1.
Йонас трахается с Шазой. Об этом знает Лу, но закрывает глаза. Об этом знает Доган и неодобрительно цокает каждый раз, когда замечает у друга на шее синющие жадные засосы, скрытые под длинным воротом водолазки. На это закатывает глаза Ирма, которая беспокоится за брата из-за его длинного языка и строптивого нрава. Тома поддерживает ее, молча не одобряя связь друга с преступником. И только Малая пребывает в неведении и беззастенчиво флирует с Йонасом, пытаясь его соблазнить. Но ее попытки тщетны. Все знают, что Йонас неровно дышал только к Лу едва ли не с самого первого дня знакомства, но они оба все эти годы будто не замечают повисшего между ними напряжения. А после у Йонаса появляется Шаза. Наглый, шумный бандюган. Шаза, Йонасом поминаемый только как «утырок» и «мудак», стал одной из точек противостояния Лу и Йонаса. Она считала, что другу не стоит водиться с торговцем оружием, тот же думал, что Лу, как всегда, пытается прикрыть его, проконтролировать, чтобы он никуда не вляпался. Хотя раньше все было наоборот, и это он лет до пятнадцати, пока Лу не вымахала до своих текущих габаритов, присматривал за нее. Несмотря на то, что старшим в их группе был Доган, чаще всего за всех заступалась Лу. Именно она набила морду парню, который называл Тину «ненормальной» из-за ее привычки перебирать в руках мелкие предметы при волнении. Именно она, уже вместе с Доганом, избила парня из чистых, с которым Йонас встречался в последний год пребывания в интернате, когда «чистяк» бросил хилера по СМС. Но Йонас не мог ничего с собой поделать, его всегда тянуло на таких: дерзких, конкретных и прямых, как удар под дых… таких, как Лу. И именно она оттаскала за волосы стриптизершу, которую обнаружила на обдолбанном Томе в их первый и последний совместный поход в дорогой клуб с первой зарплаты Догана. Тома, когда пришел в себя, так застыдился, что молчал следующие дней пять, едва реагируя на ласковые прикосновения Ирмы. Так что Шаза был не самым плохим вариантом из тех, кого мог выбрать Йонас. Особенно в Термитнике. Особенно учитывая, что и выбирать ему толком-то было не из кого.2.
Шаза и вправду был не самым плохим вариантом и по мнению самого Йонаса: он был очень… незаметным. Никто никогда не видел их двоих вместе, в квартире Йонаса не было следов пребывания другого человека, кроме едва-едва отличающегося от привычно нейтрально-дешёвого запаха табака с какой-то отдушкой. То ли яблочной, то ли мятной. Шаза приходил к нему тогда, когда хотел потрахаться, писал об этом за пару часов до в любой день, а через час стирал весь диалог. Если Йонас не мог, он писал ответ, и уже через пять минут диалог тоже был пуст. Будто Шазы и не было в его жизни. У этих встреч не было какого-либо расписания. Торговец мог молчать неделями, а потом наносить визиты едва ли не через день. В целом, обоих это устраивало. Потому что… а какой ещё был выбор? С ненормированным графиком, привычкой перерабатывать, чтобы урвать любой лишний кредит, Йонас не мог рассчитывать на нормальные здоровые отношения. Да и на отношения в принципе. Никто адекватный, даже из своих, не захотел бы иметь с ним дел. Может, только такой же отбитый на все извилины медик, но и тому было бы сложновато с его привычкой рубить с плеча и возмущаться каждому мало-мальски хреновому моменту. Даже коллеги-нестабильные из младшего медперсонала сторонились его, предпочитая пересекаться только на перекурах или в общих помещениях, типа столовой. А так вместе с Шазой они не жили, и никто не имел мозг из-за бытовых вопросов. И из плюсов: у него был относительно регулярный секс, хороший теневой заработок на оплату медакадемии и защита. Парни по наводке Шазы приходили к нему подлататься, платили хорошо и ни разу не пытались угрожать.3.
