никак не дал о себе знать: камин закрыл, а на дом наложил чары, дабы тот не пускал сов с письмами. Всего два раза он вышел из зоны комфорта, и все два были походом в Хогсмид, в паб «Три метлы». Долго он там тоже не задерживался, ибо желающих спросить, что у него да как, хоть отбавляй, каждый хотел подойти и посочувствовать. Это не могло не бесить героя. Гарри понимал всё беспокойство, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, у него есть на то право. Парню даже предложили работу в Министерстве, но тот отказался, решив всё же закончить обучение должным образом. Его так или иначе возьмут, спешить нет надобности. Вернувшись в Хогвартс на восьмой курс, появившийся ввиду обстоятельств, Гарри чувствовал себя не очень. Каждый уголок замка был пропитан воспоминаниями. Воспоминаниями о ребятах, ушедших навсегда, об обычных посиделках, коих сейчас так не хватало. Тем не менее, учёбу никто не отменял, так что приходилось мириться. Рождество было не за горами, а потому вся школа стояла на ушах. Большой зал был прекрасен как никогда, пусть немного и изменился. С потолков свисали различные ленты: кусающиеся, переливающиеся, разных цветов и размеров. На стенах красовались новогодние носки для подарков, гирлянды и многое другое. По углам стояли небольшие новогодние ели. Много где парили свечи, создавая уютную обстановку. Гарри не мог не поразиться такой красотой, ему даже показалось, что он снова маленький, всему впечатляющийся мальчик, только приехавший в Хогвартс. Так как через два дня Рождество, многие ожидали какое-либо мероприятие. Так, тем вечером Минерва Макгонагалл, нынешняя директриса, сделала объявление: — У всех прошу внимания. В свете последних событий, — на этих словах многие опустили взгляд, — преподатвательский состав решил устроить Рождественский бал! Как многие помнят, похожее мероприятие уже проходило ранее, поэтому, думаю, старшие курсы научат младших танцам. Рон чуть покраснел от стыда. Он нескоро забудет уроки танцев с профессором. — Бал будет проходить вечером Рождества, во время ужина. Однако мы решили немного внести разнообразия, — Макгонагалл улыбнулась. — По окончании вечера мы объявим победителей разных номинаций, но каких — узнаете позже. В зале стало шумно. Всем было интересно, о каких номинациях идёт речь. Многие предполагали, что обязательно будут за «самый красивый костюм» и за «лучшую пару». — Я понимаю, что многим из вас любопытно, но прошу выслушать меня до конца. Профессор Макгонагалл объяснила ещё пару моментов, после чего вновь села за ужин. В зале было шумно, все обсуждали бал, кто в чём пойдёт и с кем. Ужин прошёл весьма сумбурно.***
— Ну что, Рон, пригласишь меня на бал? — усмехнулась Гермиона, сидя боком к своему парню. — А то! — решительно ответил Уизли, выпячивая грудь, на что девушка только посмеялась. — Грейнджер, ты только проследи, чтобы Уизли не напялил на себя тот ужасный костюм, как в тот раз. Боюсь, младшие курсы подумают, что он сбежал с Азкабана, — усмехнулась Панси Паркинсон. Некоторые студенты пустили смешок. Решением тех же преподавателей стало объединение факультетов в один. Причиной стало не только уменьшение количества учащихся, но и сближение многих ребят в результате реставрации замка. Кроме того, это стало хорошей возможностью помирить давних врагов. Некоторые бывшие слизеринцы этого, правда, не понимали, продолжая задирать другие факультеты. Факультет оставили без названия, просто «Восьмикурсники». Проблема возникла одна: где же его разместить? После недолгих, на деле, размышлений, студентрв разместили в башне Гриффиндора. Она всё так же была разделена на две части: одна половина — парни, другая — девушки. К счастью, ребята могли жить по отдельности, по двое и даже компаниями. После войны большинству студентов Слизерина удалось избежать обвинений и Азкабана, во многом благодаря Гарри. Он принимал участие на многих судах, защищая невиновных слизеринцев, хоть в душе и желал возмездия. Ведь это было не их решение, а родителей. Кто они такие, чтобы пойти против них, да ещё и Тёмного Лорда? Пришлось принять метку и идти за ним, оставляя на себе клеймо до конца жизни в виде имени Пожирателя смерти. Гарри знал это, так как Рон и Геормиона ему позже поведали, как Малфой не хотел идти на ту сторону, когда Гарри «погиб». Малфой стал предателем не во имя Волан-де-Морта, по какой-то иной причине, которой, видимо, был Люциус Малфой. Против его заключения Поттер не смел выступать: заслужил. А вот Нарциссе помог, и ей дали всего пять лет, в течение которых она обязана ежедневно отчитываться суду, не покидать поместье и не пользоваться магией. Позже мальчик-который-выжил получил много писем с благодарностью от слизеринцских семей. Но это, видимо, было разовым предложением, ведь по приезду в Хогвартс почти ничего не изменилось. Слизеринцы стали лишь чуть менее ядовитыми. — Ах ты… — Рон прищурился и уже собирался разразиться гневной тирадой, но вовремя был остановлен Гермионой. — Не надо, Рон, — сказала девушка и начала что-то рассказывать, дабы отвлечь парня. — Пф, ну разве не умора? Глупый гриффиндорской мальчик ещё не понимает, что уже во власти Грейнджер, — покачала головой Паркинсон. — Наверное, и брачной ночью будет руководить она. Хотя будет ли она вообще? — с усмешкой бросила Панси и вернулась к чтению