***
В окна домов проникают яркие, солнечные лучи, одаривая комнаты и всех находящихся в них теплом. На небе нет ни одного облака, и огромная звезда заставляет невольно улыбнуться любителей столь жизнерадостной погоды. Он был когда-то таким же. Просыпался пораньше, мог выспаться, смотрел в окно на яркий свет и улыбался, получая порцию счастья и самых приятнейших эмоций, но только не сейчас. Сейчас всё по-другому. Он подходит к окну и задёргивает тёмные плотные шторы, которые недавно открыл один из его близких друзей. Он благодарен, что они всегда рядом с ним, пытаются помочь, выводят на улицу, не оставляют тонуть в болоте страхов и мыслей. Феликс, что являлся их солнцем всю свою жизнь, медленно потухал, настолько, что всё его звёздное небо веснушек стало постепенно пропадать, делая его лицо ещё более бледным. Он не выходил из дома уже целый месяц, не убирался половину от этого времени, адекватно не ел. Вся его жизнерадостность и человеколюбие испарились с лёгкостью, после череды некоторых событий. Это было ранней осенью прошлого года. Ёнджун и Чанбин позвали на концерт известного исполнителя, один зарубежный рэпер приезжал в их город, и такое событие не хотелось упускать. Ли не задумывался, идти или нет, в тот период жизни он всегда был за любые вылазки и веселье. Парни приехали на место, веселились и шутили, а количество человек вокруг постепенно увеличивалось, ведь приезжая личность являлась и вправду невероятно популярной. В один момент Со предлагает пройти вперёд, ведь место, где они остановились, было не таким удобным и комфортным в принципе, а стоять на входе не хотелось. Парни старше уходят вперёд, смешиваясь с толпой, в то время как Феликс остается позади. Он старается аккуратненько протиснуться вперёд за своими друзьями, но ощущает, словно каждый человек пытается прижаться к нему ближе и ближе до такой степени, что он оказывается зажатым между незнакомыми телами. Кислорода становится всё меньше, непонятно куда деть руки, ноги непослушные и похожи на вату, голова кружится, а в глазах темнеет. Блондин невольно наваливается на человека рядом с собой, буквально задыхаясь. Он чувствует касание к своим локтям, а следом и сжатие на грудной клетке, несильное, ведь его обняли. Если обычные объятия с его друзьями являются чем-то тёплым, мягким, то эти ладони настолько холодные, что словно мокрые, но обволакивают, заставляя захлебнуться в касаниях. Это нестрашно, это — защита, ледяная, но комфортная и такая, которую терять не хочется. Если бы не эти сильные руки и такое же тело, что не особо отличалось от телосложения самого Феликса, но в тот момент казалось больше, тогда бы он наверняка скончался, оказавшись затоптанным и даже незамеченным. После этой ситуации в голове парня что-то значительно сломалось, порождая внутри новые страхи и рой новых тараканов. Не считая этого переломного случая, произошло ещё кое-что, что начало ломать с новой силой, создавая новые раны, а старые безжалостно вскрывая. Поход в торговый центр с Чаном и Сынмином закончился новым удушьем. Всё было вроде бы хорошо, если бы не то, что Феликс отстал от парней, зависая у стеллажей с духами. Бан и Ким, тем временем, заговорившись о чём-то, покинули бутик без предупреждения. Конечно, потом они вернулись и нашли Ли, как и Чанбин с Ёнджуном в ситуации до, они много извинялись, и парень простил сразу же, но след на его жизни остался. Он не винит своих друзей, нет, они вовсе не виноваты в том, что он слишком хрупок и так легко смог позволить охватить свою жизнь страхами. Когда он понял, что вовсе один, вокруг люди смотрят на него, будто бы заостряя всё своё внимание, он не может защитить себя. Он уязвим, а чужие глаза и голоса постепенно подкрадываются, съедают, но только лишь до того момента, пока он не ощущает вновь те касания. Паника рассеивается, повисает лоскутом в воздухе, постепенно испаряясь вовсе. Хоть ладони и остаются той же ледяной стужей, они не беспокоят холодом, не заставляют дрожать, а греют, удивительно быстро греют, успокаивают. Они давно стали чем-то родным, но при этом неким запретом, словно глубокий океан, в который нельзя прыгнуть, ведь захлебнёшься полностью, погрузишься под воду, утонешь, вовсе пропадая где-то на дне, но Феликс мечтал утонуть в этих касаниях. Новый страх на людей вокруг себя рос с новой силой, с каждым днём вешая замок на общественные места и улицу вовсе. Дом стал единственным защищённым местом, а люди, что иногда