Не хватило времени на энциклопедию

25 мая — ближайший день рождения одного из членов экипажа, а именно ученого Алексея Александровича, чье прозвище было Лосяш. Над подарком Смешарики не так много думали. Месяц назад, когда Копатыч взял у учёного один небольшой, чтобы посмотреть варианты для кроссвордов, Алексей Альбертович случайно пролил на страницы серную кислоту. Большая часть страниц не удалось спасти, все разъела кислота, а книгу пришлось выбросить. К счастью, огородник не пострадал и он не получил химических ожогов, но чувство вины его не покидало очень долго. За неделю до дня рождения Лосяша, Копатыч позвал своих друзей Софию Ивановну, которую решили назвать Совуньей из-за мудрости и Карла Карловича фон Карыча, чье прозвище стало Кар-карыч, а также немца-изобретателя Отто, т.е. Пин, который так и не обратил внимание на него, занимаясь своим изобретением. Он проектировал скафандры для детей, которые активировались ты с помощью браслета. Немец был слишком увлечен этой идеей. Копатыч звал его очень долго и стучался в каюту, но он не слышал его тогда. Пин в своих наушниках случал самые любимые хиты групп Modern Talking, Boney M, Dschinghis Khan, хотя всем говорит, что большой поклонник Раммштайн, хотя в телефоне хранил всего пару песен, как, например «Deutschland». — Дади-и-и… Дади ку-у-у-л! — услышал Копатыч песню, спетую голосом Пина. Огородник заявил другим взрослым Смешарикам, кроме Лосяша, что Пин не будет скидываться на книгу, на что все на него обиделись. Копатыч, Кар-карыч и Совунья купили книгу и без Пина, затая на его обиду. Спустя день, Копатыч рассказал, что они купили энциклопедию без него, причем очень грубым тоном. Пин извинился, оправдывая занятостью и работой над костюмами, которые также стоили денег. Смешарики его простили, понимая, что было это не из-за жадности, а из-за работы. Работа его была сложной, да и скафандры были для детей, которые должны были заниматься порядком во вселенной, ещё и очень безопасными для них! Немец так и не подготовил Лосяшу подарок, дорабатывая 3й по счёту костюм для младшего поколения. Это заняло у него очень много сил.

