Обязательство

1

      Ей хотелось, чтобы он пропал. Сгинул в проклятой пучине, сгорел в Геенне и никогда, больше никогда, не смотрел на нее. Уехал в свой Лондон, растворился в толпе, в конце концов… умер. Лишь бы всего этого не было.       Не было проклятой помолвки.       Не было затянутой удавки на шее, которая в один день сожмется настолько сильно, что вдохнуть не представится возможности. И тогда, возможно, только тогда она станет по-настоящему свободной.       — Деви? — плеча кто-то обеспокоенно коснулся. — Ты в порядке?       Растерянно моргнув, она заметила Сарасвати. Еще через мгновение вспомнилось, что сейчас они находились в фамильной резиденции Басу. На очередном ужине, который должен был являть собой парад лицемерия и умелой лжи, замешанной на личной выгоде.       — Все нормально.       Конечно, это не было правдой. Деви едва заметно вздохнула и заметила, что непроизвольно крутит кольцо на безымянном пальце руки. Его подарок. Метка.       Оно было красивым. Глупо не признавать — светло-голубой цвет, оттеняющий ее глаза, и просто невероятная стоимость. Дорогое, но такое бесполезное по своей сути.       — Я же вижу, что ты лжешь.       Сарасвати было практически невозможно обмануть — это Деви знала наверняка. Но эмоции были настолько противоречивыми, что собрать их в кучу никак не получалось. Если бы только все вернуть назад…       — Госпожа Шарма, — знакомый голос с вкрадчивыми нотками заставил поднять взгляд вверх. Прямо перед диванчиком, на который они присели, стояла самая обсуждаемая персона последних нескольких дней.       — Милорд, — вежливо склонила голову Деви и даже улыбнулась. — Что-то случилось?       — По-правде говоря, ничего. Но могу адресовать встречный вопрос: у вас все в порядке? Вы так спешно покинули главный зал, что я, признаться честно, забеспокоился.       Деви улыбнулась еще шире. Так, что ей на секунду показалось, будто скулы совсем онемели. Переживал. Конечно же нужно переживать за свои инвестиции, это абсолютно нормально. Она поднялась с диванчика, оставив недоумевающую Сарасвати, и обратилась к Кристиану:       — Благодарю за неравнодушие, милорд. У меня слегка закружилась голова, только и всего. Думаю, сейчас мы вполне можем вернуться к остальным.       Он согласно кивнул, пропуская ее вперед. И, кажется, совершенно не замечая сплошной наигранности, сквозящей в каждом слове, в каждом жесте и всей сущности. Ведь все они лишь играют роли, отведенные кем-то свыше. И справедливости в этом искать точно не стоит. Деви покорно взяла Кристиана под локоть, а в мыслях вновь проскользнула жестокая фраза:       «Лучше бы он умер»       Рука в перчатке чуть крепче сжала ее.

