Часть 1
26 декабря 2023 г. в 15:20
Примечания:
ебля ради ебли
– о, черт возьми, Секби! Какой же ты, блять, мудила! – раздается запыханный вскрик, а вслед за тем стук стрелы, ударившейся об деревянный щит, что вот-вот норовил сломаться, как и арбалет.
Силы уже на исходе, а до окончания таймера ещё гребаных 87 минут.
Это слишком много, чтобы выдержать такой напор со стороны Ящера, что бился очень даже неплохо.
Хотя, нет. Это должно звучать совсем не так.
Как бы якудза не хотел этого признавать, но дровосек бился через чур хорошо. Единственное, что оставалось вопросом: когда он научился так биться?
Ответ напрашивался самостоятельно: во время акульего отпуска, что был длиною в гребаных полтора месяца.
Очевидно – не стоило так сразу соглашаться на этот вызов, за проигрыш в котором он должен был чем-то отплатить. Чем – сказано точно не было.
Осознание, что это было уловкой, пришло только сейчас. Секби, коего часто называли "самым мирным дровосеком", прямо сейчас мстит ему за все шутки и пранки, в ходе которых страдало имущество Судьи.
Очень зря Шарк позволил себе отвлечься на мысли. Пара ловких движений, и он с глухим стуком падает на землю, а сверху на него наваливается чужое тело. Колено, давящее на грудь, выбило из лёгких весь воздух и заставило вернуться в реальность.
– ну что, пришло время поплатиться за все свои грешки? – на лице проскакивает ядовитая улыбка и Хайди отчётливо понимает, о какой расплате пойдет речь.
Следует несколько рывков в разные стороны, прежде, чем он обречённо вздохнет и косо глянет на соперника.
– о, ты серьезно? от кого - от кого, а от тебя я не ожидал, Секби, – фыркает Хайди, язвительно закатывая глаза.
– ты думаешь, я не знаю о твоих замашках? не знаю, чьи фотографии находятся у тебя на рабочем столе, которые замараны "непонятно чем"? – ящер выделяет кавычки пальцами рук, скалясь. – признайся, Хайди. Давно пора, ты так не думаешь?
– нет, я не соглашался на бой с тобой ради того, чтобы покорно проиграть и выполнить твое желание, – разносится бурчание. Юноша делает вид, что совершенно не понимает, что имеет ввиду его товарищ-... Не совсем товарищ.
Все таки между ними было что-то особое.
То являлось не столько напряжением, сколько тонкой, норовящей порваться нитью, между понятиями "друзья" и "возлюбленные".
заметить изменения в их отношениях за последние полгода смогли даже окружающие их майншилдовцы, коим, обычно, до них даже дела не было.
– не делай вид, что не понимаешь. – тон сходит на более грубый, но это, почему то, только заводит. – ты знаешь, о чем я. Ну же.
Хайди пользуется моментом, когда Секби сосредоточился на словах, а не на силе, и делает рывок в сторону, в результате которого он лишь откатывается к дереву, слабо ударяясь головой.
Ну вот. Теперь он зажат между деревом, сквозь которое он пролезть не сможет, и всё сильнее напирающим Судьёй, чей хвост раздражённо бился во все стороны.
Что-то неожиданно бьёт в голову, и Акула решается на отчаянный шаг. Терять ему уже нечего.
Он резко хватает собеседника за ткань одежды, и тянет на себя, заставляя наклониться ещё ближе, сокращая расстояние между лицами до минимума.
Маска довольно незаметно была давно снята и лежала в паре метров от ее владельца.
– ну? чего ты ждёшь? – шепчет ящер, губы в ходе речи почти невесомо касаются чужих, обкусанных, но не менее приятных на ощупь. Со стороны Шарка следует углубление поцелуя, а ткань на чужом плече, которая все ещё служила одной из точек опоры, крепко сжали.
Длилось это, в естественном порядке, недолго – Хайди отстраняется первым, отводя взгляд и шепча что-то о своей любви к напротив сидящему, что в этот же момент будто с цепи сорвался.
Глаза словно зажглись чем-то вроде... Азарта? Или то был сильный интерес – не сильно ясно.
Холодная рука, до этого державшая лук и стрелу, с нотками грубости провела по акульему хвосту, что заставило чужое лицо залиться краской.
Ещё пара таких движений – и с губ сорвался тихий всхлип, что сообщал о накатившем удовольствии от подобного.
– смотри ка, а сейчас уже не такой борзый, да? – подмечает ящер, попутно стягивая с чужого тела джинсовку и худи.
– заткнись, блять, – Хайди был не прочь добавить к этому что-то ещё, но руки... Эти прелестные руки, на которые не раз заглядывался младший. Просто творят чудеса.
