winter things

В спальне было тепло и тихо: лишь негромкая мелодия какой-то новогодней песни доносилась из колонки, стоявшей в углу комнаты. Они выключили свет: единственным источником освещения теплая желтая гирлянда под потолком. Жан опустил голову на плечо Джереми, сонно глядя в окно на падающий снег. У него начинали закрываться глаза, но он и так спал слишком много сегодня. Поэтому он заставил себя открыть их, взлохматил волосы на голове Джереми, отвлекая его от ленты в инстаграме, а потом потянулся, быстро целуя в висок. — Хороший, — протянул Джереми, и его губы растянулись в улыбке, — иди сюда, — он отложил телефон и обхватил торс Жана, притягивая его к себе. Тот послушно лег на его грудь, обнимая в ответ, но тут же заметил: — Мы дождемся Кевина. — Боже, я вообще не об этом, — Джереми закатил глаза. — До Рождества три дня, а мы так и не сделали ничего, чтобы создать атмосферу! — простонал он недовольно. Жан фыркнул. — То есть мы развесили гирлянды по всему дому, поставили елку, купили адвент-календарь, — начал перечислять он, загибая пальцы, — потом мы провели два дня, Джереми, два дня — это не шутки, в торговом центре, покупая подарки, и между прочим там играла только рождественская музыка! А, ну ещё мы с Кевином поиграли в снежки. Ты сам отказался, — Жан положил голову ему на грудь, глядя с усмешкой. Джереми не выдержал и поцеловал его в лоб. — Что ещё более рождественское можно себе представить? — Всегда можно, — тот недовольно поджал губы. — Например, вот это, — он разблокировал телефон, показывая Жану то, что высветилось на экране. — Имбирное печенье. Что скажешь? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста? — Джереми сделал щенячьи глаза, а когда Жан лишь пожал плечами, показывая, мол, я не против, тут же подался вперед, покрывая его лицо короткими поцелуями. Жан фыркнул и закатил глаза, отстраняясь. — Ты и сам знаешь, что от нас с Кевином на кухне толку… почти никакого, — он почесал затылок. — Ты будешь готовить, мы — морально поддерживать. — Неважно. Зато вместе с вами, — глаза Джереми теперь буквально светились, и Жан не смог сдержать улыбку. Неужели так мало было нужно, чтобы сделать его счастливым? — Кевин скоро вернётся. Спросим у него, — кивнул Жан и лег обратно на широкую грудь Джереми, обнимая его и прикрывая глаза. Очень хотелось спать. И он, кажется, даже заснул — провалился в это сладкое состояние между реальностью и сном, — когда поворот ключа во входной двери заставил его вернуться в реальность. Минуту спустя Жан уже встречал Кевина — словно кот, который за день соскучился по ласковым рукам, — и тот довольно поцеловал его в лоб, снимая ботинки и куртку, засыпанную снегом. — Где перчатки? — Жан скептически поджал губы. Кевин лишь усмехнулся: уже давно успел привыкнуть, что Жан не умеет по-другому проявлять заботу. — Твои руки, Кев, почему ты не… — Я их только что снял, такой ответ устроит? — перебил тот с улыбкой. Жан недовольно покачал головой, а потом снова потянулся за поцелуем. Прикосновение горячих губ к прохладной щеке ощущалось правильно. Кевин снял куртку и притянул Жана к себе, носом утыкаясь в его шею. К этому моменту к дверям вышел и Джереми. — Кевин, — в отличие от Жана, Джереми обычно напоминал радостного щенка, — рад тебя видеть и надеюсь, что ты не слишком устал, — подойдя ближе, он быстро поцеловал Кевина в лоб. Тот с прищуром взглянул на Джереми, выпуская Жана из объятий, а потом с ухмылкой приподнял брови. — О, я вообще не о том! — тут же отмахнулся Нокс, фыркая и закатывая глаза. — Вы оба какие-то испорченные. Я просто хочу приготовить имбирное печенье! Пожалуйста? — Я могу тебе запретить? — Кевин удивлённо на него уставился, обнимая Джереми за талию и направляясь с обоими к гостиной, чтобы устало упасть на диван. — Нет, конечно, нет. Но я бы хотел, чтобы мы сделали это все вместе. Хорошо проведем время втроем. Что скажешь? — он прильнул к Кевину, положив голову ему на грудь и подняв на него свои щенячьи глаза. Тот не сдержал улыбку. Жан присел рядом, дожидаясь его вердикта. Кевин