Невыносимый

— Чего тебе? — Рацио недовольно косится на опершегося на косяк Авантюрина. На нём обтягивающие кожаные штаны, голубая рубашка и какой-то совершенно вырвиглазный оранжевый жилет. Отвратительно. — Зашёл узнать, как у тебя дела, дорогой, — засранец подмигивает и обворожительно улыбается, скользит взглядом по его лицу, заигрывает. Рацио нужно закончить отчет, но этот идиот буквально вынуждает его. — Я занят, если не видишь — надень очки, — отрезает он. — Или снова оставил их дома? Может, тебе нанять ассистента для присмотра за личными вещами? Авантюрин проглатывает колкость, только уголки губ слегка подрагивают. Тихой кошкой закрывает дверь и проскальзывает внутрь — к столу. Усаживается на стул, нога на ногу, локти на стол, смотрит прямо в глаза и облизывает потрескавшиеся губы. — Может и стоит, — ласково тянет он, задумчиво крутя ручку между пальцами. — Кого бы мне нанять? Не посоветуешь? Рацио закатывает глаза. У него совершенно нет времени на эти игры, а нога Авантюрина тем временем касается его собственной. Он делает вид, что ничего не происходит и на укоризненный взгляд отвечает лишь новой ухмылкой. Придурок. — Чего тебе надо? — Рацио поджимает губы, когда носок чужой ноги касается его паха. — Говорю же, пришел проведать тебя. Не отвлекайся, я просто посмотрю, — Авантюрин ужасно, невероятно, до трясучки раздражает. Раздражает примерно настолько же, насколько привлекает. Рацио прекрасно знает, чего он добивается. — Тогда убери свою ногу, — холодно отвечает он. — Какую ногу? — Авантюрин строит недоумевающее лицо, поднимает брови и смотрит так, будто его только что оскорбили до самой глубины души. Рацио хмурится, правая рука дрожит и буквы на листе выходят отвратительно кривыми. Раздражает. Он тяжело вздыхает и отодвигает бумаги, устремляя взгляд на Авантюрина. Тот ликующе улыбается. Снова отвлек его от работы и доволен. Надо же. Рацио хочется стереть эту поганую ухмылку с его лица, заменив её желательно на что-то более откровенное. — Похоже, слов ты не понимаешь, — да, Авантюрину определенно это нравится. Он буквально светится от счастья, кивает на каждый звук, вылетающий из его рта. Авантюрин не просит о сексе. Он его добивается. Выводит его из себя. Доводит до той грани, за которой рациональностью уже и не пахнет. Ему нравится чувствовать себя важным, и особенно нравится, когда это видно на контрасте. С его работой, например. Рацио медленно поднимается со стула, закрывает жалюзи, а затем осторожно проходит мимо следящего за каждым его движением Авантюрина, чтобы щелкнуть дверным замком. — Ого, да наш доктор Рацио зол, — тянет он, развалившись на стуле. — В точку, — Рацио нависает сверху, прижимает тонкие запястья к ручкам и глубоко вдыхает знакомый запах дорогих духов. Авантюрин любил выпячивать свое богатство, мол, вот он я, смотрите и восхищайтесь. — И что же ты сделаешь? — его глаза буквально светятся от возбуждения, и Рацио не нужно просить дважды. Продолжая крепко удерживать запястья, он целует Авантюрина. Сначала мягко, почти нежно, хоть он и не заслужил, а потом жестче, крепче, рука сдвигается с ручки стула на затылок, и Рацио оттягивает его волосы назад, распуская их. Авантюрин рвано выдыхает сквозь стиснутые зубы, когда его ногти особенно больно впиваются в кожу на шее. Рацио знает — ему нужно больше. И, будто прочитав его мысли, Авантюрин озорно облизывает губы, а затем тянется к рубашке, ловким движением расстегивая сразу три пуговицы. От вида бледной, тонкой кожи Рацио бросает в жар. Он хватает Авантюрина за подбородок и снова целует, жадно, яростно, на губах почти сразу возникает железный привкус крови, а Авантюрин распаляется все больше. Рацио почти уверен — его секретарша слышит каждый вздох из кабинета, что уж говорить о стонах. И Авантюрин прекрасно об этом знает, поэтому стонет нарочито громко, так, будто они не в его личном кабинете, а в загородном доме в глуши. — Ты не мог бы… — Рацио отрывается от поцелуя и осуждающе глядит на распластавшегося по стулу, довольного до чёртиков Авантюрина. — Не мог бы что? — тот тянет резинку галстука, ослабляя ее и выглядит при этом ужасно, невозможно по-блядски. Рацио хочется ударить его по лицу, но делать этого он не станет, потому что Авантюрин только и ждёт шанса вывести его из равновесия. — Ты невыносим, — он снова склоняется над ним, жадно покрывая поцелуями шею, отчего