Кабедон

Кайто может выдержать что угодно. Дело в том, что у него действительно прекрасная выдержка. Сильная, крепкая, непоколебимая и всё такое. Это те самые моменты в его жизни, когда кровь бурлит, адреналин быстро течёт по венам, когда сердце гулко бьётся в груди, когда мысли в голове мчатся быстрее скорости света; когда время останавливается и ты находишься в таком вот странном, причудливом моменте. И Кайто в этот момент — единственная константа. Ему это нравится. Чувствовать себя таким живым в этот момент. Может, он просто адреналиновый наркоман или что-то вроде того, однако это просто данность. Он ловит настоящий кайф от таких вот моментов, ему это нравится и даже если это очень опасно, то это просто ещё одна причина, по которой он был бы не против испытать это странное чувство. Например, когда его ловит инспектор. Это лёгкий адреналин, но иногда он совершенно внезапно может подскочить в десятки раз. Потому что, кто бы что ни говорил, но инспектор Накамори Гиндзо не зря занимает свой пост уже более десяти лет. Или, к примеру, есть снайперы. Это обычно резкий скачок страха в самом начале, но это не приносит странного чувства удовлетворения, которое каждый раз обычно занимает всё его тело, все мышцы и мысли. В основном это просто, ну, неприятное чувство, так что даже если снайперы могут в какой-то момент стать чем-то интересным, по большему счёту это одно большое, мерзкое «фу». Без дальнейших комментариев. Есть ещё Сузуки Джирокичи. О, старик умеет задать жару! Конечно, чаще всего это что-то вроде «резкого импульс вызова», который держит его в напряжении от начала и до самого конца, но это всё равно превосходно. Детективы — это отдельный и ещё менее предсказуемый сорт. Что-то вроде редкого десерта, из лимитированной серии, которую он при всём желании может получить только в том случае, если судьба каким-то образом решит, что этот день «именно тот, когда он должен столкнуться с невозможным детективом-старшеклассником». А вы знаете, как много в Японии этих детективов-старшеклассников? Хакуба Сагуру, Кудо-Эдогава Шиничи-Конан, Масуми Сера и, конечно же, теперь ещё и Хаттори Хэйджи. Хаттори Хэйджи, как узнает намного позже Кайто, второй самый лучший школьник детектив Японии. Если Кудо Шиничи — это Великий детектив Востока, то Хаттори — Великий детектив с Запада. Хакуба — британец, Масуми — американка. Кайто, честно говоря, всегда очень серьёзно опасается Кудо. Потому что с самого первого раза этот маленький гремлин в виде Эдогавы Конана не приносил ему ничего, кроме как дикого опасения быть пойманным. Он впервые за много лет чувствовал себя мышкой в мышеловке и хоть это и было прекрасно, его сердце, пожалуй, билось даже слишком быстро. В общем, Великий детектив Востока очень и очень опасен. Кайто не предупреждали, что Хаттори Хэйджи не менее опасен. Нет, он даже более опасен! Тогда он об этом не знал, но теперь-то он поискал информацию в интернете и почитал про осаканца поподробнее, однако он был бы очень рад узнать побольше информации до того, как конкретно этот детектив внезапно окажется на его ограблении, более того, вместе с Кудо Шиничи в виде Эдогавы Конана. Потому что он по какой-то непонятной причине посчитал именно Кудо большой угрозой; Кайто Кид ещё никогда так серьёзно не ошибался. В его защиту можно сказать только то, что он не знал о Хаттори Хэйджи. Он опасен не как Кудо, своим умом или невинным видом. Не опасен он и своими уловками, какими-то двойными, тройными и так далее логическими играми-ловушками, которые загоняют тебя в угол, пока ты об этом даже не догадываешься. О, нет. Хаттори Хэйджи опасен тем, что он просто берёт и делает. Кайто без