Crooked Five Fingers. Кривые пять пальцев.

Это начинается как небрежный комментарий. Честно говоря, Минхо на самом деле не имел в виду этого, но иногда, в самый разгар, что-то выливается из него прежде, чем он успевает что-то сделать, чтобы остановить это. Хёнджин лежит спиной к Чану спереди, Чан эффективно сгибает его пополам, поддерживая сильными руками Хёнджина за колени и трахая его. Хёнджин вялый и расслабленный, позволяет себя использовать. Мышцы рук Чана напрягаются от напряжения, когда он удерживает его, его бедра напрягаются при каждом толчке вверх. Две серебряные подвески в колье Хёнджина звенят, ударяясь друг о друга. Минхо сидит у изножья кровати, откуда ему лучше всего видно все, что происходит. Таким образом, он может лениво поглаживать себя, наблюдая, как толстый член Чана исчезает в дырке Хёнджина снова, снова и снова, яйца с силой ударяются о его промежность. Минхо придвигается немного ближе. Он проводит пальцем по ободку Хёнджина, где тот натянут вокруг обхвата Чана, и Хёнджин задыхается, его глаза снова фокусируются, чтобы он мог умоляюще посмотреть на Минхо. Чан замедляет темп, тоже глядя на Минхо. От напряжения вдоль линии роста волос Чана выступили жемчужины пота. Минхо хочет стереть солёные капельки с его кожи. Вместо этого он улыбается и тыкает пальцем в Хёнджина рядом с членом Чана. Хёнджин стонет, запрокидывая голову. — Какая распутная шлюха, — тянет Минхо. Иногда он становится немного злым, но он давно понял, что Хёнджину это нравится. Он вводит второй палец, задумчиво напевая. — Вероятно, ты мог бы вместить нас обоих здесь одновременно. Тело Хёнджина напрягается, и он практически рыдает. — О, пожалуйста, — умоляет он. —Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, хозяин, сэр, я хочу этого, пожалуйста... — Он почти в отчаянии тянется вниз, пытаясь также вонзить в себя его пальцы, но Минхо хватает его за запястье, чтобы остановить его. Это скорее рефлекс, потому что Минхо настолько ошарашен, что даже не знает, как реагировать. Он смотрит на Чана, который выглядит столь же потрясенным. Скуление Хёнджина длинное и пронзительное. — Пожалуйста, я...я хочу, чтобы вы оба меня трахнули, пожалуйста. — Честно говоря, Минхо уже думал об этом, хотя скорее как о мимолетной, казалось бы, невозможной мысли, чем о чем-то серьезном, как о какой-то испорченной фантазии, которую он хранил при себе. Но теперь, когда слова Хёнджина слетели с его уст, это определенно кажется серьезным. Это больше не кажется таким невозможным. Однако сейчас они этого делать не собираются. Это то, что вы планируете и говорите, когда вы в здравом уме, а не поспешное, спонтанное решение, принятое по прихоти. Вместо этого Минхо вытаскивает пальцы. Он обхватывает одной рукой член Хёнджина, другую прижимает к горлу Хёнджина, ладонь идеально прилегает к его черному колье, как это всегда бывает. Он дрочит Хёнджину, быстро и немного грубо, и Чан снова начинает трахать Хёнджина, пока Хёнджин не вскрикивает и не выплескивает своё семя на пальцы Минхо. Минхо засовывает те же пальцы в рот Хёнджину, чтобы тот их высосал, и забывает отчитать его за то, что он пришёл без разрешения, потому что он настолько отвлечён, думая о том, о чём только что попросил Хёнджин.

***

Они некоторое время об этом не говорят. Неправильно говорить об этом, когда Хёнджин возвращается со сцены, а затем почти сразу после этого засыпает, весь мягкий и теплый, свернувшись калачиком в объятиях Чана. В глазах Чана, когда он смотрит на Минхо, появляется что-то горячее и темное, и Минхо задается вопросом, думает ли он о том же, что терзает разум Минхо, но он не спрашивает. Были вещи, которые они обсуждали в прошлом без присутствия Хёнджина. Это то, в чем ему необходимо принять участие. В конце концов, Чан поднимает этот вопрос, и это говорит Минхо, что Чан определенно тоже об этом думал. Прошли дни, и Минхо немного сошел с ума, пытаясь понять, когда будет подходящее время для разговора. Чан решает за них. Прямо сейчас, на диване, Хёнджин растянулся на них обоих, его голова на коленях Минхо, ноги на бедрах Чана. Минхо играет с волосами Хёнджина, и этот момент кажется мягким и нежным, пока это не так. — Детка, — говорит Чан низким, расчетливым голосом. — Я хотел кое о чем тебя спросить. — Что такое, хён? — спрашивает Хёнджин, в блаженном неведении относительно того, что сейчас произойдет. Минхо тоже, пока не замечает, как Чан смотрит на него, а затем у него скручивается в животе. Чан размышляет еще какое-то время. Он обхватывает Хёнджина лодыжку и постукивает большим пальцем по