Confusion.

```

Аарон понимал, чем всё это закончится, ещё тогда, в тот самый день, когда Кевин Дэй впервые посмотрел на него не как обычно — не как на бесполезный кусок дерьма, а так, словно… словно он имеет значение. Аарон понимал, но, очевидно, не был готов, и сейчас мысленно оправдывал себя тем, что люди не властны над своими чувствами. Если бы Аарон мог, он бы стёр себе память. Выжег бы ядовитую зелень чужих глаз из головы — вместе с фантомами требовательных касаний с кожи — и забыл. Аарон стойко сглатывает волну внезапного отвращения (К себе самому или к ситуации в целом — вопрос отдельный. А ответ на все вопросы Аарона в последнее время один — виноват ебучий Кевин Дэй) и пытается взять себя в руки. Сердце колотится о рёбра, как ёбнутое. Ебучий Кевин Дэй. Кейтлин в этот промозглый день какая-то… не такая: слишком маленькая и хрупкая. Слишком жалкая — с этими её большими влажными глазами и дрожащими плечами. Она кусает губы и заламывает руки, смотрит на него из-под ресниц и чего-то ждёт. Аарон не делает ничего — его тошнит и выворачивает наизнанку от одной только мысли о том, чтобы прикоснуться к ней сейчас и снова почувствовать приторно-сладкий запах её цветочных духов. Аарону стыдно, блять, охуеть как стыдно. — Почему?.. — Кейтлин упрямо сдерживает слёзы в уголках глаз, и Миньярд думает, что непереносимость определённых слов у них с Эндрю — это что-то на уровне генетического кода. Она задаёт простой вопрос, она имеет право знать причину, но у Аарона в голове крутится только по-детски обиженное 'виноват ебучий Кевин Дэй'. Девушка спрашивает снова, её нежный голос срывается в безжизненный хрип, и это неожиданно пускает вспышку раздражения по венам, настолько яркую, что Аарон отшатывается — на всякий случай. — Ты сама знаешь. Это сложно контролировать. Это невозможно контролировать. Это невыносимо — не контролировать. Кейтлин опускает голову, пряча лицо, и дрожащим шёпотом продолжает требовать правды через это чёртово 'почему?'. Аарон прикрывает глаза. Он думает, что если она не заткнётся, его стошнит прямо ей под ноги. Он невольно вспоминает реакцию Эндрю на безобидное ‘пожалуйста’. Он невольно вспоминает своё детство. Мам… Тильда часто задавала ему этот вопрос, когда была жива. Смотрела на родного ребёнка пустыми глазами и спрашивала. 'Почему я не избавилась от тебя, пока это было возможно? Почему ты не умер? Почему ты гробишь мою жизнь? Почему ты продолжаешь всё портить, Аарон?!'. 'Почему, Аарон?' — 'Прости, мам'. Она срывалась на крик и кидалась в него, чем придётся. Аарон ненавидел вытаскивать из-под тонкой кожи осколки разбитой матерью посуды. — …Эй? Аарон? — Кейтлин дёргает его за рукав джерси, обеспокоенно хмурясь, и Миньярд вздрагивает, вырываясь из её слабой хватки. Он не хочет, чтобы она касалась его. Даже через одежду. Она склоняет голову в немом вопросе, а он делает ещё один шаг назад. — Когда? — Голос Кейтлин звучит разбито. В хлам разъёбано. — …Ты больше не любишь меня. — Поясняет она, поймав его растерянный взгляд. — Я поняла, но… когда это произошло? Аарон едва успевает прикусить язык, чтобы не выплюнуть ей в лицо ‘я, похоже, никогда и не любил’. Сюрприз, блять. — …Я не знаю. — Он качает головой, ощущая горький вкус лжи на языке. Здесь и сейчас, с Кейтлин, Аарон пропитан ложью насквозь — ему кажется, что от него несёт враньём за километр. Он говорит ‘я не знаю’, и в голове вспыхивают воспоминания о поездке в Колумбию. Об одной из последних и оказавшейся для него роковой. В тот раз он… они с Кевином здорово