появлялись в его стенах, кроме самого хозяина, были очень близки, но и их визиты уменьшались в связи с внешними обстоятельствами. Ли и не против, он отдыхал от социума, продолжал закрываться от лишних глаз. Он был уверен, что его небольшая квартирка всегда будет безопасной, но погодные условия решили напомнить о себе и о новой опасности. Гроза обрушилась на их городок резко, пугая многих на улицах и в домах. Раскаты грома с шумом отдавались в ушах, заставляя сердце биться сильнее, а конечности неметь. Страх детства, что был даже забыт, возвращается, увеличиваясь вдвойне, видимо всё своё отсутствие он питал силы, старался вырасти и окрепнуть, чтобы сейчас пугать, заставлять забиться в угол и бежать мурашкам по всему телу. Комната погружается во мрак, тёмные шторы иногда светлеют на пару секунд в связи с резкой молнией, после которой громкий звук оглушает снова. Дождь стучит по крыше и внешним подоконникам. Шумно, темно, страшно. Холодная стена позади не может успокоить или защитить, наоборот, пугает больше и словно насмехается. Ком в горле не даёт нормально дышать, глаза блестят в преддверии слёз, благо в темноте это сложно заметить, но он ведь один, никто и не должен смотреть, но, может, есть те, кто видят, смотрят насквозь именно на него, изучают взглядом, скалятся в злобной улыбке. Он снова начинает задыхаться, а пугающий рой мыслей не покидает голову. Страшно настолько, что он не слышит звук открывающейся двери, не замечает шагов и тёплого света в дверном проёме. Глаза прикованы к окну, к тёмной шторе, которая делает вид защиты от бушующей стихии, но вмиг фокус оказывается на чужом лице. Мягкие черты, обеспокоенные тёмные глаза, чуть хмурые брови являются спасательным кругом. Становится тепло, а холодные руки на плечах, что сжимают, стараясь показать: «Я здесь, я рядом», наконец-то приводят в себя. Феликс бросается в объятия, прижимается ближе и позволяет мокрым дорожкам слёз побежать по щекам. От тепла рядом пахнет сыростью, кончики волос мокрые, но вещи и одежда подозрительно сухие и даже горячие, словно феном старались скорее высушить, также чувствуется мята, что-то сладкое, напоминающее корицу и герань. Аромат такой же холодный, как и его ладони, но он идеально подходит, он такой же родной и не отталкивает. Ли любит его парфюм, даже купил точно такой же и в некомфортные ситуации распрыскивает запах по дому, тогда становится спокойнее, словно он рядом, а ещё подушка пахнет им же. Это достаточно интимно, но Феликс продолжает наносить аромат на свои наволочки и постельное в целом, а после тычется носом, жадно вдыхает воздух и с лёгкостью погружается в сон, ощущая фантомные касания, словно он всегда рядом. А Джисон и вправду всегда рядом, когда необходим до дрожи и покалываний в пальцах.***
С момента их встречи во время столпотворения на концерте они подружились настолько сильно, что ключи от квартиры Феликса уже имели дубликат и покоились на связке основных ключей Хана. Оба не против проводить время в квартире младшего, оба часто ночуют вместе, не стесняясь обнимаются, прижимаются к друг другу, дабы выместить тактильность на своём, родном человеке. Чан давно заметил их скреплённую линию судьбы, называл их соулмейтами, а оба лишь согласились. Они вдвоём чувствуют эту привязанность, и никто не против, им хорошо вместе, а то, что их дружба является слишком откровенной, никого не волнует. Джисон давно заметил то, как Феликс отдаляется от людей и внешнего мира в целом, он старался гулять с ним чаще, водить в кафе и рестораны, посещать парки и кинотеатры, но работа отнимала свободное время и возможность просто погулять, а это тяготило и невольно заставляло чувствовать вину, хоть он и понимал, что ни в чём не виноват. Они не виделись больше недели, а это много для обоих. Может, это похоже на зависимость, но даже если и так, им обоим нравится утопать в такой дружбе. Погода становилась всё теплее, птицы одаривали город своим пением, лучи солнца играли на стенах домов и асфальте, приятно слепили глаза, именно так, как любил Бомгю и другие их друзья. Именно он и предложил поехать вместе на отдых, отвлечься от города и всей суматохи. Все были за, поэтому с лёгкостью стали собираться в поездку, кроме одного. Отдых с друзьями всегда являлся чем-то радостным, весёлым, атмосферным и, главное, запоминающимся. Одно слово «друзья» означало что-то тёплое и родное, ассоциирующееся со смехом, поддержкой, определёнными ситуациями и для