ее выступу. — Однажды ночью, когда мы занимались сексом, ты кое-что сказал. — Хёнджин мило наклоняет голову в сторону, щурясь к потолку, словно пытаясь вспомнить об этом. Взгляд Чана ненадолго скользнул по Минхо, а затем снова к Хёнджину. — Ты сказал, что хочешь, чтобы мы оба тебя трахнули. Это занимает секунду. Затем лицо Хёнджина краснеет. Он резко садится и ищет все на свете, словно хочет убежать, но Минхо хватает его, и он не может этого сделать. Хёнджин соглашается на лучшее и прячет горящее лицо руками. «Я не знаю, о чем ты говоришь», - пищит он. «Я никогда не говорил ничего подобного. Должно быть, это было твое воображение. Чан осторожно берет Хёнджина за запястья и отводит его руки в сторону, чтобы он мог как следует на него посмотреть. Хёнджин все еще краснеет и выглядит немного напуганным, а Минхо хотел, чтобы этот разговор развивался не так. Он кладет руку на колено Хёнджина и сжимает его, как он надеется, успокаивающе. — Я определенно слышал, как ты это сказал, — подтверждает Минхо. Он не пытается дразнить, просто поддерживает Чана. Хёнджин все еще выглядит так, будто собирается сбежать, его глаза постоянно устремляются в сторону ванной. — Ты это имел в виду? Смех Хёнджина слабый. — Что? Нет, это… — Он сглатывает, облизывает губы. —Это... Когда через некоторое время становится ясно, что Хёнджин не сможет закончить предложение, Чан осторожно сжимает лицо Хёнджина ладонями и смотрит ему в глаза. — Ты знаешь, что можешь просить нас о чем угодно, и мы не будем осуждать или смеяться над тобой за это, — медленно говорит Чан. Дыхание Хёнджина становится немного поверхностным, а его пальцы дергаются, впиваясь в ткань штанов. Сжимая и отпуская, сжимая и отпуская. — Хотели бы вы это попробовать? Судорожный выдох. — Я думал об этом, — наконец признается Хёнджин. Эти слова зажигают огонь в животе Минхо, как будто кто-то поджег его. — Много думал. Я... я не знаю. Я даже не знаю, возможно ли это, я просто… — он нервно прикусывает губу. — Хочу это. — Боже, Хёнджин станет смертью Минхо. Вот он сидит, весь застенчивый, робкий и розовый, и говорит о том, как хочет, чтобы они оба были внутри него одновременно. Такое сопоставление вызывает у Минхо головокружение. Чан резко вздыхает. — Черт, — шепчет он. — Черт, ладно, это… — Он опускает руки на колени и откидывает голову назад, чтобы посмотреть на потолок, как будто он думает о логистике всего этого, или, может быть, как будто он пытается взять себя в руки. Странно? — дополняет Хёнджин. — Бредово? Отвратительно? Расстраивающе? — Действительно чертовски жарко, — говорит Минхо, и Хёнджин обращает на него внимание, широко раскрыв глаза и разинув рот. Похоже, он не может поверить, что Минхо действительно в этом заинтересован. Как будто он ожидает, что Минхо рассмеется и скажет, что он просто шутит, и что Хёнджин сошел с ума. Минхо вздыхает. — Честно говоря, я не мог перестать думать об этом с тех пор, как ты поднял эту тему. На самом деле я думал об этом еще раньше. — Чан выражает свое согласие, и Хёнджин, несмотря на румянец, выглядит довольным этим исходом. Мысль о том, что они фантазируют о нем, обычно делает его счастливым. — Но это много. Это будет напряженно. Ты действительно уверен, что хочешь этого? Кивок Хёнджина прозвучал без колебаний. —Я хочу попробовать, — подтверждает он. —А если это слишком много, мы можем просто остановиться, верно? — Он смотрит между ними в поисках ответа. — Всегда, — соглашается Чан. Минхо знает, что никто из них никогда не сделает ничего, что могло бы навредить друг другу, и что они никогда не проигнорируют стоп-слово. Секс доставляет удовольствие только в том случае, если все его участники получают удовольствие. Он твердо верит в это. — Хорошо. — Хёнджин хватает обе их руки, по одной в каждую, и глубоко вздыхает. — Давай сделаем это. Глаза Чана расширяются: Что, прямо сейчас? — он спрашивает. Минхо кажется, что он вот-вот потеряет сознание из-за того, как быстро вся кровь во всем его теле мгновенно оседает между ног. — Да, — говорит Хёнджин. — Я думаю, что могу передумать, если мы будем ждать слишком долго, так что, хм... я пойду готовиться. — Головокружительное, нервное хихиканье, которое он издает, мило, как и то, как он наклоняется, чтобы чмокнуть в губы Чана, а затем Минхо, прежде чем встать с дивана и исчезнуть в коридоре и после в ванной. Минхо и Чан смотрят друг на друга в шоке и трепете. Обычно требуется немало усилий, чтобы встревожить Минхо, но сейчас он чувствует себя очень встревоженным. Не так он ожидал провести день. — Я не могу поверить, что