Ми Ми Мишная любовь (remake)

Некоторые люди наслаждаются дождем, другие просто промокают. (с) Боб Марли Иннокентий, маленький бурый мишка с причудливой внешностью, решил в дождливый вечер устроить пикник на поляне под прозрачным куполом, постройкой которого он занимался последние два дня. Парнишка - изобретатель решил, что дождь – это прекрасная возможность в очередной раз встретиться со своими лучшими друзьями – Тучкой, Цыпой и Лисичкой. Купол был оснащен подсветкой и проектором. Также внутри стояли кресла-мешки разных цветов: белый, коричневый, оранжевый и жёлтый. И кофейный деревянный столик, который до краев заставлен едой. - Когда же они придут?? – эта мысль не давала Кеше расслабиться, от осознания того, что он встретиться со своими друзьями, его сердце билось чаще. Но стоит ли говорить, что под «друзей» подразумевался белый медведь Тучка, в которого наш изобретатель был влюблен, но не понимал этого. Друзья собирались встретиться в полдень, но немного опаздывали. От ожидания у Кеши немного ехала крыша. Он сам не понимал чего боится. Спустя час, начали подходить друзья и все переживания как рукой сняло. - Ребята, привет!! Я вас так ждал, очень ждал! Ну чего вы медлите, скорее проходите сюда. Тут явно теплее будет! – прокричал бурый медведь. - Ох, Кеша, ты прямо-таки блещешь счастьем. В самом деле приятно, когда кто-то тебя по-настоящему ценит и любит. – проговорил Тучка – белый медведь, в которого был влюблен наш дорогой друг. Что уж говорить, от этих ласковых слов Кеша покраснел. Он не думал, что какие-то слова способны заставить его смущаться. Что же это за чувство, когда сердце готово вот-вот выпрыгнуть из груди и закопать себя в ядро Земли? Почему же Кеше всё равно на других зверюшек? Так и застыл Кешка, пока ему не прилетел мощный чапалах от Цыпы, который уж очень хотел покушать. - Ну ты чего, Кеш, простудился что ли? Весь красный, так ещё и завис. Не нравится мне это всё. Давайте лучше собремся в другой раз. – сказала с недовольством Лисичка. - Нет! Всё нормально! Я нормальный! Нормальный я, прям как вы! Да! – с невероятным возбуждением прокричал Кеша, боясь, что ребята и вправду уйдут вместе с Тучкой. - Слушай, Кеш, всё-таки мы пойдём. – сказала Лисичка, взяв в руки Цыпу. - Вы идите, я догоню – ответил ей Тучка, отрывая глаз от бурого медведя. - Хорошо, я тогда побежала, чтобы не промокнуть. – хорошо, что она не знала о том, что это явно ждёт не её. Любовь Кеши была взаимной, относительно взаимной. Если бурый был влюблен в личность белого, то тут уже любовь была к Кеше, как к телу. Тучка был восхищен его внешность, да настолько, что посвящал ей отдельный блок фантазий перед сном. Чего стоишь, давай пройдем что ли – пробормотал Тучка. – Х-х-хорошо, д-давай з-з-зайдём – ответил радостно Кеша, не понимая, что вообще должно произойти. - Мне тебе нужно признаться. Так как ты мой друг, я от тебя такого скрывать не могу. – белый медведь смиренно опустил свой взор – Какая-то неведомая мне сила тянет меня к тебе и я никак не могу это контролировать. Кеша, ты – главный герой всех моих мыслей и фантазий. Это чувство можно описать, как «любовь»!. Вдруг всё вокруг затихло. Единственное, что можно было услышать – это то, как стучат их сердца. Относительная тишина прервалась ответом Кеши: «Знаешь, Туча, я чувствую тоже самое уже очень и очень давно, но я не мог никак дать этому чувству определение. Ведь ни математика, ни физика не расскажет мне о чувствах! Тучка, я, получается, люблю тебя!». Не имея никакого понятия о способах выражения чувств, они отдались своему животному началу на белом кресле-мешке. Кеша пытался