***
Наступления рабочего дня Юнги совершенно не желал, потому что на собственной шкуре испытал, что работа Хосока не такая уж и простая, как казалось сначала. Выпивая третью чашку кофе, чтобы стать немного бодрее, Юнги трëт глаза и обещает себе повысить Хосоку зарплату, когда он вернëтся. Сегодня среда, посетителей больше, чем вчера. С каждым прошедшим днëм, который приближает людей к наступающему празднику, забегаловок по типу этой становится меньше, так как те закрывались на праздники. Юнги, считая прибыль, утешал себя ею, говоря, что нет в праздниках никакого смысла. Он не обращает внимания, когда дверь кафе снова открывается, но отрывается от заметок в ежедневнике и поднимает голову, когда чувствует знакомый аромат молочного шоколада. Юнги надеялся, что никогда его не увидит, и мечтал, что они встретятся вновь. — Добрый день, — произнëс омега, улыбнувшись ему. — Да, добрый. — Юнги ответил скомканно, бегло посмотрев на него и начав имитировать активную занятость, а на деле выводя какие-то каракули в блокноте. — Сегодня чудесный день, как ваше настроение? — Разве чудесный? По-моему, сегодня холоднее, чем вчера на несколько градусов, — ответил альфа, так и не подняв глаза. — Да, так и есть, но это не делает день плохим. — Вы сегодня один, — как бы между делом заметил Юнги. — Да, мой муж сегодня занят, как и большую часть времени. — Это… это ужасно. Тэхён приветливо улыбнулся, проходящей мимо Чанми, которая решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы полить цветы в кафе. Женщина кивнула ему, не желая прерывать их разговор, хотя так перебрасывание фразами было назвать сложно. Ухаживая за фикусом недалеко от прилавка, Чанми прислушивалась к их словам. — Ужасно? — уточнил омега. — Да, он уделяет всё свое время работе, это неправильно. — Он зарабатывает деньги, чтобы мог существовать безбедно вместе со своим омегой. — Альфа должен уметь балансировать между занятостью на работе и своим любимым омегой, второму он должен уделять больше времени. — Любимому омеге, — повторил он с ноткой грусти, которую Юнги не заметил, так как голос и интонация Тэхёна вновь стали прежними. — Вы правы, господин Мин. Посоветуете мне что-нибудь сегодня? Я ужасно голоден. — Булочки с корицей? Тëтушка испекла их совсем недавно. — Я возьму их с собой, а здесь, пожалуй… хмм, — Тэхён задумался, разглядывая полочки со сладостями и прикладывая указательный палец к губам. Юнги находит это действие слишком очаровательным и невольно засматривается. — Вчерашние пирожные мне очень понравились, дайте их и сок. — Садитесь, я всё принесу. Женщина, наблюдавшая за ними, недовольно цокнула, потому что Тэхён ответного взгляда и улыбки так и не получил. Желание узнать, насколько больно будет человеку, если его бить мокрой тряпкой, которой она протирала листья фикуса, росло с каждой секундой. — Я волновался? Выглядел глупо? Было понятно, что я чувствую? — негромко спросил он, когда Чанми подошла к нему. — Ты был похож на ледяную глыбу, — упрекнула она, несильно ударив его тряпкой по плечу. — Да? Тогда всё в порядке. — Он тебе не нравится? Прежде чем ответить, Юнги посмотрел на столик у окна, который занял Тэхён. Омега снял куртку, аккуратно уложив еë рядом, и с едва заметной улыбкой на губах смотрел в окно. Юнги подумал о том, что пушистый джемпер, который он сегодня надел, очень ему подходит. — Я вижу его второй раз, как он мне может нравиться? Да, он милый и очень красивый, кажется добрым и выглядит так уютно, но… — А «но» ты ещё не придумал. Сердце работает быстрее, чем мозг, Мин Юнги. — У него есть муж и скоро ребëнок. Ребëнок тоже подвинется? — Чужих детей не бывает. — Не говори глупостей. Мне нужно отнести ему заказ. Юнги выложил на узорчатую плоскую тарелку два пирожных, налил сок в высокий стакан и направился к гостю. Тэхён перестал рассматривать спокойный полëт снежинок и повернул голову к альфе. — Ваши две корзинки с клубникой и апельсиновый сок. — Ух ты, как вы угадали? Я не уточнял. — Тэхён склонился над пирожными, вдыхая их аромат. Откуда-то исходил чудный запах мандаринов, которые он полюбил в последние месяцы. — Вчера вы хотели взять две, и, кажется, вам нравятся цитрусы. — Вы так внимательны. — Да, к тем, кто ему нравится, — невнятно пробормотала Чанми, но Юнги знал еë достаточно долго, чтобы понимать с полуслова. Заметив недовольный взгляд владельца, женщина прекратила мучать очередной цветок и ушла на кухню. — Приятного аппетита, — сказал Юнги и направился к своему рабочему месту, где уже стояло несколько покупателей. Обслуживая их, альфа периодически смотрел на Тэхёна. Тот лакомился сладостями и прикрывал глаза, наслаждаясь вкусом, не притрагиваясь к телефону, который несколько раз загорался. Своим поведением он снова заставлял Юнги улыбаться. Закончив с едой, Тэхён расплатился, не взяв сдачи, и вышел из кафе, помахав на прощание. Юнги вспомнил о том, что омега хотел взять булочки с собой, и принялся быстро собирать заказ, пока тот не ушёл далеко. Он опустил в бумажный пакет две булочки с корицей, немного подумав, положил к них две небольших мандаринки и скрепил концы пакета наклейкой. Юнги выбежал на улицу, а об одежде вспомнил лишь тогда, когда дверь за ним захлопнулась, а тело окутал холод. Тэхён медленно шëл куда-то, вот-вот собираясь свернуть за угол. — Тэхён, — крикнул он, догоняя омегу. Тот повернулся и окинул Юнги удивлëнным взглядом. — Как вы могли выйти на улицу без куртки в такую погоду? Вы можете заболеть, нужно срочно вернуться, — отсчитывал его Тэхён. — Да, я сейчас вернусь. Вот, — Юнги протянул ему пакет, который едва удерживали озябшие руки. — Вы хотели взять сладости с собой, денег не нужно, это за счëт заведения. — Вы разоритесь, если будете часто делать такие подарки, — упрекнул его парень, но угощения принял. Тэхён снял свою шапку и, приблизившись к альфе, надел еë на голову Юнги и тут же отошёл. — Я приду завтра, тогда и вернëте. Могу я узнать ваше имя, господин Мин? — Юнги, — выдохнул он. — Красивое имя, до завтра. Тэхён ушёл, оглянувшись только один раз, а Юнги не переставал смотреть вслед удаляющейся фигуре. Казалось, он уже не чувствовал своего тела из-за мороза, но продолжал стоять на месте. Юнги овладевает странное чувство? Любовь? Нет, слишком рано. Может, просто симпатия, да только сильная, на любовь похожая. На плечи Юнги опускается куртка, Чанми что-то ворчит, отсчитывая его за то, что он вышел на улицу без верхней одежды. Она укутывает его в свою яркую куртку, которая на альфе смотрится немного странно, а Юнги не отрывает взгляда от поворота, за которым только что исчез омега. — Он придёт завтра, — тихо произнëс он.***
— Ты сегодня какой-то грустный, — произнесла Чанми, выкладывая на полочки ещё горячие булочки. Юнги смотрел на кофе в своей кружке, и еë слова не сразу дошли до него. — Что-то случилось? — Нет, всё хорошо. — У тебя кофе уже остыл, а ты так к нему и не притронулся. Если хочешь врать, то делай это профессионально, — произнесла она, улыбнувшись снисходительно. — Я знаю, что с тобой. — И что же, доктор Хаус? — Ты заболел. — И чем же я заболел? — Болезнью, от которой никто не смог придумать лекарства, — сказала она, и Юнги усмехнулся. — Рак? СПИД? Я полностью здоров, тëтушка, не волнуйтесь. Ещё долго буду тебе надоедать. — Здоров, конечно, — повторила она, взглянув на пару заранее подготовленных мандаринов на прилавке. Тэхён пришёл после обеда, создав впечатление, будто вовсе сегодня не появится здесь. Юнги поймал себя на мысли, что испытал облегчение, когда увидел его, входящего в кафе. Тэхён всё так же был приветлив, горел радостью, но альфе это показалось притворством. Парень заказал два пирожных и чай и присел за столик, который занял вчера. Сегодня он не любовался видом из окна, часто включал телефон, проверяя на наличие уведомлений. Юнги отнëс ему заказ и вернулся за прилавок, сканируя его настроение. — Поговори с ним, — шепнула ему Чанми, когда он обслуживал другого клиента. — Что? — Не видишь, ему грустно, иди и поговори с ним. — О чëм? — Юнги отдал девушке кофе и развернулся к Чанми. — Мне откуда знать? — Я хотел бы с ним заговорить, но не знаю, с чего начать. Будет очень неуместно, если я подойду к нему прямо сейчас? — спросил он, посмотрев в сторону омеги, а сам про себя уже всё решил. — Очень. — Тогда я пошёл. Займись клиентами. Юнги быстро снял фартук и сразу направился к Тэхёну, чтобы не передумать. Омега, заметив его приближение, поднял на него глаза и вежливо улыбнулся. Было непривычно видеть его в плохом настроении, но, может, стоит попробовать поднять его? — Как дела? — поинтересовался Юнги, давая себе мысленную пощёчину за самое оригинальное начало разговора. — У меня всё хорошо, как у вас? — Всё нормально. Что делать или говорить дальше, его мозг придумать не смог, поэтому Юнги продолжал стоять подобно статуе возле столика у окна. Тэхён, с трудом поймав его взгляд, кивнул на стул напротив. — Не собираетесь закрываться на праздники? — поинтересовался омега, когда Юнги сел рядом. — Нет, — ответил он резко и, повернув голову, якобы рассматривая интерьер, прикрыл глаза, коря себя. Неужели нельзя быть чуть мягче? — Почему? Кто будет работать на Новый год? — Я, — сказал он и, помолчав пару секунд, заставил себя продолжить. — Чанми выходные берëт только после Нового года, когда к ней внуков привозят. — Вы не будете праздновать? — спросил Тэхён, и Юнги отрицательно помотал головой. — Почему? — Не вижу в этом смысла. — Вам не с кем, — исправил его Тэхён, за что был награждён острым взглядом, который тут же смягчился. — Почему ваше заведение называется «Кафе у Минов»? — Я подумал, что «Кафе у Мина» будет звучать немного… — Одиноко? — Да. — Юнги позволил себе улыбнуться. — Вы выглядите грустно, что-то случилось? — Нет, всё хорошо. — Не страшно, если вы не хотите со мной делиться, но позвольте скрасить ваше одиночество ненадолго. — А вы не заняты? — Я хотел немного отдохнуть, так что мы можем помочь друг другу, — говоря это, Юнги сам себя не узнавал, чувствуя страх за то, что его инициативу отвергнут. Тэхён помолчал недолго и, придвинувшись к столу, чуть наклонился к альфе. — Та милая женщина странно на нас смотрит, иногда хватается за сердце, — заговорщически зашептал он. — Она мечтала стать актрисой, — сказал Юнги и наконец снова увидел весëлые нотки в глазах омеги. Они разговаривали два часа, пока один посетитель сменял другого, делились взглядами на жизнь, своими историями, постепенно узнавая друг друга. Юнги тридцать, Тэхёну двадцать пять, альфа закончил юридический, но бороться за справедливость в мире, где сложно определить еë границы и где она улыбается не каждому, не захотел. Тэхён всегда мечтал быть учителем, но, закончив вуз, не проработал ни дня из-за обстоятельств. Юнги живёт работой, дома его никто не ждëт, а Тэхён про свою личную жизнь отвечал скомкано, то и дело пытаясь перевести тему. Альфа не стремился вытаскивать из него ответы, ему было достаточно и того, чем Тэхён сам решил с ним поделиться. Омега говорил, что всегда хотел жить в доме на окраине города, но его мужу больше нравится квартира рядом с центром. Юнги улыбнулся, слушая это, но тут же прогнал навязчивые и глупые мысли. Омега