лишь немного повозмущался по поводу того, что они взяли самый высококалорийный рецепт, и начал предлагать поискать что-то более полезное, пока Джереми вдруг не сел к нему колени, осторожно взял его лицо в ладони и быстро поцеловал, прежде чем сказать: — Кев, главное — процесс, а не итог. Ты помнишь об этом? — он внимательно посмотрел в глаза, дожидаясь понимания в ответ. — Результат — это просто… приятное дополнение. Самое главное, что мы хорошо проведем время вместе. Так? И Кевин, конечно, согласился. Через пятнадцать минут они стояли на кухне: Джереми выбирал плейлист, под который было бы лучше готовить, Жан с Кевином раскладывали на столе ингредиенты, сверяясь с рецептом. Рождественская музыка приятно дополнила тишину кухни, гирлянда, развешенная по периметру кухни, теплом освещала помещение. Жан снял с себя футболку, оставаясь только в темно-серых спортивных штанах, и это стало приманкой для Кевина, который тут же обнял его за талию, спиной прижимая к своей груди, и не хотел отпускать. Джереми ко всеобщему удивлению достал из ящика очень милый фартук и повернулся спиной, прося завязать. Жан фыркнул, едва удерживаясь от какой-нибудь пошлой шутки, но завязать все-таки помог. — Начнём? — Джереми ослепительно им улыбнулся, а потом подошел к столу и взял стеклянную миску, начиная смешивать в ней ингредиенты. — Тебе помочь? — лениво спросил Кевин, опуская подбородок на плечо Жана. Его руки крепче обхватили голую талию. Джереми обернулся на них, усмехнулся, окидывая взглядом, и качнул головой. — Слишком хорошо стоите. Не хочу тревожить. Поможете попозже. Кевин и Жан наблюдали за тем, как он замешивает тесто, а когда оно загустело настолько, что ему пришлось отложить венчик и подключить руки, Кевин уже не мог отвести взгляд от мышц на его спине и предплечьях, которые напрягались от каждого движения. — Жарковато, не находите? — заметил Жан, глядя туда же, куда и Кевин. Джереми удивлённо обернулся на него, окидывая взглядом его голый торс. — Ну, тебе ещё есть, что снимать. Валяй, — усмехнулся он скорее в шутку, в ответ на что Жан лишь приподнял брови. Тогда Кевин вдруг отстранился и снял футболку с себя. — У нас что, стриптиз? — недовольно проворчал Джереми, который, очевидно, очень хотел хоть что-нибудь сделать, но был вынужден заниматься тестом. — Кев, подойди, пожалуйста? — попросил вдруг, и тот молнией оказался рядом. Как оказалось — лишь для того, чтобы Джереми встал на носочки и коснулся его губ поцелуем, не трогая его руками. Кевин улыбнулся в поцелуй, прикусывая нижнюю губу и ладонью пробегая сквозь волосы Джереми. — А я? — обиженно проворчал Жан, подходя ближе и мягко отодвигая Кевина за талию. Джереми посмотрел на него с прищуром, но только чмокнул в нос и вернулся к тесту. Жан раздраженно простонал. — Так нельзя. Джереми не ответил, под нос подпевая песне из динамиков, и тогда Жан включил свою дьявольскую сторону и обошел его со спины, начиная оставлять влажные поцелуи на шее. Кевин присел на барный стул рядом и завороженно замер от этого зрелища: прикрытые глаза Жана, его тихое постанывание, звуки шумных поцелуев, его пухлые губы — на шее Джереми, оставляющие дорожку едва заметных следов за собой. Джереми прерывисто вздохнул, продолжая заниматься тестом, но в какой-то момент замер, видимо, пытаясь прийти в себя. Жан это заметил — и простонал чуть громче, горячим дыханием прямо ему на ухо. Нокс вздрогнул, а потом повернул голову и хотел было поцеловать, но Жан тут же отошел на пару шагов назад, довольно ухмыляясь. — Не-ет, — протянул он злорадно. — Никаких поцелуев. — Иди к черту, — обиженно выдал Джереми и вернулся к тесту, перекладывая его в другую емкость, чтобы накрыть сверху пленкой. — Сейчас я закончу, и ты получишь. — Ах-х, предвкушаю, — мечтательно протянул Жан, уже успевший сесть на колени Кевину, который не упустил момента, чтобы положить ладонь на его бедра. Джереми вымыл руки, всё ещё хмурясь, поставил контейнер с тестом в холодильник. — Пусть постоит, — Джереми изящно закрыл холодильник бедром и поманил Жана пальцем. — Иди