If I Can Stop One Heart From Breaking - Hoyo-mix (Honkai: Star Rail)
Ведьминская училище — это учебное заведение для юных дарований, в которое мечтают попасть все ведьмы в Империи. Для поступления в нее требуется приложить немало усилий, и вдвое больше стараться, чтобы не вылететь оттуда. В училище не смотрят на твою родословную, знатность происхождения и достижения семьи. Важны лишь свои собственные умения и таланты. Большинство ведьм, поступающие в училище в начале учебного года, не дожидаясь семестровых экзаменов, отчисляются, не потянув обучение. Магия у всех разная и каждому надо научиться её усмирять, а дело это не из легких. Реже всего встречаются ведьмы света и тьмы, как позже Тэхену рассказали на занятии по основам магии: такие стихии проявляются только в древних семьях, которые испокон веков владеют ей. Во время первого года обучения, ведьма света была одна на четыре класса. А на удивление Тэхена и учителей, он был единственной ведьмой воды на двадцать человек его группы. Водников учителя любили, потому что они не конфликтны, но постоять за себя могут; не скупятся на доброту; очень ответственны и любят учить что-то новое. По всем критериям Ким попадал, поэтому никто даже возражать не стал, когда учитель назначил его старостой класса. Но даже несмотря на множество хороших качеств, идеального человека не существует, у омеги тоже были свои плохие стороны. В свободное от учебы время, пока все учащиеся старательно ходили в библиотеку и изучали материал, он любил долго валяться в кроватке и ничего не делать; подолгу смотреть в окно и фантазировать, думать о будущем и о том, чего ему никогда не достичь (так он делал не только дома, но и в училище, за что ему не раз прилетало от учителей). И каждый раз, когда ведьма поглядывала в окно под конец занятия, то всегда видел черную макушку, стоящую возле ворот. Этот маг преследовал его с самого дня поступления, обивал порог училища, на него омеги кидали воздыхающие взгляды, а альфы раздраженные и скалящиеся. Ведьмы магов не любят, также как и маги ведьм. Хотя спустя несколько сотен лет таких войн между ними, установился нейтралитет, а сейчас даже некоторые и вовсе думают, что все могут жить в мире и без ненависти друг к другу. Тэхен тогда жутко опаздывал, потому что переволновался и не смог долго заснуть, а уже позже, когда папа поднялся в его комнату и разбудил его словами — «Ты проспал» — омега вылетел из дома, как пробка из бутылки. Нёсся по изученным дорогам, не смотря вперед и пытаясь дожевать утренний тост, который любезно всучил ведьме папа. Вот так «не смотря вперед», он столкнулся с Чонгуком, и вместо того, чтобы извиниться и пойти дальше, Ким лишь крикнул: «Смотри, куда идешь, слепой ты ворон» — и побежал дальше. На вступительную церемонию успел, с одноклассниками подружился, учителям понравился. Все было на высоте, все так, как мечтал Тэхен. Но поджидавший его в этот же день парень, заставил омегу остановиться, выпучив глаза и держась за лямки сумки. В голове в тот день пронеслось миллион и одна мысль, которая не удержалась в голове и на пять минут, почти сразу же вылетая из головы. Что делать? Куда идти? Может просто пройти мимо? Затесавшись в толпу студентов, которые выходили за территорию училища, Ким направился в совершенно другую сторону от дома. Но он решил, что лучше уж так, чем попасться в руки к какому-то типу, которого успел, видимо, разозлить, раз уж он пришел даже к его учебному заведению. Перейдя на другую сторону улицы, Тэхен решил зайти в пекарню, которая славилась его любимыми булочками. Да и потратиться сегодня можно было, ведь первый день его учебы в таком элитном заведении. Выйдя с полным пакетом ароматных вкусностей, Ким и не заметил стоящего облокотившись о стену альфу. — Думал удрать от меня? Низкий бархатистый голос донесся до ушей ведьмы. Он дернулся и остановился, поджав губы. Его надежный план не помог скрыться от глаз обидчика. Не желая разворачиваться и смотреть на говорящего, Ким решил проигнорировать и пойти дальше, будто это и не ему что-то говорили. Чонгук, которого с самого детства холили и лелеяли, позволяли все, что только можно и все его капризы тут же исполнялись, не мог поверить, что какая-то наглая