мы это сделаем, — бормочет он. Чан только качает головой. Он тоже выглядит беззаботно. — Ребята, вы делали что-нибудь подобное раньше? Чан снова качает головой. — Очевидно, что некоторые из наших игрушек довольно большие, но мы не… то есть, я… я думал об этом, но никогда серьезно об этом не думал, пока… — Он замолкает. Минхо иронично рассмеялся. — Но потом я... блять, я тоже не мог перестать думать об этом. Глаза Чана темные, как в ту ночь, когда Минхо задавался вопросом, думают ли они об одном и том же. Судя по всему, они думали. Чан облизывает губы. — Я, кхм…провел кое-какое исследование. Минхо поднимает брови. — Хм, ты имеешь в виду просмотр порно? — говорит он с дразнящей ноткой в ​​голосе, и Чан пристально смотрит на него. — Нет! — говорит он, затем на мгновение делает паузу, и его уши слегка краснеют. — Я имею в виду, да, но…также, типа, настоящие исследования. Например, читать о том, как это делать. Губы Минхо кривятся. — Хён, если ты не можешь произнести вслух слова «двойное проникновение», не краснея, я не знаю, готов ли ты на самом деле попробовать это. — Чан хмурится на него, а Минхо посмеивается. Настроение бурное, это помогает Минхо немного пошутить, но Чан все еще с тревогой покусывает собственную нижнюю губу. Минхо смягчается. — Иди сюда, — говорит он, раскрывая объятия. Это редкий случай, когда Минхо начинает обниматься с Чаном, а Чан придвигается ближе к дивану, обнимает Минхо за талию и кладет подбородок ему на плечо. Минхо кладет одну руку на спину Чана, а другой держит его за затылок, нежно поглаживая его волосы. Чан выдыхает, растворяясь в нем. — Почему ты так нервничаешь? — Я просто не хочу, чтобы Хёнджинни пострадал, — бормочет Чан. — Я видел, как он брал с собой довольно массивные игрушки, я уверен, что он справится с нами двумя. — Чан пристально смотрит на него, неодобрительно нахмурив брови, а Минхо бормочет смущенные извинения. — Мы будем осторожны, — уверяет его Минхо. — Мы будем действовать медленно, хорошо его подготовим и нанесем много смазки, и если кто-то из нас заметит, что он не очень хорошо проводит время, мы остановимся. Ага? — Чан вздыхает и кивает. — Вы снова обо мне говорите? — спрашивает Хёнджин, и Минхо замечает, что он стоит в коридоре. Сейчас на нем только нижнее белье, боксеры и майка, а его щеки немного покраснели от того, что он делал в ванной. — Кажется, это уже традиция, да? Минхо мычит. — Ты так говоришь, как будто тебе это не нравится, — говорит он, прекрасно понимая, что Хёнджин действительно немного разгорячается при мысли, что они обсуждают его. Хёнджин смущенно отводит взгляд, а Минхо улыбается. — Ты готова, детка? — Хёнджин смачивает губы...привычка, которая, вероятно, однажды положит конец Минхо. Затем он кивает. Они идут в спальню. Хёнджин забирается на кровать, растягивается, как морская звезда, и смотрит на них. Чан и Минхо колеблются. Обычно они никогда не относятся к вещам так настороженно. Большую часть времени они работают вместе, как хорошо слаженная команда, и если они хотят что-то попробовать, они просто это делают. Такая осторожность нехарактерна. Это они... Они знают друг друга вдоль и поперёк. Это не должно быть так напряженно. Минхо тяжело вздыхает, заползая на кровать, чтобы поцеловать Хёнджина, как он всегда это делает, привычно, устраиваясь между его раздвинутыми бедрами. Минхо чувствует, как кровать проваливается, когда Чан присоединяется к ним несколько мгновений спустя. — Раздевайся, — требует Хёнджин, слегка надув губы, и Минхо никогда не сможет ему ни в чем отказать. Чан и Минхо сбрасывают свою одежду и помогают Хёнджину избавиться от его одежды, пока они все не оказываются обнаженными. Они тоже все сильные, что помогает немного ослабить напряжение. Все трое явно заинтересованы в этом, по крайней мере, на данный момент. Чан занимает место Минхо над Хёнджином и целует его, глубоко, томно и нежно, в то время как Минхо идет за смазкой. — Ты уверен, что действительно этого хочешь? — снова спрашивает Чан, и Хёнджин кивает. Чан осторожно убирает волосы с лица Хёнджина. Он целует уголок рта Хёнджина. —Ты ведь знаешь, что можешь использовать безопасное слово в любое время, верно? — Ты тоже можешь, хен, — говорит Хёнджин, уткнувшись носом в носик Чана. — Я знаю, что иногда ты склонен перегружаться. — Румянец Чана заставляет Хёнджина хихикать. Минхо наконец удается найти самую большую бутылку смазки в ящике для игрушек под кроватью. Он знает, что им понадобится много. Он смотрит на шкатулку для драгоценностей, спрятанную в углу. — Хочешь надеть свое колье, детка? — спрашивает