***
— Еле тебя добудилась, — упрекнула его за завтраком Март 7, намазывая джем на тост. — Ты что, телефон забыл зарядить? Я стучала-стучала… Келус чувствовал себя помятым и сонным. Толстая дверь купе почти не пропускала звук, и Март пришлось стучаться и звать его минут пять. В телефоне, когда он его включил, его ждало сообщение о трех пропущенных с одного и того же номера. Келус забил его в список контактов как «Нет и никогда». — Скрывался от навязчивых звонков, — сказал он мрачно. — Неужто все еще спам? — Химеко поставила перед ним чашку. — У меня вот защита, и она работает… Вонь кофе ударила Келуса в нос почище апперкота. Назвать это «ароматом» у него не повернулся бы язык. «Черная жижа», как ее окрестили, это авторское кофейное высказывание Химеко, полностью оправдывала свое имя: она была полностью черной, чернее черной дыры, и совершенно жижей. Дань Хэн подле Келуса совершил несколько предупредительных дыхательных упражнений и глотнул из чашки. Его глаза тут же дивно прояснились и застыли — очередное испытание духа шло полным ходом. — Мне, пожалуйста, молока, — попросила Март. Глядя на кофе, Келус вспомнил ночной звонок. И вот это зачем-то понадобилось Сампо? Он решил быть смелым и, задержав дыхание, поднес чашку ко рту. И тут его телефон тренькнул сообщением. Он открыл его и аккуратно поставил чашку на стол, так и не отпив из нее. Телефон радостно сообщал, что на его личный счет поступило… — Сколько-сколько? — Март заглянула ему через плечо. — То есть прости, я просто из любопытства, но сколько? — Я даже не знал, что у меня есть личный счет. — Мы завели для всех на всякий случай — непредвиденные награды, благодарности, возвращение моральных долгов в денежном эквиваленте… И сообщаем по мере необходимости всем желающим. Надежным, конечно, — Химеко задумчиво покачала в руке чашку, поморщилась и потянулась за кружкой. Март с искренним восхищением наблюдала за тем, как она густо переливает «Черную жижу» из крохотной чашечки в пол-литрового монстра и затем доливает еще кофе из кофейника. — Я так понимаю, Сампо Коски не входит в этот список? — Келус еще раз посмотрел на сумму. — Тот э-э-э… — Химеко подняла брови и намотала на палец длинный рыжий локон. — Тот скользкий тип в малиновом пиджаке из Белобога, — подсказала Март. — И что он? — они обе посмотрели на Келуса, пока Дань Хэн пялился исключительно внутрь себя, побежденный «жижей». — Ему нужен мешок кофе, — доложил Келус. — Но… Зачем? — спросила Март. — Из него же не делают взрывчатку, верно? Она глянула на Химеко. — Нет, насколько я знаю, — та пила кофе, раскрасневшись. Даже ее волосы, кажется, распушились и стали еще рыжее и ярче. — Ну и яд из кофе так себе, — Март осеклась, посмотрев на Дань Хэна и обернулась к Келусу. — А ты не спросил, зачем ему? — Не спросил, но, думаю, он бы и не ответил. На вагон опустилось молчание. — Я бы, могла, наверное, поделиться, — начала было Химеко. — Нет! — воскликнула Март, на долю секунды опередив Келуса. Химеко приподняла брови. — Он э-э-э недостоин этого уникального купажа! Химеко польщенно рассмеялась: — Ах, он уже помолот, так что действительно, не стоило предлагать. Дань Хэн, еще чашечку? — Мне хватит, — сдавленно ответил тот, встал и, пошатываясь, вышел из вагона-ресторана. — И я пойду, — Химеко последовала за ним, румяная и посвежевшая. — Все-таки немножечко яд, — шепнула Март на ухо Келусу. Они посмотрели друг на друга. — Мне кажется, надо просто вернуть эти деньги. — А вдруг он такой кофеман, что, если лишить его кофе — ну или чего он там хочет — то взмах крыльев бабочки, то есть, простите, отчаянная жажда Сампо Коски в конце концов приведет к краху вселенной? — они помолчали. — Ну и потом, неужто тебе не любопытно, зачем ему кофе? — спросила Март. Глаза ее сияли. «Мне — нет», — подумал Келус. Март вся светилась — от розовой макушки до набоек на каблуках. — Понятия не имею, где взять мешок кофе, — решил прибегнуть он к последней отговорке. Март воззрилась на него с изумлением. — Конечно знаешь, — сказала она. — Разумеется, на Лофу Сяньчжоу. — Но там же пьют чай и только чай, — попытался Келус. — Это же Лофу! Там все есть, — отбила Март. И добавила, лучась предвкушением: — Полетели!***
Господин Ду, хозяин чайной Лофу Сяньчжоу, дернул пушистыми ушами: — Извините, что вам нужно? — Кофе! — почти что крикнула Март, приложив ко рту руки, сложенные рупором. На них начали оглядываться посетители за столиками. В переулке ауруматонов даже поздним вечером было весьма людно. При свете традиционных янтарных фонариков иномирцы и представители лисьего народа прохаживались по улице, собирались на верандах под широкими зонтами из промасленной бумаги — удивительный анахронизм для Лофу с его продвинутыми технологиями — или выглядывали из-за расписных деревянных ставней, прикрывающих окна. Шелест алых кленов мешался с разговорами, смехом и криками зазывал. В воздухе густо пахло специями и горячими баоцзы. Ни следа кофе, но им нужен был именно он. — Нам бы кофейных зерен. Мешок, — заалев, гораздо тише сказала Март. Хозяин Ду стоял, спрятав руки в широкие рукава ханьфу и наклонившись к Март так, словно у него начались проблемы со