всё чаще стал посматривать на улицу и отвлекаться от разговора. Юнги повернул голову, глядя в окно, за которым декабрь рисовал сказку. Снег усилился, и пушистые снежинки мелькали перед глазами, опускаясь на сугробы, выравнивая следы, оставленные прохожими. — Хочешь прогуляться? — спросил Юнги, не заметив, как обратился к нему неформально. — А вы… ты свободен? Не спешишь никуда? — Нет, меня не ждут. А тебе не пора домой? — Меня не ждут тоже. Гулять по заснеженным улицам с кем-то было непривычно, но сказать, что ему это не нравится, значило соврать. Тэхён шёл медленно, не обделяя вниманием ни одну вывеску, Юнги постоянно сбавлял шаг, потому что привык торопиться. Сейчас он не чувствовал, что тратит время зря, напротив, ему казалось, что каждая его минута в компании омеги проходит с пользой. — Тебе не холодно? Ты одет очень легко для такой погоды, — сказал Тэхён, осмотрев его расстëгнутый плащ. — Я всегда так одеваюсь. — Нужно отвыкать, важно заботиться о своём здоровье. Извини, наверное, бесит, когда тебе говорят, что делать, тем более когда это почти не знакомый человек. Почти не знакомый? Отсюда хотелось убрать слово «почти», частицу «не», а «знакомый» заменить на «родной». Несмотря на то, что знали они друг друга всего три дня, Тэхён казался ему близким человеком, тем, кого хотелось бы увидеть завтра. Однако озвучить свои мысли вслух Юнги себе не позволил. — Вовсе не бесит, ты заботишься, это мило. — Моему альфе не нравится, когда я ему указываю. Не хочешь согреться? — Есть идеи? — Конечно, закрой глаза. — Юнги остановился, а Тэхён встал перед ним. Он улыбался и ждал, пока его просьбу исполнят, а альфа смотрел на него, прищурившись. — Ну закрой, откроешь через несколько секунд. — Ладно. Юнги сдался, искать в себе силы противостоять омеге было бессмысленно, казалось, в нëм и вовсе нет этих сил. Альфа опустил веки и прислушался, по звукам шагов понимая, что Тэхён отошёл от него. Несколько секунд ничего не происходило, а затем его что-то несильно ударило в живот. Юнги удивлëнно посмотрел вниз, замечая немного прилипшего к плащу снега. Альфа поднял голову, смотря на проказливо улыбающегося омегу, и усмехнулся. — Серьёзно, шоколадка? — Юнги присел, набирая в ладони снег и формируя шаг, при этом не отводя взгляда от омеги. — У тебя против меня нет шансов. — Давай, докажи, — произнëс Тэхён, бросив в него ещё один снежок и захохотав, когда альфа на успел увернуться. И следующие два, возможно, три часа прошли незаметно для обоих. Они бегали по улицах подобно детям, кидая в друг друга снег. Тэхён был медленным, Юнги поддавался, делая вид, будто такой темп ему привычен. Альфа точно строил траекторию снежка, чтобы не навредить омеге, а Тэхён его не жалел, закидывая снег в волосы и за шиворот. Юнги чувствовал себя странно, и ему впервые нравились незнакомые ощущения. Остановившись на мгновение и посмотрев на мерцающие висящие гирлянды на крышах, на ëлочные ветки, рисунки на окнах зданий и заведений, Юнги ненадолго ощутил атмосферу приближающегося праздника, чего не мог сделать несколько лет до этого. А потом ему в лицо снова прилетел снежок и он побежал за смеющимся омегой. Понемногу начало темнеть. Они сидели на лавочке, с которой Юнги стряхнул снег, под светом уличного фонаря. Альфа едва заметно дрожал, потому что из-за их недавних игр вся его одежда была мокрой. Тэхён прятал руки в карманах и некоторое время просто смотрел на Юнги, будто на что-то решаясь. Омега повернулся к нему корпусом, взял его руки в свои, стараясь полностью закрыть кисти ладонями. Казалось, он касался льда. У Юнги покалывали кончики пальцев, он недоумëнно смотрел то на лицо омеги, то на их руки, но ответным взглядом удостоен не был. Это было к лучшему: Тэхёну не стоило видеть его залитые смущением щëки. А кожа у омеги была горячая и приятная, такой у Юнги не будет, просиди он час у камина и протестировав все уходовые средства мира. — На самом деле, у меня нет мужа, — произнëс омега, робко подняв на него взгляд. — Альфу, с которым ты меня видел, зовут Хван Дон Су, и он мой жених уже четыре месяца. Он сделал мне предложение, когда выяснилось, что я забеременел, точнее его заставили мои родители. — Заставили? Почему? Вы же взрослые люди. — Не могу ответить, не знаю, зачем вообще сказал то, что… сказал, просто хотел поделиться с тобой. Это странно. — Нет, я бы тоже поделился, будь у меня подобная история. — Сложно представить тебя с животом. — Тэхён тепло улыбнулся то ли Юнги, то ли собственной шутке. — Эй, я не об этом. — Я понял, — сказал омега и затих ненадолго. — Он не любил меня, я, наверное, его тоже не любил, так сложились обстоятельства. — Какая у тебя фамилия? — Ким. — Хван Тэхён звучало бы ужасно, — произнëс Юнги, не сдержав улыбку, когда снова услышал полюбившийся ему смех. Омега отпустил его руки, а альфа только сейчас понял, насколько ему холодно. — А что бы звучало хорошо? Мин Тэхён? — сказал омега и замолчал, поняв, какие слова сорвались с его губ. Юнги тоже замер, глядя в его глаза на опускающиеся на ресницы снежинки. — Извини, я не знаю, зачем это ляпнул. Я ни о чëм таком не думал. — Омега быстро поднялся и принялся оправдываться, чувствуя ужасную неловкость. — Как глупо. Мне уже пора. Увидимся завтра, наверное. Юнги поднялся тоже, сделал шаг по направлению к нему, но тот уходил быстро, ни разу не обернувшись и спрятавшись за пушистым капюшоном. Он снова смотрел вслед удаляющейся фигуре, пока перед глазами мельтешил белый снег. — И правда хорошо звучит, — произнëс почти неслышно альфа, улыбнувшись, когда Тэхён скрылся из виду, будто боялся, что тот может услышать его шëпот на расстоянии ста метров. Когда Юнги вернулся в кафе и попросил сделать горячий чай, при этом шмыгая носом, Чанми подумала о том, что всё-таки неплохо было бы в воспитательных целях отхлестать его тряпкой, которой она протирает цветы, но сжалилась. Женщина принесла ему чашку крепкого чая, бросив туда дольку лимона, укутала в плед и села рядом, подперев щеку рукой. Юнги выбрал тот же столик, за который всегда садится Тэхён. — Рассказывай. — Кажется, я действительно заболел, чувствую себя ужасно. — А я не про это. Как всё прошло? — Вас больше не волнует моё здоровье? — Не говори глупостей. Завтра не приходи в кафе, лечись дома. — А вдруг он завтра придёт? — произнëс Юнги, сделав небольшой глоток горячего напитка. — Я хочу знать всё, — сказала Чанми, улыбнувшись. — Особо нечего рассказывать. Мы гуляли, разговаривали, а потом он ушёл. — Ты опустил самые важные детали, поэтому звучит грустно. — Это и есть грустно. Он начинает мне нравится, а у него есть альфа, и он ждёт ребëнка, это не те обстоятельства, которые нельзя не брать в расчëт. — А если бы не было альфы? — поинтересовалась она. — Если бы был только ребëнок, ты бы отступил? — Я не знаю. Я никогда не был в подобной ситуации. — Все вы альфы одинаковые: сделаете детей, а потом ищи вас. — Эй, я никому ещё не сделал ребëнка, — возмутился Юнги и замолчал ненадолго, раздумывая. — Эти игры ни к чему хорошему не приведут, я не должен питать надежд. Вы точно справитесь без меня завтра? — В таком состоянии ты мне завтра только мешать будешь. — И что бы я без вас делал? — Предполагаю, давно бы обанкротился. Ты сиди, а я принесу чего-нибудь перекусить. — Хорошо, спасибо, тëтушка. Юнги повернул голову к окну и, кажется, впервые взглянув на зимнюю ночь подумал не о холоде, а о том, как же она всё-таки красива. Чудеса случаются? С Юнги точно происходит какое-то чудо, иного объяснения он подобрать не может.***
Тэхён чувствовал вину за то, что вчера сбежал, толком не попрощавшись. Он испытывал лëгкий стыд за слова, сказанные вчера, и надеялся на то, что Юнги забыл об этом. Ему хотелось так же непринуждённо пообщаться с ним о всяких мелочах, ему хотелось узнать его. А ещё Тэхёну не хватало чудесного запаха мандаринов, которым всегда было наполнено кафе. Вчера, возвращаясь домой, он купил килограмм и, покончив с ним, не почувствовал насыщения. Домой возвращаться Тэхён не любил, он не работал и пытался занять свой день посещением библиотек и закусочных, только бы оттянуть момент, когда ему придëтся зайти в квартиру. С Дон Су они жили вместе, но, казалось, порознь, за четыре месяца они не прикипели друг к другу даже как соседи. Тэхён пытался, но альфа отстранялся, был холодным и не заинтересованным в чëм-то, помимо работы. Омега не представлял, как они будут воспитывать ребëнка, потому что делать что-либо вместе Дон Су не хотел. Тэхён не ждал поцелуев, любви и объятий, ему было достаточно будничных разговоров, но и те случались между ними крайне редко. А вчерашние разговоры с Юнги помогли ему почувствовать себя менее одиноким, и он надеялся, что сегодня они также смогут пообщаться. Тэхён зашёл в кафе и принялся осматриваться. За одним столиком сидела пара, за прилавком стояла Чанми, которая, заметив его, улыбнулась. Он подошёл к ней, но всё продолжал оглядываться, не находя того, к кому пришёл. — Доброе утро, что будете заказывать? — поинтересовалась она. — Я ещё подумаю, — произнëс омега и опустил глаза на сладости. На самом деле, он планировал купить то же, что и в дни до этого, но отмахнулся, давая себе время, чтобы решиться задать интересующий его вопрос. — Прошу прощения, а господин Мин не здесь? — Он заболел, пару дней побудет дома. Просил тебе передать кое-что. — Чанми протянула ему бумажный пакет, который Тэхён тут же открыл, рассматривая содержимое — шесть мандаринов. — Это за вчера, сегодня и завтра. — Спасибо большое. Знаете, я, похоже, не голоден, может, зайду позже. — У меня есть просьба к тебе, много работы, ничего не успеваю, не мог бы ты занести Юнги эти продукты и лекарства? — Чанми дала омеге белый листок, где аккуратными буквами было написано всё, что нужно купить. — Уверена, у него и аптечка, и холодильник пусты, он не привык о себе заботиться. Поможешь? Если ты, конечно, не занят. — Я? Да, то есть нет, я совершенно свободен, — затараторил он, сбиваясь и заикаясь. Он улыбнулся, поклонился женщине и ушёл исполнять еë просьбу. Тэхён придирчиво выбирал продукты в супермаркете, стараясь взять всё самое свежее и качественное, так же внимательно он покупал и лекарства. Он медлил, стараясь выполнить поручение на славу, а потом начинал торопиться, чтобы поскорее увидеть Юнги. Список продуктов был небольшим, поэтому Тэхён не устал, пока нëс пакеты. В конце на листочке был написан адрес, который он продиктовал таксисту. Сидя в машине, Тэхён подумал о том, что всё это как-то идеально совпало. А если бы он отказался помогать? Почему адрес был написан заранее? Тэхён старался не зацикливаться на этом, так как понимал, что в любом случае помог бы. Машина останавливается, и Тэхён, захлопнув за собой дверь, начал осматриваться. Юнги не говорил о том, что живёт в доме на окраине города. Небольшой дом был огорожен белым низким забором, соседние дома не выглядели также уютно, скорее, всего, это были дачи, а значит сейчас, зимой, они пустовали. Калитка была открыта, она не скрипнула, когда Тэхён вошёл. Во дворе стояли деревья, окутанные снегом, и омега представлял, как здесь чудесно цветущей весной. Тэхён взял два пакета в руку, а вторую поднял, постучав