сюда. Иди-иди. — Мне и с Кевином хорошо, — с опаской отозвался тот, но Кевин вдруг сам почти столкнул его с себя, вставая следом. — Вместо Жана могу я, — сказал с едва заметной хрипотцой. — Кевин, ты умница, я в тебе не сомневался, — Джереми солнечно улыбнулся ему. — И как раз поэтому издеваться над тобой я пока не планирую. Как только Жан с довольной ухмылкой подошел к нему, Джереми тут же впечатал его в столешницу, бедрами вжимая сильнее, и поставил руки по обе стороны от его тела, опуская их на запястья Жана. Тот уставился на него в некотором шоке и недоумении, а потом издал нечленораздельный стон, потому что Джереми губами прижался к его шее, прокладывая дорожку из поцелуев на коже. Кевин лишь замер, снова прерывисто вздыхая. Джереми оставлял поцелуй за поцелуем на чувствительной коже, срывая приглушенные стоны с губ Жана, при этом не давая ему большего. А когда тот машинально подался бёдрами вперёд, требуя продолжения и захлебываясь очередным стоном от таких внимательных прикосновений и поцелуев, Джереми просто отстранился и невинно улыбнулся ему. — Я умею мстить, — он быстро поцеловал Жана в щеку, похлопывая ладонью по другой щеке, и отошел прежде, чем Жан успел прийти в себя. — Кевин, малыш, иди ко мне, — тут же переключился он, и Кевин сделал осторожный шаг навстречу, обеспокоенно глядя на Жана, который, кажется, задохнулся от такой резкой потери кислорода в виде губ Джереми. Нокс притянул Кевина к себе за талию, тоже зажимая его между стойкой и своими бедрами, но — гораздо мягче и аккуратнее, а ещё — не прекращая целовать. Это не столько возбуждало, сколько дарило всему телу приятное тепло, которое рассыпалось искрами изнутри и заставляло тихо стонать в мягкие губы. Когда Джереми отстранился, замирая на пару секунд с закрытыми глазами, Жан просто положил два пальца Кевину на подбородок, разворачивая его лицо к себе и впиваясь поцелуем в губы. Тот невольно подался навстречу этому более грубому поцелую, наполненному желанием, и руки Жана легли на его талию поверх ладоней Джереми. Тот недовольно фыркнул и отошел совсем, подходя к холодильнику. — Время перерыва закончилось. Нам ещё надо сделать глазурь, — он с хмурым видом достал другую миску, начиная смешивать в ней сахарную пудру и яичный белок. Немного сахарной пудры просыпалось мимо, и Жан провел по ней ладонью, распределяя по столу. Всё для того, чтобы испачканными пальцами коснуться щеки Кевина, стоявшего рядом, — а следом поцеловать и ощутить сладость. Кевин ужасно покраснел, но ничего не сказал, когда его щека оказалась исцелована вдоль и поперек. — Это пока в холодильник, — Джереми прервал их занятие, убирая миску с глазурью, — а теперь само печенье. — Он подошел к полкам, чтобы снять с верхней банку с мукой, но Жан перехватил его запястья, останавливая, а потом с легкостью достал муку сам, посылая Джереми елейную улыбку. — Может, будешь поменьше выебываться, — вставил так же мягко и улыбаясь. Кевин прыснул, но быстро заставил себя заткнуться. Джереми переключил песню на более спокойную, а потом освободил поверхность столешницы и щедро насыпал муки, прежде чем достать тесто и раскатать его. — А теперь мне нужна ваша помощь, — обернулся он на парней. — Вот формочки. Возьмите немного муки на руки, и можете вырезать. Сейчас, я положу пергамент. Он засуетился, доставая два противня, чтобы постелить на них бумагу для выпечки, пока Жан и Кевин наблюдали за ним влюбленными глазами. Что ни говори, а в этом фартуке, с обнаженными предплечьями и в спортивных штанах он выглядел ужасно хорошо. Раздав последние указания, Джереми взял немного муки из банки, распределяя её между ладоней, а потом вдруг с ухмылкой посмотрел на Кевина. Уже в следующую секунду испачканная мукой ладонь Джереми с тихим шлепком оказалась на его заднице, оставляя белый след на чёрных шортах. Кевин издал удивлённый вздох, оборачиваясь на Джереми, а Жан злорадно хихикнул. Правда, он сам не заставил себя долго ждать, потому что тут же по-собственнически положил ладонь на спину Джереми, скользя в сторону, чтобы