Руины нашего счастья

«Счастье не даётся человеку от рождения, его нужно заслужить» Кто придумал эту идиотскую фразу? Почему идиотскую? Потому что люди в лепёшку расшибаются, чтобы быть счастливыми, хотя Бог априори создал нас для счастья. Андрей Крылов был счастлив, да. Спорить с этим было тупо. А был ли счастлив я, наблюдая за тем, как папа угнетает маму, сводя её с ума? Когда Тамарин в доме Андрея , упрекая меня, сказал, что я выходец из благополучной семьи, мне хотелось засмеяться ему в лицо. За внешним «Всё хорошо» скрывалась драма, достойная того, чтобы о ней сняли как минимум, фильм. Мама страдала тяжёлым неврозом. Это выражалось в подавленном состоянии, в частых истериках. Обострилось все, когда Жене исполнилось девять лет. Тогда матушка узнала какую-то плохую новость, и у неё случился срыв. Папа. Папа был авторитарен, это означало, что только его слово – закон. И точка. Я не знаю, как он разбогател, но в какой-то момент мы здорово поднялись. В школу Женю возил водитель. Я стал одеваться лучше. Это заметили сокурсники. Но атмосфера в семье.. Не изменилась. От слова «совсем». Единственным утешением для меня было общение с Олей – студенткой из медицинского института. Мы настолько крепко дружили, что все думали, что Оля моя сестра. Мы и похожи были внешне. Оба высокие, темноволосые, стройные. И оба с характером. Общаясь с Олей, я понял, что она мне нравится. Но не успел сказать ей об этом, как у меня появился неожиданный соперник. Андрей Крылов, мой друг, противник по фехтованию. Узнал я об этом на тренировке. Андрей расстался со Светой и познакомился с Олей. Их роман был стремителен, головокружителен. Если честно, я боялся, что из этого ничего не выйдет. Но.. Кажется, у пары было всё серьезно. Настолько, что мне показалось, будто Оля относится ко мне прохладнее. Я вышел из клуба и пошел за подругой. - Оль, подожди. - Ой, Макс, прости, я на каток опаздываю. Жутко - Хочешь, провожу? - Ну.. Ты как, что-то случилось? - Трудно объяснить, - признался я. - Что ты, с родителями поругался? Ну, расскажи мне, в чем дело. - Есть одна проблема, которую я не могу решить.. – начал я. И тут случилось то, чего я, Макс Орлов, ненавидел больше всего.. Я начал мямлить. Реально.. Я пытался подобрать нужные слова, терял нить предложения, путался. Хотя хотел сказать всего четыре слова: «Я тоже тебя люблю..» А получилось черти что. - Андрей сказал тебе, да? - Что? - Что мы встречаемся. Прости, просто так всё быстро получилось, мы хотели тебе сообщить, правда, хотели. Да что со мной? Щёки горят, как будто мне не двадцать, а пятнадцать, сердце хочет выпрыгнуть из грудной клетки, ноги чертовски подкашиваются, и жарко. Хоть на улице очевидный минус. - Вы мои друзья.. И.. - Максим, причем здесь это? Ты.. Ты замечательный человек и. Ты наш лучший друг.. Ну ты что? Ты что? – Оля обняла меня, как раньше, нежно. Но по-дружески. - Слушай, а пойдем с нами на каток? - Да нет, идите без меня. - Ну, правда, пойдём. - Всё будет хорошо, иди. – мне необходимо было побыть одному. Оля снова меня обняла и я пошел по направлению к остановке. Балбес. Неужели было так сложно произнести эти чёртовы четыре слова? Зачем нужно было невнятно мямлить? Завернув за угол, я хлопнул себя по щеке, но это не помогло. Вечером я пришёл на каток. Оля в прямом смысле притащила меня туда, не давая страдать в одиночестве (Женька убежала к своим друзьям, папа куда-то уехал. В последнее время отец был раздражен и зол.) На катке были все наши – Лука, Марианна, Андрей, Оля. Моя подруга кружилась вокруг Андрея, и я медленно отпускал её из сердца. Значит, так надо. Значит, судьба готовит мне кого-нибудь, кому я нужен, не как друг. - Ребята, ребята, у меня тост! Я хочу выпить за Андрея и Максима, мальчики улетают в Марокко и я хочу пожелать им удачи! И заодно поздравить Андрея с прекрасным распределением. Мы сделали по глотку. Андрея позавчера позвал к себе секретарём судья Серафимом. Не успев окончить факультет, Крылов уже устроился на работу. Я был весьма рад за него. Мне же не хотелось проводить свою жизнь в кабинетах суда. А вот Лука смотрел на Андрея таким взглядом, будто съесть хотел. Нужно будет с ним поговорить. Этот парень вообще у отца Андрея работает. Так что ему ли жаловаться? И тут Оля сделала больно. - А еще я хочу сообщить, что мы с Андреем решили пожениться и скоро у нас будет свадьба. На которой не будет меня. Я сразу решил, что проигнорирую приглашение. Чтобы не умирать, видя, как мою любимую целует Андрей, как она тает в его объятиях. Помимо этого я принял нелёгкое решение уехать. Расстаться с семьёй, с сестрой и жить в другом городе. Или забрать сестру и маму? Я растерялся. Когда собрался, то подошёл к Луке. - Не смотри так на Крылова. Ясен пень, что ты завидуешь. - Кто завидует? Я? Ты лучше посмотри, что этот Крылов с твоей Ольгой делает. Преодолев желание втащить Луке в морду, я быстро дошёл до стеклянной веранды, чтобы увидеть, как