Руки, сказка, мы и Рождество.

      Снежинки падают одна за одной, образуя плотную стену. Даже учитывая собственное, вполне хорошее зрение Михаил не видит ничего за белым маревом уже на расстоянии жалких двух метров. По краям от очищенной дорожки глубокие, чистые сугробы. В голове пролетает шальная мысль, однако она тотчас отброшена. Не хватало ему ещё в канун Рождества валяться в сугробе, заметаемый обильным снегопадом. Стремительный порыв ветра тут же напомнил — превратить его в снеговика возможно даже если он будет стоять, поэтому идти куда-то придётся.       Михаил честно и сам не планировал оказаться на улице незадолго до полуночи, само собой все так сложилось. Он планировал провести этот праздник с младшими, однако все кардинально изменилось со стуком в дверь. Гостей никто не ждал, братья искренне наслаждались теплым взаимопониманием, что царило в доме. Но Винчестеров, появившихся на пороге, как снег в июле, это, кажется, не волновало. Да и выглядели они искренне удивлёнными и немного смущенными, стоило появиться в коридоре и Михаилу. Его нахождение дома они явно не ожидали, и старший прекрасно их понимал. Как бы не было стыдно то признать, но после последней размолвки с отцом Михаил на протяжении двух или трёх месяцев буквально жил в университете, уходя лишь на работу. Все праздники он проводил вне дома, не желая пересекаться с семьёй лишний раз. Совершенно не думая о младших, он вел себя как чертов эгоист, на признание чего потребовалось время. На тот момент Михаил не осознал, что вредил своим поведением всей семье, а в первую очередь — братьям. Поэтому он был рад, когда узнал, что в жизни тех появились Винчестеры, что смогли поддержать их, когда старший не мог.       Однако сейчас, когда отношения в семье вновь улучшились и братья восполняли все время разлуки, Михаил надеялся, что они встретят праздник втроём. А вот Винчестеры явно думали, что его не будет и пришли с своим партнёрам с подарками и небольшим пакетом съестного. Именно по этой причине Кас и Габриэль застыли на месте, разрываясь между братом и парнями. Выход нашёлся сам. Михаил, прекрасно замечая взгляды младших, тепло поприветствовал Винчестеров, позволяя пройти, а сам тем временем подозвал Кастиэля на минуту в другую комнату. Там, торжественно вручив ключи от дома и карточку, в шутливой манере попросил не напиваться и в опасной близости не спать, после чего пояснил, что все понимает и пойдет к друзьям. В конце концов впереди ещё Новый Год, который они смогут отпраздновать вместе, да и собраться можно не только на праздник. Быстро одевшись, Михаил махнул всем рукой, пожелал хорошо провести время и ушел, не желая чтобы младшие чувствовали себя так, словно они его выгнали. Несмотря на несколько скудные познания о личной жизни братьев он считал, что Сэм и Дин имеют полное право находится с ними в этот семейный праздник. Он бы только мешал, сковывая мнимыми рамками приличия.       Снег усиливался. Что ж, решить куда идти определенно стоит быстрее.

***

      Несильное давление руки и по комнате разнёсся приглушённый звук, сопровождаемый лёгким ароматом игристого. Шипящая жидкость весело наполнила бокал, что тотчас перекочевал в руки парня. Конечно, празднуя Рождество в одиночестве, Люцифер вполне мог позволить себе не церемониться, однако не видел в этом смысла. Было нечто теплое и такое родное в том, чтобы украсить дом к празднику; приготовить несколько блюд, которые стали своеобразной традицией; распить бутылку шампанского, пусть и на одного.       В подобном праздновании парень не видел ничего плохого или удручаещего. Правда он надеялся, что в этом году с ним будет его партнёр, однако не сложилось. Люцифер не был ни капли обижен, наоборот именно он и был инициатором того, чтобы Михаил провёл время с братьями. Он прекрасно знал насколько большими могут быть ссоры и насколько важно вовремя осознать свою ошибку и сделать шаг вперёд. Миша был зол на отца, однако это не причина, по которой должны были страдать его младшие. Порой казалось, что за Каса и Габриэля Люцифер беспокоился больше, чем их родной брат несмотря на то, что они даже не были знакомы. Это действительно было отчасти так, однако сравнивать их отношение было невозможно. Михаил переживал за братьев, Люцифер же просто заставлял тянуться к ним. Что сродне подсознанию. Он, потерявший собственного младшего братишку и родителей в аварии, не мог наблюдать, как близкий ему человек страдает сам и заставляет страдать семью.       Из мыслей выдернуло уведомление. Это было довольно странно, ведь весь узкий круг друзей сейчас был занят, а на других людей звук уведомлений попросту отключен. «Люц, могу я прийти?»       А вот тут запахло неладным. Быстро отправив короткое «Разумеется», парень стал перебирать в голове, что могло произойти. В последний раз, когда они разговаривали, а именно несколько часов назад, все было прекрасно — Миша счастливо проводил время с братьями и явно не собирался никуда уходить. Что ещё насторожило Люцифера, так это СМС. Миша предпочитал всегда звонить, а писал в одном случае — когда попросту не мог сказать что-то вслух. Обычно это были негативные новости, признания или просьбы. СМС ему казалось более ёмким и безэмоциональным.       Плюнув на всевозможные догадки, Люцифер решил, что проще дождаться непосредственно сам источник проблемы. Впервые обратив внимание на стихию, бушевавшую за окном, спросил: «Ты там где? Может встретить?» «Не нужно, через пару минут буду».