книги. После войны многие поменялись. Кто-то стал незаметным, кто-то наоборот пытался поднять всем настроение. В число последних Джордж Уизли уже не входил, ибо выпустился. После смерти брата он закрылся в себе, постоянно молчит и выходит лишь за тем, чтобы поесть. Рон и Джинни относились к этому с пониманием и старались не донимать брата, видя, как тому плохо. Однако родители семейства слишком беспокоились о состоянии их сына, всячески спрашивая о его самочувствии. И Рон как младший брат попытался донести родителям, в особенности матери, чтобы не дёргали Джорджа. В результате младший Уизли поссорился с родительницей, отчего домой на Рождество возвращаться не было никакого желания. Но не только Рон решил остаться на Рождественских каникулах в Хогвартсе: многие другие ученики приняли такое же решение, и потому в данный момент они сидели и обсуждали предстоящее событие. Слегка шумную обстановку нарушил Симус: — Прошу внимания! У меня есть предложение! — воскликнул парень, стоя у камина. Заметив, что большинство обратило-таки на него взгляд, он громко начал говорить: — Как мы все сегодня слышали, через два дня будет Рождественский бал! — на этих словах кто-то фыркнул, мол, да ты сама очевидность, но Симус или не заметил, или решил проигнорировать смешок, продолжив: — Поэтому я предлагаю не только повеселиться на этом балу, но и сыграть в одну игру! — Что за игра? — нетерпеливо спросила Джинни, не дав парню закончить. Симус помолчал пару секунд, как бы выдерживая паузу, и громко сказал: — Тайный Санта. Некоторые ребята начали между собой переглядываться, не понимая, что за игра. Видя, что многие впервые о ней слышат, Гермиона, выросшая среди магглов и находящаяся явно в теме, с энтузиазмом пояснила: — Тайный Санта — это такая новогодне-рождественская игра с подарками. Смысл состоит в том, чтобы в коллективе написать на бумажках имена, сложить их и кинуть в шляпу. Затем каждый должен вытащить из неё имя — это тот, кому ты даришь подарок. Никому не должно быть известно, чьё имя ты вытащишь, — Гермиона на последних словах улыбнулась: она знала, что это правило практически не соблюдается. — Сумма подарка обычно обговаривается, чтобы не было конфузов. Участники игры назначают дату, когда дарят подарки. Дальше понятно. — Спасибо, Гермиона, — улыбнулся Финниган и горящими глазами посмотрел на студентов. — Ну так что, как вам? — Звучит интересно, — отозвалась Лаванда Браун. — Согласен, я бы сыграл, — сказал Блейз и переглянулся с Паркинсон. Остальные ребята их подхватили и уже через пару минут восьмикурсники сидели в кругу в гостиной. Участвовали практически все. Гарри не особо, если честно, хотелось в это играть, но когда он посмотрел в просящие глаза Рона и Гермионы, то решил, что хуже уже всё равно не будет. — Итак, я сейчас перемешаю все бумажки и высыплю их на пол. На счёт три их можно разбирать, — Симус предложил, Симус и проводит. Когда Финниган высыпал всё на ковёр, ребята приготовились. Пусть это и не играло никакой роли, бумажки достанутся всем, но им это почему-то казалось важным, будто кто первым возьмёт — у того и человек лучше. — Раз. Два. Три! — отсчитал Симус и тоже хватанул первую к нему бумажку, сразу же отворачиваясь, чтобы прочитать. Гарри дождался, пока ребята разберут бумажки, и в итоге забрал последнюю. Тяжело вздыхая и испытывая лёгкое предвкушение, он развернул листок. Забудьте слова о том, что хуже и быть не может. Гарри казалось, что мир действительно сходит с ума, ведь какой был шанс, что этот человек окажется в последней, Мерлин, бумажке?! «Драко Малфой» было выведено красивым каллиграфическим почерком на злосчастном листке. Гарри потёр переносицу: рассказывать никому нельзя было по правилам, так что поделиться «радостью» с друзьями не имелось возможности. Гарри не то чтобы был зол или расстроен, у него были несколько противоречивые эмоции. С одной стороны он был раздосадован, а с другой… Сердце забилось чаще. Малфою он начал симпатизировать на пятом курсе, но, отлично понимая, что никакого будущего у них и быть не может, скрывал это. Он и сам толком не понимал, чем же заносчивый слизеринец смог запасть ему в душу. Просто в один момент он стал таким красивым, таким ранимым… В тот день, когда он, Гарри, нашёл его в туалете, Малфой стоял и плакал. Поттера это сильно поразило, но он был на эмоциях, из-за чего всё пошло, как всегда, наперекосяк. Иначе у них и не бывает. Гарри встряхнул головой — куда-то не туда его понесло. Он поднял голову и оглядел остальных. Видимо, не только ему не повезло, если можно так выразиться. Глаза Рона, казалось, стали в раза три больше, не меньше, только непонятно было, от радости или огорчения. Паркинсон не то что смеялась, она ржала над Забини, что страдальчески склонился на бумажкой с чьим-то именем. Невилл, в отличие от окружающих его парней, буквально сверкал от счастья, из-за чего некоторые поглядывали на него с завистью. В общем, кто был рад, кто не очень. Гарри была интересна реакция лишь одного человека на тот момент. Глазами он принялся выискивать Малфоя. Тот сидел вдали ото всех, каким-то странным взглядом буравя клочок в своих руках. Будто почувствова на себе взгляд, он поднял голову и уставился на Гарри. Последний мигом отвернулся: не хватало, чтобы тот ещё что-то заподозрил. Посидев ещё немного в гостиной и пообсуждав поверхностно, кто кому попался, ребята разошлись по комнатам. Впереди ещё два дня, чтобы подготовиться к балу и купить или сделать подарок.***