тоже оставить след. Кевин, фыркнув и все ещё не отойдя от смущения, — боги, больше всего ему было стыдно не за само действие Джереми, а за то, что он хотел, чтобы тот сделал так снова, — он тоже насыпал муку на руки и положил ладони на бедра Жана, притягивая его к себе и касаясь испачканными пальцами голой талии. Тот ухмыльнулся. В глазах вспыхнул темный огонек. — Давайте мы хотя бы закончим с печеньем? — умоляюще попросил Джереми, хотя и по его лицу было видно, что он знает, к чему всё это приведет в итоге. Жан поцеловал Кевина в лоб, осторожно снимая его ладони со своих бедер, тоже оставил пару следов муки на его чёрных шортах и подошел к Джереми, наполненный решимостью помочь. В целом, вырезать человечков с помощью формочек было не так сложно, — по крайней мере, поначалу выходило неплохо. Правда, не всегда удавалось переносить их на противень целыми, и Жан хмурился всё сильнее, когда очередной человечек не переживал этого путешествия и оказывался с оторванной головой или трещиной посередине тела. — Почему у тебя они выходят такими идеальными, — возмутился он, указывая на печенье Джереми и беспомощно разводя руками. — Неужели я, блять, не способен даже на такую банальную вещь? Джереми посмотрел на него с беспокойством, взял остатки теста, раскатывая их в новый пласт. — Всё хорошо. Ты отлично справляешься, — заверил он тихо. Во взгляде была забота и лёгкая тревога. Кевин чувствовал себя примерно так же, как и Жан, но не показывал этого ничем, кроме своего подавленного выражения лица — ну, разве что, его человечки выходили все-таки ровнее, потому что он тратил добрые пару минут на то, чтобы аккуратно отлепить их от стола и донести до пергамента. Но и у его подхода были недостатки: за все это время он успел сделать всего три штуки. — Мои сёстры каждый год просили маму готовить с ними печенье на Рождество, — пояснил Джереми с улыбкой. — Матери обычно было некогда, и она сваливала всё это на меня. Так что да, конечно у меня получается лучше — я столько раз это делал. Я не думаю, что кто-то из вас занимался… подобным в перерывах между тренировками, — он с некоторым беспокойством перевел взгляд с Жана на Кевина и обратно. — Ты прав, — Кевин усмехнулся, отряхивая пальцы. — Просто мы не привыкли к такому. В смысле, если у нас что-то не получается с первого раза, мы сразу считаем себя неудачниками. Это въелось, как отбеливатель в черную ткань, уже никак не вывести. — То, что ты это понимаешь и осознаешь, это уже огромный шаг вперед, — ласково сказал Джереми, посылая Кевину улыбку. — Это просто печенье. Не переживай, пожалуйста, — эта фраза была обращена уже к Жану, который и вправду был слишком напряжен. — Как их форма повлияет на вкус? — он усмехнулся. — Разве я говорил о том, что у вас что-то не получается? Наоборот, признаться, я думал, что один всё буду делать, — он прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку. — Я вас люблю. Даже с кривыми пряничными человечками. Или… Особенно — с ними. Ясно? Кевин и Жан синхронно кивнули, почти так же синхронно краснея от кончиков ушей. Джереми довольно улыбнулся, вырезая последнюю фигурку и опуская её на бумагу для выпечки. Несколько минут спустя печенье уже выпекалось в духовке, а Джереми заваривал чай с имбирем и малиной, рассказывая одну из забавных историй из детства о том, как он вместе с сестрами решил приготовить пирог на день рождения матери и чуть не спалил дом. На кухне отчетливо пахло имбирем, корицей и чем-то сладким, в воздухе стоял жар от работающей духовки. Кевину было так тепло, комфортно и хорошо, что он просто сидел, подперев голову ладонью, смотрел на двух самых красивых и любимых мужчин в своей жизни и сонно улыбался, тая от переполнявшей его нежности и любви. — В итоге в её же день рождения она вернулась с работы ближе к ночи и даже говорить ни с кем не хотела от усталости, — закончил Джереми на грустной ноте, пожимая плечами. — Правда, утром сказала, что ей очень понравилось, но, честно? Я уверен, она это сказала только из вежливости, — Джереми рассмеялся. — Это может