2

      Индия раздражала его. Хоть Кристиан и был убежденным дипломатом, к этой стране он не смог привыкнуть и спустя пять лет. Грязь, духота и совершенно непонятные местные традиции. В нем, несомненно, присутствовало взращенное с детства уважение к чужой культуре, но оно скорее напоминало заученный шаблон, нежели что-то, что он действительно разделял. Кристиану не нравилась Индия, но он не проецировал это на население — в конце концов, они были такими же людьми, как и англичане. Не лучше и не хуже.       Но местная диаспора… Это являло собой нечто совершенно особенное. Клубок змей, который был готов уничтожить любого, кто представлял угрозу. Даже если вчера он назывался другом и делил с тобой трапезу.       К еде Кристиан тоже относился с подозрением — еще после первой попытки отравления те самые пять лет назад. Он не был дураком: иначе просто не дожил бы до своих годов. Поэтому видел сразу — главные фигуры знаменитой дюжины устроили свою игру, из которой живым выйдет только один. Или он — или они.       Желание жениться было продиктовано исключительно политическими мотивами. Пустить пыль в глаза, создать себе образ наивного и доверчивого добряка, выступающего за общий мир. Породнить две страны и показать всем пример. До тех пор, пока не получится понять, как можно окончательно приструнить тех, кто считал себя умнее прочих.       Конечно, для этого Кристиан выбрал Деви — незамужнюю наследницу третьей по значимости семьи. Обстоятельства будто складывались неким магическим образом: такому везению было сложно поверить. Идеальная партия по всем параметрам — статус, отсутствие иных родственников и более или менее покладистый характер. Если сравнивать с дочерьми госпожи Басу, разумеется. При мысли об этом Кристиана невольно передернуло. Вполне возможно, с такой женой следующий рассвет он бы уже не встретил.       Конечно, помнил он и первую встречу с Деви. Кинжал к горлу посреди ночного поля — такое откладывается в памяти на долгие годы. Особенно, если ты только приехал в чужую страну и тебе всего лишь двадцать пять.       Она смотрела на него с открытой неприязнью. Точнее, думала, что умело ее прятала, но для Кристиана все было столь очевидно, что иногда вызывало непроизвольную улыбку. Он не собирался ничего делить с госпожой Шармой — кроме лицемерия и фальшивых любезностей, разумеется. Все у него в жизни было фальшивым: сначала начальники, потом друзья, ну а теперь и собственная невеста.       За ней было действительно забавно наблюдать: Деви всерьез считала, что ему будет до нее какое-то личное дело? Он станет ее к чему-то принуждать? Кристиан мысленно закатывал глаза: если бы только у него было время на подобные глупости. Ни на какую жизнь, кроме как генерал-губернатора Западной Бенгалии, у него не оставалось и капли сил. Это было похоже на поле боя.       Когда-нибудь Деви поймет, что он не ставил цели как-то ее оскорбить, унизить или обесчестить. У него вообще, в принципе, никакой цели в ее отношении и не было. Лишь расчет, приправленный идеальной английской вежливостью.       — Чудесно выглядите, госпожа, — улыбнулся Кристиан идущей рядом Деви. — Впрочем, как всегда.

3

      Спустя три месяца Деви поняла, что выхода нет. Свадьба должна была состояться в течение следующего месяца и отчего-то это не вызывало того негодования, что раньше. Скорее лишь смирение и отрешенность. Сил на злость не осталось.       Однако теперь ровно три раза в неделю она регулярно каталась верхом, абсолютно уверенная, что никто за это не посмотрит косо. Чуть более неожиданным оказалось другое: каталась Деви не одна. Лорд де Клер удивительным образом проявил недюжинную любовь к конным прогулкам и предложил сделать это их маленькой традицией, чтобы хоть как-то привыкнуть друг к другу. Она молча согласилась, невольно вспоминая первую встречу.       Все это время Деви надеялась, что он передумает. Скажет, что это лишь глупая шутка, розыгрыш. Что не нужна их губернатору никакая невеста, а в дальнейшем — жена. Но Кристиан лишь оставался идеально вежлив, спокоен и рассудителен. Это… раздражало. Если бы Деви нашла в нем очевидный изъян, укреплять ненависть стало бы проще. Но его, к сожалению, не было. Как и не было дискомфорта во время их совместных прогулок. Это можно было бы описать словом… спокойствие? Пожалуй.       В один из таких вечеров они спешились — кажется, это было то самое поле, где Деви чуть не попала под копыта собственного коня. Ну и место их знакомства, разумеется. Кристиан наклонился и сорвал цветок, задумчиво рассматривая его в тени сгущающихся сумерек. Рука, как обычно, была обтянута лаконичной перчаткой.       — Чампа, — наконец, констатировал он.       — Плюмерия, — поправила Деви, перенимая цветок, и отчего-то засмеялась.       Впервые за долгое время действительно искренне. Он улыбнулся — тоже искренне:       — Когда-нибудь мы придем к чему-то общему.       Тогда Деви первый раз подумала, что все, пожалуй, не так уж плохо. Что Кристиан, наверное, не заслуживает тех проклятий, которыми она мысленно сыпала первый месяц после помолвки. Что человек он на самом деле неплохой. Даже для англичанина. И тем более — лорда.       Мысль эта отчего-то ее напугала. Как и то, что улыбка у него на самом деле была действительно красива.

