Я буду рядом

Луч света от уличного фонаря падает в одно из окон небольшой больничной палаты, где, свернувшись клубочком, пытаясь не скулить от боли в животе, лежит семнадцатилетний юноша. В больницу Антон попал вчера вечером, с рецедивом острого гастрита и подозрением на язву. И за что ему, спрашивается, вместо желудка, вредное, нихера не переваривающее сито, так ещё и с непереносимостью молочки, глютена, острого и, кажется, в целом еды? Антон ненавидит своё тело. Антон ненавидит эту больницу. Антон ненавидит проклятый кусок пиццы, который, кажется и послужил одним из факторов его появления здесь. А ещё Антону страшно. Чертовски страшно, ведь завтра на 6:15 утра ему назначили ФГДС - аббревиатура, которой он старался избегать последние 5 лет жизни. Кажется, просто проглотить лампочку, но для Шастуна это звучит, как приговор. Да, иногда мучился с болями, да, слушал от друга-медика Позова, что это опасно и надо узнать причину болей, да, трижды сбегал с процедуры. Ну а что ему ещё делать? Он ни на секунду представить не может, как эта ужасная металлическая трубка с лампочкой проникнет в его глотку. Брр, даже сейчас мурашки по всему телу. Он уже раз пять написал маме, чтоб она его забрала, на что, все пять раз получал ответ: «Успокойся, врачи знают, что делают». А вот нихрена они не знают! Они не знают, что Антона трясёт от страха. Они не знают, что Антон плачет последний час от ужаса и безысходности. Ни кто не знает, даже Арсений - самый близкий на сегодня Антону человек. Они встречаются уже чуть больше года. Арсений учится в меде, на год старше Димки Позова - сокомандика и просто лучшего друга Антона. Поз, собственно, и познакомил их, тайком протащив Шастуна на университетскую дискотеку. В этот же вечер они по синьке и поцеловались. А потом понеслось: цветы, свидания в забегаловках, долгие разговоры по телефону, кризис ориентации и много чего… Вот такая интересная у Шастуна была осень десятого класса. Кстати, Арсений - единственный врач, которого Антон готов добровольно подпустить к своему телу. Шастун - ятрофоб с раннего детства. Ещё до школы он не раз лежал в больницах, из-за проблем с суставами. Тогда, ему часто приходилось делать болючие уколы, вот детский мозг и построил ассоциацию: врач = опасность. Хоть Антону уже давно и не пять, образумить себя ему очень сложно, а вот перестать трястись, сидя в очереди к обычному окулисту - миссия невыполнима, вернее медкомиссия невыполнима. Сейчас же он ловит уже третью истерику, по поводу завтрашней гастроскопии. А может сбежать? Да куда он в декабре, в пижаме… Может наглотаться таблеток? Хотя, все серьезные препараты в кабинете старшей медсестры, за железной дверью, а лежащие на посте, в случае передоза, максимум вызовут понос. Мда, с собой ему явно не покончить. От этих рассуждений его отвлек звук уведомления от Телеграмма. Арс 22:52 Тош, ты как? Все нормально? Шаст 22:53 Все плохо Арс 22:53 Что случилось??? Все - таки язва??? Ты только не бойся, все лечится. Шаст 22:53 Хуже. ФГДС. Я сейчас сдохну от страха. Арс 22:56 Фух. Малыш, это делают даже детям. Просто секунд 30 потерпеть, лишь бы результат нормальный был. Шаст 22:59 Да и похер мне на этих детей. Я говорю тебе, что МНЕ плохо. Если это делают, детям, мне от этого легче не становится. Идите вы все нахер. Спасибо блять за поддержку. Шастун откидывает телефон на другую сторону кровати и заливается новой порцией слез. Единственный человек, которому он доверял абсолютно