The boy from Saturn/Мальчик с Сатурна

Сегодняшнее утро встретило Майкла резвыми солнечными лучами, которые обогнув плотные шторы, всё наровились пощекотать его лицо. Конечно, солнечные лучи и щебетание птиц за окном были приятным пробуждением, в отличие от лая собак, которые прибежав на всех порах в комнату парня, начали его будить, чтобы тот поскорее вывел их на улицу. Это было ранее утро, и, наверное, Майкл бы не встал по собственному желанию в седьмом часу в субботнее утро. Конечно, помимо того, что ему нужно было вывести собак на прогулку, он решил для себя, что начнёт бегать по утрам, чтобы привести мышцы и своё тело в тонус к следующему мировому турне. В этом месяце Майкл решил взять себе отпуск и провести время со своей семьёй и друзьями. Он взял себе отпуск, чтобы немного отдохнуть от бешенного ритма его насыщенный жизни. Он не жаловался на жизнь, ведь она у него, как в шоколаде. Ему нравится выступать на сцене перед огромной толпой фанатов, петь свои собственные песни и просто наслаждаться всем, что у него есть. Так, быстро собравшись и взяв себе на пробежку протеиновый коктейль, Майкл взяв собак за поводки, вышел на улицу. Солнце только начало появляться из-за горизонта, и некогда тёмное небо стало окрашиваться в светлые тона. Солнце, словно прорезало своими лучами небесную поверхность. Именно в такое время можно было лицезреть на небе сразу солнце и Луну, которые какое-то время находятся вместе, а потом, словно бы вспоминают, кто из них каким миром правит. Остаётся солнце, а луна уходит, давая возможность главной звезде дарить свет и тепло этому миру. Майки окидывает взглядом пустынную улицу и отмечает про себя, что не зря его выбор пал на этот тихий, скромный и не многолюдный район, ведь живя бы он в центре города, он бы не смог уже любоваться красотой раннего утра и тишиной природы. Отрегулировав поводки собак на необходимую длинную, парень переходит от неспешной прогулки к лёгкому бегу, собственно, как и его собаки тоже. Лёгкий ветер обдувает его лицо, и в голове у Майкла нет ни единой мысли, что очень хорошо, ведь он не собирается сейчас решать какие-то свои проблемы, а просто хочет насладиться красотой его небольшого района, находящегося близ леса. Какое-то непонятное свечение в небе заставило парня чуть приостановиться и поднять голову в небо. Он не сразу понял, что в какой-то момент в небе произошла небольшая вспышка, а вскоре в поле его зрения появился огненный шар, стремительно летевший в его сторону. Майкл поначалу растерялся, даже впал в ступор, но дружный собачий лай вывел его из этого состояния и заставил отбежать в сторону. Огненный шар с негромким свистом и с огромной скоростью влетел куда-то в кусты ольшаника. Благо в этом районе дома не были построены близко друг к другу, и поэтому неизвестный инородный предмет не снёс ничего на своём пути. Майкл не мог определиться, является ли раннее утро плюсом всего положения, ведь никто, по сути, кроме него ничего не увидел, а с другой... Нужно было кому-нибудь об этом рассказать. Но для начала парень решил сам узнать, что это и проверить, опасно ли. Сократив длину поводков, Майкл аккуратно, неспеша и не на дрожащих ногах пошёл в сторону предмета, упавшего с неба. Собаки жались к нему по обе стороны от его ног, не забывая всю дорогу возмущаться на хозяина, какого это чёрта они прутся туда. Так, подойдя на достаточно близкое расстояние к предмету, Майкл только хотел взять какую-нибудь палку, чтобы потыкать предмет, но это оказалось ненужным. Среди кустов можно было разглядеть какое-то шевеление, отчего собаки Майкла громко взвизгнув, попытались ринуться в сторону, но поводки удерживали их. Своим лаем они напугали существо в кустах. Кто-то там поломал пару веток, завозился по земле, тихо что-то бормоча. Майки обвязал поводки вокруг своей талии, чтобы ему было удобно раздвигать ветки кустов в стороны и увидеть то, что разрушило идилию этого тихого утра. Но когда Майкл убрал все преграды, мешающие ему, то не сразу понял, что предстало перед его глазами. Среди зарослей ольхи сидел человек, обхватив себя руками и смотря на всё широко раскрытыми глазами. Майкл отошёл назад от шока, и его руки непроизвольно опустили растение. Сухие ветки ударили человека, сидящего на земле по лицу. – Ой, и-извини, – зачастил он и снова развёл ольху в