Survive

Она уже минут двадцать хрен знает в кой-раз вчитывалась в послание. Щурилась, потирала покрасневшие и отекшие веки кулаком свободной левой руки, то отступала на шаг назад, боясь пропустить любую деталь, то подходила впритык, чуть ли не утыкаясь носом в авторство сумасшедшего. Определенно сумасшедшего, иначе как можно было объяснить весь этот абсурд? Глаза привыкли к мраку, а свет фонаря на высоком столбе, установленного кем-то перед входом в эту полуразваленную хибару, был неплохим помощником в этом деле, и Сара, отступая, вновь со вздохом окинула взглядом уже откровенно засевший в мозг каждой запятой текст, на корню менявший ее существование в ближайшие сутки, но дающий толику надежды на спасение: «Привет! Привет, юная леди! Тебе посчастливилось принять участие в увлекательной игре «Выживи любой ценой». Если ты читаешь эти строки, поздравляю — первый этап пройден, и я с гордостью присваиваю тебе класс Поддержка. А значит, ты достойна получить презенты. Я очень великодушен, поверь. Теперь в твоих руках есть все, что сделает нашу маленькую игру действительно захватывающей. Только используй все с умом. Иначе умрешь. А мы ведь этого не хотим, не так ли? Нагрудный фонарь. Что это такое, объяснять не нужно, я надеюсь. Но моя игрушка отлично видит свет, не забывай об этом. Электрошокер. Твоя жизнь продлится на целых пять выстрелов по три заряда. Не промахнись. Наруч. Заметь, его дисплей примитивен. Всего четыре кнопки. Четыре буквы. Но неверная последовательность приведет к неминуемой гибели. Когда их нажимать, догадайся сама. Зачем я буду портить всю интригу игры? Карта. Как видишь, местность я подбирал тщательно, с любовью, и ты будешь в неописуемом восторге от всех прелестей данной локации. Парк аттракционов с прекрасным лесным массивом и жуткой трагедией в своей истории так и манит играть. Исходная точка — База. Здесь ты и ступила на тропу игры, плюс — получила отличную подсказку. Точка твоего спасения — «Выход». Доберешься — молись богам, что они так снисходительны к тебе. Умрешь — что ж… Моя игрушка отлично справилась со своим предназначением. Присмотрись к точке с пометкой «Лабиринт». Прятки в нем могут принести пользу. Ты уже видела мое детище, мой шедевр? Прекрасен, не правда ли? Позволь представить — аниматроник, модель Nitrous-PM56-C. Военная машина, созданная мной. Быстр, вынослив, мощен, беспощаден, с встроенным ночным зрением. Хочешь поиграть с ним? Так не медли. Открою тебе небольшой секрет: Чем ближе — тем безопаснее. Красивая загадка, верно? Но некоторые особенности этой чудо-машины лучше узнай сама. Ах, да! Чуть не забыл… Просто так покинуть локацию не получится. Твоя задача — найти три предмета: аккумулятор, соединительный кабель и канистру с топливом. Заведешь генератор — путь к спасению открыт, игра окончена! Не заведешь — аниматроник настигнет тебя рано или поздно. Желаю удачи! Неизвестный. P.S. Этот газ просто чудесен, не находишь?» Сара поморщилась, вспомнив тот самый упомянутый «чудо-газ». Собственно, он и стал переломной точкой между ее простым миром и миром этого психопата, обозвавшего себя «Неизвестный», а тошнотворный дурман до сих пор витал в голове.