каждого человека близкие люди, которых можно назвать другом, были очень разными. Одни могли назвать друзьями тех, с кем выпивают на праздниках, другие любого человека, с которым общаются больше одного дня, третьи того, кто слушал их проблемы и поддерживал, четвёртые тех, у кого всегда можно занять денег. А для Феликса друг — тот, кто может быть рядом, защитит от грозы, поддержит, успокоит, подарит своё тепло и осчастливит. Джисон всегда был именно таким другом в его глазах, но в последнее время понятие дружбы в их взаимоотношениях стало тяготить. Ли казалось, что они вовсе не друзья, они просто не могут быть друзьями. Они знакомые, между которыми было нечто скрепляющее, дарящее надежду на что-то новое и жизнерадостное. Это не дружба, это что-то намного больше, чем просто друзья. Это любовь, на которую оба закрывают глаза. Они друзья, что любят друг друга, и оставить это таковым вполне себе возможно. А Чан, Чанбин, Бомгю и Ёнджун были друзьями, с которыми грань дружбы не переходится. У них тёплые дружеские отношения, которые есть не у всех, они как одна большая семья, словно братья, а Джисона не хотелось считать братом, он особенный друг. И сейчас его особенные неестественно ледяные руки обнимают и дарят особенные чувства, пока Феликс нежится в касаниях, смотрит в телевизор на очередную мелодраму, что они так полюбили смотреть вместе. Спокойствие разносится по комнате, проникая в сердце, заставляя то делать более учащённые удары. — Почему ты не хочешь поехать с нами? Ты ведь так любил совместные поездки, — отвлекается от экрана телевизора, словно его вовсе не интересовало происходящее в сюжете, хотя, так оно и было. — Не знаю, не хочется почему-то, — пожимает плечами и вздыхает, отводя взгляд, ожидая последующих слов, что всегда слышал во время подобных разговоров. Джисон слишком сильно чувствует его, словно они один человек. — Ты боишься? — голос звучит немного обеспокоенно, но при этом не пугающе, а заботливо и слишком обжигая сердце блондина. — Боюсь, — наконец поднимает глаза на чужое лицо и оглядывает его черты. — Чего именно ты боишься? — такие же ожидаемые слова, на что младший вновь повторяет движение плеч и вздыхает, ведь сам не может понять. — Боишься скопления людей, внимания к себе или что что-то пойдёт не так? Очередное попадание вызывает столько различных эмоций, что мурашки невольно бегут по телу, заставляя чуть вздрогнуть, в то время как крепкие объятия прижимают ближе, не дают переживать, Джисон так хорошо знает его, что становится плохо. — Феликс, ты ведь знаешь, что я буду с тобой рядом и при любой проблеме смогу помочь, и другие тоже помогут, все любят тебя, я люблю тебя, я не позволю, чтобы тебе было страшно и плохо, помнишь это? Нет, я не заставляю и не принуждаю тебя ехать, просто хочу, чтобы ты понял, что я рядом и не будет никакой опасности, а другие люди не будут смотреть на тебя, я прикрою, хорошо? Я могу вовсе не ехать и остаться с тобой дома, — слишком хорошо, слишком с любовью, это всё слишком настолько, что ком в горле невольно подкатывается выше, а глаза поблёскивают на свету тёплой лампы в гостиной, но он доверяет и позволяет забыть о страхах, только если он будет рядом, а он уже здесь. — Ты знал, что словно волшебный? — смешок слышен чуть выше, а после губы касаются лба блондина, оставляя мягкий и лёгкий поцелуй. Это для них привычно, это нормально и то, без чего они не могли быть ими.***
День их поездки не задался сразу. Феликс проспал будильник, пролил на свою ладонь большое количество кипятка, потерял свою любимую футболку и просто не был настроен на какую-либо встречу с друзьями, тем более на несколько дней. Он хотел бы отказаться от всего в последний момент, лечь в кровать и укутаться в одеяло так, что видно было бы лишь макушку, закрыть глаза и спать, спать, спать… Но глаза Джисона и его добрая улыбка кричат о том, что нужно ехать, развеяться, отдохнуть, поэтому приходится заправить тёплую и невероятно удобную постель, взять чемодан и выйти из дома и своей зоны комфорта. На улице и вправду тепло, июньское солнце достаточно сильно греет, приходится смотреть под ноги, чтобы глаза не слезились, людей вокруг много, но они не пугают, даже когда он чувствует взгляд на себе, нестрашно, пока прохладная на удивление ладонь держит его руку. Хорошо и спокойно вне дома, удивительное явление для Феликса. Они с лёгкостью преодолевают улицы, доходят к месту встречи, а именно к автобусной