стороны. Человек... Парень, сидящий на земле, схватился руками за ушибленное место. Это действительно был человек, только его кожа переливалась синим цветом, когда он прикасался к ней. Его глаза обдавали золотом. А ещё у него была определённо мягкая на ощупь одежда. Он носил что-то в виде длинного плаща какого-то неопределённого цвета. У него были плотно прилегающие ботинки. Майклу казалось, что вся одежда этого парня была сделана из какой-то эластичной гладкой резины. – Кто ты?.. – прошептал Майки, смотря во всё глаза на незнакомца. Парень поднялся с земли и оказался практически одного роста с Майклом. Он улыбнулся, и Майкл уже и забыл, что недавно вот этот парень был летящим огненным шаром с неба. – Привет, – он поднял руку, потом какое-то время стоял так, словно бы вспоминая, какой жест должен сделать, а затем медленно махнул рукой в знак приветствия. – Так вроде звучит приветствовие на вашем языке? – Ч-чего? Как тебя зовут? Давай разберёмся сначала с этим?! – он протянул руку обладателю золотых глаз, чтобы вывести его из колючего плена веток. – Меня зовут Калум Томас Худ, – представился парень, не переставая обворожительно улыбаться. – И я с планеты Сатурн. От слов нового знакомого Майки впал в ступор. – Откуда ты? – С Сатурна. – Так, ясно, – он схватил Калума за руку и потянул в сторону его дома. – Тебя срочно нужно где-нибудь спрятать, чтобы никто больше услышал: "Привет, я Калум и я с планеты Сатурн". – А что в этом такого? – не понимал парень, но не упирался, а шёл туда, куда вёл его Майки. – Я ведь действительно от туда. – он с интересом смотрел то на свою кожу, которая переливалась синим цветом от руки Майкла, то на его интересных животных, которые юлой крутились возле них, ещё больше запутывая поводки. Майки часто оглядывался по сторонам в надежде, что никто из его соседей не решит выйти из дома в этот момент. Они довольно быстро дошли до его дома. Открыв входную дверь, Клиффорд затолкал и таинственного Калума, и собак внутрь, а сам окинул пустую улицу взглядом на наличие каких-то оставленных от огненного шара вещей. Но не найдя там абсолютно ничего, даже ни намека на чьё-то космическое вторжение, вошёл следом в дом. – Это место, где ты живёшь? – сразу спросил Калум, осматривая интерьер дома. Майки наспех отвязал поводки, позволяя собакам разбежаться по дому. А сам довольно быстро пошёл на кухню, оставляя гостя в коридоре. На самом деле, ему срочно понадобилось выпить стакан воды, чтобы хоть как-то прийти в себя. Взяв гранёный стакан, он налил воды из под крана и сразу осушил одним глотком. Вскоре в кухню вошёл Калум. Он передвигался довольно медленно, наверное, потому что боялся что-то сломать или потревожить. Его пальцы сжимали, как понял теперь Майки, какого-то прозрачного цвета плащ. Основной одеждой у Худа был костюм цвета нейронов от шеи до щиколоток. Он мягко ступал по полу, хотя он скорее скользил. – Это твой дом? – заговорил Калум. – Да, – ответил Майки, и поставил стакан на стол. – А теперь давай по порядку. – Калум кивнул, а сам Майки присел на край стула. – Ты Калум, и ты... – Я с Сатурна, – казалось, Калуму никогда не надоест повторять эту фразу. – Опять ты за своё, – Клиффорд раздосадовано всплеснул руками в воздухе. – Слушай, чувак, если ты кому скажешь, что ты с Сатурна, тебя просто в психушке закроют. – Но ты ведь знаешь, что я с Сатурна, – Калум нахмурил брови. – Хватит это повторять, ладно? В итоге потратив около часа на выяснение от куда всё таки Калум, они пришли к выводу, что больше не будут поднимать эту тему. Конечно, Майки понял, что Калум точно не из его района. Определено, Калум приводил очень убедительные аргументы, что он вообще не с этой планеты, например, его одежда отличается от привычной Майклу. Его кожа не такая, как у всех людей. Так что, хотя бы этих вещественных доказательств должно было хватить, чтобы Майки наконец поверил. Ещё один главный вопрос был решён, – а именно, откуда Калум знает язык. Ответ оказался очень простым и очевидным. Видите ли такие, как Калум имеют в своей голове что-то в виде встроенного переводчика или определённого набора языков. Вот поэтому разговаривать по-английски у Калума не составила особого труда. – Скажи, что ты здесь забыл, если у вас так прекрасно живётся на вашей планете? – у Майкла всё ещё никак не укладывалось в голове, что