Тишина давила на нервы. Не слишком ли она затянулась? Сара осторожно, на цыпочках, под аккомпанемент скрипящих деревянных половиц, подступила к окну без стекла, одной рукой прислоняясь к облупившейся от старости деревянной раме, а другой посильнее сжимая тот самый второй презент — электрошокер. Фонарь она сразу же закрепила на нагрудный карман, и в который раз взмолилась богам, что не напялила на себя в этот вечер любимое ярко-ляпистое платье из-за пролитого на него сока, и теперь эта красно-коричневая рубашка в клетку, чёрные джинсы и ботинки, так раздражающие ее весь вечер, были манной небесной. Рукава пришлось закатать; наруч с кожаным основанием приятно лег на правую руку выше запястья, как влитой, и теперь его дисплей — с четырьмя кнопками W A S D и округлым экраном, на котором не было ничего, кроме одного то появляющегося, то исчезающего темно-зеленого значка в виде черепа, — мерно поблескивал зеленым светом. — Аааууууу… — тишину прорезал протяжный вой, и Сара, как ошпаренная, с криком " Ёперный театр!» отскочила от оконного проема. Жар обжег грудь, сердце вновь забилось, как бешеное. Нет, она точно сойдет с ума. Волки! Чертовы, мать их, волки! «Боже, как все задрало!» — мысленно выплеснула панику Сара и, прикрыв глаза, с нажимом потерла подушечками пальцев левой руки виски. Нет, так дело не пойдет. Псих хочет игру. Зрелищную, кровавую. А Сара хочет жить. Особенно сейчас, всеми фибрами души хочет жить. Здесь один противник /она очень надеялась, что один/ — аниматроник. Его цель — Сара. Он охотник, она — добыча. «Есть ли тут другие люди? Или были ли до меня?» — закусила губу девушка, не прекращая расслабляющие манипуляции растопыренными пальцами: большим и средним. Люди/не считая психа/, наверняка, действительно были — эта хибара, её временное пристанище, провоняла не только сыростью и пылью, из дальнего угла, за шкафом, откровенно разило мочой. И не только Сара додумалась справить там нужду, это место облюбовали с аналогичной целью до нее. И этот класс. Поддержка… Почему поддержка? Кого она должна поддержать? Девушка вновь обратила внимание на наруч. Эта штука была явно еще одной сумасшедшей разработкой такого же сумасшедшего гения. В том, что автор всего этого безумства — гений, Сара не сомневалась: все было продуманно до мелочей. Сперва полицейский, чье имя и звание она привычно пропустила мимо ушей, стоило лишь ей услышать это галантное словосочетание «Юная леди…» Потом был черно-белый автомобиль, куда полицейский пригласил ее присесть для парочки вопросов по поводу… Да Сара даже слушать не стала, какую причину он тогда придумал. Дура! Наивная дура! Потом были зеленые пары, мутными клубами окутывающие салон автомобиля… и провал. Улица, как назло, была тогда безлюдной, Сара это помнила, а так может случайные прохожие наверняка забили бы тревогу. И теперь о её исчезновении знает только Марсик — шикарный рыжий кот, который привык, что хозяйка всегда отличалась пунктуальностью и кормила жирного увольня строго по расписанию! Забвение, казалось, длилось вечность. Дурман, озноб, холод под правой щекой — все это слилось в единое ощущение. Когда Сара с трудом разлепила глаза, то сразу увидела ЕГО… Труп мужчины. С простреленной головой, в луже крови. Он лежал рядом, на бетонном полу, аккурат в желтом кругу высокого фонаря. Сара тогда орала, как резаная, отползая на заднице назад, пока не уперлась позвоночником в стену, а голосовые связки не запершили в болезненном хрипе. Труп не реагировал. Но зрелище давило на нервы, и Сара, не сводя глаз с мрачной композиции, уже только сипло сопя, бочком-бочком продвинулась вдоль той самой стены, резво уперлась ладонями в пол, подскочила и пустилась бежать без оглядки, даже не вникая, куда именно она бежит. Подальше от трупа. Подальше от разбрызганной по бетону крови. И пусть страх уверенно гнал ее в наигранно-приветливо растянувший мрачные лапы лес — плевать! Волна истерики нарастала. Ноги словно сами несли уверенными скачками девушку в непонятном направлении, по утоптанной извилистой тропинке, освещаемой