Кумыс по-питерски

Юра вписался в этот цирк, как пьяная чайка в парапеты. И всё из-за Милы. — Лично оформлю автомат по физре, если ты сыграешь с нами, — заявила она, когда ранним утром поймала его у главного входа в универ. — Постоишь на сцене, ничего сложного. На Юрином лице зависло глубокое недоумение. Он еще не проснулся, и физра со сценой совмещалась примерно так же, как суслик с экскаватором. Наконец, когда он доехал, о чем собственно речь, то громко кхекнул. — Даже не думай меня в это втягивать, — замотал головой, придав голосу каменную непоколебимость скорее для себя, чем для Милы. — Последний раз я был на сцене в первом классе на празднике букваря с большой буквой «Ю» на башке. С тех пор она отлично иллюстрирует мое отношение к подобным штукам. — Смотри-ка, как ты быстро сообразил шутку, — перебила со смехом Мила. — Ты нам подходишь, сто из десяти. И ты ныл, что у тебя трындец с физрой. Сколько ты уже пар пропустил? — Слишком много ты про меня знаешь, и это становится опасно, — проворчал Юра. Это было неудивительно. Мила жила этажом выше в их старой панельке, и иногда Юре казалось, что он знает ее всю свою бесконечно долгую, аж восемнадцать лет, жизнь. Их странная дружба началась во времена, когда раскидистый тополь за окошком был неказистым кустом с листьями-«деньгами», а Юра только приезжал гостить к деду на лето. В одно такое лето, одержимый жаждой нажопных приключений, Юра забрался на чердак. Там, среди голубиных перьев и помета, нашел новоиспеченную многодетную маму-белку. Вокруг рыжего хвоста, пытающегося спрятать в своем гнезде розовые комочки, скакали наглые вороны, радостно покаркивая на такое удачное стечение обстоятельств. Ворон Юра прогнал, но гнездо с новорожденными надо было чем-то накрыть от пернатых хищников. Те могли вернуться в любую минуту. Взвинченный этой мыслью, он пауком забрался на самый верх по колючим деревянным балкам и выглянул в чердачную форточку. И не придумал ничего лучше, как позвать на помощь проходящих мимо девчонок. Одной из них и была Мила, которая быстро сообразила, что самые большие дырки лучше заделать плотным картоном. Вороны обойдутся, а белка пролезет. Через несколько лет Юра окончательно перебрался к деду. С тех пор Мила незримо и зримо присутствовала в его жизни. Юра списывал это на непонятное ему Милино желание непременно с ним чем-то делиться. Словно вся её жизнь, увлечения и ухажеры были огромным тортом, который надо было сожрать в компании Юры, иначе — жалкое существование в стылых дебрях холодильника. Когда Мила вписалась в универскую команду «КВН», над головой Юры завис счетчик, показывающий сколько ему осталось спокойной жизни. Теперь он показывал нули. Впрочем, нули в посещаемости у него были и по физкультуре. Всё началось с того, что университетское здание со спортзалами еще в сентябре закрыли на ремонт, а занятия перенесли на другой от Юриного дома конец города. Студенты учились все пять дней с утра до вечера, и деканат ничего лучше не придумал, как передвинуть физру на воскресенье на восемь долбанных утра. Полгода Юра честно пытался впихивать себя в первый воскресный автобус и вагон метро, наматывать пробег по крытому стадиону, словно они будущие чемпионы. После такой трени с последующей изматывающей дорогой хотелось лежать горизонтально, смотря в потолок. — Поставлю зачет тем, кто ответит верно на все вопросы по учебнику, — после зимней сессии сказал физрук. Жизнь сразу заиграла новыми красками. Юра воспрял духом, взял в библиотеке учебник и со спокойной совестью пропускал пары, игнорируя возмущения старосты. Как оказалось, зря. Вскоре физрук неудачно упал с каната, сломал руку и ушел на больничный. На замену пришел другой — помоложе, и, как это часто бывает, принципиальный до коликов («Вы и так должны знать теорию») и нетерпимый к прогулам («Уважительная причина идет только в паре со справкой»). А Юра теперь должен отыскать где-то время, чтобы отбыть все пропущенные занятия, ещё и рефераты наделать в прикуску. Об этом он в подробностях рассказал Миле буквально пару дней назад. И ведь она загадочно промолчала! — Нам людей не хватает, старички выпустились и разъехались, их заменить сейчас некем, — продолжила Мила. — Да и в команде своя атмосфера, а ты, считай, свой! На «своем» внутри предательски потеплело. Юра еле успел натянуть покерфейс, пока на него смотрели с понимающей хитрецой: мол, куда ты, подводник Юра, с этой лодки. — Я подумаю, — проворчал он, чтобы ничего такого не услышать вслух. — Раз ты практически согласен, встречаемся завтра во втором корпусе. Я тебе напишу. Юра хотел сказать громкое «а с хуя ли», ведь никакого согласия он не давал, но заметил идущего мимо них препода с их факультета. Если всё будет, как говорит Мила, то расклад явно в пользу Юры. Пять минут позора лучше, чем много часов. И здесь должен быть какой-то подвох, так? Не может же это быть так легко. — Как ты с этим принципиальным мудаком договоришься? За меня на пары походишь? На лице у Милы ненадолго повисла загадочная таинственность. — А я с ним встречаюсь, — хохотнула она, развернулась и быстро зашагала в сторону третьего университетского корпуса. — Да иди ты! — крикнул только в след. Людей в команде действительно было мало: Мила, ее одногруппник Георгий Попович, японец Юри Кацуки, оказавшийся в их вузе по программе студенческого обмена, и звезда всех звезд Виктор Никифоров. Последний закончил универ в неизвестном лохматом году, что ему совершенно не мешало без пропуска шляться по учебным корпусам, когда вздумается — Никифорова знали абсолютно все. И даже Юра. Завидев бежевый пенсионерский тренч, преподы приветственно кивали, молоденькие лаборанты улыбались, как зарплате, а гроза всех студентов и курьеров охранница тетя Люба просила передать приветы его дражайшей матушке. И всё потому, что Виктор был бессменным капитаном университетской команды КВН. По Милиным рассказам, которые Юра слушал в пол уха, тот несколько раз порывался уходить, но потом откуда-то возник его давний фанат Юри Кацуки, и любовь к КВНу у Виктора проснулась вновь. — Сейчас команда зависит от их душевных