— Друг, да ладно тебе, ну скажи! Все уже рассказали, кто им попался, один ты ломаешься! — Рон не утихал с самого утра. Хоть на вечер его не хватило, ибо вырубился почти сразу. — Нельзя. Поверь, если бы мог, то в ту же минуту и сказал бы, — в сотый раз ответил ему Гарри, садясь за стол. Разумеется, он уже знал, что многие разболтали, кто же им попался. Но сам парень принял решение, что никому не скажет. Причину этого он не особо понимал, но решил не сильно задумываться по поводу этого. Просто правила игры, не более. Да. — Ну и ладно, — обиделся Рон и отвернулся от друга, принимаясь за завтрак. У Рона, пожалуй, был джекпот. «Гермиона Грейнджер» гласила записка. Парень был в тот момент просто слишком шокирован своей удачей, чтобы внятно выразить свои эмоции. Гарри он рассказывать не стал, ведь тот придерживался правил игры, значит и других знать не желал. Сама Гермиона тоже не сказала Гарри и Рону имя выпавшего ей человека. Даже было непонятно, хороший он или плохой, с «их» факультета или нет. Зато с Гарри было яснее некуда, ведь всё утро он ходил как туча, хотя многие, наверное, подумали, что это из-за расспросов Уизли. Герой не имел и малейшего понятия, что можно подарить этому… Малфою. Ведь у того всё было. Хотя… После войны Люциуса Малфоя и Нарциссу пусть и не посадили в Азкабан, они лишились довольно многих богатств, едва ли не поместья, которое удалось спасти лишь чудом. Так что можно было дарить даже деньги, но Гарри сомневался, что это сойдёт за хороший подарок. Зная Малфоя, тот скорее посмотрит на бумажки с презрением и перед всеми бросит их в камин, ведь ему не нужны подачки со стороны, тем более от «гриффиндурка». К завтраку Гарри так и не притронулся. А впереди его ожидал долгий, полный размышлений день. Почти до самого обеда Гарри пытался придумать подарок, однако ничего дельного ему в голову так и не пришло. Хотя была у него одна мысль, но её он решил пока отложить. Устав думать — Малфой бы на это только фыркнул, ничуть не удивившись, хотя сам факт того, что Поттер умеет думать, уже бы его поразил, — парень пошёл на квиддичное поле развеяться. Быстро переодевшись в форму, он вышел из раздевалки и оседлал метлу, стремглав поднявшись в воздух. Гарри и забыл это чувство — чувство свободы, адреналина, когда ты рассекаешь небо и ощущаешь себя подобно птице. Последние два-три года парню было некогда насладиться полётом на метле. Зато сейчас времени хоть отбавляй, и Поттер не собирался упускать эту возможность. Пролетев круг по полю, Гарри услышал позади себя свист и обернулся. Малфой не спеша подлетал к нему, чуть ухмыляясь. Поттер чертыхнулся. Вот уж кого он надеялся не увидеть. — Смотрю, летать ты стал хуже, Поттер, — сказал Малфой с усмешкой. — Небось Уизли так повлияли. — Отстань, Малфой, — бросил Гарри и полетел подальше от слизеринца. Но тот не спешил отставать, следуя за ним на хвосте. Гарри не выдержал: — Что тебе надо, Малфой? Говори прямо, я не хочу выслушивать твои очередные высказывания, в которых я опять в чём-то провинился, или оскорбления, — нахмурившись сказал герой, смотря Драко прямо в глаза. — О, ничего такого, Потти. Мне просто скучно, — сказал Малфой и как-то грустно улыбнулся. Гарри опешил. — Тогда найди себе другое развлечение, я не артист, чтобы тебя веселить, — спокойно ответил Гарри, поняв, что Драко, по крайней мере, сейчас не настроен против него. Это было странно. — Да ладно тебе, герой, — Гарри вздрогнул на этих словах. — А знаешь что? У меня предложение. Гарри поднял брови в немом вопросе. — Вернее, давай сыграем на спор. Ловля снитча. Если побеждаю я, ты должен мне желание. И наоборот. — Хм, — задумался парень. С одной стороны, приключений ему вполне хватало, да и не стоило забывать, что это Малфой, он ерунду не загадает. Но если Гарри победит, то сможет пожелать что угодно… Например, чтобы тот отстал от его друзей. Или поцеловал. Или… — Ладно, я согласен. Малфой усмехнулся. Игра началась.***
— Чёрт, — выругался Малфой, пытаясь вобрать как можно больше воздуха. Парни практически до самого вечера играли. А учитывая, что была зима, а потому и темнеть начинало раньше, всё это затянулось на долгие пять часов. Разумеется, у них были передышки в виде коротких перерывов спустя час и ужина, на котором они сверлили друг друга уставшими глазами. Но сдаваться никто не собирался. Находясь уже почти на грани, Гарри заметил золотой огонёк недалеко от Астрономической башни. Он мигом рванул туда, Малфой за ним. То ли это из-за того, что Гарри долго не летал, то ли из-за генов его отца, то ли из-за чего бы то ни было ещё, но в Гарри бушевал адреналин, ему казалось, что он сейчас сможет летать и без помощи метлы. Малфой отставал не сильно. Поттер вытянул руку. Драко прищурился и рванул вперёд. Секунда… — Есть! — воскликнул герой, хватая снитч и широко улыбаясь. В голову сразу пришли воспоминания о его первом полёте, о первом выигрыше. Победа окрыляла. Малфой, пытаясь выровнять дыхание, парил рядом и просто смотрел на Гарри. Было видно, что тому досадно, но поражение он принял достойно. Счастливый Гарри поднял голову и посмотрел на слизеринца. Не знающему Поттера человеку