перебрали. Наверное. Других объяснений произошедшему Аарон не находил и искать не хотел. Совсем. Когда Эндрю утащил Нила курить, Ники убежал делиться последними сплетнями с Роландом, а они вдвоём остались сидеть за столиком, Дэй опрокинул в себя последний шот, смерил Аарона странным взглядом и, склонившись к его уху, низко прошептал 'ты такой красивый'. Аарон в ответ подавился коктейлем и остро ощутил внезапный вес чужой ладони на бедре. Аарон хотел сбросить его руку. Аарон хотел послать его нахуй. Аарон очень хотел его ударить. Аарон сказал ‘ты тоже’, и ебучий Кевин Дэй его поцеловал. Выбираться из-за стола в обнимку оказалось решением не из лучших, но Кевин наотрез отказался его отпускать и целовал с таким напором, словно намеревался вытянуть из него душу, и это — это было охуенно. И Аарон хотел, чтобы так и оставалось, а для этого им надо было обеспечить себе хотя бы подобие приватности. Возможность попасться на глаза Ники и Роланду не прельщала, но в целом ничем, кроме издёвок, не грозила, а вот Эндрю, если бы увидел, прикопал бы их ещё тёплые трупы на заднем дворе клуба, точно там, где они с Джостеном затаптывали окурки. Как они оказались в тесной кабинке туалета, Аарон не помнил. Зато помнил, как адским пламенем горела кожа в местах, которых касался Кевин, помнил, как буквально задыхался, цепляясь пальцами за его широкие плечи, помнил, как Дэй шептал ему в губы всякую похабщину на французском. Аарон помнил, как блядски хорошо ему было в его руках. Кевин простоял с его обмякшим телом в обнимку лишние десять минут, потому что ‘ты выглядишь как мальчик по вызову, только вернувшийся с работы’, и, Аарон уверен, простоял бы ещё дольше, если бы их пропажей не заинтересовался Эндрю. Дэй повёл его обратно к их столику, крепко удерживая за талию. — Аарон перебрал. — Объяснил он их отсутствие, бережно сгружая парня на диван. Эндрю прищурился, скользнув по близнецу внимательным взглядом, едва заметно качнул головой и засобирал компанию домой. Это было… дохуя давно, вообще-то. Примерно столько же Аарон избегает Кевина. Дохуя долго. А, может, и не очень — Миньярд не знает. Он бегает от Кевина, врёт Кейтлин и тихо умирает от ненависти к самому себе по ночам. Аарон гордо зовёт этот пиздец многозадачностью. — Так что… — неуверенно зовёт его девушка, прикрывая покрасневшие глаза. Похоже, ей удалось взять себя в руки. Аарон немного завидует. — …Это конец? Она выглядит уставшей. На её месте Аарон бы давно дал себе по роже и ушёл, не слушая никаких оправданий. — Ага. Да. — Он кивает, прячет подрагивающие руки в карманы и упрямо не желает смотреть Кейтлин в глаза. — Прости. Хуёво вышло. — Всё нормально. — Она нежно улыбается. Ей пиздец как больно, понимает Аарон. Кейтлин хорошая. Она красивая, милая и добрая. Она любит его. Но Кейтлин девушка, а у Аарона, кажется, с недавних пор есть с этим некоторые проблемы. — Что ж, надеюсь, Кевин Дэй надёжный парень. — Чирлидерша трёт глаза и тихонько посмеивается. — Иначе я буду переживать, а ещё мне, наверное, придётся с ним разобраться. Уверена, я одолею его в драке один на один, а? Что? — Что? — Тупо спрашивает Аарон. Что. — Что? — Кейтлин недоверчиво щурится. — О, нет… ты же не думал, что я… — Девушка удивлённо хлопает ресницами. — Аарон, — С мягким упрёком зовёт она. — Малыш, ты же не думал, что я настолько идиотка, что не смогу сложить два плюс два, правда? О, Аарон думал. Оказывается, единственный идиот здесь он. — И ты… то есть… и 'всё нормально? Ты… — Всё в порядке, Аарон, это… — Ты знала. — Я