метаний, — призналась Мила. — В прошлом сезоне Кацуки внезапно сорвался в Японию, Виктор помчался за ним, и если такое произойдет снова, то без новых участников мы не вытянем. «Страдалка о двух концах, а не команда!» — проворчал про себя Юра, видимо отразив весь тлен бытия на лице, который тут же поймала Мила: — Если ты будешь с нами, мы и без них справимся, у нас ещё Отабек есть! — сказала она. — Знаешь, какой он крутой! Охренеешь! На это Юра громко фыркнул и с терпением бога терпения попросил поумерить на него планы. Во-первых, справляться он не планирует при любом раскладе. От него можно ждать только единовременной акции, баш на баш за зачет по физре. Во-вторых, охренел от всего происходящего он уже давно и без неизвестного чувака с восточным именем. Мила кивнула и сказала: «Хорошо, что вообще попробуешь». Юра ответил, что его представления о хорошести сильно отличаются. — В этом году мы попробуем поучаствовать в самом первом отборочном фестивале, чтобы попасть в студенческую лигу. А дальше — как карты лягут, — объявил Виктор, когда вся команда собралась в маленькой квартирке-студии у Поповича с коробками пиццы наперевес. Место встречи было выбрано не случайно. Мила рассказала, что Поповича недавно бросила девушка, и они решили его так поддержать. Хозяин квартиры встречал гостей с бледной физиономией, опухшими глазами и натянутой улыбкой. Ребята, в отличие от самого Юры, не чувствовали себя гостями и бодро расположились на диване — позади единственного в студии стола, на который и определили всю принесенную пиццу. Юра же, не зная, чем себя занять, прям как Пётя пялился в окно: студия находилась на двадцать втором этаже. Виктор и Мила, что-то между собой обсудив, принялись листать кавээновский телеграм-канал в поисках формы регистрации. Кацуки смотрел на них сквозь очки и чему-то улыбался, а погруженный в себя Попович громко вздыхал. — Юрий, позвольте пригласить вас к нашему столу, — сделал широкий жест Виктор и уложил руку на плечо молчаливого Кацуки. — Если тебя они тоже взяли в заложники, моргни два раза, — сказал японцу Юра, усаживаясь рядом. — А вы зря так, Юрий, мы здесь все по любви! — ответил за него Виктор в своей пафосно-бесячей манере. — Кроме некоторых. Но есть надежда, что мы вам тоже понравимся и вы останетесь с нами! Юра закатил глаза и забил рот пиццей. Кажется, вот-вот, и его личный бог терпения уйдет в загул. — Раз у нас смена состава, то, может быть, у команды будет новое имя? — ожил внезапно Попович. — «Чистый лист», «Новые горизонты». А как вам «Свежие клоуны»? Юра с Милой прыснули, Кацуки улыбнулся, а Виктор задумчиво протянул: — Некоторые, увы, не такие свежие… — Так, погодите, Отабек звонит, — перебила его Мила. Она развернула ко всем экран, с которого смотрел парень с явными азиатскими чертами лица, бритыми висками и круто уложенными назад темными волосами. — Привет, — сказал Отабек, обращаясь вроде как ко всем, но Юре показалось, что тот, скользнув по всем взглядом, уставился только на него. — Привет, Бека! — отозвалась за всех Мила. — Кому кумыса из Астаны привезти? Завтра вылетаю. Пока велся подсчет бутылок, Отабек рассказывал о том, как ему удалось заочно закрыть сессию, о переменчивой погоде в Астане и о каких-то новых знакомых. Юра потерял нить разговора, но беззастенчиво смотрел на казаха, забыв, что за ним тоже могут наблюдать. От того веяло неуловимой гармонией, как веет ей от котов. Или если бы Отабек был камешком, балансирующим на вершине горы, которому все равно на бушующие вокруг стихии. Поймав себя на мысли, что в этой истории он может быть только стихией, Юра усмехнулся. Бровь Отабека тут же изогнулась в неявном вопросе «и что ты так на меня….?». «Да хуй знает», — ответил плечами Юра. Себе, Отабеку и, наверное, всему этому миру. — Бека, а восемь бутылок кумыса — это не перебор? Я еще своим обещала… — Может быть, назовем команду «Кумыс»? «Кумыс по-питерски», — выплеснулась из Юры идея. Задний фон на мгновение замолк. — А мне нравится, — негромко сказал Кацуки. — Мне тоже, — кивнул из экрана Отабек. — Ну да, неплохо, — протяжно произнес Виктор. — Оригинально и отражает суть команды. — И баннер сделать, в котором кумыс льется на нас сверху, а мы стоим все в белых брызгах под кумысным дождем, — порозовевший Попович запрыгнул на кресло, изображая нависшую над всеми тучу. — Получится провокационно и самобытно. Остальные разом согласились, очевидно радуясь повеселевшему Георгию. «Кумыс никогда не будет прежним», — подумал Юра. С этого момента жизнь закрутилась с такой скоростью, что Юра успевал только закрывать и открывать глаза, лихорадочно влетая в очередной день. К началу сессии его кот Пётя, обычно ходивший за ним по пятам, теперь с видом оскорбленного наблюдателя возлежал на диване, говоря виляющим хвостом: «Смысл за тобой ходить, ты всё равно будешь занят». Даже дедушка стал по-особому немногословен. — Совсем забегался, Юрочка, вот тебе штрафной чайный перерыв, — говорил он, ставя перед ним большую кружку чая с малиновым вареньем и свежежареные оладьи, называя это всё вечерним завтраком, раз Юра утром поесть не успевает. Да и как успеешь тут! Лабы, курсовые, последние шансы заработать автоматы на семинарах, хаотичная подготовка к экзаменам. К началу зачетной недели Мила забрала у него зачетку и вернула с оценкой «хор» и подписью физрука. «Договор дьявола может принимать загадочные формы», — хмыкнул Юра, с минуту над этим пофилософствовал и решил, что раз уже согласился, то поворачивать назад точно не будет. Но больше никогда на подобное не подпишется. Для того, чтобы позориться, есть места и получше! Например, там, где нет и не будет Отабека. После всех этих предложений остаться в команде, в голове сложился, на первый взгляд, рабочий план. «Давайте, придумывайте, сделаю вид, что мне это интересно, и даже попробую сымитировать невъебенного клоуна. То, что это лажа, вы и сами догадаетесь и отвалите от меня на раз-два-три…». Никогда еще Юра так не ошибался! Потому что куда бы команду не уносили фантазии, в этой феерии всегда рядом оказывался Отабек, перед которым лажать никак