Авантюрина бросает в мелкую дрожь. — Сними уже одежду, — тянет тот, — ну хотя бы рубашку, — Авантюрину сложно отказать. Особенно, когда он такой. Рубашка действительно летит на пол. Но не потому, что Авантюрин попросил. Рацио просто ужасно жарко. Ничего более. — Ве-ри-тас-с, — Авантюрин смакует каждую букву, смотрит прямо в глаза, медленно-медленно расстегивает последние пуговицы, а потом обхватывает Рацио руками за талию, притягивая ближе к себе. — Ты вкусно пахнешь, — жмурится он, а после осторожно тянет за край ремня. Расстегивает сначала его, а потом, не упустив возможности завлекающе взглянуть на него из-под густых ресниц, прижимается к ширинке. Медленно проводит носом по переднему шву, и, о чёрт, облизывает джинсовую ткань, чтобы в конце открыть ширинку зубами. — Не глупи, — Рацио прихватывает его за подбородок, заставляя взглянуть себе в лицо. — У нас не больше десяти минут. И мне нужно на лекцию. — Ненавижу твои лекции, — улыбается Авантюрин, вырываясь из крепкой хватки. — Ебал я их в рот, — делая паузу после каждого слова добавляет он. Рацио делает вид, что не понимает намека, у них ведь и правда нет времени. Но Авантюрин снова оказывается между его ног, на этот раз резким движением стягивая сразу и штаны, и трусы. — Ве-ри-тас, — он целует кожу на бедрах, трется лицом о волосы на лобке и снова, и снова бросается этими взглядами исподлобья. — Прекрати. Авантюрин только хмыкает, а затем осторожно проводит языком по головке, не разрывая зрительного контакта. Перед глазами разлетаются снопы искр, и Рацио приходится прикрыть рот рукой, чтобы случайно не опозориться на весь офис. Заметив это, Авантюрин ухмыляется. Скользит языком ниже, касаясь мошонки, подключает руку, нарочито медленно выбивая из него все новые и новые стоны. Рацио знает, что проиграл. Авантюрин всегда ищет новых ощущений, поэтому просто обожает выводить его из равновесия. Их отношения похожи на драку кучера и плута, решившего угнать повозку. И поводья всегда каким-то образом перехватывает Авантюрин. Кажется, ещё секунду назад он контролировал ситуацию, но стоит этому придурку коснуться его, как инициатива тут же переходит на его сторону. — Ты такой смешной, когда краснеешь, — замечает Авантюрин, поймав его расфокусированный взгляд. — Не разговаривай с членом во рту, пожалуйста, — Рацио подхватывает его за плечи и с силой толкает на стол. — С твоим членом во рту я могу даже лекции читать, — ехидничает Авантюрин, закидывая ноги ему на плечи. — По квантовой механике. Или как там. — Замолчи, — он топит его возражения в новом поцелуе, осторожно поглаживая кожу на внутренней стороне бедер, раздвигает ягодицы и вдруг натыкается на округлый предмет. — Это…? Авантюрин ухмыляется, в глазах — ликование. Снова решил удивить его? Рацио непонимающе наблюдает за тем, как тот ловко вытаскивает анальную пробку с уточкой на конце. — Ты больной, — заключает он, когда Авантюрин заканчивает, радостно демонстрируя ему игрушку. — Можешь забрать себе, если завидуешь. Рацио наваливается на него сверху, вжимая в стол, давит протяжный стон поцелуем и осторожно двигается внутри. Авантюрин крепко вцепляется в кожу на шее, покрывает поцелуями всё, до чего дотягивается. Ужасно хочется выбить из него всю эту дурь, но даже сейчас — Рацио держится. Толчки медленные, аккуратные, он ищет нужный угол, внимательно наблюдая за реакцией Авантюрина. Вот он. Резкий, размашистый толчок попадает прямо по простате, и Авантюрин выгибается дугой, кусает кожу на предплечье. Рацио знает, что будет дальше. — Веритас, — выдыхает Авантюрин, изо всех сил сжимая его внутри. В уголках глаз, Рацио замечает первые слезинки — верный признак оргазма. Авантюрин на грани. Он быстро двигается внутри, сам едва сдерживая утробный стон, а Авантюрин мечется, хватается то за плечи, то за волосы, хаотично облизывает кожу на шее, по щекам катятся дорожки слез, но Рацио слизывает каждую, пока наконец не доходит до той грани удовольствия, за которой не видно ничего, кроме сжирающей пустоты. Придя в себя, он обнаруживает теплую сперму между их животами. Брезгливо смахивает капли с груди, а Авантюрин косится на него тусклым взглядом сквозь пальцы, тяжело дыша. — Тебе это нравится, признайся, — он касается его носком ноги, всё ещё лежа на столе. Рацио только хмыкает, застегивая штаны. — Оденься, — бросает он, открывая жалюзи. — И не делай так больше.