несколько раз и терпеливо ожидая, когда ему откроют. Юнги с растрëпанными волосами в одном полотенце на бëдрах стоял на пороге и смотрел на него удивлённо, явно не ожидав увидеть здесь. Тэхён ахнул, быстро осмотрев его, и несильно толкнул, заставляя зайти в дом, а сам закрыл дверь. — Ты с ума сошёл? Болеешь же. — Я думал, это доставщик пиццы. — И это твой завтрак? Кошмар, — возмущался омега. — Иди одевайся, а я пока разберу продукты. Где у тебя кухня? — Там, — заторможенно произнëс альфа, указав рукой в сторону. Тэхён ушёл, скрывая алые от смущения щëки, а Юнги чувствовал, как в груди, там, где он его коснулся, разливается тепло, но винит в этом простуду с повышенной температурой. — Вот. — Тэхён ставит перед ним горячий суп и садится рядом, а себе чистит мандарин. — Поешь, а потом примешь лекарства. — Как ты узнал, где я живу? — Ваша тëтушка из кафе сказала, она и список продуктов и лекарств дала. — Сколько ты потратил? — Не волнуйся, тëтушка дала мне денег на всё это, — сказал он, поедая мандарин по одной дольке. А что? Ложь во благо — и не ложь вовсе, а вынужденная мера. — Мне стоит выписать ей премию. Очень вкусный суп, — произнëс Юнги, продолжая есть. — Не говори тëтушке, но твой суп лучше. — Обещаю, что заберу этот секрет с собой в могилу, — громко объявил Тэхён, подняв ладонь, будто действительно приносил какую-то клятву. — Можно мне добавки? — спросил Юнги через минуту, подвинув к нему пустую тарелку. — Конечно, но сначала ты примешь лекарство. Тэхён поднялся, налил воды в стакан и выдавил из пластинки одну таблетку. Дождавшись, когда Юнги выпьет лекарство, Тэхён приложил ладонь к его лбу. Альфа замер, чувствуя, что в планах у его сердца пробить грудную клетку. — Я думаю, у тебя небольшая температура. К вечеру она может подняться, поэтому я останусь до этого времени. — Это слишком нагло с моей стороны, я не хочу утруждать тебя, ты не должен нянчиться со мной. — Каждый заслуживает того, чтобы о нëм заботились, хотя бы когда он болеет. Если у тебя есть другой человек на примете, то я уйду. — Нет. — Вот и отлично, а теперь иди отдыхать, а я тут приберусь, если ты не против, конечно. — Шутишь? Мне следует доплатить за это. Юнги не мог сосредоточиться на сериале, который крутил его любимый канал каждый четверг. Всё его внимание отнимал омега, бывало, он делал это, даже не находясь в его поле зрения. Альфа наблюдал за ним, торопливо опуская взгляд, когда тот поворачивался. Он порывался помочь Тэхёну с уборкой, говорил, что он вообще не обязан этим заниматься, но омега был непреклонен и усаживал Юнги обратно на диван рядом с телевизором. Тэхён часто проверял его температуру, и Юнги, чувствуя его прикосновения к своему лбу, смущённо отвечая на вопросы о самочувствии, был готов жертвовать своим здоровьем, только бы омега продолжал так же заботиться о нём. Как оказалось, чтобы получить моральную и физическую поддержку, совсем не обязательно становиться ребёнком, важно лишь найти нужного человека. Тэхён впервые за последние пару месяцев получал удовольствие от обычной уборки. Он протирал пыль везде, куда только мог дотянуться, поливал цветы, мыл посуду и полы, даже позволил себе переставить некоторые вещи, так как в других местах они, по его мнению, смотрелись лучше. Тэхён часто навещал Юнги в гостиной, принося ему что-то выпить или перекусить, не переставая заваливать альфу вопросами. Дон Су не любил излишнюю заботу, называя её ненужной опекой, он не видел, что для Тэхёна это важно, не хотел видеть. И если сейчас Тэхён душит своей заботой, то Юнги желает задохнуться. Время стремительно двигалось к вечеру, а альфа так не хотел, чтобы он наступал, ведь это значило, что Тэхён скоро уйдёт. Омега стоял возле плиты, помешивая почти готовый бульон, когда в кармане его брюк зазвонил телефон. Он редко смотрел, кто ему звонит, и, не обратив на это внимания сейчас, принял вызов и удивлённо распахнул глаза, услышав знакомый голос. — Где ты? Уже семь вечера. — Извини, я забыл про часы, я сейчас поеду домой, только такси вызову, — произнёс омега, выключая газовую плиту. — Ты так и не ответил, где ты. — Я у друга, скоро буду дома. Зайдя в спальню, Тэхён включил свет, из-за чего альфа недовольно скривился. Он лежал на кровати, одной рукой придерживая градусник подмышкой, а второй держа телефон и листая ленту новостей. Ему показалось, что Тэхён выглядел расстроенным, но расспросить его об этом альфа не успел. — Ты принимал лекарства? — Минут сорок назад выпил то, что ты мне дал, — ответил Юнги, принимая сидячее положение и протягивая омеге градусник. — Странно, температура должна была снизиться. Может, позвонить врачу? У меня есть знакомый. — Не нужно, ты и так уже много сделал для меня, тебе, наверное, уже домой пора. — Я думал, у тебя обычная простуда, почему тогда температура такая высокая? — Я всегда был очень болезненным. Не волнуйся, я посплю, и всё пройдёт, позвоню тётушке, чтобы приехала. — Ты точно будешь в порядке? — спросил Тэхён, сев рядом и осматривая лицо Юнги, красное из-за жара, и слезящиеся глаза. — Конечно. — Хорошо, — согласился он, но вопреки своим словам не поднялся. Тэхён взял телефон и начал усердно стучать по клавиатуре. — Что ты делаешь? — Пишу Дон Су, что сегодня переночую у друга, ты же не против? — Я? Да, конечно, то есть нет, я не против, хотя постой, я против, я не хочу, чтобы ты заболел, ты и так возишься со мной целый день. — Я пью столько витаминов каждый день, что моему иммунитету можно только позавидовать, не переживай об этом. — Но у меня только одна кровать. — Я посплю на диване в гостиной. — Он очень не удобный. — Юнги, скажи честно, ты не хочешь, чтобы я оставался? Я не обижусь. — Понимаешь, — Юнги устало вздохнул и потëр переносицу, думая, что ему стоит сказать. — Если твой альфа узнает, что ты ночевал у другого альфы… Я не хочу рушить чужую семью. — Ты не можешь разрушить то, чего нет. Правда, Юнги, всё хорошо. Я хочу, чтобы ты поскорее выздоровел, и я мог брать у тебя бесплатные булочки. Поэтому сейчас ложись в кровать и отдыхай, а я подумаю, как сбить температуру. — Тэхён встал с кровати, опустил руки на плечи альфы и надавил, заставляя его лечь на спину. — Тëтушка даст тебе бесплатные булочки в любое время. — Да, но она не смущается при этом, как ты. Тэхён хмыкнул, пожав плечами, и вышел из комнаты, и Юнги улыбнулся широко, глядя на дверь, за которой он скрылся только что. Тело ломит, бросает то в жар, то в холод, голова болит, но Юнги чувствует себя так спокойно и хорошо. С появлением омеги в доме стало уютнее, и этот уют не хотелось так просто упускать. Как бы было замечательно, если бы они встретились примерно полгода назад. Юнги разглядывал его, когда он стоял возле тумбочки, размешивая чайной ложкой порошок в стакане. Мягких волос хотелось коснуться, как и кожи, и губ. Юнги скользит чуть поплывшим взглядом по всем его чертам, фигуре, задерживается взглядом на пока ещё не сильно, но довольно заметно выпирающем животе, которого тоже хотелось коснуться, забравшись под свитер. Юнги прикрыл глаза, отворачиваясь и хмурясь, от самого себя противно. Как он может так думать об омеге, у которого есть альфа и который ждёт от него ребëнка. Видимо, из-за жара что-то в его мозге начало плавиться. — Пей, — сказал Тэхён, вручив ему стакан с мутноватой жидкостью. — Всё это? — Да, тебе станет лучше. Омега проследил за тем, чтобы Юнги выпил всё до последней капли и ушёл за ужином. Когда альфа ел, Тэхён пристально на него смотрел, немного смущая его. Он был строгим доктором, и, пролежав около часа и ужасно пропотев, Юнги смог выпросил разрешение, чтобы сходить в душ. За окном в красивом танце кружились снежинки. Юнги дремал, а Тэхён стоял в у окна, любуясь величественной холодной луной высоко в небе, затем опускал глаза и наблюдал за тем, как блестят сугробы из-за еë света. Тэхён постелил себе на диване в гостиной и перед тем, как лечь спать решил, проверить самочувствие Юнги. Тот уже спал, его лицо было нездорово красным, и он хмурился во сне. Тэхён коснулся ладонью его лба и сочувствующе вздохнул. Он спустился на кухню, набрав в чашку холодной воды, нашёл в шкафчике небольшое полотенце и вернулся к больному. Сидя рядом с альфой на постели, омега прижимал мокрое холодное полотенце к горячему лбу Юнги. Тот равномерно дышал, чуть приоткрыв рот, а его ресницы дрожали, будто ему снился страшный сон. Тэхён наклонился над лицом спящего, продолжая заниматься своим делом. Он не мог не воспользоваться бессознательным состоянием и не полюбоваться им. Тэхён думает, что альфа очень красив, заметил это ещё в первый день знакомства с ним, но сейчас для него раскрывается не только внешняя красота, но и прекрасная сторона души. Юнги кажется Тэхёну добрым. Несмотря на иногда холодные ответы, ему не кажется, что альфа не заинтересован в разговоре. До того, как Тэхён начал жить обстоятельствами, он любил мечтать, представляя образ идеального альфы — его пары, кажется, Юнги совмещал в себе все черты, что он придумал. Юнги для него — идеал — то, чего достичь невозможно, о нëм лишь грезят. Открытый, немного холодный, понимающий, тот, кто смотрит лишь на тебя одного, — таким был для него Юнги. А ещё его всегда окружал восхитительный аромат мандаринов, так совпадало, что где был он ни был, в кафе или дома, этот запах следовал на ним. Тэхён хмурится, кладëт мокрую тряпку в тарелку на тумбочке и ближе наклоняется к нему, вдыхая запах почти у самой шеи. Омега смотрит на его лицо удивлëнно, пока внутри бушуют странные чувства, которые он не должен испытывать рядом с чужим альфой. Аромат мандаринов, которые он так любил, постоянно успокаивающий его, не витал вокруг Юнги, он всегда принадлежал ему. Тэхён протягивает руку, убирая прилипшую к фарфоровой коже влажную прядь чëрных волос.Что-то внутри омеги расцветает и тут же рушится, разбиваясь о жестокую реальность, где всё складывается не так, как ты желаешь. Тэхён осекается, закусывает губу, ругая себя, понимая, что не должен его касаться, а почему так хочется? Почему в чужом доме спокойнее, чем в квартире с отцом его ребëнка? Когда Тэхён собирается убрать руку и поскорее вернуться в гостиную, Юнги сжимает его ладонь между своими и недолго лежит, не двигаясь. Омега думает, что тот проснулся, но альфа переворачивается на бок, одной рукой сжимает простынь, продолжая хмуриться, а вторую укладывает под щëку, снизу тэхëновой руки. Тэхён немного шевелит пальцами, пытаясь освободить конечность, но выходит лишь поглаживать чужую кожу. Юнги ëрзает головой, устраиваясь поудобнее, и притирается носом к запястью, где запах шоколада сильнее. Тэхён шумно сглатывает и выдыхает медленно, понимая, что непроизвольно затаил дыхание. Он тянет руку, но не находит в себе достаточно сил, чтобы противостоять капризному из-за болезни альфе. Поворачиваясь, Юнги отодвинулся, будто освобождая место для ещё одного человека, Тэхён это заметил не сразу. Омега недолго думает, а затем забирается на кровать рядом, ложась лицом к Юнги. Он рассматривает его без стеснения, оно накатит потом, а сейчас он может пользоваться удачно подвернувшимся моментом. Понимание «правильного» и «неправильного» ведут в нëм ожесточёную борьбу, но с другой стороны, нет ничего плохого в том, что он просто любуется, растянув губы в улыбке. Хватка Юнги вскоре ослабевает, когда Тэхён почти засыпает. Омега нехотя открывает глаза, чуть щурится, вспоминая, что так и не выключил светильник на тумбочке. Тэхён тянется к выключателю, щëлкает им и решает, что ему будет лучше уйти. Он успевает приподняться на локте, а потом его обнимают, бесцеремонно прижимая к чужому телу. Тэхён всматривается в его лицо в темноте, растерянно бегая по нему глазами. Юнги спит, обнимая его словно мягкую подушку или плюшевую игрушку, в то же время, не сжимая сильно, казалось, помня о том, что с омегой в положении нужно быть осторожнее. Тэхён делает глубокий вздох, отбрасывая все сомнения и страхи, вновь повторяя себе, что не делает ничего плохого. Веки тяжелеют, сегодняшний день по сравнению с предыдущими был для него изматывающим. На границе между сном и реальностью, он чувствует, как чужое лицо утыкается ему в шею, но игнорирует это, обнимая в ответ. На душе спокойно и свободно, будто нет завтра и никаких обязанностей, что оно с собой несëт. Звëздной зимней ночью в мире правильных людей неправильный альфа прижимал к груди неправильного омегу, чувствуя, что наконец нашёл свой дом.***