Луной, которая возможно вела в никуда. Ветви хлестали по лицу, побеги цеплялись за джинсы, правый бок колол и ныл, но боль не отрезвляла. Утёс круто сбежал вниз, и Сара, потеряв равновесие от неожиданности, беспомощно всплеснула руками и кубарем покатилась туда, где раскинулся пустырь, заваленный сухостоем и поросший непроходимыми кустарниками. Пролетев добрый десяток метров, она ощутимо больно завалилась в колючие заросли, охнула, но через несколько секунд затихла. Сил не осталось совсем. Сара понимала, бешеная гонка от ее страхов — не выход. Дышалось рвано, с натягом, ноги налились свинцом, тошнота подкатывалась к ребрам, а сердце грозилось проломить грудную клетку. Девушка, осторожно выпутав волосы из цепких колючих веток, кое-как выползла наружу и завалилась на спину, чувствительно приложившись затылком и мини-заборчик, тянувшийся по периметру от кустарников. В глаза ударил свет — сверху слепил желтым излучением со своей высоты прожектор. Сара всхлипнула. Ее затопила волна жалости к самой себе. За что?! За что все это?! Где она? Как она тут оказалась? И как вернуться домой? Ах, как бы сейчас хотелось укутаться в любимое одеяло и погрузиться в обыденную серость: посмотреть скучную передачу, дочитать ту нудную книжонку про любовь, в которую девушка не верила, или просто выпить кружку горячего травяного чая. Отмахнувшись от усердно пытающегося залезть в ухо москита, Сара поморщилась и инстинктивно подняла глаза к небу, полуприкрыв их кулаком от света прожектора. Если бы не абсурдность ситуации, ночное космическое полотно могло казаться невероятно красивым. Россыпь мелких бриллиантов на фиолетовом шелке хаотично переливалась и приносила умиротворение, а огромная, матово-желтая, с темными пятнами по округлым бокам Луна была чистой и невинной. Тишина спящего леса тоже будоражила кровь. Лишь где-то чуть севернее, за полосой стелющегося перед девушкой кустарника, там, где выныривала из темноты возвышенность холма, стрекотали сверчки. Сара невольно приподняла голову, вслушиваясь в их пение. Красиво. Необычно. Очень даже необычно! Трель не просто переливалась в одной тональности, в ее нотах проскальзывал какой-то не то скрип, не то свист. Скрип — тишина, свист — тишина; напев сверчка почему-то ритмично прерывался, но становился все громче, и если сперва словно метался из стороны в сторону, то теперь усиливался и нарастал прямиком по направлению к переводящей дыхание девушке, так и лежавшей на земле ничком. И, издав особо пронзительную ноту прям над ухом, затих. — Больше не хочешь петь для меня, малыш? — все еще обессилено улыбнулась Сара, и, перекатившись на бок, поднесла растопыренную ладонь к уху, пытаясь ориентировочно выловить то место, где засел странный сверчок. Шумел лес, шумела трава под тяжестью чужого веса, но мелкий певун, как назло, видимо по особому принял правила ее игры, и молчал. Вот вредный какой! Выдохнув, девушка приподнялась на руках и села, поджав под себя ноги. Потянулась всем телом вверх и ехидно прищурилась. — Ну же, спой еще, не капризне… — Она оборвала ехидный шепот, так и не закончив. Тело невольно вытянулось в струнку, зрачки расширились от ужаса, а рот пришлось инстинктивно зажать рукой, чтобы не завопить. Она увидела ЭТО! Тень. Прямо перед ней, буквально в паре метров, сразу за волной кустарников. Тень была огромной, мощной, и, самое ужасное — живой! Шесть красных отблесков синхронно перемещались по диагонали; тень ритмично крутила, судя по всему, головой, и что-то высматривала. Сара онемела от ужаса, все так же судорожно прижимая ладонь к губам. Она видела возвышающийся над ней