сейчас, в данный момент в его кухне сидит человек с совершенно другой планеты, и он, Майкл, спокойно с ним разговаривает на разные темы. – Понимаешь, у нас так заведено, что, когда дети достигают определённого возраста, перед ними встаёт выбор, – заговорил Калум, задумчиво смотря в кружку с каким-то неопределённым напитком, которую ему дал Майкл. Он так и не понял, как это пить или вообще, что с этим делать, поэтому просто гонял ложкой чайную заварку по дну кружки. – Точнее не выбор, который можно проигнорировать и всё. Это обязательный выбор. Перед ребёнком встаёт вопрос, где и с кем ему дальше жить. Обычно к моим годам у многих наших уже появляются спутники жизни и какие-то конкретные планеты, где они хотят жить. – То есть, планеты для вас, как другой город или страна? – Что-то вроде того, да, – закивал брюнет. – Но дело в том, что я не нашёл никого подходящего для совместного проживания и планеты тоже не нашёл, это во-первых. – А во-вторых? – А во-вторых, – казалось, Худ не особо то и горел желанием говорить, какая была вторая причина его столь внезапного появления здесь. – Понимаешь, для нас Сатурн является основной планетой во вселенной. И наша планета славится возвышенными чувствами и действиями. У нас одухотворенная планета. – То есть, одни духовные ценности, кругом одни монахи и всё? – Примерно как-то так, да, –ответил гость, продолжая пялиться в кружку. – Многие из наших переезжают на другие планеты, в частности на вашу, чтобы почувствовать земную любовь. – Типо, чтобы чисто потрахаться? – прыснул от смеха Майкл. – Это плохое слово, – лицо неземного гостя скривились, а брови нахмурились. – Это слово означает практически одно и тоже. – ответил тот, откидываясь на спинку стула. – И ты здесь за этим? – Мои родители не совсем в курсе, где я, – спустя какое-то время заговорил Калум, пропустив вопрос Майкла мимо ушей. – Так они ещё и не знают, где ты?! Ну ты, конечно, молодец, мужик. Укатил непонятно куда, чтобы с кем-то переспать. Конечно, че б бы так не жить?! – Ты не понимаешь, – возразил брюнет. Он наконец поднял голову на сидящего перед ним хозяина дома. – У каждого из нас на нашей планете есть выбор: придаваться земной любви или духовной. – Вот у тебя есть родители? – Есть, – кивнул Калум, немного не понимая к чему был этот вопрос. – А в чем проблема? – А ты тогда как появился, если у вас только всё духовное и тд?! Почему то от этого вопроса Калум смутился, потупив взгляд в кружку. – Я никогда не думал об этом и, тем более, не спрашивал их об этом никогда. – И зря, – Майки поднялся со своего места и забрав у Калума нетронутую кружку с кофе, подошёл к раковине и убрал посуду. – Главное спать с кем-то собрался, а самое элементарное не знает, – казалось ещё чуть чуть и Майки цокнет и закатит глаза. – Просто понимаешь, государство даёт нам выбор в плане продолжения рода, – как-то поспешно выпалил в спину он Майклу. – Как это? – тот обернулся через плечо. – То есть хотите рожаете, хотите нет? Так получается? – Типо того, да, – Калум стал водить пальцем по столу. – И самое главное, что у нас могут продолжать род как женщины, так и мужчины... – Серьзно что ли? – Майки полностью обернулся и прислонился поясницей к столешнице кухонного гарнитура. – И как это работает? – Ну вот смотри, – Калум выпрямился на стуле, и его глаза засветились гордостью. – На каждого жителя нашей планеты заведена особая карточка. И эта карточка ведётся с самого рождения ребёнка и до смерти, если такое, конечно, происходит. Ну так вот, в определённый возраст человек приходит в организацию "Рождение детей" и решает для себя, подписывать ли ему определённые бумаги, содержащие всю информацию о всём процессе или нет. – Всё ещё не понимаю, как это работает. Ну, подписал ты бумаги и что с того? – После подписания договора человеку делают инъекцию. Эта инъекция даёт возможность человеку любого пола забеременеть. – И мужикам?.. – Особенно им. – И почему же? – казалось, глаза Майкла были размером с блюдца. – Дело в том, что на нашей планете продолжение рода актуально больше среди мужчин, нежели среди женщин. Женщины у нас холодные, не преступные, отстраненные и возвышенные. Не сказать, что отношений между мужчинами и женщинами вообще нет. Просто женщины у нас больше стремяться заниматься бизнесом и работой. Мужчины же соблюдают очаг в