Кухня и эльфы на ней

Майтимо лениво помешивал изящной ложечкой какао в оранжевой кружке и наблюдал за Морьо, увлеченно тыкающего огурцом лежащего под столом кота. Кот Рыжик лениво следил за лохматым эльфенком и никак не реагировал на зелёный овощ. Привык. Тельво с Питьо уже неделю носились по дому, как угорелые, и в целом могли бы отпраздновать Новый Год ещё в ноябре. Когда неделю назад отец принес из леса выкопанную огромную ель в огромном горшке (ходили слухи, что эту ёлку он добыл в неравном бою с самой Йаванной), близнецы от счастья чуть ее не сгрызли и сразу же принялись украшать игрушками, гирляндами, снежинками… Морьо предложил подвесить и их самих за уши на ветви, чтобы были ближе к такой красоте, но Кано пригрозил, что запихает его в коробку и отправит в подарок средиземским гномам. Сейчас же близнецы весело скакали вокруг горящей разноцветными огнями ёлки, пока Феанор под ней дрых, обмотанный гирляндой и привязанный к дереву ей же. Такой порядок вещей устраивал мелких рыжиков, большого черноволосого и зелёную ёлку и не собирался меняться даже ради готовки праздничного ужина. Турко, подпоясанный клетчатым фартуком, самозабвенно резал салат, попутно закидывая в рот солидную долю заготовок, за что и получал от матери черпаком по белобрысому чердаку. По расчетам Майтимо, оттуда уже должны были посыпаться маленькие белые крыски, во-первых потому, что в родной клетке в комнате брата их не наблюдалось, во-вторых потому, что вряд ли у Турко были такие подвижные локоны. Нерданель ловко орудовала между духовкой, где запекалась фруктовые печеньки, центральным столом, заставленном продуктами, где ей помогал Туркафинве и должен был помогать Морифинве, и длинным узким столом у стены, где сидел Нельяфинве для баланса вселенной. Однажды его уже привлекали к готовке — Морьо потом уверял, что старший «по невнимательности» его чуть вместо курицы не сварил. На Новый Год же никому из феанорового семейства не хотелось вкушать что-либо постороннее, за что их потом бы дружно осудил весь Валинор. Откуда бы они узнали? Да от Фингона, который уже второй день шатался по всему Валинору с огромным мешком подарков, которыми его щедрый папаша решил одарить всех вокруг. К Феанору он завалился в четыре часа вечера, взмокший, в поехавшем набекрень голубом колпаке с какой-то блестящей кисточкой, с торчащими красными ушами и с золотым шаром. — Подарок Дому Первому от Дома Второго. — Эльф учтиво поклонился и торжественно протянул Феанору сверкающий увесистый шарообразный предмет, усыпанный мелкими алмазами, который можно было бы и на ёлку повесить за специальную петельку, если бы елка ещё была из меди. А так только над столом на кухне прикрутить и любоваться во время еды. Майтимо, внимательно рассматривая новогодний подарок в руках отца, поднял голову на Фингона. — А почему именно шар? — Потому что все в этом мире в какой-то степени шар. Всё из шара появляется и в шар уходит. Шар по природе своей шарообразен и шарится в шарном шаре. И этот шар ныне будет покоиться у вас. С этими словами Фингон закрыл дверь и исчез в приближающихся сумерках. Феанор и Майтимо же переглянулись и молча убрали шар в шкаф. Майтимо пошел на кухню запивать горе по потерянному другу горячим какао. Коту надоело мелькание черноволосого эльфенка и он, фыркнув в сторону огурца, грациозно поднялся, потянулся и побрел в сторону хозяина. Майтимо понимающе взял его на колени и погладил по длинной блестящей шерстке. Кот зевнул. Нельяфинве отхлебнул горячий какао и блаженно закрыл глаза. Впрочем, тут же открыл, поскольку из коридора послышалось пение, которое могло бы быть дивным, если бы Кано не простыл и не застудил свое