не хотелось. Проблемы с казахом начались после нескольких живых репетиций, но особенно цепанула последняя. До нее Отабек залетал на полчаса, быстро включался в работу, а затем убегал, извиняясь за свою занятость. Но в этот раз, наплевав на питерский дождеснег, тот прикатил на черном байке прямо к универу. Одетый во всё чёрное, Отабек всем видом олицетворял вселенский баланс, гармонию и бешеную ебанину одновременно. Да какой нормальный поедет на двух колесах по такой адской каше?! Через пару минут это воплощение ебучей мужественности вышло на импровизированную сцену в ярко-малиновой бандане и так уморительно отыграло бабульку, не понимающую в молодежном, что челюсть с пола пришлось отсгребать импровизированным тапочком. Юра в этой сценке пытался изображать внука, который терпеливо объяснял бабушке современный сленг. Все было тщетно, потому что он либо ржал с остальными спятившим конем, либо с трудом пробулькивал слова, потому что… да вы сами гляньте только на этого казаха-бабульку и попробуйте вытащить из себя хоть что-то внятное! В копилку к предыдущим талантам казаха упали еще невъебенные чудеса терпения — да так, что захотелось скосплеить мем «ну да, ну да, пошел я на хер». Отабек еще три раза повторил свой фокус, пока Юре не удалось сосредоточиться на своей роли и сделать все нормально. Мелькнуло желание слажать ещё раз и ещё, чтобы Отабек наконец разозлился и спустил на него своих демонов. Делать он так, конечно, не стал, а, выдохнув, сидел на полу и наблюдал за бурной деятельностью остальной команды — нет-нет да и задерживая взгляд на Отабеке. Несмотря на то, что основной сценарий всех выходов был придуман заранее, многое рождалось в процессе репетиций. Попович и Мила были главными генераторами идей, Виктор развивал их мысль по принципу «неплохо, а давайте попробуем наоборот», чем бесил обоих. В борьбе между безумием и абсурдом рождалось то, что называли «вот это оставим». Отабек и командный звукорежиссер в одном лице (ещё один ебучий талант казаха) вносил правки в самом конце, но так, что остальные не всегда могли просмеяться. Немногословный в жизни Кацуки блестяще отыгрывал каждую выделенную ему роль, а небольшие огрехи в русском добавляли долю японской магии. А ещё абсолютно точно всем нравилось то, чем они занимаются. Юра же чувствовал себя шестой спицей в пятом колесе, ерошил отросшие до плеч волосы и успокаивался тем, что он на это не напрашивался. — Четвертым номером пойдет миниатюра про корпоратив. Напомню, Юра будет молодым сотрудником, с которым все хотят танцевать. Гоша с Юри изображают за массовку, я с Милой — за пенсионеров, — сказал вдруг Виктор, чиркая что-то у себя в блокноте… — А Юрий дико смущается и выдает нелепые отмазки. — А Отабек его будет спасать, и в конце вы должны исполнить короткий жаркий танец победителей, — добавила к сценарию Мила. «Просто надо представить, что я сейчас на дурацкой свадьбе с дебильным тамадой, все бухие и на завтра не вспомнят, что было сегодня», — коротко вздохнул Юра, прикрывая глаза. Присутствие рядом Отабека неожиданно все делало ярче, в том числе и его ниоткуда взявшуюся нервозность. Хотелось уже отпустить себя и сделать, что получается. Помогла музыка. Сценка предполагала забавные танцы, и Юра покивал головой, поймав ритм. Шаг влево на три, шаг вправо на пять и вокруг себя через левое плечо. В детстве он занимался в танцевальной студии. Волна телом на раз-два, немного джаза, чуть модерна и прыжок с поворотом в недошпагат, потому что давно не растягивался. Джинсы затрещали по швам. Мила и Виктор многозначительно переглянулись, Попович поаплодировал, Кацуки радостно закивал, а Отабек замер, не сводя с него глаз, и потом показал большой палец. — Шикарно, Юрий, давайте это и оставим! — сказал Виктор. — Я смогу повторить некоторые движения, если ты мне их ещё раз покажешь, — подошел с телефоном к нему Отабек. — Я хочу записать их на видео. — Да без проблем, — кивнул Юра, чувствуя, как краснеет по самые помидоры. — Если вы остаетесь, то не забудьте отнести ключи на вахту, — крикнула им Мила, убегая. — Только не задерживайтесь, а то нас потом сюда не пустят. — А ещё в коридоре камеры, так что берите с меня пример и держите себя в руках! — расплылся в улыбке Виктор, легко приобнимая с чего-то разрумянившегося Кацуки. — Я иногда не догоняю их шутки, — дернул плечами Юра, когда они наконец остались одни. — Чего мы такого в коридоре делать будем… Я даже не курю, а ты? — Могу покурить за компанию и иногда балуюсь кальяном, — мягко ответил Отабек. «Божечки! Хоть какой-то намек на недостатки!», — мысленно воздел руки к небу Юра и ещё, уже совсем от души, станцевал снимающему всё на телефон Отабеку. — Когда очень хочется смеяться, но нельзя, я улыбаюсь внутри, — как бы между прочим сказал Отабек, когда они уже выходили из аудитории. Юра хмыкнул, откинул челку и внимательно посмотрел в совершенно серьезное лицо. — Ты и сейчас улыбаешься внутри? — зачем-то спросил он. Отабек едва хмыкнул и медленно провел по нему взглядом: — Приходится. Когда смотрю на тебя, мне всё время хочется это делать. И вот тут что-то щелкнуло, треснуло, порвалось. До трясучки, до колючих иголок на пальцах Юре захотелось… дружить? Или как ещё можно это обозвать, когда зудит пригласить человека домой на чай, познакомить с дедом и Пётей, всучить свой номер телефона и слать мемы и кошачьи фотки в каждую свободную минуту. В тот день, окрыленный неясной химией и отчаянием безумца, Юра ехал в дерганном, как и он сам, трамвае и на запотевшем стекле прикидывал вероятность такого сближения. Не будет же он предлагать себя с порога, как повестку в военкомат. Или всё же будет? По-хорошему, сначала надо установить постоянный доверительный контакт. Показать, что готов уважать его мнения и границы, и вообще открыт ко всему новому, в том числе и к его жизни и увлечениям. И как это сделать, если Юра не собирается оставаться в команде? Только сказать напрямую: «хочу дружить не могу»? И вот тут схема ломалось аккурат на нем. Если Милина жизнь была тортом, то его — бутылкой с газировкой. Юре казалось, что если он откроет