могло показаться, что парень выиграл яхту, но нет. Драко не мог отвести взгляда от изумрудных глаз: ещё никогда Поттер не улыбался ему так ярко. Он в принципе ему никогда не улыбался. — Не расстраивайся, Малфой, в другой раз получится. Всё же не всем быть таким хорошим ловцом, как я, — усмехнулся парень. Малфой нахмурился, но промолчал. Гарри заметил, что Драко какой-то молчаливый, даже ничего не ответил на его подкол. Не слишком понимая, что творит, он ляпнул: — Давай ещё немного посидим? Видя недоуменный взгляд Малфоя, он поспешно начал оправдываться: — Не подумай ничего! Просто Рон с Гермионой в последнее время заняты… Назад в замок пока не хочется, там шумно, хочется насладиться тишиной. Хотя зачем тебе в таком случае здесь оставаться? Я не говорю тебе провалить, нет, но если хочешь, то можешь уходить. Я… — Поттер, — заткнул Гарри Драко, — успокойся. Я не против. — Д-да? Отлично, — почему-то Гарри запнулся, но Малфой этого, похоже, не заметил. Они взлетели чуть повыше и, опустившись на поверхность башни, поставили мётлы рядом с дверью, а сами сели на выступ. Ночное, пусть и не совсем, небо было прекрасно. Парни смотрели и не могли отвести взгляд. Ощущение, будто Гарри попал в фантастическую сказку, захлестнуло его. Свет замка не настолько сильно достигал неба, так что в ночи было изумительно видно все звёзды и созвездия. А вкупе с зимой всё смотрелось поистине волшебно. Зима, ночь, звёзды, Астрономическая башня и Малфой. «Кто бы мог подумать», — подумалось Гарри, которому и в голову бы никогда не пришло, что он вот так будет когда-то сидеть с Драко. — Красиво… Гарри взглянул на Малфоя. Сейчас тот выглядел так, словно впервые видит звёзды. Как маленький ребёнок, только познающий окружающий его мир. Его рот был чуть приоткрыт, а серые глаза блестели, становясь серебряными. Парень неотрывно смотрел на звёздное небо, задумавшись о чём-то. Поттер не мог оторвать от Малфоя взора. Казалось, если он отвернётся, то видение такого беззащитного Драко пропадёт навсегда. — Да… — выдохнул Гарри, не особо понимая, говорит он про небо или Малфоя. При этой мысли парня будто водой окатило. О чём он только думает?! Гарри мигом отвернулся, пока Драко не заметил, как румянец покрыл его щёки. Пару раз вдохнув холодного зимнего воздуха, он вновь посмотрел на небо. — В детстве я часто наблюдал за звёздами, — начал Малфой, и Гарри удивлённо на него взглянул. — Отцу было, в общем-то, наплевать, но он не разрешал мне выходить на улицу. Приходилось смотреть из окна. Хотя иногда, когда papá рано засыпал, мне-таки удавалось сбежать, — усмехнулся Драко, вспоминая, как под покровом ночи он тихо крался к входной двери, замирая от любого шороха. Гарри сидел громом поражённый. Малфой рассказывал ему о своих увлечениях. Ему, Гарри Поттеру. И герой сильно сомневался, что друзья самого Драко что-то об этом знают, поэтому слушал не перебивая. — По моим просьбам Северус иногда показывал мне созвездия, рассказывал о космосе, звёздах, планетах, — Драко закрыл глаза и положил голову на прижатые к груди колени. — Я ведь до сих пор одержим всем этим. Жаль, что редко выбираюсь по вечерам. — Малфой… — Знаешь, Поттер, я и тебя научить могу. Ну, созвездия различать, звёзды там. Знаю ведь, что на уроках астрономии ты спишь, — закатил глаза на последних словах Драко. Гарри думал, что всё это сон: ну не может за день быть столько потрясений. Гарри кивнул. Малфой сверкнул глазами, спрыгнул с выступа на ровную поверхность и лёг прямо на пол, не заботясь о том, что его мантия может испачкаться. Гарри прилёг рядышком и стал внимать. Драко и Гарри провели на башне, кажется, не менее часа. Малфой, оказывается, и правда хорошо разбирался во всей этой космической ерунде. Если герой чего-то не понимал, то тот спокойно объяснял, пусть и с лёгкой издёвкой. Гарри не переставал поражаться новым сторонам, с которых парень открывался ему. Был ли Малфой всегда таким? Возможно, они бы смогли подружиться, если бы попробовали нормально поговорить друг с другом чуть больше трёх секунд. Гарри улыбнулся. Кажется, он знал, что можно подарить этому заносчивому хорьку.***
— Да ладно! — Рон выпучил глаза. — Ты поспорил с хорьком? Ну ты даёшь! Так ещё и выиграл! — друг стукнул кулаком по предплечью героя, радостно улыбаясь. — И что ты загадаешь? — поинтересовался Уизли, поддаваясь чуть вперёд. — Пока не знаю. Не придумал ещё. — Кстати, а подарок на Тайного Санту? У тебя же полдня осталось, я уже купил. — Тоже не знаю. Ему сложно что-то выбрать в качестве подарка… — соврал парень. — Ему? Это парень? — оживился Рон. Гарри мысленно дал себе пинка. — Не скажу. Вечером узнаешь. — Ну ладно, — пожал плечами Уизли и пошёл чистить зубы. — Удачи. Гарри что-то промычал и плюхнулся на подушку. После завтрака придётся заглянуть в Косой переулок.***