силуэт словно в замедленном режиме: сперва жуткая тень вертела по сторонам подобием головы, при этом слегка покачиваясь, затем сместилась чуть в сторону, и раздался тот самый? скрип-свист? , только теперь он имел металлический оттенок, затем чуть склонилась вниз, растопырила лапищи и издала душераздирающий вопль на такой тональности, что Сара, чуть не заголосив в ответ, свернулась в узел, уткнулась лицом в землю и зажала руками уши. — Черт, черт, черт, черт, черт… — истерично забормотала она, наплевав на землю и траву, лезшую между губ. — Черт, черт, черт… Сейчас это «нечто» могло перепрыгнуть треклятый кустарник и раздавить девушку, как гнилую тыкву. Могло разорвать на куски, разломать кости, сожрать, или просто свернуть шею. Но Сара, боясь поднять голову, до боли зажмурила глаза и лишь судорожно бормотала проклятия, сдаваясь на милость этому созданию. Она против него — блоха. Мелкая, беспомощная и жалкая. Тук-тук-тук-тук… Бездействие существа молотило по вискам; мог ли этот монстр не заметить ее, а если заметил — чего медлит? Тук-тук-тук-тук… Нет, это невыносимо! Убрав руки от ушей, девушка приоткрыла один глаз. Вслушалась, не дыша. Тишина. Монстр притаился? Открыла второй глаз, чуть приподнялась, утерла грязные губы рукавом рубашки, сплюнула — не хватало еще наесться местной грязи и до утра просидеть в кустах с расстройством пищеварения. Собрав все оставшееся мужество в кулак, Сара привстала и воровато огляделась — мрачные тени леса были все такими же мертвенно-тихими. На возвышенности холма, в дали, отчетливо блеснули горящие красным пламенем огни, из шести слившиеся в два больших, и через мгновение исчезли. И тогда девушка с облегчением выдохнула и трусцой засеменила в противоположную сторону; она то пряталась за деревьями, то просто замирала, аккуратно огибала пустующие голые участки, чтобы не выдавать себя, и с тихой упёртостью продвигалась в неизвестность, пока не наткнулась на небольшой мостик, ведущий к этой мелкой хибаре с окнами без стекол, с дверным проемом без двери, с кучей паутины и пыли на полуразваленных стеллажах со всяким хламом, с запахом леса, плесени и мочи, и с интересным посланием — явно свежим письмом, приколотым к стене, да презентами, лежащими на столе специально для нее, для Сары. Сколько времени она уже тут прячется? Наруч пискнул. — Ой! — Сара затравленно дернулась, но поняв, откуда звук, облегченно вздохнула и поднесла руку к лицу. На дисплее отчетливо прорисовался череп. Хм… Этот мутно-зеленый символ безусловно что-то значил. Какую-то очередную хрень, состряпанную мозгами этого сумасшедшего «Неизвестного». — А-а-а-апчхи! — громко чихнула Сара и, сморщившись, потерла нос: наверняка обострилась аллергия на чертову пыль, чертов стресс и чертовых аниматроников. Последняя появилась относительно недавно, после стычки с тем «Минотавром», как про себя окрестила аниматроника девушка. «Вот зараза!» — мысленно выругавшись, что «смачный чих» разлетелся на весь лес и наверняка шуганул чудище, она присела на корточки, навалилась на стену, прикрыла глаза и вскинула голову, прижимаясь к заплесневелой древесине некогда аккуратно перетянутыми на затылке резинкой темно-каштановыми волосами. Время все обдумать как следует. Конструктивный анализ — её конек, как буквально месяц назад подметил тот мерзкий лысый тип, принимающий ее на должность инженера-технолога. Ну что ж, осталось разложить по фактам то ничтожное ничего, которое удалось хоть как-то узнать. Отсиживать жопу было бессмысленно, это первый факт. Аниматроник уже дважды шарился около хижины, словно чуял, что добыча где-то рядом, шумно