Как же не хотелось открывать глаза и снова встречать реальность. Ему снился прекрасный сон, наверное, лучший из тех, которые придумывал его мозг. А сейчас место рядом пустое и холодное, не как во сне, в котором он обнимал омегу с полюбившимся сладким запахом. Он переводит взгляд на дверь, когда кто-то появляется в проëме. — Доброе утро, — с улыбкой произносит Тэхён, оставляя импровизированный поднос на тумбочке. — Не нашёл чего-то подходящего, поэтому использовал твою книгу с рецептами, не ругайся. — И в мыслях не было. — Вот и отлично, завтракай и принимай лекарство скорее. Как ты себя чувствуешь? — Выспался на целую жизнь вперёд. — Ничего не болит? — Голова немного. Если температура есть, то маленькая. — Это хорошо, — ответил Тэхён, опуская глаза на скрещенные руки на своих коленях. — Мне уже пора, Дон Су звонил. — Вот как, — расстроенно произнëс мужчина. Тишина была неловкой, каждый из них пытался еë нарушить, но, порываясь что-то сказать, тут же забывал, какая мысль сформировалась в голове. — Я провожу тебя. — Я подожду в коридоре. Омега отвëл взгляд в сторону, чтобы не смущать его, когда альфа выбрался из-под одеяла и направился к шкафу. Пока он одевался, Тэхён терпеливо ожидал его в коридоре, рассматривая то, что детально не изучил вчера. Юнги пришёл буквально через минуту, боясь, что омега уйдëт, не попрощавшись с ним. — Спасибо, что заботился обо мне. — Не за что, мне было совсем не сложно. Может, мы будем друзьями? Ты был бы не против дружить со мной? — Нет, конечно, нет, я бы очень хотел дружить с тобой. — Отлично. — Тэхён улыбнулся, протягивая руку, которую Юнги тут же пожал, но, позволив себе вольность, не отпустил сразу. — Значит, теперь мы друзья. Тэхён развернулся к двери, но так и не открыл еë. Он медлил, потому что слишком не хотелось уходить, возвращаясь к одиночеству, что до знакомства с новым другом не давало ему покоя. Юнги тоже не хотел расставаться. Тэхён в его доме смотрелся так правильно, казалось, он создавал уют, и если уйдëт, то заберëт его с собой. Как жаль, что нельзя попасть в голову человека хотя бы на секунду, чтобы узнать, что его желания совпадают с твоими собственными. — Знаешь, — тихо и несмело начал Тэхён. — Если ты скажешь остаться, я останусь. Юнги казалось, что он всё ещё в том прекрасном сне, который видел ночью, потому что в реальности такого происходить не могло. Слова Тэхёна были чем-то из рода фантастики, странные, в этом мире и обстановке неуместные, но такие чудесные. — Я буду чувствовать себя глупо, если ты не скажешь, — произнëс омега, потому что Юнги спустя минуту так ничего и не ответил. — Останься, пожалуйста. Сегодня я ещё плохо себя чувствую. За окном кружила метель, но буря сильнее разыгрывалась у Тэхёна внутри. Он испытывает трепетное волнение, будто перед самой важной встречей, достаточно лишь повернуться, чтобы она состоялась. Тэхён улыбается, достаëт телефон из кармана куртки и набирает короткое сообщение: «Я сегодня останусь у друга». — Чем бы ты хотел заняться? — спросил Юнги с заминкой, мысленно отругав себя за самый банальный в мире вопрос. Тэхён снял куртку, повесив еë на крючок, оставил ботинки на коврике рядом с дверью и, ничего не сказав, направился на кухню. Юнги последовал за ним и нашëл его у открытого холодильника, в котором омега внимательно изучал полочки. — Лично я планирую плотно позавтракать. — Хорошо, выполняй свой грандиозный план, а я пока схожу в душ. Юнги усмехнулся, и прежде чем уйти, обернулся, стоя в проходе. Тэхён построив башни из баночек, контейнеров и тарелок, что были в холодильнике, медленно добрался до стола и аккуратно выгрузил всё на поверхность. Юнги улыбался, глядя на это зрелище. Уходя, он знал, что, когда вернëтся, Тэхён будет ждать его здесь, и от этого он чувствовал себя правильно и спокойно. Юнги быстро принял душ, не желая тратить много времени на водные процедуры, уступая возможности как можно больше времени провести с омегой. Тэхён сидел за столом, доедая не известно какой по счëту бутерброд. На столе царил хаос: валялись этикетки, пустые баночки, что-то было разлито. Вчера Тэхён был аккуратнее, и не то что бы это смущало Юнги, напротив, он расценивал это как показатель того, что омеге стало комфортно. — Я всё тут уберу, — смущëнно проговорил Тэхён с набитыми щеками, ненадолго переставая жевать. — Не волнуйся об этом, — произнëс Юнги, убирая грязную посуду в раковину, выбрасывая мусор и стирая со стола крошки, пока омега отправил в рот последний кусочек. — Ты принимал душ? — Ещё нет, я сейчас пойду, а ты прими лекарства, — почти неразборчиво пробормотал Тэхён, стараясь скорее прожевать то, что было у него во рту. — Обязательно. Можешь взять что-то из моего шкафа. — Всё, что угодно? — поинтересовался он. — Всё, что тебе понравится. Чистое полотенце на верхней полке, новый комплект белья там же. — Я потом куплю тебе другой. — Не говори глупостей, иди, тебе ещё придумывать нам занятия на оставшийся день. — Я быстро, у меня немного идей, но я постараюсь сделать так, чтобы нам было весело, — сказал он и поторопился в ванную. — Мне будет весело, даже если мы просто будем смотреть друг на друга, — негромко произнëс он. Юнги всего мог ожидать: того, что они будут весь день смотреть фильмы или играть в настольные игры, которых в доме у альфы было много, на крайний случай, он думал, что Тэхён потащит его на улицу, — но у него даже мысли не возникло о том, что омега будет заставлять его украшать дом. — Ну вот, а говорил, что у тебя на чердаке нет никаких украшений, — довольно говорил Тэхён, заглядывая в коробку, которую Юнги нëс в гостиную. — Ты заказал ëлку? — Друг привезёт, он сегодня скупает весь город к Новому году, — ответил альфа, оставляя гирлянды и игрушки на диване. — Твой друг правильно поступает, это ведь лучший праздник. — В чëм смысл семейного праздника, если нет семьи? — У тебя… нет семьи? — спросил Тэхён, глядя на него. — Нет, конечно, есть. — Юнги нервно усмехнулся, заметив, что расстроил Тэхёна тем, что сказал до этого. — Просто у каждого из нас уже своя жизнь, мама во Франции со своим новым мужем, отец в Китае с новой женой. Нас связывают только фамилии, и этого достаточно, я уже не ребëнок, мне не нужна поддержка и помощь родни. — Нужна, она всем нужна. — Давай об интересном. Ты придумал имя ребëнку? — Нет, я не смог, каждую неделю в голову приходит что-то новое. В любом случае Дон Су не позволит мне выбрать имя, назовёт в честь своего покойного отца. — Почему это он должен решать? — возмутился Юнги, разбирая украшения. — Не ему девять месяцев растить в себе новый организм. — Тебе нужно будет объяснить это ему, меня он не слушает, — сказал Тэхён, тут же отвлекаясь на телефонный звонок. — Алло. Я писал тебе, что у друга. Да, у того же. С каким пор тебя волнует, где я? Завтра утром. Хорошо, тогда и поговорим. — Что-то случилось? — спросил Юнги, который до этого прислушивался к напряжëнному разговору. — Нет, напротив, всё как обычно. — Ты несчастен с ним. — И он со мной. Это происходит из-за стечения обстоятельств. Ничего, половина населения так живёт, и я проживу. — Думаю, лучше прожить всю жизнь без любви, чем с человеком, чужим твоему сердцу, с иллюзией о том, что одиночества нет. — Ты уверен, что лучше? — Я один, и я несчастлив, ты делишь дом, постель и быт с другим человеком, но близок ли он твоему сердцу? Я всю жизнь живу надеждой, что встречу того самого человека, буду верить, пока не встречу, пока мои дни не закончатся, а ты живëшь тем, что твоё время прошло, довольствуешься тем, что тебе досталось. Юнги говорил, а Тэхён не мог отвезти от него взгляда, анализируя каждое слово, каждый жест, выражение лица. То, что он говорит, заставляет задуматься, звучит красиво и наполнено истиной. Юнги не мог контролировать свои губы, когда смотрел на него, собственное сердце становилось чужим, и его не слушалось, оно рвалось вперëд к милому омеге, что носит ребëнка под сердцем, и мысль о том, чей он, в момент теряет своё значение. Юнги поворачивает голову, отвлекаясь от раскладывания игрушек, гирлянд и мишуры на журнальном столике. Он даже не думает о том, что Тэхён так пристально его рассматривал. — Может, судьба проверяет тебя? Давая тебе мусор, она смотрит, выкинешь ты его или примешь как дар. Возможно, твоя судьба смеëтся над твоим выбором прямо сейчас. — Ты назвал моего альфу мусором? — уточнил Тэхён, лукаво улыбнувшись. — Нет, наверное, ты не так понял. Они украшали дом долго, но говорили мало из-за вновь появившейся неловкости. Юнги, пообещавший себе больше не философствовать, выполнял все указания Тэхёна, который распоряжался, куда и что повесить, как прикрепить. Когда альфа ушёл за третьей коробкой с украшениями, в дверь постучали. Тэхён подождал полминуты, но, так как Юнги не вернулся быстро, пошёл в коридор. — Я с этой ëлкой... — кряхтел мужчина, придвигая к открывшейся двери большой мешок. Он завис, подняв взгляд и осознав, что перед ним не Юнги. — Óпа. — Добрый день. — Добрый, я домом ошибся? — Вы к Юнги? А, вы, наверное, его друг. Проходите скорее. — Тэхён, спохватившись, отступил в сторону, пропуская гостя. Альфа затащил мешок и, оставив его в коридоре, начал осматриваться. — Юнги сейчас придёт, мы украшаем дом, наверное, он прячется поэтому. — Мы? Украшаем? — Он забавно скривился, искренне не веря в реальность происходящего. — О, Хосок, привет, ты быстро, кофе готовишь дольше, — произнëс вернувшийся Юнги, приветственно хлопая его по плечу и проходя мимо, чтобы разобрать очередную коробку. — Я попрошу, кофе — это искусство, а ты — дилетант. На пару слов, — сказал Хосок и, схватив его за руку, отвëл подальше к окну. Тэхён на них не обращал внимания, любуясь красными и зелëными ëлочными игрушками с золотистыми узорами. — В чëм дело? — тихо спросил Юнги. — Кто это? — прошептал Хосок, кивнув на омегу. — Это мой друг. — Твой друг? Нашёл омегу и не сказал мне! — возмутился он, а Тэхён прикусил губу, чтобы не засмеяться, потому