Гарри смотрел на себя в зеркало и ему казалось, что всё это глупая затея. Ну не идут ему костюмы, что поделать? Но Гермиона сказала, что если он не пойдёт, то не пойду и они с Роном, а срывать вечер друзьям не хотелось. Пришлось переступить через себя и вот итог — Гарри уже какой час пытается подобрать себе фрак, хоть и понимает, что тот почти ни на что не повлияет, всё равно у него нет пары. «Кто только это придумал? — возмущался про себя герой, примеряя последний комплект. — Последний. Если он не подойдёт, пойду в мантии». Похоже, мольбы мальчика-который-выжил были услышаны. Фрак сел идеально, и даже самому парню показалось, что ему идёт. Не выглядит как бездомный и на том спасибо. Гарри взглянул на время и ужаснулся: он опаздывает уже на пять минут. Быстро схватив подарок на Тайного Санту, он спустился в гостиную, где все уже сидели и ждали его одного. Извинившись за опоздание, герой сел возле Рона. — Раз все в сборе, предлагаю начать! Как мы и договаривались: если предмет слишком большой, то вы его уменьшаете. И обязательно должно быть всё подписано! — видя, что никто не переглядывается с соседом в панике, Симус чуть поутих. — Итак, дамы и господа, прошу всех закрыть глаза. Я буду по очереди подходить к каждому из вас и вы должны будете положить ваш подарок в эту сумку, — Финниган показал сумку, на которую были наложено заклятие Невидимого расширения и ещё одно, многим неизвестное. После всех махинаций сумку поставили на стол в середине круга. — Сейчас подходите по одному, называйте имя и фамилию, и сумка сама предложит нужный вам подарок. Ребята стали по одному подходить к сумке и забирать подарок. Кто-то сразу открывал его, кто-то ждал всех. Настала очередь Гарри. Он вновь подошёл последним и с интересом сунул руку в сумку. Но, вопреки ожиданиям, вместо какой-то коробки или хотя бы подарочного пакета он нащупал конверт. Не понимая, что там может быть, он вытащил его и сел. Некоторые студенты смотрели на него с толикой удивления и сочувствия. Последний человек послужил спуском. Все стали открывать и осматривать свои подарки. Было слышно много радостных криков: «Ого! Я об этом мечтала!» «Офигеть, мне кружку-кусаку подарили!» «Повешу себе это в комнату! Сьюз, смотри!» Но были и те, кому подарок пришёлся не по душе, либо оказался странным — Гарри относился к последним и всё так же с непониманием сидел и смотрел на конверт в руках. По ощущениям там ничего не было, кроме, скорее всего, письма. Или денег. Вздохнув, Гарри открыл конверт и достал лист бумаги, сложенный пополам. Парень предвкушал худшее: может, кто-то настолько не захотел дарить ему что-то, что просто написал в этом письме разного рода оскорбления. А может там были извинения, что этот человек не успел купить подарок? Повертев головой, Гарри отогнал худшие мысли и разложил лист, отмечая сразу красивый почерк писавшего. Он начал читать.«Гарри Поттеру
Здравствуй, мой дорогой адресат. Ты, наверное, удивился, когда получил письмо вместо подарка. Вероятнее всего ты сейчас считаешь меня странным, впрочем, перечить в этом не смею. Я долго не мог решиться сказать тебе об этом. Всё стало возможным лишь благодаря этой игре, пусть и в письменном виде. Боюсь, услышав от меня такое лично, ты бы запустил в меня Аваду. Надеюсь, моё письмо ты не выбросишь и прочитаешь до конца. Гарри Поттер, ты глупец. Глупец и я, ведь смог полюбить такого идиота, как ты. С нашей первой встречи я мечтал с тобой подружиться. С четвёртого курса ни было и дня, чтобы ты не появлялся в моих мыслях. Ты как наркотик — один раз попробовал и уже не остановиться. И как бы я ни старался, выкинуть из головы тебя не получалось. Чёрт, ты, наверное, и сам не понимаешь, как горячо выглядишь без очков, когда весь такой серьёзный. Незаконно быть таким горячим! Знаешь, Поттер, мне сейчас так тяжело. Тяжело находиться в этой школе, тяжело каждый день видеть тебя и понимать, что нам никогда не быть вместе. Тяжело смотреть в твои глаза и видеть…» Предложение дальше было перечёркнуто, на что Гарри нахмурился, но продолжил читать. «Знаешь, я бы мог описывать всю глубину своих чувств вечно, но не думаю, что тебе захочется это читать. Ты же у нас Герой, уверен, что каждый день получаешь сотни таких признаний в любви. Не хочу тебя томить. Скажу лишь одно, последнее… Спасибо, Поттер. Я у тебя в долгу.С уважением, твой Тайный Санта»
— Гарри? Ты в порядке? Что у тебя с лицом? — Рон потряс друга за плечо и, увидев причину «что у тебя с лицом», попытался заглянуть в письмо. Гарри сидел с опущенной головой, тщетно пытаясь скрыть смущение, накрывшее его с головой. Разумеется, он и раньше читал пару любовных писем, но те были или слишком слащавы, или неправдоподобны, или напшиканы духами, отчего интерес пропадал окончательно. Но это письмо… Это было настоящее признание, самое искреннее, что он читал. — Тут же ничего нет, просто лист. Чёрт, друг, сочувствую, — похлопал по плечу Гарри Рон. — Подожди, что? — отмер Гарри. — Ты не видишь? — Вижу что? — спросил Рон и посмотрел в лист вновь. — Он чистый, как моя кровь. — Но… — Гарри нахмурился. На письмо, видимо, были наложены чары, позволяющие только адресату его прочитать. — Ладно, неважно. Что у тебя? — О, мне подарили свитер, — кисло улыбнулся Рон. — Ты не рад? Хороший же подарок, — изумился Поттер и посмотрел на свитер. И понял. Свитер был зелёного цвета с вышивкой белой змеи. Рядом лежала записка «С праздником, Уизли». — Оу. Рон, ну не ассоциировать же змей теперь всю жизнь со Слизерином. Свитер классный, чего пропадать. — Может ты и прав… — усмехнулся грустно Рон. Гарри отвлёкся от друга и посмотрел на Малфоя. Ему была интересна его реакция, всё же он два часа искал нужную вещь в качестве подарка. Малфой сидел с расширенными глазами и приоткрытым ртом. Весь его вид так и выдавал шок. В руках он держал телескоп, весьма недешёвый. Гарри улыбнулся: он был рад, что не прогадал с подарком. Но вдруг Малфой поднял глаза и — о боги — посмотрел прямо на него. По его взгляду Поттер понял, что Драко имел весомые причины считать, кто же является его Тайным Сантой. Но Гарри быстро отвернулся, а затем встал и пошёл наверх. «Скоро бал, нужно готовиться, ведь это очень важное событие», — пытался внушить себе Гарри, но мысли его были далеко не здесь и не об этом.***
