16 января
Вторник
Раннее утро
В этот раз утро наступило совсем не так, как было последние годы до этого. Чимин послал всех своих товарищей нахуй, сообщив им, что они «пустоголовые твари, рот которых предназначен только для того, чтобы пить или сосать, но точно не говорить». Пожалуй, это последнее, что он успел сказать перед тем, как получил в нос. Ну, а тут и понеслось в ответ. Чимин усмехается вспоминая это. Кто знал, что драка приносит такое удовольствие? Адреналин зашкаливал. Этой ночью он спал дома, хотя уже отвык от этого. И родители на удивление перестали выносить мозг сразу же, как только поняли, что Пак никуда не собирается на ночь глядя. Впервые за долгое время он с ними не ругался. Снова смеётся. Оказывается можно жить без ссор. Кто знал, а? Проснувшись намного раньше обычного, он собирается и спускается в гараж. Сегодня поедет на машине. И трезвый. Выруливая на дорогу, молодой человек не долго думая, подъезжает к одному неплохому бару. Нет, он не решил выпить. Просто здесь неплохой кофе. Да и все кафе, где можно купить более вкусный, ещё закрыты. — Можно два кофе... – застывает на мгновенье, а потом резко передумывает: – Два шоколада и погорячее. Пока ждёт заказ, думает о том, что этот бэмби вызывает у него внутри тепло, какое бывает именно после этого напитка. Не как от кофе, горячо и бодряще, а именно тепло. Хочется пить с ним шоколад, а ещё укутать в плед, согревая в ответ. Но, к сожалению, плед он взять с собой не додумался. Но это ведь не последняя их встреча, в конце концов. Забирает напитки, оставив неплохие чаевые, потому что у него отличное настроение. Выспался и не болит голова. Очень приятно мыслить, когда способен на это в трезвом состоянии. Чёрт, он разговаривал с незнакомцем от силы час, а уже послал к чёрту «друзей» и перестал пить. Смешно, как резко он изменил свой «маршрут». — Я начинаю верить во вселенную, – тихо говорит сам себе парень в салоне машины. – Тебе, Пак, точно пора в психушку. И смеётся над собой, понимая, что трезвый он всё такой же идиот. И, как ни странно, плевать на это. Смотрит на соседнее сиденье, где лежит небольшой подарочный пакет. Купил вчера ему шапку тёплую и шарф. Хотя мог бы и вернуть хозяину его вещи. А вот нет уж. Вещи он не вернёт, не-а. Сам носить теперь будет. Так то. Подъезжает к парку, припарковываясь. Смотрит в зеркало заднего вида, поворачивая на себя. Определённо, чужие вещи ему идут лучше. Кивает себе, забирая с собой подарок и напитки, и выходит из машины. Нажимает на брелоке сигнализацию, убирая ключи в карман. Ветер озлобленно кусает щёки и нос, даже глаза слезятся. Кажется, стало холоднее. И вообще, какой идиот будет в такое время до рассвета приходить каждое утро в парк? Как минимум двоих он знает точно. Дорога до нужного места к их скамейке, не занимает много времени. И, что удивительно, там его уже ждут. Сегодня опередил, и Чимин на это усмехается. Вот так, стоит бросить пить, как начинаешь опаздывать. Снег хрустит под ногами, радуя слух. Всегда любил этот звук, с детства. — Эй, бэмби, привет, – говорит на ходу Пак, подходя ближе. — Ты пришёл, – отвечает вместо приветствия Чонгук. Осматривает Чимина с ног до головы, замечая на нём свои шарф и шапку. Улыбка касается губ, унося мысли немного в другую сторону. Как бы на нём смотрелась его толстовка? Только лишь она. — А ты пришёл первый. Не напугал меня сегодня, – усмехается Чимин. – Я с дарами. Чонгук смотрит на два стаканчика и небольшой пакет. Хмурится, не представляя, что там внутри может быть. — Ответный убийственный кофе? Чимин смеётся над