себя настоящего, то весь его наружный флёр подобно пузырькам растворится в воздухе. Никому не будет дела до того, какой он без них. А встряхни его и открути крышку, то всё разом выплеснется наружу, на дне же останется лишь пара глотков. Собственное дно Юра еще не был готов видеть, даже если он уже на нем лежал. После того, как все преподы решили, что принесенная на алтарь знания Юрина жертва достаточна, чтобы наконец закрыть эту гребаную сессию, случился фестиваль. Смотреть на другие команды Юре было не так интересно, как исподтишка глазеть на профиль Отабека. Кроме репетиций и общего чата в коридорах они пересекались редко. Разные факультеты и адреса. Разная жизнь. Команд, участвующих в фестивале, оказалось очень много. Разношерстные и цветные, с совершенно разным уровнем подготовки. — В лиге три дивизиона и будет круто, если мы попадем в первый, — объяснил ему Отабек. В дурацком кресле после четырех часов сидения стало невыносимо тесно, и его колени то и дело касались Отабековых. Тот же смотрел на сцену с интересом, периодически записывая что-то в телефон, перекидывался чем-то с Милой и Виктором, красиво смеялся вместе с Поповичем и окидывал Юру и его выпирающие конечности сочувствующим взглядом. Юра всякий раз зачем-то тер нос, как будто там была скрытая кнопка по отключению тупых реакций. Когда задница окончательно затекла, а в голове застыл вопрос «теплые ли у Отабека ладони?», он вышел из зала и спустился подышать на каменные ступени Дома молодежи. Строгие геометрические формы здания не вязались с происходящим внутри трэшем, и Юра подумал, что оно, это здание, совсем, как Отабек. Хотя ему самому было бы проще ходить с коробкой на голове, чем удержать в себе. И заржал вслух над этой дурацкой идеей. На ступеньках стояла пара девушек в медицинских халатах из команды медунивера. Яркие и симпатичные, они принялись спрашивать, как у него дела и над чем он смеется. Он честно ответил, что над собой. Они сказали, что отлично его понимают, так как сегодня на сцене сами не смогли разойтись и врезались друг в друга. Юра подумал, что не против был бы врезаться, например, в Отабека. И стоило его вспомнить, как тот нарисовался рядом. — Вот ты где. Пойдем, скоро наша очередь, — сказал Отабек, смотря не на Юру, а на рядом стоящих девушек. Те улыбались и махали ему рукой, а он улыбнулся и кивнул им в ответ. — Знаешь их? — спросил Юра, когда они шли в зал, а он делал вид, что рассматривает огромные фотки на стенах фойе. — Отличная команда, девчонки классные и шутки всегда такие уютные, домашние, — ответил Отабек. «Классные, ага. Если бы не выступление, увез бы одну такое на своем черном казахском коне в свою уютную юрту. И варила бы тебе дома бешбармак. Раз домашняя», — съязвил про себя Юра. И после этого дружить с Отабеком он все равно бы продолжил. Наверное. В оставшееся время успели освежить в памяти свой несложный танец. Когда подошла очередь выходить на сцену, от волнения Юру пробила мелкая дрожь. Кажется, волновался и Кацуки, от остальных же веяло веселым возбуждением. В голове мелькнуло противное: «Они отлично справились бы без меня». На плечо легко легла теплая ладонь Отабека, Юра обернулся, угадывая в его глазах улыбку. — Давайте, ребят, покажем, как мы играем, — сказал Виктор. — Кумыс — сила, команда — мощь! — поддержала его Мила. Под шумные крики они начали выступление, и время потекло с таким ускорением, что Юра с трудом успевал за отбивками, ориентируясь на объявляющую миниатюры Милу. Сцена казалась нелепо огромной, а зрительный зал из-за софитов — бесконечным. И по началу все шло неплохо. Особенно удалось их общее командное представление, в котором Виктор, как фронтмен, богически отжег, а их с Отабеком танец заглушили аплодисменты и крики из зала. Юра смог расслышать только «ещё» и «кумыс». В этот самый момент он вдруг почувствовал себя на своем месте, и что все события сложились верным пазлом для того, чтобы он оказался вместе с Отабеком здесь. Последний выход требовал реквизита. Юра с Милой побежали за столом, стульями и женским париком с длинным волосами, чтобы всучить его Поповичу. Вместе с Отабеком они должны были изображать пару на первом свидании, которая параллельно делится всем происходящим в чатах, а Мила и Виктор по очереди — зачитывать слайды с ржачными сообщениями на большом экране. — Это пиздец! — простонала внезапно возникшая рядом Мила. — Мы потеряли Поповича! Анна, его бывшая, здесь. Она же его везде заблочила, а он ее со сцены увидел и убежал. Видимо, к ней! Сейчас там весь вход народ загородил. Как он быстро обратно прорвется, понятия не имею. Ты же слова помнишь? — Не знаю. Может, примерно, — пожал плечами Юра, осматриваясь в надежде, что Попович всё-таки материализуется. —Видел на репетициях. Пока Мила смотрела на него глазами котиков всего мира, на сцене Виктор и Кацуки с Отабеком на заднем плане под взрывы хохота доигрывали смешной номер про тренера и его подопечного: — Христос Воскрес! И ты смооожешь! — Да, тренер! «Блядь», — подумал Юра. Портить такое клевое командное выступление было нельзя. Выдохнул, напялил на себя парик и после следующей отбивки вышел на сцену. Сердце забилось как ненормальное, когда понял, что от волнения он не помнит буквально НИ-ЧЕ-ГО. — Импровизируй, — говорил одними губами Отабек, явно не ожидавший ни Юры, ни такого расклада. Здравый смысл подсказывал прекратить эту конфузную дичь. Юра пытался попасть в шутку, но раз за разом попадал в личную коллекцию самых неловких моментов. Отабек пробовал шутить за двоих, разбавляя дурацкие паузы, а Виктор и Мила, читавшие чат на заднем плане, старались сделать это смешнее. Но смешно не случилось. Под конец зал гудел недовольством. После финального выхода возник подавленный Попович. — Извините, ребят, я проебался, — сдавленно сказал он. Мила на эмоциях высказала ему на матах, Виктор картинно развел руками, а Отабек громко вздохнул. «А как я-то проебался! — подумал Юра. — Еще и всех дебилами выставил». Хотелось злиться на Поповича: ведь будь он на месте, такой херни бы не произошло. Но получалось только на самого себя. — Всё