Нет, конечно, однажды был один такой угрожатель, пытавшийся пушкой выторговать себе бесплатное лечение и какие-то обезболы. Йонас ненавидел пушки и людей с пушками. Он кое-как, используя приемы, которым его обучили Лу и Доган, вытолкал ублюдка из кабинета экстренной помощи. Один раз выстрелить тот все же успел, но не ранил хилера, только всадил пулю в стену, разбив настольную лампу. Ещё оставил пару синяков на ребрах с руками и покоцал щеку рукоятью. Следующие минут десять Йонас провел на улице, под дождём, тщетно пытаясь поджечь трясущимися руками сигарету, то и дело норовящую упасть в лужу под ногами. Подкурил ему кто-то другой. Поднес блатную металлическую зажигалку с гравировкой к сигарете, накрыв её большой темной ладонью. Вспышка осветила темное лицо в очках-маске цвета блевотной зелени. Парень в цветастых шмотках из производного пластика, явно из людей Шазы, если судить по татуировке голой бабы в полруки, оскалился. Кажется, это должно было выглядеть дружелюбно. Он протянул руку к открытой двери припаркованного в переулке авто. Йонасу ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Хилера отвезли в офис Шазы, где торговец заставил его рассказать о произошедшем. В конце Шаза трижды спросил его о синяках и ранах. Йонас же молчал, не желая подставлять идиота, чуть не пристрелившего его. Тогда торговец схватил хилера за челюсть и, резко повернув голову вбок, осмотрел стесанную скулу. Затем выгнал двух охранников из кабинета и, прижав Йонаса к стене, уперся локтем ему в горло, спустил с него штаны и отдрочил, напоследок напоказ облизав залитую спермой ладонь. А после этим же самым ртом засосал несчастного хилера с языком. После таких внезапностей Йонас слабо соображал, так что как в тумане дошел до машины, которая доставила его до дома, поднялся в квартиру и рухнул на постель, не раздеваясь. На следующий день он краем глаза зацепил новость об убийстве со знакомой фамилией вчерашнего пациента. Его замутило от мысли, что человек, пусть и не слишком хороший, распрощался с жизнью из-за того, что угрожал ему. Он побежал в уборную: от отвращения к самому себе и Шазе его полоскало минут двадцать. Затем он утер слезы, сполоснул рот и отработал смену до конца, ничего не сожрав. Так все в Термитнике узнали, что у «ночного медбрата», как его прозвали маргинализированные завсегдатаи приемного покоя, появилась крыша в виде Шазы и его парней.4.
Собственно, никто бы никогда и не догадался, что они любовники, не будь Ирма такой любопытной и не доверяй он сестре настолько сильно. Ирма и Тома приехали в город с фермы на субботу, как делали каждую неделю. Йонас как раз пришел с ночной и откисал в душе, когда Ирма заметила сообщение на смартфоне. Тома ушел за продуктами: у Йонаса в холодильнике была пустота полярной ночи и куча полуфабрикатов в морозилке. Она открыла абсолютной пустой диалог с контактом без аватарки и буквой «Ш» вместо имени. В сообщении было следующее: «Хочу потрахаться. Не занят — отпиши». Когда Йонас вышел из ванной, бледная Ирма сидела на кровати и сжимала его телефон в руках. Она не имела привычки рыться в его вещах, но так совпало. Йонасу пришлось в общих чертах, опуская часть про торговлю оружием, рассказать, кто такой Ш. Ирма попросила Догана пробить имя по своим каналам. Так она, Доган и Тома узнали, кто же такой Шаза. Лу рассказали в следующую субботу на попойке в Утконосе. Йонасу хотелось в тот момент побиться головой об стеклянный стол, но получить еще пару лишних шрамов в коллекцию — нет, их и так уйма. У ребят была разная реакция. Ирма молчала, изредка икая от волнения. Тома сидел, сдвинув брови к переносице. Йонас благодарил судьбу за то, что Малой