остановке, где все вместе сядут на транспорт, чтобы доехать до перрона. Пятеро людей уже стоят на месте с вещами. Бомгю о чём-то бурно спорит с Ёнджуном, Чанбин вместе с Чаном разговаривают более мирно, Сынмин стоит поодаль от шума и смотрит путь к их месту отдыха в своём телефоне. Как только последний примечает два знакомых силуэта, он машет рукой с улыбкой. Они здороваются и ожидают автобус теперь всей компанией. Разговоры плавно перетекают с темы на тему, смех и улыбки окружают их, в то время как Феликс льнёт ближе к своему любимому теплу с холодными руками. Его всегда удивляла особенность Джисона. Сначала он думал о том, что это связано с волнением, ведь во время тревожного состояния руки потеют и становятся холодными, но нет, ведь температура его рук была такой даже когда он был невероятно спокоен. Потом он думал, что весь Хан холодный и это просто нормальное для его тела состояние, но по объятиям можно с лёгкостью понять, что его тело тёплое, кроме тех загадочных ладоней. Он уже спрашивал на этот счёт, но старший лишь отшутился, говоря: «А вдруг я русал?», следом мило посмеялся, заставляя блондина улыбнуться и хихикнуть в ответ. Ладони Джисона — тайна, что не заставляла переживать, пусть они будут такими же, он примет его руки любыми, даже если они будут обжигать своей температурой или настолько острыми, что станут резать кожу, он всё равно сожмёт его руки в своих и не отпустит. На место они приезжают достаточно быстро. Поезд окутывал теплом и своей атмосферой. За окном пейзажи сменялись с огромной скоростью, шум колёс приятно отдавался в ушах своим определённым ритмом, не мешая, а наоборот, добавляя ту самую изюминку, без которой не мог существовать шарм всех поездок на данном транспорте. Джисон всю дорогу сидел рядом с Феликсом, которого посадили у окна. Когда Хан говорил о том, что будет защищать его и закрывать ото всех, это была правда. Он сидел так, чтобы младшего было не видно посторонним людям, не считая друзей. Ли было достаточно комфортно, а их скреплённые руки лишь успокаивали окончательно, заставляя чувствовать уют и холодное тепло, которое так любил блондин. Разговоры с Чаном о музыке всегда заставляли отвлечься, а хихикающий Бомгю, что никак не мог успокоиться и подначивал Сынмина, заставлял невольно улыбаться. Чанбин и Ëнджун тем временем мирно сопели, первый лежал на плече, а второй на его макушке. На вид очень удобно и слишком мило, поэтому Феликс сфотографировал тех, дабы показать, он уверен, они улыбнутся и сохранят фотографию, а может, даже поставят на обои, как обычно это происходило с запечатлевшимся на камере моментом. Всё-таки домом является не его небольшая квартирка, а все эти люди, в то время как один человек был излюбленной и комфортной спальней с большой и мягкой кроватью. Такой спальней, откуда не хотелось уходить, где всё было создано для комфортного времяпрепровождения и удобства. Место, что выбрали старшие, было невероятно красивым. Вокруг зелёный лес, разные небольшие тропинки петляют по опушке, деревья выглядят большими, высокими, а главное — здоровыми, в них кипит жизнь, и природа не истощена. Прекрасное место. Где-то видны небольшие следы, похожие на очертания лапок ежей, скорее всего они увидят ночью одного из колючих животных, которое Ëнджун назовёт Оди, в честь питомца своего старого друга. Они не будут кормить ежа молоком, просто понаблюдают, ведь такая пища вредит им, а один из Чхве отлично знает рацион столь милых созданий. Домик выглядит сказочно. На стенах растут небольшие лианы, окна имеют деревянные ставни, при входе есть достаточно просторное крыльцо. Здание со стороны небольшое и очень аккуратное, но внутри оно вполне вмещает в себе достаточно комнат для того, чтобы семеро парней нашли себе место. Кухня совсем не большая, но в ней есть всё для приготовления вкусной еды. Сынмин с Феликсом обязательно займутся печеньем в сахаре, что так полюбились всем присутствующим, но почему-то получались они только тогда, когда компания собиралась вместе, и каждый обязательно пытался своровать какой-либо продукт или тесто. В другие моменты выпечка отличалась, была вкусной, но не той, что так любили парни, словно это всё разное печенье, но рецепт являлся одним, хотя, в совместном приготовлении добавляется важный ингредиент — любовь. Дом двухэтажный, на первом стоит та самая кухня у окна, гостиная с большим диваном, ванная и одна маленькая комната. На втором этаже три гостевые спальни и