Оля тает от любви в объятиях Андрея. Это меня добило. Не сказав никому ни слова, я исчез, ушел домой. В вечер перед отъездом в Марокко, отец довёл маму до срыва. Мы ужинали. Это был маленький праздник в честь моего отъезда на соревнования в Марокко. Андрей, кстати, ехал со мной. Так вот, мы ужинали, папа сказал тост. Я налил себе вина. - Подлей мне, тоже, пожалуйста. - Нет! Тебе нельзя пить, когда ты принимаешь лекарства, и ты это знаешь! - Но я же не собираюсь напиваться. Отец достал баночку и показал мне. - Ты знаешь, что это? - Ты снова следил за мной? - Я не слежу за тобой, я контролирую тебя. Это лекарство твоей матери, и она опять забыла его выпить. - Это правда, мам? – спросил я. - Мне не нужны лекарства. Мне нужно, чтобы меня оставили в покое. - Нет, мы не оставим тебя в покое, - ответил отец, - если бы ты понимала, что главная проблема в тебе, ты бы пила лекарства вовремя и не обвиняла других. Главная проблема – это ты, черт тебя возьми! – заорал папа неожиданно. Я вздрогнул. Воцарилась пауза. - Не кричи на меня. Не смей на меня кричать – ответила мама, поднялась и ушла к себе. Женя бросилась за ней. - Успокойся, пап, - обратился я к отцу. – не надо с ней так. Нам же сказали, что у неё тяжёлый невроз, не только для неё, но и для окружающих. - Как я устал, - ответил папа. Я найму няню для твоей сестры, - неожиданно объявил он, - я не могу доверять твоей маме, она может натворить все, что угодно, в любую минуту. Но ведь это было неправдой. Мама не смогла бы причинить вред ни мне, ни Женьке. И я это понимал. Зачем он пытается представить маму в виде монстра, опасного для общества, я не понимал. Ночь прошла неспокойно. Я просыпался раз пятнадцать, видел рапиру в чехле, рядом с сумкой и ложился спать дальше. Мне снились разные, странные сны. В них мы с Андреем опаздывали на рейс, не сдавали итоговые зачёты, Андрей расставался с Ольгой, потом вновь мирился, в одном сне кто-то из нас падал в пропасть. Наконец раннее утро. Вылет был через много часов, я проверил вещи, спустил их вниз. - Я хочу с тобой поговорить, сынок. - Пап, это можно сделать в машине? - Меня могут посадить в тюрьму. Я оторвался от проверки боковых карманов на наличие паспортов и уставился на папу как баран на новые ворота. - В смысле? За что? - Торговля детьми. - Ты занимался торговлей детьми?! – крикнул я, чувствуя, как внутри что-то обрывается. - Мне пришлось бросить медицину. Я пожертвовал всем.. - Какие жертвы? Это преступление! - Ты не смеешь называть меня преступником!! Мы делали правильное дело. Пусть сейчас это прозвучит странно. Но благодаря нам эти дети не становились ни преступниками, ни наркоманами, ни убийцами. Мы были всего лишь посредниками. - Торговлю детьми ты называешь посредничеством, - с сарказмом ответил я. Меня трясло от новой правды. Ещё больше от того, что отец считал всё это нормой. Я представить себе не мог, как объяснялся папа родителям этих младенцев и что чувствовали эти родители. А он спокойно говорит, что делал правильное дело. Охренеть! - Я хочу, чтобы ты помог мне. - Чем я могу тебе помочь? – усмехнулся я. За что мне всё это? - Пока ты будешь в отъезде, ты должен сделать одно дело. Это касается тебя и Андрея. Что?! Причем здесь Андрей? - Если я попаду в тюрьму, на твоих матери и сестре нужно будет ставить крест. - Подожди, - остановил отца я. – что ты сказал насчет Андрея? - Я хочу, чтобы ты понял и простил меня. Мне это важно. Чтобы ты понял.. И простил меня. – повторил отец. Чего он хочет? Я схватил сумку и вышел из дома, не простившись с мамой. Отец за мной. Мы сели в машину, мне хотелось поскорее доехать до Шереметьева и оторваться от отца. Что у него в голове, если он считает торговлю младенцами нормой и правильным делом? Я представил, что чувствовал бы папа, если бы меня украли из семьи и продали кому-нибудь богатому. И мне стало мерзко. У аэропорта я не стал дожидаться, пока отец припаркуется, попросил остановиться и, взяв сумку из багажника, вышел. В аэропорту мои вещи проверили. Задали вопрос насчёт рапиры, я пояснил, что я спортсмен и еду на соревнования. А потом побежал к Ольге. Та, видимо, ждала Андрея с регистрации. - Ты один? - Отец паркует машину. - Нервничаешь? - Я хочу спросить, ты уверена, что делаешь правильный выбор? - Ты о чём ? - Ты уверена, что хочешь замуж за Андрея? Свадьба – это очень серьезно. - Ты знаешь, мы с Андреем очень хорошо подумали. - То есть, вы подумали? Ууух, - рассмеялся я. - Мы всё равно останемся хорошими друзьями. – пообещала мне Оля. Я обнял её. А потом вернулся Андрей. Мы с Олей уже дурачились. Я быстро зарегистрировался, и прошел на зону для провожающих. Нас провожали наши отцы и Оля. Папа Андрея сказал ему напутствие. Мой отец тоже. Я попросил его позаботиться о маме. На минуту меня сковало нехорошее предчувствие какой-то беды. Но я взял себя в руки. В суеверия я не верил всю свою короткую жизнь. А в предчувствия тем более. Объявили