†⸸
Гарри вышел из Ассоциации Охотников Гринготтс в сумерках, сильнее натягивая капюшон на голову, защищаясь от мелкого дождя и липких взглядов других прохожих. Засевшая в костях усталость тяготила его, замедляя движения, а мышцы каменели от длительного отсутствия полноценного отдыха, но это только подстегивало его чеканить каждый следующий шаг еще тверже, чем предыдущий. Темная фигура стремительно двигалась по улице в сторону проулков; люди, вероятно, даже не осознавая этого, убирались с ее пути еще до того, как она приближалась. Давящая аура скользила за человеком, как тень, и окутывала его, как плотный плащ. Никто не решался заговорить с ним или посмотреть в глаза — но спину ему прожигали десятки острых взглядов. Гарри дошел до конца улицы и свернул за угол. Попетляв еще несколько минут, он сбавил скорость. Неслышный вздох совпал с прикреплением ножа, скрытого до этого складками ткани, обратно к ремням на бедре. Хотя, рационально рассуждая, общая цель у охотников была одна — изгнание демонов и уничтожение одержимых — убийства между ними отнюдь не были редкостью. Каждая охота напоминала до странного жестокое соревнование: убей, до того, как будешь убит, застрели, зарежь, перехитри и отдай на растерзание монстрам. Отбери, обмани, укради, убей-убей-убей, и неважно, ради денег, власти или веселья — таков естественный отбор. Первая мысль у охотников при встрече других не поприветствовать их или пройти мимо, а всадить пулю в сердце или накинуться из тени, перерезая горло. Убрать с дороги даже одного легендарного охотника, когда он может расслабиться на относительно безопасных улицах города и допустить ошибку? Невероятная удача. Дождь и ветер усилились, как только Гарри ступил на опустевшую улицу. Контракт на монстра едва слышно шуршал во внутреннем кармане, обжигая даже через грубую ткань рубашки. Сквозь намокшие пряди волос Гарри бросил пустой взгляд на темно-серое небо и тут же опустил глаза. Высокие сапоги бесшумно ступали по лужам. Пришло время собираться на следующую охоту.†⸸
Катамаран на паровом ходу глухо пыхтел, медленно плывя к берегу. Гарри уже успел вылезти на палубу и расслабленно опирался на кабину, обитую холодными стальными пластинами. Он передернул затвор винтовки с приятным слуху щелчком, как раз когда лодка подобралась к мелководью. Быстро заглушив ее и повесив оружие на спину, он одним движением перемахнул через перила. Ноги ударились о скользкое дно, разбрызгивая мутную воду болот во все стороны. Кривые заросшие мхом деревья тянулись вверх, исчезая в ночном небе, и за сплошной стеной их черных стволов вдали едва проглядывалось светлое здание. Вокруг не было слышно ни звука, как будто сама природа замолкла после первого шага чужака на эту проклятую землю. Гарри пробрался к когда-то разрушенным деревянным помосткам, ступая на прогибающиеся темные от воды доски. Те заскрипели, но не сломались. Он уверенно зашагал дальше по дорожке, почти сразу скрывшись под сенью деревьев. Через несколько метров Гарри глубоко вздохнул, игнорируя спертый воздух болот, и закрыл глаза. А когда он открыл их, мир вокруг почернел. Темное зрение охотников было прямым следствием ритуалов, которые они совершали, стремясь получить в свое распоряжение запретную магию и заклинания. Оно не просто изменяло восприятие мира вокруг, размазывая тени и искажая свет до серых невзрачных пятен — темное зрение позволяло видеть осколки душ, которые оставались после набегов действительно сильных и опасных чудовищ. Это уже не говоря о том, что, будучи усиленным, оно показывало души живых охотников, горящих, как маяк в ночи. На охоте нет способности важнее, чем темное зрение. Как против монстров, так и против людей. Едва заметное голубое свечение подсказки указало ему путь на северо-запад. Моргнув, Гарри снова оказался в мире красок, хоть и приглушенных поздней ночью. Он свернул с тропы, идя немного в сторону от большого здания, которое теперь было хорошо видно из-за деревьев. Машинально переступая большие сухие ветки и согнутые цепляющиеся за ноги корни, он даже не успел дойти до метки, как тишину прорезал звук омерзительного чавканья. Нож привычно прокрутился и удобно лег в руку; большой палец надавил на основание, повторяя знакомый рисунок треугольника, пока холодные глаза осматривали местность впереди. В этот момент деревья вдруг расступились, и охотник замер на границе — пред ним в лунном свете предстала по-настоящему уродливая картина. Некогда, вероятно, женщина — если судить по длинному потрепанному платью, утопающему в грязи — сидела на коленях, жадно наклонившись к другому телу. Бесцеремонно вырывая скрюченными пальцами куски гниющего мяса, она запихивала их в рот, даже не стараясь прожевать полностью предыдущие. Ее волосы были грязными и всклокоченными, и половина из них отсутствовала с частью скальпа. На руках и видной сквозь прорехи одежды коже легко можно было заметить разлагающиеся участки, кое-где уже отвалившиеся или разъеденные временем. Черная густая кровь покрывала ее лицо, шею и ладони. К чавканью добавилось еле слышное ворчание. Одержимая. Такая вот напасть приключилась с людьми во время гражданской войны — чума смешалась с грязной демонической магией Скульптора, захватывая все больше жертв с каждой вспышкой. А в ответ из обычных людей, сражающихся за свою жизнь и вынужденных убивать зараженных близких, друзей и соседей, выросли охотники, истребляющие целые города подобной мерзости. И один оживший мертвец — самое неопасное препятствие для охотника, какое только можно придумать. Широкими шагами Гарри направился к женщине, не обращая внимания на то, как она дернулась и зарычала в ответ на его появление. Существо неустойчиво разогнулось, вставая, и протянуло руки, чтобы накинуться на свежее вкусное мясо, но охотник уже успел подойти слишком близко — удар, отвратительный хруст, хлюпанье и падение тела — вот и вся работа. Он переступил через труп, движением запястья стряхивая с ножа липкую кровь. Метрах в двадцати от него, будто неприкаянные, шатко бродили другие одержимые, а сразу за ними на земле сияла метка — в воздух от нее медленно поднимались пепел и белые искры. Вокруг не было никаких более опасных врагов, поэтому Гарри начал расчищать себе путь к улике. Только когда издалека раздались выстрелы, он немного замедлил движения, повернув голову, чтобы определить направление. Последний мертвец упал на спину, откинутый сильным ударом в сторону, и охотник обратил все свое внимание в сторону звуков стрельбы. Его губы непроизвольно скривились, не то в гримасе презрения, не то в улыбке. Дальше на север. Возле метки можно было различить еле слышное пение, которое тут же стихло, стоило охотнику прикоснуться к подсказке. Ее центр обвалился, оставив после себя пустую черную лунку, и отправил вверх последний сноп белых искр. Образы мест пронеслись у Гарри перед глазами. Действительно, на север.†⸸