ведьма ведет с ним себя так, будто он пустое место, которое не стоит и толики его внимания. Альфу это бесило, раздражало и выводило из себя. Оттолкнувшись от стены, Чон быстрыми шагами нагнал омегу и схватил того за плечо. Тот под напором обернулся, посильнее сжимая пакет из пекарни в руках. — Я с тобой разговариваю! — Стоило омеге вскинуть взгляд, как маг опешил. Глаза цвета морского смотрели на него со смесью удивления, злости и испуга. На фоне альфы он выглядел совсем уж маленьким и хрупким, а забивающийся в нос аромат пионов, заставлял терять дар речи. Сейчас, стоя перед Чоном с взъерошенными светлыми волосами, голубыми глазами, в немного большой форме ведьминского училища и пакетом свежих булочек, он казался невероятно милым и воздушным. Но вот то, что вылетало из его рта, заставляло альфу внутренне взвыть. — Да что? Что тебе надо от меня? Я опаздывал, ты не смотрел куда идешь, поэтому я и обозвал тебя слепым. Я не буду за это извиняться, потому что извиняются только тогда, когда чувствуют себя виноватым, а виноватым я себя не чувствую. — Это я то слепой? Сам то тоже бежал и не смотрел вперед. Мог бы и оббежать, раз уж на то пошло дело. — И попасть в первый день учебы под карету или повозку? Я что, самоубийца по твоему? — Судя по тому, что ты нарываешься, мелкая ведьма, это так и есть! — Я извиняться не буду! Ты виноват — ты и извиняйся! — Ах, значит я еще и виноват, оказывается. Ну приплыли. — Приплывешь ты тогда, когда я тебя утоплю в воде, слепой ты ворон. — Ну все, заносчивая ведьма, ты договорился. Чон начал наступать на Кима, а он, оглядевшись по сторонам и поняв, что никого в округе нет, развернулся и было кинулся наутек, только вот рука, схватившая его за капюшон мантии, не дала этого сделать. Ну естественно по инерции, омега не удержался на ногах и упал на землю, роняя любимые булочки. Вот так сидя чуть ли не в грязи, Ким смотрел, как его вкусности вываливаются из пакета и раскатываются по дороге. Он потратил на них с трудом сэкономленные деньги, хотел угостить родителей, ведь не каждый день они могли позволить себе такое. — Эй, ты чего? Чонгук потряс Тэхена за плечо, чтобы тот хоть как-то отреагировал и перестал смотреть на несчастную выпечку. Омега же лишь поднялся, отряхнулся, поднял сумку с земли, посмотрел на альфу полными слез глазами и убежал. Да, вот так просто взял и убежал, не сказав и слова и оставив альфу ошарашенно смотреть вдаль. Придя домой, ведьма хлюпала носом, а его красные глаза выдавали его с поличным. Папа сразу же заволновался, пытаясь выведать у сына, что случилось, но тот лишь сказал, что все хорошо и ушел в свою комнату. Следующий день прошел без происшествий, только вот при выходе из здания снова заметил черную макушку. В этот раз Тэхен решил не юлить и просто подойти. Вчера вечером лежа в постели и вытирая слезы, омега обдумал свое поведение и понял, что вспылил. Что виноват, а вину свою не признал. Уже был готов после окончания отправиться к академии магов, чтобы дожидаться альфу там. Подойдя к магу, ведьма остановилась, смотря на небольшой пакетик из той самой пекарни. Чон обернулся и виновато посмотрел на омегу. Альфа не привык извиняться, да и делал он это крайне редко, и то, перед родителями, либо перед младшей сестрой. А тут — омега. Тем более, что еще и незнакомый. — Я вчера погорячился, — начал Чонгук, — мало того, что расстроил, так еще и булочки твои рассыпал. Так что вот, — протягивая в руки омеги пакет с выпечкой, маг провел по смолянистым волосам, смотря в округлившиеся голубые, — купил тебе те самые. И…прости меня. — Я…я… — Ким переводил взгляд с пакета на альфу и обратно. — Это я должен извиняться перед тобой, потому что толкнул, потому что обозвал, так еще и много нелестных слов наговорил. Прости меня. Чонгук выдохнул. Ведьма остановила свой взор на пакете и медленно втянула запах корицы. — И спасибо за булочки. Можно сказать, что в тот самый день Чон Чонгук, наследник древней и темной семьи, отдал свое сердце омеге, имя которого даже не знал, но зато видел его лучезарную улыбку из-за каких-то булочек. — Не за что. — Ответная улыбка не заставила себя ждать. — Чон Чонгук, будем знакомы. — Ким Тэхен, взаимно. С того дня, Чон начал