что услышал последнюю фразу. — Хосок, он беременный, если ты не заметил? — Что?! — пропищал он. — Я пойду воды попью, — сказал Тэхён, решив, что подслушивать будет не хорошо с его стороны, и ушёл на кухню. — Заделал омеге ребëнка и мне не сказал! — Успокойся, это не мой ребëнок, — почти терпеливо ответил Юнги, пытаясь отцепить от себя руки, что вцепились в его локоть. — Нашëл омегу с ребëнком и не сказал… мм. — Боже, заткнись, — прошипел альфа, прижимая ладонь ко рту Хосока, из-за чего тот мог только что-то мычать. — Это просто друг, и нет у нас ничего, — сказал он, продолжив, когда мужчина промычал что-то ещё. — И вообще ничего нет, я заболел, и он просто мне помогает. Если я уберу руку, перестанешь нести глупости? — Хосок часто закивал, и Юнги отнял ладонь от его рта, брезгливо вытирая еë о чужую одежду. — Я несколько лет не видел у тебя в доме никакую омегу. — А Чанми? Ты просто невнимательный, — сказал альфа, отходя от друга. — Чанми? Это было бы уже слишком. — Придурок, — усмехнулся он, аккуратно выкладывая игрушки, которых касался омега, на столик. — Ты не украшал дом последние несколько лет, а тут даже ëлку захотел, да и убить меня не пытаешься за то, что я сбежал. Подобрел даже, что ли? — Нет, тебе кажется. Поможешь собрать ëлку и можешь быть свободен. — Прогоняешь, чтобы остаться с ним наедине? — Хосок ухмыльнулся и поиграл бровями, заставляя Юнги недовольно фыркнуть. — Так у тебя фетиш на беременных? — Хосок, знаешь, куда я тебе эту звезду засуну? — Юнги выпрямился, держа в руке игрушку на верхушку ëлки. — Да ладно, я же просто рад за тебя. — Чему ты рад? Говорю тебе, между нами ничего нет. — А Чанми знает? — О боже, тащи уже ëлку сюда. — Тц, я для тебя лишь посыльный, а как сплетни и чувства, так нет, Хосок, иди-ка ты лесом, — бормотал он, волоча за собой мешок в гостиную. — Лучше бы заказал обычную. — И как бы ты еë донëс? — О, ты подумал обо мне, как благородно, — хмыкнул альфа, вытаскивая части ëлки и рассматривая их, чтобы разобраться, как они соединяются. — Я подумал, что вы тоже захотите пить, — произнëс Тэхён, держа в руках по стакану сока. — Нет, спаси… — Благодарю, — прервал его Хосок, забирая свой стакан и большими глотками выпивая напиток. — Позвольте представиться, меня зовут Хосок, я начальник Юнги. — Тебя уволить? — бросил ему Юнги, взяв свой стакан. Хотелось толкнуть Хосока или освежить, умыв соком, но очаровательная улыбка омеги этому помешала. — Я Тэхён — постоянный клиент в вашем кафе, с недавних пор, — добавил он, посмотрев на Юнги. — Какое прекрасное имя, очень рад знакомству, — произнëс Хосок, поднеся руку омеги к своему лицу и поцеловав тыльную сторону ладони. — Какой манерный, — ворчал Юнги, толкая его к выходу. — С ëлкой я сам разберусь. И чтобы до восьмого января я тебя больше не видел. — И это твоя благодарность, — возмущался Хосок, надевая ботинки. Он выровнялся и приблизился к Юнги, говоря тихо, чтобы услышал только он. — Когда вернусь, расскажешь мне всё в подробностях. — Нечего рассказывать. — Конечно, нечего, нечего о том, в какой позе, нечего о том, кто кого, — говорил он, выходя на улицу и закрывая за собой дверь, чтобы отгородить себя от чужого ворчания. — Что значит кто кого, придурок? — крикнул он ему вслед. Юнги повернулся и встретился взглядом с Тэхёном, который с улыбкой смотрел на него. — Он не всегда несëт всякий бред, честно. — Правда? Мне он показался довольно милым, — сказал Тэхён, возвращаясь в гостиную. — Что? Почему это? А я, по-твоему, не милый? — Я думаю, вы оба милые. — Но я-то больше? — Хорошо, ты больше, взрослый ребëнок. — Ты не искренне сказал, — продолжал ворчать Юнги. — Мандаринка, прекращай возмущаться и собери ëлку, — приказал ему омега и продолжил раскладывать игрушки в одному ему известной последовательности на диване. Юнги завис от такого обращения, которое звучало странно по отношению к альфе. Он подошёл к частям ëлки, лежащим на полу, и закусил губу, улыбаясь. — Слушаюсь, шоколадка. Следующие несколько часов пролетели незаметно для обоих. Юнги успел забыть, насколько быстро проходит время за хорошим занятием в приятной компании. Тэхён постоянно гнал его отдыхать, потому что тот не мог выздороветь за день, но Юнги, напевая себе под нос какую-то мелодию, улыбался и делал вид, будто не слышит его. Омега на подобное ребячество лишь недовольно фыркал и то же продолжал заниматься делом. Ёлка оказалось объёмнее и в высоту, и в ширину, чем предполагал Юнги, и он думал, наградить Хосока за такую инициативу или, напротив, оштрафовать. Тэхён рвался украшать ёлку самостоятельно, Юнги не перечил, но когда омега начал преображать верхние ветки, используя стул, альфа всё чаще на него посматривал. Тэхён потянулся к верхушке, желая надеть на неё звёздочку, и Юнги подошёл сзади, поднимая руки и страхуя его. — Что такое? — поинтересовался Тэхён, посмотрев на него через плечо. — Ничего, не отвлекайся, просто не хочу, чтобы ты упал. — Не волнуйся, стул даже не шатается, — произнёс он, осторожно повернувшись. — Смотри. Тэхён несколько раз подпрыгнул на пятках, чтобы убедить Юнги в своих словах. Стул пошатнулся на последнем прыжке, и омега потерял равновесия, качнувшись в сторону ёлки сзади. Он бы почувствовал спиной все колючки, если бы Юнги не обхватил его за бёдра, приподнимая. Всё произошло быстро, Тэхён только вскрикнуть успел, как оказался прижатым животом к груди Юнги. — А я говорил, что упадёшь, — сказал мужчина, не отпуская омегу, который держал его за плечи. Тишину в доме перебивает какая-то новогодняя программа по телевизору, включенная на минимальном звуке, завывание метели за окном и стук сердца омеги, который кажется оглушительно сильным из-за того, что альфа прижимается к его груди щекой. Почему-то резко стало жарко. Может, кто-то подкрутил отопление, или у него поднялась температура? Через секунду ему снова холодно, а ведь казалось, что он идёт на поправку. Но в той ли болезни дело, о которой он думает? — Спаситель, ты уже можешь меня отпустить, — усмехнулся Тэхён, чуть сжав его плечо, чтобы привлечь к себе внимание. — А, да, прости. — Юнги торопливо поставил его на пол и отошёл, опустив голову. — Будь осторожен в следующий раз. — А зачем? — Тэхён отвернулся и улыбнулся, вешая игрушку на пустующую ветку. — Зачем? — Да, зачем если ты меня спасёшь снова? — Юнги на это ничего не ответил, но почувствовал, как щёки залил румянец из-за смущения. — Ты выглядишь очень мило, когда смущаешься? — Я не смущался, — возмутился Юнги, отвернувшись. — Правда? Тогда почему не смотришь на меня? — Потому что… Потому что у меня дела там, на кухне. В общем, я скоро вернусь. Со своими делами они закончили, когда на улице начало темнеть. По дому разносился аромат жареного мяса и овощей, которыми они недавно ужинали. Юнги принёс фрукты и сладости, а Тэхён выбрал какой-то фильм. Они сидели на диване, рядом стояла большая светящая ёлка, на столике валялись шкурки от мандаринов. И в этом обычном моменте было своё волшебство, возможно, то самое новогоднее чудо таилось в нём. Один фильм закончился, Юнги выбрал второй, пока Тэхён бегал глазами по горящему экрану телефона у него в руках, покусывая большой палец. Заиграл рингтон, который до этого несколько раз уже мешал им смотреть телевизор. Тэхён продолжал смотреть в телефон, чуть нахмурив брови, будто раздумывая над тем, принимать вызов или нет. Фильм начался, и Тэхён, надавив на боковую кнопку, выбрал «выключение» и отложил телефон. — Может, ответишь ему? — спросил Юнги, посмотрев на потухший экран. — Я же занят. Тэхён кивнул на телевизор и поставил тарелку с конфетами себе на колени, удобнее устраиваясь на диване. Юнги улыбнулся подобно чеширскому коту и просьбе омеги, который, молча подвинув к нему пустой поднос, где ранее был фрукты, намекнув на то, что было бы неплохо снова его наполнить, ушёл на кухню. Через некоторое время Тэхён начал ёрзать и поглаживать свой живот. — Всё хорошо? — Ребёнок толкается, — произнёс Тэхён, морщась. — Обычно это почти не больно, немного странно, но сейчас он что-то разошёлся. — Ты чувствуешь его движения рукой? — спросил Юнги, глядя на живот парня. — Конечно, — ответил он, поглаживая себя через ткань свитера и улыбаясь нежно, будто смотрел на малыша и молча беседовал с ним. Фильм стал просто фоновым звуком, и Юнги не мог оторвать взгляда от тонких длинных пальцев и выпирающего живота. Тэхён заметил это спустя несколько секунд, улыбнулся понимающе и потянулся за рукой Юнги. Тот поднял глаза, не понимая, что происходит, когда его схватили за кисть, но подался в сторону, немного наклонившись к Тэхёну. Омега положил ладонь альфы на мягкую ткань свитера, поглядывая на мужчину, который невольно замер, будто прислушивался к звукам. Конечно, он ничего не услышал, но почувствовал слабый толчок в свою ладонь и тихо ахнул от удивления. Юнги подвинулся ближе к омеге и развернулся к нему корпусом, а Тэхён рассмеялся в ответ на это, но даже если смех этот был издевательским, мужчине было всё равно. Он касался чего-то очень хрупкого и беспомощного, что являлось частью омеги, и сердце щемило от спектра непонятных эмоций, что он испытал. Юнги слегка надавил на ладонь и вновь почувствовал ответное движение. — Ещё не родился, а уже мечтаешь стать футболистом, да, малыш? — произнёс Юнги, тепло улыбаясь, разговаривая не с омегой, а с его животом, не зная, что таким образом окончательно покорил сердце Тэхёна. — Странно, — задумчиво протянул омега, опуская руку рядом с ладонью Юнги и почти касаясь ею его пальцев. — Что такое? — спросил Юнги, посмотрев на него. — Он успокоился. — Надеюсь, я не напугал его. — Альфа провёл ладонью вдоль его живота напоследок и отстранился. — Я думаю, ты ему понравился. — У тебя будет мальчик? — Я не знаю, пока не узнавал. А кого бы ты хотел, если бы у тебя должен был родиться ребёнок? — Наверное, девочку, я бы обращался с ней как с принцессой, а потом бы гонял её женихов. — Что, всех? — Конечно, нет, только тех, которые покажутся мне непорядочными. — Ты был бы прекрасным отцом, мандаринка, — произнёс Тэхён и прикрыл рот рукой, зевая. — Ты устал. Иди в душ первым, я пока расстелю кровати. Кстати, ты сегодня спишь в моей спальне, а я тут на диване. — В своём же доме и на диване? — сказал он, поднимаясь и стряхивая с себя крошки от печенья. — Вчера я поступил не по-джентельменски, сегодня исправлюсь. — А мы всё равно вместе спали, — сказал Тэхён, пожав плечами, и ушёл. Он, уже не спрашивая у Юнги и не дожидаясь, пока он сам предложит, взял из его шкафа свободную футболку и удобные домашние штаны. Тэхён за два дня в чужом доме уже достаточно неплохо обжился и помнил, где и что находится, для чего нужно и как включается. Ему здесь было комфортно и возвращаться домой совсем не хотелось. Там он снова будет тонуть в одиночестве и безделии, дома скучно и тоскливо, там, бывает, упрекают за внешний вид, за простые маленькие детали в виде непомытой кружки. А Юнги смотрел так, что хотелось мечтать о том, что едва ли может произойти. Когда Тэхён готовил, он крутился рядом, как правило, мешал, но продолжал спрашивать, не нужна ли ему помощь, а дома такого не было. — Спокойной ночи, если что-то нужно