он, но когда Хёнджин качает головой, он снова закрывает коробку. Чан уже потянулся за смазкой еще до того, как Минхо поставил бутылку на матрас. — Могу ли я это сделать? — он просит. На его щеках все еще румянец, а дыхание немного прерывистое. Почему-то он, кажется, нервничает больше, чем Хёнджин, который лениво растянулся на простынях и смотрит на них прикрытыми глазами. — Конечно, — говорит Минхо. — Но, возможно, нам придется использовать пальцы обоих. Для этого нам нужно хорошенько расстянуть Хёнджинни для этого. — Улыбаясь, он сжимает внутреннюю часть бедра Хёнджина, что автоматически заставляет Хёнджина раздвигать ноги ещё шире, словно инстинктивно. Он выглядит немного смущенным из-за своей реакции и ухмылки Минхо, который лишь фыркает и ласково бормочет: «Шлюшка». Хёнджин показывает ему язык, но снова хихикает. Чан смазывает пальцы и толкает первый. Он входит без сопротивления. Неудивительно, учитывая, что Хёнджин провел некоторое время в ванной, готовясь к этому. Тем не менее, Чан несколько раз двигает пальцем вперед и назад, прежде чем добавить второй. Грудь Хёнджина поднимается и опускается вместе с его ровным дыханием, которое, кажется, застревает в горле при следующем вдохе, когда Чан умело сгибает пальцы внутри него. — Н-не надо, — задыхается Хёнджин. — Я буду слишком чувствителен, если ты уже заставишь меня кончить. — Он корчится, когда Чан обхватывает рукой член Хёнджина, чтобы погладить его, и одновременно снова тыкает его в простату, но когда Хёнджин дуется на него, Чан смягчается и целует внутреннюю часть колена Хёнджина. — Ладно, ладно, — говорит Чан с ухмылкой на губах. —Я буду играть хорошо. — Минхо улыбается. Так лучше, когда Чан ведет себя спокойно и поддразнивает, а не тот тревожно-трясущийся беспорядок, которого Минхо боялся, что он будет на протяжении всего этого. Обхватив Чана за шею, Минхо поддается желанию поцеловать его. Чан издает тихий испуганный звук прямо в губы Минхо. Он настолько удивлен, что его движения на мгновение замирают, пальцы остаются в Хёнджине, но не двигаются. По крайней мере, до тех пор, пока Хёнджин не издаст протестующий визг. — Тебе следовало бы целоваться со мной, — говорит он, раздраженно дуясь. — Я тот, у кого внутри будет сразу два члена. — Вы просили об этом, — говорит Минхо, в то время как Чан говорит: — Я имею в виду, я могу остановиться, если хочешь. Он жестом вытаскивает пальцы, но Хёнджин хватает его прежде, чем он успевает это сделать, прищуриваясь. — Я думал, ты сказал, что собираешься играть хорошо, — жалуется он, и его надутые губы почему-то становятся еще сжатее, как раз тогда, когда Минхо подумал, что это невозможно. Боже, Хёнджин такой убийственно милый, когда он так выглядит. Этому лицу всегда трудно сказать «нет», и Чан явно не может устоять перед ним, потому что он наклоняется в талии, чтобы поцеловать Хёнджина, заглушая сдавленный стон, который Хёнджин выдыхает, когда третий палец одновременно работает внутри него. Они идут медленно. Медленнее, чем обычно, и с минимальной стимуляцией, но им нужно, чтобы Хёнджин расслабился. Возбудить его до тех пор, пока он не станет напряженным, пока не будет извиваться и плакать, не получится. Хёнджин обнимает Чана за плечи. Они больше не целуются, потому что Хёнджин слишком тяжело дышит для этого, но Чан ласкает его шею, ставя засос у его ключицы. У него четыре пальца, которые легко скользят внутрь и наружу, прижатые к костяшкам пальцев. Этого еще недостаточно. — Хён, — говорит Минхо, чтобы привлечь его внимание, и когда Чан смотрит на него, он протягивает бутылку смазки. Кажется, Чан это понял. Он полностью вытягивает пальцы, к большому неудовольствию Хёнджина, и садится, позволяя Минхо выдавить больше смазки, чтобы покрыть всю его руку. Чан делает глубокий вдох. Затем он целует бедро Хёнджина. — Дай мне знать, если это слишком много, — говорит он. Он смотрит прямо на лицо Хёнджина и начинает вталкивать пальцы обратно, только на этот раз он не останавливается на костяшках пальцев. Он продолжает идти до тех пор, пока не останется только большой палец. Минхо приходится зажать ладонь между своими ногами, чтобы немного облегчить давление. Он такой чертовски твердый, что кажется, что вот-вот взорвется, и длинный прерывистый стон Хёнджина, запрокинувшего голову, определенно не помогает. Чан целует грудину Хёнджина. — В порядке? — Д-да, — выдыхает Хёнджин. — Так, так хорошо, о Боже мой. — Его спина выгибается над матрасом, когда Чан снова начинает двигаться. Хёнджин стонет как шлюха, пока Чан продолжает растягивать