звучать грустно, но я привык к тому, что они постоянно работали. И обычно я, будучи старшим братом, сестрам заменял родителей, — он пожал плечами, но потом его взгляд вдруг изменился, — ну, не то чтобы у вас вообще была возможность хотя бы час в день проводить с кем-то из них, так что, извините, я… — Джереми, — Кевин перебил его со смешком, — ты серьезно извиняешься за то, что у тебя в детстве была возможность провести время с родителями, а у нас — нет? Всё нормально. Честно. Мы не жили так, как жил ты, и у каждого из нас были свои проблемы, не нужно их обесценивать, — Кевин убедительно кивнул, и Жан, сидевший на соседнем стуле, согласился. Джереми благодарно им улыбнулся, а потом раздался писк духовки, и он взял в руки полотенце, чтобы достать противни. Ещё несколько минут они провели за разговорами, дожидаясь, пока печенье немного остынет, а потом Джереми взял кондитерский мешок и глазурь. — Ладно. Это я сделаю сам, хорошо? — он обернулся на парней, и те лишь кивнули, вставая по обе стороны от него. Кевин был готов просто стоять так и бесконечно наблюдать за тем, как красивые пальцы Джереми делают буквально что угодно. Наконец Джереми осторожно разрезал пакет с краю, показывая, что всё готово. — Он только один, так что мы можем… по очереди? — Оставьте мне хотя бы пару низкокалорийных печенек без глазури, — проворчал Кевин, оценивая количество сахарной пудры, которое должно было вот-вот оказаться на выпечке. — Хотя, учитывая, сколько сахара было в тесте… — Хоть целую тарелку, — Джереми улыбнулся ему, быстро поцеловал Кевина в щеку и действительно отложил часть печенья в сторону, не намереваясь его трогать. Поначалу всё шло… неплохо. Жан изощрялся и, сосредоточенно прикусив язык, рисовал человечкам самые необычные и забавные выражения лиц, то и дело со сдавленным смехом показывая их Кевину или Джереми со словами «это ты, смотри, как похож». Кевину процесс украшения показался скучноватым, поэтому он просто устроился с другой стороны столешницы, с улыбкой наблюдая за парнями. Всё свернуло куда-то не туда в момент, когда Джереми попросил Жана подержать кондитерский мешок, чтобы немного поправить насадку, и — цепочка действий, так или иначе повлиявших на итог, — часть глазури случайно оказалась на руках Джереми. Пару секунд он переводил взгляд со своих рук на испуганного Жана и обратно, а потом вдруг улыбнулся. Хотя он был бы счастлив подразнить Жана ещё немного, Джереми всё же был человеком, который принимал все очень близко к сердцу, и потому он тут же начал беспокоиться, что Жан может почувствовать себя обделенным. Справедливости ради, у Жана такого и в мыслях не было, но он не стал возражать, когда Джереми, попросив его положить пакет с остатками глазури на стол, вдруг коснулся руками его торса. Руками, покрытыми чертовой глазурью из сахарной пудры. — Я знаю, что это немного не входит в твой рацион, — заметил Джереми с легкой хрипотцой в голосе, ведя ладонью по вмиг напрягшемуся животу Жана, чтобы глазурь с пальцев осталась на его коже. — Но… В качестве исключения? Я бы хотел на это посмотреть. — Он обернулся на Кевина, посылая ему добродушную улыбку, и тот понял. И тут же поднялся с места, в два шага оказываясь возле Жана. — В таком виде я даже не против, — пробормотал тот, подталкивая Жана чуть вперед, чтобы поясницей он упирался в столешницу. Только в этот момент Жан понял, что сейчас произойдет, и издал восхищенный вздох, глядя на Джереми со смесью благодарности и предвкушения. Положив ладони на бедра Жана, Кевин посмотрел в его глаза, задерживаясь на долгие пару секунд и наблюдая за тем, как взгляд этих любимых серых глаз затягивается дымкой возбуждения, а потом медленно опустился перед ним на колени. Джереми, заканчивая с печеньем, завороженно наблюдал за происходящим как за очень увлекательным фильмом. Первое движение языком по голой коже заставило Жана вздрогнуть и издать вздох. Кевин поднял на него взгляд из-под бровей и ухмыльнулся, видя желание в глазах. Потом — снова провел языком снизу вверх, доходя до ребер и заставляя