замечательное горло. Какая-то зимняя баллада исходила из его уст как хрип умирающего тюленя. Или Морьо, предложившего мелким близнецам прогрызть прорубь в озере, куда они его благополучно и столкнули на следующий день, ознакомив всех живущих окрест эльфов с могучими голосовыми связками сына Феанора. И никто не знает, откуда появилась прорубь: у Амбарусса зубы оказались вполне целыми. Зайдя на кухню, старавшийся выдать что-нибудь поизящнее Кано чуть не захлебнулся в кашле, получив сочувствующий взгляд Нерданели и хихиканье Морьо с Турко. Майтимо же приглашающе похлопал на стул рядом с собой, куда несчастный певец с опухшим носом и пристроил твою опечаленную тушку. На каждом ухе у него болталось по снежинке — на правом сиреневая, а на левом красная, — каких Амбарусса наделали сотен семь еще с начала зимы и завалили ими весь дом: даже к ножкам кухонного стола приклеили. А к широкой спине Майтимо пришили целый снегопад. Хорошо, что свитер хотя бы догадались снять, а не стали орудовать на живом теле. Курво в целях создания новогодней атмосферы пошел на более радикальные меры: желая раскрасить многочисленных снеговиков на улице, намешал какой-то светящейся краски всех цветов радуги и пошел творить искусство. Поскользнулся на крыльце, опрокинул на себя банку и уже час пытался отмыть в ванной свое позеленевшее лицо. — Майтимо… Кхе-кхк-кха… Как думаешь, я когда-нибудь выздоровлю? — Определено, — Нерданель поставила перед сыном какой-то зелёненький отвар с плавающими сморщенными горошинами, веточками и засушенными листьями, подозрительно похожими на маленькие уши. — Если будешь полоскать горло, пить настойку и не будешь больше петь серенады на морозе. — Угу… А что это плавает? В прошлый раз никаких ягодок не было. Апчхи! — Будь здоров. Это я в шкафу нашла, когда муку доставала. Что это точно, я не помню, но решила добавить для пущего эффекта, — беззаботно пояснила эльфийка и забрала у Турко салат, который он закончил заправлять майонезом и незаметно пытался подъесть. Начавший пить материнское зелье Кано подавился. Майтимо похлопал брата по спине. — Не переживай, меня также лечили. — Ты просто экспериментальный, а у меня голос, со мной так нельзя… — тут Кано разразился новым приступом кашля, подтверждая «голос». — Что значит экспериментальный, я вообще-то долгожданный первенец, — проворчал старший и сосредоточенно отхлебнул какао. Нерданель ласково посмотрела на него и отвесила подзатыльник Турко. Кажется, он хотел стащить крабовую палочку. Или черпак, от греха подальше. — Мы с отцом очень ждали тебя, Майти, ты был нашим лучшим новогодним подарком. — Нерданель ностальгически улыбнулась, беря в руки острый нож и большой красный помидор. — Когда ты появился, на небе загорелась огромная звезда, яркая-яркая, с желтовато-розовым отливом, а рядом поочередно загорелось ещё шесть. Мы думали, это к твоей будущей удаче, а это оказалось к нашей будущей многодетности… Турик, положи огурец. — Хаха, Турик-дурик! — ехидно засмеялся откуда-то из-под стола Морифинве, за что был ласково пнут старшим братом, лишившимся маленького, соленого и наивкуснейшего огурчика. — Он меня ударил! — высунулась на свет обиженная мордашка. — Да где я тебя ударил… — Ты тоже что-то стащил? Я же сказала, до ужина никто ничего не трогает! Морьо быстренько скрылся под столом, спешно дожевывая кусок огурца. Нерданель осталось лишь возмущённо покачать головой. — Будешь мандарин? — Нельо достал из кармана небольшой оранжевый фрукт с блестящей кожурой и протянул Кано. — Я думал, близнецы уже все слопали. — Кано с довольным лицом обчистил мандаринку и закинул в рот сочную дольку. — Спасибо. Тем временем белые крыски на голове