отлично, Юрий! Можно сказать, что это был авангард! — устало улыбнулся Виктор, когда они уже затемно расходились по домам. — Кстати, окончательный результат будет объявлен послезавтра, и я считаю, что за него можно не волноваться. — В лигу мы попадем, я посмотрела почти все выступления команд, — сказала Мила и, развернувшись в сторону метро, добавила: — Ладно, ребят, не переживайте, а я побежала, еще есть планы! Юра угукнул, запрокинул голову наверх в поисках хоть одной звезды. Опять ошибся. Ни фига он не на своем месте. Хотелось загадать желание отмотать время назад к самому началу семестра. Тогда он точно не пропустит ни одной пары физры, и у Милы не будет повода позвать его в команду. Захотелось научиться курить. — У меня есть с собой второй шлем, я могу подвезти тебя к метро, — указал в сторону своего байка Отабек. Юра задержался на нем долгим взглядом. Может, и славно, что так и не сложилось предложить себя, дружбу эту. В конце концов, он уже взрослый для того, чтобы выдумывать себе друзей. — Я вызвал такси, — соврал он, прикидывая, в какой стороне метро. До закрытия станции оставалось ещё минут сорок. Может быть ещё успеет. Утром, пока все спали, Юра попрощался в командном чате и вышел из него. Сказал, что всё было круто, спасибо за доверие и игру. «Пишите письма и высылайте деньги», — хекнул про себя. Внутри разлилось что-то невнятное и похожее на жалость к себе. Да он в одиннадцать лет себя не жалел, когда мама одним утром сказала, что уезжает в другую страну, потому что там есть для нее работа. А Юра будет жить с дедом. Видимо потому, что в другой стране для него работы нет. Но тогда что же это такое? Печаль по несбывшемуся другу? Только… другу ли? Результаты опубликовали в одной из групп в телеге. За короткое время Юра успел подписаться на многие кавээновские. Юра принялся наглаживать Пётю сильнее обычного, и тот недовольно мявнул. Команда «Кумыс по-питерски» прошла во второй дивизион студенческой лиги. Всё-таки сказались результаты их похеренного номера. Это стремно, потому что хотели в первый, но не так плохо, потому что есть шанс попасть в первый. «Без меня команда точно справится!», — подумал Юра. Секунду задержал палец на «покинуть канал», но в последний момент решил оставить. Всё же он должен знать, чем закончится этот сезон для «Кумыса». Где-то через неделю случилось то, что Юра никогда не смог бы себе представить даже в самых бредовых снах. Ссылку кинула одногруппница со стикером «Вот это я охуел» и со словами «ниче ты там отжег, даже такое есть!». Юра скорчился, развернулся и показал ей «фак», потому что удачно сидел впереди нее на паре. Зря люди недооценивают живое общение: третий палец в реале показывать гораздо приятнее! Самой ссылке он не придал никакого значения. Наверняка там было видео с их фестивального выступления, которое он захочет посмотреть примерно никогда. Вечером, когда Юра в полусонном забытьи лежал в кровати и смотрел в потолок, вдруг накатило. У него есть запись Отабека с ним на сцене, а он ещё ее ни разу не смотрел! Но ссылка вела не на видео их выступления, а на некий сайт «Все фанфики здесь». Одногруппница что-то перепутала? Просто как гость войти не удалось, пришлось восстановить свой логин и пароль со времен чтения фанфиков по вселенной «Гарри Поттера». От увиденного у него перехватило дыхание. Сон пропал, как ни бывало. — Вот же сука-нахуй-блядь, — сказал он вслух, радуясь, что дед уже давно спит в соседней комнате. Всё что угодно он мог себе вообразить, кроме фанфика фандома «КВН Нева», команда «Кумыс по-питерски», с самым невероятным пейрингом из всех невозможных: Отабек Алтын/Юрий Плисецкий. Юра тронул лоб запястьем. Нет, это не горячка, и он вроде в своем уме, а не в бредовом сне, где всё желаемое может выдаваться за действительное. Да он даже был не в курсе, какая у Отабека фамилия, а какой-то неизвестный автор с ником «Dragstar» знако́м с обоими! Фанфик с ними в главных ролях назывался «Временами идут небольшие дожди». Автор списал из дневника наблюдения природы у второклассника? «Все придумано мной, все совпадения случайны» — значилось сразу под названием. Ясно, кто-то особо впечатлительный увидел их дурацкое выступление и нафантазировал себе на текст. К радости Юры, была написана только одна глава из двух страниц, и ее посмотрели ровно 34 раза. К ужасу, было там целых девять комментариев. «Без бутылки не разберешься!», — подумал Юра, едва выйдя из оцепенения, и пошел на кухню наливать чай. Только после этого он тыкнул на первую и, как Юра надеялся, единственную главу. «Отабек впервые видит его на остановке. Юра не желает прятаться под козырьком, потому что он и сам — стихия, глаза которой обманчиво горят зеленым. Белая футболка, ставшая под дождем неприличной, заставляет отвести взгляд. Ему хочется отдать свою куртку, чтобы спрятать Юру ото всех. Отабек еще не знает, как того зовут, но уже начинает забывать свое имя. Ночью снова идет дождь, и Отабеку снится мокрая белая футболка». Юра громко фыркнул. Отабек вообще в курсе, что Юра произвел на него такой эффект, что того сразу в гейство потянуло?! Руки сами дернулись к телефону, открыть чат, найти Отабека и отправить ему эту ссылку в личном сообщении со словами «смотри, какой пиздец, ахаха». От осознания, что у него больше нет Отабека в быстром доступе, нехило кольнуло. Можно было написать Миле и попросить выдать казахские контакты. Но за все это время Отабек с ним ни разу не связался, и Юра тоже не будет. Потер лоб, припоминая случай, описанный в фанфике, ещё летом. Тогда он попал под ливень, промок до нитки, поэтому и не было смысла прятаться от льющейся с неба воды. И футболка на нем тогда была светло-серой, а не белой. Юра продолжил читать. Отабек, случайно столкнувшись с ним, начинает везде его видеть, будто оракул, который пялится в свой шар или долбанутый сталкер. Плохо спит, мало ест, пытается забыть и забыться. Какой широкий спектр пиздостраданий под шум осеннего дождя! «С того самого дня Отабек встречает Юру везде. Узнает по походке, по повороту головы. По свету, который тот излучает. Отабек надеется, что