Жана втянуть живот от возбуждения. Внимательный взгляд выхватил уже выступившие на коже мурашки. — Это в тысячу раз вкуснее, чем если бы я попробовал эту глазурь просто так, — вдруг заверил Кевин, снова проводя языком, и Жан ухватился руками за столешницу, издавая стон. — Почему, блять, это настолько возбуждает, — прошипел он, глядя на Кевина с восхищением. — Потому что это Кевин, — усмехнулся Джереми, который как раз закончил и подошел к раковине вымыть руки. Кевин от этого замечания вспыхнул, снова касаясь языком нежной кожи, проходя по тонким шрамам, носом втягивая воздух и вдыхая сладкий запах вперемешку с запахом Жана. — Не поспоришь, — Жан ухмыльнулся, опуская одну из ладоней на затылок Кевина, и тот сразу поднял на него взгляд. — Боги, когда ты так смотришь, это еще горячее, — простонал тот, закатывая глаза. — Да как я смотрю? — тот смущенно улыбнулся, продолжая языком выводить узоры на его коже. — Лучше всех, — Жан улыбнулся, глубоко вдыхая. Кевин заметил его эрекцию через ткань штанов и радостно ухмыльнулся. Когда глазури на торсе Жана почти не осталось, Кевин оставил несколько поцелуев на коже, спускаясь к поясу штанов и заставляя Жана прерывисто втянуть воздух сквозь зубы. — Мне продолжать? — невинно спросил, поглаживая его бедра, и тот быстро закивал, даже не уточняя, что он имеет в виду. Просить дважды не было необходимости: Кевин тут же стянул вниз его штаны вместе с боксерами. Да, прямо на кухне. Да, прямо после приготовления гребаного печенья. Джереми присвистнул, а потом снял фартук и подошел ближе, вставая позади Кевина, но достаточно близко к Жану. — Теперь моя очередь, — улыбнулся он, прежде чем его — вновь испачканные глазурью — пальцы мягко провели по шее Жана, заставляя того задохнуться. Следующие минуты слились для Жана в одно сплошное полотно удовольствия, которым он был ослеплен, в котором захлебывался, но наслаждался этим как в последний раз. Потому что нельзя было реагировать иначе, когда Кевин дразняще медленно проводил языком по всей длине его подрагивающего члена, слизывая предэякулят, а после обхватывал головку губами, медленно погружая член в рот. И это было только полбеды: потому что Джереми совершенно бесстыже вылизывал его шею, время от времени шумно и влажно целуя, определенно оставляя следы. Его ладони покоились на его талии, пальцы поглаживали, будто шепча «успокойся», пока Кевин уверенно держал его за бедра, совершая что-то невероятное с его членом. Через несколько минут Жану уже не хватало воздуха на то, чтобы стонать, и лишь тихие постанывания и вздохи срывались с его губ, пока Джереми время от времени приглушал их нетерпеливыми поцелуями. Когда Кевин взял глубже и издал громкий хриплый стон, вибрация на члене заставила Жана снова вцепиться руками в столешницу, потому что затряслись колени. Джереми крепче обхватил его за талию, а Кевин начал двигаться быстрее, пока не довел Жана до такого состояния, что от него слышались только бесконечно нежные и высокие «Ах-х». Тогда он отстранился, облизывая губы и заставляя Жана всхлипнуть и умоляюще опустить ладонь ему на затылок, — но Джереми тут же заглушил его жадным поцелуем, проникая в его рот языком, и Жан стонал уже в его губы, пока Кевин доводил его до оргазма быстрыми, неровными движениями руки. — Mon Dieu, — выдохнул Жан рвано, тут же проводя ладонью по вспотевшему лбу и волосам и пытаясь унять дрожь в коленях. Кевин встал, отходя к раковине, чтобы вымыть руки, а Джереми со смехом притянул Жана в свои объятия, чтобы помочь удержаться на ногах, снова касаясь губами его шеи. — Блять. — На большее его сил не хватило. — Понравилось? — Кевин подошел с другой стороны, с улыбкой опуская ладони на его талию. Джереми расслабленно улыбнулся ему. — Спрашиваешь, — недовольно простонал Жан, глядя на него из-под полуприкрытых век. — Это было слишком горячо, — хихикнул Джереми, — так что мы просто обязаны продолжить, — он выключил свет и музыку на кухне, оставляя только гирлянду, а потом положил ладони обоим парням между лопаток, направляя их в сторону спальни.