наш рейс. Я оповестил Андрея, который решил поцеловаться с Ольгой и встал на эскалатор. Оля попросила меня беречь Андрея. Сберегу, обещаю тебе. Верну его здоровым и невредимым. В самолете я сел на своё место (рядом с андреевским), надел маску для глаз и уснул. А приземлившись, снял свитер. Было жарко. Марокко все-таки. Мы с Андреем бросили сумки и пошли гулять в город. Крылов сразу пошел покупать кольца, а потом ко мне - Как ты думаешь? Оле понравится? - Ну, раз тебе нравится, то и ей тоже. – как там мама? В мое отсутствие отец мог сделать её жизнь невыносимой. Я переживал. А Андрей пристал ко мне с какой-то ерундой. Андрей отправился звонить Оле. Я отцу. Накануне отец сказал мне, что Андрей возможно, что-то знает про его тёмное прошлое. - Андрей мне ничего не сказал, пап. Может он ничего и не знает. Говоря это, я чувствовал себя так мерзко.. Нужно было сдать отца в милицию, а я его покрывал. Фу! - Я знаю, что его отец рассказал ему всё! И сделал он это для того, чтобы столкнуть вас лбами! - Что вообще происходит? - Андрей не может вернуться из Марокко. - Что его там удержит? - не понял я замысел отца. - Ты не понял. Андрей не должен вернуться в Россию. То есть отец требует, чтобы я что-то сделал Андрею? Я маленько охренел. Далее отец понёс какую-то белиберду о соревнованиях, но я бросил трубку и провёл обеими ладонями по волосам. На следующее утро мы с Андреем тренировались на крыше. Я был рассеян. Нужно было глядеть в глаза Андрею, а мне было стыдно перед ним, и плохо. «Нет, Андрей, я не причиню тебе вред. Прости, пап». - После того, как ты по телефону поговорил, с тобой что-то не то. - Всё нормально. – успокоил я скорее себя, чем Андрея. - Если что серьёзное – ты скажи. - Почему я должен доверять что-то серьёзное своему противнику? – пошутил я. – просто проверил твою реакцию. Мы закончили тренировку и спустились вниз. Я подошёл к телефону. Звонил отец. - Значит, так. У тебя есть деньги. Ты должен нанять двух парней. И загнать Андрея в угол, чтобы он убил кого-нибудь. Подстрой, как ограбление. Его посадят, а ты объявила всем, что он умер. Я вздохнул и твёрдо ответил: - Нет, папа. Я не буду предавать Андрея. Он мой друг. Как только я вернусь, я предам огласке твои преступления и напишу на тебя заявление в милицию. - У тебя всё? – жёстко спросил отец. – ты уверен? - Уверен, - ответил я и положил трубку. На душе стало легче. В обед Андрей намылился на рынок. - Андрей, не надо, я тебя прошу! - Макс, ты сдурел? Можно подумать, я на сражение иду. Это всего лишь рынок. - Андрей. – я хотел ему всё рассказать и спасти его. Но Крылов схватил наплечную сумку и не стал меня слушать. Упертый баран.. Я был в напряжении. У меня как будто обострились все чувства. А Андрей, дурак, шёл и болтал. - После того звонка ты какой-то не такой. Я перед тобой в чем-то виноват? - Ты меня не слушаешься, делаешь всё по-своему. - А почему я должен слушаться тебя? Что-то хлопнуло. Андрей вздрогнул, я тоже. В стене остался след от пули. Я схватил Крылова за руку и помчался искать безопасное укрытие. Мне стало страшно. Кажется, мы увлеклись и забрели в беспокойный город. Нужно было согласиться на услуги гида. Мы петляли, как зайцы, пытаясь сбить преследователей со следа. Крылов пытал руководить нашим бегом. И завел нас в тупик. - Оторвались, кажется, фух! – я облегчённо вздохнул, мы встали плечом к плечу, чтобы в случае чего обороняться и защищать друг друга. Я пожалел, что не взял шпагу. И тут с разных сторон к нам подошли наши преследователи. Один схватил Андрея, другой меня. У меня, кроме фотоаппарата брать было нечего. Я забыл деньги в гостинице. А вот грабитель Андрея позарился на его кольца. Сдались ему эти кольца с рынка. Оставил бы Андрея в покое.. Андрей начал бороться. Зачем, дурак? Новые купишь, таких колец на этом рынке на каждом прилавке по десять штук, я оплачу, если что. Но Крылов решил идти до конца. И убил своего грабителя. Вид у Андрея был шокированный. Я онемел. Мой грабитель стал звать полицию, послышался звук мигалок. - Беги, идиот! – крикнул я. Но Андрей не сдвинулся с места. Оцепенел, наверное, от шока. Я подобрал кольца, решив отдать их Андрею, когда нас отпустят. И понял, что самый лучший способ остаться в живых здесь – это молчать и не спорить. Молчать и не спорить. Андрей об этом не знал, поэтому в тюрьме пытался качать права. - Нужно в консульство позвонить. - А почему бы тебе не пойти и не прочитать им лекцию об уголовном кодексе? Да они тебя просто убьют.. – попытался успокоить друга. - Ольга, Наверняка, волнуется. Я обещал позвонить ей вечером. Как ты думаешь, они дадут нам позвонить? Причем здесь Ольга? Ты лучше думай, как будешь выпутываться отсюда. - Мы в полном дерьме на краю мира, а ты думаешь об Ольге, - психанул я. Так, спокойно. Мы оба в дерьме. Нужно придумать, как отсюда выбраться. Придется нанести телесные повреждения охраннику, стащить ключи и сбежать, волоча за собой