По территории Церкви Гарри прошел чуть ли не также быстро, как и по Скотобойне, несмотря на то, что монстр, напавший на него у второй улики, был намного опаснее простого зомби. Горелый (как его называли между собой охотники — и было за что), которого приводило в ярость малейшее движение в поле его зрения, был известен своей невероятной скоростью, хаотичными атаками и смертельной взрывоопасностью — стоит в него выстрелить или вонзить острое лезвие, как он поджигает все в округе, выпуская накопленное внутри адское пламя. Выйди против него без яда, тяжелого тупого предмета или удушающей бомбы — и ты трижды сгоришь заживо, отправившись на тот свет в виде горстки пепла. Не дать такой твари коснуться себя — настоящее искусство. Одна ошибка чревата горящей одеждой и ожогами разной степени, если уж не говорить о желании зверя вкусить твоей плоти. Кроме того, чувствительность к изменениям среды определенно важна для каждого охотника: будь его жертвой хоть дичь, хоть монстр, хоть даже человек. А Гарри — чертовски хороший охотник. Гортанный вой — вот и все, что предупредило Гарри о бегущем на него монстре. Он выхватил свою винтовку, отражая нападение сильным попаданием прикладом в висок Горелого. Тот, казалось, не чувствовал боли, быстро восстанавливая равновесие. Жар опалил края ладоней, сжимавших винтовку, и совсем рядом, буквально на расстоянии шага, Гарри заметил кувалду, обмотанную красной кожей. Не теряя времени, он еще раз толкнул Горелого, заставляя его отступить, а сам кинулся к новому оружию, откидывая свое собственное в сторону. Тяжесть приятно напрягла руки, когда он схватил ударный инструмент, и в тот же момент монстр взвыл громче прежнего; в воздухе теперь легко улавливался запах пороха и горелой кожи. Гарри замахнулся с разворота, нанося сокрушительный удар по крепкому черепу Горелого. Существо рухнуло с жалким звуком, ненадолго оставляя после себя дымок и искорки, как от разведенного костра, окруживших охотника. Отвернув голову, чтобы не вдыхать ничего из этого, Гарри бросил кувалду обратно, не заботясь о том, повредит ли он что-то этим действием. Все равно тут все разрушено на километры вокруг. Он наклонился, поднимая свое оружие, и повесил винтовку обратно за спину. Когда дым рассеялся, охотник уже собрал вторую подсказку.†⸸
Болото Стиллуотер огромно по своей территории. Никто до сих пор не знает, что возникло раньше — жилые дома и промышленные здания или затопленные и заросшие пруды и озера — настолько долгая история у этого места. Но, в любом случае, в настоящее время посреди одного из самых больших и глубоких участков болота высилась Верфь Локбей. Прочно стоящая на балках и насыпях, раньше она создавала самые разнообразные судна: торговые лодки, военные катамараны, рыбацкие шлюпки. Центр болот, поддерживающий жизнь во всех остальных его уголках. Теперь, покинутое и оскверненное, обветшалое здание верфи внушало только дискомфорт и смутное отвращение. Стараясь не спугнуть стаю ворон, сидящих на крыше, Гарри ступил под навес и быстро осмотрелся, уловив отдаленный призыв метки. Чуть впереди, следуя взглядом по узким рельсам, он увидел маленький ремонтный домик, а в нем, сквозь грязные порванные простыни, повешенные на входе, сияла бледным светом еще одна подсказка. Он сделал шаг в ее сторону, переступая лужи застарелой крови и скверны. И вдруг метка вспыхнула красным, как большой костер, а мягкие белые огоньки в одно мгновение стали жалящими искрами, закручивающимися со все большей скоростью. Почти незаметное пение исказилось, и теперь демоническую заразу этой несчастной души нельзя было не заметить — недовольный рев, как будто из самых недр земли, разнесся на десятки метров вокруг, заставляя любого хотеть убраться подальше, лишь бы не тревожить потустороннее нечто. Но это также предупреждение и другого рода. Не только «не приближайся», «уходи», «тебе здесь не рады», но и «ты не один». Другая душа, враг, охотник, осквернитель. Прочь. Убирайся. С г и н ь. Гарри отступил назад, скрываясь в тени у стены, но метка и не думала затихать — в ночи соединились жуткие звуки животного рычания и скрипа металла по стеклу. Гарри крепче обхватил винтовку пальцами; его тело не двигалось, пока взгляд скользил по стенам, ящикам и ограждениям вокруг. Если метку слышит он, то и другой охотник тоже. Для Гарри Поттера идеальная ситуация — вообще не контактировать с людьми во время охоты. Пока его не трогают, он сам не нападает; но много ли известно случаев, когда на его жизнь не покушаются при каждом подвернувшемся случае? Ответ простой, но от того не менее печальный: очень мало. Вначале стреляй, потом разбирайся; нападай, а уже после спрашивай — это повторяется снова и снова, год за годом, и ничего удивительного, что любая охота в итоге превращается в полигон для убийств. С неслышным вздохом Гарри приготовился к тому, что грядет. Будет ли это атака, нацеленная на него, или наоборот — на самом деле, не так уж важно. Единственное его желание — не умереть, чтобы не терять времени, выданного на выполнение контракта, а с остальным он сможет справиться. …не терять времени?.. Тень колыхнулась, и перед его глазами появился противник. Охотник — судя по комплекции, мужчина — двинулся из-за угла здания верфи, сжимая в руках массивный арбалет. Видимо, ему не хватило терпения самому ждать другого, и вместо этого он вылез из укрытия в поисках Гарри. Глупая ошибка, если бы Гарри давал этому оценку, но именно такие просчеты в итоге и приносят победу. Инстинктивно он чувствовал, что поступает правильно, меняя винтовку в руках на нож. В отличие от чужих шагов, которые, хоть и были приглушены плотными ботинками и разбросанной по доскам почве, все еще можно было разобрать сквозь вой метки, его собственные были настолько тихими, что их не могла бы услышать даже мышь. Он направился следом, держась в тени. Мужчина был одет в темный плащ с капюшоном, почти не отличающийся от плаща Гарри, и был тот то ли серого, то ли зеленого оттенка, — не так уж плохо для болот, где нужно легко затеряться среди деревьев и высокой травы и слиться с окружением — но вся возможная маскировка сходила на нет из-за белой маски, скрывающей почти все его лицо. От нее бликами отражался свет, и если это не было хорошей мишенью для снайпера, то Гарри не знал, что тогда ей бы было. До охотника оставалось всего несколько метров, когда подсказка загудела громче, и тот повернул голову, натыкаясь взглядом на Гарри. Даже при том, что маска и закрывала большую часть лица, на таком расстоянии уже можно было увидеть, как (от испуга? удивления? неожиданности?) расширяются глаза и дергается рот. Охотник выстрелил из арбалета, но промахнулся, не в силах поспеть за быстро ушедшим в сторону Гарри. Тот пригнулся, отскакивая в сторону, и за секунду до