Сказка для Рыцаря

      Языки пламени обжигали кожу. Ядовитый дым забивался в лёгкие. Ему хотелось лечь. Уснуть, чтобы весь этот ужас прекратился. Но он не мог уснуть. Он шёл вперёд, смотря на людей, которые погибали. Они просили о помощи, только вот маленький мальчик ничего не мог для них сделать. Только для себя. Продолжать идти. Это путь в один конец, ему это было очевидно, но родители просили его выжить. Оставалось лишь исполнять эту просьбу из последних сил, чтобы всё не потеряло смысл. Нет. Уже потеряло.       Перебирая обожжёнными ногами и отгоняя пламя, будто это могло помочь, мальчик посмотрел в небо. Там была лишь тьма. Водоворот зла, излившийся на землю. Наверное, ему это всё мерещилось. Не имело значения. Небо там, наверху, а он здесь, в Аду. В Аду, который он видел, в Аду, который становился частью него. Мальчик растворялся в нём. И когда силы кончились, тот упал. Его лицо не выражало ни боли, ни страданий. Всё-таки эта трагедия опустошила его душу. Он умрёт, вне всякого сомнения. «Беги, сынок! Не останавливайся!» — он вспомнил последние слова матери, но не вспомнил ни её лица, ни имени. Не хотел вспоминать, хотел забыть, потому что становилось слишком невыносимо. Все погибли зря. В этом не было никакого справедливого решения свыше. Хватит умри смерть идёт       Прежде, чем жизнь покинула мальчика, тот отчаянно протянул руку к небу, силясь охватить чёрное солнце. Его страх исчез, его боль исчезла, его сердце замерло, казалось, навсегда. Нет. Не так, не сейчас. Не для него. Леденящий душу холод как импульс распространился по телу, прерывая всякое дыхание. Истощённый разум узрел случившееся, но невозможное. «Во сне, что длился девять дней, я узрел разрушение мира». Воспоминания, которые не могли ему принадлежать. Это образы того, кто отозвался на его отчаянный зов в пустоту. «Последний листок Иггдрасиля увял и упал с дерева в преддверии бесконечной зимы».       Всему приходит конец. Цикл жизни и смерти. В своей бесконечной мудрости Король узрел будущее, с которым не смог смириться. Бросая вызов законам небес, тот был обречён на вечное страдание. Даже богам не следовало играть с волей миров. «И спящий змей в глубинах океана проснулся и поднял волны, и граница между небом и землёй исчезла в буре его пробуждения».       Круговорот жизни сменился петлёй увядания. В конце концов, Король сгинул, а на его места приходил другой, повторяя эту ошибку вновь. Это была роль, которую нельзя изменить. «И зубы зверя о четырёх лапах сокрушили солнце и луну, и зверь сожрал их. И в пасти его, вдали от света, погибал мир».       Изменения требовали жертв. Он уплатил самую великую из всех. Больше, чем собственную жизнь. В череде бесчисленных испытаний, с которыми способно потягаться лишь время. Рыцарь обрёл имя и новый титул. «Вскоре пришёл самый порочный из королей, и тогда мир окончательно сгорел в огне разрушения».       Но разве это что-то меняло? Он всегда оставался таким. Узник собственной судьбы. Через тернии агонии, вооружённый лишь надеждой на спасение, он превращался в чудовище. Чтобы в итоге ещё большее чудовище оказалось повержено. Это спасение того стоило, говорил он себе каждый день, каждый новый цикл. «И звали его, разрушителя мира и повелителя чудовищ, Рагнарёк».       Сон закончился, а кошмар навечно стал частью него. Из глупого Рыцаря не выйдет мудрого Короля. Гниющий старец это понимал в конце пути, когда всё окончательно сгинуло. Осталось пламя, но и оно потухло. Безжизненная пустошь, в которой он обречён был остаться одиноким странником. «Это отчаяние… управляло мной…» — мысли мальчика больше не принадлежали ему.       