слухом. — Но зачем? — спросил он неверяще, остроконечные лисьи уши снова дернулись. — Чтобы пить? — неуверенно предположила Март. — Но есть же чай! — воскликнул господин Ду и всплеснул руками. Рукава зрелищно взлетели и опали. — Зеленый чай, красный чай, черный чай, белый чай. «Слезы цилиня» и «Победа генерала над хелиоби», и… — Если у вас нет кофе… — начал было Келус с облегчением. Господин Ду посмотрел на него, глаза его холодно светились. — Это Лофу Сяньчжоу, у нас есть все, — вежливо процедил он. — Кофе тоже – наисвежайший, обжарен менее недели назад. Однако же чай… Март беспардонно схватила его за край рукава. По господину Ду прошла колючая волна изумления, он отшатнулся. Его довольно скромный хвост увеличился в размерах и стал пушистым, как ершик для бутылок. — Берем, — сказала Март, — мешок! Чем больше, тем лучше! Господин Ду выдернул рукав у нее из пальцев и, потрясенный, сбежал в недра чайной. — Но чай, — доносились его причитания, — замечательный, пробуждающий чай. Кофеиновая бомба. Белая. Или зеленая! Благородный сладковато-свежий аромат неизвестной бело-зеленой бурды, которую господин Ду продавал под именем «Пылающего крепкого чая», разбавила горьковатая кофейная нотка. Посетители чайной смотрели неодобрительно. Келус вздохнул и откинул голову, глядя на то, как в вышине, отделенные от них далеким прозрачным куполом, плывут в черноте космоса мелкие колючие звезды. Разбив их молчание пронзительным механическим криком, над крышей чайной пролетела робоптаха, проседая в полете от количества плетеных корзин с баоцзы в металлических лапах. Дверь хлопнула — Господин Ду вышел торжественный, обиженно вздернув подбородок. Мешок он перекинул через плечо, заняв руки громоздкой коробкой, тяжелой даже на вид. — Кофе, — он сказал это с такой интонацией, словно ответил на оскорбление ругательством еще более вульгарным, уронил мешок на пол веранды и рядом бережно опустил коробку. — А здесь — бесплатные образцы чая. Он навис над Келусом, процедил: — Не благодарите, — и вернулся в лавку, высоко держа голову и неприступно помахивая хвостом. — По-моему, весьма обнадеживающее начало, — заметила Март, с пыхтением поднимая коробку. — Особенно учитывая то, насколько этот кофе оказался дешев. И еще чай в подарок! — Ой да, — мрачно ответил Келус, — сплошная удача. Жду не дождусь продолжения…***
На Ярило-VI они собирались со всей серьезностью людей, готовых посетить обледеневшую планету после катаклизма, внутренних волнений, трагической смены власти, в самый разгар накинувшихся на нее перемен и коршунов из Корпорации межзвездного мира, которая почти семьсот лет ждала, когда же этот суровый, заброшенный, обнищавший мир скончается наконец… и не дождалась. Келус взял с собой биту, аптечку и напутствие господина Вельта вкупе с обещанием Химеко присмотреть за ними, если вдруг что. Март, в придачу к мешку кофе и коробке с чаями, упаковала перчатки и фотоаппарат. Они вылетели навстречу приключениям в лице Сампо Коски; Первопроходцы, следующие путем почившего Эона Освоения. Им все было по плечу, а кое-что — даже по карману. Так уговаривал себя Келус, глядя на то, как все ближе и ближе становится сияющая точка Белобога, окруженная со всех сторон снегами. Их, героев, приложивших руку к спасению Ярило, пропустили без досмотра. — Так вот, наверное, почему Сампо обратился к нам, — задумчиво сказала Март в поезде, который мчал их сквозь заснеженные поля из нового космопорта, тесного, грязноватого и полного суеты. — Одна из причин — определенно, — Келус полагал, что только ею планы Сампо не ограничивались. Где-то между высадкой и пятой минутой в поезде, уродливом младшем брате Экспресса, ему пришла в голову мысль, что для Сампо, привыкшего торговать не только материальными артефактами, но и информацией о чем — и ком угодно, он сам мог бы стать замечательным, крайне выгодным товаром. В зависимости от того, сколько Сампо знает на самом деле и нашелся ли у него покупатель. Келус ощупал биту, подвешенную к поясу. Подле него Март 7, высунув кончик языка, увлеченно запихивала мешок с кофе в третий пакет. — Вдруг решат, что мы контрабандисты, — ответила она на молчаливый вопрос Келуса. Он хмыкнул: с его точки зрения — совершенно лишняя предосторожность. … А может быть, и нет. Нельзя было сказать, что Белобог как-то радикально изменился со времени их последнего прилета: Март и Келуса встретили все та же широкая мостовая Административного района, медленные трамвайчики и строгие, устремленные вверх здания из желтоватого камня, стекла и стали. Единственное отличие — количество рекламных плакатов на улицах. Прежние обаятельные, слегка старомодные афиши, зовущие в кино, краеведческий музей или на театральные премьеры, потеснили аляповатые постеры с эмблемой КММ в углу. Постеры рекламировали технику (безнадежно устаревшую по меркам остального обитаемого космоса) за слишком большие деньги, предлагали обучение (тоже недешевое) или пестрили телефонами рекрутеров. В один из плакатов Март беспардонно ткнула пальцем, издав даже не возглас, а потрясенное клекотание. На постере усредненный, лоснящийся молодой человек с белоснежной улыбкой, начисто лишенной промежутков