словами парня и качает головой отрицательно. — Мы вроде уже решили, что маньяк – это ты. — Не много ли у меня ролей? Блондин садится рядом с парнем, передавая ему один стаканчик, а свой ставит на сиденье. — Зато какое разнообразие для игр, – играет бровями Чимин, кидая намёк на брошенную как-то фразу Чонгука. — О, ты хочешь обсудить наши ролевые игры? На мгновенье Чимин зависает, но не потому, что не знает, что ответить. А потому, что зацепился за слово «наши». Пробует мысленно это слово на вкус и понимает, что ему нравится. Определённо. — Раз они наши, то и мне нужно придумать парочку ролей, кроме поэта. Сделав глоток из стаканчика, Чонгук блаженно прикрывает глаза. Горячая жидкость приятно согревает изнутри. Как же вкусно и тепло. Но ещё, он очень любит шоколад. Больше чем кофе. Что за сюрприз такой? Откуда он узнал? — Будешь моим Сантой... — Что? – выпаливает Чимин, перебивая и начиная громко смеяться. Такого он точно не ожидал. Санта? Серьёзно? Почему именно он? Он же не в красном и точно не пухлый старик. — Ты принёс мой любимый напиток. Поэтому Санта, – пожимает плечами брюнет, говоря серьёзно. Чимин смотрит в шоколадные глаза не отрываясь. Такие большие, как две вселенные, в которых хочется потонуть. Они манят и зазывают. Затягивают. Дикое желание возникает в голове прикоснуться к лицу напротив. Потрогать его бровь, где пирсинг, коснуться пушистых ресниц, провести по носу и замереть на губах. Взгляд резко упирается в уста парня, которые растягиваются в улыбке. — И как? – снова спрашивает незнакомец. — Чертовски желанный. Чонгук теряется немного, открывает рот, а потом закрывает, не зная, что сказать. Он обескуражен. Он считал, что Чимин говорит прямо и нагло до этого момента? Хуйня. Вот сейчас как раз так и было. И не сказать, что это неприятно, а наоборот, хочется продолжить. — Засмущался, принцесса? Смешок вырывается из Чонгука, когда он слышит, как его назвали. Почему тот продолжает давать ему разные прозвища? Он совершенно не понимает эти игры, но они всё равно приносят ему ненормальное удовольствие. Никогда такого не было ещё в его жизни. Нет, отношения, конечно, были, но не настолько странные. Ну, отношений у них ещё нет, но, Чонгук уверен, что это только пока. — Нет. Пару минут назад я представлял тебя в одной своей толстовке, – говорит парень, поднимая взгляд на блондина. Чимин широко распахивает глаза, а потом качает головой. Улыбка уже не сходит с лица рядом с этим парнем. То есть, он представлял его почти голым? Интересненько. Кажется, они углубились в более откровенный флирт. Отпивает из своего стаканчика, а потом протягивает пакет парню. — Твою шапку и шарф я не верну, поэтому принёс тебе другие. Но ты можешь и толстовку свою мне отдать, если так сильно хочешь увидеть её на мне. Чонгук принимает пакет, но смотрит всё так же в глаза парня. Не помнит, чтобы флирт приносил когда-либо такое удовольствие, как сейчас. Кровь кипит, фантазия подкидывает всё новые картинки, а руки ломает от желания касаться чужой кожи. — Я не хочу её на тебе. — Нет? – хмурится Чимин, думая, что понял что-то не так. — Нет. Я хочу тебя без неё. Теперь очередь Чимина открывать и закрывать рот. Что-то расцветает внутри, там, в груди. Горячее и приятное. То, что тянется к этому парню всем своим существом. Приятно осознавать, что это притяжение взаимно. — Вот так сразу? А как же правило трёх свиданий? – Пак наконец находит, что ответить. — Эта наша четвёртая встреча, – усмехаясь, произносит Чонгук. Пока Пак сидит рядом с задумчивым лицом, брюнет открывает пакет и достаёт свой