доме. Поддерживают уют, любовь и прочее. – У нас всё тоже самое, только наоборот, – вставил свои пять копеек Клиффорд. – В основном, женщины перезжают на другие планеты, уж точно не на Землю. – И куда они переезжают? – На Марс. – Почему на Марс? Какие то определённые предпочтения? – Нет, дело не в этом. Скорее в том, что Марс признан у нас планетой бизнеса и вечной работы. – То, что надо для них,– хохотнул Майки. – Ну да, – губы Калума изогнулись в улыбке, но по выражению его лица Майки понял, что ничего забавного в этом нет. – Но дело в том, что у нас катастрофически не хватает женщин. – И поэтому вы, мужики, мутите друг с другом?! – Нет, не поэтому. У нас довольно свободно в плане отношений и семей. В настоящее время браки между мужчинами больше распространены, чем обычные браки. И нельзя сказать, что это плохо, потому что род продолжается, как бы, так что проблемы как таковой не возникает. – Всё ясно. Запутано в общем, – Майки всё таки закатил глаза и повернулся к раковине, чтобы помыть посуду. – Ты пока можешь осмотреться здесь. В любом случае как в таком виде, так и с твоими словами "Я с Сатурна" ты не уйдёшь далеко. Лучше бы тебе перекантоваться здесь пару деньков, пока ты либо не передумаешь укатить обратно на твой Сатурн, либо не найдешь кого-нибудь подходящего. Калум только кивнул и встав с высокого стула, на котором сидел, двинулся вглубь дома. Так и прошло несколько дней, если не больше. Калум первое время смотрел на все вещи в доме Майкла с широко раскрытыми глазами, но затем стал более менее привыкать. Ему было не привычно ложиться спать довольно поздно. Он вообще не особо представлял, что такое ночь. Дело в том, что на Сатурне ускореная смена дня и ночи, и поэтому Калуму было не привычно от того, что день очень долго длится на Земле. Но вот со временами года на Сатурне обстояли другие дела. Он сильно удивился, когда узнал, что на Земле каждый сезон года длится по три месяца, а не по 7 лет. Он не сразу привык ложиться спать поздно. Он подолгу смотрел, как Майки играл ночами в компьютер. Конечно, потом Клиффорд говорил ему ложиться тогда, когда тот хочет, а не ждать пока его, Майкла смотрит сон и он просто не стукнется лбом о стол. Калуму было не привычно укрываться несколькими одеялами ночью. Он не стал ими укрываться, когда Майки дал ему их. Дело в том, что на Сатурне по ночам ужасно холодно, и чтобы как то согреться люди придумали такую тёплую одежду, которая могла бы согревать их. На Земле в этом не было необходимости, ведь Калуму показался климат очень даже хорошим и пригодным для спокойной жизни. Помимо того, что Калум постепенно узнавал этот мир и всё в нём, он так же начал задавать Майки не очень удобные вопросы в плане перепиха и прочих вещей. Как и сейчас. Встав ни свет ни заря, Калум побежал будить Клиффорда раньше его собак. Он прыгал по кровати хозяина дома. – Майки, вставай, солнце встало. – И что? – пробурчал тот, укрываясь одеялом с головой. – Ты ж не звезда, чтобы просыпаться также рано, как и они. Калум плюхнулся сверху на Майкла и начал дышать ему в ухо. – Майки, вставай. – Что тебе нужно? – Я хочу есть, а ещё у меня куча вопросов. Ты же сам говорил, что будешь отвечать на них всех в любое время. – Да, но, во-первых, я учил тебя, как пользоваться всем необходимым на кухне, а во-вторых, сейчас утро, и твои вопросы становятся с каждым разом неудобнее. – наконец парень вылез из под одеяла, и оказалось, что Калум находится очень близко к нему. – В каком смысле неудобнее? – Калум нагнул голову вбок, как в основном делают его собаки, смотря на Майки каким-то странным взглядом. – Ну вот смотри, – Майки принял сидячее положение, тем самым создавая между ними больше расстояния. – Если я спрошу у мимо проходящего мужика с кем в последний раз он трахался, и как это было, то он мне либо врежет со всей силой, либо пошлёт. Ну или и то и то. У нас так это не работает. Так нельзя делать. – Но мы же с тобой знакомы уже несколько дней, – возразил Калум, нахмурив брови. Кстати, после его "переезда" в дом Майкла, он начал носить вещи из шкафа Клиффорда. Конечно, теперь Майклу приходится стирать вещей в два раза больше и это во-первых, а во-вторых, его одежды довольно сильно убавилось. – Ну окей, знакомы. Но в любом случае, – Клиффорд всплеснул руками в воздухе. – Вот у меня есть друзья, и я