здесь нет: она бы точно выкинула что-то эдакое. Доган чуть агрессивно сжимал стакан, было видно, что ему хочется что-то сломать. Лу посмотрела на весь этот цирк и достала синтсигу, закуривая. Передала зажигалку Догану, тот поджег натуральную со вкусом мяты и уставился в куда-то в пространство. Кажется, никому из них не нравилось то, о чем они узнали. Йонасу они прикурить не предложили, что уже говорило о многом. Хилер недовольно цокнул языком и принялся цедить сквозь яркую трубочку апельсиновый синтсок. Настоящий в этом баре тоже продавали, но он сейчас был Йонасу не по карману. Да и синт лучше хлюпал, а сейчас он хотел максимально выбесить своих друзей, чтобы они перестали думать о проблемах, которые их не касались. В группе не было принято лезть в личные отношения или как-то осуждать чужой выбор, ведь все стало понятно еще в интернате: Йонаса и Лу тянуло в обе стороны, Малая смотрела на мальчиков постарше, Доган на девчонок попроще, а Тома вообще долгое время никем не интересовался, пока не познакомился с Ирмой. Но все равно защищали своих от всяких придурков. Кажется, что у каждого из их группы была ситуация, когда Лу или Доган разбирались с не особо удачными любовниками. И в отличие от самого Йонаса, они видели в Шазе угрозу, а не удобный вариант для сброса пара.5.
Йонас продолжал молча сидеть, ожидая, когда Лу устанет сверлить его тяжелым взглядом. Она сделала еще затяжку и заговорила: — И когда сказать собирался? Он промолчал. Тупой вопрос, на который она и так знала ответ. — Не собирался вообще, как всегда, — Доган выдохнул струйку дыма в центр стола, телекинезом подтягивая к себе тяжелую металлическую пепельницу. — Крэп. Чего с этим делать? — Лу затушила синтсигу, чересчур сильно нажимая на корпус так, что она превратилась в какой-то мятый комок. — Вправлять мозги бесполезно, он упрямый, как и ты, — Доган бросил быстрый взгляд на все еще цедящего сок друга. — А набить морду этому бандюгану не получится: сильно крупная шишка, — Лу раздраженно дернула головой, перекидывая темную косу на другое плечо, и сжала кулак.— Меня скорее саму изобьют или пристрелят там. — Ну-ну, спокойнее, бешеная, — телекинетик положил свою ладонь поверх, поглаживая подругу по руке. — А может, блять, вам просто не нужно в это лезть? — Йонас не выдержал. Они тут обсуждали, как Лу собирается получить пулю в свою дурную башку хрен пойми за что. — Ага, и потом найти твой труп где-то в мусорке за больницей? — Лу подскочила на ноги и тыкнула пальцем куда-то ему в грудь, чуть выше недавно перетянутого у Шазы огнестрела. Йонас зашипел от боли. — Йонас! — Ирма отодвинула злую Лу от брата и принялась ощупывать его на предмет травм, обнаружив только тугую повязку на плече. — Опять лечил и забыл принять обезболивающее? — Ирма обняла брата, — Да, — Йонас облегченно выдохнул, опуская голову на плечо сестры. Если бы он точно не знал, что она без пси, то решил бы, что она эмпатик, идеально скрывающий свои силы, настолько успокаивающее ее присутствие действовало на людей. — Мученик хренов! — Лу закатала глаза и отошла к бару за пивом. — Лу права, — Тома подал голос, сказал тихо и спокойно. Басы все еще продолжали долбить, но они все будто не замечали этого. — И что, мне теперь не трахаться ни с кем из-за ее опасений? — Йонас раздраженно выплюнул вопрос. — Нет, но хотя бы быть поосторожнее со своим… любовником, — Доган сделал длинную паузу, явно собираясь обозначить роль Шазы как-то иначе. — Йон, я понимаю, что тебе и так тяжело из-за своих способностей, работы и учебы, сил на что-то другое совсем не остается, но, пожалуйста, хотя бы ради нас, будь осмотрительнее. Прошу, — Ирма заглянула ему в глаза, всем