подарок. Это шапочка с двумя помпонами по бокам, словно ушками, и вязанный шарф. Выглядит мило и в то же время сурово. Смотрит со смесью непонятных чувств и не знает, как реагировать. — Не могу понять, это комплимент или оскорбление. — Определённо первое, бэмби, – говорит Пак, доставая из пачки одну сигарету. – Значит, ты считаешь, что пора переходить к практике на четвёртой встрече? — Не узнаем, пока не попробуем. — Я же говорю, что ты – маньяк, – утверждает Чимин, прикуривая и затягиваясь. Чонгук начинает смеяться снова, убирая подарок обратно в пакет. Допивает горячий шоколад, выкидывая стаканчик в мусорку. Снова садится в пол-оборота и смотрит на молодого человека. Приятно наблюдать за Чимином. Да просто приятно на него смотреть. Ранка на губе того всё ещё вызывает желание надавить языком, чтобы услышать шипение. — Ты меня раскусил, нарушитель спокойствия. Наполняя лёгкие никотином, а потом выпуская дым, Чимин вспоминает о том, как сидел и кричал тут. Господи, ну что за идиотизм. — Я был пьян, – указывая сигаретой на собеседника, говорит Пак. — Я знаю. Ты громкий только когда пьёшь? Снова затянувшись, парень поворачивает голову к соседу и говорит понизив голос: — Ещё, когда кого-нибудь трахаю. Чонгук сглатывает на это заявление. Жар проходит по телу, которое реагируя на слова. Воображение услужливо, или издеваясь, подкидывает картинки в голове, как Чимин нависает над ним, дыша прямо в губы. Приходится тряхнуть головой, чтобы уйти от наваждения, на что блондин усмехается, а потом нагло добавляет: — Или кто-нибудь меня. — Твою мать, – сквозь зубы шепчет Чонгук. И в завершении этого, картинки снова появляются перед взором, очень чётко показывая, как теперь Чонгук трахает Чимина. Немыслимо, странно... Горячо. — Хорошая фантазия? – шепчет Пак, наклоняясь к парню ближе, выкинув окурок в мусорку. Две пары глаз встречаются, проникая взглядами глубже друг в друга. Одни серые, как грозовое небо перед дождём, а другие карие, как топлённый горький шоколад. Пытаясь понять, что думает другой в этот момент, после таких провокационных слов. Но ясно тут только одно – это взаимно. — Я бы показал, насколько... – так же тихо отвечает Чонгук. Лица становятся ближе, еле заметно придвигаясь навстречу. Притягиваются друг к другу, словно сильнейшие магниты, нет сил противостоять. Да и желания отступить тоже нет. Чужое дыхание касается губ напротив, которые манят почувствовать тепло с привкусом шоколада или никотина. Ощутить мягкие пухлые губы или коснуться колечка металла. И самое главное... Эта ранка на губе Чимина, вызывает какое-то болезненное желание в Чонгуке, не даёт тому покоя. Но в кармане брюнета звонит телефон, меняя полюса магнитов, отталкивая. Молодые люди отодвигаются друг от друга. Достав телефон, Чонгук смотрит на время и отключает напоминание. Время заканчивается и нужно поспешить, чтобы успеть на первую пару сегодня. — Мне нужно идти, – немного печально сообщает парень. Чимин кивает и встаёт с места. Протягивает руку и ждёт, когда незнакомец её пожмёт. — Десять минут сеанса подошли к концу, док. Смешок вырывается из Чонгука. А Пак и рад, потому что именно это и хотел увидеть, как улыбнётся парень. Главное, грустное лицо его больше не заставляет грудную клетку сжиматься. — Ты ненормальный, Чимин. — Но тебе это нравится, бэмби. Смотрят ещё с пару секунд друг другу в глаза, а потом всё же расцепляют руки, которые всё еще держали, не желая расставаться. Чонгук забирает пакет со своим подарком и разворачивается, уходя. Но неожиданно оборачивается и кричит: — Почему ты продолжаешь