даже спустя 10 лет нашей дружбы не могу у кого-то из них спросить с кем они спали или что-то подобное. Понимаешь? Калум пристыженно кивнул. – Но тогда, как мне узнавать все земные вещи? Как мне пополнить знания о всем процессе? Мне ведь нужно этому научиться как никак. – Да ты задолбал уже со всем этим, – неожиданно для Калума крикнул Майки. – Ч-что? – Худ моргнул, а затем на его глазах начали появляться слезы. – У нас разговоры только об одном трахе. Знаешь, мне иногда кажется, что тебе только это и интересно. Обиднее всего то, что обо мне ты ничего, как таковой, не знаешь. Тебе интересно, кого я в последний раз трахнул, а не что-то обо мне. Например, как личность я тебе совсем не интересен. – Майки, почему?.. Ты мне очень интересен... – Да ладно? Вот только не надо врать. – Майки скрестил руки на груди. – Скажи, к примеру, чем я увлекаюсь. – Ты любишь играть по ночам в компьютерные игры, – ответил Кэл. – Ты бегаешь по утрам. Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить, – только Майки хотел вставить свои пять копеек, как Калум снова заговорил. – Знаешь, я не говорил тебе настоящую причину моего приезда сюда. Это не простое стечение обстоятельств, а план, который строится годами. Я прилетел сюда, потому что заведомо знал, кто ты и чем ты занимаешься. Я прилетел сюда, потому что мы на 95 процентов совместимы. – А где остальные 5 процентов? – спросил Майки, поражённый рассказом Калума. – Остальные пять процентов это расстояние, которое разделяет нас. – Калум сел ближе к Майки и положил свои ладони тому на щеки. – Я знаю всё о тебе. Я жил с тобой все твои 28 лет, только видел твою жизнь и всё, что окружало тебя твоими глазами. Я с самого рождения знал, кто будет моей парой. Я знал, что это ты. Я всю свою жизнь ждал совершеннолетия, чтобы первым же рейсом отправиться к тебе, чтобы наконец встретится с тобой и обязательно построить с тобой семью. – То есть как это?... – Клиффорд заторможенно моргнул. – Обычно. Так уж у нас заведено, – взгляд Худа скользнул на губы Майкла. – А теперь мне бы очень хотелось, чтобы ты обучил меня всему. Я хочу, чтобы ты показал мне, какова земная любовь. Я хочу её почувствовать... С этими словами Калум мягко, осторожно и даже как-то боязливо прикоснулся своими губами к губам напротив. Майки не заставил себя долго ждать и поэтому тут же углубил поцелуй, повалив Калума на спину. Тот простонал, но этот стон был такой, словно Калум пробовал, как это делать. С его губ сорвался новый, более уверенный и сладкий для ушей Клиффорда стон, когда Майки улыбнулся в их поцелуй. Майки на какую-то долю секунды приоткрыл глаза и увидел, что от губ парня шли нервные импульсы. Кожа Калума светилась синим цветом там, где к ней прикасался Майки. Также Майки заметил, что на ключицах у Калума засветились небольшие яркие звезды. Кажется, он не видел их раньше. Майки заставил себя оторваться от столь желанных губ парня и заговорить: – Калум, это что звезды? Что они здесь делают? Калуму пришлось приложить не мало усилий, чтобы заставить себя открыть глаза и сфокусировать свой взгляд на склонившимся над ним Майклом. – О чем ты? – он сощурил глаза, его мозг отказывался принимать участие в такой, на его взгляд, интелектуальной игре со сложными вопросами. Он пытался поймать губами палец Майкла, когда тот попытался указать им на находку. – Вот, смотри, вот тут, – он всё тыкал и тыкал в звезды на ключицах, а кожа под его пальцами покрывалась мурашками и давала зрительные импульсы по всему телу. Звезды тоже подрагивали под прикосновениями. – А, ты про них, – Калум бросил попытку удерживать полусидячее положение и пытаться принять участие в мыслительном процессе. Он просто откинулся на подушки, прикрыл глаза, а его губы, казалось, против его воли изогнулись в улыбке. – Это звезды любви. – Звезды любви? В каком смысле? – Майки сел на пятки. Калум по прежнему находился между его ног. – Ну вот смотри, – принялся объяснять он, хотя это было не совсем легко, учитывая новое состояние его тела. – Сколько звезд у меня на теле? – Четыре. – Каждая звезда принадлежит тому человеку, которого я люблю. – Калум вперил взгляд в потолок, а его пальцы стали очерчивать контуры звёзд на ключицах. – Вот, например, эта звезда – это моя любовь к маме, эта – папе, эта – сестре, – он проводил пальцем по каждой, но на самой