догадывалась. — Уклончиво отвечает Кейтлин, прикусывая губу. — И ты подтвердил всё примерно… вот сейчас. Слушай, ты начал странно себя вести, и… Девушка замолкает на полуслове, потому что Аарон вдруг бледнеет-краснеет-зеленеет одновременно, и в целом выглядит так, будто с секунды на секунду его снесёт лавиной безжалостной истерики. — …Это заметила только я, слышишь? — Тут же меняет тему она. — Если не знать, на что обращать внимание, ничего не увидишь. Милый, послушай меня… Аарон не слушает. У Аарона шумит кровь в ушах, мерзкий ком в горле и давление в груди, мешающее сделать вдох. Аарон стоит на месте, но ему кажется, что он падает — и проваливается в бесконечную темноту. Это паника, понимает он. Она путает мысли, сжимает рёбра в стальных тисках, выставляет напоказ всё слабое и ужасное, всегда надёжно спрятанное в самых тёмных уголках души. Она, паника, ему знакома. Она случается — чаще, чем иногда, чаще, чем хотелось бы. Обычно рядом вовремя оказывается Эндрю, и его строгий взгляд и тихий голос крепким якорем удерживают сознание Аарона в этой реальности. (В тот единственный раз, когда рядом оказался не Эндрю, а Аарон, наконец, почувствовал, что снова может дышать и открыл глаза, он обнаружил себя в объятиях Кевина. Это — это было неловко. Миньярд старательно и успешно игнорировал существование Дэя ещё неделю после этого случая, пока тот без конца кидал на него свои бесполезные обеспокоенные взгляды) Сейчас рядом только Кейтлин, и она последний человек, которого Аарон хочет видеть перед собой в такой момент. Аарон думает, что, возможно, Пиздец, живущий в голове Нила Джостена, передаётся воздушно-капельным путём, потому что всё его существо — загнанное и отчаянное — вдруг сосредотачивается на одной глупой мысли. Бежать. Куда угодно, к кому угодно, только бы подальше отсюда. Подальше от Кейтлин. Аарон делает шаг назад, ещё один и ещё, прежде чем, блять, действительно сорваться с места. Когда он останавливается, ему требуется непозволительно много времени, чтобы понять, где он, и добрых пятнадцать минут на дыхательные практики — которые посоветовала ему Би — под окнами родного общежития. Он задевает нескольких ребят, взбегая по лестнице наверх, но даже не оборачивается на них, пока на одной из площадок его не ловит за плечо незнакомый парень. — Эй, ты в порядке, чувак? — Он звучит взволнованно. Должно быть, Аарон выглядит хуёво. Хуёво до такой степени, что даже незнакомые люди осмеливаются предложить ему подобие помощи, пусть и узнают в нём игрока экси. Ему пытаются помочь, рискуя спутать его со 'злым' близнецом. Это... А, похуй. — Пиздани меня. — Хрипло просит Аарон, мёртвой хваткой цепляясь за чужую футболку. — Что, прости? Теперь парень звучит удивлённо. Только звучит — потому что Миньярд на него не смотрит. Он обращается скорее к вороту его безвкусной тряпки, когда повторяет просьбу: — Ударь, блять, меня по лицу. Аарон думает о том, какие же спортсмены всё-таки добрые и отзывчивые ребята, когда ему действительно прилетает пощёчина. Он шипит и жмурится, отшатываясь к стене, но боль — боль помогает ему прийти в себя. — Супер, спасибо. — Аарон отмахивается от чужой руки, как от назойливой мухи, и более менее твёрдо встаёт на ноги. Его всё ещё пиздецки штормит, но мерзкий туман в голове понемногу рассеивается. — Век твоей доброты не забуду. — Говорит Аарон на прощание и, конечно же, это ложь. Он даже не видел лица этого парня, и он не вспомнит о нём уже этим вечером. План у Аарона простой — добраться до комнаты и пролежать в кровати под одеялом ближайшую вечность, и он с завидным упорством стремится к его исполнению, поднимаясь на свой этаж и игнорируя практически безостановочную вибрацию телефона в кармане джинс. Привычное раздражение кажется бальзамом на душу, когда Миньярд сталкивается с кем-то из Лисов в коридоре. Оно настолько родное, что блондин даже думает не огрызаться на сокомандника, кем бы он ни был, но вспоминает о поддержании имиджа, и... ...