сюда приходить? Не зная, что сказать, Чимин склоняет голову набок и просто молчит. Разводит руки в стороны, говоря этим, что не знает. Чонгук смотрит несколько секунд, а потом разворачивается. Пак стоит, смотря, как молодой человек исчезает из виду. Хмыкает своим мыслям. Сегодня они даже не обращали внимание на рассвет. Поворачивает голову в сторону высоток, смотря на редкие, еле заметные лучи. Сейчас облачно и плохо видно солнце. Но день не стал от этого холоднее, а наоборот. Словно весна расцветает в душе. А завтра будет ещё одно прекрасное утро. Разворачивается и уходит своей дорогой, туда, где оставил машину. Может даже стоит поехать в универ? Кажется, он не был там целую вечность. Вздыхает, понимая, что его будут отчитывать, но это всё равно не портит настроение. — Пак-чёртов-Чимин! – кричит на себя неожиданно, а потом зло пинает снег. – Ааааррр! Я же мог его подвести, идиот! Подходя к машине, со злостью пинает колесо. Сигнализация начинает пищать, на что он быстро достаёт брелок. Пинает ещё раз, а потом садится за руль, продолжая пыхтеть на себя.***
17 января
Среда
Раннее утро
В этот раз Чимин не забыл взять плед вместе с кофе. И мысль о том, чтобы согреть Чонгука, делает его каким-то сентиментальным. Дикое желание позаботиться об этом парне. И странность в том, что в нём Пак чувствует своего человека. Близкого, родного, единственного. Смешно? До жути. Сам над собой смеётся, но не может противиться этому внутри. — Вселенная смеётся надо мной, – говорит тихо, боясь, что правда услышит. Идёт выученной дорогой, которая, кажется, занимает теперь так мало времени. Ноги несут сами вперёд к полюбившемуся месту. Снег приятно хрустит под ногами, а землю медленно покрывают мелкие колючие снежинки. Ветер зло воет, желая прогнать путника со своего пути. Но что ему непогода, когда душа ведёт? Подходит ближе и хмыкает. Сегодня он первый. Значит, быть ему напуганным ниндзей. Улыбка касается губ, а рука тянется в карман за пачкой сигарет. Плед кидает на скамейку, поставив кофе на сиденье, и присаживается рядом, прикуривая. Никотин проникает внутрь, даря мимолётное успокоение. Дым быстро уносит ветер, стоит только тому вырваться изо рта. — Блять, как же холодно сегодня. Зажимает сигарету в зубах, пряча руки в карман, в попытке немного согреться. Смотрит вперёд на высотки зданий на другом берегу и хмурится. Солнца нет совсем. Всё небо затянуто серыми тучами. И даже лучик света был бы сейчас так кстати, но у природы свои законы. Передёргивает плечами, вынимая руку из кармана, чтобы стряхнуть пепел с сигареты и затянуться вновь. Смотрит влево, надеясь, увидеть знакомую фигуру на дорожке. Секунда, пять, десять. Минута. Никого не видно. Даже птиц не слышно, словно остался совсем один в этом городе. Достаёт из кармана телефон, проверяя время. Снова хмурится. Время, в которое обычно появлялся Чонгук, прошло. И уходит дальше, перегоняя те заветные «десять минут». — Но почему..? Говорит почти без звука, снова смотря в сторону. Сигарета, о которой Чимин совсем забыл, тлеет. Просто выкидывает её, поднимаясь на ноги. Мнётся на месте, потому что ужасно замёрз. Но это, кажется, не так важно по сравнению с тем, что иной холод пробирается внутрь. Заполняет парня медленно, стремясь завладеть главным органом. Весну сменяет лёд, принося с собой опустошение. Кидает ещё взгляд на дорожку, надеясь до последнего, что увидит незнакомца. Но навстречу бежит только ветер, толкая и прогоняя. Достаёт вновь мобильный, проверяя время. В это время они уже прощались. Но сейчас... С кем ему прощаться? — Неужели