последней, которая была поодаль от остальных, на секунду замер. – А эта самая главная, – его взгляд снова вернулся к Майки, который, казалось, неотрывно следил за путешествием пальцев Кэла. – Видишь, она больше остальных? – тот медленно кивнул. – Знаешь, для кого она предназначена и почему она такая большая? – настал черёд, когда губы Калума тронула лёгкая, даже слегка смущенная улыбка. – Полагаю, это твоя любовь ко мне?! – рука Майкла потянулась в сторону Кэла и накрыла его пальцы со звездой под ними. – Верно. Будут появляться столько звёзд, скольких людей я буду любить. – А не рано? – Майки встретился взглядом с Калумом. Майки имел ввиду, не является ли звезда, скажем так, поспешным выбором сердца Калума. Не ошибается ли. – Рано? – Калум изогнул бровь, повернув голову вбок. – Рано? Решение моего сердца никогда не будет таковым. Если ты сомневаешься в выборе, то позволь мне показать тебе, как всё это зарождалось, как всё строилось, и сколько лет мне пришлось ждать. – с этими словами Худ прикоснулся указательным и средним пальцами к виску Майкла, закрывая свои глаза. Майки, глядя на парня тоже закрыл глаза и почувствовал, как его висок начал слегка покалывать. Это не было больно. Он ставит на то, что сейчас бугорки импульсов пульсируют, как обычно на коже Калума. Калум позволил ему увидеть. Калум отодвинул ширму своего разума, чтобы показать, что скрывается под ней. Чтобы показать, какие чувства там. Майки ощущал себя, словно очень долгое время погружается под воду без возможности всплыть на поверхность, без возможности позвать кого-нибудь на помощь. В какой-то неопределённый для него момент перед его глазами, словно в фильме начали быстро мелькать картинки, сменяя друг друга. Это были события жизни Калума. О, Майки видит, каким Калум был маленьким. Он видит, как тот только родился. Такой живой визжащий клубочек счастья. Но, как и Калум, Майки уже знает, уже видит, что будет впереди. Он видит глазами Калума себя маленького. Оказывается, всё то время, что Калум ждал, для Майкла было ничтожно малым, когда он не увидел, насколько огромно количество тех лет, что Калум ждал. Он ждал каждый чертов день, ждал, когда наступит его совершеннолетие, чтобы рассказать родителям, что у него уже есть от вселенной его человек. Вселенная позволила ему иметь предназначенного для него человека. Вселенная создала для Калума его Майкла. Вселенная создала ему его идеальный тип человека, учитывая как все предпочтения самого Калума, так и другие обстоятельства. Майки видит, как Калум, задыхаясь от радости, бежит к родителям и говорит, что вселенная любит его, раз уже создала ему человека, с которым он проживёт всю свою жизнь. Майки видит, насколько огромна любовь Калума к нему, Майклу. Майки видит, как Калум жил все свои 755 лет со своей огромной любовью. Он видит, как проявляется любовь Худа. Любовь вырожается в постоянной смене оттенков его тела, начиная от светло-голобого и заканчивая тёмно-синим. Майки наконец понял, насколько сильно Калум способен любить. Он видит, насколько сильно он любит. Он чувствует, как Калум делится своей любовью с ним. Неожиданно, все картинки и все чувства вмиг закрылись от него, исчезли перед его глазами. Майки больше не видит и не чувствует. Всё потому что Калум оторвал свои пальцы от виска Майкла. – Теперь ты видил всё, ты почувствовал всё, – прошептал тот и вернулся на своё место на кровати. – Кэл, это было потрясающе. Я никогда не видел ничего подобного. – Майки обнял своего Калума, зарываясь носом в довольно отросшие кудрявые волосы брюнета. – Это потрясающе. Ты потрясающий. Калум почувствовал, как плечи Майки задрожали, а грудь зашлась от рыданий. Майки плакал, потому что сейчас понял, что обрёл своё счастье, своего человека, с которым будет жить всю свою жизнь и построит с ним семью. – Калум, ты действительно этого хочешь? – спустя долгое время спросил Майки, когда они оба пришли в себя, успокоились. Калум понял, что Майки имел ввиду, поэтому просто кивнул. Калум хотел почувствовать любовь своего Майки. Он хочет, чтобы Майки поделился ею с ним. Он хочет этого, потому что любви должно быть две: духовная и земная. Духовной у него много, а земной совсем нет. Вот он и хочет её. Хочет почувствовать её. В следующую секунду Калум почувствовал, как Майки начал медленно обнажать его плечи. Он