между зубами, протягивал соблазняющим жестом стакан с кофе. Кофе этот был точь-в-точь «Черная жижа» Химеко, но Март клекотала не из-за этого: акционная цена за банку на постере оказалась способна вызвать головокружение даже у нее. Они с Келусом посмотрели друг на друга. Март покрепче прижала к себе мешок кофе, спеленутый пакетами. — Кажется, нам надо срочно от него избавляться. Келус открыл мессенджер и написал: «Посылка ждет», удалив импульсивное «мерзавец». Сампо отозвался: «Встретимся немедленно, дружище! Вечером, часиков через пять», скинул адрес и испарился из сети. — Ну, хотя бы в Надмирье, — решил найти положительные стороны Келус. Если бы Сампо позвал их в какой-нибудь подземный шахтерский Камнеград, с его мрачными каменными мешками домов и не менее мрачными обитателями, доведенными до отчаяния нищетой, Келус плюнул бы на все, спеленал бы Март, как мешок с кофе, — и вернулся бы на Экспресс. Но адрес казался приличным, какая-то из тихих жилых окраин, он проверил по карте. — В отель? Март отвлеклась от обнюхивания мешка. — Не пахнет, скажи же? Келус принюхался: вроде бы не пахло. — Мне теперь кажется, что у меня за спиной стоит шахтер с монтировкой. Или с чем они ходят. — Да нет, — сказал Келус не слишком уверенно. — И потом, как будто они нам страшны. Ну подеремся… За спиной у Март висел молодой человек с кофе, и широкая улыбка у него на лице теперь казалась поистине дьявольской. Они добирались до отеля бодрым шагом. Кофе в объятиях Март так шуршал, словно пакет на самом деле был набит кредитами. Учитывая цену на зерна, можно было сказать, что даже не как будто. Старик Гете за стойкой долго не хотел их отпускать. — Вы же точно помните правила? — строго спрашивал он, отводя руку с ключом. — По одиночке не ходить, на «эй, ты» не отзываться, с незнакомыми на улице не разговаривать, особенно если их больше двух. — Да все в порядке, не волнуйтесь за нас, — Келлус показал ему биту, висящую на поясе. Гете неодобрительно прищелкнул языком: — Это просто элементарные правила выживания. Не стоит искать драки, особенно если ею все вокруг посыпано. Келлус вздохнул, забирая ключи — они не собирались искать драки. Какая драка, берите выше: они собирались встретиться с Сампо Коски.***
— Нет, ну вроде должно быть что-то неопасное, — сказала Март в самом начале их поездки, когда они только сели в один из многочисленных трамвайчиков, и тот принялся кружить по улочкам между домами, все более узкими и извилистыми. Спустя час она смотрела в окно и поеживалась. Трамвайчик проехал приличные окраины, сплошь более-менее новые фасады домов, перемежаемые янтарными витринами магазинов и кафе. Сначала на улицах они видели хоть каких-то людей, в трамвайчик то и дело кто-то заходил или, наоборот, спрыгивал с подножки, но пассажиров, как и прохожих, становилось все меньше и меньше, пока Келус и Март не осталась единственными в скрипящем вагоне, если не считать водителя, запершегося в кабине. Они все продолжали ехать. В какой-то момент дома расступились, посеревшие, бледные, с темнотой в окнах и камнями стен, словно бы промерзшими насквозь. Светильников с геосущностью возле домов становилось все меньше, и холод потихоньку пробрался в салон. Март потерла руки в перчатках и выдохнула облачко пара, продолжая обнимать мешок с кофе. Келус, глядя на нее, всерьез подумывал начать встречу с Сампо с небольшой драки. После этого хорошо было бы впихнуть ему кофе и уйти, не оглядываясь. Келус вдруг понял, что не сможет так поступить — он уже и так слишком много потратил на поездку, как минимум времени, втянул в это Март, ну или она втянула в это его, это же Март, ей было можно все. В общем, поворачивать было поздно. Они вышли даже не на последней остановке. Какая последняя остановка у этого маршрута, Келусу и представлять не хотелось. Трамвайчик мигнул светом в салоне и скрылся за поворотом. Март и Келус остались стоять на серой улице, похожей на опустевший квартал курортного городка после завершения сезона. С сумеречного неба медленно, по одной, опускались снежинки. — Надо было вторые носки надеть, — сказала Март, оскальзываясь на камнях мостовой, покрытых трещинами. — Я-то думала, Надмирье все ну. Нормальное. Дома, окружающие их, холодно молчали. Они оба этого не ожидали, но неожиданно самым приличным, что повстречалось в этом Надмирье, оказался Сампо Коски. Они наткнулись на него у самого входа в то самое заведение, которое искали так долго. Ни Март, ни Келус сначала его не узнали. На крыльце, под безжалостной голой лампочкой, спиной к ним стоял некий господин, одетый в черное и, пожалуй, слишком элегантный для этой потертой двери, обшарпанных стен и молчаливого темного переулка. Сердитый электрический свет вырезал из темноты его четкий силуэт. Ни один живописец не взялся бы его рисовать: фигура его была оскорбительно банальна, начиная с ровного разлета плеч; плавная линия спины драматично сужалась к талии, переходящей в по-мужски лаконичные бедра и суховатые, ровные ноги. Господин в черном, даже в одежде — наверное, особенно в одежде и особенно в такой, — казался ожившим манекеном из тех, которыми заманивают в магазины здорового питания или