И колкие — пропитанные ядом, привычные и родные — слова почти срываются с губ, но скатываются обратно в горло и застревают там мерзким комом, когда Лис — кто-то из его сокомандников, кто-то высокий и до ахуя наглый — перехватывает его сначала за плечо, а потом крепко сжимает запястье. И второе — в тот момент, когда Миньярд инстинктивно замахивается для удара. Аарон вскидывает голову и жалеет, что не попросил того парня между этажами вырубить себя за сотку, как Нил в свою первую поездку в Колумбию. У него всё-таки есть чему поучиться. — Кто тебя ударил? — Спрашивает Кевин. Конечно, из всех возможных вариантов это обязательно должен был оказаться ебучий Кевин Дэй. Аарон, наверное, родился под несчастливой звездой. 'Жаль, — Думает он, — что Эндрю не сожрал меня ещё в утробе'. — Кто, Аарон? — Дэй хмурится, и Миньярду очень хочется ткнуть ему пальцем в лоб, чтобы разгладить эти морщинки. — А тебя кто? Аарон фыркает и пытается вырвать руки из чужой хватки, но Кевин — Кевин дёргает его в ответ сильнее, привлекает ближе, и у него на щеке действительно красуется яркий след от удара. — Одна из Лисичек. Не расскажешь, с каких это пор я стал мудаком, который уводит чужих парней и рушит счастливые отношения? Аарон думает: вот блять. Аарон думает: ебучие чирлидерши. Аарон думает: ебучий Кевин Дэй. Аарон думает: вообще-то, уже полгода как. — Отъебись от меня! — Шипит Аарон в итоге и снова пробует вырваться. Естественно, безуспешно. У Кевина руки просто огромные — он бы без труда смог обхватить оба запястья Миньярда одной, но он, этот ублюдок... смотрит ему в глаза сверху вниз и почти неосознанно поглаживает грубыми подушечками пальцев нежную тонкую кожу. Аарон хочет кричать. — Пусти. — Требует он, больше не рискуя поднимать голову – Дэй оказывается слишком близко в этих своих попытках его удержать, и, чёрт возьми, ситуация переходит в ранг 'смертельно опасных' крайне быстро. — Кевин, блять, Дэй, я сказал... — Что не так, Аарон? Я делаю тебе больно? Проблема в том, что Кевин делает очень хорошо одним своим присутствием, и это — особый вид боли для таких, как Аарон. Аарон думает 'да', думает 'нет' и думает 'я ненавижу себя'. Аарон давится словами и мгновенно вспыхнувшим возмущением, когда Дэй отпускает его руку — продолжая крепко удерживать вторую — и ведёт его по направлению к комнате. — Там же!... — Пытается возразить Миньярд, потому что 'там же', в комнате, его братья и наверняка Джостен. — Никого нет, не истери. — Обрывает его Кевин, и Аарону хочется заистерить ему назло, просто из принципа. Когда Дэй затаскивает его в комнату и на пороге прижимается слишком близко, чтобы закрыть дверь на ключ и спрятать тот у себя в кармане, Миньярду начинает казаться, что весь этот день — тщательно спланированная ловушка. Для него одного. И это — это заставляет его пиздецки сильно нервничать. Кейтлин позвала его на 'пару слов' и они расстались, потому что Аарону нравится Кевин, и он не способен это признать, и он изменил ей с ним, и она это знала, и Аарон позорно сбежал, не в силах больше выносить подступившую к горлу панику. Вот что успел