будет, зови, даже если я сплю, — говорил Юнги, поправляя одеяло, что укрывало омегу по шею. — Вообще-то это ты болеешь, и это тебе нужен уход. — Я болею часто и сильно, но быстро выздоравливаю, завтра буду ещё сильнее, чем до болезни, вот увидишь. — Значит завтра и посмотрим. — Хорошо, спокойной ночи. — Юнги направился к выходу, выставив руку в сторону, чтобы параллельно зацепить выключатель на стене. — Юнги, а ты мне дашь свой номер? — Конечно, шоколадка, когда придёшь в кафе. — Это чтобы я точно пришёл? — Какой же ты догадливый. Всё, теперь спи. — Мужчина щёлкнул выключателем, но выйти за пределы комнаты так и не успел. — Юнги, а если мне что-то нужно, я могу тебя позвать? — Да, я же сказал. — Обычно глупые вопросы раздражали его, но, похоже, глядя на Тэхёна, он не мог чувствовать ничего другого, помимо умиления. — Я хочу пить, — произнёс омега, сжимая в руках края одеяла и пряча за ним нос. Он следил за реакцией Юнги, испытывая его. Пить Тэхёну едва ли хотелось, но желание того, чтобы альфа не уходил спать на диван, было очень сильным. — Сейчас принесу. Он вернулся быстро, держа в руках полный стакан воды, однако Тэхён сделал всего один глоток и поставил его на тумбочку. На вопросительный взгляд альфы он ничего не ответил, только улыбнулся неловко. Парень сказал, что ему срочно нужно в туалет, и ушёл, велев ему ждать его здесь. Он пришёл через несколько минут, за которые Юнги успел посчитать количество огоньков на гирлянде, которую они здесь повесили, и последовательность цветов. Альфа укрыл его и, выключив свет, ушёл в гостиную, но как только он лёг на диван, Тэхён снова позвал его. — Я хочу чего-то, но не могу понять чего, — произнёс Тэхён, задумчиво постукивая по нижней губе пальцем. — Может, что-то продолговатое или плоское? Может, мясное? — Обычно беременные в самый разгар ночи хотят клубнику. — Точно, я хочу клубнику. — Серьёзно? — спросил Юнги и устало вздохнул. — Ну хорошо, я схожу в магазин. — Там же холодно. — Я вызову такси. — Я видел клубнику в холодильнике. — Кое-кто закончил её всю за просмотром фильма сегодня. Не волнуйся, я постараюсь отсутствовать недолго. — Я передумал, больше не хочу клубнику, — торопливо сказал Тэхён, схватив его за руку и не позволяя ему уйти. — Тэхён, что происходит? — спросил Юнги прищурившись. Омега отпустил его и повернул голову в другую сторону, чувствуя стыд за своë поведение. — Хорошо, я закажу доставку, только схожу за телефоном. — Это дорого. — Думаю, я не сильно разорюсь. Почти час ожидания стоил того, что сейчас Юнги мог наблюдать за тем, как Тэхён набивает щëки сладкой ягодой, пачкая в еë соке губы и пальцы, несколько капель даже попадают на его футболку, но всё это кажется такой мелочью по сравнению с наслаждением омеги. Тот явно был в восторге от вкуса, настолько, что предложил Юнги поесть тоже, когда бóльшая часть исчезла из миски. — Не хочу, кушай, ты ведь так хотел. — Тэхён кивнул продолжая заниматься своим важным делом, пока Юнги его рассматривал. — Вкусно? — Очень, в супермаркете я не мог найти такой сладкой в это время года. Я забрал твою кровать и заставил исполнять мои прихоти, наверное, больше приглашать меня не будешь. — Глупости, мне понравилось проводить с тобой время. — Правда? — Да, очень, — сказал Юнги, и между ними воцарилось молчание. Нужных слов в голове не было, казалось, не было необходимости что-то говорить. — Ты доел? Я отнесу тарелку на кухню и пойду спать, ты тоже скорее засыпай. Тэхён улыбнулся, судорожно пытаясь придумать, каким ещё образом Юнги можно ненадолго задержать. Омега схватился за живот и промычал, чуть согнувшись. Юнги поставил пустую тарелку на тумбочку и сел обратно. — Что случилось? — обеспокоенно спросил мужчина. — Живот очень болит, он толкается. — Неужели так сильно? — Я папа, мне виднее. — Хорошо, как я могу тебе помочь? Тэхён отодвинулся в изголовью, продолжая делать вид, будто ему ужасно больно. Он взял руку Юнги и положил на свой живот, откинув голову на стену сзади и опустив веки. Тэхён приоткрыл один глаз, следя за альфой, и как ожидалось, тот смотрел на его живот. Сначала его пальцы едва заметно дëрнулись, а затем он стал поглаживать его, шурша тканью хлопковой футболки. Тэхён не смог сдержать смешок, когда ребëнок толкнулся навстречу ладони Юнги, которого подобное уже, кажется, совсем не смущало и не удивляло. — Ты быстро его успокаиваешь, ему нравится твой запах. — Тебе, похоже, тоже, если ты не хочешь, чтобы я уходил, — спокойно произнëс Юнги, подняв глаза и хитро прищурившись. — Всё хорошо, шоколадка, я не вчера родился, просто скажи мне прямо. — Давай вместе поспим? — А приставать не будешь? — Юнги! — вскрикнул он возмущëнно. — И вообще, это не мне нужно, а ребëнку. — Ах, ну, если ребëнку, тогда подождëм, пока он родится, будешь звать меня в гости, а я буду его развлекать. — Ну, Юнги, — жалобно протянул Тэхён. — Скажи. — Я хочу, чтобы ты поспал сегодня со мной. А ты как хочешь. Всё, спокойной ночи, — быстро пробормотал омега, ложась на кровати и отворачиваясь от Юнги. Тот хмыкнул, направился к выходу из спальни, и Тэхён боязливо повернул голову, увидев, как он щëлкнул выключателем. Потом послышались шаги, и через несколько секунд кровать рядом с ним прогнулась. Тэхён довольно улыбнулся, но во сне этого нельзя было увидеть. — Ляг на другой бок, спиной ко мне. Не хочу случайно надавить на твой живот во сне. — Ты чересчур осторожен. — Тэхён, повернись, мне так будет спокойнее. Омега недовольно вздохнул и всё-таки выполнил его просьбу, отворачиваясь. Хотелось смотреть на Юнги, лëжа лицом к нему и пытаясь рассмотреть в темноте его черты. Тэхён расстраивался недолго, потому что альфа подвинулся к нему и положил руку на живот, обнимая. Стыдно должно быть при живом женихе лежать в обнимку с малознакомым альфой в его постели, но Тэхёну всё равно, потому что спокойно. Ведь ничего плохого они не делают, просто лечат свои душевные раны. Успокоилась метель, не мешая сладкой парочке спать, казалось, даже ровное тиканье часов теперь было тише. В окно вместе с мириадами звëзд заглядывала убывающая луна, любуясь ими.***
В кафе негромко играла новогодняя музыка, разносился аромат свежих фруктов и выпечки. Юнги переставил лестницу и вновь забрался на неë, цепляя пушистую хвойную гирлянду с лампочками на стену. Обведя все стены под потолком ею, Юнги включил гирлянду в розетку и на зелëных ветках заиграли жëлтые огоньки. Альфа взял гирлянды шторы, повесив их на каждое окно и дверь. — Глазам своим не верю, — произнесла Чанми, вынося блюдо, которое только что приготовила. — Вам не нравится? — спросил Юнги, украшая маленькую поблëскивающую белую ëлку на прилавке. — Шутишь? Кафе выглядит чудесно, чувствуется атмосфера праздника. — Да? Я рад. Ещё нужно установить новогодние скидки. — Серьёзно? Ты же ненавидишь всё, что связано с этим праздником. Два дня в компании с молодым омегой растопили твоë старое сердце, и тебе тоже хочется новогоднего чуда? — Во-первых, вы старше меня на двадцать пять лет, не зовите меня стариком, в остальном вы правы. — Неужели свершилось? Вы целовались? Ты знакомился с его родителями? — Нет, ничего из этого. Я влюбился в него, и мне кажется, что он тоже что-то чувствует ко мне, но преграды никуда не делись. Последние два дня изменили что-то между нами, но на этом всё. Думаю, мы могли бы стать хорошими друзьями. — Смотри. — Женщина подвинула к нему небольшие неровные шоколадные шарики на подносе. — Мандарин и шоколад, по-твоему, сочетаются хорошо? — Думаю, неплохо, но я об этом не думал. — Попробуй, — говорит она, а Юнги смотрит недоверчиво на сладость, которую прежде не видел. Он взял один шарик и откусил кусочек, шоколад таял во рту, а мандарин выпускал сок. — Мандарин в шоколаде? Очень вкусно, и сладко, и кисло одновременно. — Ты не думал об этом, но сочетаются они идеально, правда? Будто созданы друг для друга. — Не всё то, что создано друг для друга, должно быть вместе, что-то люди привыкли видеть отдельно, — произнëс альфа, откладывая сладость. — Люди считают себя кошками? — О чëм вы? — Юнги нахмурился, глядя на неë, затем быстро осмотрел свою ëлку, которая с маленькими синими шариками выглядела очень даже по-праздничному. — А как ещё можно объяснить то, что они живут так, будто у них несколько жизней в запасе. Ты не сделаешь чего-то важного, а потом потратишь все оставшиеся тебе годы на сожаления. Понимаешь, судьбе нет выгоды в том, чтобы портить тебе жизнь, она поможет тебе, направит, но первый шаг остаëтся за тобой. — Мне нужен какой-то намёк от неë, чтобы понять, что я иду правильно. Желательно, прямо сейчас. Над дверью зазвенел колокольчик, оповещая о приходе клиента. В канун Нового года кафе и прочие рестораны почти никто не посещал. Люди были заняты тем, чтобы устроить праздник у себя дома. В этом тоже было своё волшебство. Юнги сразу узнал альфу, который зашёл. Чанми приняла его заказ, и он занял столик у окна, пока мужчина не отрывал от него взгляда. Дон Су не спешит, изредка посматривает в телефон или на улицу, а значит ждëт кого-то. Может, сейчас придёт кто-то? И действительно, через десять минут место рядом с ним занимает девушка лет тридцати — тридцати пяти. Они разговаривают, и альфа улыбается, шутит, а девушка смеëтся. Юнги прислушивается, понимая, что они обсуждают работу и повышение, всё выглядит нормально до того момента, как альфа накрывает своей ладонью еë кисть, а она смотрит на него из-под полуопущенных ресниц и кивает, с чем-то соглашаясь. Юнги ещё несколько секунд смотрит на них, затем берёт чашку с остывшим кофе и направляется к их столику, не ответив на вопрос Чанми о том, что он задумал. — Вам всё нравится? — спросил Юнги, остановившись напротив них и мило улыбнувшись. — Да, всё замечательно. — Рад слышать, а это вам за счëт заведения, — произнëс он и, развернувшись к Дон Су и выставив руку, наклонил чашку, выливая еë содержимое на мужчину. Тот резко встал, выходя из-за стола и ошарашенно глядя на Юнги. — Ты больной? — Скажи спасибо, что он был холодным. — Да кем ты себя возомнил? — произнёс Дон Су на повышенных тонах, сделав шаг навстречу Юнги, однако тот не сдвинулся с места, ясно не впечатлëнный этим. — Это ты кем себя возомнил? Крутишь шашни с руководством, пока твой беременный омега сидит в четырëх стенах? Ему даже поговорить не с кем, а ты… ты просто дурак и слепой, потому что только такой слепой и тупой, как ты, может не увидеть, какой он замечательный. Уходи из моего кафе, и чтобы я больше тебя здесь не видел. — Как совпало, я тоже это хотел предложить. Мой тебе совет, найди себе кого-нибудь, чтобы не заглядываться на беременных чужих омег. — Мне твои советы не нужны. Проваливай отсюда. — Мин Юнги, ты был так крут, что я захотела помолодеть лет на двадцать, — произнесла Чанми, когда он вернулся за прилавок, проследив взглядов за уходящей парой. — Что мне делать, тëтушка? У меня нет ни его номера, ни адреса. Он говорил, что возьмëт мой номер сегодня, но уже четыре часа, почти вечер, а его нет. Он уже не придёт. — До Нового года ещë семь часов, найди его до этого времени. — Почему именно до Нового года. — Примета такая, иди уже. — Хорошо, закройте кафе и идите домой. Юнги схватил куртку с вешалки и вышел из здания. Сегодня утром он сменил плащ на куртку, потому что из-за одного определëнного человека появилось желание беречь своё здоровье. Ради него хотелось меняться в лучшую сторону, подарить луну и пару звëзд или хотя бы просто быть рядом и делиться той заботой, которую он заслуживает. Крупные хлопья снега сыпали на землю, пока Юнги колесил по городу в поисках Тэхëна на машине, взятой напрокат на сутки. Не было идей, где его искать, а на улице уже понемногу темнело. До Нового года оставалось всего ничего, но сдаваться не хотелось, потому что он понял, что самое важное он должен обрести именно сегодня.***