его, настолько мокрый от смазки, что он буквально хлюпает ею. Чан, который раньше внимательно смотрел на лицо Хёнджина, теперь пристально смотрит на точку, где большая часть его руки исчезает в Хёнджине каждый раз, когда он погружается глубже. — Хёнджинни, — дрожащим дыханием Чан. — Детка, я хочу… — Ему удается оторвать взгляд и снова посмотреть на Хёнджина. Он массирует большим пальцем промежность Хёнджина. — Могу я...? Хёнджин лихорадочно кивает, как будто понимает, чего хочет Чан, и ему не нужно заканчивать вопрос. — Еще, — умоляет Хёнджин. — Хочу... — его голос обрывается, когда Чан тут же добавляет и большой палец, все пять пальцев толкаются внутрь. Это чертовски нереально наблюдать, как тело Хёнджина выдерживает непристойное растяжение. Хёнджин чертовски нереален. Чан останавливается на самой широкой части своей руки. Он выглядит немного не в себе, рот открыт, дыхание прерывистое. Минхо понимает. Он тоже начинает чувствовать себя не в своей тарелке. Хёнджин скулит. — Пожалуйста...больше. —Разум Минхо затуманен от возбуждения. Все, что он может сделать, это смотреть, затаив дыхание, на Хёнджина и на то, как прекрасно он берет все, что ему дают, и все еще каким-то образом имеет в себе желание просить большего. Такими темпами Минхо опасается, что он не сможет продержаться достаточно долго, чтобы действительно трахнуть Хёнджина так, как он хочет. Ему кажется, что он мог прийти из-за ничего, кроме как наблюдать, как Хёнджин вот так растянулся вокруг пальцев Чана. Чан засовывает нижнюю губу в рот, чтобы прикусить ее. — Но ты… я… я уже… — он толкает еще немного, но останавливается, когда Хёнджин наклоняется, чтобы обхватить пальцами предплечье Чана. Минхо на полпути ожидает, что Хёнджин заставит Чана остановиться, сказать, что это слишком, отменить это. Вместо этого Хёнджин тянет Чана за руку, заставляя его зайти ещё глубже и дальше. Это бесконечно медленно, но мало-помалу Хёнджин справляется со всем. Вся рука Чана скользит внутрь, пока обод Хёнджина не смыкается вокруг его запястья. Хёнджин издает сдавленный всхлип, член дергается у его живота. — Боже мой, — стонет Чан надломленно. — Блять. Боже мой. — Черт возьми, — удаётся выдавить Минхо. Ошеломленный, он смотрит на Хёнджина, который зажмуривает глаза, пытаясь выровнять дыхание. Минхо приближается, чтобы он мог откинуть челку Хёнджина и поцеловать его влажный от пота лоб. — Ты так хорош для нас, детка. Так чертовски хорош. Как ты себя чувствуешь? Хёнджин моргает и мутно смотрит на Минхо. — Я чувствую себя сытым, — говорит он со слабым смешком. Его брови нахмурены, и он облизывает губы. — Ммм....как... как это выглядит? — Так чертовски жарко, — шепчет Минхо. Он чувствует себя немного сумасшедшим от всего этого. Он берет лицо Хёнджина в свои руки и страстно целует его. — Боже, ты такой...такой чертовски сексуальный. — Хёнджин сияет от удовольствия. Он осторожно приподнимается на локтях и смотрит вниз, стонет от этого зрелища. Минхо просовывает руку между ног Хёнджина и проводит пальцами по растянутому ободу Хёнджина. — Видишь это, детка? Это весь кулак Чанни-хена внутри тебя. И ты так хорошо это принимаешь. Такой хороший мальчик. — Минхо смутно замечает, как Чан тянется к себе, словно ничего не может с этим поделать. Снова застонав, руки Хёнджина подкашиваются, и он падает обратно. — Черт, — выдыхает он. — Ох...это так чертовски... — Его веки закрываются, и он долго и медленно выдыхает через сжатые губы, прежде чем снова открыть глаза. — Я думаю... я правда думаю, что мог бы кончить вот так. Он корчится и сжимает простыни, когда Чан, кажется, что-то делает с рукой внутри него. — Ох , черт, хён, пожалуйста. — Вы хотите, чтобы? — задыхаясь, спрашивает Чан. — Угу, — скулит Хёнджин, кивая. "Пожалуйста." Чан повторяет, что он только что сделал, чтобы заставить Хёнджина так извиваться. Бедра Хёнджина трясутся, его тело натягивается, как тетива, а затем расслабляется, когда он кончает на живот, покачиваясь бедрами. Он безвольно разваливается на матрасе, задыхаясь, глядя в потолок, глаза остекленевшие и расфокусированные. Сильная дрожь пробегает по его телу. — Черт возьми, дер ьмо. Взяв Хёнджина за подбородок, Минхо поворачивает его лицо к себе, чтобы поцеловать его. Вялый характер этого не совсем соответствует тому, насколько отчаянным и возбужденным сейчас чувствует себя Минхо, но он знает, что это то, что нужно Хёнджину, когда он успокаивается. — Ты в порядке? — спрашивает Минхо. Хёнджин кивает немного глупо. Он выглядит блаженно оттраханным, а они его еще даже не трахнули. —Цвет? — Зеленый