4

      Быть помолвленным необычно. Для Кристиана — точно. Всю свою жизнь он ходил в свободном статусе и уже даже перестал думать, что когда-нибудь это изменится. Что появится человек, который возьмет его фамилию и станет жить под одной крышей. Это казалось каким-то… неправильным. Кто знает, может быть из-за того, что браки среди благородного сословия едва ли возможно назвать взаимно-искренними? Мать Кристиана совершенно точно не любила его отца, но зато очень любила их родовой замок в графстве Хартфордшир. Огромные сады и дорожки, идеальный газон ярко-зеленого цвета и чувство комфорта. Это было нормально — он знал с самого детства. А поэтому жениться не спешил. Ведь формальную сделку всегда можно заключить. И лучше сделать это как можно позже, наслаждаясь последними мгновениями свободы.       Конечно, назначение на пост генерал-губернатора изменило практически все. В его статусе не было положено ходить холостым, да и фамильный долг обязывал продолжить род и заиметь наследника. В конце концов, на данный момент Кристиану было целых тридцать лет. Непозволительная роскошь.       Ну а теперь у него есть Деви — невеста поневоле, запертая в клетке амбиций дюжины. И его собственных. На первый взгляд бойкая и решительная, а на деле ранимая девочка, на которую свалилось слишком многое. Они повязаны одними обязательствами, скованы одной цепью предрассудков и сомнений. И как бы ему не хотелось относиться к ней с деланным равнодушием… это не выходило. Чувство вины давило немым грузом, хотелось хоть немного облегчить бремя.       Именно тогда Кристиан подумал про конные прогулки. Он все еще помнил, как блестели глаза Деви, когда она обогнала его в ту ночь. Наверное, единственное, что могло принести ей радость среди сгущающейся мглы. Признаться честно, он и сам любил это дело. Поездка верхом расслабляла, позволяла контролировать ситуацию и просто отпускать. Именно поэтому Кристиан не слишком ценил кареты — они были шумными, душными и чересчур тесными. Но и в них можно было найти свое очарование. Если постараться, конечно.       Деви идея пришлась по вкусу. Она не облекала этого в слова, но Кристиан прекрасно видел все по глазам. По тому, как глубоко она дышала и как подставляла лицо ветру. В этом была гармония. Наверное, впервые за долгое время в Индии.       А еще знакомые цветы. Снова.       — Чампа, — произнес Кристиан, вспоминая, как Деви исправила его много лет назад. Чудное, все-таки, название.       — Плюмерия, — неожиданно возразила она, изрядно его удивив.       Чувство дежавю захлестнуло с головой. Слишком часто подобное происходило в последнее время. Кристиан неожиданно для самого себя улыбнулся, в который раз удивляясь очередной фразе Деви. Предугадать ее действия и слова было практически невозможно. Но радовало одно — в тот момент она, наконец, выглядела действительно довольной. Словно они снова встретились в первый раз.

