Лучшее средство от холода

      Резные снежинки в медленном, элегантном вальсе спускались по невидимой спирали на охолодевшую землю. Хоть зима уже давно и наступила, а Рождество неумолимо приближалось, многие люди, видимо, совсем не ощущали холода. Вечерами можно было приметить множество гуляющих парочек, таким исключением не стала и пара мужчин, что медленно шагала по малолюдной аллее парка, крепко держась за руки, укутанные в перчатки.       Мужчина повыше был облачён в чёрное, плотное пальто, что доходило до его колен и было застёгнуто на все пуговицы, из-под пальто виднелись тёмные брюки в тонкую полоску, заправленные в тёплые сапоги. Сверху пальто был намотан вязанный бардовый шарф, несколько раз обёрнутый вокруг шеи.       Другой парень, поменьше, был также укутан в пальто, но в отличие от одеяния спутника его образ был более светел, молочно-белые одежды определённо ему шли, сочетаясь с бирюзовым, элегантным шарфиком, а завершала всё немного неординарная деталь, в виде монокля, который мужчина спокойно подправлял время от времени. — Эй, Орфи, я что-то замёрз немного, может быть зайдём куда-нибудь, согреемся или купим чего-нибудь тёплого, хочу горячего шоколада. — задумчиво произнёс Лючино, придерживая пальцами свободной руки собственный подбородок, Орфей повернулся к нему, легонько улыбнувшись. — Хм, думаю, что это не плохая идея. Тут недалеко, около редакции, есть ларёк где продают хороший кофе, давай сходим туда. — молвит бархатистый, немного хрипловатый баритон, а глаза его хозяина устремляются на мужчину, чьи волосы заплетены в плотные косы, идеально ровные и аккуратные, не торчало ни единого волоска.       Итальянец весело улыбнулся на эти слова, спокойно улыбаясь и не отпуская руки писателя, направился в то место, о котором говорил его возлюбленный. Добрались они туда крайне быстро, в большей степени это было по инициативе Дируза, которому просто не терпелось поскорей согреться, Орфей на это лишь посмеивался, следуя за спешащим профессором.       Вскоре они оказались прямо на месте назначения, ожидая времени, когда подойдёт их очередь, к большому счастью людей было не так много. Мужчины сразу начали делать заказ, более энергичный Лючино начал говорить первым, а потом немного неловко остановился, оглядываясь на писателя, чтобы уточнить, что тот хочет взять. Орфей на такую забавную реакцию своего любимого лишь тихо посмеялся, озвучивая то, что он хотел бы кофе, но какой не уточнил, оставляя это на усмотрение Лючино.       Заказ пришлось ждать недолго и уже вскоре они продолжили идти дальше, держа в руках тёплые бумажные стаканчики, наполненные горячими напитками. На улице тем временем стало совсем темно, фонари, что стояли по обе стороны дороги, уже зажглись, укладывая мягкий свет на проходящих мимо людей. — Может, уже поползём домой, Орфи? — поинтересовался профессор, смотря на писателя, тот лишь неоднозначно пожал плечами, отпивая горький напиток из стаканчика. Он перевёл свой взгляд на улыбающегося Лючино, а после сам немного приподнял уголки губ.       Орфей толком не мог припомнить, как его угораздило сойтись с этим человеком, но он точно знал одно — за улыбку Дируза он отдаст все сокровища мира. Она была необычайно красива, так искренна и неподдельна, всегда дарила романисту тепло даже в самые сильные морозы, не давая продрогнуть под гнётом моросящей меланхолии, что всегда нападала на него во время метелей. В эти моменты к нему всегда подходил его дорогой Лючино и улыбался, улыбался так, как не улыбался никто. Орфей не мог назвать больше никого с такой же улыбкой, в этом плане учёный был абсолютно уникален.       Дируз был сродни музы для писателя, рядом с ним у него всегда было вдохновение, и он готов был писать строку за строкой, абзац за абзацем. До появления профессора в жизни романиста был довольно долгий застой, он не мог написать и страницы, голова гудела, и разум никак не выдавал продолжение сюжета, но, стоило появиться этому чудаковатому учёному в его жизни, как всё неожиданно приятно пошло на лад. Орфей за долгие годы смог ощутить себя по-настоящему счастливым. — Хм, думаю, что и вправду стоит. Ужин тем более сам себя не приготовит. — усмехнулся писатель, лицо профессора расплылось в ещё более широкой улыбке от чего на сердце Орфея стало ещё теплее, чем раньше. Продолжая держаться за руки, мужчины продолжили свой путь, бодрым шагом направляясь к многоэтажному дому. Орфею, честно сказать, поначалу было крайне непривычно ютиться в квартирке профессора. Она, по сравнению с его прошлым местом жительства, больше напоминала коробку из-под холодильника, но он достаточно быстро привык. Ведь самое главное, что его Лючино был рядом, большего желать и нельзя было.       