ещё один санузел, даже балкончик есть, выходящий из коридора между комнат. Чан занимает комнату на первом этаже, ведь если он решит поработать, а для этого нужно кофе, а иногда и что-то перекусить, то сможет с лёгкостью проникнуть на кухню и как можно тише запастись всем необходимым. Сынмин и Бомгю ложатся в одной из комнат наверху, там есть ортопедический матрас для Кима и милый ночник для Чхве, а также мягкая игрушка в виде кота, говорящая о том, что он точно должен лечь здесь. Ëнджун и Чанбин выбирают самую дальнюю комнату, ведь впереди долгая ночь, идеально подходящая для сериала и разговоров, а также смеха, который невозможно сдержать в подушке. Этой ночью Сынмин, как обычно, не сможет уснуть и придёт к тем двоим, они получат подзатыльники, посмотрят на время, удивятся пяти утра на часах и наконец-то лягут спать под ворчание парня помладше. Феликс и Джисон безоговорочно ложатся в свободной комнате. Ничего особенного: двуспальная кровать, что не смущает обоих, тумбочки вокруг неё, небольшой шкаф, светильники с тёплым светом и большое окно. Комната достаточно уютная, но она станет ещё более комфортной и запоминающейся, когда эта кровать будет впитывать в себя их объятия, тихий шёпот непринужденного разговора, тема которого будет такой лёгкой, даже детской, например, почему облака так часто похожи на лошадок, а после оба уснут, прежде оставляя лёгкие поцелуи на щеках. Каждый совместный вечер заканчивался так, а от этого невероятно хорошо, настолько, что хочется выть. Сейчас, когда комнаты распределены, вещи разложены по шкафам, и все уже разбрелись по своим кроватям, они правда проводят время в объятиях, только Хан обнимает одной рукой, а второй держит Ли за ладонь, сплетая пальцы. — Твои веснушки снова стали появляться, а ты побыл на солнце так мало, — делится своим наблюдением, в то время как Феликс тихонько хихикает. — Так всегда, почему-то они очень легко появляются, стоит только под солнцем побывать, а вот пропадают долго. — Я люблю твои веснушки, — спокойно проговаривает о любви и заглядывает в глаза, пока щёки блондина получают более розовый оттенок. — А я люблю твои холодные руки. Они продолжают смотреть друг на друга ровно до того момента, пока Джисон не целует в нос и не прижимает ближе, закрывая глаза. Феликс лишь льнёт к касаниям, кутается в одеяло и сам начинает проваливаться в сон.***
Первые два дня отдыха они изучают дом и окрестности вокруг, ходят гулять, привыкают к столь резкой смене обстановки, веселятся и просто хорошо проводят время. Джисон не отходит от Феликса больше, чем на пару метров. Он — словно личная охрана — следит, контролирует, не отпускает. Но это не приносит дискомфорта, наоборот, плавно растекается сладкой корицей и прохладной мятой в груди. Сейчас Феликс счастлив, что согласился на поездку и нашёл в себе силы покинуть границы своей квартиры. В этом домике правда хорошо, рядом любимые люди и атмосфера такая, что расслабиться получается с особой лёгкостью, а времени на раздумья о каких-то страхах просто нет. Ëнджун с Чаном возвращаются в домик и оповещают своих друзей об озере недалеко от их жилой территории. Там безопасно и разрешено купаться, они уточнили это у хозяина домика, поэтому было принято решение посетить это место. Все были за, а ранним вечером были собраны пляжные вещи и небольшой перекус в виде фруктов и сэндвичей. Путь до озера оказался достаточно длинным, но не пугающим и не выматывающим, поэтому водоём вскоре был в зоне видимости, а следом и совсем рядом. Около воды был даже песочек, создававший приятный пляж. Вокруг прибрано и нет мусора от прежних отдыхающих, благо, штрафы здесь большие, да и все следят за порядком столь райского уголка, адекватность людей подарила этому месту свою жизненную энергию, что невероятно радовало не только глаза, но и разум. Сегодняшний день выдался достаточно жарким, а у озера пахло приятной свежестью и непередаваемым запахом воды, он специфичный, но не пугает и не вызывает отвращения, наоборот, приятно оседает в носу. Бомгю интересуется тем, могут ли здесь оказаться рыбы, а слыша положительный ответ, следует звонкий писк Чанбина, что искренне не хочет коснуться ногой склизкого бока какого-нибудь обитателя этого места. Смех заполняет уголок их пляжа, в то время как довольный Феликс в ожидании смотрит на Джисона, надеясь, что он наконец-то разденется и в плавках пойдёт к воде, но этого не происходит. Парень, что был в футболке и