принести этот день, так что вполне справедливо, что Миньярд не ожидает ничего хорошего от разговора с Дэем, особенно учитывая то, что этот придурок запер дверь, отрезав все мирные пути отступления. Из вариантов обороны у Аарона остаётся только то, за что Кевин наверняка привычно назовёт его истеричкой. (И он собирается игнорировать воспоминания о том, что несколько раз за последние два месяца в ответ на его капризы Кевин снисходительно усмехался и бормотал себе под нос до дрожи ласковое 'la mignonne'. Аарон не идиот — после третьего раза Аарон соизволил запомнить и перевести. Полученную информацию и жгучее смущение Аарон игнорировал так же успешно, как и остальные свои проблемы, в которых неизменно оказывался виноват ебучий Кевин Дэй) Из вариантов обороны у Аарона только истерика — крики и колкие, насквозь пропитанные ядом слова. Это, конечно, опасно, но малоэффективно против кого-то вроде Кевина, потому что, чёрт возьми, он Лис, и он вырос в сраном Гнезде, а в физической силе Миньярд с ним не потягается, и Дэй прекрасно это знает, иначе не выглядел бы таким самодовольным говнюком, без труда удерживая Аарона рядом. Пружина напряжения туго скручивается в районе сердца, — чтобы разорваться к херам в рандомный момент и оставить от него только кровавые ошмётки — когда Кевин приземляется на кровать и тянет Аарона на себя. Блондин нехотя падает рядом и, возможно, только возможно, на несколько секунд снова оказывается на грани паники. Ему некуда бежать, но Аарон всё равно думает попробовать, назло и из принципа, и чтобы увидеть, что сделает Дэй. Сделает ли вообще хоть что-то? Глупые мысли, некогда мирно обитающие в дурной голове Нила и внезапно перекочевавшие в его, испаряются все, как одна, лопаются подобно мыльным пузырям, когда Кевин закидывает его ноги к себе на колени и смотрит. Миньярд демонстративно закатывает глаза и пинает его в бедро. Потому что ебучий Кевин Дэй это заслужил, очевидно. Заслужил касаниями, взглядами и тем, что творит с сердцем Аарона — и Миньярду есть, с чем сравнивать, периодами он выживает на одних энергетиках и врождённом упрямстве. Аарон утопает спиной в подушке, едва сдерживаясь от того, чтобы начать нервно дёргать ногой. Кевин пытливо рассматривает его лицо, отстукивая пальцами по его коленке понятный только ему одному ритм. Они оба молчат. — И долго ты собирался от меня бегать? — Наконец спрашивает Дэй, и, блять. Он спрашивает 'собирался', а не 'собираешься', потому что теперь Миньярду совершенно некуда бежать и, кажется, Кевин серьёзно настроен не выпускать его из комнаты, пока они не поговорят. Типа, словами через рот. Как взрослые люди. Боже. Все эти дни, бесконечно долгие дни, больше похожие на игру в кошки-мышки, Аарон предусмотрительно не оставался в одиночестве. Совсем. Под любым предлогом цеплялся за Ники, за Эндрю, за тренера, за Эбби, за старшекурсников, одногруппников и, Господи прости, Нила — только чтобы не позволить Дэю поймать себя в ловушку и заставить говорить. Разгребать вслух в компании Кевина весь пиздец, огромной мусорной кучей скопившийся в голове — определённо не та мечта, которую Аарон с детства бережно хранил в самом укромном уголке сознания. Но Кевин, кажется, в конец заебался, и не то чтобы его сейчас хоть немного волнует откровенное нежелание Аарона вести конструктивный диалог. Они сделают это — словами через рот, как взрослые люди. Боже. — Как можно дольше, вообще-то. — Тихо хмыкает Аарон. Кевин продолжает стучать пальцами по его колену, и Миньярд из чистой вредности и желания