Вскоре нужный дом оказался в поле зрения. Зайдя внутрь, мужчины сразу начали подниматься вверх по старой пошарпанной лестнице. И вот, перед ними показалась дверь в квартиру, Лючино сразу порылся в своих карманах, чтобы найти там ключи, а после открыл дверь, заходя внутрь и пропуская Орфея.       Скинув с себя всё лишнее, профессор тут же шмыгнул на кухню, ставя на плиту чайник, а после заглядывая в холодильник. Обнаружив, что со вчерашнего дня ещё осталось немного крем-супа, Лючино моментально повернулся к подоспевшему в помещение Орфею, предлагая тому свою находку. Романист лишь улыбнулся, пожимая плечами. — Почему бы и нет, подогрей, пока я переодеваюсь, пожалуйста. — писатель ласково посмотрел на учёного, тот ухмыльнулся ему в ответ, а после начал доставать остатки супа из холодильника. — Заказ принят! — посмеялся Дируз, в ответ, получая тихий смешок, удаляющегося по коридору, Орфея. Пока романист менял свою одежду на более домашний вариант, профессор закинул миску супа в микроволновку. Сам он был не особо голоден, но явно не отказался бы от чашечки кофе, недавно выпитого горячего шоколада явно не хватало. Лючино погрузился в свои мысли. Бытовуха и его работа мешалась в одно месиво, на носу были праздники, а он до сих пор был завален работой. Он считал своей обязанностью закончить исследования, которые начал. Но учёный понимал, что ему хочется в кое-то веки провести праздник не в окружении пробирок и записей, а с любимым человеком.       Орфей был важен для Дируза, этот человек смог увлечь его погружённое в науку сердце. Писатель был умён, остроумен и хорош собой. Это привлекало профессора, с Орфеем всегда было о чём поговорить, проводя очередной вечер, в объятьях друг друга, и строя планы на будущее. Лючино искренне нравился его партнёр, он был влюблён и точно знал это.       Вскоре, когда Орфей вернулся, его усадили за стол и мужчина мог спокойно поесть. Суп хоть и был вчерашним, но имел приятный, мягкий вкус. Что-что, а готовил профессор неплохо, писатель никогда не забыл отметить это, иногда смущая Лючино комплиментами в адрес, как его стряпни, так и его самого.       Пока романист спокойно хлебал суп, профессор занялся заваркой кофе для себя и своего сожителя. Уже через минуту кухня наполнилась терпким запахом свежезаваренного напитка. Тёмная жидкость поблёскивала в чашках, отражая ничем не примечательный потолок светлого оттенка. Писатель благодарно хмыкнул, когда рядом с ним поставили чашку, Дируз же присел рядом с ним, отпивая горькую жидкость из своей чашки.       Вечер шёл медленно и размерено, ничего такого не происходило. На кухне царила тишина, но она ни в коем случае не была гнетущей, она успокаивала. Спокойствие было тёплым и уютным, согревающим изнутри в такую морозную пору. Вскоре суп был доеден, кофе допито, и, кинув всё в раковину, оставив помывку посуды на потом, мужчины спокойно направились в спальню. По дороге Лючино аккуратно заключил возлюбленного в объятья, тот прижался к нему в ответ. На секунду они остановились, Орфей прикрыл глаза, вслушиваясь в ровное биение чужого сердца, оно ласкало слух и давало чувство внутреннего покоя.       Не отпуская друг друга, пара, кружась, направилась дальше. Скоро мужчины оказались в спальне и тут же упали на мягкую кровать. Профессор прытко приблизился к чужому лицу, прижимаясь своими губами к чужим, таким мягким и тёплым. Орфей ни капли не сопротивлялся, прижимаясь всем телом к учёному, аккуратно проводя языком по его губам. Дируз сразу понял намёк и приоткрыл свой рот, пропуская чужой язык в свои уста, переплетая его с собственным.       Ладонь Лючино легла на щёку романиста, тот же в свою очередь юрко обвил чужую шею своими руками, углубляя поцелуй. Но, воздуха со временем стало не хватать, от того паре пришлось отстраниться друг от друга, чтобы вздохнуть. Глядя расфокусированным взглядом на писателя, Дируз немного глупо улыбнулся. Орфей медленно опустил одну руку на лицо профессор, проводя большим пальцем по чужой щеке, сверху легла ладонь учёного, сжимая руку любимого. — Уже будем ложиться спать, Орфи? — поинтересовался профессор, смотря в глаза писателя, тот кивнул, выпутывая руку из чужой хватки и зарываясь ей в туго затянутые в косы волосы на голове Лючино, аккуратно массируя кожу головы. Учёный довольно замурлыкал от приятных ощущений. — Ага, сладких снов, Лючи. — прошептал Орфей, чмокнув Дируза в нос, а после обвил его тело руками, плотно прижимаясь. Глаза писателя медленно закрылись, и он спокойно выдохнул, вновь прислушиваясь к чужому сердцебиению. Профессор довольно улыбнулся, прижимая романиста к себе и укладывая голову на чужую макушку, свободной рукой он лёгким движением накинул на них обоих тёплый плед и прошептал напоследок. — И тебе, любовь моя….