у Турко решили перейти от ленивого шевеления к активному ползанию. Одна сползла к уху и начала грызть его острый кончик, другая взобралась на самый затылок и привстала на задних лапах, делая вид, что она тут главная, третья принялась качаться на убранных в низкий хвост локонах. Четвертая метнулась к карману на жилетке хозяина, достала какой-то шуруп, вернулась на затылок и принялась вертеть свою игрушку. Эльф одновременно стал напоминать крысиный замок-общежитие и раздолбаную детскую площадку. Дурацкая улыбка при этом не сходила с его жизнерадостной физиономии. Пока Майтимо, Кано и Нерданель молча косились на это зрелище — они знали, что пока белобрысые животинки не подрастут, отделить их от матери-Турко будет невозможно, — кот Рыжик косился на них со своим собственным интересом. Осторожно приподнявшись на мохнатых лапках, он принялся пристально наблюдать за крысиным гнездом, легонько помахивая хвостом. Гнездо словно почуяло опасность и зашевелилось активнее. Одна крыска нервно пробежалась вдоль головы Турко, запуталась в прядке и с отчаянным визгом рухнула вниз. Рыжик мгновенно отреагировал, с победным кличем метнувшись вперёд. И Турко мог бы запросто потерять своего сына (или дочь?), если бы не его брат, сидевший под столом и поедающий хлеб. Морьо ещё более мгновенно чем кот накрыл крысу своим телом и довольно завопил: — Он не сожрет Айрона! Его сожру я! Я такой голодный… — Не смей есть Айрона! — в ужасе завопил Турко и хотел было быстро нагнуться за братом-крысой и освободить сына-крысу, но вовремя подумал о безопасности других детей. — Майтимо, убери своего хищника! Но хищник уже и сам решил убраться по-добру, по-здорову, подальше от черпака Нерданели, и бесшумно выскользнул в коридор, где его уже ждал приподнявший уши Хуан, которого на кухню никогда не пускали, хотя он и не крыса, а их все равно пускают. Пёс вопросительно наклонил голову, из-за чего бубенцы на его рогатом ободке мелодично звякнули — мелкие решили сделать из него оленя, хотя у них и так есть несколько братьев, вполне подходящих на эту роль по мнению Кано. Рыжик недовольно мяукнул, мотнул головушкой и улёгся за широкую спину Хуана. Несколько минут тот ещё поглядывал в сторону кухни, а затем спокойно положил голову на лапы и уставился на проползавшего мимо сверчка. Решившего, видимо, собирать вещички из этого дома. На кухне Нерданель сурово заправляла оливье майонезом, Морьо довольно и уже не скрываясь поедал бутерброд с колбасой, Турко обижено складывал крыс в карман фартука, Майтимо допивал какао, а Кано молча рассматривал оставшиеся листики на дне кружки с настойкой. Один был похож на лепесток розы, другой на нечто бесформенное, остальное было просто кучей чего-то непонятного. — Даже не погадать… — растроенно протянул эльф сиплым голосом. Майтимо фыркнул. — На что ты гадать-то собрался? — Да так… Хотя бы на то, когда я выздоровлю. — Да зачем тебе выздоравливать? — Чтобы… Кха-кхе… петь нормально. — С красным носом и таким немелодичным тембром Кано выглядел по-настоящему несчастным. — Я хотел исполнить одну балладу… И для тебя в том числе, кхе. — Потом исполнишь, — добродушно заявил Нельо и приобнял брата за плечи. Тот охотно прижался к старшему и положил голову ему на плечо. — Заразишь меня сейчас, паразит. — Тебя лечили неизвестными ягодами и травами, возможно даже ядовитыми, и ты всё ещё жив, так что обычная простуда тебя пугать не должна. — Ну-ну… — Ты же не собираешься помереть от какой-то заразы перед Новым Годом и своим Днём Рождения? — Нет… Лучше я умру от передозировки оливье. Если Турко его не сожрет. — Туркафинве! Немедленно оставь в покое еду! — Мам, это не я! Это крыса! По имени Морьо…