шортах, садится на плед под зонтом и поднимает взгляд на блондина. Видя вопрос не только в глазах, но и в его позе, приходится отвечать. — Я не очень люблю купаться, Ликси, поэтому посижу здесь и понаблюдаю, хорошо? — Но почему? Ты ведь рассказывал, что в детстве жил у моря и плавал больше половины дня, да и в ванной ты проводишь так много времени, мне казалось, тебе нравится, — слышно нотки некого расстройства, ведь поиграться в воде вместе с другом хотелось невероятно сильно, а тут он, как оказалось, не собирался плавать. — Ликси, из-за того что я всё детство «просидел в воде», у меня пропала любовь к плаванию, но я буду здесь и никуда не уйду, поэтому, если вдруг что-то случится, помогу, — улыбается, смотря при этом виноватыми глазами. — Ну хорошо, я скоро вернусь, — легко сдаётся и сам одаривает парня улыбкой, отбегая к озеру, а следом и погружаясь в него. Вода прохладная, но не настолько, чтобы дрожать и стучать зубами, наоборот, в столь душный день она идеальная, позволяет охладиться, доводя до приятного холодка в теле. Дно состоит из песка, и иногда попадаются гладкие камушки и водоросли, неприятно, но жить можно, если вы, конечно, не Чанбин. Крик и неописуемые звуки очень часто заполняют всё вокруг, потому что Со ненавидел склизкую траву под ногами, а когда слышен звонкий смех парней и ор намного выше и громче, видимо, он всё-таки встретился с рыбой лицом к лицу, точнее, ногой к её телу. Бан оглядывает дно, что было достаточно тёмным, но разглядеть силуэты иногда проплывающих бесстрашных рыб было возможно, а желание поймать одну из них росло, поэтому началась игра: «кто поймает рыбу, тот не готовит ужин и не занимается уборкой». Смех и улыбки всё также окутывали Феликса, заставляя успокоиться и наконец обрести счастье, хоть и не максимальное, но запоминающееся. Он уже придумал то, куда они все вместе сходят в будущем, где отдохнут и как проведут новый год. Предвкушение растекалось по телу приятным волнением, в то время как тучи собирались всё больше. Сынмин покинул водоём раньше всех, он не любил проводить в воде много времени, а короткое купание являлось отличным вариантом, а следом он решил уйти домой, дабы начать приготовление ужина. Чанбин тоже долго не остаётся в озере, ведь страх коснуться ещё одной рыбы был сильнее, а оказаться с откушенной ногой от какой-нибудь пираньи, которых тут, на минуточку, не водилось, не хотелось, поэтому он скорее вышел на сушу, разговорившись с Джисоном, но вскоре также ушёл, ведь вспомнил о споре Ëнджуна, что заключался в том, что он не сможет обогнать его и занять душ. Чхве также вспомнил о споре, когда приметил уходящего Со, поэтому быстренько направился домой следом, чтобы не проиграть. Чану позвонили с работы, его осведомил кричащий Джисон с берега, ведь заметил звонящий телефон, поэтому старший также быстро покинул озеро. — Идём на берег? — интересуется Бомгю, на что Феликс кивает и уже собирается пойти, но что-то блестящие привлекает его внимание. — Да, сейчас приду, ты иди, — он аккуратно приплывает ближе, вовсе не замечая как небо за считанные секунды поглощается во мрак. Первые мокрые капли падают на голову и лицо, что не сразу заметно из-за его мокрого тела и волос. Блеск пропадает, заставляя понять, что это был лишь искажённый блик от луча солнца, что принял слишком странную форму. Ли собирается развернуться и поплыть обратно, но резкий свет в небе, а следом громкий звук заставляет вздрогнуть и забыть как грести. Руки немеют, тело замирает, а ливень обрушивается на воду, искажая поверхность под каплями. Тёмное небо обволакивает, затмевая глаза лёгкой дымкой страха, в то время как грудная клетка резко и быстро вздымается. Он не замечает, как захлёбывается, и лишь тогда начинает двигать конечностями, пытаясь выплыть. Водоросли хватают за ноги и будто утягивают, не дают отплыть, сковывают и так затрудненные движения, а следом заставляют погрузиться в воду, словно желают погибели парня. За ним наблюдают опасные тучи, грозящие смертью, водяная трава также неотрывно смотрит, стараясь утянуть глубже. Дыхание сковывает, в животе что-то неприятно трепещет, а вода, попадающая в рот, заставляет кашлять, пытаясь убрать ту, но ком в горле делает все эти действия бесполезными. Он погружается в воду с головой один раз, выныривает, погружается второй и осознание того, что он тонет, начинает панически охватывать руками страха. Страшно буквально до смерти, ведь сейчас он не может подняться