— Итак, кто же мог мне написать признание в любви? — рассуждал Гарри, хотя по комнате. До бала оставался ровным счётом час, но Гарри так ни к чему и не пришёл. Хотя он сделал вывод, что, учитывая стиль написания, скорее всего писал парень — на этой мысли его сердце пропустило удар в надежде. Также немаловажными являлись последние строчки. О каком долге шла речь? Гарри определённо как-то взаимодействовал с этим человеком и как-то ему помог. Круг подозреваемых значительно сокращался, вплоть по пары человек. Близкие к нему люди не могли такое написать, Гарри смел предположить, что они бы догадались, что никакой Авады он не запустит в них. Это был кто-то дальний. Кто-то, чьи взгляды он иногда ловил на себе в зале. Только у этого человека слово «герой» звучало оскорблением. Тот, чей почерк так хорошо знаком… У Гарри в сердце затаилась надежда. И хоть он понимал, что вероятность на взаимность невелика, душа желала верить. Однако он решил не делать поспешных выводов и приглядеться к окружающим. Но, видимо, уже на балу, ведь времени совсем не оставалось. Переодевшись в широкие брюки и фрак чёрного цвета, а также нацепив обыкновенную бабочку и белый цветок на грудь, Гарри спустился вниз, где его уже ждали Рон и Гермиона. — Отлично выглядишь, Гермиона, — улыбнулся Гарри девушке. На той было красивое, небесного цвета платье. Оно струилось почти до самого пола и идеально подчёркивало талию Грейнджер. Локоны волос были завиты и приятно отдавали лавандой. Рон выглядел почти так же, как и Гарри, за исключением тёмных брюк и синей бабочки. — Спасибо, Гарри, — поблагодарила парня Гермиона. — Идёмте, мы опаздываем. Ребята спустились. Выглядел Большой зал чуть иначе: на больших люстрах теперь висели красивые переливающиеся шары, по бокам помещения стояли длинные, покрытые белой скатертью столы с различными закусками и соками. Гарри, наверное, показалось, но среди всего этого он заметил огневиски. У преподавательского стола стояла огромная, до самого потолка новогодняя ель, символ праздника. Казалось, она была зачарована, ведь приковывала к себе взгляды вновь и вновь, заставляя забыть обо всём на свете. Большой зал уже был переполнен, все студенты были изумительно наряжены и веселы: всё же не каждый день проходит такое мероприятие. Гарри даже с грустью подумал, что это последний подобный праздник в его жизни, последний бал, ведь дальше он пойдёт в аврорат, а значит и на «гулянки» времени не будет. Для себя он принял решение во что бы то ни стало повеселиться, пусть и чувствовал за это толику вины. — Кхм, — по залу пронеслось покашливание профессора Макгонагалл. — Дорогие дамы и господа и уважаемые профессора, рада приветствовать вас на Рождественском балу! По залу пронеслись аплодисменты и свист. Все уже не могли дождаться начала вечера. — Приятно видеть вас в столь элегантном виде. Прежде, чем мы начнём наш праздник, я наложу на всех, кроме преподавателей, чары, благодаря которым в конце вечера будут объявлены номинации. В школе их не проходят, так что можете запомнить. Всем всё понятно? — директриса обвела взглядом студентов, заметив пару кивков и услышав согласия. — Тогда приступим. Redita specifications! По помещению пронеслась вспышка белого цвета. Ребята стали озираться, замечая, что у каждого около серца прикреплён какой-то значок. У Гарри была сова, лепесток сакуры у Гермионы и хлопушка у Рона. Друзья решили отойти подальше от толпы к столам с едой. — Гарри, ты так и не сказал, кому дарил подарок, — вспомнил Уизли, беря какого-то странного цвета напиток в руку и делая пробный глоток. — А, это… — Гарри уже не очень хотелось делиться именем того, кто ему выпал, но они ведь друзья. — Малфой. Рон подавился. — Малфой? И что же ты подарил? — с интересом спросила Гермиона, хлопая по спине Рона. Тот был в шоке. И явно сочувствовал. — Телескоп, — теперь в шоке был не только Рон, но и Гермиона. — Малфой увлекается астрономией? — изумлённо спросила Гермиона. — Не думала, что такому человеку, как Малфой, нравятся такие вещи. Хотя логично, не зря же у него самые высокие баллы по этому предмету среди восьмикурсников, — Гермиона было немного досадно из-за этого, но стоило признать, что астрономия её не увлекает так сильно, как парня. — Я сам удивился, — признался Гарри, почесав затылок. — Но ему вроде понравилось. А тебе что подарили? — обратился он к Грейнджер. — О, ты никогда не догадаешься, — закатила глаза Гермиона, но улыбнулась. — Пособие по квиддичу. Кто же это мог быть? Гарри усмехнулся: только Рон мог подарить что-то подобное. — А кому дарила? — Гарри вспомнил, что Гермиона ни разу не упомянула о своём адресате. — Эрни Макмиллан, скрипку, — ответила Гермиона, добавив, что она случайно подслушала разговор его друзей касательно его увлечений. Тому подарок очень понравился. Гарри решил ненадолго отдалиться от