товаров для взрослых. — Ты чего пялишься? — шепотом спросила Март 7 и ткнула Келуса локтем в бок, не отрывая взгляда от господина. Тот, очевидно, курил — дым путался в прихотливо уложенных волосах, стелился по воротнику. — А ты-то? — Келус почувствовал себя не в своей тарелке, он тоже стоял и пялился, какой позор. — Давай спросим у него, куда идти? — Март взяла Келуса под руку. Глаза ее горели — вот уж воистину дурной знак. — Никуда, дорогуша, вы уже пришли, — Сампо стряхнул пепел с сигареты, раздавил бычок о перила и развернулся к ним. — Ну наконец-то, — сказал он, улыбаясь, — это же вы. Не представляете, как я рад… Он поклонился Март, а потом принялся трясти сначала ее руку, а потом руку Келуса. Его оглушительную харизму, тяжеловесное обаяние политика высокого ранга или мошенника на доверии из тех, кому престарелые дамы с обожанием сами впихивают драгоценности, практически невозможно было выносить. — Пройдемте, — Сампо обнял Келуса за плечи. Весь его вид говорил о том, что он прекрасно знает, какое впечатление производит, и по его прикидке жертвы должным образом оглушены, и можно их, тепленьких, тащить в логово. Логовом этот притон и оказался. Прежде Келус думал, что самое злачное место Белобога — Бойцовский клуб в Камнеграде, прокуренный, обшарпанный, с запахом крови с арены и разлитого дешевого пива. Оказывается, это он просто не знал о том, что можно найти на скромных, тихих окраинах Надмирья. В полукруглом зале с темными стенами, за лаковыми столами и на диванчиках, обитых скрипучей красной кожей, люди делали… что-то. Наверное, пили, ели, может быть, играли в какие-то азартные игры. Но из-за глухого освещения и духоты, зал почему-то напомнил Келусу аквариум, заполненный пиявками, какой он видел в одной из лавок на Лофу. За одним из столиков занимались сочным мордобоем — такое он бы ни с чем не перепутал и, в отличие от Бойцовского клуба, здесь не было ни проволочного ограждения, ни арены, ни рефери. Сампо, кивнув бармену, уверенно протащил их в через весь зал и нырнул за неприметную занавеску. — Ну вот теперь можно и поговорить. За занавеской оказался отдельный кабинет, куда более уютный, с плюшевыми стульями, оранжевой лампой, низко висящей над небольшим круглым столом, и меню в подставке. Сампо сел и оказалось, что лампа освещает только его руки, но не лицо. В жаркой полутьме мерцали его глаза и улыбка. — Итак, — сказал он и постучал ладонью по столу. — Вы же привезли?.. У Келуса появилось зябкое ощущение, словно они доставили ему через пол-галактики мешок наркотиков. — Свежайший, — Март с облегчением сгрузила мешок на стол и встала, уперев руку в бедро. — Проверишь? Сампо прикоснулся к мешку, промял со всех сторон — его суховатые длинные пальцы двигались экономно и проворно. Он наклонился и приложил к пакету ухо. Насмешливые глаза затенили ресницы. — Звучит как кофе, — сказал он мечтательно. — Не поверишь, но и гавкает как он, — отозвался Келус, сложив руки на груди. Сампо рассыпчато рассмеялся смехом человека, всегда готового поддержать хорошую шутку: — Поверю вам на слово. — А. И еще чай в подарок, — Март, пыхтя, взялась за коробку. Келус отстранил ее руки и сам поднял коробку на стол. — О-о-о, как мило, — Сампо прищурился, — и это все мне? Я вдохновлен и очарован. Казалось, он всего лишь устроился на стуле поудобнее, но волшебным образом и мешок с кофе, и коробка с чаем со стола немедленно исчезли. — Не пора ли вам? — спросил Сампо, приветливая его улыбка ни капельки не изменилась. Рука Март, потянувшейся за меню, замерла на полпути. — В каком смысле? — она хлопнула глазами. — В том самом, — Сампо пригладил руками волосы и поморщился — они явно были смазаны каким-то гелем, и на его ладонях остались мелкие, еле заметные блестки, мерцающие в свете лампы. — То есть мы привезли тебе кофе, летели от самого… — Келусу не хотелось озвучивать место их дислокации, — до самого… — и это место тоже, — потом еще на Ярило, а ты нас гонишь? Он слышал свой голос — в нем звучала только растерянность. — Дружище, я заплатил за кофе и, заметь, накинул сверху щедрые комиссионные. Не так ли? — он повернулся к Март, и та нехотя кивнула. — Разве этого недостаточно? Все честь по чести. Они замолчали. Сампо откинулся на спинку стула и прижмурился. — Ну выпьешь ты этот кофе… — начал Келус. — Это не для меня. — Стоило Сампо открыть глаза, как лицо его тут же менялось. Так пистолет, который достали из кобуры, меняет настроение переговоров. У Сампо были изумрудные радужки, слишком яркого, насыщенного цвета для того, чтобы казаться естественным, — впрочем, как и весь Сампо. — Ты же понимаешь, второй раз я тебе за кофе не полечу, — тяжело сказал Келус. — Мы не полетим, — уточнила Март. — Да, мы не полетим. — А я и не попрошу, — Сампо поднял правую бровь. — Или сделаю тебе такое, предложение, от которого ты не сможешь отказаться. — Х-ха, — сказал Келус, и едва не добавил: «Попробуй». Сампо смотрел на него с ласковой насмешкой, его пальцы, двигаясь словно бы по собственной воле, чертили на столе восьмерки. За занавеской, судя по крикам и звону стекла, драка, разрастаясь, плавно захватывала зал. — Словами не выразить мою