это видит только он. В переходе метро и за узким столиком университетского кафе. Он жалеет, что не умеет рисовать. Тогда можно было бы вообразить, что он художник. А лучше наблюдающий за пластикой скульптор. Светлые волосы разлетаются по плечам, как птицы по осени. У Отабека полетела кукушка». «Автор, это у тебя слетела кукуха! — скривился Юра. — Что за образ сталкера-нытика ты тут нарисовал? Психа какого-то, блядь, которому мокрые футболки снятся! Ты Отабека вообще видел?!» Открыл комментарии и ахуел. Как оказалось, у этого Dragstar хватало своих поклонников: от сердечек и спасиб пестрело в глазах. «Красиво и пронзительно», «очень жизненно», «какие прекрасные образы!», «автор, очень интересно, пишите дальше!». С такими комментариями автор вполне мог писать дальше. Надо было срочно исправлять ситуацию. И Юра быстро набил комментарий. Crouching_Tiger: Автор, даже не думай, что попал хоть в один образ! Во-первых, Отабек никогда бы не стал преследовать незнакомого ему парня, во-вторых, не стал бы так душераздирающе по нему страдать, в-третьих, Юра не слепой и наверняка бы заметил такого преследователя! И вообще займись более нужными вещами, чем писать о людях, понятия о которых ты вообще не имеешь! Буквально через несколько минут ему ответили, но не автор, а какой-то проходящий мимо читатель. Mayas15: Если не нравится текст, то не читайте. Даже если вы лично знаете этих людей, не дает вам право требовать точных попаданий в какие-либо реальные образы. В тексте есть только персонажи, полностью выдуманные автором, о чем он и предупреждает в самом начале. Юра сначала хотел ей резко ответить, что пусть в таком случае автор уберет их с Отабеком имена и напишет свои, выдуманные. Но потом, полистав другие фанфики по фандому «КВН», решил проигнорировать. Во всех этих выдуманных историях персонажами были реальные люди. Доказывать обратное таким читателям на этом ресурсе смысла не было. Но это же не значит, что данным реальным людям подобные фанфики будут нравиться! Юра решил написать автору лично и попросить его не ваять никаких продолжений, а лучше вообще удалить к чертям этот текст. Но личка автора, как и почта, была закрыта. Выругавшись, он снова пробежался по тексту и заметил, что тот закончился подобием японского хокку: «Дождь без конца. Опавшие листья укрыли от глаз Замшелую тропку — Придет ли он в гости?». «Да это же Кацуки! — осенило Юру. — И кто этих японцев знает… Может, у них такое нормально. Решил попрактиковаться в письменном русском, а фамилии наверняка у Виктора узнал — тот же, как капитан, подавал заявку со списком команды на участие в фестивале». Найти Кацуки сразу не удалось. Факультет международных отношений располагался в самом центре города и совсем не близко к Юриным ебеням. Да и потом — он понятия не имел, в какой группе учится японец. Пришлось проявить чудеса дедукции и покопаться в универском ВКонтакте и друзьях Милы. Но всё оказалось зря, потому что Кацуки нашелся сам. В маленькой кофейне недалеко от главного здания университета. Японец долго смотрел на экран Юриного телефона, явно не понимая, чего конкретно от него хотят. — То есть ты этого не писал и это не публиковал? — наверное в раз пятый спросил Юра, уже начиная ощущать себя идиотом. — Слушай, может, тебе какое-нибудь подобное задание дали? Например, опиши чувства других людей в проекции самого себя? Кацуки медленно помотал головой. — Хорошо написано, с любовью, — сказал он вдруг, отводя глаза. — А если бы о тебе такое написали, то что бы ты почувствовал? — Может быть… любовь автора, — пожал плечами Кацуки и улыбнулся. До этого Юре казалось, что это японцу повезло дружить с Виктором. Сейчас он понял, что Виктору с Кацуки. Всё это время Юра периодически заходил на «Книгу фанфиков» в надежде увидеть хоть какую-то реакцию Dragstar на его комментарий, но, казалось, автор вообще там не появлялся. Страница с фанфиком обновилась через неделю: Dragstar опубликовал новую главу. Охваченный опасением и любопытством, Юра поспешил открыть. «…он видит, как Юра подходит к Миле Бабичевой так, словно и не подозревает, что сошел с полотен голландских художников. Отабеку хочется, чтобы тот не подозревал и дальше. Через пять минут он узнает, что Юру зовут Юра. Через пару дней он знает массу подробностей из их с Милой общего детства. Теперь Юрина строгость не кажется ему показной. Посторонним он всегда будет казаться закрытым и надменным. Отабек же хочет стать своим. Он мысленно говорит Миле «спасибо» за то, что та делает вид, что не замечает его интереса. — Нам не хватает игрока в команду, хочу попробовать его позвать, — говорит вдруг она. У Милы горят глаза, и Отабек захлебывается, едва не захлебывается от ревности, но тут же топит ее в назревающем чувстве вины. За окном снова идет дождь, и этим вечером всё же он выбирает вино…» Юра нервно рассмеялся, закрывая лицо руками. Стало лучше. Или хуже. Хотя, казалось бы, куда ещё? Откуда автору знать, что это именно Мила позвала Юру в команду? Можно догадаться, если знать, что она с ним знакома. Об этом могут быть в курсе те, кто знает обоих, а это не сужает круг подозреваемых. «Отабек хочет стать своим». Ага, своим собственным. «Как же это весело, — подумал Юра. — Весело и горько. Но после горького всегда нужно целоваться. Хорошо бы с казахом». Он рассмеялся так, что Пётя от неожиданности спрыгнул с кровати и забрался под диван. Дедушка с кухни спросил, всё ли у него нормально. Юра сказал, что да. Нормально, прекрасно. Вообще зашибись. Хотеть сосаться с конкретным, ничего не подозревающим, казахом. С такими же странными эмоциями он прокрутил текст до конца и написал первый под этой главой комментарий: Crouching_Tiger: Автор, не знаю, что ты там куришь, но если в конце эти двое у тебя не засосутся, знай, что свой текст ты пишешь зря!!! Хочу страстный поцелуй!!! С ним тут же согласились другие пробегающие мимо читатели, поддержав лайками. Последующие комментарии Юра решил не читать, опасаясь нарваться на реальные непотребства. — Ну да, я рассказывала о тебе и Отабеку, и остальным. Мы всегда вместе обсуждаем возможных новых