того, как мужчина замахнулся прикладом, Гарри уже добрался до него одним рывком. Удар спиной о ремонтный домик вышиб из охотника весь воздух, а еще одно болезненное попадание по руке заставило выпустить арбалет из онемевших пальцев. Гарри пнул тот в сторону и одновременно с этим прижал нож к шее охотника, упираясь костяшками в смятый ворот плаща. Под тканью он почувствовал, как дернулся чужой кадык, и это чувство было до странного забавным. Мужчина напротив него поднял руки, раскрывая сжатые в кулаки ладони на уровне головы, сдаваясь. Гарри не обратил на это внимания, оставаясь настороже. Подобным приемам его учили на протяжении всей его жизни — поднять руки, пнуть, сделать захват, сломать чужую руку или свернуть шею; выжить, — тяжело не запомнить, когда это в тебя вбивает по-настоящему сумасшедший наставник, неожиданно нападающий в любой час дня с диким ревом «Постоянная бдительность!». Маска охотника была фарфоровой или, может, гипсовой — едва ли такая вещица поможет защитить лицо от чего-либо серьезнее чужого взгляда, безучастно подумал Гарри, осматривая охотника перед собой. Скрытой была верхняя часть лица вплоть до носа, а также одна щека, и если бы не аккуратные серебристые узоры, то могло показаться, что маска была недавно сломана; прорези для глаз и носа делали ее похожей на череп. Глупая вещь, но, возможно, ритуальная или соответствующая какой-то культуре — среди охотников подобное не было редкостью. На удивление, противник не спешил нападать, как думал Гарри, а только молча смотрел на него в ответ. Глаза у него были блеклые, и, когда Гарри надавил ножом сильнее, заставляя охотника поднять подбородок, создалось впечатление, что они отливают серебром. Медленно мужчина разомкнул губы, чтобы прохрипеть, проталкивая звуки сквозь сдавленное горло: — Не ожидал, что встречу… здесь… Мальчика-Который-Выжил… Гарри поморщился, осознав, что из-за рывка капюшон сполз, оставляя его собственное лицо неприкрытым. Другой рукой он толкнул человека в плечо, сдавливая руку и не давая достать еще какое-либо оружие. — Скажи мне, охотник, ты пришел сюда за мной или за добычей? — он сощурился, напряженно ожидая попытки освободиться. — Хочешь договориться на свою жизнь, что не будешь мне мешать, ха? — Разве не… ты… напал первым?.. — Тогда хорошо, что я действую на опережение, не так ли? — Гарри мрачно усмехнулся и почувствовал, как по запястью пробежала струйка чужой крови. Едва ли он полностью ослабил давление после этого, но дышать мужчине стало точно легче. — Говори. Мне хватает покушений на мою жизнь и в другое время. Метка грозно ревела на фоне, но охотник, казалось, расслабился, стоя у стены — мало того, что не сопротивлялся, так он еще и не боялся, не злился, не пытался даже огрызнуться — будто и не опасался Гарри вовсе. Было ли это из-за того, что он знал, каким человеком был Гарри, или из-за того, что считал себя сильнее — непонятно, но из-за этого подозрение вспыхнуло в Гарри, как подожженное масло. Руки охотника начали опускаться, но Гарри быстрым грубым движением напомнил, что все еще держит свой нож у его шеи. — Тише, тише! Я понял. Стою как стоял, Поттер, — он выпрямился, оставаясь неподвижным. Гарри послышалось, или он пробормотал «псих»?.. — Клянусь, я не знал, что ты будешь здесь. Я вообще держусь от легендарных подальше, не в обиду тебе. Видя, как он не спешит продолжать, Гарри нахмурился, не мигая смотря прямо в прорези. Мужчина прочистил горло, посылая еле уловимую вибрацию по ножу, и заговорил дальше, понизив тон: — Я здесь на особенной охоте, понимаешь… — не заметив на равнодушном лице Гарри никакой реакции на свои слова, охотник устало выдохнул, продолжая уже спокойнее. — Выслеживаю шайку Пожирателей Смерти. Несколько дней назад узнал, что они собираются здесь, чтобы что-то найти… Хотя, думаю, имелось в виду кого-то. Он многозначительно посмотрел на Гарри, хотя все впечатление испортилось маской. Неожиданно для себя, Гарри заметил, что охотник перед ним выше его даже в таком согнутом положении. Это только усилило его раздражение. С другой стороны, если так подумать, то Пожиратели… Гарри слышал о них. Еще бы он этого не сделал. Из-за этих ублюдков, насколько он смог потом расследовать, и начались проблемы с личами, внезапно захвативших большие селения. Что случилось после массовой пропажи людей в том районе за полгода до этого. Он, конечно, не мог знать всех подробностей, но собрав информацию из слухов, историй и свидетельств, он догадался, что Пожиратели пытались найти способ многократно увеличить силу обычного человека благодаря ритуалам и дать ему власть над смертью и мертвыми, и как раз для первых опытов использовали тех людей. Одно из самых страшных воспоминаний Гарри о том периоде — это когда он обнаружил монстра, призывающего мертвецов, с лицом его собственного наставника. Единственный человек, которого он считал частью семьи, — его длинная борода была ободрана и почти слезла с черепа вместе с кожей, а небольшие очки застряли в деформированных от трансформации костях — хуже образа трудно придумать. И его ему тоже пришлось убить. Гарри сжал пальцы вокруг ножа, пытаясь успокоиться. Усилием воли он сфокусировал внимание на охотнике перед собой, чувствуя, что если продолжит думать об этом, то потеряет весь свой хваленый контроль. — Если они ищут меня, а ты их, разве не странно, что ты ничего обо мне не слышал? Охотник вяло пожал плечами, насколько он мог это сделать в своем зажатом положении. — Честно, Поттер, для меня важнее то, где они собираются, чем то, что именно они замышляют. Заказы другого и не предполагают… Позволь, — он чуть вытянул пальцы правой ладони, указывая на свою голову. — Я сниму это. Мгновения, которые потребовались Гарри для ответа, как будто растянулись на долгие часы. Речь тут даже не идет о доверии — на охоте это обоюдоострый меч, но… Стоит ли? С некоторым сомнением Гарри отодвинулся, все еще держа нож у чужой шеи, и сдернул капюшон. Яркие, белые волосы будто светились в темноте и полностью бы сливались с маской, если бы не темные кожаные ремешки. Что ж, по крайней мере, охотник знал, что такие волосы следует прикрывать. Гарри дернул подбородком, призывая мужчину открыть лицо. Напряженно он следил за тем, как тот медленно завел руки за голову, расстегивая застежки. И снова охотник не воспользовался шансом напасть и освободиться, следуя воле Гарри и снимая маску. Он отвел руку с ней в сторону, открывая прикрытые глаза, и уставился на Гарри сверху вниз. Действительно серебристые. Светловолосый, светлоглазый, с острым бледным лицом — парень выглядел примерно на его возраст, может быть, на пару лет старше. Он держался со спокойным достоинством, которое вбивается в каких-нибудь аристократов с самого детства, но едва заметная морщинка между бровями говорила о встревоженности, которую не смогло скрыть