***

25 мая. Пин почти что доработал 4й браслет, забыв о дне рождении своего возлюбленного. Копатыч на этот раз открыл дверь специальным электронным ключом в каюту на случай, если Пин опять будет слушать «группу Раммштайн». Немец сидел в каюте один, уставший. — ну шо, немец наш, ГУТЕН ТАХ! Идем, поздравишь своего Лосяша! — сказал Копатыч ему. — ах да… Леша… Ой, Лосяш. Отто отошёл в туалет и помыл с мылом руки, чтобы не видны были следы смазки и опилок металла. Внезапно немец вспомнил, какой сегодня день и что не подготовил подарок Алексею Альбертовичу. Совесть его замучала. Причем сильно. Придя на вечеринку в честь дня рождения ученого, Копатыч подозвал Пина к себе и шептанул, что они будут водить хоровод. — у Лосяша именины, испекли мы каравай! — кричали взрослые Смешарики, кружась перед светловолосым ученым. Алексей очень хорошо подготовился к этому дню, что даже побрил подбородок, а также подстриг и уложил хорошо свои светло-русые волосы, которые обычно сильно потрепаны. Пину в этом плане чуть легче, ведь волосы он укладывает тем, что просто завязывает их в хвостик. Стрижется очень редко и даже не предпочитает укорачивать выше плеч. Смешарики вручили ему самую большую книгу, которую он только видел. Лосяш словно кричат от счастья, ведь хотел такой экземпляр, примерно в 1,5 раза больше его роста. Совсем новый, пах бумагой и чернилами, что очень любил учёный. Алексей Альбертович поблагодарил всех за подарок. Взрослые Смешарики взялись силой и отнесли огромную и тяжелую книгу в его каюту, где она теперь хранится. Прямо среди комнаты. Все остальные, кроме Лосяша и Пина ушли на вечеринку доедать торт и бутерброды с имитированной икрой, пока играла музыка. — друг мой уставший, что с вами? — спросил Алексей Альбертович. — ja… я просто устать над один изобретения. Браслеты, ты знать. Пина сильно мучила совесть. — я забыть скинуться на подарок. — прошептал немец. — что? Что про подарок? — ничего. — я хотеть сказать, что ты иметь дополнительный подарок. Краем уха он подслушал одну из своих любимых песен — Daddy Cool, его любимой группы Boney M. Пин снял с себя белый шарфик и положил на энциклопедию. — друг мой заведённый, вы хотите мне подарить шарф? — смотря захотеть ли ты его забрать. Немец снял с себя черную кофту с засученными рукавами и вырезанным горлом, оголяя свое худое тело и волоски на груди. Он медленно начал снимать с себя белые штаны и красные семейники с сердечками, которые он бросил на грязный пол. Пин, подойдя к Лосяшу, вырывал из его рук дырявый со спины свитер и снял его, бросив в сторону. Учёный тут же зажёгся страстью и посчитал, что это будет самым лучшим подарком, покруче дорогой энциклопедии. Немец снял с него старые джинсы из 00х и розовые стринги. — неудивительно, что ты мёрзнуть! — воскликнул Пин. Лосяш бросил худощавого и смазливого немца на кровать и встал сверху. — Лось… das ist так… Страстно! Я всегда бить готов к ваш услугам, герр… — отлично. А то есть пла-аны. — для вас, господин, что угодно. Отто и Алексей поцеловались и лапали друг друга за тело, чувствуя ощущения, которые они до этого долго не испытывали. Особенно учёному было тепло от тела немца, который думал о чем-то, что они забыли. — распусти свои волосы! — приказал ему Лосяш. — яволь, майн ф***р. — ответил Пин. Пин снял резинку со своих волос и бросил её на пол. Лосев засунул руку в них и потянул за прядку. — АЙ! Это есть больно! — сейчас будет ещё больнее, фриц. — я сам все сделать, Russisches Schwein! Немец взял большой член Лосяша и засунул его в себе дырку глубоко. — Arbeiten! Arbeiten! И ещё раз Arbeiten!— крикнул Пин. Лосяш водил туда-сюда своим огромным, как культ личности Г*****а, членом прямо в огромную дыру Пина. — ах… Ах… das ist fantastisch! Ja… Пину очень нравилось то, что делал с ним Лось и хотел больше и больше. — ЕБИ МЕНЯ ПО НЕМЕЦКИ! — закричал Лосяш. Пин присоединился и также начал с ним ебаться, поднимая таз бедрами. — как же долго у меня не бить горячий секс! — друг мой теплопроводный, тебе же всегда жарко. — а теперь стать еще жарче! Пин подобрал с ящика стакан воды и дал в руки Лосяшу. Ученый вылил на него почти весь стакан и намочил постель. Тело немца потело сильно, а вода немного охладила его. — мне быть та-ак жарка! — сказал он и возбуждался. Лосяш все глубже и грубже совал в дыру женоподобного немца-брюнета, которого хотела поиметь вся Россия и Западная Германия, свой писюн размером 30 см. Зря комплесовал! А ведь из-за размеров хуя он 10 лет назад получил Нобелевскую премию! — больше! Больше! Ебайт миня больше!!! Лосев двигался быстрее и быстрее, ему ничего не мешало, а Пин получал оргазм от этого. Лось внутрь постоянно пихал свой член, видя возбуждение своего парня. Глубоко проникая в него, Лосяш кончил в своего партнёра. Отто почувствовал это и не придал особого значения. Инфекцию он вряд-ли бы получил, зная, сколько Алексей Альбертович проходит обследование. — это бить приятна! — сказал он. Лосяш вынул свой член из передней дырки Пина, думая, что кончил в анальное отверстие, но это не то, о чем он думал. Немец обладал гермафродитизмом, от чего имел 2 набора половых органов — и мужских, и женских. Пин давно знал, что Лосяш хотел его. Немец иногда посматривал дневник Лосева, видя, как у него были в них его сексуальные фантазии. Учёный рисовал в них прекрасного женоподобного немца: И в одежде и без, и с хвостом, и с распущенными волосами, и в позе скромного ученика 11 класса, и в позе собаки. Один раз даже одел в платье горничной с подносом с бутербродами, а ведь его носит Нюша! Часто писал, как хочет «изучить» тело немца и потрогать его «эклер» с белым шоколадом, как его белоснежная кожа, что видны аж вены. Не мог понять, что означает «Пингвин мог бы легко попасть в вену», писал ли он про оформленную шенгенскую визу и знание немецкого или просто, что ему чуть проще сдавать кровь? Сегодня он полноценно смог дать ему то, что он хотел долгие месяцы. Это было взаимно. Отто обожал его. Особенно когда Алексей Альбертович говорит умные слова, которые понимал только немец. Он восхищался его любви к книгам, открытиям, как его парень интересовался наукой и также хотел иногда делать изобретения, как он. Пин был очень рад, что кого-то вдохновлял своим примером. Лучшим днем в его жизни стал тот, когда он признался ему в любви, когда долго тот это скрывал. «Не скрывайт своих чувств» — сказал тогда немец. Когда уже были проиграны песни «Daddy Cool», «Rasputin», «Sunny» от любимой группы джиджей Совуньи, Пин и Лосяш оделись. Спускаясь вниз, им был оставлен один кусочек торта. Чтобы Смешарикам не ссориться, они разрезали его попопам и поели. Совесть Пина теперь чиста, хоть его и простил Копатыч. Очень хорошо, что Смешарики — понимающие люди и они могут простить всех, особенно когда Пин имел уважительную причину: он на эти деньги должен был докупить кучу запчастей, да ещё и смастерить их них скафандры! Лосяш, помня, что Пин много работает, также бы простил парня, но совесть немец имел. Европеец же, а они все трудоголики, как говорят стереотипы. Совунья включила песню «Андрей Губин — Облака», зная, что Лосяш очень любил эту песню и часто подпевал ей. — друг мой диджейский, вы включите нам «Ландыши» и «жёлтые тюльпаны» потом? — конечно! Все для нашего именинника. — а можешь включить песню «Ein, Zwei, Polizei»для него потом? — если найду, конечно Пин вместе с Лосяшем наслаждались тортом, музыкой и алкогольными коктейлями, пока они были вместе на вечеринке в Пинолете.