Когда сон закончился, он пробудился. Истина осталась с ним. Отныне ему не суждено было остаться человеком. Никакие испытания не могли его сломить, и пусть тело умирало, сама судьба сохраняла его жизнь. Пламя выжгло душу мальчика, но взамен пришёл холод отчаяния. Мальчик отныне был проклят осознанием своей истинной сущности. «Я… Я…» — лёгкие разъедало, не удавалось сделать даже вздох.       Рука его уже опадала, но неожиданно чужие ладони обхватили его. Грубая мозолистая кожа, но при этом тёплая. Неизвестный держал его руку так, будто боялся окончательно разбить хрупкую жизнь. Черноволосый мужчина, чьи полные отчаяние глаза наполнялись слезами. Это была искренняя радость. Облегчение от того, что он смог спасти хоть кого-то. «Это так похоже…» — мальчик видел в нём что-то родственное. — «Герой». И полный глупец. — Ты не умрёшь, — бормотал мужчин, после чего что-то сделал и воздухе появились золотые искры. — Не умрёшь! — в нём проявилась твёрдая решимость.       Золотые искры коснулись израненного пожаром тела, впитались в него. Внутренние ожоги начали исцеляться, смерть вновь отпустила его разум. И мальчик, а точнее то, что было внутри него, не знало, что испытывать по этому поводу. Противоречивые эмоции, конфликт самоопределения… На него навалилось слишком много, поэтому всё что он мог, так это смотреть на улыбку своего спасителя. «Когда-то и я был таким», — а затем он провалился во тьму, когда капли первого дождя попали на его лица, смешиваясь со слезами. Прошлое настигло его, несмотря ни на что.

***

      Безжизненная пустошь, состоящие из бесконечных скал. На одной из них стоял сумрачный замок, который стоял целую вечность. В нём беспробудным сном спала Принцесса, находящаяся во власти Дьявола. И Дьявол этот стоял на страже врат замка, убивая Рыцарей, которые приходили к нему каждый день, чтобы умереть от его руки. Их тела укрывали землю кровавым ковром, а мечи будто могилы были вонзены возле трупов. В самом же центре непоколебимо стоял их убийца, облачённый в тёмные доспехи. Вместо его лица был стальной череп с рогами демонами на нём. Он был погибелью героев, узурпатор девы. Вот и сегодня… К нему приехал Рыцарь из неведомых земель.       Доспехи, алый плащ и меч в его руках. Они сошлись в очередной битве. Ничего нового. Их скорость и сила была чудовищной, но Рыцарю удалось подловить врага, вонзая в него свой клинок. Упавший Дьявол не сопротивлялся, когда очередной меч пробил его сердце. Оно уже давно не билось. Тем не менее смерть снова дышала в затылок. И вдруг ему подумалось. — Это конец, Сатана, — произнёс Рыцарь, смотря на монстра из прорезей своего закрытого шлема. «Если я сейчас умру, сражаясь за неё…» — он ничего не ответил, находя нечто более значительное, чем очередной противник. — «Можно будет сказать, что… я жил ради неё?» Это была такая простая мысль, но ответ на неё было найти куда сложнее. К этому итогу всё пришло из-за его эгоизма и одержимости. — Ты глупец, Дьявол, — Рыцарь будто прочитал мысли повелителя чудовищ. — Пришла пора снять проклятие и изменить судьбу, — герой был уверен в своём успехе, ибо своим мечом тот намеревался прорубить себе путь. — Хоть ты и создал крепость из замёрзшего времени, но не подумал о том, что предначертанное нельзя изменить. — Я… не… — несмотря на раны, Дьявол хотел дать ему, в сущности, простой ответ. — Что? Ты ещё гово… — Рыцарь не успел удивиться тому, что противник ещё жив, ибо вокруг вспыхнуло несколько кругов света, состоящих из рунических