***

      Вместе с человеком через входную дверь просочился и мороз с отголосками снегопада. Не успел Люцифер произнести ни слова, как его окатило этими самыми ”отголосками стихии„ в виде мишиной шапки, что была вся в снегу и которую её хозяин решил оттряхнуть прямиком на показавшегося с кухни парня. — Ах ты.. — Любимый. Я, это... кстати, на всю ночь к тебе. Да и на следующий день наверное тоже.       Несмотря на нагловатый тон, Люцифер прекрасно понимал, что старшему некомфортно. Он ведь пришёл без договорённости, когда его вообще не ждали. Покачав головой и бросив «Раздевайся и давай на кухню» парень ушёл к плите. Конечно, в планах были не изыски кулинарии, но вполне вкусные и лёгкие в приготовлении блюда. Через несколько минут пришёл и Миша. Однако тот замер в проходе, не зная, что стоит делать. — Ну и что стоим, как бедный родственник? — по лицу пробегает ухмылка, — Давай работай. С тебя сыр и томаты. А заодно расскажешь что уж случилось.       Несколько минут молчания, а следом потёк и подробный рассказ. Вместе с ним - работа. Тихие речи, обмен шутками и улыбками, ненавязчивые прикосновения и короткие поцелуи. Каждый занимался своим делом, при том пересекаясь с другим и позволяя небольшой контакт. Этого вполне хватало. Услышав о произошедшем, Люцифер лишь поддержал Михаила, ведь и сам считал это правильным. Да и хитро радовалось что-то в душе от того, что праздник они все же встретят вместе. Ну и не важно по какой причине. Главное — вместе.

***

      Потом — желанный отдых. Они не устали, нет. Просто наслаждались временем, проведённым друг с другом. Тихо доносится звук телевизора, где идёт уже истертая годами до дыр рождественская сказка. Михаил никогда не смотрел их, и теперь с неподдельным, детским интересом наблюдал за происходящим вопреки прежним возражениям. Люцифер же прекрасно знал и любил все эти сказки наизусть ещё с самого детства. Потому вместо экрана, он наблюдал за новыми эмоциями, которые отражались на чужом лице; за волосами, что разметались по его плечу; за ярко блестящими глазами, чей обладатель порой поражал своей прямотой и простотой.       Пальцами зарывается в русые пряди. Перебирает, впитывает их запах. Легко массирует кожу на затылке и висках, заставляя тянуться за приятными прикосновениями. А он и не против. Даёт ещё больше, действует нежнее, вкладывая всего себя. Ниже — шея. Аккуратно оглаживает каждый позвонок, слегка надавливает. Скользит по гладкой коже, обходя малочисленные родинки. Одаряет вниманием каждый сантиметр, каждое малейшее волокно мышц. В ответ же получает благодарный стон, и спину, что изгибается в ленивом потягивании.       Нежные, тихие, мягкие. Они, как два кота: льнут друг к другу в попытке получить как можно больше тепла и взаимности. Отрываясь от спинки дивана Люцифер привстаёт и тянется вперёд. Губы соприкасаются нежно, лениво двигаются и так же отрываются. У одного в глазах пляшут искры веселья, у второго — спокойствие. Но души обоих наполняет любовь, что не имея границ смешивается с чужой.       Переплетенные ладони, легкие поцелуи в лоб и рождественская сказка. Их двое. Им больше ничего не нужно.