друзей, предупредив, что будет недалеко от них. Он хотел найти Малфоя. Парень пока не совсем понимал, как он это сделает и зачем, но был твёрдо намерен в своих действиях. Вера в то, что посланником письма является Драко, с каждой секундой всё больше укреплялась в его душе. Все мысли были заполнены Малфоем, и у Гарри уже голова болела от этого. Парень решил сначала пройтись вдоль столов. Но обойдя периметр, Поттер так и не нашёл Драко. В центр зала смысла идти не было, Гарри это понимал, но всё же решил мельком осмотреть танцпол, впрочем, так и не найдя то — того, — что хотел. Поникший, он подошёл к Рону и Гермионе. Найти их не составило труда. Те кружили около Джинни и Невилла. Гарри подозревал, что они встречаются, ведь слишком близки стали в последнее время. После войны их роман с Джинни как-то стремительно пошёл на спад, оставив за собой лишь воспоминания. Разошлись они тихо и мирно — не считая того, что весь Хогвартс об этом узнал почти сразу, — решив не прекращать дружбу. Гарри был слишком импульсивен в то время, поэтому и начал встречаться с девушкой, подумав, что симпатия к Малфою прошла и он, наконец-то, стал нормальным парнем. Осознал он свои истинные чувства в тот момент, когда у него стоял выбор между возвращением в мир живых и воссоединением со своей семьёй. Но ему было к кому возвращаться, пусть тот и не ждал его. Семья ему дорога, но он не мог оставить своих друзей во власти Волан-де-Морта. Парень подошёл к ребятам и поздоровался. На Джинни было прелестное осеннее платье до колен. На руках были чёрные перчатки, а завитые волосы украшала заколка в виде древка с розовой ленточкой. Невилл был ей подстать: выглаженный чёрный смокинг отлично сидел на парне, а высокие боты придавали тому статус какого-нибудь генерала. — Гарри, а ты чего не танцуешь? Давай к нам, — предложила Джинни, отступив чуть в сторону. — Э… Нет, спасибо, — Гарри неловко отказался. — Мне надо отойти на пару минут. Скоро вернусь, — сказал он и посмотрел на Рона и Гермиону. Девушка послала ему понимающий взгляд, а друг только пожал плечами. Гарри немного подумал и пришёл к выводу, что Малфоя на балу нет. Вспомнив, какой подарок парень подарил Драко, герой предположил, что тот на Астрономической башне. Но перед походом туда он зашёл за мантией-невидимкой. На всякий случай. Пока он поднимался по лестнице, ведущей на башню, его сердце гулко стучало, как бы напоминая о глупости своего поступка. «Что если я ошибся? Если это не Малфой? А что я ему скажу? «Привет, Малфой, я прочитал твоё письмо и тоже тебя люблю»?» — думал про себя волшебник на протяжении всего пути. От некоторых мыслей он был готов сгореть со стыда. И вот, дойдя до двери на башню, он замер. Голова была пуста, но руки всё равно потели. Пару раз вздохнув, он взялся за ручку и дёрнул её. Малфой стоял у зубцов башни и смотрел в телескоп. На нём был роскошный фрак тёмных цветов с проблеском болотного цвета, чёрные блестящие туфли и цветок нарцисса на правой стороне груди. Волосы, на удивленые, не были прилизаны, как думал Гарри, а находились в чуть растрёпанном виде, хотя до гнезда на голове Поттера ему было ещё далеко. На лице парня сияла мягкая улыбка, а от холода на щеках расцвёл мягкий румянец. Гарри стоял под мантией и не мог оторвать взгляда от Драко. Тот всегда выглядит прекрасно, но именно сейчас парень думал, что красивее быть уже не может. У Поттера промелькнула мысль, что Малфой — вейла, ведь нельзя быть таким… Таким. Малфой, видимо, даже не услышал ни звука открывшейся двери, ни шагов Гарри. Он был слишком поглощён созерцанием звёзд, и отвлекать его было кощунством, но герою было необходимо узнать правду. Гарри тихо отошёл на пару шагов назад и стал позади Малфоя. — Кхм, — громко прочистил он охрипшее горло и не без удовольствия стал наблюдать за тем, как Малфой испуганно дёргается и быстро оборачивается. Но Драко быстро взял себя в руки и, нахмурившись, резко спросил: — Чего тебе, Поттер? Большой зал в другой стороне, если не заметил, — на последних словах Малфой вздёрнул бровь. Но Гарри видел, как тот нервничал. — Вышел подышать свежим воздухом. А ты почему здесь, Малфой? — не моргнув глазом соврал Гарри. — Я думал, аристократы вроде тебя должны быть в первых рядах на таких мероприятиях. Ну знаешь, ходить и здороваться со всеми, пить вино, танцевать вальс с девушками… — Я удивлён, что ты умеешь думать, Поттер. А моё отсутствие тебя не должно касаться. Мне нет нужны появляться на таких убогих балах, как этот, — скривился Малфой и отвернулся. — Я не понимаю, как Министеррство допустило подобное? Неужели все так скоро забыли о войне? — прищурился Малфой со скорбью в глазах. — Шёл бы ты отсюда, Герой. Малфой не смог сдержать яд, сочившийся с языка на последнем слове. Он понимал, что не стоит так говорить, ведь Поттер был настоящие героем, и кому как не ему об этом знать. Но избавиться от старых привычек не так легко. Гарри поражённо замер. Это был он. Точно он! И всё же рисковать не хотелось, так что парень решил идти до конца, до признания. — Ты правда хочешь, чтобы все ходили грустными и говорили об утратах? Нужно двигаться дальше, Малфой, и такой бал отличное решение, — грустно усмехнулся Гарри. Он и сам не до конца понимал всего этого, но если другим было легче — пусть. — Малфой, и чего ты так груб? Я ведь