всё?.. Убирает телефон обратно, поднимает плед со скамейки, сунув его под руку. Тянется к кофе, выкидывая тот в мусорку. И замирает. Что дальше? Минут пять ещё стоит на холоде, который уже не так сильно чувствует, и разворачивается, чтобы уйти. Медленно идёт по дороге, направляясь к своей машине. Куда теперь? В универ? Но никакого желания нет идти туда. Его хватило ровно на один вчерашний день, где он успел выслушать много всего про себя «беспечного». А теперь желание бросить всё окончательно только усиливается. Один чёртов день он смог пробыть человеком, а теперь же понял, что один больше просто не потянет. Как просто ломается воля, которая час назад казалась нерушимой. Отваливается кусочек за кусочком, пытаясь догнать время. А родители? Как они были рады узнать, что их сын решил взяться за «ум». Нелепость какая. Сжимает ладони в кулаки, терпя раздражение во всём теле. Садится за руль, включая обогреватель. Пальцев, кажется, уже не чувствует, как и носа, который до сих пор ещё болит. Трясёт головой, прогоняя пессимистичные мысли. — Может случилось что? – задаёт сам себе вопрос. – А ты, блять, уже руки опустил, идиот! Трогается с места, направляясь на учёбу. Нихрена он не сдался. Завтра будет ещё одно утро. И оно, уверен, будет другое. Лучше, чем сегодня.***
18 января
Четверг
Раннее утро
Всю ночь не спал, даже глаз не сомкнул. Да и желания не было. В голове слишком много мыслей кружится. Предвкушение и страх – эти эмоции занимают больше всего места. И если от первого хочется бежать быстрее, то от второго вообще никуда идти не хочется. Но ничего не узнать, если оставаться на месте. Пак смотрит на своё, мокрое от воды, лицо и тяжело вздыхает. Прохладная вода помогла немного взять себя в руки. Усмехается мысленно над собой, выходя из ванной и направляясь к шкафу. Почему это стало так важно? Мимолётная встреча и пара разговоров. Бред полнейший. Об этом стоит забыть скорее и переключить внимание. Но вот куда? Снова вернуться к «друзьям» и пьянкам на всю ночь? От одной только этой мысли начинает тошнить. Они его, конечно, простят и даже будут рады, поймав его снова в свои сети. Но теперь это Чимину не интересно. Натягивает тёплый свитер и джинсы, хватает ключи от машины и спускается на первый этаж в квартире. Вокруг стоит тишина, потому что родители ещё спят. Они проснутся позже. Проходит в прихожую и одевается: тёплая куртка, шапка и шарф Чонгука. Смотрит в зеркало и улыбается на то, как мило он выглядит. А потом кривится, понимая, что это не его стиль совершенно. Но сейчас на это плевать абсолютно. Только когда садится в машину, страх снова пробирается внутрь. Тот, который сжимает все внутренности, обещая, что никогда не уйдёт из твоей жизни. Не хочется ехать, чтобы не встретить тишину. Но и не хочется останавливаться, потому что даже та тишина – лучшее, что было с ним. Парадокс. Два противоречия не дают покоя. Выезжает с парковки с тяжёлым вздохом. Что ему принесёт это утро? Радость или разочарование? Жмёт на газ, желая скорее получить ответ на свой вопрос, но тут же сбавляет скорость, давая себе передышку. — Соберись, Пак, – говорит себе в тишине. – Ничто не вечно. Музыку даже не включает, потому что мысли невозможно перебить хоть чем-то. Они кричат громче любого граммофона. Они оглушают. Но это только одна из его проблем. Душа мечется в грудной клетке, не давая возможности отпустить или сдаться. Что это, блять, такое? Почему не даёт спать спокойно? Паркуется около парка, вытаскивая ключи из замка зажигания. Кидает взгляд на соседнее сиденье, где лежит плед. Смотрит