всё, только что обесценил его чувства. Неужели все медики такие циничные? В голове всплывает монолог какого-то комика, из ТНТшного стендапа, про ФГС: «мне эта тётка с такой злостью эту трубку засовывала». Блять. Ведь взрослый мужик, а ему было больно. Что будет с Антоном? Надо было платно делать. Черт. Черт. Черт. Неужели в Обласной Воронежской детской больнице будет нормальная аппаратура? - нет конечно. И врачи тут, наверное, злые. А что хотел? - гос учереждение. «Бесплатно государство выдает только пиздюлей от силовиков» - вспоминается реприза Поперечного. Шастун просыпается в холодном поту. Ему снилось, как ему суют трубку в рот и он задыхается. Боже. Лишь бы не вещий сон. Во рту пересохло. Смотрит на время - 3:27. Значит пить уже нельзя. На экране всплывают непросмотренные уведомления. Арс 23:00 Блять. Прости. Ты имеешь право бояться. Арс 23:01 Хотел тебя успокоить. Арс 23:03 Понял. Не получилось. Арс 23:21 Ну прости пожалуйста. Арс 23:25 Я что-нибудь придумаю. Кажется, друг моего бати корешился с эндоскопистами. Арс 23:36 Во сколько завтра процедура? Шаст 03:31 Прощаю,в 6:15 Арс 03:32 Понял. Засыпай, тебе нужны силы Арс 03:33 Люблю Антон переворачивается на другой бок. Изменение положения отдаётся пульсацией в мочевом пузыре. Надо дойти до толчка. С кряхтением поднимается с койки и сразу же хватается за тумбочку: голова сильно закружилась, из-за голода и стресса. Когда темнота перед глазами проходит, медленно выходит из палаты. В глаза бьёт голубоватый свет лампы для кварцевания, гудение которой особо сильно слышно в ночной тишине. Слегка поскрипывая резиновыми тапочками, Антон проходит мимо спящей в процедурке бабки-медсестры. И, наконец, находит нужную дверь. Две кабинки, слева шкаф, крашенный под красное дерево, с горшками для сбора анализов, справа раковина и зеркало, которое, конечно же висит сильно ниже Антоновой головы. Но, зато, почти не воняет, надо сказать большое спасибо техничке и системе вентиляции. В самой кабинке, в отличии от их школьного толчка, не намазано дерьмом на стенах, значит чисто. Синхронно с ним из правой кабинки выходит парень, внешне не сильно старше Антона, скорее всего, даже ровесник, только на голову ниже. Тёмные волосы, карие глаза, густые и очень стремные усы, которые казались накладными на довольно-таки молодом лице. Кажется, Шастун уже где-то его видел. Точно. КВН. -Д-доброй ночи - неловко здоровается парень. -Привет - так же, внутри сгорая от стыда, непонятно из-за чего, отвечает Шастун. -А ты случайно в КВН не играешь? - хмурится юноша. -Играю. Стоп. Ты с длинным другом в жёлтом пиджаке и волосами как у Воли в 2013, Воронеж в четвертьфинале вынес? -Я. Но я не специально - усмехается он и тут же потупляет глаза в пол. -Да чего ты… Бить не буду, по этому делу у нас специалист Макар - Шастун приподнимает уголок губ. -Мда, иначе бы у нас была новая миниатюра: схватка двух анорексичек - он заметно расслабляется - Меня, кстати Фил зовут. -Приятно, Антон. - руку Шастун так и не протянул, все-таки человек из туалета вышел. -Не спится? - включил воду, чтобы слилась холодная. -Честно? ФГДС боюсь пиздец. - Антон издал нервный смешок. -Да там не сильно есть чего бояться. Первый раз? - вытирает руки о штаны, за неимением полотенца -Да, а что? Это как анал, в первый раз больнее? - пытается отшутиться Шастун. -Я бы сказал, как минет, каждый раз одинаково блевать тянет. - поддерживает подъеб Фил. - мне, кстати 5 раз делали. -А ФГС? - оба