Андрея. - .. А ты ревнуешь? Вот мне же заняться нечем - в жопе мира ревновать Андрея к Ольге. Дальше началось что-то невообразимое. Прибежали полицейские и забрали меня. Андрей крикнул вслед, чтобы я позвонил в консульство. Я так и сделал. - Алë, здравствуйте, у меня друг попал здесь в тюремное заключение, мне что нужно сделать, чтобы его вытащить? В консульстве начали консультировать. Подсказали, что нужно подать заявление. Услышав срок рассмотрения, я занервничал. Пока в консульстве рассмотрят его заявление, будет поздно. Зазвонил другой телефон. Окончив консультацию, я снял трубку. - Аллё. - Сынок, - начал сразу и в лоб отец, - поверь, ты бы сам ничего не сделал. - Что «не сделал»? Пап, ты вообще о чем говоришь? Это ты заплатил тем грабителям? - Сынок, послушай, я тебя люблю! - Прекрати, а? Не сворачивай с темы. Я позвонил в консульство. - Дело твоё. Но помощи от них не жди. До связи, сынок. Отец положил трубку, а я сел на кровать номера и уставился на лежащие на тумбочке паспорта и кольца, которые успел подобрать. Внезапно в номер не постучавшись, ворвались полицейские, взяли меня и потащили куда-то. Помещение, в которое меня завели, было не камерой, а какой-то закрытой площадкой. В центре которой пытался встать на ноги Андрей. Я рванул к нему, но передо мной оказались двое полицейских. - Если не хочешь такой же судьбы – не двигайся! – сказал мне один из них на французском. За попытку дернуться вперёд я получил прикладом. Андрей, прости меня, у меня не получается. Не вступать же в драку с полицией, убьют и меня. За жизнь я не особо боялся. В принципе, как бы ужасно это ни звучало, в этом мире меня удерживало несколько человек – мама, Женька и, может быть, Оля. Пока полицейские удерживали меня, один из грабителей свел счёты с Андреем, выстрелив ему в живот. Андрей дернулся пару раз и затих, под ним растеклась лужа крови. И тут я заметался, начал рваться вперёд, пытался разогнать кордон из полиции, а потом внезапно потемнело. Очнулся я на улице. Меня подняли на ноги. Где я, что происходит? Где Андрей? - Где Андрей? – обратился я к человеку, который меня поднял. Тот похлопал меня по плечу. - Он убит. За преступление. – ответил тот мне. - За какое преступление? Это была самооборона! - Молчи, - призвал меня к спокойствию мужчина, и растворился в толпе. Я оказался один посреди чужой страны. Нужно было сделать несколько звонкой домой. И начал я с звонка Оле. Оля почувствовала беду сразу же, угадала по моему напуганному голосу. - Мы попали в беду. На нас напали на улице. - Что с Андреем, как он себя чувствует? Почему ты мне звонишь? Боже, что с ним?! – у Оли начиналась истерика. Я сделал глубокий вдох, говорить нужно было без эмоций, иначе я только бы ухудшил ситуацию. - Оля, Андрей.. Умер. Оля, Андрей мёртв – оттарабанил я на одном дыхании. Оля разрыдалась, трубка, кажется, выпала у неё из рук. - Оля, что с тобой? Оля, Олечка! Но дозваться было невозможно. Я повесил свою трубку и на ватных ногах добрался до такси. Сказав, что Андрей умер, я сам в это не верил. По дороге в такси меня перехватили какие-то люди. Посадили в машину и довезли до гостиницы. Я пытался взять себя в руки, составить хоть какой-то план действий. Сделал звонок в клуб. Там мне рекомендовали возвращаться домой. Я хотел забрать тело, поэтому вместо сбора вещей помчался искать тюрьму, но в тюрьме сообщили, что тела нет. - А где оно? - Мы без понятия, это Марокко. Это Марокко, детка. Так получается, да? Выходит, что как бы ты ни старался, если ты попал в тюрьму в Марокко, то ты оттуда не выйдешь ни живым, ни мертвым. Я вообще перестал хоть что-то соображать. По счастью в клубе оплатили обратную дорогу. Мне пришлось бежать из Марокко, вылетать первым же рейсом. Пока я ждал самолёта, позвонила тётя Лена. - Макс, Оля вены вскрыла.. - Где она? – спросил я, с трудом стоя на ногах. Не хватало рухнуть на глазах толпы. - В больнице, мой хороший.. - Я собираюсь вылететь. Уже прошёл регистрацию. - Давай, родной, давай. Меня охватывала жуткая паника. Андрея убили, Оля вскрыла вены. Господи, поскорее бы домой, броситься в объятия мамы, чтобы она успокоила.. Я намотал сотни кругов, пока объявили мой рейс. На быстрой скорости побежал на посадку. Оказался в середине очереди. Бесполезно пробиваться, ухудшил бы положение. Время проверки билетов казалось бесконечным, я чуть сам не умер в ожидании. Ну, наконец-то! Меня запустили на борт самолёта. Я пристегнулся, молясь, чтобы авиалайнер не потерпел крушение в полёте. Всё прошло благополучно, вечером я был уже на Родине, в Шереметьево. Меня не встречали. Ни отец, ни судья Крылов, никто. Мне было неважно. Я торопился в больницу к Ольге, которая боролась за жизнь. По крайней мере я на это надеялся. Такси довезло меня до больницы, в которой лежала Оля. К моему удивлению там были папа и Женя. Ещё больше вопросов вызвало то, что оба в чёрном. - Что случилось? – спросил я. - Мама покончила с