подружиться пытаюсь, — сказал Гарри, смотря на руку, словно на ней были часы. Драко опешил. Ему ведь не послышалось? «Что этот идиот только несёт?» — думал он, пока душа была готова петь. Но Драко не был так доверчив. Он понимал, что это показушность, что над ним просто издеваются. А как бы хотелось, чтобы всё оказалось правдой. Парень стиснул зубы. — Поттер, что тебе надо? Я не настроен спорить с тобой, просто уйди, — как-то грустно сказал Малфой, так и не повернувшись. — Что это? — проигнорировал Гарри Драко и кивнул на телескоп, хотя Малфой этого даже не видел. — Ты не только тупой и глухой, но ещё и слепой, — вяло закатил глаза Малфой. — Надо бы тебе чаще посещать Астрономию, Потти. Это телескоп. — Телескоп? Ого, интересно. Дашь посмотреть? — Гарри поднял брови в притворном удивлении, будто и не он подарил эту вещь. — Поттер, ты охренел? — разозлился Малфой и резко повернулся к гриффиндорцу. — Уйди. Отсюда. — Так, а ну-ка отойди в сторону, — вновь проигнорировал Драко Гарри. Парень хотел было подойти к телескопу, но его закрывал собой Малфой. Тогда он решил провернуть одну маленькую авантюру. Гарри пошёл прямо на него. Слизеринец упрямо смотрел на него, пытаясь прожечь дыру. Но Гарри то ли осмелел, то ли ему было всё равно на такой взгляд Малфоя, раз он медленно подходил, как хищник, к парню. Малфой было дёрнулся в сторону, но было уже поздно. Поттер стоял к нему впритык, их тела едва ли не касались. Один мог почувствовать дыхание другого. Малфою казалось, что стук его сердца слышен даже в Большом зале. — Придурок, ты… — голос отчего-то перешёл в шёпот. Драко сглотнул, не в силах оторваться от пронзительных изумрудных глаз. — Кто тебе его подарил? — тихо спросил Гарри слизеринца. Щёки того покраснели чуть больше — теперь Малфой казался ещё красивее. — Не твоё дело, — прошипел Малфой и всё-таки отвёл глаза за плечо Гарри. — Не прикидывайся идиотом. Сам знаешь ведь. — Знаю, — губы гриффиндорца расплылись в лёгкой улыбке. — И. как тебе? Драко вернул взгляд на Поттера. Тот смотрел так мило, так трогательно и насмешливо-доверчиво, что Малфой растерялся. Вся эта ситуация начинала порядком смущать. Он почувствовал, как горят его щёки. — Т-ты… — запнулся Драко и сразу же замолчал. А потом резко отпихнул от себя Гарри. — Проваливай! — только вот выражение его лица говорило о совсем другом. Малфой знал, что сейчас рушит абсолютно всё, но слишком трудно было поверить в искренность парня. Гарри опешил. Всё ведь было хорошо, почему тот вспылил? Неужели он ошибся насчёт чувств того и Малфой написал признание в шутку, дабы поиздеваться над ним. Гарри вдруг стало обидно — он злился на Малфоя, на себя, на этот глупый Рождественский бал, на бессмысленную игру. Он опустил голову и отошёл на шаг назад. — Знаешь что, Малфой? Я думал, ты изменился. Хоть немного. Я думал, ты это всерьёз… А я ведь тоже… Но, видимо, я и вправду глупец, раз подумал, что у нас что-то может быть… Не стану больше тебя тревожить, — Гарри говорил с болью в голосе, смотря в пол, но не на парня перед ним, что вдруг замер. Гарри развернулся и уже было собрался уходить, но почувствовал, как его схватили за плечо. — Поттер… Что ты имеешь в виду? Если это всё какая-то идиотская шутка… — напряжённо шептал Драко, а сам крепко стискивал в пальцах чужой фрак. Гарри развернулся и разразился гневной тирадой: — Какая шутка, Малфой?! Ты думаешь, я шутить таким стану?! Да я с пятого курса по тебе сох! Налюбоваться всё не мог… А ты был таким гадом, совсем не обращал на меня внимания… А потом ещё эта Сектумсемпра.! Я думал, что с ума сойду от беспокойства и вины! А потом война, я так боялся… Так боялся, Малфой! Драко слушал Гарри, продолжая удерживать того за ткань, и не смел — не мог — ничего сказать. Он чувствовал себя глупо. Они не понимали друг друга и только всё усложняли. Впрочем, их отношения всегда были такими. Малфой переместил свою руку на сердце Гарри и перевёл взгляд на губы гриффиндорца. Поттер это заметил и одной рукой взялся за чужое запястье у сердца. Гарри медленно стал наклоняться к Драко. Тот не отстранялся, даже наоборот. Когда их лбы стукнулись, они мягко посмотрели друг на друга, будто по глазам могли понять все чувства и эмоции. А они могли. — Драко… — прошептал Гарри, смотря на губы слизеринца. У того от звука его имени — Поттер впервые назвал его по имени! — пошли мурашки по коже. Слышать такое обращение к себе оказалось приятным. Драко не смог. Он наклонился чуть ближе и поцеловал Гарри. Тот спустя секунду ответил, одной рукой продолжая держать запястье Малфоя, а вторую кладя на затылок. Волосы парня, как герой и думал, без лака были очень мягкими. Вдруг Гарри пришла идея заплести как-нибудь тому косички. Сквозь поцелуй он даже улыбнулся этой мысли. Малфой улыбнулся в ответ. Их поцелуй не был напористым и жадным. Наоборот, он был робким, нерешительным, но вместе с тем и нежным. И оторваться друг от друга они смогли лишь спустя пару минут. Они просто стояли и держались за руки, наслаждаясь моментом. — Хей, Драко, помнишь про желание? — улыбаясь, тихо спросил Гарри. Малфой медленно кивнул. — Расскажи мне ещё раз о звёздах. Хочу профессора Синистру удивить. Малфой удивлённо поднял брови и через секунду разразился искренним смехом. И Гарри понял, что прекраснее этого звука он никогда не услышит.