благодарность, — мягко сказал Сампо. — Поверьте, я говорю это из лучших побуждений — валите. Он повел подбородком в сторону занавески. — И лучше через черный ход. Келус подождал несколько секунд. Сампо вежливо поднял и левую бровь тоже. — Идем, Март, — тяжело сказал Келус. — Нам тут больше нечего делать. Он поднял занавеску — и лицом к лицу столкнулся с Гепардом Ландау, капитаном Среброгривых Стражей. Немедленно стал понятен ажиотаж, наступивший в драке: в полумраке зала мелькали синие формы рядовых Стражей, теней мутузили и вязали. — А я говорил: уходите, — негромко протянул Сампо. Келус посмотрел в глаза Гепарда Ландау — холодные и по цвету, и по выражению. — Все еще будете утверждать, что не ведете с ним никаких дел? — Гепард кивнул на Сампо. Келус повернулся, уверенный, что увидит пустой стул. К его изумлению, Сампо продолжал сидеть, как ни в чем не бывало. — Ой-й-й, нехорошо как-то вышло, — Март смущенно рассмеялась. В зале что-то шумно разбилось каскадом, словно кто-то обрушил сразу стопку тарелок. — Капитан? — Среброгривый Страж наклонился к Гепарду. — Сэр, какие будут указания? — Можете подождать, — сказал Гепард, не глядя на него, — я справлюсь. Страж, кивнув, встал навытяжку у выхода. Из-за металлического забрала, полностью закрывшего лицо, казалось, что голова у него отлита из стали. Гепард подошел к столику и тяжело сел. Как и Белобог, со времени их последний встречи он не переменился — почти. Все та же белая форма с синими вставками, все то же лицо преждевременно повзрослевшего, серьезного мальчишки, ответственно подходящего к любому заданию, даже если речь идет о соблюдении режима сна. Ни тебе черных кругов под глазами, ни усталости в движениях — она, коварная, умело пряталась на дне его взгляда, в ровных очертаниях рта, такого же правильного, как и все в Гепарде, изнутри и снаружи. — Что же привело вас в Белобог? — Гепард сидел рядом с Сампо, но обращался исключительно к Келусу и Март, что тоже было нехарактерно: Келус думал, стоит им с Сампо встретиться лицом к лицу, Гепард тут же его скрутит и отправится праздновать закрытый гештальт. Казалось, их роли убегающего и догоняющего навсегда определены. Теперь они сидели рядом, и Сампо — все еще присутствующий, постукивал по столу, улыбаясь так, словно готовился поделиться секретом, известным ему одному. — Да мы так, проездом, — Март явно чувствовала себя не в своей тарелке. Гепард наконец посмотрел прямо на них, и взгляд его смягчился: — Кажется, у вас все в порядке. Остановились все там же? Келус кивнул. Они с Март стояли рядом, не уверенные, что делать дальше, и словно бы излучали неловкость. Гепард и Сампо вели себя как ни в чем не бывало. — Тогда мы вас подбросим до отеля на обратном пути, — это прозвучало как нечто само собой разумеющееся. Гепард поправил значок Стражей у ворота. — В такое время вам будет сложно добраться самим. Драка в зале достигла своего апогея: мимо занавески что-то пролетело, на мгновение ее зацепив, и в следующий миг все закончилось. Внезапная тишина оказалась настолько неожиданной и полной, что Келусу показалось, он оглох. Среброгривый Страж с кем-то переговорил вполголоса, отодвинув занавеску, и вышел. — Надо же, капитаны, оказывается и на такие вызовы являются, — негромко и весело сказал Сампо. Гепард выложил на стол сжатые кулаки. В воздухе повисло странное напряжение. — Все зависит от того, что это за вызовы, — сказал он глухо. — На простую драку в баре капитаны, конечно, не выезжают. Он прищурился. Его несколько беспомощную внешность сахарного красавчика дивно украшала внутренняя сила. Он смотрел на Сампо, и ничего безвольного не было в его почти что кукольном лице. Линия челюсти напряглась, взгляд был холоднее мерзлых пустошей за стенами Белобога. Сампо, рассмеявшись, дернул себя за мочку. — Вот спасибо, что подбросите, — попыталась вклиниться Март. Гепард постарался улыбнуться, но получилось у него так себе. Занавеска отодвинулась, Среброгривый Страж заглянул, бегло кивнул куда-то в пространство и снова скрылся. Гепард встал и одернул мундир. — Идемте, — сказал он. — Вечер уже поздний. То есть ночь. Вы, наверное, утомились. Он обвел комнатку взглядом и отвернулся. Сампо растерянно моргнул. — Но погодите… Гепард посмотрел на него через плечо. — Вы тоже можете быть свободны, — сказал он прохладно. — Вы наверняка в курсе, — он особо подчеркнул обращение, — что мне… нам больше незачем вас искать. Все обвинения с вас сняты… Гепард сглотнул так, словно вдохи его душили. — Более того, — продолжил он сдавленно, — теперь у вас есть рекомендации не только от лидеров Дикого огня… — Погодите-погодите, — на Сампо было жалко смотреть, такое чудовищное удивление выражало его лицо, — они же лидеры э-э-э сопротивления? Повстанцев? Извините, не знаю, как правильно назвать. И они дали свои рекомендации? Для меня? И не только они? Или… вы попросили рекомендаций? Сампо приложил ладонь ко лбу: — Простите, я не поспеваю. Гепард глядел на него, перекатывая желваки на щеках. — Ваша репутация восстановлена, — резюмировал Гепард, — доброе имя очищено. — Мои… кто? — переспросил Сампо. Улыбка, которую он так и не успел снять, медленно таяла у него на