наведываться к ведьминскому училищу почти каждый день. Его друзья, с которыми чуть позже Ким познакомиться совершенно случайно, пока будет гулять со своим единственным другом Чимином по ярмарке, были в небольшом шоке, что маг подойдет к ведьме и заведет обычную беседу с ним. Альфа будет осыпать омегу подарками, которые тому и не нужны вовсе, дарить цветы, на которые, окажется, у Тэхена аллергия, окружать вниманием и заботой. Ведьма также случайно познакомиться с сестрой Чонгука, с которой у него сразу же не заладятся отношения, но когда об их дружбе прознают в самой древней семье и дед мага будет против их дружбы, Джиа встанет на его сторону. Время, проведенное с магом для ведьмы будет особенным. По особенному прекрасным и счастливым. Да, у них будет не все гладко, но они научились говорить друг с другом и прощать. Особенно Чонгук. Но так будет до одного определенного момента, за который Тэхену будет обидно до слез; из-за которого омега сбежит к черту на кулички, чтобы никогда больше не иметь дел с семьей Чон и с их старшим сыном.***
Тэхен открыл глаза только ближе к обеду. Впервые в жизни ему не хотелось идти к морю, чтобы посмотреть на бушующую стихию. Да и вообще выходить из домика не хотелось, и именно так Ким и поступил. Он привел себя в порядок, переоделся в чистую одежду и пожелав Нуо доброго утра, заперся в мастерской. Тэхену ничего не хотелось. Только навести порчу на немножечко тупого альфу, который приехал в Йесенф. Ну или на крайний случай, сбросится со скалы в море. Может его подберет любимая стихия и выбросит где-нибудь на необитаемом острове, где Чон его точно не достанет. В дверь постучали и ведьма на это лишь буркнула, не отвлекаясь от разбора трав. В мастерскую мог зайти только оборотень, поэтому Ким не ожидал услышать низкий, так полюбившийся, словно мед, голос. — Тэхен, давай поговорим. Омега остановился, продолжая смотреть на травы и, скорее всего, заметно для альфы напрягаясь. Разговаривать он ни с кем не хотел, особенно с Чоном. — Ты разве не понял? Нам не о чем разговаривать, Чон! — Так я для тебя просто «Чон»? А был Гук-и. — Маг скрестил руки на груди и оскалился, прожигая спину ведьмы взглядом. — Да, теперь ты для меня «просто Чон». — Откидывая травы на стол, омега встал и направился за мантией. Больше он находиться с этим альфой в одном помещении не намерен. Тэхену надоело. Всё надоело. Да, то, что они готовились к тому, что альфа сделает омеге предложение, знали все; многие ждали этого момента. Даже семья Чон стала относиться к ведьме с добротой (особенно дед Чонгука, когда первый раз проиграл омеге в шахматы). Чимин говорил другу, что маг смотрит на него с безграничной любовью; что у него сердечки в глазах при виде ведьмы. Только вот где были те самые сердечки, когда маг говорил те слова? Видимо, они забыли, что вообще должны были существовать. — Ну и куда ты идешь? Альфа вышел из мастерской, а после и из дома, вслед за омегой. Смотря на такого непривычного Тэхена, Чонгуку становилось плохо и его внутреннему волку тоже. Он так долго его искал, так волновался, накручивая себя и надумывая самые плохие концовки. Магу казалось, что они вернулись на четыре года назад, когда только только познакомились. Не привыкший к отказам Чонгук и колючий ёж Тэхен. Дождя на улице не было, но оставшаяся прохлада давала о себе знать промерзлой землей и немного яростными порывами ветра, из-за чего Ким кутался в мантию замерзшими руками. Куда он шел — сам бы хотел знать. Куда-нибудь подальше от мага. Но тот, видимо, возомнил себя пиявкой, и присосался (как бы странно это не звучало) к ведьме и увивался за ним вплоть до рынка. Зачем омега сюда пришел, если он даже денег с собой не взял, понятия не имел. Но Чонгук, ходящий за ним тенью и прожигающий спину, начинал действовать ведьме на нервы. Ещё чуть-чуть, и он точно утопит альфу в море. Как обычно юношу встретили в центре города с добротой и радушием. Даже несмотря на то, что у него не было с собой абсолютно ничего, жители протягивали ему и свежий хлеб, и травы, и молоко в придачу. Горожане с опаской поглядывали на мага, следовавшего за ведьмой по пятам, который мрачной тучей прожигал всех альф, подходивших к его омеге. Попрощавшись со