парня смеются. -Раз не спится, можем попытаться дойти ко мне в палату, поболтать, сегодня дежурит полуглухая бабка, а соседей у меня нет: на прошлой неделе простудился, вот и отселили от греха подальше в бокс. -Отличная идея, это явно лучше, чем одному от страха маяться. Стараясь издавать как можно меньше звуков парни следуют в одиночную палату, где Шастун усаживается на подоконник, а Фил на собственную кровать. -Антон, может я лезу не в свое дело, но ты плакал? - протягивает Воронин, вглядываясь в освещённое белым светом фонаря лицо Шастуна, пока тот не знает куда деть взгляд. -прости, можешь не отвечать. -Да чего уж тут… -немного помолчав, вздыхает Антон- скажи, вот я еблан? Ну, то, что панически ФГДС делать боюсь. -Поверь мне, все боятся. Мне пятый раз было делать даже страшнее, чем первый, я знал на что шёл, и знал, что кайфа там мало. Еблан как раз тот, кто этот страх в себе держит, а потом в 40 лет от инфаркта помирает. -Сказал так, как будто пореветь, как маленькая девочка - это достижение. -Во-первых, на сколько меня не обманывают мои -3 по зрению, ты не маленькая девочка. Во-вторых - да. Ты нашёл в себе силы прожить эмоции, на которые, кстати у тебя есть веская причина. В-третьих, неприятно будет всего несколько секунд, но в результате, ты получишь диагноз. Прям сильно плохо, будет только, когда трубка через горло будет проходить, ты главное дыши ртом и слушай врача. -Спасибо за мини сеанс психотерапии, ты действительно сделал мне легче - Шастун улыбается. - кстати, ты ж вроде Белгород представлял, что ты делаешь в Воронеже? -Да так, приехал к Бабушке на выходные, и от пирожков жахнуло обострение язвенного колита, вот вторую неделю питаюсь здесь картошкой и овсянкой на воде. -И долго голодовка будет? - сочувственно интересуется Антон. -Пока мой кишечник не помрет окончательно.- грустно усмехается и смотрит в сторону. - Так сказать, встроенная защита от ожирения, вдруг чё не то съем, выносит, через минуту. -Мда. - Шастун кривит губы. - не сладкая у тебя жизнь. Кстати реально, не сладкая. -И не к такому люди привыкают, я вот, например, научился пиздить из столовой кусковой сахар для чая. Шикарная тема, правда в карманах потом все прилипает, но это ерунда. -И чё, прям не палят? -А это от таланта зависит, главное выходить со всеми, и не отсвечивать. За непринужденной беседой о тяготах жизни с расстройствами ЖКТ, КВН, учебе и многом другом, они не заметили, как пролетело два с половиной часа. В реальность их вернул пронзительный крик с поста. -Шастууун, с пеленкой на гастроскопию. -Ну все, брат, удачи. - Фил его похлопал по плечу. - Придёшь, расскажешь. На негнущихся ногах Антон вышел в коридор. Притупившееся во время беседы чувство страха накатило новой волной, не позволяя объективным мыслям успокоить себя. Пульс был, кажется, под двести, а влагой со вспотевших ладошек вполне можно было бы помыть лобовуху. Коридор отеделения. Лифт. Переход. Лестница. Уже другой коридор. И вот он перед злосчастной дверью с, заставляющей сердце уйти в пятки надписью «эндоскопия желудка». На глаза наворачивается новая порция слез. Вспоминает видео в Тик-токе о том, что чтобы победить тревожность, надо сместить фокус внимания. Осматривается. Просторный коридор. Плакаты со статьями про прививки и воспитание младенцев, бумажные снежинки у потолка. Черт. Легче не становится. Открывается дверь. Оттуда слышится гудение аппаратов. Все внутри замирает и переворачивается. -Шастун, проходим. - пухлая