лице. — Моя… что? Он выглядел как человек, у которого внезапно исчез пол под ногами в небоскребе на пятидесятом этаже. Гепард смотрел на него, и Келус не мог понять выражения его лица: гнев? Тоска? Раздражение? Горечь? Слишком сложно. Что-то мутное бушевало за преградой этих правильных черт, сейчас как никогда похожих на маску. — Идемте, — позвал Гепард, и Март с Келусом машинально последовали за ним. Чего никто из них не ожидал, так это того, что мимо них со свистом пролетит меню и стукнет Гепарда по затылку. Март ахнула, прикрыв рот руками. Гепард остановился как вкопанный и медленно обернулся. — Упс, рука соскочила, — Сампо продемонстрировал пустые ладони. — Я тут хотел уточнить, мы с этими господами, конечно не ведем дел, — он особенно подчеркнул последнее слово и взял театральную паузу. — Так, дельце, одно. Если вы понимаете, о чем я. Перед ним на столе словно из ниоткуда материализовался мешок и точно так же, словно из воздуха — выкидной нож в пальцах. Лезвие выскочило из него с легким свистящим звуком, и Сампо надрезал пакет. Запах кофе выстрелил в воздух – яркий, горький, такой, что его почти можно было почувствовать на языке. Гепард сглотнул и облизнул губы. Лицо его исказилось, как от жажды. — Ох, смотрю, образцы кофе имели успех среди Стражей, — мурлыкнул Сампо, погрузив пальцы в зерна. Те шуршали, от каждого его движения издавая дополнительные залпы аромата. Март прижалась к Келусу и шепнула: — То есть все-таки и немножко контрабанда наркотиков. Гепард стремительно повернулся в их сторону: — Что вы сказали? — У нас есть все чеки! — Келус отодвинул Март за спину, и она теперь выглядывала из-за его плеча, встав на цыпочки. — Электронные! Наверняка. Где-то. И вообще, это частная покупка. Сампо взял пригоршню зерен и высыпал их в мешок. Сзади раздался странный свист, и Келлус обернулся. Не один, а целых трое стражей заглядывали в комнатку, сдвинув занавеску. Очевидно, свистом было их тяжелое дыхание. — Капитан, мы же это конфискуем?.. Гепард повернулся к ним, выпрямился и развел руки, словно пытаясь закрыть собой кофе — и Сампо. — Да, конфискуем, его — он кивнул на Сампо, — тоже. Допрашивать буду лично. Он подошел к столу, печатая шаг, одно ловкое движение, — он пригнул Сампо к столу и на мгновение к нему прижался — щелчок наручников, и Сампо выпрямился с уже скованными руками. — Ой-ой-ой, слишком туго, — пожаловался он и скосил лукавый глаз на Гепарда. Тот с неподвижным лицом издал странное то ли шипение, то ли рычание и попытался завязать мешок, натянув еще сверху безвинно пострадавшие пакеты. Кофе, конечно, больше не высыпался, но пах. Келус мог бы обернуться к Март, но не делал этого — ему казалось, он всей щекой и даже ухом чувствует полыхающий взгляд. — Боюсь, вам завтра придется все-таки придется к нам зайти, — сказал Гепард. — Просто подпишете бумаги и все. Главное — чеки найдите. Март уже строчила что-то в телефоне, и тот потрескивал, как радиационный счетчик при превышении безопасного порога. Они уезжали на трех машинах. В первую, похожую на фургон, погрузили драчунов, во вторую уселись помятые Стражи, вежливо упихав Келуса и Март на передние, явно почетные сидения. В третью Гепард усадил Сампо, и это выглядело так, словно он положил ему ладонь на плечо, и та оказалась так тяжела, что Сампо это подкосило, и он упал на заднее сидение машины. Гепард уселся следом, с силой хлопнув дверью. В самой дороге ничего интересного не было: они тряслись, подпрыгивая на мостовой так, что у Келуса клацали зубы. Водитель вел небрежно и яростно, с визгом вписываясь в повороты. Тот путь, который на трамвайчике они проделали за полтора часа, теперь у них занял минут тридцать. Они выбрались из машины пошатывающиеся и помятые. — Кажется, я вижу звезды, — Март повисла на Келусе. — Где? — он поднял голову. Дневная солнечная муть неба сменилась ночной беззвездной мутью — Ярило до сих пор то и дело одолевали снежные бури. — Вот здесь вижу, — Март приложила пальцы к виску. Отель уже спал, когда они вернулись. Ночной портье настоял на том, чтобы проводить их до номеров. — Лучше бы двухместный взяли, — буркнула Март возле своего номера. Портье закашлялся. — Одной так скучно. Она зевнула, закрывая дверь. Портье стоял и смотрел на Келуса. — Мы завтра улетаем, — зачем-то сообщил он, сам не зная зачем. Ему хотелось только спать. Оставшись один, он еле уговорил себя раздеться и упал на кровать. Зябкие простыни хрустели, он посмотрел в телефон. У того было три дня, ясно и дул ветер. Келус запихнул его под подушку и укутался в одеяло. Он уснул, подложив под щеку ладони, фантомно пахнущие кофе.***