членов команды, — сказала Мила, когда на следующий день Юра зашел к ней. — И про наши детские годы тоже? — Ага, как мы с тобой думали, что наш найденыш Феликс мальчик, пока он нам котят не родил. Мы потом с девчонками с ними по улице бегали и всем предлагали, а ты ходил за нами хвостом и говорил, что нельзя всем подряд отдавать. Что надо обязательно сходить к кошачьим усыновителям домой и убедиться, что там все в порядке. — И всё правильно делал! — Ага, но нас бесил страшно! — улыбнулась Мила и после паузы спросила: — Ты вообще как? Кстати, это именно Отабек очень просил оставить тебя в покое, чтобы ты сам решил, нужно тебе это или нет. Скоро первая игра в лиге, так что думай быстрее. Тебе все будут рады. «Что ж, доброе слово и кошке приятно», — подумал Юра. Ничего обещать Миле он не стал. Хватит, уже наобещался на свою голову. И Мила, кажется, его сразу поняла и принялась рассказывать все свои новости, деликатно не касаясь команды. За что Юра ей был очень благодарен. На следующий же день Юра столкнулся с Отабеком в очереди в университетской столовой, куда забежал за пирожком с чаем. Отабек улыбнулся ему губами, занял за ним очередь и забил столик у окна. Одетый в шикарно сидящий пиджак, этот чертов казах смотрелся инородно среди неярких свитеров и черных худи. Образец элегантности и стиля. Юра же образец, разве что, экспериментальный. — Ты в курсе, что офигенно выглядишь? — Юра облокотился на спинку стула, вытянув ноги и стараясь придать всему себе побольше холодности. Чтобы было за чем прятаться. А чтобы не пялиться, делал вид, что заинтересован в улыбающихся ему одногруппниках, которые сидели за соседним столиком. — Ты в чем угодно так выглядишь, — вернул комплимент Отабек, словно не подозревая, что Юра сейчас спорол правду-матку. И чему-то усмехнулся. Но необычно, по-злому. Юра занервничал, поерзал на стуле и, резким движением откинув со лба упавшую прядь светлых волос, принялся усиленно жевать ещё горячий пирожок. Отабек тоже взялся за свой кусок пиццы, вовсе не стесняясь бросать на Юру внимательные взгляды. Да и чему ему было стесняться? Он же, в отличие от Юры, никаких крамольных мыслей в голове не гонял. Внутри горело желания рассказать о фанфике. Юра даже прикинул, как это можно было безопасно сделать. Посмотри, вот умора, кто-то написал про нас с тобой текст. Может, догадываешься, кто такой умный? Ты там сталкер-романтик, а я просто красивый хожу. Греческая трагедия в современной адаптации, ахах. Но навряд ли он пережил бы этот аттракцион неловкостей, если бы Отабек стал читать фанфик прямо при нем. Ещё хотелось спросить про команду и планы, но спасла начавшаяся пара. Юра махнул рукой на прощание и наконец выдохнул. Уже дома он открыл Книгу фанфиков и, увидев ответ на свой комментарий, закатил глаза. Dragstar: Ничего не могу обещать. — Да иди на хер! — Вслух расстроился Юра. — Никакой стабильности даже в мире фантазий! Новая глава появилась только через две недели, как раз в тот момент, когда Юра начал думать, что больше ничего и не будет. В отличие от предыдущих, она была в два раза больше. Юра долго ходил вокруг нее кругами, развлекая себя всем подряд и оттягивая время. Потом решился. И открыл. «Вблизи Юра кажется другим. Моложе и опаснее. Красивее. Юра пробует то, что никогда не делал легко и играючи. „Я быстро ему надоем“, — думает Отабек. Юра смотрит так, что позвоночник сразу липнет к животу. От тактильного голода. До Отабека доходит не сразу, что тот, как провод. Под оболочкой — токопроводящая гибкая жила, снаружи — толстый слой изолятора. Отабек может прикоснуться только к последнему. И то, как бы невзначай. Тогда он делает всё, чтобы иметь возможность касаться. Он предлагает танец Виктору. Чтобы он и Юра. — Отличная идея, — соглашается Виктор. — С таким, как Юрий, надо чуть прямее. Иначе все твои намеки улетят в „показалось“. Юра танцует, и Отабек понимает, что такое жить здесь и сейчас. Здесь и сейчас — это когда с Юрой. Хочется добавить в этот список „будет“. Он вообще слишком многого хочет. Запись с танцем становится обязательной программой утра и вечера. И перед сном, в ванной. В запотевшем зеркале отражается священный трепет. Больше в нем ничего святого. — Смотрю на тебя. И мне хочется улыбаться, — говорит он Юре. Юра, кажется, понимает это по-своему, а Отабек по-детски радуется, что тот просто рядом. После выступления Отабек становится философом — самое время лезть в бочку и просить не загораживать солнце. Как и положено солнцу, оно про него и не знает. „Любить в одного — это как пробовать пробить дыру в стене кулаком, — пишет на своей странице он. — Дыру не пробьешь, а больно тебе точно будет“. Смотрит на опубликованный пост и удаляет. Он готов пробить все стены мира. Ночью идет снег, а ему снится дождь. И Юра». Юра смотрел на буквы и чувствовал себя оглушенным. Пробрало и протащило. Вывернуло наизнанку. От совпадений и от того, как захотелось это все допустить. До самой реальности. Нет, он не помнил, что именно Отабек предлагал добавить тот совместный танец и не уверен, что Отабек сказал именно так. Да ещё тогда, когда рядом никого не было. Но во всем этом было что-то осязаемое до правдоподобности. Люди вообще готовы верить во все, что им удобно. Возможно, и он сейчас угодил в эту ловушку. Или Мила кому-нибудь растрепала, а этот «кто-то» притащил все в текст. Мог ли это сделать сам Отабек? Рассказать кому-то такие подробности или написать этот фанфик? Разве что в другом измерении. Хуйня же какая-то. Бред сивого кобеля. «Если это уравнение не имеет решений, то решать его следует в другой системе координат», — подумал Юра. И тут не обойтись без Виктора. Виктор явно был потомственным ведьмаком, потому что написал ему сам. Юра даже обрадовался, что не придется пересекаться лично, и он задаст свои вопросы в чате. Виктор же настаивал на личной встрече — после Юриных пар в той же кофейне, где нашелся Кацуки. — Если ты думаешь, что твой дебют прошел неудачно и что ты нас подвел, то я хотел бы показать тебе капитанский чат, — с ходу сказал Виктор, поворачивая к Юре экран телефона. — Меня спросили