собой, сынок. Ещё чуть-чуть и это сделаю я, клянусь.. - Мама? Я же просил тебя беречь её!! Как ты мог довести её до такого состояния, что случилось, пока меня не было в стране?! – кричал я, дав волю эмоциям. Отец был спокоен. - Почему ты такой спокойный, объясни мне?! Это твоя жена, наша мать!! Хотя, если уж ты спокойно заказал Андрея, то чему я удивляюсь? Отец ударил меня по щеке. - Молчать! С вами случился несчастный случай! Я был в отчаянии. Хотел предъявить отцу всё. Молчать я не собирался. - Как я буду смотреть в глаза отцу Андрея? - Никак. Он тоже умер. - Не слишком ли много смертей на один квадратный сантиметр? – попытался сарказмировать я. Как будто бойня какая-то. Андрей, мама, теперь ещё и Владимир Крылов. Оля лежит в больнице и пытается выжить. - Я тебя ненавижу, - процедил я сквозь зубы. Утром я собирался добыть материалы дела против моего отца и отнести их в прокуратуру. Нужно было попасть в дом Андрея, я знал, где он жил. Вышел лечащий врач Ольги. - Доктор, как она? – обратилась к врачу Елена - Плохо. Но жива. И думаю, что выкарабкается. Молодая ещё. - Я хочу к ней, - сказал я. - Пока нельзя. - Почему? – мне хотелось скандалить. - Потому что она в отделении реанимации. А туда нельзя даже близким родственникам. - Максим, поехали домой. - Я с тобой нику… - ПОЕХАЛИ ДОМОЙ, Я СКАЗАЛ!! – отец почти насильно вывел меня из больницы. Посадив Женьку в машину он прижал меня к стене. - Ты будешь молчать, щенок.. И делать всё, что я скажу, ясно? - Нет, я молчать не буду.. Даже если ты меня убьешь. Всё равно у меня нет мотивации жить. Отец снова ударил меня по щеке, а затем обнял. - Это всё несчастный случай, поверь мне, так бывает. - Это разборка, отец, - у меня начиналась истерика, - это из-за твоего тёмного прошлого, я знаю. - Молчиии!! - Не буду! Отец посадил меня в машину. Я обнял сестру. - Всё будет хорошо, Жень, мы уедем отсюда, - шептал я ей на ухо. Женя утерла слёзы и прижалась к окну, а затем уснула. А я не мог. Отец положил мои вещи в багажник и завел автомобиль. Мы поехали домой. Дома были завешены зеркала, что поставило нас перед фактом – мамы больше нет. Я не стал ни с кем разговаривать, взял вещи и отнёс к себе. В комнате я без сил упал на кровать. И застонал. Мне было больно. Оля лежит в больнице, мамы больше нет, Андрей и Владимир убиты. Моя жизнь рухнула, и всё это потому что отец заметал следы. Подонок, мерзавец. Я его уничтожу. Законно, но уничтожу. Он сядет. Надолго, а может, навсегда. Нужно только доказать его причастность ко всем преступлениям. В комнату вошёл отец. - Я хочу побыть один, - пробормотал я, уткнувшись в подушку. - Я хочу поговорить с тобой, сынок, - мягко ответил отец. - Наговорился. Хватит. У нас завтра тройные похороны, а ты все болтаешь! - Сынок.. Я понимаю твои чувства, и понимаю, что у тебя в голове очень много версий, но ты пойми. Иногда бывают такие странные, жуткие совпадения.. - О чем ты говоришь?? Ты позвонил мне в Марокко и дал задание убить Андрея!! Какие совпадения, ты шутишь?! – меня понесло. Отец в третий раз замахнулся на меня, я поймал его руку. - Больше ты меня не ударишь. Я через несколько дней уезжаю. Мне всё это надоело.. - Ты никуда не поедешь! - Кто ты такой, чтобы меня удерживать? Я юридически взрослый человек. Поеду в общагу универа, а там что-нибудь придумаю. Отец вздохнул. И захотел меня обнять. - Обнимаешь, потом бьешь, потом обнимаешь. Не надоело? - Угомонись, сын! Я вижу, что у тебя истерика.. Но ты успокоишься.. Завтра похороны, отдыхай. С этими словами он вышел, а меня накрыло чувство вины. Если бы я помог Андрею в Марокко, хотя бы одного человека можно было бы спасти. Мы бы бежали в Россию, я бы успокаивал Андрея, когда он узнал бы о смерти Владимира. Оля тоже. Втроем мы бы решили, что делать дальше. А сейчас всё страшно. Кроме Ольги и Жени у меня никого не осталось. Я никому не мог доверять в этой жизни. Рано утром я проснулся с болью в голове. Оделся во всё чёрное и с тяжёлым сердцем спустился вниз. Меня ждали. - Быстрее, Максим, где ты ходишь? - Иду! Что это? – спросил я, глядя на коробку в руке папы. - Тела мамы так и не нашли, это дали нам в церкви. Я закусил губу. Что осталось от Андрея? Кто придет на его похороны? - Отец, ты убийца. - Рот закрой.. И не пугай сестру. Я прижал Женю к себе. Жить здесь становилось всё тяжелее. Нужно уезжать. Но сначала передать дело, которое вёл Владимир Крылов, в правоохранительные органы. Я отказался ехать в одной машине с отцом и заказал такси до кладбища. На похоронах Владимира и Андрея была их домработница, Мария Андреевна, с нашей стороны был Лука. Я подошёл к нему. - Лука, привет. - Привет. Прими соболезнования. - Спасибо. Слушай, ты можешь передать мне дело, которое вёл Крылов? -Это какое? - Это которое о похищении детей. - А.. Его нет. - В смысле «нет»? - Уничтожено в связи с отсутствием улик и состава преступления. - Ты смеешься? Хоть одна копия осталась? - Максим, ничего нет. Ни