побесить всё-таки дёргает ногой. Они снова замолкают и — и тишина затягивается. Это пиздец как глупо, и со стороны они, наверное, выглядят как последние идиоты. Кевин открывает и закрывает рот, не способный подобрать слова. Он похож на аквариумную рыбку. — И... В тот самый момент, когда Дэй находит, что сказать, пружина в груди Аарона — помните, да? туго скрутившееся напряжение — разрывается, оставляя от него и его хвалёного самоконтроля жалкие кровавые ошмётки, и Миньярд подбирается, рывком отталкивается от бедра своего личного кошмара, чтобы резво вскочить с кровати и... ...И не убежать далеко, потому что кошмарам свойственно мучить жертву до победного, а у ебучего Кевина Дэя ебучая быстрая реакция, и он успевает схватить Аарона за руку, дёрнуть, заставляя круто развернуться, и потянуть. На се-бя. Миньярд тяжело вздыхает, упираясь коленом в матрас. Кевин смотрит на него своими невозможными глазами, умудряясь разбирать на части одним взглядом, а потом — потом он наклоняется ближе и горячо выдыхает в самые губы хрипловатое 'истеричка'. Аарон задыхается, теряется в яркой зелени радужек, и не успевает понять, что собирается сделать Дэй. И в следующую же секунду падает на него сверху всем телом — Кевин бессовестно-нагло подхватывает вторую его ногу под коленом и сгибает. Миньярд больно стукается подбородком об его плечо. — Удобно? — Участливо интересуется Дэй, и, блять, его руки кольцом смыкаются у Аарона на талии. Аарону неудобно — ему неловко, ему страшно, ему хочется огрызнуться, убежать, стащить у кого-нибудь из Лисов ключи от машины, выехать в поле и кричать там до сорванного голоса. Вот каково Аарону на коленях ебучего Кевина Дэя. — Я не гей. — Зачем-то говорит он, упираясь трясущимися ладонями в чужую грудь. — Так и я тоже нет. — Насмешливо-мягко фыркает Кевин, откидывая голову на стену позади. Миньярд вспоминает: точно, Тэя. Они прятались в тени и бегали по углам, потому что кто-то вроде Воронов, даже бывших, не может позволить себе такую роскошь, как чувства. Они скрывали отношения, скрывали расставание, хоть оно и вышло скандальным, а теперь, с Аароном, Дэй, кажется, дорвался. Миньярд жмурится и почти перестаёт дышать, когда ладонь Кевина плавно соскальзывает с его талии вниз, к бедру, и призрачной щекоткой дразнит чувствительную кожу через ткань джинс. Аарон думает, что ничем хорошим это не закончится. Аарон вспоминает, как охуенно хорошо это закончилось в тот вечер в 'Райских сумерках'. — У меня есть девушка. — Шипит Миньярд, игнорируя назойливую мысль о том, что тогда это ему почему-то совсем не помешало. — Была девушка. — Поправляет его Дэй. Аарон понимает, что здорово недооценивал его умственные способности — Кевин всё-таки догадался сложить детальки пазла. Аарон чувствует себя загнанным в угол. — ...Я расскажу Эндрю. О, он в курсе, что это звучит жалко, но он не собирается сдаваться без боя, вот что. — Аргумент. — Кевин поджимает губы, а вторая его ладонь отправляется вслед за первой, и тело Аарона предательски-быстро расслабляется в чужих крепких руках. Миньярд чувствует себя подтаявшим на июньском солнышке мороженым — ещё немного и потечёт по пальцам. Дэй гладит его бёдра, ощутимо, но не настойчиво, легко целует в уголок губ, словно они уже лет пять в отношениях и у них это норма, и Аарон с мученическим стоном подаётся вперёд, пряча лицо в изгибе его шеи, чувствуя, как уверенно подступающее смущение стремительно окрашивает его щёки в бледный оттенок красного. Кевин смеётся ему в волосы. — Какой же ты мудила.

```