цвет, — тут же говорит Хёнджин. Минхо переключает свое внимание на Чана. —Хён? — Мне, эм..., мне понадобится минутка, — бормочет Чан. Он все еще держит кулак внутри Хёнджина, и это зрелище заставляет Минхо снова чувствовать себя туманным, поэтому ему приходится отвести взгляд. Хёнджин протягивает руку к волосам Чана. —Перегружен? Чан кривится. Он качает головой. — Нет, не это. Ну, может быть, немного, но... я просто... — он вздыхает, и его щеки краснеют от смущения, когда он протягивает свободную руку, чтобы показать им освобождение, блестящее на его пальцах. — Я уже пришел. Так что мне понадобится несколько минут, чтобы прийти в себя». Хёнджин выглядит озадаченным, затем хихикает. Чан дуется. — Что? Было очень жарко. — Подойди сюда и поцелуй меня, ты красивый, милый мужчина, — требует Хёнджин, протягивая обе руки и сжимая их. Чан двигается осторожно, чтобы держать кулак на месте, даже когда целует Хёнджина. Хёнджин фыркает себе в рот. — Если хочешь, можешь уйти прямо сейчас. — А если я не захочу? Чан парирует, что заставляет Минхо и Хёнджина поднять брови. Чан застенчиво посмеивается и прочищает горло. — Просто… Я фантазировал об этом. Если бы я мог… — Он замолкает, но сдвигает руку так, что Хёнджин ахает. — Может быть, я хочу побыть в таком состоянии еще немного. — Хёнджин смотрит на Чана так, будто это самая романтическая вещь, которую он когда-либо слышал. Минхо просто закатывает глаза. «Вы оба извращенцы, — говорит он, но в этом нет никакой злости, и ему не удается сдержать нежную улыбку. Он целует их обоих, сначала Хёнджина, затем Чана. Минхо прекрасно осознает, что он единственный из них, кто еще не кончил, и хотя это приятно, ему очень хотелось бы прийти, и хотелось бы, чтобы это произошло поскорее. Он чмокает Хёнджина в щеку. — Ты все еще хочешь продолжать, детка? Нам не обязательно делать все это, если… — Я хочу, — перебивает его Хёнджин. Кажется, он немного задыхается, но глаза его блестят. — Я все еще хочу, чтобы вы оба меня трахнули. —Слышать, как он говорит это вслух, такой же удар под дых, как и в первый раз. —Ты невероятен, — шепчет Чан. Он целует Хёнджина, жадно глотая звуки стонов Хёнджина, вырывающиеся из его рта. Медленно Чан начинает выдвигаться и толкаться в том же неторопливом темпе. Похоже, он не может решить, хочет ли он смотреть на вялое лицо Хёнджина или на его собственный кулак, трахающий его. В конце концов, Чан, кажется, соглашается на последнее. Он дрожит. — Черт, я не могу поверить, что ты настоящий. Ты... ты такой... — он не может закончить предложение. Вместо этого он стонет и прижимается губами чуть ниже пупка Хёнджина, а когда он отстраняется с шокированным выражением лица, у Минхо перехватывает дыхание. — Детка, дай мне руку, — говорит Минхо с почти настойчивой ноткой в ​​голосе. Хёнджин без колебаний подчиняется, и когда Минхо помогает ему приложить ладонь к собственному животу, глаза Хёнджина расширяются, а челюсть отвисает. Минхо не может сдержать ухмылку. — Чувствуешь это? — Хёнджин разгоряченно кивает, глядя на Минхо с открытым ртом. Минхо уже замечал это раньше: склонность Хёнджина к более крупным игрушкам и то, как он иногда нажимает на свой живот, как будто пытается их почувствовать. И теперь он может. Хёнджин рыдает, и его член слабо дергается, когда Чан снова начинает двигать рукой. Он позволяет Чану продолжать движение еще несколько мгновений, затем скулит и пытается сомкнуть бедра. — Желтый… желтый цвет. — Чан немедленно останавливается. Его дыхание прерывистое, а глаза почернели от возбуждения. Ему уже снова тяжело. Хёнджин гладит свой живот. — Черт, — выдыхает он, высунув язык, чтобы облизать губы. — Я... я не могу. Это слишком много. — Он дуется на Чана. —Все в порядке, детка, — уверяет его Чан. — В следующий раз мы сможем сделать больше. Я имею в виду, если ты захочешь сделать это снова. — Судя по восторженному кивку Хёнджина, ясно, что он так и есть. Чан осторожно убирает руку, Хёнджин стонет, когда она выскальзывает. Его дырочка трепещет и сжимается вокруг пустоты, и он скулит, как будто не может вынести этого. —Как мы собираемся это сделать? — спрашивает он, глядя между ними. — Хен, ложись, — командует Минхо, и когда они оба удивленно смотрят на него, он улыбается. — Я тоже провел кое-какое исследование. В итоге они оказываются с Чаном на спине, а Хёнджин оседлал его, лицом к лицу. Таким образом, Минхо не видит выражения лица Хёнджина, но видит, как сентиментально Чан смотрит на Хёнджина, убирая челку с его лица и нежно целуя его. Минхо подвинулся и устроился позади Хёнджина. Его