понятия, как это объяснить получше. Оно вот, просто есть и оно такое, без каких-то подробностей. Детектив Запада немного порывистый, яркий, эмоциональный, он идёт напролом, ломая любые стены и делает то, что задумал сделать, как будто никакой преграды вообще нет. Именно так Кайто Кид совершенно внезапно и совершенно непредсказуемо оказывается в позе КАБЕДОНА во время своего собственного ограбления. Заметьте, что это даже не он прижал кого-то к стене, а ЕГО прижали к стенке. И кто? Хаттори Хэйджи, который даже не смог разглядеть его сквозь маскировку! Но разве это важно? Какая вообще разница, смог или не смог? Важно то, что он может сделать! И он это делает: Кайто прижался всей своей спиной к стене как можно сильнее, паникуя так, как он никогда не паниковал даже перед несколькими снайперскими винтовками, будучи впервые перед таким серьёзным оружием, да ещё и без бронежилета. Его руки упираются в сильные плечи Хаттори. Они действительно сильные, крепкие, накаченные. Этот парень не только сильнее Кайто, но он ещё и мускулистее и даже если сам Кайто совсем немного выше ростом, это совершенно ничего не меняет, потому что Хаттори Хэйджи буквально гора. У Кайто сухо в горле. Он не может даже моргнуть. Сердце, кажется, прямо сейчас выскочит из груди. Руки трясутся и у него самая настоящая паника, смысла которой он не понимает. Его прижали к стене КАБЕДОНОМ ВО ВРЕМЯ ЕГО ЖЕ ОГРАБЛЕНИЯ И СОБИРАЮТСЯ ПОЦЕЛОВАТЬ!!! Глаза Хаттори уже закрыты. Кайто невольно облизывает губы и время будто бы замирает, тянясь так бесконечно медленно и впервые так невыносимо быстро, а ещё так ужасно, ужасно, совершенно ужасно хрупко, словно малейшее неправильное движение может непоправимо разбить этот момент! Хаттори Хэйджи, Великий Детектив с Запада, опасен. Это странная опасность. Кайто чувствует её впервые. Момент растягивается на тысячелетия, когда он во все глаза смотрит на загорелое, темное лицо, на чуть более тёмные щеки, которые окрашиваются румянцем смущения, но всё равно приближаются к нему, Кайто. Это такая опасность, которая опасность не для Кайто Кида, а для самого Кайто. Эта та опасность, при которой Хаттори Хэйджи даже не понимает, что он опасность, или понимает, но не думает, что он такая опасность — скорее всего опасность для беспокойства по какой-то другой причине, ведь он до сих пор не знает, что Казуха это не Казуха, а Кайто Кид. То есть, Кайто. «Я хочу», — проносится в голове мысль. Она быстрая, слабая, громкая, невероятно соблазнительная и явно ошибочная, потому что он знает Хаттори Хэйджи менее десяти минут, а сам Хаттори думает, что целует кого-то другого, но вот где они сейчас и этот момент такой потрясающий, такой волнительный, — такой, что Кайто запомнит его на всю жизнь, идеальная память или нет. Кайто будет пятьдесят, семьдесят или даже сто. Он забудет своё имя, забудет, что когда-то был Кайто Кидом, забудет Аоко или даже то, как на него направляли иглы со снотворным, забудет вид ночного Токио и чувство полёта, забудет ощущение пули, которая пробила дельтаплан. Оно забудется. Но это? Вот этот момент, когда Хаттори Хэйджи собирается его поцеловать? О. Куроба Кайто его никогда не забудет. И именно поэтому он закрывает глаза. Потому что Кайто живёт моментами. Живёт адреналином. Живёт сердцем, которое бьётся в груди невыносимо громким стуком, что заглушает собой всё живое и всё существующее. Живёт тем, что прямо сейчас его ноги подгибаются от слабости, что прямо сейчас его руки на чужой, крепкой груди. Кайто закрывает глаза. И, словно бабочка, тянется к огню. К тому пожару, имя которого — Хаттори Хэйджи. К этому опасному, головокружительному, самому лучшему поцелую.