Красиво накрытый стол, громкие голоса и музыка. Здесь собрана вся семья: альфа, от которого он ждëт ребëнка, родители, поддерживающие его. Чего-то не хватает крайне важного, кого-то не хватает. Кто-то просит его подвинуть салат, вырывая его из своих мыслей. В этом году Тэхён не рад празднику, душа пела вчера, сегодня она тоскует. Забили куранты, все поднялись из-за стола и взяли свои бокалы с шампанским, чтобы загадать желание. У Тэхёна в бокале лимонад, и не хочется напрягаться, чтобы проговорить мечту про себя. Эта мечта появилась совсем недавно, но, похоже, исполниться ей не суждено. Куранты всё бьют, и в дверь начинают настойчиво звонить. — Потом откроешь, подожди минуту, — шикнула на него мама, когда он шагнул к выходу из гостиной. А в дверь всё ещё звонили, и Тэхён чувствовал, что должен открыть прямо сейчас. Омега направился к двери, освободив руку, за которую его схватила женщина. Та не пыталась его остановить. Десять. Одиннадцать. На двенадцатом ударе курантов Тэхён открыл дверь и подумал, точно ли он не загадывал своë желание, не произносил ли его про себя, если оно исполнилось. На пороге стоял Юнги, который тяжело дышал, будто после долгого бега. — Юнги? Альфа кивнул, зашёл в квартиру, взяв с вешалки в коридоре куртку омеги, и снова вышел в подъезд. Тэхён не понимал, что он делает, но шагнул вслед за ним. Юнги накинул на его плечи куртку, помог просунуть руки в рукава и застегнул еë. — Телефон с собой? — спросил альфа. — Да, — заторможенно произнëс омега, улыбаясь. Он не понимал, что происходит, не знал, как Юнги его нашёл, но чувствовал себя так спокойно и легко. — Смотрел фильм «Гринч — похититель Рождества»? — спросил альфа, подхватив его одной рукой под коленями, а второй под лопатками и подняв. Тэхён обвил его шею, глядя на него сверху вниз. — Смотрел. — Вот сегодня вместо Гринча я, а вместо Рождества — ты, я тебя похищаю, — объяснил Юнги, аккуратно спускаясь по лестнице с омегой на руках. — Ты же не против? — Совсем не против, мне как раз было очень скучно. Как ты нашёл, где я живу? — Я почти всё время зря промотался по городу, а потом Хосок мне скинул все твои страницы в социальных сетях. В твоём профиле в инстаграме есть фото возле окна, там я увидел вывеску отеля, поспрашивал у людей в подъезде, так тебя и нашёл. — Ты должен был стать детективом. — У меня юридическое образование, забыл? — Юрист, который ворует людей? — усмехнулся Тэхён. Телефон зазвонил, и омега торопливо принял вызов. — Алло, пап? Всё хорошо, меня похищают. — Совсем дурак? — Юнги улыбнулся, тычась носом в щëку омеги. — Я хорошо о нëм позабочусь, он позвонит вам утром. — Завтра папа замучает меня вопросами, — произнëс Тэхён, отключая телефон и убирая в карман куртки. Они вышли на улицу, и снег захрустел под ногами. — Давай ты меня поставишь на землю, мы пойдëм быстрее, и нас точно не поймают. — Тогда это уже будет не настоящее похищение. Юнги успел донести его до машины, когда сзади послышались голоса. Альфа усмехнулся, открыл машину, усаживая Тэхёна на переднее сидение и захлопывая дверцу. Он повернулся, терпеливо ожидая, пока люди, приказывающие ему остановиться, наконец, подойдут к нему. — Снова ты, — прорычал недовольно Дон Су. — Немедленно отпустите моего сына, — требовала женщина. — Молодой человек, между прочим это статья, — монотонно произнëс по всей видимости отец Тэхёна. — Позвоните в полицию завтра, сегодня могут трубку не взять. — Юнги пожал плечами, обходя машину и останавливаясь возле водительского сидения. — Тэхён, выходи скорее, пока это псих не уехал, — произнëс отец, наклоняясь к окну пассажирского сидения. Его брови удивлëнно приподнялись, когда он увидел, как Тэхён, который совершенно не выглядел как бедная жертва похищения, тянет ремень безопасности, пристëгивая себя. — Эй, ты чего делаешь? — спрашивает он, постукивая костяшками пальцев по стеклу. — Удачи с твоим повышением, Дон Су, ты должен усердно постараться в постели начальницы, чтобы получить его. — Юнги подмигнул им и сел в машину, заводя двигатель. — Тэхён, изволь объяснить, что происходит, — произнëс мужчина, наклоняясь к окну. Тэхён помахал им обоим, счастливо улыбаясь, и машина тронулась, а все трое смотрели им вслед. — Так, всё, я звоню в полицию, — произнëс старший Ким, доставая телефон и щурясь, пытаясь рассмотреть в нëм нужные буквы, что было проблематично, так как очки он забыл дома. Женщина положила руку на телефон, опуская еë, глядя не на ничего не понимающего мужа, а на скрывающуюся за поворотом машину. — Интересный мальчик, симпатичный. — Дон Су, а что он говорил про начальницу? — спросил мужчина, повернув голову к альфе, на которого теперь были направлены два внимательных взгляда. — Я могу всё объяснить.***
Они ехали молча долгое время, слушая шум автомобиля. Улицы были почти пустыми, а где-то уже гремели салюты. Тэхён улыбается, приваливаясь виском к окну. Две тысячи двадцать четвëртый начался необычно, поразив его с первой секунды. В то время, когда старый год не желал преподносить никаких сюрпризов перед своим уходом, новый готовил его к чему-то новому, масштабному и очень важному. Волшебная ночь, волшебные звëзды, снежинки, фонари, всё кажется таким необычным, и человек рядом очень особенный. Тэхён любуется дорогой, узнавая еë и понимая, что они едут к дому Юнги, от этого внутри разыгрывается приятное волнение, хочется скорее приехать к пункту назначения и столько всего сказать. — Я не был готов к приëму гостей, поэтому давай быстренько что-нибудь приготовим, — предложил Юнги, помогая омеге снять куртку, затем приседая на пол перед ним, чтобы избавиться от обуви. — Странно, а пахнет вкусно. Юнги снял верхнюю одежду и ботинки и пошёл на кухню, где, как оказалось, стол ломился от еды. Тэхён включил все гирлянды, которыми они с альфой вчера усердно украшали дом, помыл руки в ванной, и вернулся к нему. — Не забудь про премию для тëтушки, она даже свидание тебе устраивает, — сказал омега, подходя к шкафчикам и выбирая красивые тарелки и приборы. — Свидание? А, да. — Юнги кивнул как болванчик и хотел сесть за стол, но Тэхён остановил его. — Сначала иди помой руки. — Уже командовать начинаешь? — Вам что-то не нравится, господин Мин? — спросил Тэхён, посмотрев на него исподлобья. Конечно, Юнги всё нравилось: и взгляд хитрый, и движения грациозные, и волосы, и губы — всё. — Никак нет, господин пока ещё Ким. Альфа хмыкнул и ушёл, раздумывая, не слишком ли глупо он прозвучал. Неужели его сердце способно на такие подвиги? А с другой стороны, кто говорил, что любовь спрашивает паспорт перед тем, как прийти. Чанми приготовила блюда, казалось, на полноценную семью из человек восьми и больше. Тэхён даже говорил редко, потому что не мог оторваться от вкусной еды, а Юнги лишь посмеивался. Настало время десертов, омега не спеша ел пирожное, а альфа иногда делал небольшие глотки из своего бокала. — Тэхён, может, тебе будет не приятно это слышать, но сегодня в кафе я видел Дон Су с женщиной, как я понял, это была его начальница, и они разговаривали не как подчинëнный с руководителем. — Я знаю, — произнëс Тэхён, улыбнувшись немного грустно. — Он мне изменяет, и не старается это от меня скрывать. Сначала я очень расстраивался по этому поводу, но потом подумал «зачем?» Я не люблю его. — И ты планировал родить ребëнка и жить с человеком, для которого ты чужой? — Я вообще не хотел представлять будущее, в голову ничего не приходило. У нас с ним всё вышло случайно: переспали один раз, будучи едва знакомыми, и я забеременел. У нас никогда не было планов друг на друга, и он меня винил в том, что всё сложилось так. — Но в чëм твоя вина? — Ну, забеременел же я, и на том, чтобы сойтись, настаивали мои родители. Это грустные разговоры, не хочу это обсуждать. — Хорошо, — тихо произнëс Юнги и замолчал, набираясь смелости, чтобы сказать следующее: — Тэхён, ты мне нравишься. — Ты мне тоже, — быстро ответил омега. — У тебя будет ребëнок, а мне уже тридцать, я не против того, чтобы наши отношения развивались быстро. — Хочешь отвертеться от всех свиданий? — усмехнулся Тэхён — Конечно, нет, их будет много, пока сам не устанешь. — Ты готов принять чужого ребëнка? — Как это чужого? Это наш ребёнок. — Юнги улыбнулся, заставив омегу сделать то же самое. — А вдруг мы передумаем? Может, нам кажется, что мы нравимся друг другу? — Потому что слишком быстро? Когда я увидел тебя в кафе впервые, ты горящими глазами рассматривал витрины, а я не мог оторвать взгляда от тебя. Твой альфа… твой бывший альфа тебя торопил, говорил взять что-то одно быстрее, а я не понимал, как можно отказывать такому чуду. Тогда у меня в голове что-то щëлкнуло, и чем чаще я тебя видел, тем больше думал о тебе. Тэхён смотрел на него несколько долгих секунд, а затем повернул голову, но Юнги успел заметить влажный блеск в его глазах. Омега прижал подушечку пальца к уголку глаза и изящным движением повëл его к противоположному краю, стирая слезу. — Я сказал что-то не то? — Нет, просто, это лучшее, что мне говорили. Извини за это. — Он усмехнулся, указывая на своё лицо. — Я могу соврать, что такой сентиментальный из-за беременности, но так было всегда. Мне слово — я плачу. — Это мило. — Честно? — Да, — произнëс тихо альфа, продолжая смотреть на него, любоваться им, этим смущая ещё больше. Где-то послышались взрывы и треск салютов, из-за чего омега засуетился, направившись в коридор. Он надел первую попавшуюся обувь, забыв накинуть куртку, и выбежал на улицу, восхищëнными глазами глядя на взмывающие вверх и распадающиеся на искры разноцветные вспышки. Фейерверки запускали соседи Юнги, проживающие в метрах ста от его дома, поэтому можно было детально налюбоваться красотой. Альфа подошёл сзади, укутывая омегу в большую куртку, которую сам никогда не носил, потому что выглядел в ней комично. Тэхён, задрав голову, смотрел на небо, Юнги тоже рассматривал салют в отражении глаз омеги. Вскоре вновь стало тихо и темно. — Знаешь, если мы спешим, то пусть так, — произнëс Юнги. — Я чувствую себя живым рядом с тобой, и мне кажется, что тебе тоже хорошо со мной. Что ты думаешь? — Ты вообще видел себя, мандаринка, как я могу тебе отказать? — А ты загадал желание? — Кажется, всё-таки да. Когда я шёл к двери под бой курантов, я просил, чтобы за ней был ты. Я подумал, что если увижу тебя до нового года, значит ты точно моя судьба. — Ты не пришёл в кафе. — Дон Су не пустил, он разозлился на то, что я игнорировал его целый день. — Он чуть всё не испортил. — Но не испортил же, потому что в эту ночь волшебство обязательно найдëт каждого. А