желудок сжимается от того, что Хёнджин все еще зияет. Если бы он был менее отчаявшимся и возбужденным, он бы с удовольствием трахнул Хёнджина, пока тот так растянут, но сейчас ему просто очень хочется вставить в него свой член. Хёнджин вскрикивает, когда Минхо засовывает внутрь свой гладкий кулак. Руки Минхо меньше, чем у Чана, поэтому войти легко, но Хёнджин хнычет. — Хён, пожалуйста, я же говорил тебе, что не могу… Минхо мычит. — Прости, детка, мне просто нужно было почувствовать тебя самому, — шепчет он, целуя поясницу Хёнджина в извинении. Минхо вытягивает руку, но оставляет Хёнджина открытыми четырьмя пальцами, чтобы он мог выдавить в него обильное количество смазки. Этого достаточно, чтобы оно начало вытекать, капать на простыни, но для этого Минхо нужно, чтобы он был красивым и мокрым. Одной рукой Минхо держит бедро Хёнджина. Другим он хватает член Чана, чтобы помочь Хёнджину опуститься на него. Хёнджин делает резкий поворот, заставляя руки Чана взлететь и схватить его за талию. — Черт, детка, ты заставишь меня кончить прежде, чем Минхо успеет проникнуть внутрь, — стонет Чан с хриплым смешком. — Ммм, этого нельзя, — тянет Хёнджин, но остается на месте. Они оба стонут, когда Минхо скользит двумя пальцами по члену Чана. Эта часть проста. Минхо добавляет третий, затем четвертый, удивляясь тому, как тело Хёнджина их воспринимает. Нереально. Минхо судорожно выдыхает.В итоге они оказываются с Чаном на спине, а Хёнджин оседлал его, лицом к лицу. Таким образом, Минхо не видит выражения лица Хёнджина, но видит, как сентиментально Чан смотрит на Хёнджина, убирая челку с его лица и нежно целуя его. Минхо подвинулся и устроился позади Хёнджина. Его желудок сжимается от того, что Хёнджин все еще зияет. Если бы он был менее отчаявшимся и раздраженным, он бы с удовольствием трахнул Хёнджина, пока тот так растянут, но сейчас ему просто очень хочется вставить в него свой член. Хёнджин вскрикивает, когда Минхо засовывает внутрь свой гладкий кулак. Руки Минхо меньше, чем у Чана, поэтому войти легко, но Хёнджин хнычет. — Хён, пожалуйста, я же говорил тебе, что не могу… Хёнджин уткнулся лицом в шею Чана. Он дрожит и молчит, и Чан, кажется, замечает это одновременно с Минхо, потому что целует Хёнджина в висок. — Ты в порядке, детка? Хёнджин судорожно вздыхает, как будто он вообще забыл дышать. — Черт возьми , — ноет он, его голос дрожит на последнем слове. — Ты хочешь, чтобы мы остановились? — спрашивает Чан, но Хёнджин качает головой. — Нет, черт возьми, — говорит он с большой убежденностью. — Хочу… хочу большего. — Более? Минхо недоверчиво думает. Как, черт возьми, они должны дать ему больше, чем это? Хёнджин издает дрожащий всхлип и отвечает на его невысказанный вопрос: — Б...быстрее. Сильнее. — Чан встречается взглядом с Минхо через плечо Хёнджина. Он выглядит таким же недоверчивым, как и Минхо. Хёнджин рыдает. — Пожалуйста... Минхо тяжело сглатывает. — Обещай, что дашь стоп-слово, если это окажется слишком напрягающим, — говорит он. Он не хочет ничего, кроме как трахаться с неряшливой дыркой Хёнджина, пока не достигнет своего апогея, но в то же время он очень хорошо осознает пределы тела Хёнджина. Минхо не хочет причинять ему боль, по крайней мере, в невеселой форме. Хёнджин бормочет словесное согласие, а Минхо оглядывается на Чана, который кивает. Хорошо. Чан не может много двигаться в своей позе, но он делает все возможное, чтобы трахнуть Хёнджина снизу. У Минхо больше возможностей для работы, и поэтому он постепенно набирает скорость, пока не трахает Хёнджина так сильно, как обычно, двигая бедрами и шлепая кожу друг о друга. Они тоже не могут уровнять такой ритм, поэтому время от времени Чан и Минхо толкаются одновременно, заставляя Хёнджина визжать и дрожать, когда он наполняется. Минхо смотрит вниз и видит, как Хёнджина пронзают оба их члена. Это так прекрасно, так горячо, так интенсивно, что Минхо собирается кончить... — Внутрь, — умоляет Хёнджин, как будто он точно может сказать, насколько Минхо близок. — Хочу твою сперму в себе. — Минхо не думает, что у него будет время или средства, чтобы выйти, даже если бы он захотел. Стоня, Минхо полностью погружается в себя, а его член дергается во время оргазма. Это достаточно мощно, чтобы затуманить его зрение. Он продолжает толкаться до тех пор, пока может справиться с чрезмерной стимуляцией, достаточно долго, чтобы почувствовать, как Чана тоже кончает, его член пульсирует там, где он все еще прижат к члену Минхо, его сперма выливается внутрь и вытекает наружу, пока Минхо продолжает трахать