знаков. — Колдовство?! — Я… Я ЗНАЮ! — воскликнул Сатана, поднимаясь на ноги как ни в чём не бывало. — Передо мной… — одной рукой он сложил одну из мудр концентрации, проявляя некий треугольник с математической формулой на древнем языке. — Передо мной судьба захлопывает пасть, Рыцарь! — Дьявол… — герой попытался уклониться, но из магических кругов материализовалось множество клинков, которые нашпиговали его тело сталью. Даже доспехи Асгарда не смогли защитить своего владельца. Руки ноги, сердце, живот и даже голова были пробиты смертоносными клинками. Рыцарь тянул к нему свою руку прежде, чем пасть на землю. «Мир окрасят сумерки и придёт твоя смерть», — Дьявол же прикрыл глаза, вспоминая пророчество, данное ему Мимир. «Посмотрим». «Может, это будет твоя смерть?» «Гибель найдёт тебя, когда ты явишься выяснить судьбу похищенной принцессы». «Посланник несущий смерть, противостоять которому не сможет вся твоя сила…» «Нет разницы!» — отрёкся от этой истины Дьявол. — «Смерть или падение… Мне всё это безразлично».       Он открыл глаза, наблюдая как трёхглазый ворон уселся на рукоять меча почившего Рыцаря. Очередной Рыцарь, убитый сегодня. Они без конца приходили, и он убивал их без конца. Мир мчался к краю, и хотя он построил крепость из застывшего времени, это всё бесполезно. Ряды мечей там, где они умерли. Могилы, отмеченные мечами — свидетельства прошедших битв. Сколько же ещё могил должен обозначить мечами Дьявол прежде, чем это сражение закончится? — Кар! Кар! — подал голос ворон, но Дьявол не обратил на это внимание.       Он снял свой шлем-череп. Длинные чёрные волосы развеивались по ветру. Стальные пластины на бледной коже и красные глаза цвета крови. Таков был вид главного врага всех живых существ. Монстр без чувств. Почти. У него не осталось даже воспоминаний, когда началась эта битва. Выстаивая день за днём, он ждал конца, который придёт неизвестно когда. День за днём вспоминая её лицо… — Кха! Ч-что?! — он не успел отреагировать на удар в спину, пробивший его насквозь. Лёгкие наполнялись кровью и даже дышать стало трудно. Он повернулся. Рыцарь стоял перед ним. Его шлем наполовину разрушился, открывая вид на красные волосы и такие же красные глаза. — Время изменить судьбу, Сатана! — герой повторил магию Дьявола, создавая себе новый клинок. — Как тебе удалось?! — он не мог понять, как это возможно, никакой-другой Рыцарь не мог выжить после таких повреждений. Смерть. Он вновь вспомнил пророчество. «Посланник, несущий смерть…» — теперь-то Дьявол осознал, что это и есть его погибель. — «Всё равно», — он безразлично прикрыл глаза.       У него было только одно сожаление. То, которое он был не способен исполнить. Если бы только Она была рядом. Если бы можно было сжать её в объятьях. Если бы только… На этом его жизнь оборвалась.       В поле клинков остался стоять лишь израненный Рыцарь. Единственной оставшейся рукой он сжимал отрубленную голову Дьявола. Его доспехи были разбиты, из-под стальных пластин вытекала кровь. Но он должен был выполнить свой долг. Первое его воспоминание — сражение не на жизни, а на смерть.       Отряд таких же как он рыцарей бился с драконом, обладающим тысячью голов. Демон, порождение Сатаны. Дракон рвал их одного за другим на куски. Они же держали строй до последнего, не ведая страха. Такая эмоция была для них невозможна, впрочем — как и все остальные эмоции. Им с момента создания предрешено быть покорными инструментами войны. Тогда из всех выжил лишь один Рыцарь. Именно он смог одержать вверх над чудовищем.       