5

      Они были женаты уже несколько месяцев. Формально. Ни одного лишнего касания или неуместного слова. Просто фикция. Они все также катались верхом, иногда разговаривали за завтраком, но чаще — за ужином.       Прямо как сегодня. Очередной ужин в их доме, очередные разговоры. Но только с одним исключением. Деви сидела за небольшим столиком в малой гостиной и чувствовала, как по ее щекам начинают бежать слезы. Бежать и капать на безупречный наряд синего цвета. На руки, что отчаянно сжимали маленький стеклянный флакон. Из горла постепенно вырывались рыдания, подавлять которые становилось все сложнее. Нельзя, чтобы ее кто-то услышал. Большинство слуг уже отпустили, но никогда нельзя быть уверенной наверняка.       Она снова сжала флакон и посмотрела на тарелку напротив. Стол был давно сервирован, ждали лишь хозяина поместья. Сегодня он задерживался — в департаменте возникли проблемы — но должен был прибыть с минуты на минуту. Деви никогда не начинала есть в одиночестве. Кухарки этим вечером постарались на славу — ужин мог сойти практически за праздничный. От этой мысли она едва ли не взвыла.       Флакончик… этот проклятый флакончик сегодня утром в Калигхате ей дала Видия Басу. С поощряющей улыбкой заявила, что нужно начинать воплощать план в жизнь. Пусть и со столько значительными и радикальными изменениями. Наконец, Деви могла получить долгожданную свободу. Для этого всего лишь нужно было высыпать яд — легко и просто. Яд особый и очень редкий — едва ли кто-то бы понял, что человек умер не от естественных причин. Где его раздобыла Видия Деви спрашивать не решилась: ее обуял такой ужас, что на секунду стало трудно дышать. Смерть генерал-губернатора посеяла бы столь нужную смуту среди английского общества, пусть и на непродолжительный срок.       На самом деле Деви всегда знала, что все к этому идет, этим и закончится. Все вокруг твердили, что брак будет недолгим и лорд де Клер, в общем-то, нежилец. Но чтобы так? От ее собственной руки?..       Кристиан действительно ей доверял. Они трапезничали исключительно вдвоем и перед этим он едва ли проверял еду. Идеальный план. И очень быстрый.       Деви попыталась вытереть слезы и немного успокоиться, но вышло только хуже. Это ее миссия, ее долг. Не Деви ли чуть больше полугода назад хотела его смерти? Теперь судьба предоставляет ей идеальную возможность свершить это самой. Возвыситься в глазах дюжины и идти по жизни самостоятельно. Она аккуратно вскрыла флакон и занесла его над тарелкой. Рука дрожала. Дрожала с каждой секундой, пока она не поняла, что снова плачет. Сейчас Кристиан вернется, как обычно услужливо спросит у нее, как прошел день, а позже сам начнет рассказывать о последних новостях. Затем примется за еду, а после… после…       Начнет задыхаться и через несколько мгновений умрет. А перед этим бросит на нее осуждающий взгляд. Конечно, он сразу поймет, в чем дело. Он всегда все понимал. Больше, чем кто-либо еще.       Деви сильно зажмурилась. Перед глазами проносились все последние месяцы, что они разделили вместе. Шутки, улыбки и просто общество друг друга. Ей было хорошо. Действительно хорошо рядом с человеком, которого Деви должна ненавидеть. Которого должна убить и просто перешагнуть. Он уважал ее, относился как к равной и по возможности старался порадовать. Поддерживал, принимал и никогда не переступал границ. Чтобы теперь…       Она вздрогнула и решительно убрала руку, одним движением выливая содержимое склянки в ближайший цветочный горшок. Нет. Деви не сделает этого, просто не сможет, как бы сильно не пыталась. Она не станет так его предавать, только не после всего того, что было. Но значило ли это, что таким образом она предает дюжину? Свое происхождение? Погибшего брата?       Нет. Он бы не осудил ее и точно не сказал ничего против. А остальные… остальные пусть катятся к асурам со своими великими судьбами, решениями и играми. Пусть называют предательницей, позором рода, английской пособницей. Деви улыбнулась сквозь слезы: с души разом словно упал камень. Она знала причину своего поступка, слишком хорошо знала, чтобы признаться в этом самой себе.       Очнулась она только тогда, когда поняла, что совсем забыла про время. В проеме комнаты стоял Кристиан и смотрел на нее с широко раскрытыми глазами, в которых читалась смесь самых разных эмоций. Шок, тревога, непонимание. Она по-прежнему сидела за столом, отчаянно всхлипывая и мертвой хваткой цеплялась за пустую склянку.       Он в два шага оказался возле нее, присел рядом. Затем чуть стиснул плечо, чего раньше не делал:       — Что случилось? Тебя кто-то обидел?       Неподдельное волнение, сквозившее в голосе Кристиана, заставило сердце Деви сжаться. Она резко покачала головой, а затем порывисто бросилась ему на шею. В первый раз с их знакомства. Прижалась, обняла и забормотала, словно мантру:       — Я не смогла, я просто не смогла… Прости меня…       Кристиан на секунду застыл, не понимая, что происходит. Через мгновение он опомнился и чуть сильнее сжал ее в своих руках.       — Что…       — Я все тебе расскажу, — выдавила она, укачиваемая в объятиях, — абсолютно все.