медсестра, ростом вдвое ниже, Антона презрительно его оглядела. - Вот дрыщара, сам трубкой для эндоскопии можешь работать - хмыкнув направилась в глубь кабинета, яано очень довольная собой. Заходит, стараясь не обращать внимание на дрожь в коленях. Голова слегка кружится, он надеется, что сейчас отключится, но этого не происходит. Чертовски яркий свет, бежевая керамическая плитка на стенах. Слева кушетка, рядом стоит врач в шапочке и маске по самые глаза, с чёрным, длинным шлангом в руках. Боже, неужели это сейчас окажется в нем. Рядом с врачом стоит ещё один человек, тоже полностью в экипировке. Как только он оборачивается, взгляд Антона упирается в родные голубые глаза. Стоп, что? Арсений? Похоже, он отключился и бредит. Тот кивает, и улыбается, хоть и не видно его рта, морщинки вокруг глаз все выдают. -Встретились, голубки? - повышает голос та же медсестра и подталкивает Антона к кушетке. - Быстрее. После тебя ещё 7 человек, ни кто не будет ждать, когда вы друг-другом налюбуетесь. Иш моду взяли. Ещё группу поддержки и стриптизера сюда приведи, хотя от стриптизера я бы не отказалась. - женщина останавливается перед зеркалом, явно забыв, зачем шла. -Федункиф!- врач недовольно на неё косится. -Что Федункиф? что Федункиф? Эх, могла б тогда Мартиросяну дать и на телеке б светилась, а не тут, блюющими детьми любовалась. - мечтательно отводит глаза, вздрагивает и направляется к Шастуну. -Марина, не при детях! - недовольно выдыхает врач. Когда Антона опрокидывают на кушетку, заводя руки в замок за спину, Арсений моментально оказывается рядом. Сам крепко, но осторожно фиксирует запястья Шастуна, второй рукой поглаживает по плечу. -Антош, все будет хорошо, смотри на меня и дыши. - произносит так, чтобы разобрал только Шастун. Пребывающий в шоке и стрессе Антон с трудом понимает это, и ему тут же в рот пихают белую пластиковую воронку, на что тот испуганно мычит. -Все нормально, родной, это, чтобы ты не навредил себе. - осторожно большим пальцем гладит кожу на руках, при этом стараясь ни на секунду не отпускать. Арсению самому больно до невозможности видеть своего мальчика, таким: потерянным, напуганным, заплаканным. Когда Антон зашёл в кабинет, Попов подумал, что сойдёт с ума. Хотелось крепко-крепко прижать его к себе и сразу же унести из места, где ему причиняют боль, страх и, мягко скажем, дискомфорт. Самому, стало тошно, когда он почувствовал, как Шастуна трясёт в его руках. Сейчас он шептал всякую нелепицу ему на ушко, в слабых попытках отвлечь. Подходит врач со шлангом в руках. -ну что, говоришь, мальчишка? Готов? Начало трубки тут же оказывается у Антона во рту, на что тот предпринимает попытку вырваться, но остаётся крепко удерживаемый Арсением. -Тшшш, проглоти слюнку, маленький. Шепчет Арсений, глядя в покрасневшие глаза Тоши. Шастун повинуется и шланг проскальзывает дальше. -Умница, просто дыши, дыши, родной. Шастуна дёргает очередной рвотный позыв, слюни бесконтрольно текут на пелёнку, ему очень плохо, но он знает, что если бы вместо Арсения его держала озлобленная медсестра, было бы в сотри раз хуже. -Тш, тш, тш, потерпи, мой хороший, просто смотри мне в глаза. - все ещё старается отвлечь его Арсений, продолжая гладить по плечу. Шастун хрипит и давится шлангом, задней стенкой горла чувствует, как он проскальзывает обратно и, наконец, покидает измученное тело. Антон выплевывает белое кольцо и закашливается. Руки, до этого фиксирующие запястья сразу