всеми, он направился подальше, а то Ким уверен, на одного альфу в их городе станет меньше. И это будет уж точно не уехавший подальше Чонгук. Каменные ступеньки вели в горы, к скале, на которую омега так любит ходить. С неё открывается прекрасный вид на закат и бушующее море. В небе кричали чайки, ветер успокоился, хотя огибал полы мантии, теребя их, как будто приветствуя давнего друга, с которым давно не виделся. Вода также приветствовала любимую ведьму. Подниматься на утес Ким не стал, оставшись стоять на песке возле кромки воды. Маг как обычно стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди и прислонившись к каменной породе. Чон наблюдал, как ветер развевает светлые волосы его ведьмы, как его глаза горят, когда он смотрит на море. Казалось, что Чонгук и вовсе не знал Тэхена до сего момента. На фоне заходящего солнца в своей мантии темно-фиолетового цвета, он был таким очаровательным, притягательным и неописуемо красивым, что альфа забыл, как дышать. Внутри все скручивалось в тугой узел, заставляя бабочек в животе оживать. Тэхен вдыхал морской воздух и наслаждался звуками. Ему возле воды становилось спокойнее, он даже никак не отреагировал, когда теплые руки обвились вокруг его талии, а Чонгук уткнулся носом в волосы омеги, вдыхая полюбившийся запах. — Нам надо поговорить, Тэ, даже если ты этого не хочешь. — Ты же понимаешь, что я могу утопить тебя в этом море и просто уйти? — Понимаю, но всё же надеюсь на твоё благоразумие. — Промурчал в волосы Чон. — А еще я хочу тебе всё объяснить, ведь ты всё не так понял. — Вы, альфы, всегда так говорите, когда омеги застают вас либо за изменой, либо за чем-то похуже. Вы же думаете, что мы тупые, только и можем, что греть домашний очаг и вашу койку. Так нет, я тебе все объясню, а потом в море всё-таки утоплю. — Ким начал вырываться, но маг лишь крепче обнял его, выпуская немного феромонов, дабы успокоить свою пару. Да, они научились разговаривать, но сейчас Тэхен не хотел его слушать и слышать. — Да отпусти ты меня! — Успокойся. — Прошептал на ухо ведьме, из-за чего табун мурашек пронесся по телу, заставляя щеки запылать, и оставить попытки вырваться из крепкой хватки. — Я до сих пор не понимаю, как ты умудрился подслушать наш разговор. Ты вообще не должен был его никогда услышать. Куснув альфу за руку, из-за чего тот распустил свои объятия, Ким развернулся к альфе лицом и указывая на него пальцем, начал всё по новому. — Ты же сам тогда сказал, что я никто и звать меня никак, да? Что я никому не нужен, словно выброшенный на улице котенок, из-за которого у великолепного Чонгука вечные проблемы. Так вот радуйся, больше у тебя этой проблемы нет. Сам уехал, ничего не сказав, чтобы не пришлось со мной ещё что-то обсуждать. — Вот именно, что уехал и никому ничего не сказал. Ты бы знал, как волновались твои родители! Как волнуется Чимин, а ему вообще-то нельзя! Даже Джиа волновалась, а она мало о ком волнуется! А ты просто сам решил и сам уехал. Так никто не делает, Тэхен! — Чонгук, ты меня даже не слышишь. Не хочешь понимать, из-за чего всё так получилось. Напряги мозги, тупой ты альфа! — Я закончил академию с отличием, какой я тебе тупой, язва? — Как был тупым, так и остался! Вы — маги, все тупые. Права была моя бабушка, когда говорила, чтобы я не связывался с магами. Надо было на стене в комнате написать это предостережение, чтобы в тот день я с тобой не познакомился. — Так ты хочешь сказать, что жалеешь о нашем знакомстве? — Да, жалею. Чонгук сжал ладони в кулаки, стараясь сдержать гнев и обиду. Он правда влюбился в этого несносного омегу, считайте, с первого взгляда. И маг думал, что ведьма тоже. Но смотря на разъяренную фурию с карими глазами, альфе становилось больно. Его мама всегда говорила, что при соре все слова вылетают на эмоциях и не всегда являются правдой. Говорила, что всё надо решать в спокойной обстановке. Не пускать проблему на самотек. Возможно, Тэхен пожалеет о сказанных словах; возможно, будет чувствовать вину. Но сейчас в его глазах плещется лишь ярость и уверенность в собственных словах. Чонгуку хотелось снова коснуться ведьмы, притянуть его к себе, вдохнуть аромат пионов, скрыть от всего мира, но маг лишь крепче сжал