Пальцы ведут по бледной коже, оставляя за собой след из мурашек, вынуждая мальчика под ним задыхаться от удовольствия и извиваться в каком-то нетерпении.
Наконец то выдался шанс поиздеваться над ним. Это не могло не радовать, и реакция на это приносила определенное удовольствие.
– что такое? Я ещё ничего не сделал, а ты уже ведёшь себя, словно элитная шлюха. е-хе-е... А если я остановлюсь? Что ты на это скажешь, м-м? – он не может сдержать самодовольной усмешки.
– только попробуй.
Хайди не мог узнать в нём того Секби, что видел обычно: невиданную терпилу, обычно никого не задирающую намеренно. Не видел такой язвительности и, в какой-то мере, жестокости.
Ответа не следует. Руки, в некоторых местах покрытые шрамами, замирают в ожидании.
– ты серьезно?
Хайди смотрит с осуждением. С непониманием. Ожиданием, что уже казалось раздражающей вечностью.
Тяжёлый выдох. Гибрид, что сейчас нагло издевался, и в какой-то степени втаптывал эго бедной Акулы прямо в землю, раздражал и завлекал одновременно. Это было причиной, почему на его лице ещё не красовался след от удара.
– пожалуйста, Секби.
– "пожалуйста" что? Я не понимаю тебя. – передразнивает названный, наигранно хихикая, и вводя свою пассию в ещё более неловкое положение, а та только закрывает часть покрасневшего лица, фыркая.
– не томи и возьми меня уже. иначе я тебе врежу.
слова произносятся еле слышимо, но этого предостаточно.
Пальцы скользят ниже, цепляя чужие штаны вместе с нижним бельем, и тянут вниз. Хайди тем временем старается не оставаться в стороне, снимая верх с партнёра и проводя по рёбрам ладонями, очерчивая круги.
Кожа Акулы теплая, даже горячая. Чего не скажешь о Ящере – холодный, словно лёд. И взгляд точно такой же – леденящий душу, завораживающий. Они были одним из того, что так привлекало.
Быть обнаженным перед бывшим товарищем слишком непривычно.
Даже через чур. Происходящее кажется безумием, но парень не собирается сопротивляться. Тем более, он сам просил о продолжении минуту назад.
Послышался слабый стон, когда смоченные слюной пальцы ящера обхватили член у основания и сделали пару пробных движений вверх-вниз.
Хайди толкается бедрами, стараясь выжать со всего больше удовольствия, но колено, прижавшее тело вплотную к поверхности, не давало этого сделать.
Судья, не говоря ни слова, подносит два пальца к чужому рту, по которым весьма шустро проходится шершавый язык.
– умница.
Один из пальцев легко проникает в юношу, что от этого движения только поежился и двинулся вперёд, призывая к дальнейшим действиям.
намек был успешно понят, после чего неспешно добавляется второй палец.
Губы с силой кусают. Неприятно, но перетерпеть, в принципе, можно. Тем более, когда ему дают время, чтобы привыкнуть.
– расслабься, Хайди. Я не собираюсь причинять тебе вред.
шепот обжигает шею, а толкнувшиеся глубже пальцы заставляют задрожать и простонать громче, в ответ на что слышится язвительная похвала:
– хороший мальчик.
Секби бьёт по слабым местам, в точности их угадывая. Словно знает, что Шарк пойдёт на любые меры, лишь бы услышать одобрение.
Далее совершаются движения в манере ножниц, что доставляют немалый дискомфорт.
Правда, когда те пропадают, и в тело плавным толчком входит член, точно попадая по комку нервов, сдержать стонов и хныканья не удается.
Секби не двигается. Лишь прижимается к чужой шее и оставляет многочисленные засосы вперемешку с укусами, в попытках отвлечь парня от возможного дискомфорта.
Гетерохромный сдавленно стонет, цепляясь за чужие плечи и невзначай царапая их. А после кивает, чтобы тот продолжал.
Ящер толкается, постепенно набирая темп и тяжело дыша.
Проходит около минуты, пока старший не начинает вбиваться в чужое тело, паралельно наблюдая за эмоциями возлюбленного. Все таки, это было важно.
Но тот, кажется, только наслаждался подобным. Подтверждением этому были громкие, несдержанные стоны и изредка еле разборчивое произношение имени партнёра, когда просил о большем.
Чувствуя приближающуюся разрядку, пальцы вновь обхватывают чужую плоть, надрачивая в такт толчкам и вскоре кончая вместе с Шарком, который прижался к нему всем телом, и, весьма сильно расцарапал чужие плечи.
Не до крови, конечно, но следы могут остаться.
В любом случае – сейчас до этого нет никакого дела.
И Хайди проиграл. Правда, не жалеет об этом.