Хёнджина. Здесь мокро и грязно, и, возможно, Минхо немного расстроен из-за этого, но он никогда не чувствовал более тесной связи с ними обоими, чем чувствует сейчас. Им удается поставить Хёнджина в вертикальное положение спиной к груди Минхо, не вытаскивая члены. Он еще не пришел. Поскольку они оба все еще внутри него, Минхо играет с сосками Хёнджина, а рука Чана поглаживает член Хёнджина, это не занимает много времени. Он издает слабый стон, распластываясь по всему животу Чана, и того, как его задница сжимается вокруг них, достаточно, чтобы Минхо увидел звезды. Хёнджин становится совершенно бескостным. Его поддерживают только руки Минхо, обнявшие его, и его голова падает на плечо Минхо. — Черт возьми, — шепчет Чан с благоговением. — Блять... — Да, — соглашается Минхо. Он гладит рукой грудь Хёнджина. — Я собираюсь выйти, детка. Хёнджин издает слабый звук несогласия. — Хочу остаться таким навсегда, — почти бессвязно бормочет он, и Минхо не может удержаться от смеха над его раздражительным протестом. — К сожалению, я не думаю, что это возможно, — говорит он, из-за чего Хёнджин надувается, как будто он действительно разочарован этим. Несмотря на возражения Хёнджина, Минхо выходит из него, и Чан следует его примеру. Вместе им удается уложить Хёнджина животом на матрасе, положив голову на руки. Минхо чувствует головокружение, наблюдая за последствиями того, что они сделали, дырочка Хёнджина трепещет, а из него вытекает сперма и смазка. Это похоже на сцену прямо из порно. — Чувствую себя опустошенным, — ноет Хёнджин. — Может кто-нибудь из вас положить что-нибудь внутрь меня? — Минхо недоверчиво качает головой. Какие героические поступки он должен был совершить в своей прошлой жизни, чтобы заслужить такого парня? Чан уже вводит три пальца, на его лице выражение опьянение, и Хёнджин издает довольный вздох, когда снова наполняется. — Идеальный. Минхо вытягивается на боку рядом с Хёнджином, чтобы он мог наклониться и нежно поцеловать его. — Нам действительно нужно привести тебя в порядок, детка, — бормочет он. Хёнджин морщит нос. — Не хочу. Я не чувствую ног. — Это хорошо или плохо? — спрашивает Чан, и Хёнджин тут же отвечает с дурачкой улыбкой: — Хорошо. Определенно хорошо. Спасибо. Это было все, чего я мог желать. Улыбаясь, Минхо ласкает его лицо. —Ты был такой красивый, — хвалит он. — Такой хороший для нас. Всегда такой хороший. — Хёнджин довольный мычит и мило тыкается носом в Минхо. А Минхо наклоняется вперед, чтобы дать ему еще один томный поцелуй, и шепчет в губы Хёнджина: — Хотел бы я снять видео, чтобы ты увидел, как ты так идеально берешь оба наших члена, как будто ты создан для этого. —Хёнджин резко втягивает воздух, расширяя глаза. — Мне бы тоже хотелось это увидеть, — говорит Чан. — Несправедливо, что только Минхо мог смотреть. Держу пари, ты выглядел чертовски сексуально, детка. — Хёнджин вздрагивает, уткнувшись лицом в подушку, чтобы подавить хныканье. Чан мычит. — Думаю, нам придется проделать все это снова только ради этого. — Блять, пожалуйста... — стонет Хёнджин. Чан слегка собирает пальцы, затем вводит их обратно, и Хёнджин задыхается, протягивая руку назад, чтобы схватить его за запястье. — Но не сейчас. Я не думаю, что смогу справиться с чем-либо, кроме как оставаться в таком состоянии до конца дня. — Хм, нам все равно придется тебя привести в порядок, — говорит Минхо. Когда Хёнджин неодобрительно хмурится, Минхо просто целует его в лоб, пока его нахмуренная бровь не разглаживается, и говорит: — Знаешь, ты поблагодаришь меня за это, когда тебе не придется просыпаться с твердой спермой по всему телу. Внутри тоже... Хёнджин вздыхает. — Ненавижу то, что ты прав, — раздраженно бормочет он. — Придётся принять ванну. — Минхо просто улыбается. Хёнджин продолжает говорить о том, чтобы усадить его, и все они знают, частично это потому, что Хёнджин хочет там трахнуться. — Отлично. Но тебе придется нести меня. —Нет проблем, — легко говорит Чан. — А потом я хочу мороженое, — настаивает Хёнджин. — Несколько уже есть в морозилке, — говорит Минхо. Какое-то время Хёнджин смотрит на него молча, очевидно, потеряв дар речи. Улыбка Минхо становится шире. —Что? Хёнджин облизывает губы. — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? — тихо говорит он. Он пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на Чана, хотя очевидно, что он едва может пошевелиться. — Вы оба? — Думаю, у меня есть смутное представление, — говорит Минхо, сердце колотится в груди, когда он наклоняется, чтобы снова поцеловать Хёнджина. — Мы тебя тоже любим.