своим видом показывая, как сильно переживает за него. — Крэп, — хилер положил руку сестре на спину и прижал ее теснее, ощущая идущий от волос запах лавандового шампуня. — Ладно. Доган одобрительно хмыкнул, поднимая стакан с остатками виски в шутливом тосте, Тома перестал хмуриться, едва-едва улыбнувшись уголками губ, Ирма же быстро чмокнула его в щеку, прошептав «спасибо». Лу как раз вернулась с пенящимся пивом. Увидев, что все чутка расслабились, она поняла, что Йонас перестал упираться и согласился с опасностью своего дружка. — Ну и чего решили? — Лу присела на стул, отхлебнув треть кружки разом. — Йон пообещал, что будет осторожнее, — Ирма еще раз аккуратно ощупала рану и отошла к Томе, когда убедилась, что повязка осталась сухой. — Хоть что-то, — подруга обвела его недовольным взглядом и продолжила пить свое пиво. А затем Ирма утянула всех, кроме Томы, на танцпол. Йонас танцевал не для себя, а скорее чтобы не расстраивать сестру. Но потом в какой-то момент поймал общий ритм разгоряченных, движущихся под биты тел и влился в него, закрыв глаза. Хотелось просто двигаться, танцевать до спертого дыхания и мокрой одежды, не думая ни о чем. У него получилось ненадолго забыться. Из транса его вырвал Доган, дернувший хилера за плечо. Он указал рукой на свои часы: было уже три ночи. Йонас покивал головой, подхватил оставленный на стуле плащ и выпил последний глоток из стакана Лу, пока та не пришла. Там оказалось какое-то высокоградусное жутко сладкое пойло. Хилер скривился, вернувшаяся Лу злобно рассмеялась и похлопала его по спине. Все расползлись по домам: Тома и Ирма остались у Йоноса, Догон заказал такси, а Лу дошла пешком. Йонас подумал тогда, смотря на Тома и Ирму, спящих в обнимку у него на диване, что все у них у всех будет хорошо. И у него с Шазой тоже будет, правда хрен знает как, жизнь покажет.6.
Когда Шаза узнал, что подругу Йонаса приняли в КС на стажировку, он немного напрягся. Но проверка близкого круга общения кандидата ничего не показала: не зря же он соблюдал все эти идиотские правила безопасности и старался не следить в жизни Йонаса. Хотя порой у него так сильно чесались руки… и кое-что еще. Хотелось проникнуть в жизнь этого наглого пацана поглубже, засесть у него в печенках, провонять всю его одежду своим одеколоном и прикусить каждый сантиметр бледной синеватой кожи. Торговец решил усилить наблюдение за своим любовником, ибо интерес КС грозил повышенным риском обнаружения или доноса, и повнимательнее присмотреться к Рид. Девчонка была неотесанной и грубоватой, как и все интернатовские воспитанники, но мозги у нее явно имелись, с такими-то баллами за тесты. Шаза еще в начале потрахушек с Йонасом, когда только начал приглядываться к хилеру, собрал небольшую папку с досье на каждого из его близких. Так, на всякий случай, вдруг пацан начнет брыкаться и решит сдать его полиции или церковникам, а может обратное: кто-то начнет угрожать этому болтливому попирателю церковных устоев или его компашке. Что-то неладное он заподозрил еще тогда, когда один из санитаров, следящий за Йонасом по его заданию за соразмерную плату, сболтнул, что хилер стал расспрашивать коллег про какого-то Лазара, давным-давно свалившего из больницы. Давняя подруга Шазы, вечно дрожащая под кожей тревога, что зубами-иглами впивалась в загривок, предупреждая о приближающейся опасности, не обманула и в этот раз: сперва его самого чуть не поймали за задницу КСники из-за расколовшегося Верду, а вскоре и хилера упекли за решетку в ходе масштабной облавы. КСники и копы вязали всех, кто хоть раз неодобрительно дышал в сторону церкви. Многие ушлые ублюдки нашли в этом свою выгоду: написать доносы на