некоторое время, словно так получит ответы на свои вопросы. Но вокруг тишина. И не только в машине, а во всём городе. Выходит на воздух, нажимая блокировку на брелоке, и идёт по дороге. Это тропинка уже изучена наизусть, что до ужаса смешно. Одни нелепый разговор, вторая случайная встреча, третья намеренная. А что с четвёртой? Последняя? Доходит до скамейки довольно быстро, по пути доставая телефон, чтобы посмотреть время. Почти вовремя. Как раз то самое время, когда узнает, зря пришёл или нет. Но когда замечает пустующее место, в голове словно что-то взрывается, намекая, что ответ очевиден. А он слепо хватается за надежду, что отбивается от него, как может. — Я схожу с ума, блять. Садится и смотрит вдаль. Ещё один намёк, или совпадение, солнца снова нет. Только тёмное небо м кажется, что ещё до сих пор ночь. — Ну уж нет! Я не верю в твои знаки! Понятно?! – кричит от злости. Только злость совсем не на вселенную. На себя, что ведёт себя так глупо и странно. Неподвластно логике. Но ничего поделать с собой не может, как и просто уйти. Он подождёт. Достаёт сигарету, смотря на ту с подозрением, но всё же закуривает. Медленно выпускает сизый дым на волю, смотря, как тот поднимается ввысь. Сегодня нет ветра, что уже радует. Он не крадёт смог от никотина. — Почему ты так жестока со мной? – тихо говорит себе под нос. – Чего ты хочешь? Чимин знает, что его никто не услышит. Но кричать, кажется, нет ни сил ни желания. А даже если и услышит, то плевать на это. На всё плевать, кроме... В кармане начинает звонить телефон, что крайне удивляет парня. Кому не спится в такое время? Достаёт сотовый и замирает. — Да ну нахуй, – усмехается, когда видит, что звонит один из «друзей». – Этого ты хочешь для меня?! – зло кричит смотря в безмолвное небо. Сбрасывает звонок, борясь с желанием разбить телефон. Но родители этого бы не одобрили, а наоборот. За долгое время у них, наконец, появилось некое перемирие. И, как ни странно, портить отношения с семьёй вновь не хотелось. Выкидывает окурок в мусорку, смотря влево. Пусто и тихо. Никого нет. Его нет. Прикрывает глаза смиряясь с мыслью, что бэмби не придёт. Делает несколько глубоких вдохов, поднимаясь на ноги. Снова смотрит время в телефоне, давя грустную усмешку. «Сеанс окончен». Разворачивается, покидая ненавистную сейчас скамью. Врёт. Он вовсе не испытывает ненависти, только непонимание того, что происходит внутри. Надежда со страхом убивают друг друга где-то там, под рёбрами, царапая. И непонятно, кто одержит верх в итоге. Но, кажется, точно не Чимин.***
19 января
Пятница
Раннее утро
Снова всё одно и тоже, уже как ритуал перед рассветом. Умыться, одеться, выйти из дома и сесть в машину. Как ебучий день сурка. Злость растёт сильнее на то, что не может противиться или контролировать это идиотское чувство. — Да что он о себе возомнил, блять? Машина плавно едет по пустынной дороге, когда Чимин продолжает думать и говорить сам с собой. Бэмби же флиртовал с ним. Да и дураку ясно, что интерес был взаимный. Он, вообще-то, и на секс намекал. А потом просто не пришёл. И что это должно значить, блять? Выруливает на повороте, сжимая крепче руль. Как же это глупо. Он словно гонится за призраком, которого никогда не видел. Зачем он продолжает это делать? Голова уже начинает разрываться от этих мыслей и вопросов, которые совсем не помогают разобраться в себе. — Почему я не взял его номер? – вслух спрашивает себя. – Если бы тогда согласился пойти к нему, то знал бы, куда идти сейчас. Вот только нужно ли тому это? Раз он больше не приходит, то, скорее