Когда был убит тысячеголовый дракон. Земля и небо смогли разделиться и постичь себя. В тот день мир впервые поднял голову. Всё ещё пепельный цвет.       Он был удостоен величайшей чести, входя в священный город Асгард. Царство стали и башен, уходящих в небо. На пути его встретил великан пяти метров, облачённый в доспехи, страж моста. — Безымянный Рыцарь, по какому делу ты явился на Бифрёст? — холодно спросил его страж. В ответ он выдал ему идентификатор приказа: — 01001110110100100101100001001 — Подтверждено, — беспристрастно произнёс страж. — Проходи и повинуйся приказам владыки.       Рыцарь молча последовал вперёд. Огромный мост был пройден и тот вошёл в крепость, будто созданную для гигантов, подстать стражам этого места, которые не отрывали от него взгляд. Он поднялся по ступеням на платформу, склоняя колени, ибо в воздухе висел трон, на котором восседал старец. Длинные седые волосы, измождённое морщинами лицо, чёрная тиара на голове и зияющая пустота вместо глаз. Это был сам властелин крепости. Великий Один. — Найди и верни Принцессу, — отдал Король приказ. — Я понял, — склонился ещё ниже Рыцарь.       Дьявол управляет тьмой, и мир заперт в сумерках. Только Принцесса может противостоять этому. Ради противостояния приближающейся Судьбе, собрав разного рода науку со всего света, мудрецы создали Принцессу в волшебной колбе, но темнота вторгается, и нет другого способа помешать мраку спуститься на мир. Многие рыцари отправлялись на поиски Принцессы, но не вернулись. И если уж Рыцарь, сумевший укротить свою судьбу не справиться, то у других ничего и не выйдет. — Если приведёшь Принцессу, то расследование по твоему делу будет закрыто. Тебя нарекут именем и ты сможешь подняться в Вальгаллу, — это была награда, которая не вызывала никаких чувств. — Слушаюсь, — тем не менее иного выбора нет. Найти Принцессу и получить имя… Какой в этом смысл? … — Очнись! — А? — громкий крик пробудил Рыцаря ото сна-воспоминания. Он снова был здесь, в поле мечей, где сразил Сатану. — А, вот как, — спокойно осознал случившееся герой. — Видимо, потерял сознание, когда отрубил голову, — он присел на одно колено, положив названный трофеи на землю. — Сколько же времени прошло… — Состояние беспамятства продолжалось 210,25 секунд, — тут же последовал ответ, который озвучил… ворон, выступавший наблюдателем битвы. — Пока ты был без сознания, я прибрал за тобой! Хотя не понимаю, почему должен заниматься этими вещами? — негодовала разумная птица по имени Хугин, один из «глаз» самого Одина. — Кстати, по внутренней связи пришёл приказ принести голову Дьявола. — Зачем? — уточнил Рыцарь, наблюдая как предмет обсуждения растворялся в частицах перемещения. — Приказ мудреца Мимира, — если ворон мог пожать плечами, то он бы это сделал. Его больше волновало другое. — Кар! Как ни посмотри — это грандиозно. Рыцарь срезал голову Сатане одной энергией! — в голосе его промелькнула чистая торжественность. — Говорят, старикана чуть удар не хватил, когда он об этом услышал, — и рассмеялся, будто не имея никакого уважения к Королю Одину. — Его духи привлекали многочисленные отряды, а тут одиночка одолел непобедимого Дьявола! И это тот Рыцарь, который был недавно куклой! Это было восхищение. Он сделал невозможное с точки зрения всех законов, но… ему было безразлично свершённое чудо. — Так что сейчас найдёшь Принцессу и всё закончится. Бесподобно! Тебя ждёт скорая слава. Рыцарь отвернулся от болтливого Хугина. — Крепость с Принцессой ты и один сможешь найти. Я едва ли вернусь, — и он пошёл прочь, больше не видя в происходящем смысла. — Дьявол