же исчезают, перехватывая его тушку за талию. Из горла вырывается ещё пара хрипов, глотка ужасно саднит, весь рот и подбородок в слюнях, а из глаз все ещё текут слёзы. Делает рваный вдох, ещё раз закашливается и уже тихо плачет, пытаясь не обращать внимание на головокружение. Арсений, все это время придерживающий его, внимательно вглядывается в лицо и, удостоверившись, что Шастун его видит, подхватывает дрожащее тело на руки, прижимая к себе. В след им слышится монотонное бурчание: -Ехан бобан, плюётся он, а за воронкой этой лезть мне. Поднял бы хотя бы. Все Марина, все Марина, нет бы отблагодарить… Как только они оказываются в коридоре, Арсений усаживает его на лавочку, все ещё придерживая одной рукой. Стягивает со своего лица маску и целует Антона в лоб. Тот в ответ крепче его обнимает и утыкается носиком в грудь, прячась от всего мира. Попов поглаживает кудряшки на затылке, второй рукой оплетая мальчика за плечи, ещё крепче прижимает к себе. Антон изредка вздрагивает от всхлипов, старается восстановить дыхание. -Тош, малыш, ты умница, все закончилось, больше тебе не будут делать больно. - Арсений улыбается, заглядывает Шастуну в глаза, ждёт реакцию, но в ответ получает лишь слабый кивок и чуть приподнявший уголок рта. - Бедненький мой, совсем тебя измучили. Сейчас нам врач скажет, что и как, и будешь отдыхать. -продолжает гладить затылок Антона, ведь тот, вроде, не против. -А ты? - раздаётся хриплый, сдавленный голос. Слышится скрип двери и, появляется врач. -Спешу обрадовать, язвы у него нет, значит кровотечения не будет. - движением руки подзывает к себе Арсения. Арс бросает на ухо короткое: « Тош я щас», и отходит к врачу. -Так. Ты же студент меда? -Да -Какой курс? -Третий. -Арсений начинает заметно волноваться. - Что-то серьезное? -Что ты, нет. Простой гастрит, может чуть поактивнее обычного. -Фух, слава богу. -Да, думаю, особого смысла лежать тут дальше ему нет. Только нервотрёпка, а он у тебя, вижу, парень чувствительный. Сможешь его по диете кормить и таблетки давать дома? - говорит тихо, постоянно оглядываясь. -Конечно, Азамат Тахирович. Все будет в лучшем виде. -Отлично, тогда иди к лечащему врачу, я ему все объясню, он напишет что и когда твоему двухметровому «малышу» давать. Пишите отказ от госпитализации, веди его домой и спать. - говорит в полголоса, как будто боится, что их подслушают. - И папке привет передавай. - уже громче -Азамат Тахирович, а кого вы так боитесь, что шёпотом все обсуждаете? - интересуется Арсений, уже сам, переходя на шёпот. -Да, знаешь, глав врач новая, прям злыдня. Тина. Что ж она не в болоте, раз Тина, ей там самое место. Это из-за неё Маринка сегодня злая, она ей вчера выговор сделала и пригрозила заменой штаба. Хочет её, Катьку Варнаву и Надьку Сысоеву выгнать, говорит, мол неэффективные стали. Ладно хоть, за Маринку сын вступился, ну Реальный он пацан короче, а остальным что делать? Якобы с ее приходом должны произойти изменения стратегии работы коллектива. Хочется сказать: работает, не трогай! А ей лишь бы свои порядки навести. Вон уже в УЗИ пристроила дружков своих с Универа. Это из-за неё к нам теперь каждый день Интерны ходят, прям себя молодого в них вижу. Руководить семейную пару поставила: Александр и Татьяна. Как будто нам делать больше нечего, кроме как их перепалки семейные слушать. А меня может на долго не хватить, Я себя знаю. В первой хирургии вообще пол отделения вынесла: шесть, извините, мать его, человек. Ребятки