копий, ни оригиналов, ничего. - Твари, - выругался я. - Ты про кого это? - Ни про кого, иди к отцу. – я подошёл к Марии Андреевне. – добрый день. Примите мои соболезнования. - Максим! Ты издеваешься?? Тебе ли с соболезнованиями подходить?! - Мне. Поверьте. - Иди к семье и не подходи ко мне! Мне не нужны соболезнования ни от кого из вас, тем более от твоего отца! - Я хочу попросить у вас помощи, мне нужны материалы дела, которое вёл покойный судья. - Я понимаю, для чего. Чтобы уничтожить. И окончательно замести следы. - Да нет же! Я хочу отправить их в прокуратуру! - Это шутка такая? Или ты против отца идешь? - Скорее второе. Помогите мне.. Я так же, как и вы, хочу восстановить справедливость. - А я тебе не верю. Уходи. К своей семье иди. – и Мария пошла к склепу. Я тяжело выдохнул.. Нет, я прекрасно понимал сторону Крылова. Пройдя в сторону своих, я всё больше хотел быть рядом с Марьей Андреевной, рядом с Еленой. И поддерживать их. Вечером на поминках я не мог ничего съесть. Сидел, уткнувшись в тарелку и думал обо всем произошедшем за короткий период времени. Мне казалось, что прошло как минимум несколько месяцев, но уж никак не три дня. Слишком много всего. Было грустно, больно. В то же время был небольшой шок от несправедливости всего. Дело уничтожено, копий нет. Виновный во всём этом сидит и спокойно ест, а его жертвы в могилах. Одна жива, но она в больнице. Нужно её защитить. Чтобы это сделать, надо быть с ней рядом 24/7. Я понимал, как это осуществить. Только жениться на ней. Но согласится ли она? Не факт. Через неделю Оля открыла глаза, очнулась. Я был рядом с ней. Чтобы не травмировать её ещё больше, я не стал рассказывать ей об остальных смертях. Хватит с неё и Андрея. И так настрадалась. - Привет. - Андрей… - Нет, я Максим. - А Андрей? - Оль. – я растерялся. Она сходит с ума? И что делать? - Где Андрей? - Оль.. – я чувствовал абсолютно то же самое, что и она. - Андрей.. Он умер, да? Я лишь кивнул. Оля тихо зарыдала. Видимо, у неё больше не осталось сил на что-то большее. - Оль, я от тебя не уйду. Проси, не проси. Я останусь здесь. Или кто-то будет заменять меня, пока ты в больнице. - Я хочу побыть одна. - Так тебе не будут мешать думать. Просто рядом будет кто-то, кто… «Кто сможет удержать тебя от непоправимого шага..» - мысленно закончил я. Оля устало закрыла глаза. - Я не знаю, как дальше жить. - Я тоже, - признался я. Мы оба были на руинах нашей счастливой юности. – но нужно как-то восстанавливаться.. – нерешительно предположил я. - Ты сможешь, а вот я.. - Мы вместе сможем. Я тебя не брошу. Оля ничего не ответила. В дверь вошла медсестра с подносом. На нём стоял больничный обед. - Я не хочу есть, - подала голос Оля. - Надо, родная, надо. Как ни тяжело, нужно жить дальше. Медсестре не было никакого дела до наших разговоров, она вышла. - А если я не хочу? - Оль, мы ходим кругами вокруг одного вопроса. Хочешь-не хочешь – а нужно жить дальше, через «не могу.» Даже если нет никого, ради кого бы стоило. Понятно? Я сказал это жёстким тоном, но это нужно было, чтобы хоть как-то привести Ольгу в чувство. - А сейчас тебе нужно поесть. И без разговоров. Самостоятельно. Не кормить же мне тебя с ложечки. – я не хотел потакать слабости Оли, не хотел ублажать её суицидальному поведению. Нужно было возвращать человека к нормальной жизни. - Оль, пообещай мне, что когда ты выздоровеешь, то вернешься в университет, доучишься и будешь работать. - Зачем я должна тебе это обещать? – напряглась девушка. - Потому что ты мне не чужой человек. Твой дядя – кузен моего папы. Мы родня по факту. К тому же ты мой друг. - Я просила тебя, как друга сберечь Андрея. А ты? - Прости. Я не смог. А вот тебя сберечь смогу. - Ради кого? - Не начинай пожалуйста, сначала. Ради твоей тёти. Ты для неё, как дочь. Понимаешь это? - Её никогда не было рядом. - Она была рядом. Всё, я не хочу спорить, да и у тебя это отнимает силы. Поешь, и ложись спать. Оля начала есть. Съев суп, она отложила ложку. - Всё. Не могу. Я взял поднос. Насиловать мне её не хотелось. Не в том она состоянии. Признаться честно, мне было хуже. И я тоже не понимал, как дальше жить, что будет потом. Но ведь мы сами строим свою жизнь, и нужно хотя бы освободить место от руин и строить заново. Я не мог выйти в коридор хотя бы на минуточку. Боялся. Поэтому позвонил подруге Оли прямо в палате. - Марианна, - шепотом произнёс я. – сможешь вечером приехать в больницу, побыть с Олей? - Конечно, смогу. А почему шёпотом? - Она спит. - Ну так выйди в коридор. - Знаешь, я боюсь. После попытки самоубийства она может попробовать ещё раз. - Аааа, тогда понятно. Хорошо, у меня выходной. Я съезжу в магазин за вещами для неё и подъеду. Согласен? - Да, конечно. Давай. Марианна положила трубку. Я тоже. Посмотрел на спящую Олю. Не хотелось думать о том, как она красива. Мы оба абсолютно не в том положении. Марианна приехала к четырём часам вечера. Вошла прямо в