даже такое жесткое воспитание. Чем дольше они молчали, глядя друг на друга, тем больше нарастала нервозность охотника. В какой-то момент у него снова дернулись губы, и он кашлянул, обводя глазами пространство вокруг, после чего снова посмотрел на Гарри. — Кажется, ты меня не узнал. Понятно. Ты не подумай, я не расстроен, конечно нет. Раз я… — Драко Малфой. На чужом лице расцвела довольная ухмылка, и на секунду она показалась Гарри хищной. Он поспешил стереть это нахальное выражение. — Пропавший сын Люциуса Малфоя, предводителя Пожирателей Смерти? Не думаю, что мы с тобой сойдемся здесь в вопросе доверия, — на лице охотника улыбка сменилась странной смесью досады и удивления, пока Гарри холодно продолжал. — Назови мне хоть одну причину, почему я должен отпустить тебя сейчас, не ожидая после этого ножа в спину. — Когда это ты стал Пожирателем, Поттер, чтобы мне пришлось тебя— Его возмущенную речь прервал выстрел, раздавшийся прямо над их головами. Пуля пролетела сквозь промежуток между рукой Малфоя и его головой, разбрасывая щепки от стены во все стороны. Гарри толкнул охотника внутрь домика под его негодующее «Эй!», решив разобраться с ним позже, и нырнул за лодку, стоящую на ремонтных рельсах, как раз в момент второго выстрела. Та покачнулась от его веса, но колеса увязли в месиве из грязи и крови, и она осталась на месте, защищая его от пуль. Невнятный мужской крик огласил округу, и Гарри быстро выглянул, вскидывая винтовку. На крыше пристройки верфи покачнулся новый охотник в потрепанной серой одежде, резким движением вырывая что-то из из своего бока. Со звоном он бросил это на железное покрытие, но не успел пригнуться и спрятаться, как второе оружие врезалось ему прямо в лицо. Мужчина с грохотом упал на крышу, скатившись с другой стороны на настил, а Гарри повернулся, прослеживая траекторию полета метательного топорика. Малфой, лишившийся обоих орудий и больше не обращавший ни на что внимания, бросился к арбалету, валяющемуся в проходе между зданиями. Еще один выстрел прогремел с северной стороны, и Малфой успел прокатиться по земле, хватая свое оружие и избегая пули. Гарри кинулся в сторону, оббегая ремонтный домик, одновременно с выпущенным болтом арбалета в сторону врага. По новому выстрелу и чертыханиям за спиной стало ясно, что Малфой промахнулся, но Гарри это было уже не так важно. Пока противник отвлекся, у него самого был шанс. Он выглянул из-за угла, упирая приклад в плечо и прицеливаясь. Как Гарри и предполагал, охотник стоял позади еще одного лодочного домика, стреляя под укрытием навеса и ночной тени. Гарри навелся и тут же нажал на спусковой крючок. Охотник, будто предчувствуя опасность, дернулся из стороны в сторону — и этого было достаточно, чтобы Гарри промахнулся. Спрингфилд Крага, даже при том, что ей часто предпочитают другие винтовки, сулящие больший урон и смертоносность, все же имеет свои отличительные особенности. Скорострельность, малая отдача, отсутствие надобности в подзарядке — такая же гибкая, легкая и свободная, как и ее хозяин. Какой верткий, раздраженно подумал Гарри, быстро выстреливая еще раз только для того, чтобы попасть мужчине в руку. Тот сразу отступил за сваленные в груду ящики в поле за домом, скрываясь от их взглядов и брошенной Малфоем связки динамита. Не отвлекаясь на упавшие поперек глаз пряди волос, выскользнувших из небрежно собранного хвоста, Гарри перебежал дорогу, пока было время, и остановился за очередной кучей распиленных досок. Теперь, выглянув, он мог видеть все поле как на ладони, отрезая противнику пути отступления. Очередной выстрел — ответный стон позади заставил Гарри на мгновение машинально оглянуться в темноту между домами, а когда он снова посмотрел вперед — охотник стоял в поле с поднятым револьвером, целясь прямо в его сторону. Гарри одним движением поправил направление винтовки, безошибочно указывая на врага. Лицо мужчины было открыто и достаточно освещено вышедшей из-за облаков луной, чтобы Гарри увидел ярость, обезобразившую его черты. Он был темноволосым, коренастым, в обычной рубашке и жилете. Обычный человек. Мужчина взвел курок. Гарри не дал ему и шанса. Время будто остановилось на мгновение, и в звенящей тишине после очередного выстрела, закладывающей уши, лишь по падающему телу можно было догадаться, что оно издало какой-то звук. Пара секунд… Один, два… Гарри осмотрелся. Никого нет. Словно в ответ на эту мысль на непокрытые лоб и щеки с неба упали редкие прохладные капли, а за ними полноценно начал моросить дождь. Будто бы очнувшись, Гарри встряхнулся, накинул капюшон, убирая под него волосы, и кинул взгляд назад, но с этого места Малфоя не было видно. Позже, решил он, ступая по траве к еще теплому трупу. Не тратя драгоценного времени, он присел на корточки и начал проверять карманы. Аптечки, старый нож, пара ловушек и шприцов — обычный набор для охотника. Он смог найти несколько серебряных монет, спрятанных в мешочке на поясе, но это все. Никаких писем, бумаг или хотя бы облигаций. Это даже как-то разочаровывает. Гарри поднялся, убирая деньги во внутренний карман плаща, и заметил оружие, лежащее чуть поодаль. Он переступил труп и наклонился, чтобы рассмотреть поближе странный блеск на корпусе, но тут же с усмешкой выпрямился. Теперь понятно, почему охотник стрелял из револьвера на даль — просто не успел подобраться поближе со своим дробовиком. Это даже смешно. Он фыркнул, подцепив оружие ногой и откинув его подальше. Неясные ругательства раздались со стороны верфи, заставляя Гарри повернуться в ту сторону. Он медленно выдохнул, направляясь обратно. Все-таки тут был не один враг. Когда он обошел пристройку, выходя на западную часть двора, Малфой как раз пытался вытащить свой метательный топорик из чужого лица. Это выглядело отвратительно, но не настолько, насколько мерзкими выглядели полуразложившиеся одержимые с выпавшими глазами или отсутствующими челюстями, бродящие на зараженных землях, поэтому Гарри даже не изменился в лице, подходя ближе. Малфой снял плащ и уже успел вернуть маску на место, на удивление, не более поломанную, чем раньше. Гарри остановился в паре метров от охотника, мягко прочищая горло. Тот дернулся, вскинув голову, но тут же вернулся к своему занятию. Пока Гарри недоумевал, как он может так расслабленно поворачиваться к нему спиной, мужчина заговорил: — О, это ты. Как раз вовремя, смотри, — он обхватил голову трупа руками по бокам, приподнимая ее над землей, чтобы показать Гарри, не обращая внимания на хлещущую вокруг топора кровь. — Это Рабастан, один из братьев Лестрейндж. Я же говорил, что здесь есть Пожиратели Смерти. Он улыбался, будто ждал похвалы или одобрения, — это выглядело слишком радостным для человека, только что совершившего убийство, и оттого казалось немного сумасшедшим. Но если так подумать… чем Гарри лучше? Улыбка