тех, кто им по каким-то причинам не нравился, убрать на время или на совсем, как уж пойдет. Никто и не проверял, как было на самом деле: обвиняемого сразу загребали и увозили в участок, разбирались уже на месте. Шаза думал уже подключать свои связи среди полиции: они все там один на другом были то коррупционерами, то изменщикам, то превышали полномочия и скрывали вину — в общем, надавить на них было чем. Но девчонка и тут его удивила: нашла участок, куда упекли Йонаса, раньше него и сама разрулила ситуацию, использовав новый статус. Все это ему следующим вечером пересказал сам виновник торжества, лежа на груди после жаркого секса и в излюбленной манере обводя по контуру неоновую татуировку стриптизерши на каблуках с автоматом, загорающуюся ярче от прикосновения. Шаза курил натуральную сигарету с яблочной отдушкой, выдыхая сладковатый дым в лицо полусонного любовника, и второй рукой трепал его густые русые волосы, которые он чаще всего прятал под шапками и банданами. Йонас пришел к нему после ночной и рассчитывал поспать на диване в его кабинете перед поездкой домой в западную часть Термитника, граничащую с Центром. Торговец же вытолкал его в отдельную комнату, расположенную тут же за муляжом шкафа, и заставил раздеться до футболки, а потом решил засосать напоследок. Поцелуй перед сном, так сказать, и вот они уже катаются по кожаному дивану, скрипя мокрой кожей о черную обивку, и он трахает расслабленного хилера, перевесившегося через спинку дивана, между бедер, быстро ему надрачивая, а затем сам толкается в жадное горло, откинувшись на подлокотник так сильно, что почти задевает пол затылком. Только если Шазу после минета тянет целоваться, то Йонас брезгливо вытирает мокрые губы и сплевывает слюну со спермой в пустой стакан или пепельницу. И в этот раз он сделал так же, только сил на препирательства и вечное «отвали» у него не осталось, поэтому Шаза вдоволь смог натрогаться и затискать обычно нетактильного хилера. Йонас недовольно ворчал что-то вполголоса, но вскоре отрубился, положив голову Шазе на плечо. Торговец пожалел, что не может в этот момент сделать фото: настолько расслабленно и даже довольно выглядел сейчас вечно хмурящийся парень. Увы, телефона под рукой не было, в наручном терминале камера не предусматривалась, да и небезопасно это было. Его лица не было почти ни в одной базе, об их связи знали немногие, а, если появится её материальное доказательство даже в виде одной жалкой фотки, это может разрушить многие жизни, не только их собственные. Шазу в этом плане очень хорошо научил случай с наемницей по имени Дженнифер. Конечно, на самом деле ее звали иначе, но именно фото, сделанное ее любовником, вывело на след Джен полицию, а затем церковников. Ее быстро поймали, ведь по всему городу стояли камеры с системой распознавания лиц, куда бы она ни бежала, ее везде могли найти. Им понадобилось примерно полдня, чтобы обнаружить ее в одном из тайных убежищ и вытравить наружу, как животное. Они расстреляли ее на краю города и оставили тело на неделю, чтобы все, кто имел к ней отношение, узнали о ее участи. У Шазы были деньги, влияние и осторожность, но и это могло его не спасти. Одно фото не стоило такого высокого риска. Так что он просто уткнулся в мокрую макушку хилера, все еще пахнущую лекарствами и антисептиком, и попытался запомнить этот момент, ведь таких было очень мало, да и вряд ли в будущем их станет больше: Йонас ненавидел засыпать с кем-то в одной постели, не терпел объятий и не считал, что их с Шазой связь должна переходить выше уровня «удобный для траха член». Практично, цинично и так типично для псиоников, разучившихся доверять «чужим».(январь-май '23)