быть нежным, целовал своего партнера и обнимал. В то время как Тучка залетел на ралли с разгона, без всяких прелюдий, разорвав товарищу всё, что можно было разорвать – А-ах-ах – стоны Кеши были скорее от боли, чем от удовольствия. Он не понимал, что происходит и пытался вырваться из объятий гиганта. - Тучка, ты через чур вспотел, давай передохнём?? - Что? Пот? Нет, это всего лишь дождь... Эти глупцы никогда не заставят меня потеть. – шёпотом произнес белый медведь, имея ввиду органы таза своего партнера. Боль лишь усиливалась, а поток крови не прекращался. Кеша не мог сдержать своих слёз и как-то расслабиться. Акт длился от силы минуты 4, но по ощущениям уже вечность. Проблема заключалась не сколько в разорванном анальном отверстии, сколько в том, что еда, которая прошла все этапы в пищеварительной системе уже была готова выйти на белый свет, но к сожалению этот свет не такой уж и белый... - Т-Т-Тучка.. Я больше не могу. Перестань... Тучка... – но тот его не слышал. Дождь прекратился, лучи солнца освещали купол. Да так хорошо, что каждый мог увидеть, что происходит внутри. Каждая мелкая животинка видела момент зачатия медведю медведем медведя. Белое кресло-мешок стало красным с коричневым орнаментом и белыми пятнами, что олицетворяло «любовь» в понимании Тучки и «боль» в понимании Кеши. Акт закончился. Всё закончилось. Кеша был разбит и порван. Тучка же был только рад, что смог исполнить задуманное. - Надо будет как-нибудь еще повторить. Да? – спросил белый у бурого, укусив его за ушко. Но Кеша не дал ответа. Он смотрел на прозрачный потолок. Его взгляд был полон разочарования. Изобретатель ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Туча не стал трогать своего друга и по-тихому ушёл домой, оставив Иннокентия наедине со своими мыслями. - «В чём смысл того, что он назвал любовью? Почему я чувствую себя грязным и униженным? Почему я не могу чувствовать той же радости, что и он? Неужели я ненормальный или я его не люблю вовсе? Может у нас разное понятие этой самой «любви»? Или это и есть догма любви? В таком случае, я не хочу предаваться этому ужасу вновь... Единственное, что я чувствую – это пустота. Хотя это скорее отсутствие чувств вовсе...» – из его глаз ручьём шли слёзы. Он сам не понимал что это. Почему медведь, которого он считал не таким как все оказался самым настоящим зверем? Наступила ночь. Иннокентий смог собраться с мыслями и встать с пола. Тогда же он наконец почувствовал боль в промежности и ужаснулся от грязи вокруг. Разочарованию не было предела. Ту самую «пустоту» внутри заменила грусть. Всю дорогу домой он хромал и плакал. Берлога была недалеко от купола, потому мучиться пришлось не долго. Внутри его встретила Напоминалка с напоминанием о том, что пора помыться и спать. Поход в душ стал тем ещё испытанием. Взглянув на своё тело, он чувствовал лишь отвращение. Ему казалось оно порочным и грешным. Казалось, что его невозможно отмыть обычными средствами, потому он взял спирт, смешал его с гелем для душа и втирал его в свое тело до крови. Вместе с болью чувствовалась эйфория и очищение. Не исключено, что эти чувства возникли в следствие того, что он надышался этанолом. Пройдя в спальню, он снова углубился в мысли. Неужели мягкое сердце медведя было разбито? Как же ему смотреть друзьям в глаза? Почему юный изобретатель, который неоднократно воплощал любые идеи в жизнь был унижен тем, что кто-то назвал "любовь". Есть ли смысл жить дальше? Никто его, оказывается, никогда не понимал и вряд ли когда-нибудь поймёт. Иннокентий лёг на кровать и уснул. Уснул с надеждой не проснуться больше никогда.