быстро сошла с его губ, когда Гарри никак не ответил, и он небрежно отпустил голову, давая гравитации сделать свое дело. С глухим стуком она ударилась о доски, и кровь начала течь еще сильнее, чем прежде. С хрустом и хлюпаньем Малфой одним резким рывком выдернул топорик, как смог вытер его о чужую одежду и встал, ненамеренно возвышаясь над Гарри. — Думаю, другой был Рудольфусом; известная парочка, — он осмотрел дело рук своих, задумчиво продолжая. — Слушай, Поттер, может мне остаться с тобой, пока ты так не приманишь всех остальных? Всего-то два-три человека — даже быстрее управимся, чем я рассчитывал. Он повернулся к Гарри, но замолк, когда наткнулся на его тяжелый взгляд. Гарри надавил винтовкой на забинтованное плечо охотника, призывая либо отступить, либо терпеть боль. Малфой не двинулся. — Два-три человека, Малфой? Как интересно. — Бинты новые, не красные, хотя завязаны едва ли парой слоев — если он был ранен Рудольфусом, то почему нет крови? — Где же тогда еще одна команда? Придет тебе на подмогу? Малфой поднял руку, обхватывая направленное на себя оружие, и надавил сильнее, наклоняясь к Гарри. — Я такой же одиночка на охоте, как и ты. Мне нет нужды тебя обманывать, ведь мы оба выступаем против одних и тех же людей, — серьезно произнес он, смотря своими бледными глазами сквозь дождь. Мелкие капли стекали по маске, как слезы, не оставляя после себя никаких следов. — Я разобрался еще с двумя на лесопилке. Я обещаю, что не собираюсь вставать у тебя на пути, но я не могу не воспользоваться возможностью, которую дает твое присутствие рядом со мной. Если бы не было этой маски, увидел бы Гарри неуверенность на его лице, или это было бы лицемерие? — Почему ты думаешь, что я не буду тем, кто предаст и убьет тебя, стоит повернуться ко мне спиной? — теперь они были так близко, что между краями их капюшонов едва ли было место для дождя. — Я знаю, что ты человек чести, Поттер. Я могу доверять тебе, пока сам не совершу чего-либо, что ты сочтешь за предательство. Какое разочарование. Гарри оттолкнул его и отвернулся, не в силах смотреть на охотника. Он убрал винтовку за спину, идя к утихшей метке. Раз охотник считает его таким человеком, то ему ничего не остается, кроме как соответствовать этому впечатлению. Даже если он сам так уже давно не считает. Через пару секунд за спиной послышались торопливые шаги, спешащие догнать его собственные. Когда охотник подошел ближе, Гарри задал вопрос, чуть повернув голову: — Ты можешь лечить раны магией? — Что? А… Да. Думаю, что-то вроде моего особого навыка, — разве он не в курсе, что такое есть только у легендарных охотников, которых он сам, по его словам, и избегает? — Могу ускорить заживление ран, если хватит времени перевязаться и прочесть ритуальные заклинания. Магия — удобная штука. Его голос звучал ужасно довольно, и, видимо, все эмоции, которые маска тщательно скрывала, легко находили выход в его речи. В то же время чувства Гарри в который раз метались от подозрения к смирению и обратно. Что за странный человек, раз его слова не дают никакой уверенности в его действиях, а поведение противоречит разглагольствованиям? Вместе они вернулись туда, где все началось. Подсказка, будто чувствуя их перемирие, тихо шипела на фоне, а ранее яркий красный цвет сменился мягким светлым голубым. Жалящие искры теперь были похожи на обычных светлячков, разлетевшихся в стороны, когда Гарри присел возле метки и коснулся ее. Почти сразу она потухла, огоньки осели, и Гарри неверяще проморгался, активируя темное зрение. Все это время чудовище спало, затаившись в главном здании, всего в нескольких шагах от охотников. Его не разбудили ни выстрелы, ни крики, ни чужое присутствие — будто ничто земное и вовсе не могло коснуться дьявольской твари. Гарри обернулся на Малфоя, но тот уже сам все понял, тоже активируя зрение. Для Гарри это было редкое зрелище — видеть со стороны, как глаза наливаются тьмой, а радужки становятся оранжевыми, как адское пламя, позволяющее узнавать демонические души. Пока Малфой осматривался, Гарри принял решение. Он протянул ему руку, и Малфой моргнул, возвращая глазам их обычный бледный цвет. — Ты поможешь мне с монстром, а я тебе — с Пожирателями. Мы будем действовать вместе, как команда. — Гарри почувствовал, как его лицо стало еще жестче. Он улыбнулся, но выражение лица получилось чересчур мрачным и кривым. — Предательство карается смертью. У нас есть сделка? Малфой широко ухмыльнулся, что было заметно даже по наполовину скрытому лицу, и сжал его руку в ответ. Его ладонь по размеру была такой же, как и у Гарри, но пальцы были длинными и холодными, немного шероховатыми от засохшей крови. Крепкая хватка. — Мужчина мне по душе.†⸸
Что ж, Гарри Поттер действительно был известен своей победой (и удивительным выживанием) после встречи с несколькими личами. Хотя все так их называли, все же твари несколько отличались от описанных предками в мифах и повестях — они были примитивными, без разума, языка и более осознанной цели, чем простое следование инстинктам. Эти монстры могли поднимать мертвецов из могил, создавая чуть ли не целые армии, но за всем этим не стояли ни интеллект, ни зловещие планы, ни возвышенные чувства, кроме животной ярости и голода. Они были зверьми — и ими и умерли, не проявив никаких остатков человеческого, сквозивших в их изуродованных обликах. Было страшно видеть, что кто-то превратился в это, но оно уже не было человеком — всего лишь оболочкой для монстра, демона, достойного только изгнания и упокоения. Когда Гарри и Малфой зашли внутрь логова, в глаза сразу бросилась необычайная запущенность: мало ожидаемых разрушений от времени, влажности и беснований монстров, так еще и стены, окна, потолок — все было покрыто сочетанием чего-то похожего на покинутые ульи, сожженный пергамент и старое грязное тряпье. Воздух был тяжелым, душным и пыльным, и от него быстро начинало сдавливать голову. Как только они прошли глубже в здание, выйдя в большой зал, где под потолком на ржавых тросах была подвешена большая незаконченная лодка, с пола поднялись клубы черного дыма и пепла и пришли в движение. Они закружились, набирая высоту и плотность, издавая неприятный шелест и заставляя Гарри настороженно замереть. Рядом с ним Малфой притих, поднимая лампу в руках повыше. Всего за пару секунд из неясного облака собралась высокая фигура в бесформенной изодранной мантии. Существо достигало, вероятно, двух ростов Гарри в высоту, обладало худым, но сильным телом, когда-то, возможно, принадлежащее человеку — можно было угадать, где были голова, плечи и руки, но все тело твари было вытянутым, тонким и слишком длинным, похожим на паучье. Лицо монстра тоже было совершенно неестественным — оно было бледным и плоским, глазницы пустели, пока в них горел красный огонь, похожий на пламя потревоженной