заходил, наворачивал удивительно изящный круг по комнатушке на своих полусогнутых ножищах, топая, как стадо бизонов — как ни странно, громоздкая туша была великолепно сконструирована и лавировала меж хламом четко и гармонично, — и так же шумно убегал; Сара, забившись в угол за стеллажом, предусмотрительно гасила фонарь и прижимала наруч дисплеем к груди, стоило лишь услышать безумный рев, металлическим скрежетом резонирующий в массиве притворно-мирного леса. И аниматроник ее не замечал. Имея ночное зрение, не замечал. И не заметил за кустарником, хотя стоял буквально в двух шагах. Значит, встроенный тепловизор отметается. Это второй факт. Возможно, в эти шесть ярко-алых светодиодов, синхронно разделенных по три на правую и левую стороны лицевой части, встроен сенсор движения. Надо учитывать сей момент, обязательно. Интересно, каков угол обзора его оптики? Но моя игрушка отлично видит свет, не забывай об этом. «Не забуду, тварь. Еще как не забуду!» — скрипнула от злости зубами Сара, в темноте поглаживая нагрудный фонарь — переключатель предусмотрительно стоял на режиме» Off». Фонарь либо отблеск наруча выдадут ее с потрохами — это третий факт. Карта… Сара изучила ее вдоль и поперек, пока не скрутила в рулон и не заткнула в карман джинсов. Локация была объемной, но без излишеств. Несколько вопросительных знаков — как Сара поняла, убежищ вроде этой хижины, — пестрящий неровным пятном лабиринт, исходная точка «База», которая вместе с некой «отличной подсказкой» осталась позади, и красный прямоугольник со спасительной пометкой «Выход». И четвертый факт — вопросительные знаки скрывают в себе те самые предметы, ключи к ее спасению: аккумулятор, соединительный кабель и канистру с топливом. Пятый факт — таинственная загадка «Чем ближе — тем безопаснее…» имела очень важную роль. Но вот конкретно эту херню обмозговать адекватно не получалось. Алогизм… Ведь аниматроник опасен, смертельно опасен именно вблизи. Судя по его конструкции — когда он застыл в дверном проеме и крутился из стороны в сторону, Сара не удержалась, высунулась из убежища и в пол-глазика «ощупала» чудище с головы до пят профессиональным взглядом, — модель Nitrous-PM56-C была военной машиной ближнего действия: никаких мелкокалиберных и крупнокалиберных пушек, лазерных установок (если только те не скрыты под пластинами брони). Сплошная мощь металла. Девушка поежилась. И куда бежать от такого? Да и смысл? «Он сильный, большой, страшный, а я… А что я? Мелкая запуганная девчонка! Эх, безумный гений, не того игрока ты подобрал?!» — мысленно подытожила Сара, и, осознав, что так и сидит согнувшись на ледяном грязном полу, с укором на саму себя цокнула языком и попыталась встать, но тут же скривилась и чуть не рухнула обратно — ноги затекли и не слушались. Пришло растирать лодыжки левой свободной рукой. Стало легче. Надавливая пальцами на отекшие мышцы, Сара покосилась на наруч и заострила внимание на дисплее — значок черепа опять исчез. Понять бы его закономерность, вычислить, найти подсказку… Скрип-свист… Скрип-свист… Сердце глухо бухнуло. Не может быть? Как? Сара чуть не взвыла от отчаянья — дура, несчастная дура! Опрометчиво забросила свой наблюдательный пункт! Сжав до боли в костяшках электрошокер, она ринулась вперед, наплевав на боль и судороги в ногах, ползком, отталкиваясь подошвой от половиц и перебирая локтями, буксовала, но рывками продиралась в угол за стеллажом. Успеть, успеть, успеть. Круг от прожектора на полу потемнел. Проход загородила тень. Сара застыла на полу, не моргала, да и дышала через раз. Виски сдавливало тупой болью, сердце бешеными скачками