палату. - Спасибо. - Оля спит ещё? - Не буди её, пусть восстанавливается. - Хорошо. Я с ночевкой, плед взяла. Ты домой? Я снова растерялся. Мне очень не хотелось ехать домой. Там творился какой-то кошмар. Но нужно было находиться рядом с Женей. - Да, я домой. Спокойной вам ночи, девчонки. Звони, если что. - Обязательно. Пока. И я пошел одеваться и ловить такси. Приехав домой, я нарвался на раздраженного отца. - Дома творится черти что, бардак полный!! А поддержки нет ни от кого! Даже родной сын пропадает днями и ночами в больнице! - Что ты от меня хочешь? Я уже всё тебе сказал! – таким же тоном обратился я. - Вернулся! Блудный сын! - Я был у Ольги! - Где ж тебе ещё быть? Не на кладбище у мамы, а у девчонки! - Мама уже умерла, а вот Оля должна жить дальше! -Она справится без твоей помощи! Ещё женись на ней! - Обязательно женюсь! – заявил я. – если это поможет её как-то защитить! - От кого или чего?! - Неважно. Я её защищу. Папа спустился вниз. - Хочешь жениться на ней? Покупай дом, университет заканчивай, на работу устраивайся. - Я это сделаю. Поверь мне. И не позволю вмешиваться в нашу жизнь. – с этими словами я зашел в свою комнату. И снова мысленный некролог с воспоминаниями: мама со мной и Женькой гуляют в парке. Матушка кормит голубей, Женя гоняет птиц. - Женька такая смешная, - улыбается мама. На нас падает с ветки снег. Мы с Андреем тренируемся в клубе. Андрей довольный – нам оформили путевку за границу на международные соревнования. Первую в жизни. Мне же ехать почему-то не хочется. Теперь я понял, почему. Лучше бы поездка сорвалась. Мы с Андреем сидим дома у его папы. Смеёмся над анекдотами из судебной практики. Андрей делится своими историями. Потом мы с другом выходим и начинаем шутливо соревноваться, используя швабры вместо шпаг. Андрей случайно промахивается, заезжает мне по плечу. Бросает палку, останавливает нашу игру. - Жив? - Нормально всё! – смеюсь я, понимая, что под курткой хороший такой синяк. Много воспоминаний, очень много. Я опять теряю самообладание, но хорошо, этого никто не видит. Женька в школе, папа, наорав на меня внизу, куда-то уехал. И я остался один во всём доме. Поняв это, я не стал сдерживаться и зарыдал, как ребёнок. Мне больно, я имею право страдать и выражать весь спектр чувств, которые переполняют меня. Плохо было ещё и от факта, что отец оказался преступником, что похищал детей, что осознанно рушил жизни людей, считая, будто творит правое дело. Боже, он считал, что поступал абсолютно правильно! Меня воротило от этого факта. Я хотел отречься от него, уехать, сменить фамилию, назваться кем угодно, только не носить клеймо Орлова. Утром после бессонной ночи я отправился в церковь. Отстояв службу, я обратился к священнику. - Батюшка, я хочу попросить совета. - Максим, дорогой, что случилось? - Мою маму не отпели? – для начала спросил я. - Отпели. Она же была больным человеком, а больных, совершивших самоубийство в состоянии помрачения церковь разрешает отпеть. И разрешает молиться за них. - А если я.. - Выброси из головы! Если ты решишься на подобное, тебя не смогут отпеть, - священник поставил точку в этом разговоре. - Я не буду этого делать, мне нужно как-то сделать так, чтобы невеста погибшего Андрея Крылова жива осталась. - Молись за неё и помогай, чем можешь. - Батюшка, вы тоже помолитесь, она на грани, я боюсь, что сорвется. - Конечно, - пообещал священник. И обнял меня. Не знаю, помогло ли это мне.. Не берусь судить. Батюшка пригласил меня в дом причта попить чаю, но я отказался. Меня снова начало утомлять общество. После разговора со священником легче не стало, но по крайней мере я понял, что в любом случае буду держаться за жизнь. И Олю вытащу. Вернулись остальные члены семьи. Папа привёз Женю. - Макс! Кушать пойдешь?! – спросил отец. - Нет! Я хочу побыть один! - Ты слишком много проводишь времени один! - Я вообще к Ольге собираюсь!! - Ой, ладно! Я оделся и поехал в больницу. Давно ли во мне кипела злость даже от одного голоса папы? Я не знаю, не могу сказать. Знаю одно – я никогда его не прощу. Оля уже ходила по палате. Марианна передала смену мне и отправилась домой. Какие женские секретики они обсуждали – не моё дело. Меня интересовало только самочувствие девушки. - Ты как? - Физически нормально, - ответила Оля. По сути я чувствовал себя точно так же. Правда, в отличие от неё ещё не умер душевно. Если я чувствую боль, значит, я человек. - Поедешь домой? - Да, я уже хочу уехать отсюда. Оля была покладиста, соглашалась со всем. Я напрягся. - Оль. У меня только одна просьба. Живи.. Молю тебя. - Да живу я, не видишь? Мне сказали, что я, возможно, беременна. - Какая радость, поздравляю.. - Спасибо. – Оля заправила локон за ухо. - Ладно, давай я заеду за тобой утром. Подвезу. Или остаться переночевать? - Максим, не переживай за меня, мне есть ради чего жить. Что ж, хоть какое-то облегчение. Я поехал домой, чувствуя, что небольшая часть груза отпала. За