метки, рот превратился в тонкую щель, а нос и вовсе отсутствовал, оставив на своем месте неровные отверстия. Не то скелет, не то змея — жуткое отвратительное чудовище. И до странного знакомое. Казалось, что они вечность стоят друг напротив друга, но на самом деле, едва дым осел, монстр взмахнул руками, и комната озарилась зеленым светом. Потусторонний вой и угрожающее шипение послышались отовсюду, а земля задрожала, готовая разверзнуться в любой миг. Прямо из пола, в местах скопления дыма и света, начали вставать одержимые, которых до этого там и вовсе не было. Очевидно, это был такой же лич, как и в кровавой бойне пять лет назад, и присутствие Пожирателей только подтверждало эту гипотезу. Гарри дернулся в сторону от одного ближайшего прихвостня, выхватывая нож, и точно почувствовал момент, когда взгляд алых глаз упал на него, — волосы на затылке тут же встали дыбом. — …ри... Поттер… — произнес тихий шипящий голос, вызывающий непроизвольную дрожь по спине у каждого, кто находился в пределах слышимости. Главный монстр казался такой же безмозглой зверюгой, как и все прошлые, но мимолетное прозрение, позволившее ему прошипеть его имя сквозь неразборчивые нечеловеческие звуки, заставило Гарри покрыться мурашками с ног до головы. Он замер. И тут же его немедленно дернули назад, да так сильно, что он по инерции врезался в другого охотника. Там, где он только что стоял, со свистом пронесся черный хлыст, тянущийся откуда-то из одеяния лича. Одержимые накинулись на них со всех сторон, пока чудовище позади них рассыпалось на десятки и сотни не то мелких черных змей, не то копошащихся насекомых, и скрылось из виду. Малфой повернул их обоих, чтобы бросить лампу в группу мертвецов, поджигая сразу несколько оскверненных тел. Они начали визжать, замедлившись на подходе к ним, и Гарри быстро выскользнул из хватки охотника, чтобы толкнуть в горящих еще двоих прихвостней слева. На полу вспыхнуло до этого незамеченное разлитое масло, преграждая путь большинству монстров, но с других сторон прибывали новые, и Гарри начал отступать, крутя головой в поисках удобного пути отхода. Если они не хотят, чтобы их зажали и разорвали на части, им надо было уйти отсюда. И быстро. — Сюда! Малфой пробежал мимо него, сворачивая к большой лестнице, ведущей на второй этаж. Гарри кинулся за ним, отбрасывая одержимых со своего пути. Второй этаж был намного меньше, предназначенный для сборки и ремонта подвешенных лодок, и поэтому здесь мало где можно было развернуться — но это также значило, что и мертвецам тяжелее будет напасть на них всем скопом. Пока была свободная секунда подумать, Гарри напряг память. Он помнил, что прошлые личи имели особые артефакты: в одних книгах их называли филактерии, в других — крестражи, но суть у них была одна. Каждый монстр благодаря такой вещице мог привязать душу к земному миру, обретая бессмертие. Стоило ее уничтожить — и лич терял всю свою мощь, становясь обычной нежитью, имеющей в своей власти лишь разрушающееся тело. Так он уничтожил личей в прошлом, и так ему предстоит уничтожить и это существо, но… Где же крестраж? Не чувствуя рядом никакой дьявольской энергии, кроме смутного присутствия главной нежити, перемещающейся по всему зданию, он почти сдался, когда… Нет, это невозможно. Как вообще… Чувствуя подступающую усталость, он отшвырнул еще несколько оскверненных, попытавшихся подняться по лестнице, но его мысли стремительно сменялись одна за другой. Тогда, пять лет назад, он научился распознавать крестражи в разных предметах — это узнавание он не смог бы спутать ни с чем другим. Но могло ли быть, что в тот раз… какая-то часть дьявольской души зацепилась за него, пока он был так ослаблен? Это существо узнало его — и Гарри тоже. Оно было там, в той разрушенной деревне, и пыталось заполучить тела шести сильнейших монстров, чтобы использовать их как сосуды. Оно поглотило десятки семей и животных, сожгло еще больше построек и превратило процветающий городок в дымящиеся мертвые руины. И только Гарри смог это остановить. Позади него Малфой орудовал топориками, разрезая гнилые тела, с силой кидая их в других одержимых, не давая им подняться по второй лестнице. Сам Гарри увернулся от тесака, сжатого мертвецом сведенными судорогой пальцами, в отчаянии снова погружаясь в свои чувства и усиливая их всей доступной себе магией, но единственное, что он уловил — слабое притяжение внутри своего сознания, влекущее его к рассеянной по всему логову сущности. Неужели, чтобы разрушить якорь и победить чудовище, он должен уничтожить себя, как и все те вещи? Да разве можно сравнивать живого человека и какие-то там побрякушки… Здание затряслось, когда новая волна одержимых появилась на месте прежних, вылезая из клубов дыма. Если Гарри быстро не решит, что делать, это никогда не закончится, и они оба будут погребены здесь. И если сам Гарри потом и сможет выбраться отсюда, то о Малфое и речи не шло. Черт. Он проклял прошлого себя, заключившего сделку. Вот почему он предпочитает охотиться в одиночку. Гарри подбежал к Малфою, хватая его за плечо и заглядывая в глаза, стараясь донести всю серьезность своих слов: — Я знаю, что надо сделать, чтобы изгнать его. Тебе нужно будет только добить его, — он снова чертыхнулся, отпуская удивленного охотника, чтобы вонзить нож в хрупкий лоб подобравшегося мертвяка. Он тут же повернулся к мужчине, настаивая на своих словах. — Ты понял меня? В прошлый раз подвластные личам одержимые сами обратились в прах, стоило только избавиться от контролирующей их твари. Гарри молился всем известным богам, чтобы в этот раз все было также. — Нанеси последний удар. Иначе он вернется. Не давая охотнику и шанса на ответ, он перепрыгнул через перила, приземляясь на середине лестницы прямо на ползущего прихвостня, лишенного ног. Расчищая себе путь толчками и ударами, он быстро добрался до главного зала. Масло почти догорело и уже не причиняло шатающейся нечисти столько вреда, сколько было раньше. Их стало больше, намного больше, и все они смотрели на него. А посреди этой толпы возвышался лич, поднявший к потолку лицо и руки, с которых, будто сотканная из изумрудных нитей, лилась призывающая магия. Гул начал нарастать, а свет усилился, и Гарри понял, что больше медлить нельзя. Даже если он умрет сейчас ни за что, то, по крайней мере, он проверит свою теорию — но, если это будет верным, то победа у них в кармане. Лич еще не заметил его присутствия, поэтому Гарри начал проталкиваться сквозь гниющие тела, протянутые руки и острые клыки. Он чувствовал, как они все чаще успешно цепляются за него, царапая и разрывая кожу, стремясь добраться до мяса и крови, но он скидывал их, игнорируя боль и не позволяя себе замедляться. Это было ему знакомо — и потому он продолжал легко продвигаться вперед. Оказавшись напротив лича, он долго не раздумывал — оттолкнув мертвецов в последний раз, он замахнулся рукой, насколько мог, и с силой вонзил нож в верхнюю часть его тела. Тварь зашипела, резко опуская голову к нему, прожигая его красными глазами. Казалось, монстр был взбешен, но при этом смеялся. И затем его собственное сердце пронзили черные когти. В который раз за эту жизнь он умер от рук дьявольского отродья.†⸸