всего, нет. Изменил беговой маршрут? Избегает? Передумал? Господи, когда эти вопросы перестанут атаковать голову. Выходит из машины, смотря, как ветер кружит снежинки в красивом хороводе. Снова пошёл снег. И ветер вернулся сильнее и злее. Как будто злится на Чимина, что продолжает сюда приходить. Но его это не останавливает. Пак убирает руки в карман, чтобы быстро не замёрзнуть, и продолжает идти, даже не смотря на дорогу. Ноги сами приведут его куда нужно. — Горячий шоколад сейчас был бы кстати... Хмыкает про себя. Почему в первую очередь он подумал про шоколад, а не кофе? Он больше за кофеин, чем сладость. Ещё одно новое открытие. Бесит. Как так происходит, что человека нет, а его влияние – есть. И главное, как от этого избавиться или избежать? Садится на пустую скамейку, смотря, как вода неспокойно плещется о берега. Ебучее солнце так и не хочет появляться, оставляя его замерзать в этом мире. — Вселенная, что ты делаешь со мной?! В ответ вой ветра окружает со всех сторон. Но он не пугает нисколько. Поэтому Чимин ложится на скамейку, убирает руки под голову, одну ногу оставляет прямой, а вторую сгибает в колене, тем самым поставив на сиденье. Смотрит в тёмное небо, где видно только грязные облака. Ищет в них что-нибудь необычное, но бесполезно. — Это наказание, да? Усмехается над собой, что вполне может быть и так. Не сказать, что он плохой человек, но кто безгрешен в этом мире? Разве что младенцы. Все справляются со своими внутренними демонами, как могут. И он не исключение. — Или испытание? Смеётся в голос над своими вопросами в пустоту. Никто не услышит. Да никто и никогда не слышал его. Это когда ты кричишь в толпе, а всем плевать. Никто не спросит и даже не посмотрит на тебя. Пока ты не перестанешь и не сломаешься. А потом будешь таким же, как все – пустым. Но Пак с этим не согласен, пока сдаться не готов. Потому что он полон внутри. До краёв. Он готов утопить в своём мире кого угодно. Дайте только возможность. Нет, не кого угодно. Хочется только одного впустить в свой мир. Бэмби. Садится на скамье, смотря влево, где всё так же пусто. Смотрит недолгое время, а после встаёт на ноги. Делает шаг в сторону, но замирает, тихо говоря: — Завтра неделя как мы встретились. И завтра я приду сюда в последний раз. Медленно уходит, не смотря назад, потому что знает – там никого. А в мыслях лишь одна фраза: «Не подведи меня». И жгучее желание того, чтобы завтра наступило солнечное утро. Бредёт по дороге, не обращая внимание на ветер, который кусает щёки и нос. Он не сдался, но он не собирается мучать себя и дальше. Возможно, для кого-то это показатель слабости, но для Чимина это как раз демонстрация силы. Отпустить самое желанное. Садится в машину и заводит. Включает печку и радио. Тишина начинает надоедать в последнее время. Хочется слышать голос и смех, который до сих пор звучит в голове. Трёт руки друг о друга, чтобы быстрее согреться. Слушает голос по радио, не вслушиваясь в слова. — Зачем я продолжаю туда приходить? Выруливает с парковки на дорогу, смотря, как медленно просыпается город. А он не спал почти трое суток, лишь какими-то урывками. Сил нет и болит голова, но он обещает себе что это будет последняя тяжёлая ночь в его жизни. Завтра либо всё станет хорошо, либо просто всё изменится. Домой ехать не охота, там мысли будут громче тишины. Да и родители могут начать задавать разные вопросы. Поэтому он решает поехать на учёбу. И если у него ничего не получится сделать с собой, то он заставит себя утонуть в знаниях. Это лучше, чем ничего. Звучит как отличная цель, да?