теперь давай вернëмся, здесь холодно. — Тэхён шагнул в сторону дома, но альфа схватил его за руку. — Вообще-то это я тебя нашёл, а не волшебство, и твоë желание тоже я исполнил, — проворчал Юнги, не позволяя ему уйти. — Что ж, тогда тебе не составит труда исполнить ещё одно моё желание, правда? — сказал Тэхён и потянул альфу в дом. — Так, какое у тебя желание? — поинтересовался Юнги, вешая куртку на крючок в коридоре. Альфа поворачивается и чуть выгибает бровь, потому что омега окидывает его каким-то непонятным взглядом. — Как-то странно ты на меня смотришь. — Юнги, а я тебе во всех планах нравлюсь? — спросил Тэхён, приближаясь к нему и укладывая руки на его грудь. — Что ты имеешь в виду? — Серьëзно? Я должен говорить это вслух? — возмутился омега, закатив глаза. — Я о сексе. — Сексе? — повторил он. — Мне нужно ещё объяснять, что такое секс? — пробормотал Тэхён, отступая, потому что находиться так близко было уже неловко из-за чувства того, что он напрашивается. — Ты спрашиваешь, хочу ли я заняться с тобой сексом? Что за глупые вопросы? — Правда? Тогда пошли. — Тэхён схватил его за кисть и потащил в сторону спальни. — Что, прямо сейчас? — А ты хочешь подождать следующего Нового года? — Омега остановился рядом с кроватью и повернулся к нему лицом, положив его руки себе на талию. — Когда мы с Дон Су начали жить вместе, у нас всё ещё ничего не было, я не привлекал его как омега из-за своей беременности. — Но она же тебя почти не меняет. Дон Су — придурок, не вспоминай о нëм больше. — Хорошо, я не буду, — произнëс Тэхён, но действий со стороны альфы так и не последовало. — Юнги, ты девственник? — Что? Конечно, нет. — Тогда почему ты просто стоишь, будто никогда омеги не касался? Вот сейчас обижусь, уйду, а ты потом будешь искать меня по всему городу и… Юнги чуть наклонился, прерывая поток слов своими губами. Он целовал нежно, не пытаясь спугнуть, привыкая к контакту. Тэхён обвил шею альфы, пропуская пряди его волос через свои пальцы и чуть наклоняя голову. Между ними всё ещё присутствует прежняя неловкость, потому что действительно всё происходит слишком быстро, но медлить никто из них не хочет. Юнги достаточно тянул и отмахивался, придумывая оправдания, чтобы не было стыдно перед самим собой за то, что он отказывается бороться. Вся жизнь может пройти незаметно, если проживать еë в сожалениях и отворачиваться от того, что тебе хочется, шагая навстречу тому, что тебе не нужно вовсе. Поцелуй долгий и мокрый, им обоим необходимый. Они соскучились по теплу, которое способен подарить другой человек. Юнги от этого всегда отказывался, а Тэхёна окатывали холодом. Омега приоткрывает губы, жарко выдыхая, пропуская между ними чужой язык, который проходится по ровному ряду зубов и встречается с его собственным. Тэхён садится на кровать, смотря на него снизу вверх, затем ложится, а Юнги накрывает его своим телом, опираясь на локти и колени, вновь возвращаясь к губам парня. Тишину комнаты прерывает только горячие вздохи и звуки поцелуев. — Ты не думаешь о нëм сейчас? — поинтересовался Юнги, целуя в щëку, касаясь губами за ухом и отодвигая ворот свитера, чтобы оставить поцелуй на тонкой шее. — О Дон Су? Мне кажется, ты о нëм думаешь больше. Может, он тебе нравится? Я не буду ругаться, если признаешься сам. — Издеваешься? — Юнги недовольно фыркнул в его шею, несильно мстительно прикусив кожу. — Вовсе нет, просто хочу, чтобы мы строили наши отношения на взаимопонимании. Давай отступим от разговоров и перейдëм к более интересным развлечениями? — Какой ужас, а когда мы познакомились, ты показался мне скромным омегой. — Юнги, помолчи. — Я понял, — произнëс он и прекратил говорить, решив полностью сосредоточиться на том, чтобы доставить омеге удовольствие. Юнги целовал его шею, оставляя на ней едва заметные в свете гирлянд пятнышки. Иногда он отстранялся, чтобы полюбоваться Тэхёном, который подставлялся под его прикосновения, ласково провести по щеке. Его глаза и кожа блестели разными цветами из-за гирлянд, что завораживало. Альфа попросил его лечь головой на подушки, чтобы ему было максимально комфортно. Конечно, речи не шло о чëм-то экстремальном, и Юнги планировал сделать всё аккуратно. Хоть он и понимал, что не навредит ребëнку, если не будет груб с омегой, присутствовали страх и ответственность. Юнги снял с себя рубашку, а когда потянул за края свитер Тэхёна, тот начал недовольно ворчать, препятствуя ему. Омега так и не объяснил своё поведение, но причину этому Юнги понял сам. Он немного приподнял свитер, оставляя мимолëтный нежный поцелуй под пупком и опуская пушистую ткань обратно. — Ничего страшного, если ты смущаешься, я не буду тебя заставлять, но знай, что мне всё нравится, хорошо? — Ладно. — Тэхён кивнул пару раз, откидываясь на подушки и расслабляясь. Юнги потянул вниз по его ногам джинсы и нижнее бельё. Тэхён тут же свëл ноги, но мужчина надавил на его колени, заставляя раздвинуть их. Он целовал его бëдра, желая растянуть сегодняшнюю ночь, сжимал мягкие ягодицы, почти не прикладывая сил. Он чувствовал, что должен заботиться о безопасности омеги и ребëнка под его сердцем, и не позволял оставить себе ни одного синяка, кроме следов, что пропадали через минуту. Тэхён умиляется этому, поглаживает Юнги по голове, пока тот продолжает разминать его бëдра и ягодицы. Альфа проводит подушечкой пальца по колечку мышц, надавливает, пропуская внутрь всего пару сантиметров. Тэхён не боится и не зажимается, из-за чего толкать фалангу дальше не составляет труда. Когда Юнги вводит палец полностью, он мажет губами по его члену, и Тэхён почти незаметно дрожит. Он погружает в рот головку, слыша сдавленное мычание. Рука на его макушке не сжимает волосы, продолжая нежно поглаживать пряди. Юнги целует возле пупка, где кожа слегка натянута, и вводит два пальца спустя пару минут. Тэхён нетерпеливый, пытается толкнуться навстречу, но альфа за бëдра удерживает его на месте. Альфа прокладывает дорожку поцелуев к лобку, втягивает в рот головку и сдавливает еë губами, пока тихие постанывания ласкают его слух. Тэхён влажный и легко принимает пальцы, но Юнги не торопиться. Он добавляет ещё один палец, уже когда просит Тэхён, и полностью погружает член в рот. Омега на него не смотрит, откинув голову на подушки и хмурясь, в кулаках сжимая простынь. Юнги отстраняется, когда Тэхён в попытке толкнуться ему навстречу становится всё более бесконтрольным. Разводя внутри пальцы, он двигает ими ещё около минуты, а затем вытаскивает под капризный стон. Юнги снимает брюки и нижнее бельё, оставаясь обнажённым, и возвращается на кровать, устраиваясь между разведëнных бëдер. Он гладит сжимающееся вокруг пустоты колечко мышц, надавливая на него и проскальзывая двумя пальцами, чтобы собрать смазку. Мокрыми пальцами Юнги водит по своему члену, пока Тэхён рассматривает его. Альфа давит головкой на дырочку омеги, дразня его и себя, а затем погружается внутрь, жарко выдыхая. Он склоняется над омегой, целуя его губы и ловя своими стон, когда проникает глубже. Юнги давно не был с омегой и забыл, что чужое тело может приносить такое удовольствие. В последний раз он был влюблëн в старшей школе, тогда заниматься любовью для него было важно, но он вырос, и секс для него обесценился. Сейчас Юнги понимает почему. Заниматься любовью и секс никогда не были равноценными понятиями, первое что-то максимально интимное и личное, более приятное, пока второе лишь его составляющее. Тэхён гладит его лопатки, не пытаясь царапать ногтями, чтобы потом жадно смотреть на следы. Сейчас между ними нет страсти, лишь бесконечная нежность и расцветающее светлое чувство влюблëнности. Юнги совершает медленные, но глубокие толчки и ловит чужую дрожь своими руками. Сладость молочного шоколада оседает на языке, а кислота мандарина делает еë не приторной. Юнги ощущает, как их смешивающиеся запахи концентрируются во рту призрачным вкусом, и эта деталь забирается в его память. Альфа прижимается своим лбом к его лбу, чувствуя чужое дыхание на своих губах. Тела потные и блестят в свете новогодних лампочек. Тэхён поцеловал Юнги под челюстью и прикрыл глаза, расслабляясь и сосредотачиваясь на медленно приближающемся оргазме. Удовольствие не накрыло его резкой оглушающей волной, оно разлилось по всему его телу, заставив выгнуться в пояснице, и было заметно дольше, чем раньше. Юнги наблюдал за тем, как хорошо человеку, который незаконно быстро занял место в его сердце. Кажется, с каждой проведëнной вместе секундой всё больше места там отведено ему, и даже если это ненормально и необоснованно, Юнги всё равно. Пускай люди из скучного мира не верят в то, что возможно взрастить чувства за такой короткий срок. Когда Тэхён успокаивается, Юнги прижимается губами к бьющейся на шее вене, совершая глубокие и частые толчки, и замирает, постанывая, ещё недолго двигая бëдрами, чтобы продлить свой оргазм. Альфа дышит ему в шею, всё ещё удерживая собственный вес на локтях. Он ложится рядом, а Тэхён, который лежал с закрытыми глазами, словно уснул, тут же оживился. Он расправил одеяло, накрывая их обоих, и, перекатившись на бок, устроился головой на плече альфы. Некоторое время они молчали, раздумывая о чëм-то своëм и не зная, что во многих моментах их мысли сходились. Тэхёну казалось, будто он вырвался из плена, который длился не несколько месяцев, а много лет, а Юнги считал, что сам стал пленником, вот только свободу искать не хочет. Ему в плену нравится, он туда сам сдался и готов выполнять все приказы хрупкого омеги, который теперь им управляет. — Ты не сомневаешься? — тихо произнëс Тэхён, подняв на него глаза. — О чëм ты? — Уверен в том, что мы поступаем правильно? Может, ты достоин кого-то получше? — Может, лучшего достоин ты? — сказал Юнги, опуская глаза, чтобы смотреть на него. — Нельзя быть уверенным в чëм-то на сто процентов. Я всегда старался и отказывался от того, в чëм был не уверен, как оказалось, отказывался от всего. Если боишься, то просто не думай. — А я и не боюсь, мне всё нравится. Я хотел спросить тебя кое о чëм. — Давай. — Странно то, что «Кафе у Минов» управляет один Мин. — Хочешь стать совладельцем? — Юнги усмехнулся, поцеловав его в лоб. — Скорее, Мином. — У тебя очень тонкие намëки, шоколадка. — Имеешь что-то против? — Вообще нет, давай немного поспим, тебе ещё объяснять родителям, что я не похищаю людей. Тэхён рассмеялся, вспоминая реакцию его родителей на знакомство с Юнги. Ему придётся многим с ними поделиться, но он уверен, что родители поймут его, а Дон Су так будет лучше, ведь он мечтал о так называемой свободе, которую у него отняли. Как хорошо чувствовать, что ты в нужном месте и в нужное время, прекрасно осознавать, что ты там, где должен быть, с кем должен быть. С человеком, который делает тебя счастливым одним своим присутствием. Дом — это не холодные безжизненные стены с обшарпанной штукатуркой, не шикарные апартаменты с видом на море, горы, лес. Дом — это всего лишь человек, его тëплые объятия. Новый год, пожалуй, самый важный праздник, ведь именно в этот день даже утративший надежду будет верить в то, что лучшее ещё впереди. В волшебную ночь чудо заглянëт в окно каждого человека, важно лишь не упустить своё чудо.