жизнь Оли можно было не переживать. Осталось только молиться, чтобы беременность подтвердилась. Тогда у Оли вообще не возникнет мысли о самоубийстве. Сегодня я впервые за всё время после возвращения из Марокко, нормально уснул. Возможно, на меня повлияла единственная хорошая новость. Я женился на Ольге. После долгих уговоров, аргументов, споров с отцом, он согласился принять Олю в семью. Хотя, если бы не согласился, я всё равно бы женился. Нельзя было допустить, чтобы она исчезла куда-нибудь с маленьким ребенком на руках. Сама Оля отказывалась не так долго. Видимо, идти ей было некуда. За всё время от дня, когда я узнал о беременности Оли и до нашей свадьбы мы пережили кошмар. Отец уже не поднимал на меня руку, я поставил его на место. Но Марья Андреевна решила атаковать нашу семью каждый раз, как видела. Убило меня то, что дети в школе Жени начали её травить и называть дочкой и сестрой убийцы. Хотя информация о происшествии в нашей семье не просочилась. Наверное, это дело рук Томской. Я еле доучился в университете. Оля взяла академический отпуск в связи с беременностью. Итак, утром в день свадьбы я оделся в парадный костюм и поехал в ЗАГС. Оля умоляла меня сделать скромную свадьбу без торжеств. Хотя я и так бы согласился. Сама она была в белом платье, с фатой. В общем, по традиции. Конечно же, она улыбалась, казалась счастливой. Только вот глаза мёртвые. Без жизни. Расписавшись, мы поехали домой, чтобы тихонечко поужинать в кругу семьи и пойти в мою комнату. Но когда мы приехали, то увидели настоящий банкет. Зачем?? Отец всегда делает всё по-своему, и в этот раз так поступил. Мы сели за стол. Воцарилось напряжение. - Долгой жизни молодой паре! Сегодня наши дети соединили сердца в союзе любви, с чем я их поздравляю. Выпьем за них. Многочисленные гости подняли бокалы. Я был в шоке. В другой ситуации такие торжества были бы оправданы, но не в наш с Олей общий траур. Придумав какую-то причину, Оля вышла из-за стола и отправилась наверх. Она много раз была у нас дома, и знала, где находится моя комната. Поэтому ей не пришлось в растерянности бродить по коридору в свадебном платье. Я не допил шампанское и пошел за ней. Когда я зашел, Оля сняла платье и сидела на кровати, завернувшись в одеяло. - Оль, прости. Это была не моя идея. - А чья? - Отца. Я просил его накрыть на стол чисто символически, но он понял по-своему. Оля вытерла слезу. Я подошёл к окну. - Мы будем жить отдельно. Папа не будет приезжать к нам домой, обещаю тебе. - Да мне в принципе всё равно. Не о такой свадьбе я мечтала. - Прости. Пожалуйста, прости меня, если сможешь. - Я тебя не виню ни в чем, Максим. К тому же прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. - Я чувствую себя последним предателем.. Я понимаю, что я сделал не всё, чтобы вытащить его из этого дерьма. Но знаешь, в чем дело? Накануне происшедшего мне звонил отец. - И что? В дверь постучали. - Мы с женой разговариваем! – крикнул я, понимая, что это отец. - Выйди на минуту! Поговорить нужно! - Видишь, что происходит? – я вышел, закрыл дверь. Отец спустился вниз. - Ты собираешься рассказать ей всё? - Да. И начну с Марокко. На этот раз отец не ограничился пощечиной, а нанёс мне сильный удар в челюсть. - Папа, хватит! - Не смей ей ничего говорить, не то убью! - Я не боюсь смерти! - Не тебя, дурак! Её убью, и её сыночка.. – это он прошипел очень тихо. – так что подумай, прежде чем раскрывать свой рот. Понятно? – и он ушёл, взяв ключи. Я оцепенел. Всё было очень серьёзно. Отец слов на ветер не бросал и поэтому расскажи я Оле обо всём, её бы вместе с ребёнком убили. Я бы себе этого не простил. - Что ж, отец. Пусть будет по-твоему. Если бы я не знал Ольгу, то завтра же позвонил бы в полицию. Мне было бы нечего терять. Но не сейчас. Когда я вернулся, Оля спала. Она тихо, равномерно дышала, я невольно залюбовался ей. Впереди у нас была жизнь. Ровно столько, сколько нам было опущено. Десять лет спустя. Как и десять лет назад, я смотрел на спящую Ольгу, войдя в комнату после душа. Жена спала после нервного срыва. Я сел рядом, чтобы тоже улечься, но перед этим долго думал о нас. Сначала, когда мы только поженились, я пытался вытащить Олю из бездны. С трудом, со скрипом, но мне это удавалось. Конечно, были нервные срывы, кошмары по ночам, но слава Богу, хоть не попытки суицида. Ко всему прочему добавилось отношение со стороны няни Андрея к Оле. Старушка ненавидела мою жену. И откровенно её оскорбляла, за то, что та вышла замуж за меня. Со своей стороны я удивлялся, как это я могу быть верен себе. Когда десять лет назад я узнал, что отец принимал участие в похищении детей, когда мой отец пытался заставить меня убить Андрея, а потом мило говорил, что любит меня, я его возненавидел. И продолжаю чувствовать тоже самое. Хоть внешне и выражаю почтение. Андрей. Его тень стоит между мной и Ольгой.. И я это понимаю. Не дурак. Итак, я подошёл к основным событиям. Я начинаю.