Он не знал, сколько времени в этот раз прошло, но, когда он очнулся, вокруг было тихо и темно. Гарри неслышно вздохнул, пытаясь утихомирить шум в голове, и открыл глаза. То же здание, та же комната. Под пальцами он нащупал что-то наподобие песка, и когда он приподнялся, то увидел, что весь пол усеян золой и прахом, оставшихся после нечисти. Это правда сработало? Гарри сел, встряхивая кистью, чтобы сбросить грязь, и огляделся. Нигде не было ни одной души — ни живой, ни мертвой — но недалеко от него тлело кострище, которое обычно остается от изгнанных демонов. Непрошенная мысль пришла ему в голову: выжил ли Малфой и, если да, то забрал ли он всю добычу? Он поднялся и на нетвердых ногах двинулся к костру. Когда он подошел, раздался тихий стук, и он опустил глаза. Рядом с местом изгнания лежал его нож, абсолютно чистый, сверкающий, будто новый. Ни следа от предшествующей всему этому бойни. Гарри медленно опустился, подбирая нож. Тот удобно лег в руку, позволяя привычно провести пальцем по вырезанным на рукоятке рисункам. Рассеянно Гарри перевел взгляд на воронку, оставшуюся после костра. Посреди золы и сожженных останков лежало почерневшее небьющееся сердце. Подрагивающими пальцами Гарри дотронулся до него — оно было сухое, твердое, холодное, как и все трофеи, которые он собирал на других охотах. Но еще никогда с места изгнания он не забирал такое. Он поднялся с сердцем на руках, пытаясь замотать его в серую неприглядную тряпку, чтобы спрятать в кармане плаща, как вдруг… Если добыча здесь, то где Малфой? Словно в ответ на его вопрос, снаружи послышались голоса. Они приближались, но были недостаточно громкими, чтобы разобрать, о чем шла речь. Гарри накинул капюшон, проверяя свою винтовку и револьвер, и двинулся в сторону людей. Пол под его шагами не издавал ни звука, а благодаря тихо стучащему по железной крыше дождю, никто не смог бы обнаружить его. Гарри дошел до стены верфи, некоторые доски которой расшатались, из-за чего образовались щели. Несколько раз он сменил угол обзора, но наконец смог увидеть, что происходит на улице. Голоса принадлежали двум мужчинам — видимо, последним Пожирателям Смерти. Первый был высоким и широкоплечим, одетым, как палач, и он нес мощного вида оружие. Гарри не сразу опознал в нем копье с гарпуном, предназначенное для охоты на монстров, однако, если это действительно Пожиратели, пришедшие сюда за ним… Что за варварство. Второй был ниже, шел чуть позади; его непокрытые ничем темные волосы уже полностью намокли под дождем и облепляли голову нечеткими кудрями. В руках он расслабленно держал винтовку, и, немного сместившись, Гарри опознал в ней Веттерли Карабинер с глушителем. Они прошли чуть дальше того места, где сидел Гарри, и остановились. — Я осмотрю здание, иди дальше, Макнейр. Думаю, даже за труп Поттера Люциус отвесит нам целое состояние. — Это если мальчишка опять не соврал, — проворчал Палач, перекатывая копье в больших ладонях. — Может, когда мы вернемся, Фенрир уже вырвет его лживый язык из его поганого рта. Второй мужчина хрипло рассмеялся, проводя рукой по волосам, чтобы убрать мелкие кольца прядок со лба. — Тебе стоит сходить и остановить его. Малфой хотел сам разобраться со своим непослушным щенком. Хотя, чего только стоила его мать — видимо из-за нее он такой неуправляемый. Они еще немного посмеялись над Малфоями и разошлись: Макнейр затопал к ремонтному домику, а темноволосый двинулся к двери слева, ведущей внутрь верфи. Гарри уже не мог видеть что-либо со своего места сквозь щели в досках, и поэтому отошел в самый темный угол, так, чтобы его не было видно со входа, сходу начиная разрабатывать план. Помочь Драко Малфою, или оставить его на растерзание этим диким охотникам? Добыча уже была у него, осталось только покинуть охотничьи угодья и дело в шляпе. Все, как он и хотел. Но почему он чувствовал, что не может бросить Малфоя здесь? Из-за их краткого перемирия, его мутной истории или помощи с Лестрейндж и чудовищем? Гарри закусил щеку изнутри, взвешивая все за и против. И наконец принял решение. Поэтому, когда в комнату вошел темноволосый Пожиратель Смерти, он не успел издать ни единого звука, прежде чем упал замертво. Гарри проделал тот же трюк, что думал когда-то сделать с Малфоем — попросту перерезал горло, однако теперь он точно знал, что перед ним враг. На лице Пожирателя застыло ни с чем не сравнимое выражение удивления. Быстро опустив его на пол, Гарри проверил его карманы, сразу нащупав особую твердую бумагу, на которой заключали контракты в ассоциации. Развернув ее, он пробежался глазами по именам: Долохов, Макнейр, Фенрир. Последнее имя было написано ужасно криво и размазано, будто человек и вовсе никогда не писал, а рядом кровавым пятном выделились отпечатки пальцев. И вправду, тот самый Фенрир, зверь в теле человека — куда уж лучше? С каждой минутой эта охота становится все опаснее. Не желая терять ни секунды, Гарри вскочил и направился к выходу. Только он ступил за порог как понял, что едва моросящий дождь уже перешел в полноценный ливень. Ни подходящая к концу ночь, ни стена дождя не помогали Гарри видеть, поэтому он моргнул, активируя усиленное трофеем темное зрение. Пары секунд было достаточно, чтобы заметить полыхающие в темноте яркие огни душ, принадлежащих охотникам. Три человека, относительно близко, чуть дальше на север. Неужели возле тех ремонтных домиков?.. Сквозь шум дождя смутно прозвучала ругань, что заставило Гарри поторопиться. Он как раз добрался до места, где валялся труп одного из братьев-охотников, когда заметил маску Малфоя, расколотую на части и небрежно брошенную возле тела. Если на ней и была кровь, то ее давно смыло потоками воды, но маска выглядела так, будто на нее наступили — мелкие кусочки окружали более сохранившиеся части как ореол. Гарри побежал. Больше не было времени ни на скрытность, ни на разведку, — что если он правда мертв? Фенрир — бешеная собака, по ошибке принятая за человека, как его вообще кто-то может контролировать и останавливать? Это было тревожно. Он вырвался на поле, замечая впереди трех человек. Они шли вперед в странной пародии на конвой: Макнейр с поднятым копьем шел позади другого мужчины, тащащего за собой Малфоя. Его белые волосы Гарри мог бы узнать с любого расстояния, даже такие, запачканные грязью и кровью. Не успел Гарри и шагу ступить дальше, как Фенрир швырнул Малфоя, наклоняясь к его лицу и что-то рыча. Со своего места Гарри не видел, на что он указывал, но