и выплыть из воды хотя бы ради глотка кислорода. Глаза неприятно щиплет, песок, взбалмошный ногами, не даёт видеть, но в этой темноте и так не удастся рассмотреть даже ладонь на расстоянии вытянутой руки. Как же ему хочется выплыть, быть живым и счастливым, проводить время с друзьями, родителями, наконец-то завести кота и перестать боятся, но последнее невозможно, как минимум, сейчас ему также страшно, и он не может бороться. У него нет сил, он сдался. Глаза закрываются, а вода проникает в нос и горло. Ещё бы чуть-чуть и он бы точно лёг на дно, но вдруг ощущает холодные руки, что сжимают талию. Они такие же знакомые и родные, но есть какие-то изменения, словно ладони длиннее, а пальцы короче или добавилась когда между пальцев. Феликс распахивает глаза, видит тот самый силуэт, что заставляет чувствовать себя живым, но взгляд падает на что-то незнакомое, колыхающееся в воде вверх и вниз, плавно, но быстро, сквозь воду не совсем понятно и лишь спустя несколько долгих секунд приходит озарение. Это хвост. Рыбий длинный хвост, который заменяет ноги, словно в сказке о волшебных русалочках. В глазах начинает темнеть, а разум верит в то, что он мёртв вместе со своим хозяином, нежели в то, что его человек, его друг и любимый, по-настоящему является русалом. Это невозможно, русалок не существует, он просто умер и это последнее, что смог спроецировать его мозг, поэтому наконец-то пора отключиться и поглотить вкус не только пресной воды, но и смерти. Спина касается мокрого песка, руки надавливают на грудную клетку, заставляя воду покинуть тело. Кислород приятно проникает в лёгкие, а дыхание постепенно возвращается в адекватное состояние. Дождь, что так и не остановился, продолжает покрывать тела каплями, но сейчас не пугает. Грома не слышно то ли из-за воды в ушах, то ли из-за мыслей и смирения со смертью, но когда он окончательно смог очнуться и приподняться на локтях, чувствует мурашки на теле и холодок из-за ветра, ясность о его жизни возвращается. Он жив, дышит, рядом Джисон, что сидит наполовину в воде, а кончик его хвоста выглядывает позади. Его холодные руки аккуратно придерживают за талию. Сейчас намного лучше, а страха словно и не было, будто они вдвоём под барьером и защищены от всего, они в безопасности, а создателем барьера является сам Хан. Тут голову словно молотком пробивают. Рядом с ним Джисон, наполовину в воде, пока позади него, где должны быть ноги, покоится кончик хвоста, серебристого цвета с бирюзовым отливом. Что это? Вопросы крутятся в голове, но вместо голоса изо рта выходят только хрипы. Приходится отложить все вопросы и молча смотреть на то, как Хан аккуратно выползает из воды и садится на песок рядом. Хвост чуть сгибается в середине, дабы удобнее было сидеть. Придётся дождаться того, когда дождь пройдёт, и он высохнет, ведь с этим сложно будет вернуть домой, да и сделать что-либо. — Замёрз? — первым спрашивает тот, кто имеет возможность адекватно говорить, а видя кивок со стороны пострадавшего, вздыхает. — Скоро пойдём домой, прости, что приходится ждать. Феликс слушает всё это, не отводя глаз от хвоста. Он красивый, хочется потрогать, поэтому тот протягивает руку и смотрит теперь на лицо обладателя столь чудной части тела, а когда тот кивает в знак разрешения, проводит ладонью по хвосту. И вправду, чешуя находится на всей длине, поверхность немного склизкая, словно рыба, но не так отвратительна. Те самые чешуйки намного больше и твёрже, чем у водных жителей, а кончик хвоста, что является плавниками, намного толще и твёрже, чем у рыб. Когда же ладонь плавно поднимается обратно, Феликс касается двух выступов у торса. Они находятся по бокам над бёдрами и наощупь как панцирь ракушки, твёрдые, скорее всего предназначены для более лучшей защиты человеческого тела. Дождь постепенно стихает, в то время как русал продолжает смотреть на то, что происходит с его хвостом. Феликс так осторожен, это невероятно мило и заставляет улыбнуться. Джисон рад, что он не убежал при виде его хвоста, как это было с другими, кто случайно или также неожиданно могли увидеть его второй облик. — Ликс, — блондин сразу обращает внимание, в то время как старший выдыхает. — Ты не боишься? — Почему я должен боятся? — спрашивает полушёпотом, ведь пострадавшее горло всё также саднило, но возможность говорить уже появилась. — Потому что я странный и перехожу грани адекватности и не должен фактически существовать? — сам спрашивает, ведь