убит, миссия окончена. Ворон даже замер от такого решения, но встрепенулся, взлетел и завис перед героем. — Постой! В чём дело? Ты же теперь герой, спасший Принцессу! — подобное развитие событий вызывало искреннее непонимание и любопытство Хугина. А тот без ответа не отстанет никогда. — Я открою информационные порты, и твоё имя прогремит до Нифельхейма! Хотя… — замялся ворон. — У тебя же ещё его нет. Не понимаю. Ты же скоро и имя получишь. Что за вялая реакция? — В каких красках ты видишь мир? — неожиданно спросил собеседника Рыцарь. — Что? — Хугин был обескуражен. — Я всегда вижу его пепельного цвета, — продолжил Рыцарь, подняв взгляд к сумрачному небу. — Даже после спасения Принцессы и получения имени… битва продолжится. И завтра я снова буду убивать появившегося непонятно откуда дракона. Отчего-то я не знаю смерти. Изо всех сил пытаюсь постичь внутреннее «я», но ничего не меняется. Я продолжаю видеть мир серым… — У… — голос позади заставил его рефлекторно отреагировать.       Он развернулся, нанося удар мечом. Крик ворона с требованием остановиться донёсся до него, но клинок замер у самой шеи по другой причине. Золотые глаза, белые волосы, кукольное лицо. Это была девочка с маленькими белыми крыльями за спиной. Она была немного удивленна, но не испугана. — Убери мечи! Не узнаёшь?! Перед тобой Принцесса! Ты что, опознавательных кодов не получил? — с гневом и раздражением каркал Хугин, суетливо махая крыльями. — Принцесса? — глухо уточнил Рыцарь, убрав всё-таки клинок. — Ну же, ну же! — покраснела от детской ярости и подобно ворону замахала уже своими крыльями. — Точно? — с сомнением уточнил у Хугина Рыцарь. — Ну-у-у… — тот и сам даже засомневался.       Вдруг девочка коснулась щеки героя. Его шлем окончательно разбился, открывая лицо, на котором впервые отразилось чувство. Удивление и… нечто непонятное даже ему. Его раны, наполненные разрушительным проклятьем Дьявола исцелились, но возможно исцелился даже разум. Ведь он впервые увидел цвет. И это была Принцесса, которая улыбнулась ему. Мир обрёл краски. Всё благодаря ей. Так и началась в очередной раз история, которая не имела счастливого конца. Судьба богов возьмёт своё, рано или поздно.

***

      Это было безумием. Он будто проживал бесчисленное количество жизней. Варианты нескольких судеб, связанных воедино. Мысли сводили с ума. Вопросы требовали ответа. «Назови своё имя». — Один. Ответ из пустоты.       Это был Рыцарь-Герой, собравший в своём арсенале все святые и демонические мечи, которые только существовали. Тот, кто прошёл бесчисленные испытания, о которых никому и не вспомнить. Тот, кого именовали как «Мидгардский Змей». Победитель рыцаря-дракона Нидхёгг. Песни о его доблести и милосердии звучали по всей Вальгалле. Святой Лорд, узревший разрушение мира и принёсший жертву ради всеобщего спасения. Но таинственный голос отверг подобное, разрушая шанс на возрождение тирана. «Недостаточно». — Локи.       Легенда среди Падших. Тот, кто обхватил огромную змею, которая сокрушит сам сосуд жизни. И укротил чудовище, способное разрывать глотки богов. Даже четыре бога-хранителя — Бальдр, Тюр, Хеймдалль и Тор — не смогли устоять перед силой короля чудовищ. Единственный, собравший в своих руках все злые судьбы этого мира. Первозданный Дьявол Йора. «Ещё». — У меня нет имени. Это то, что стоило признать.       