отбивало чечетку. Ну ведь почти… почти скрылась. Осторожно поддавшись в спасительный угол и подтянув ноги, девушка забилась к самой стене, и сжалась, чуть выставив руки с электрошокером для выстрела.? Заметил, или нет? —? судорожно пульсировало в голове. Тишина. Скрип-свист. Скрежет шарниров над самым ухом. Тишина, скручивающая нервные окончания в дугу. Скрип-свист. Уже ближе к левому углу комнаты. Затем ближе к выходу. Тишина. Не приметил. Но и не ушел. Замер. «Фух…» — Сара облегченно выдохнула и опустила руки с оружием; в этот раз аниматроник подкрался к хижине практически незаметно, без своего механического «Муууу». Специально? Под действием программы? Под приказом хозяина? Или он обладает разумом? Сара чуть не вскрикнула — а ведь эта мысль еще не подвергалась анализу! Как Бык координирует свои действия? Если им руководит создатель — то каким образом? Как он видит реалию вокруг аниматроника? Через его оптику? Возможно. Девушка нахмурилась — нет, вряд ли. Создатель догадался бы не просто навернуть круг по помещению, он бы откинул механической лапой весь этот завал, обшарил бы каждый миллиметр, и заметил бы таки тощий зад, запоздало юркнувший за этот долбанный стеллаж. Программа, несомненно. Ночное зрение, фиксация объекта при движении непосредственно в полной форме, либо же в более детальном виде, чем «жопа за углом, да башка за кустом», и какое-то интересное восприятие световых волн. Оптика сверхчувствительна, это факт! Но не совершенна. «Зуб даю, этот «Неизвестный» наверняка хороший зритель. Игра на выживание — его одержимость. Иначе зачем он потратил столько сил и средств на простые кошки-мышки между человеком и механикой? Нет, он будет смотреть за каждым шагом и охотника, и жертвы со стороны, упиваться каждой каплей крови, каждым предсмертным хрипом, и получать особо острое удовольствие от кровавой бойни. Должны быть камеры слежения! Везде. Возможно, видеозаписи пойдут на черный рынок — богатеньких любителей подрочить на чужие кишки пруд пруди. А у этого… программа. Точно, программа!» — кивнула сама себе Сара и, набравшись смелости, чуть продвинулась ближе к шастающему по комнатушке монстру — будь он чуть разумнее, то наверняка приметил бы блеск карих глаз из угла, меж полок стеллажа. Сара была восхищена! Гениальное творение, несущее смерть и ужас! Модель Nitrous-PM56-C олицетворяла собой Быка: тёмно-красного, с разводами то ли крови, то ли ржавчины поверх облупившейся краски. Аниматроник был огромен — в высоту более двух метров. Внешний вид безумный гений своему творению подобрал, как говорится, что надо; встреть такое чудище в ночном переулке, и нервный тик в ассорти с хроническим энурезом обеспечен до конца жизни. Первое, что бросалось в глаза — горящая красная оптика, и она была первым признаком приближающейся опасности. Особенно в самых мрачных участках, видных из оконного проема; казалось, что два красно-огненных шара синхронно и самостоятельно перекатываются и скользят по воздуху. Второе — направленные вверх тонкие загнутые рога, состоящие из нескольких сочленений… Сара была абсолютно уверена — аниматроник при надобности пустит их в ход и намотает чужие кишки, как гирлянды в Кровавое Рождество. Маленькие уши, горизонтально торчащие из-под рогов под развёрнутым углом, скорее дополняли образ, чем действительно улавливали звуки; по крайней мере, дыхание и бормотание жертвы аниматроник не принял должным образом. Верхняя часть головы имела треугольную форму, ноздри расположены по бокам носовой части. Есть ли у Быка обонятельный сенсор? Вряд ли. Учуял бы человека. Значит тоже декор, не более. И