Гепард Ландау оказался человеком, ничего не пускающим на самотек, поэтому поутру заспанных Март и Келлуса ждала записка с приглашением зайти в расположение Среброгривых Стражей. Старик Гете, передавая ее, посмотрел на них неодобрительно. Зато страж, у которого они, собственно, подписывали документы, таращился на них, как на знаменитостей, и едва не уронил документы, боясь отвести взгляд от Март 7. Та, засмущавшись, заправила розовый локон за ухо. — А капитан Гепард?.. — спросил Келус скорее для проформы. — У него выходной, — страж ел их глазами. — Наверное, в магазин к госпоже Сервал пошел… Иногда Белобог напоминал Келусу большую деревню: вдруг оказывалось, что загадочным образом все про всех все знают — ну или по крайней мере о чем-то догадываются. Хотя, наверное, не было ничего удивительного в том, что в свой выходной капитан Гепард отправился навестить старшую сестру, и его подчиненные были в курсе… Келус вздохнул. Все, чего он хотел – вернуться на Экспресс. Они подписали документы и вышли на улицу из унылого полутемного холла. Небо расчистилось. Местная звезда, желтый карлик, спряталась за Фортом Клипота, и тот теперь отбрасывал на центральную площадь массивную, причудливо изогнутую тень. Март принялась носиться по площади, увлеченно фотографируя все, что казалось ей интересным, — от мусорных баков до новой стойки с местной выпечкой. Келус мучился. Не то чтобы он устал, вовсе нет, но аж со вчерашнего вечера в нем поселилось и теперь жрало его невыносимое желание — ему хотелось кофе. Обычно он относился к нему равнодушно, но, как иногда бывает, секундная прихоть зацепила его и игнорировать ее становилось все сложнее. На Экспрессе он мог единым глотком утолить свою жажду — хлебнуть «Черной жижи», выжить и затем шарахаться от кофе следующие два года — все было очень просто. В Белобоге дешевле было выпить жидкого золота, если бы ему вдруг взбрело такое в голову. — А теперь — к Сервал! — Март схватила его за руку и потащила за собой, как на буксире. — Надо же хотя бы поздороваться. Келус не стал спорить. Ясный день настроил его на добродушный лад, и Март поддержала этот настрой, впихнув в него какой-то местный бублик в загадочных зернышках. У Сервал оказалось внезапно закрыто. Март прижалась лбом к витрине, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в полутьме магазина. Келус последовал ее примеру. За стеклом ничего не двигалось, казалось, все пространство внутри занято исключительно книжными шкафами, бесконечно растущими вверх. Луч из бокового окна пыльно гладил угол прилавка. Келус дернул носом: — Март, тебе не кажется?.. Из-за двери, едва уловимый, тянулся к ним запах свежесваренного кофе. Они посмотрели друг на друга. — Ну ладно, ладно, — сказал Сампо, открывая перед ними дверь. Колокольчик мелодично звякнул. — Могли бы и постучаться. Он развернулся и зашел в лавку, как к себе домой. — Заприте за собой, — кинул Сампо через плечо. — Мы все еще закрыты. Он и одет был неуловимо по-домашнему: в какие-то темные штаны и простую черную майку. Он подошел к прилавку и уселся подле него на стул. — Это Сервал тебя пустила? — недоверчиво спросил Келус. — Бери выше, — Сампо хмыкнул, — уехала на концерт и оставила магазин целиком на меня. Он посмотрел Келусу в лицо и рассмеялся: — Шучу-шучу, ну что же ты такой доверчивый. Он сидел, подогнув под себя ногу, вроде бы полностью одетый, умудряясь при этом выглядеть провокационно полуобнаженным. Он подмигнул Март и отпил из кружки — определенно кофе. Келус тяжело сглотнул. Сампо улыбался так, словно видел его насквозь. Март непринужденно подошла и принюхалась. — Ого, то есть мешок тебе вернули. — Хотите? — Сампо покачал кружкой в воздухе. В иное время и в другом месте Келус у него из рук и воды бы не принял. — Хочу, — сказал он мрачно. Сампо было протянул ему свою кружку, но потом поморщился: — Извини, она в блестках. Лучше не трогай. Он зашел за прилавок, наклонился и принялся шумно под ним копаться, чем-то гремя. — Вчера взял гель для волос, — продолжал он говорить, — и как-то подзабил на то, что он с блестками. И теперь в блестках все. Он выпрямился с плиткой в руках и кофейником. — Волосы, я, кофе. Кажется, у меня теперь даже в зрачках блестки. Он лег животом на прилавок и сунулся Келусу прямо в лицо, раздвинув пальцами веки. — Ну как, видно? — Ничуть. Но на лице Сампо и плечах и впрямь еле уловимо переливались крошечные золотые блесточки. — Считайте меня феей, — предложил Сампо. Он со всем управлялся чрезвычайно ловко, и вот уже на плитке грелся кофейник, а он помешивал в нем длинной изящной ложечкой. Март подтащила к прилавку стул и уселась на него. — Феей кофе! — она хихикнула. — Заметано, красотка, — он, не отводя взгляда от кофейника, зашарил на полке. — Здесь же вроде были кружки… Где же? — Там, где ты их и оставил, — сказал Гепард, спускаясь по лестнице с кружками в руках. Келус не ахнул только потому что от неожиданности впал в ступор — а потом было уже как-то и незачем. — Вот спасибо, — Сампо забрал их у Гепарда так запросто, словно занимался этим каждое утро. — Сполосни только. Гепард зевнул, прикрыв рот кулаком, шумно подтащил еще один стул к прилавку, сел и уложил голову на сгиб локтя. Он выглядел ужасно непривычным без своей броской формы, растрепанный, сонный, в простой серой футболке со скромным значком Стражей на груди. — Оу, то есть все-таки госпожа Сервал не Сампо оставила на хозяйстве, — уточнила Март очевидное. Гепард, судя по всему, даже проснулся: — Это он так сказал? — Я сказал, а они и купились, — Сампо увлеченно облизывал ложку из-под кофе. — А вот и нет, — сказала Март. — А вот и да. — А вот и нет! — вклинился Келус. — Брейк! — Гепард постучал ладонью по