легко уловил, как охотник резко выпрямился, вытирая щеку — Драко что, плюнул в него? Это не так важно. Черт, черт. Гарри схватил Спрингфилд, целясь в охотника, пока тот доставал из-за спины оружие. Он выстрелил, не задумываясь, едва успел навестись на чужое тело, но, видимо, не зря Фенрира называли животным — инстинкт заставил его отшатнуться, не давая словить пулю. Блять. Он привлек к себе внимание, да еще и не смог воспользоваться единственным своим преимуществом — эффектом неожиданности. Чем это вообще может закончиться? Он быстро выпустил пустую гильзу, целясь теперь в Макнейра. Пуля на этот раз попала, хоть и всего лишь в плечо; Гарри надеялся, что это помешает ему воспользоваться копьем в ближайшее время. В то же мгновение Малфой взвился, выхватил нож из-за пояса отвлекшегося Фенрира, целясь ему куда-то в лицо, возможно, надеясь попасть в глаз. Громоздкий охотник лишь оттолкнул его, едва ли сильно поранившись, в отместку нанося удар кулаком в скулу. Малфой упал, но Гарри постарался сосредоточиться на противниках. Он подошел ближе и снова выстрелил в покачивающегося Палача, на этот раз наконец-то попадая в голову. Мужчина упал, поджимая под себя копье. Фенрир обратил все свое внимание на Гарри, стоя под ливнем, как скала, которую ничто не могло бы сдвинуть. Фенрир не только вел себя как зверь. Он выглядел таковым. Длинные нечесаные волосы, разорванная одежда, которая скорее мешала его мышцам, чем служила своим целям хоть как-то защищать тело. Его острые, специально подпиленные зубы были зловеще оскалены, а глаза лихорадочно блестели. Кровь стекала из раны у него на лбу, делая его вид еще более ненормальным и угрожающим. Единственное, что не сходилось с его животным образом — дробовик, сжатый в руках. Он поднял его, широко улыбаясь, готовый в любой момент выстрелить. Гарри кинулся в сторону и перекатился, едва успев увернуться от дроби, взорвавшей землю рядом с ним, и натыкаясь плечом на что-то твердое среди травы. Судорожно схватив это, надеясь использовать что бы это ни было для борьбы с Фенриром, он чуть не зашелся истерическим смехом. Внезапно что-то хлопнуло и ослепительно сверкнуло, а по глазам резануло болью. Дезориентированный, Гарри подорвался с места, скользя по размокшей грязи, пытаясь отойти подальше от врага. Еще один выстрел, сопровожденный диким рычанием, остался позади, но Гарри, видимо, ушел с траектории достаточно далеко, чтобы его не задело. Он силился проморгаться, стремясь вслепую найти какое-нибудь укрытие, но из-за спешки поскользнулся, чуть не уронив то, что сжимал в руках. Чертов Ромеро Аламо, который он отшвырнул от трупа Рудольфуса Лестрейнджа всего какой-то час назад. С первыми очертаниями форм в поле его зрения, Гарри снова поменял план и развернулся к тому месту, где, как он думал, был Фенрир. Тот, казалось тряс головой, словно пес, сбрасывая оцепенение и тяжелые капли воды. Он поднял лицо, безошибочно находя Гарри, и вскидывая дробовик. Ему чудился далекий звон монет. Прогремел оглушительный выстрел, посылая дрожь по земле. Гарри не сразу понял, кто из них его совершил — или это были они оба? Перед глазами все еще остались пятна от ослепляющей бомбы, и руки дрожали от адреналина, сжимая дробовик. Так и не почувствовав боли, он пригляделся к охотнику напротив. Тот наклонился над землей, сжимая бок, еще не упав в грязь, но очень близкий к этому. Его согнутое, напряженное тело выглядело каким-то образом еще больше, чем в тот момент, когда он стоял в полный рост. Создавало впечатление, что существуй оборотни в реальном мире, Фенрир бы непременно был бы одним из них. Зверь. Гарри выпустил гильзу, захлопывая ствол Аламо для следующего патрона, подходя ближе. Его сердце колотилось, как бешеное, когда он посмотрел на Фенрира сверху вниз. Дождь промочил его гриву волос насквозь, отчего они тянулись к земле тяжелой завесой. Мужчина упал на колени и, не выдерживая, кашлянул, сплевывая кровь. Он поднял глаза, смотря на Гарри исподлобья, после чего его лицо раскроила очередная мерзкая усмешка. — Ты был мертв, не так ли, Поттер? — он рассмеялся, показывая окровавленные острые зубы. — Будь уверен, что они об этом узнают. И о том, что ты сделал. Ты будешь— Не настроенный слышать чушь безумца, Гарри нажал на спусковой крючок в последний раз. Позволив себе постоять несколько мгновений с закрытыми глазами, притворяясь, что дождь смывает всю прошедшую ночь, он все-таки выдохнул и отвернулся от тела Фенрира. Только для того, чтобы увидеть перед собой промокшего Драко Малфоя, серебристые глаза которого смотрели на него с израненного лица.†⸸
У каждого легендарного охотника есть своя способность, которую они получают во время ритуала. Ее у них не может отнять ни травма, ни магия, ни сам Скульптор. Там, где обычные охотники тратят невероятное количество крови, жизненных сил и частей души только на надежду обзавестись какой-нибудь способностью, облегчающей охоту, легендарный охотник получает одну уникальную навсегда. Здесь стоит напомнить, что, хотя магия и демоны сами по себе являются довольно сверхъестественными, на самом деле то, что люди могут делать с помощью них, не так уж и превосходит человеческие возможности: стать сильнее и медленнее уставать, иметь лучшую реакцию или тише передвигаться — улучшает человека, да, но не делает ничего, что противоречит законам природы. Кроме одного случая. Гарри Поттер. И свою уникальную способность он обнаружил в тот день, когда остался последним выжившим среди разгромленной деревни, окруженный личами, монстрами и смертельно опасными тварями. И это также был день, когда он умер. И умер. И умер. Снова и снова. Это было бы похоже на сон и пробуждение, если бы не мучения, сопровождающие и то, и другое. Он умирал от их магии, когтей и зубов; его разрывали на кусочки, а потом собирали заново. Он победил всех личей, это правда. Гарри перебил всю нечисть в той чертовой деревне, не оставив в ней ничего, в чем было бы даже подобие жизни. Он пришел в себя весь в черной крови, окруженный обломками зданий и зловонием трупов, и не мог поверить, что агония наконец-то закончилась. Любой бы сказал, что быть Некромантом — это дар, но для Гарри — это худшее проклятие. Что именно сделали бы другие, узнав о его особенности? Он спрятал эту тайну от всех, выдавая за способность свои навыки скрытности — наставники, охотники из ассоциации, знакомые, которые снабжали его информацией и припасами — никто не знал правды. А если узнавал — ну, это можно рассмотреть, как угрозу его жизни, разве нет? На свете не было человека, который мог бы рассказать его секрет. Так почему же в этот раз он не хотел убивать?†⸸
Светлые глаза сощурились, пытаясь смотреть на охотника против восходящего солнца, пока лошади неторопливо везли телегу по пустынной дороге. — У тебя странное выражение лица, знаешь? Гарри улыбался.