6

      Брак — это непросто. Кристиан понял это с первого дня, когда они с Деви переехали в новый дом. Налаживать совместный быт, пусть и не совсем правдивый — тоже тяжело. Привыкать к присутствию другого человека — сложнее всего. Она не выказывала недовольства и вела себя на редкость достойно, что не могло не вызывать уважения. Со слугами Деви нашла общий язык достаточно быстро и те к ней прикипели со всей заботой и теплотой. Дела поместья теперь тоже лежали на ней — было ли это природное качество управляющего рода или просто натура Кристиан не знал, но чувствовал огромную благодарность.       Они с Деви разговаривали обо всем на свете — начиная от политических тем и заканчивая, стыдно признаться, чем-то, столь похожим на местные сплетни. Конечно, такое поведение для английского лорда не было чем-то приемлемым, но он не мог отказать ей в этом удовольствии. Впрочем, как и во многом другом.       Кольцо на безымянном пальце, вопреки ожиданиям, совсем не тяготило, как и новый статус. Все шло подозрительно хорошо, и Кристиан стал ловить себя на мысли, что такое положение дел его вполне устраивает. Каждое утро за завтраком видеть улыбку Деви — теперь уже его законной жены — знать, что есть человек, которому можно пожаловаться на нерадивых английских чиновников и спросить совета. Рассказать историю из детства, в конце концов, и быть уверенным, что она поймет. Не станет лицемерить, как все прочие и скажет правду, какой бы жестокой та ни была. В этом заключалась вся Деви.       Иногда Кристиану думалось, что данный политический брак стал для него настоящим подарком в чужой и неприветливой стране. Облегчением для души, чем-то светлым и непосредственным. И вовсе не душащим.       В этот вечер, возвращаясь домой, он вновь поймал себя на мысли, что с Деви его связывает отнюдь не формальная подпись в документе. Она стала привычной частью его ежедневной рутины — самой приятной частью, если быть честным. И Кристиану очень хотелось, чтобы когда-нибудь она почувствовала себя действительно счастливой. Испытывал ли что-то похожее его отец по отношению к матери? Едва ли. Какая ирония.       Поэтому, зайдя в гостиную и увидев там плачущую Деви, Кристиан в первую очередь испугался. За нее. И совершенно не заметил пустой флакон в руках, который говорил громче любых слов.       Что могло довести ее до такого состояния? Или кто? Он осторожно коснулся ее плеча, стараясь привести в чувство. Тревога внутри все нарастала. А потом Деви просто бросилась к нему. Обняла и разрыдалась. Кристиан похолодел: в душе не было ни капли радости от такого неожиданного и эмоционального жеста. Лишь волнение и непонимание. Деви никогда себя так не вела — не стала бы и сейчас. Если бы не веская причина.       Он погладил ее по спине, лихорадочно перебирая в голове варианты. Она пробормотала как в бреду:       — Я все тебе расскажу. Абсолютно все.       И Деви рассказала. Сбивчато, заикаясь и слишком быстро. По-прежнему доверительно не отстраняясь. О плане, о госпоже Басу, о мести английским наместникам и яде, который ей вручили сегодня утром.       Кристиан слушал внимательно, не перебивая и продолжая водить ладонью вдоль ее позвоночника. Что он ощущал в тот момент? Боль? Горечь предательства? Разочарование?       Пожалуй, ни одно из этих чувств. Лишь удивительное тепло в груди от осознания: Деви не смогла это сделать. Следовательно, он что-то для нее значил, если это не было простым актом альтруизма. От дюжины всегда можно ожидать подставы. Но от Деви… Кристиан держал в голове этот вариант. Конечно, держал. Но за время, что он узнал ее, понял: такого не произойдет. И сегодня оказался прав.       Деви чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза. Она знала, что Кристиан не злился и без слов. Ведь сейчас Деви приходилось делать сложнейший моральный выбор, который только возможен. Он не стал бы бередить ее душу и вмешиваться.       Она выдохнула и произнесла:       — Знаешь, в самом начале, когда одобрили помолвку, я хотела чтобы ты умер. Ведь тогда бы все закончилось.       Он поднял брови в удивлении:       — Все было настолько плохо? Видно, с того времени что-то изменилось?       Деви улыбнулась и ответила честно:       — Изменилось. Тогда моим величайшим желанием была твоя смерть, Кристиан. Сейчас же, боюсь, это стало одним из самых ярких ночных кошмаров. И я не хочу, чтобы он когда-либо претворялся в жизнь.       На несколько мгновений воцарилась тишина.       Кристиан аккуратно забрал из ее рук флакон и снова обнял.