заканчивается вся эта художественная жуть эпичным штрихом — рядом редких, но острых треугольных зубов. Как бы не сгущалась темень в хижине, даже мутный свет прожектора освещал бурые засохшие кляксы в чуть приоткрытой пасти. «Такому палец в рот не клади. Да и не только палец…» — поежилась Сара своим мыслям. Чье-то хрупкое тельце уже побывало в этих зубищах, и дальнейшая судьба его незавидна. Гниет теперь где-то под полчищем мух и трупной вони. Точно гниет, ведь аниматроник не будет есть свою жертву — вряд ли он насыщается биологическим материалом, хотя и такой вариант не стоит упускать из виду, — скорее, просто рвет конечности, прокусывает череп или перегрызает глотку. Ах да… Верхние конечности — руки, так сказать, — явно еще одна боевая часть аниматроника. Массивные манипуляторы, не менее массивные антропоморфные пальцы, представляющие собой четыре толстые пластины зерновидной формы, без особых усилий разорвут пополам белковый организм. Сара отметила — аниматроник периодически перебирал пальцами, видимо, следуя заданной программе «имитация живой формы жизни», то разводил лапищи широко в стороны и приседал еще сильнее, то подтягивал их ближе к туловищу. Нижние конечности, стоило заметить, тоже отличались интересной конструкцией: мощные, с внушительного размера креплениями к корпусу, с отчётливо выступающими коленями и крупными стопами (на имитацию копыт хозяин аниматроника не расщедрился.) В основном Бык замирал в полусогнутых коленных шарнирах и выпрямлялся, лишь когда начинал новое движение. «Специфика таких креплений должна развивать большую скорость…» — недовольно нахмурилась Сара, дернув уставшими от напряжения веками — всматриваться уже откровенно задолбало, да и анализ в таких условиях давался неимоверно тяжело, — «Значит, ты у нас глазастый, рогатый, сильный и быстрый. Какая прелесть. Нет, миленький, и у тебя найдутся слабые местечки… Где встроен энергетический блок? Чем же ты питаешься? Хм… Головешка с туловищем соединена всего парой креплений. Если стрелять — то точно туда! Боже, да свалишь ты уже отсюда, в конце концов?!» Механический бык, словно услышав чужие мысли, круто развернулся спиной к девушке, видимо, собираясь покинуть хибару, и вытянулся; рога, коснувшись потолка, провели глубокие борозды и осыпали куски брусчатки, от чего Сара нахмурилась еще больше — заточены на совесть, нечего сказать. Но, скользнув взглядом ниже, чуть не задохнулась одновременно от гордости и злости на саму себя — как она могла упустить ТАКОЕ: специальные трубы крепились к квадратной коробке, напаянной на спину аниматроника, и слегка искрились. Скорее всего, рукава высокого давления! «Вот я и нашла твой источник энергии, мой рогатый друг. Спорим, он у тебя не вечный? Почему же ты так долго стоишь здесь? Заряжаешься? Зуб даю, что это так. Бинго, Сара, ты молодец!» — Девушка все-таки не удержалась и потерла руки — она раскусила эту чудо-машину. И чтоб не получилось наоборот, то есть не раскусили ее в прямом смысле этого слова, нужно задействовать весь ее хваленый тем козлом с работы потенциал. Тактика сгруппировалась в мозгах молниеносно. Чем ближе — тем безопаснее! Аниматроник еще раз крутанул всем телом влево и вправо, и ринулся прочь из хижины, по мостику, обогнув круг света от прожектора. Сара выскочила из укрытия и стремглав ринулась следом, на ходу прижимая наруч к правому бедру — свет дисплея в таком мраке хоть и тускло, но блестел, — выдерживая дистанцию, готовясь в любой момент нырнуть в тень, если бык повернется. Но тот несся огромной металлической баррикадой вперед, на высоту холма, и даже не думал оборачиваться.