руку, останавливая свой порыв. — Я тебя понял. Больше тебя не побеспокою. Прощай, Тэхен. Вот вроде бы, ведьма сказала всё, что хотела этому альфе. И не он виноват в их ситуации, но всё равно душа болела. Ким Тэхен, черт возьми, чувствовал себя виноватым! Нуо лишь покосился на омегу с непониманием, но ничего не поспел сказать, когда Тэ вернулся в дом и пройдя в свою комнату, закрылся там. Аппетита не было, также как и настроения что-либо делать. Может он всё-таки погорячился и стоило для начала выслушать альфу? Жалел ли Тэхен за сказанные слова? Да, определенно. Их проблема была словно цепь, которая спутала их и не давала шанса на освобождение. С одной стороны, Ким раздул из мухи слона и, ничего не обсудив, уехал, не давая и шанса что-либо сказать Чонгуку. Но с другой стороны, почему альфа тогда сказал столь обидные слова? Омега так и не смог уснуть. Встав с кровати, на которой до сего момента лежал, обнимая подушку и представляя одного конкретного человека, по которому теперь жутко скучал, он направился на кухню, чтобы выпить теплого молока с медом. За окном снова бушевала буря, что отражала все его душевное состояние. Хотелось обнять альфу со спины и вдыхать, вдыхать, вдыхать его запах. Вдруг Ким и правда всё не так понял? То есть, возможно, их четырехлетние отношения могут накрыться из-за Тэхена? Осознание приходит резко, заставляя ведьму остановить чашку в сантиметре от губ, и испуганным взглядом уставиться в окно. Звук распахивающейся двери и завывание ветра на фоне, вырывает юношу из мыслей. Он смотрит на полностью мокрого Нуо, который что-то бурчит и ходит по дому, оставляя мокрые следы. — Тэхен! Точно! — Разворачиваясь к другу, оборотень смотрит на него, а после подлетает и говорит то, из-за чего сердце ухает в пятки. — Река вышла из берегов! Слышал, твой этот маг должен был на закате ехать обратно в столицу. Возможно, он… Тэхен? Тэхен, стой! Тэхен его больше не слышал. Ставя стакан на край столешницы, после чего тот падает, потому что был оставлен на самом краю, омега хватается за мантию и выбегает на улицу, врываясь в бушующую стихию. Ему было некогда брать лошадь, поэтому Ким побежал. Побежал через лес, жалея о каждом сказанном слове. Как он мог жалеть о встрече с таким человеком, как Чонгук? Тут главную роль даже сыграло не то, что он сын древней семьи, и не то, что он альфа. Он просто сам по себе потрясающий человек, с которым есть о чем поговорить; есть, над чем посмеяться; он просто есть, а всё остальное не важно. Не важно ведь? Любую проблему можно обсудить, если она возникает между влюбленными. Так почему Ким обрубил все связи и просто уехал? Он поступил глупо, опрометчиво. Обиделся, словно пятилетний ребенок. И если всё-таки Чонгук ни в чем не виноват, то Ким мог разорвать их отношения из-за какой-то мелочи. Глаза наполнились слезами, легкие жгло, а сердце болело. Хоть бы с ним всё было в порядке! Увидев вдалеке скопление людей, ведьма искала черный плащ, но в ночной мгле они все сливались в одно пятно. — Чонгук! — Ким кричал, надеясь хотя бы на то, что его услышат и обернуться. — Чонгук! Омега увидел, как один из мужчин обернулся, а после неверующе двинулся в сторону бежавшего к нему Кима. — Тэхен? Ловя бегущего омегу в объятия, Чонгук постарался укрыть светлую макушку плащом, которую, впрочем, спасать уже было поздно. — Ты что здесь делаешь? — Маг стирал пальцами стекающие капли с любимого лица. И тут вопрос: от дождя эти капли или из-за слез? — Я сожалею о сказанных словах. Я никогда не жалел о нашей с тобой встрече, потому что ты невероятный. Прости. Прости, что уехал и ничего тебе не сказал. Прости, что нагрубил. Прости, что я вот такой. Прости, пожалуйста, прости. Не уходи, ты нужен мне. Голос в конце перешел на сдавленный хрип. Альфа и слова вставить не успел. — Я тебя так сильно люблю. — Прошептал омега, обнимая дрожащими ладошками за талию. — Я тоже тебя люблю, цветочек. И нам будет с тобой о чем поговорить. Но сейчас, надо бы отвезти тебя обратно домой, иначе ты заболеешь. Буркнув что-то нечленораздельное, Тэхен провалился в крепкие объятия Чона, не желая отстраняться. Рано или поздно любая буря уляжется… и наступит привычное спокойствие. Ни один шторм не длится бесконечно…