о тебе восемь раз, а четыре капитана поинтересовались, планируешь ли ты остаться в нашей команде, или они могут с чистой совестью предложить тебе себя. Не знаю, что им и ответить. — Хрена лысого им, а не меня, — обалдел Юра от таких заявлений. — Ты же знаешь, что я не при делах. И вообще попал к вам в команду случайно. — За случайностями Бог скрывает анонимность! — поднял палец Виктор. — Твои выступления с Отабеком до сих пор обсуждают и считают тебя восходящей звездой. Юра кекнул от пришедшей в голову рифмы. Вот она была больше в тему. — В такие моменты мне непонятно, как тебя терпит Кацуки? Но я хотел у тебя спросить об Отабеке. Что ему нравится? В смысле, кто… — Он запнулся и нахмурился. — Поставим вопрос иначе: ему вообще могут нравиться парни? — Не стоит зондировать почву там, где уже давно все вспахано. — И кем вспахано? — выхватил последнюю фразу Юра. — Не все следует воспринимать так буквально! — театрально раскинул руки в стороны Виктор. Но тут же спохватился: — Хотя в твоем случае лучше пользоваться исключениями! Что касается твоего вопроса, тут я уверен, что Отабеку не столько нравятся парни, сколько он неравнодушен к одному конкретному. В груди что-то оборвалось. У Отабека кто-то есть… Или? Юра замолчал, принявшись отчаянно грызть ноготь и пытаясь переварить услышанное. — И это Отабек просил тебя включить в сценку совместный танец, так ведь? Виктор кивнул. — Только ты сейчас не спеши с этой, гм, новой информацией, — многозначительно сказал он. — Чтобы решить проблему, лучше с ней переспать. — Даже если эта проблема — Отабек? — Тем более, если это Отабек! — просиял улыбкой Виктор. Переспать с проблемой, впрочем как и поспать, Юре не удалось. В ту ночь сон к нему забыл тропинку, прямо как в том хокку из фанфика. В голове всплывали слова Виктора и лицо Отабека. Юра ворочался, будил Пётю, а потом Пётя в отместку не давал спать ему. Немного вздремнуть удалось только под самое утро. Как только небо за окном чуть посветлело, Юра вышел из дома и принялся бездумно шляться по утренним улицам. Дождя не было, была легкая изморозь. Почувствовав, что замерз, сел в кафе недалеко от универа, взял сэндвич и чай. Пара должна была начаться только через час. Глянул в телефон, просмотрел все чаты и группы — ничего нового там не появилось. Тогда он ещё раз открыл фанфик и пробежался по этому странному, прыгающему тексту от начала и до конца. Как говорил классик детективов? Ага, точно. Если отбросить все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни был. «Надо же, всё вроде сходится, а сомнения всё равно никуда не исчезли!», — размышлял Юра. За окном мелькнул знакомый байк. Он вышел на улицу и увидел, как Отабек припарковал своего черного монстра в небольшом дворике за кафе. Отабек уже снял шлем, когда Юра приблизился. — Юра? — приподнял брови Отабек. — Ага, ты мне и нужен, — сверкнул зубами Юра. Взгляд упал на черного монстра. Впервые Юра видел его так близко. На заднем крыле белыми буквами значилась «Yamaha», а прямо на бензобаке сверкала объемная надпись «DRAG STAR». Сначала у Юры отвисла челюсть, потом он пару раз крепко зажмурился в мнимой надежде, что эта хрень отвалится из реальности сама собой. — Вот это же сукаблядьпиздец, — скороговоркой проговорил он, сложился пополам и принялся ржать, как последний дебил в этом городе. Ничего не понимающий, огорошенный Отабек не говорил ни слова, лишь встревоженно смотрел на него. — Погоди, — прохрипел Юра от смеха. — Я сейчас… Попробую проржаться про себя. Как ты там меня учил. Наконец, просмеявшись, он набрал в рот воздуха и спросил: — Это же ты, да? Ты же этот Dragstar, «Книга фанфиков» и это текст про дожди ты написал, да? Отабек вмиг покраснел, нервно сглатывая. — Ты. его читал? — спросил он странным севшим голосом. — Ага, я даже комментарии тебе писал, «Крадущийся тигр», только на английском. — Пиздец, — глухо сказал Отабек. — Пиздец, — кивнул согласно Юра. — Юр, это всего лишь текст… — Зато какой! — Блядь, Юр. Не знаю, что и сказать. Я не писал раньше и не собирался. Недавно мне подработку предложили: писать небольшие тексты на заказ за нормальные деньги. Вот я и попробовал начать с простого — написать о себе. Мне подсказали, что что подобный текст можно опубликовать анонимно, как фанфик. Юра скрестил руки на груди, кусая губы. Ладно, это хоть что-то объясняет. — А имена зачем наши оставил? — Текст же про нас. Сначала я считал, что его вообще не будут читать. Поначалу так и было. Ни просмотров, ни комментариев. Планировал дописать до какого-нибудь конца и удалить. Потом я полистал другие фанфики про реальных людей. И подумал: не так уж и важно, что будет в тексте — никто ведь не подумает, что это по-настоящему. — Ага, только его прочитал я. И угадай что? Я думал на кого угодно, но только не на тебя! Даже на Кацуки! — Мне очень жаль, что так вышло, Юр, — Отабек смотрел так пронзительно, что сердце гулко заколотилось. Кажется, этот казах снова давал время на размышление. — И там всё было по-настоящему? Всё-всё? — Да, почти, — проговорил Отабек совсем низко — так, что Юра поплыл. — Тогда твой гребанный текст должен заканчиваться гребанным поцелуем согласно всем законам фанфиковой драмы, — пробормотал Юра, быстро огляделся по сторонам, замечая камеру над дверью служебного входа в кафе и пару студентов в нескольких шагах, да знакомого препода на пешеходном переходе. «Очень жаль, что мы сейчас не в фанфике, — подумал Юра. — Иначе был бы шанс на то, чтобы губы жарко столкнулись, а мы бы сделали друг другу минет, скрывшись от глаз за закрытой дверью служебного входа». — Раз с этим разобрались, мы будем дружить или нет? — вздернул подбородок Юра. На лице Отабека отразилась несмелая радость. Он вытер ладонь о джинсы и протянул Юре. — Будем, — ответил уверенно. И добавил ниже: — Но я бы хотел не только дружить. Если можно. — Нужно! — ухмыльнулся Юра, шагнул ближе. Ещё ближе. Выдохнул неуверенность в стылый воздух. И поймал удивлённый возглас Отабека. Губами. «А всё же отлично, что они не в фанфике, — короткой вспышкой мелькнуло в голове. — Теперь они сами пишут свою историю».