были шикарные, на День мед работника так зажигали, думали их Союз ни кто не разрушит. Но они молодцы, все вместе во взрослую городскую перешли, и живут прекрасно. Эх, стольким людям она жизнь подпортила, и Где здесь логика? -Сожалею, я могу здесь чем-то помочь? - выслушав монолог, Арсений мысленно сделал пометку донести отцу-медику, что сюда, если что, устраиваться не вариант. -Нет, не можешь - грустно усмехается в сторону - Ты уже помог тем, что позволил мне выговориться. Арсений возвращается к скрючившемуся на лавочке Антону. Тот сидит, сложившись пополам и уткнувшись лбом в колени. -Малыш, ты как? - Попов присаживается рядом, чтобы быть на одном уровне с Шастуном. Антон загнанно смотрит ему в глаза, через пару секунд отводит взгляд в сторону. Тяжело вздыхает и утыкается лбом в его левое плечо. -Я думал, что сдохну. - хриплый шёпот раздаётся прямо возле уха. -У тебя повышенный рвотный рефлекс, в следующий раз делать будем только под наркозом. Мне самому тогда хотелось плакать, ты не представляешь, как я за тебя волновался. Тош, у тебя там всё не сильно плохо, поэтому мы сможем поехать домой, если ты мне пообещаешь, что будешь дома соблюдать диету. -Что, домой? - Антон встрепенулся. - Обещаю, только поехали пожалуйста. -Шастун состроил милую мордашку, знает на что давить. -И уже ничего не болит? - Арсений рассмеялся. -Болит, но поехали. -Хорошо, только бумажки оформим и поедем, страдалец ты мой. В отделении, когда отказ уже подписан, и результат гастроскопии в карточку уже вложен, Арсений помогает Шастуну собрать вещи. -Так, Тош, ты эту кофту надевал или нет? Мне надо понять стирать ее дома или так нормально. -Не надевал. Все, Арс, пошли уже. -Ух, какой нетерпеливый. - Арсений подходит ближе и чешет его по затылку, на что Шастун блаженно прикрывает глаза. - Котёнок -Здарова, Тох. Чё жи… - за этой сценой их застаёт Филлип. Арсений, не привыкший демонстрировать свои чувства на публику, тут же отпрыгивает от Антона. - Я, пожалуй, позже зайду. -Фил, стой. Шастун спрыгивает с кровати и выбегает за ним в коридор. Тот оборачивается и подходит ближе. -Только не говори мне, что это твой батя. -Не говорю. -А вы чё, реально, тип мутите? -Ну да, а что? -А как всё начиналось, если не секрет? -Не секрет. Открыто поговорили, и приняли решение начать отношения - это официальная версия. Пососались по пьяне - правдивая. -Как думаешь, а если бухой поцелуй уже был, это может что-то значить? -Вполне, поговори с ним, лучше пожалеть что сказал, нежели всю жизнь потом думать об утраченном шансе на счастье. -Знаешь, ты прав. Сейчас ты открыл мне на кое-что глаза. Антох, спасибо. И это, счастья вам. А, кстати, вам хана на летнем фестивале. - Воронин достаёт телефон и быстро направляется в противоположную сторону. Направляясь в палату, Антон слышит краем уха голос Филиппа. -Ало, Тимур, я хочу кое-что тебе сказать… На это усмехается, примерно представляя, что чувствовал Позов, когда свёл их с Арсением. В палате он видит Арсения, уже почти сложившего все его вещи. -Арс, прикинь, я кажется стал катализатором чьих-то отношений. Вернее я и Жигулевское пиво. -Ты ж у меня Ларисочка Гузеева, расскажешь мне это в машине. А теперь переодевай штаны и пошли. -Спасибо, что собрал вещи. - Шастун в очередной раз за сегодня обнимает Арсения. -Всегда пожалуйста. Антош, помни, что бы не случилось, я буду рядом. Даже, если когда-то так произойдёт, что мы расстанемся я не оставлю тебя одного в горе.