реакция от его друга является слишком удивительной и отличающейся от других. — Это правда странно и невозможно, и мне никто не поверит, но раз ты скрывал это, я никому не скажу, но меня не пугает твой, эм, облик, но ты мне объяснишь всё это позже, когда мы будем дома, хорошо? — Хорошо… — теперь Хан даже смущается из-за слов парня рядом, что не убрал руки с начала хвоста. Он никогда не слышал таких простых и одновременно особенных слов, никогда не получал понимания и тепла после того, как его могли видеть. После разговора они оба молчат, их не пугает тишина и не чувствуется дискомфорт, наоборот, они поровну разделают беззвучье и безмолвно уделяют друг другу внимание своими взглядами и касаниями ладоней. Теперь Феликс понял, почему руки холодные, ведь Джисон оказался почти пресноводным, если его особенность можно было так назвать. Спустя ещё какое-то количество времени дождь заканчивается, и русал высыхает, заменяя свой хвост двумя ногами. Явление странное и не поддающееся объяснению, ведь его прежний облик возвращается за секунду, а то и меньше. Ли обязательно его расспросит обо всём, а Джисон расскажет, откроется ему полностью, больше не боясь секретов. Они возвращаются домой, объясняются друзьями, а после идут в душ поочереди, первым занимает ванную парень младше, а потом сидит и ждёт, ведь теперь понимает, что Хан обсыхает после контакта с водой, а звук фена заставляет улыбнуться, ведь он слишком долгий для его причёски. Приятно осознавать тот факт, что такой секрет теперь они делят пополам, приятно, что Джисон пожертвовал своей репутацией и жизнью ради спасения, а он по-другому и не мог. Блондин обязательно отплатит молчанием, ведь что ещё можно сделать на его месте? Рассказать всем и загреметь в психбольницу, либо буквально отдать друга на опыты, а то и смерть. Он не мог позволить себе такое, поэтому с лёгкостью помолчит до конца своих дней. Ужинают они с весёлым разговором, смеются над Бомгю, что устроил вечер караоке и специально не попадает в ноты. Каждый поёт любимые песни, Феликс выбирает ту, что о радости и улыбках, а Джисон о любви. Во время своего пения он вовсе не отводит взгляд от Ли, словно поёт именно ему, а так и есть, блондин знает это. Они любят друг друга, и это нормально, без любви они бы не были теми, кем являются сейчас. Вскоре все расходятся по своим комнатам. Младший сидит в кровати и читает книгу, которую нашёл на полках их комнаты. Джисон садится рядом и ложится головой на плечо своего соседа по комнате. Тепло разносится по всему телу с такой силой, что ощущается, будто вокруг есть некое свечение, указывающее на то, как хорошо им вдвоём. Сердца отдаются быстрыми ударами так, что бьются в унисон и их слышно, это заставляет улыбкам расцвести на лицах. В один момент Хан отстраняется, садится рядом и оглядывает Феликса с ног до головы, вздыхая. — Ликси, ты знаешь, как я испугался? — говорит серьёзно, даже с некой строгостью, но это не ругань или упрёк, это лишь указывает на то, как сильно он ощутил этот страх. Страх потери своего близкого человека, любимого человека, который греет его холодные руки своими горячими ладонями. — Знаю, я постараюсь быть осторожнее, прости меня, морской котик, — говорит спокойно, разглядывая парня рядом и невольно улыбается. — Морской котик? — Да, я всегда сравнивал тебя с пушистым и ласковым котом, а узнав о твоём секрете, понял, что ты не просто котик, а морской, — улыбка становится шире, в то время как тот самый котик также улыбается. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя? — Знаю, я тоже тебя люблю. — Нет, подожди, я люблю тебя не как друга, Феликс, я люблю тебя как любимого человека, и я устал сдерживать свои чувства и дружить с тобой, — говорит серьёзно и смотря в глаза, пока руки немного подрагивают из-за волнения, сейчас они не только холодные, но и мокрые. — Я знаю, Джисон, я тоже люблю тебя не как друга и устал ограничивать себя из-за этого понятия, поэтому, поцелуй меня. Старший медлит несколько секунд, а после накрывает чужие губы своими. Он нежно и медленно сминает те, не углубляет, лишь иногда проводит языком по нижней губе младшего, словно пробует на вкус. В поцелуе не сдержанные улыбки, а иногда и смешки, руки обнимают сильнее и прижимают друг к другу, словно они потеряются, если перестанут так вжиматься. Впереди их ждут огромное количество разговоров, поцелуи, забота, поддержка и многочисленные тёплые объятия, создаваемые холодными руками.