медленно освобождал его от тёплой кофты, обнажая светло-синего цвета нежные гладкие плечи. Калум почувствовал, как губы Клиффорда нашли его шею и принялись оставлять на ней влажные поцелуи. Калум начал задыхаться от избытка чувств. Он откинул голову назад, давая Майки больше пространства для создания искусства. Его дыхание и пульс участились, когда ненужные элементы одежды были отброшены в сторону. Взгляд Калума восторженно блуждал по обнаженному телу перед ним. Тёмного цвета глаза очерчивали каждый контур, не упуская ничего из виду. Калум откинулся на подушки, разведя руки в стороны. Он не совсем представлял, как всё это будет происходить, и что при этом он сам будет чувствовать, но он ждал этого. Он расслабился, так как без остатка доверял Майки. Он отдал ему всего себя. Майки склонился над распластавшимся на кровати Калумом и принялся покрывать тело под ним поцелуями. Калум дрожал, его волосы взмокли и стали прилипать ко лбу, глаза закатились, а голос становился хриплым от частых стонов. Он расщиплялся на мелкие кусочки, когда всё перешло к самому главному. Он ощущал смешанные чувства, когда Майки оказался внутри него, Калума. Он чувствовал жар внизу. Языки пламени лизали низ его живота. Крупные капли пота сползали по его вискам, по шее, с корней волос вниз. Калум чувствовал, как Майки старался быть нежным, старался показать Калуму, как всё устроено во всём процессе. Предупреждал, что собирается сделать дальше. Через какое-то время Майки ускорил темп и слегка сменил угол, и Калуму открылись новые чувства и эмоции. Что-то внутри него завязывалось в тугой узел, и ему начало казаться, что всё скоро взорвётся феерверком. – Хочешь почувствовать новые ощущения? – зашептал ему на ухо Майки, не переставая движения. Калум лишь активно закивал. В следующую секунду Майки перевернулся их, отчего Калум оказался сверху. Угол проникновения изменился, и Калум громко и протяжно застонал, откидывая голову назад и выгибаясь в спине. – О боже. – Теперь ты можешь руководить всем процессом, делать так, как тебе нравится. Действуй, – Майки откинулся на подушки, отдавая бразды управления в руки Худу. Калум для пробы сделал первый скачок, и его глаза тут же закатились от удовольствия. Это оказалось так приятно. Такой хороший угол проникновения. Он может чувствовать Майки всего. Теперь Калум понимает, почему многие его знакомые едут сюда, на Землю, ведь любовь здесь такая классная. Эта любовь отличается от их привычной. Это любовь тела. Заниматься любовью так приятно. Калум оперся руками о грудь Майкла, а сам делал неспешные движения бёдрами. Как же ему было приятно. Руки Майкла блуждали по всему телу Калума, посылая по коже огромный табун мурашек. Их любовь длилась несколько часов, ведь, как оказалось, Калум практически не устаёт. Он просил больше и больше, ведь ему очень понравилось проявление такой любви. Только ближе к ночь его начало клонить в сон, но он попросил Майки остаться в нём, потому что ему так нравится чувство заполненности. Только через несколько недель Майки понял, почему Калум попросил его об этом. Он понял, почему с их первого раза Калум стал ненасытным. Он понял, почему Калум бывало иногда будил его ночами, чтобы повторить всё, как в первый раз. Майки не отказывал, ведь он сначала то и не понял, что за этим всем стояло. Не что, а кто. В последнее время Майки начал замечать, что Калум слегка изменился внешне. Черты его лица стали мягче, кожа бархатней, а волосы стали ещё длиннее и начали закручиваться в маленькие тугие кудряшки. Калум зачастил носить широкие вещи, стал подолгу спать, ел тоже, соответственно, больше. Сейчас они оба сидели за кухонным столом, завтракали в полной тишине. Казалось, каждый думает о чём-то своём. Из своих раздумий Майкла вывел Калум, который, в привычной для него манере, опустился на его колени и стал ластиться, как кот. – Слушай, Калум, мне кажется нам нужно серьёзно поговорить, – Клиффорд отвёл руки Худа от себя. – И о чем же? – даже, если его руки были в плену рук Майкла, Калум не остановился. Он покусывал зубками линию подборка старшего парня. Он проводил языком по горлу Майки. – Калум, перестань так делать, – в довольно приказом тоне сказал Майки. – Сядь, пожалуйста за стол. Калум немного недовольно поднялся с колен старшего и с сокрушительным вздохом опустился на стул. Его