В конец концов… все звали его по-разному. И когда это случалось, то он терял способность отринуть судьбу. Имя определяло «роль». Но и отвергать основу самого себя ему не хотелось. От него должно было что-то остаться в череде перерождений. Он собирался из множество устремлений, обретал единый разум. То, что сломалось не вернётся в первоначальный вид, но этого и не нужно. «Тогда какова твоя сущность?» Ответ был очевиден. Какое бы имя не было даровано, он всегда оставался самим собой. — Безымянный Рыцарь. Он не позволит навязать Судьбе ему очередную роль.       Это решение из самых глубин прояснила разум. Он почувствовал себя цельным. Мальчик вернул воспоминания, похороненные глубоко внутри, взамен отдав нынешнее имя. Жертвоприношения ради мудрости. Грехи далёкого прошлого проносились в разуме, но они были отстранены, как опыт, на котором следовало учиться, но не позволять этому вести себя. Только вот… это ведь невозможно. Его никто не мог спасти.       Хотя… это было такое далёкое воспоминание. Такая незначительная роль. Но почему-то ему было дано обещание о спасении. Он воспринял это как шутку, откровенно рассмеявшись. Лишь один человек мог довести начатое до конца. И даже пребывая в бестелесности его сердце испытало нечто вроде щемящей радости. — Хугин?.. — он боялся услышать ответ, как и жаждал услышать его. — Всё-таки ты «очнулся», придурок, — это была насмешка, в которой сквозило облегчение, но источник голоса будто был повсюду. Точно Хугин. Больше ни у кого не было такой едкой манеры речи. — Я едва ли понимаю. Пожар… А потом… я умер… Или… — вот тут мысли спутались, слишком сложно было описать случившееся. Похоже на пробуждение от самого абсурдных из снов, в котором раньше не находил подвоха. — Даже после потери изначальной формы… Гунгнир сохранял резервные копии твоей личностной матрицы. Но мне пришлось постараться, чтобы отредактировать всё так, чтобы ты не потерял здравомыслие, — с долей напряжения объяснился голос. — Я «вырезал» особо проблемные части духовного кода. В итоге твоя личность сохранена на… тридцать процентов. — От меня почти ничего и не осталось, — как-то чересчур спокойно констатировал он. — Как раз осталось то, что принадлежит тебе. Остальное это одержимость Принцессой! — с особым пренебрежением подал голос Хугин. — Я сохранил Рыцаря, который стал моим другом и спас мне жизнь, а не «спасителя» Одина или безумного Рагнарёка! Он улыбнулся. Это было так странно… но в его стиле. — Значит, всё заново, — как ни странно, это мысль не вызывала в нём противоречий. — Без имени, но свободен. — Да, поэтому тебе пора вставать, тупая башка! — рассмеялся Хугин, заставив Рыцаря поморщиться. — А что с тобой? — он не повёлся, уточнив важный для себя момент. — У меня нет тела на данный момент. Я существую как вирус в информационной базе Гунгнира, — после некоторой паузы, уже куда спокойнее ответил «ворон». — И не только я… — уже куда тише добавил. — Не парься. В потоке данных куда уютнее, чем в физическом мире.       Он в этом сомневался. Единственный друг пожертвовал даже телом, чтобы спасти одного дурака. Дурака, который даже не послушал его, натворив то, о чём лучше не вспоминать. Ему было… стыдно. Рыцарь не заслуживал такого, но раз так вышло, то он готов приложить все силы, чтобы помочь Хугину. — Я спасу тебя. Это обещание, — серьёзно проговорил с искренними чувствами. Наступила тишина. Немного даже неловкая. — В-вот… умеешь же ты… — пробормотал «ворон» нечто невнятное. — Делай как знаешь! Мне-то без разницы! Он не верил этим словам. Даже такой тугодум понял, что Хугин был рад его решению. — Спасибо… — это даже подтвердилось, когда прозвучал шёпот на грани слышимости. Рыцарь разумно не стал комментировать услышанное, доверяя интуиции. Редкий момент согласия между ними.