столу. — Кофе-брейк, — Сампо поставил перед Март и Келусом по кружке и вернулся к кофейнику. Март, вежливо улыбнулась, хлебнула из кружки: — М-м-м, спасибо, — и отставила ее подальше. Келус взял свою — кофе, наконец-то это был кофе! — и отпил из нее. Первый горчащий глоток, второй… Ну да, это был кофе, нормальный, даже более чем, в отличие от «Черной жижи» Келус мог выпить его целую кружку. Он сделал еще глоток и понял, что ему вряд ли этого захочется. Кружка этого кофе была как поездка на Белобог — спасибо, и одной достаточно. Он снова лениво отхлебнул и поднял голову ровно в тот момент, когда Сампо передал чашку с кофе Гепарду. Судя по всему, он сварил свежую порцию и налил ее не в кружку, как себе или им с Март, а в маленькую толстостенную чашечку, похожую на половинку мраморного яйца, и Гепард принял ее так, как, наверное, мог бы принять орден из рук Хранительницы. Он держал ее в обеих ладонях и бережно покачивал. Сампо смотрел на него и улыбался — несуществующие морщинки собрались в уголках глаз, и, как на любое неприкрытое и искреннее выражение чувств, смотреть на это было неловко. Келус прокашлялся и отвернулся. В тишине как будто что-то неслышно лопнуло, какая-то натянутая, невидимая струна. Гепард встал, отошел к окну и уселся на широкий подоконник, поставив чашечку на колено, а Сампо принялся насвистывать и отвернулся. Келус посмотрел на Март — та сидела на высоком стуле, болтая ногами, и отчего-то выглядела донельзя довольной. — Как я и говорил, больше за кофе не полечу, — тихо сказал Келус так, чтобы Гепард его не услышал. — А больше и не надо, — Сампо выключил плитку и теперь ждал, пока она остынет. — Это прощальный подарок. Он отхлебнул из своей кружки и поморщился: кофе явно остыл. — Меня пора улетать. В конце концов впереди столько всего… — он задумался, подбирая слово, — другого. — Еще скажи, что не планируешь возвращаться на Ярило. — Не планирую, — подтвердил Сампо. — Что ж, надеюсь, наши другие пути больше не пересекутся, — с чувством сказал Келус. Сампо расхохотался, откинув голову. — Ничего не могу обещать, — его глаза мерцали, как у кошки. Это вульгарное и затертое описание подходило Сампо, как и все прочее того же рода. Он и китч были созданы друг для друга. Келус почувствовал на себе взгляд и обернулся: Гепард тут же опустил глаза и спрятался за книгой, схватив ее с ближайшей полки. — Ну что, попили кофе? — спросил Сампо, улыбаясь. Келуса не отпускало ощущение, что у него на щеках должны появляться ямочки, но их не было. — Выметайтесь, — ласково заключил Сампо. — Коски! — возмущение в голосе Гепарда можно было пощупать. — Ну ты и… — Келус не находил слов. — Нам и правда пора, — Март бодро подскочила и схватила Келуса за локоть. — Мы сегодня улетаем, а еще столько дел, столько дел… Я собиралась сфотографировать стройку… — Нельзя! — тут же отреагировал Гепард. — Это дело государственной важности и… — Ну тогда в Камнеград заглянем, — легкомысленно отозвалась Март. — Пошли-пошли. Келус и не думал упираться, но Март снова тянула его за собой так, словно он вот-вот должен был начать сопротивляться. Гепард пошел их проводить и предупредительно открыл дверь. Они вышли на солнце. Келус повернулся, чтобы попрощаться — и замер. На свету все мелкие блестки на Гепарде разом засияли. Он, кажется, был покрыт ими целиком: лоб, шея, руки, особенно густо — губы. Келус открыл рот и немедленно закрыл его. Март продолжала тянуть его за собой, и не думая отпускать его руку. — Госпоже Сервал наше почтение! — крикнула она и помахала Гепарду на прощание. Келус, оглушенный, шел за ней, как на привязи. — Неужто Сампо просто возьмет и улетит? — поделился он с Март минут через пятнадцать, когда они уселись в ресторане отеля Гете, и вымуштрованный официант подал им дневной чай с птифурами, крошечными бутербродиками и блюдом нарезанных свежих фруктов — роскошь на Ярило. Чашка кофе стоила, как пять таких чаепитий на десятерых, но, слава всем Эонам, кофе Келусу больше не хотелось. — Улетит навсегда, — добавил он. Ему казалось, Март его не поняла — или не заметила блесток на Гепарде, или… — Это же Сампо, — фыркнула Март. Солнце перебирало ее необыкновенные дикие волосы. — Неужели ты ему поверил? Келус отпил чаю — освежающего, терпкого, с легкой травянистой горчинкой — он весь ушел в ощущение этого чая, лишь бы не чувствовать себя дураком. Уже позже, когда Март сфотографировала все, что хотела, и они поужинали, и повидались с Зеле и Пелой, и накупили всякой всячины всем путешественникам на Экспрессе, и, главное, вернулись, и раздали все подарки, и Март с горящими глазами убежала распечатывать фотографии для своей стены славы — Келус лег с облегченным вздохом в свою уже привычную, родную кровать, задвинул шторы. Они все еще пропускали мигание табло и чуть-чуть — свет неизвестной голубой планеты, из-за чего в купе, кажется, было слишком светло для ночи, и Келус какое-то время не мог заснуть. Он достал телефон — сообщений все еще не было. Вечер, восемь часов, в десять телефон обещал звездопад. Келус открыл список контактов и поменял имя одно из них с «Нет и никогда» на «Когда-нибудь» — и наконец-то уснул с чувством выполненного долга.