руки – лапки опустились на живот, а сам он весь сник. – О чем ты хотел поговорить? – без интереса спросил он, глядя в сторону. – В частности о тебе, – Майки поймал глазами взгляд Калума. Сцепил руки в замок. – Калум, я же вижу, что ты поменялся. Взять твои вечно длинные свитера и руки-лапки. Длинные волосы и всё прочее. Я ничего не говорю против, но мне кажется... – Майки, у нас будет ребёнок, – так беспардонно и резко выпалил Калум. – У нас будет...? Что?... – Майки не мог поверить своим ушам.. Он правильно сейчас всё понял?! – Ты хочешь сказать, что ты... Что ты...? – Да, Майки, я беременный, уже две недели как. – Две недели это понятно. А ты уверен? – Клиффорд подпер рекой щеку, сконфуженно улыбаясь. – Уверен ли я? Майки, ты серьёзно? Ты что не помнишь, что я говорил тебе в самом начале? Для таких, как я нормально иметь ребёнка, даже мужчине. – Но ты же не хочешь сказать, что... – Да я буквально об этом и говорю. Я тогда подписал те бумаги и поставил себе ту инъекцию, чтобы иметь ребёнка. – Но.. – Никаких "но". Я всегда хотел иметь с тобой семью, неужели ты нет? – казалось Калум скоро расплачется. Майки поспешно поднялся со своего места и подлетел к Калуму. Он тут же заключил его в объятия, в которых Калум тут же расплакался. – Шшшш, тихо. Я очень хочу иметь ребёнка от тебя. Просто это немного неожиданно, и я боюсь, что не буду справляться со своей ролью отца. Я не собираюсь оставлять тебя или что-то такое, нет. Я люблю тебя, Калум и я хочу этого ребёнка. – Правда? – на его вопрос Майки кивнул, утирая большим пальцем дорожки слез на его щеках. – Я уверен, что ты будешь просто замечательным отцом. – Я на это надеюсь. – Клиффорд чмокнул Калума в нос. – Моему малышу ведь нужны внимания, забота и любовь, ведь так? – Какому из? – решил подыграть Калум. – Который Калум. – Да, нужны. Очень. Майки нежно поцеловал Худа, а затем сплел их языки в неспешном танце. Вскоре он поднял Калума на себя и понёс его в их общую спальню. Сегодняшний вечер он хочет потратить на Калума, отдать ему всю свою любовь, заботу и внимание. Только ему одному. Сегодня он хочет доставить ему удовольствие. *** Сидя перед телевизором, Калум показывал пальцем сидящему на его коленям маленькому мальчику на мужчину, который довольно активно носился по сцене, распевая песни и виртуозно играя на гитаре. – Мал, смотри, там папу показывают, – молодой отец пытался привлечь внимание сына, который ирался со своими пальчиками. – Смотри, там папа. Мальчик наконец обратил внимание на второго отца, который принялся толкать речь. Калум сделал громкость побольше. – Я хочу сказать всем вам спасибо, ведь благодаря вам я сейчас выступаю на этой сцене. Вы, ребята, моё всё, – в следующую секунду Майкл довольно серьёзно посмотрел прямо в камеру и снова заговорил: – Особенно я благодарен моему мужу Калуму и сыну Мальену. – Смотри, он про нас говорит, – казалось, Калум сейчас расплачется от эмоций. – А когда папа приедет? – между тем спросил Мал. – Надеюсь скоро, – ответил Кэл. – Без них, моих любимых Кэла и Мала ничего бы не было. Каждый из них внёс огромный вклад во всё это. Не знаю, знаете ли вы, но обложку этого альбома рисовал именно Мал. Сынишка, я так тебя люблю, слышишь? Папа тебя любит. – парень поудобнее перехватил микрофон. – Калум, малыш, я скоро буду. Надеюсь, мой приезд станет для тебя хорошим подарком на Рождество. Постараюсь приехать так быстро, как только смогу. Люблю тебя, – парень послал воздушный поцелуй в камеру, фанаты взорвались криками, а Калум всё таки пустил слезу. Через несколько секунд в дверь раздался звонок, и Калум с Мальеном переглянулись. – Малыш, сиди здесь, я сейчас вернусь, – думая, что в дверь позвонил или курьер или кто-то из соседей, Калум открыл дверь и застыл на месте. На пороге дома стоял счастливый Майкл, улыбаясь во все зубы. В руках он держал огромного плюшевого медведя. – Майки?.. Но?.. Как?.. – Я тоже рад тебя видеть, Калум, – он вошёл в дом. – И с Рождеством, – с этими словами он посадил игрушку на пол, а затем обвил руками талию мужа. Приподнял, отрывая Калума на несколько сантиметров от пола, а затем заговорил: – Я сильно скучал по тебе. – Я тоже. И они поцеловались, а в комнате Мал смотрел старое выступление своего отца, в котором тот поёт написанные совместно с мужем песни, а затем толкает трогательную речь.