Гостиница «Под крылом дракона» или Лакричная карамель

      Они трансгрессировали в магловскую деревушку, которую Иккинг заприметил пару недель назад, когда ему впервые взбрело в голову подробнее изучить здешние пещеры. Местные магловские легенды звучали многообещающе: таинственный зверь, пожирающий овец и невинных дев, спрятанное в горах логово, что дышало огнем… В общем, верные признаки указывали пусть не новый вид дракона, то хотя бы на заброшенное гнездовье. Рассчитывать на большее, чем окаменевшие экземпляры скорлупы, не было смысла, но зато нашелся отличный предлог не тащить с собой всю команду их сумасбродной экспедиции. Этот день должен был стать приятной вылазкой для них Астрид. Только они вдвоем, пара рюкзаков и романтичная прогулка по снежным горным тропам. Но с самого утра все пошло не так.       Во-первых, чтобы добраться до деревушки из лагеря, им пришлось трансгрессировать три раза подряд. Иккинг плохо переносил трансгрессию и отдавал предпочтение метлам, но о том, чтобы предложить Астрид тащиться по воздуху через полстраны в середине зимы, не мог даже помыслить. О какой романтике может идти речь, когда после нескольких часов полета ваша пятая точка намертво примораживается к деревянной палке? Весомый довод, из-за которого Иккинг пол-утра мужественно делал вид, что его не мутит от ощущений, будто его три раза подряд расплющили и прогнали через коктейльную трубочку.       Во-вторых, половина дня у них ушла на то, чтобы расспросить местных маглов о горных маршрутах и местах, связанных с легендами. Большинство жителей, к которыми они заговаривали, смотрели на них с недоумением. В какой-то момент им удалось завести беседу с молодой парой маглов, парнем и девушкой одного с ними возраста. Но когда под конец дружелюбного, но бесплодного разговора молодые люди неожиданно предложили им «погуглить», Астрид приняла их совет за непристойное предложение. Перепуганные маглы спешно скрылись от пышущей возмущением волшебницы, но зато сразу после этого к Иккингу подошел пожилой магл-старичок. Оказалось, он слышал, о чем они расспрашивали местную молодежь, и следующий час с удовольствием вспоминал молодые годы, часть из которых провел в пеших горных походах со своей ныне покойной супругой. После двух кружек какао и порции вафель старичок-магл наконец вспомнил, в каком именно направлении находилась пещера, где они с женой видели «таинственные всполохи огней». И только тогда, далеко за полдень, они с Астрид наконец выступили в горы.       К тому моменту, когда они отыскали скалистую расщелину, небо начало темнеть. Они все же решили недолго поизучать потенциальное гнездовье — хотя бы на предмет глубины или наличия застарелых признаков обитания магических существ. И вот тогда, в-третьих, обнаружилось то, после чего все окончательно пошло не так: гнездо оказалось не заброшенным.       Как подтверждение его везучести, когда они с Астрид со всех ног улепетывали по узким проходам пещеры, протез Иккинга попал в углубление между камней. От боли у него на миг потемнело в глазах. Остаток пути Астрид буквально тащила его на себе. Едва они вывалились из пещеры, и у них появилась возможность безопасно трансгрессировать, Астрид утянула их в сжимающуюся темноту. У Иккинга хватило сил мысленно задать направление, убедиться, что Астрид последовала за ним, и в следующую секунду они очутились на заснеженной темной улочке. Их спины все еще хранили жар огненного дыхания.       — Мерлин, Икккинг! — Астрид охнула и подхватила его, когда у него подкосились ноги. — Тебя задело? Расщепило?       Иккинг замотал головой:       — Нет…       — Где мы? — Астрид беспокойно оглядывалась, одной рукой пытаясь удержать его, а второй сжимая волшебную палочку.       Как и рассчитывал Иккинг, заснеженная улочка оказалась пуста. Уличные фонари подсвечивали падающие с небесной темноты снежинки. Ставни у большинства окон были закрыты, кое-где над входами уже висели рождественские венки.       — Мы вернулись в магловский городок, — просипел Иккинг, прижимаясь щекой в светлой макушке и стараясь не потерять сознание от боли. Разве может так болеть нога, которой больше нет? — Вон там вверх по улице должна быть гостиница. Ты не против выпить по кружечке какао, перед тем как вернуться в лагерь? Не уверен, что выдержу еще три трансгрессии…       — Мерлиновы кальсоны, — почти с облегчением выругалась Астрид. — Какой же ты дурак.       Она закинула его рюкзак себе на плечо, обхватила за талию и поволокла к гостинице. Странный факт, но сильная боль оказывала воздействие, схожее с употреблением бутылки Огненного виски.       — Подумать только, Астрид, — бормотал Иккинг, улыбаясь падающим на лицо снежинкам, — незарегистрированный экземпляр…       — Иккинг, — пропыхтела Астрид. Непонятно, чего в ее голосе было больше: заботы или угрозы. — Помолчи, пожалуйста.       Гостиница отличалась от других разноцветных домиков только соответствующей вывеской и полным отсутствием рождественского убранства. Холл, где ни для чего другого, кроме стойки, торгового автомата и парочки круглых столов, втиснутых в оконные ниши, не было места, больше напоминал широкую прихожую. Они ввалились в нее, мокрые от снега и грязные после дня в горах. Боль из режущей перешла в ноющую, пока Иккинг не опирался на протез, и когда Астрид помогла ему добраться до стойки, он лег локтями на дубовую столешницу, чтобы избавить девушку хотя бы от своего веса.       Стойка регистрации постояльцев оказалась пуста, несмотря на возвестивший об их приходе звон дверного колокольчика. Астрид с видом, что вот-вот, и запустит в какого-нибудь магла Конфундусом, хлопнула ладонью по настольному звонку. Короткий «дзинь» не в полной мере отразил ее пожелания, поэтому она застучала по металлической кнопочке, оглашая холл гостиницы оглушительным трезвоном. Занавеска в проеме за стойкой всколыхнулась.       — Я буду говорить, — сказал Иккинг, мягко убрав руку Астрид со звонка.       Из-за занавески показался неожиданно крупный для этих мест магл. Его густые брови были сведены к переносице. Голова, покоившаяся на могучих плечах, упиралась в потолок. Иккинг сглотнул пересохшим горлом.       — Здравствуйте…       — Нам нужен номер, — рявкнула Астрид.       — Д-два, — запнулся Иккинг. — Два одноместных номера, будьте так любезны.       Мужчина, судя по всему, хозяин магловской гостиницы, подошел к стойке и смерил мрачным взглядом бледного худого парня и всклокоченную блондинку в замызганных куртках и с рюкзаками на плечах. Ему еще повезло, что они были в магловской одежде, а не в мантиях, подумал Иккинг. Улыбку, вызванной этой мыслью, он решил не скрывать.       — Оплата сразу? — уточнил он.       Держась для равновесия одной рукой за стойку, он потянулся к своему рюкзаку на плече у Астрид, расстегнул молнию на боковом кармане и достал ворох мятых цветных бумажек, которые маглы принимали за деньги.       Мужчина за стойкой провел языком по зубам, как будто хотел достать из щелей остатки ужина, и наконец изрек:       — Остался только один двухместный номер.       — Нам подходит, — быстро сказала Астрид.       Магл буркнул цену, и Иккинг отобрал нужные бумажки, старательно делая вид, что каждый день имеет дело с подобными деньгами. Он знал, что недавно маглы изобрели какие-то карточки с поистине магическими свойствами. Их можно было прислонять к коробочкам с цифрами и таким завораживающим образом производить взаиморасчет, но он все никак не находил время с этим разобраться. Приходилось по старинке наведываться в Гринготтс и обменивать галеоны на магловские деньги.       Магл брякнул ключами о стойку. Толстенький брелок на ключах поразительно напоминал фигурку Арденнского Горного Громмеля класса Камнеедов. Иккинг уже собирался обратить на это внимание Астрид, но тут магл прогудел самый длинный монолог за их встречу:       — Третий этаж, после второго пролета два раза направо и еще один до двери. Общая ванная комната на втором этаже. Пароль от «вай-фай». — Магл махнул ручищей за спину, где висела бумажка с соответствующей надписью и таинственным набором цифр. — На третьем этаже не ловит. На чье имя регистрирую?       Вытащив книгу постояльцев, мужчина из-под бровей взглянул на молодых людей. Иккинг понимающе кивнул:       — Мистер…       — …и миссис Хэддок, — закончила за него Астрид и сгребла со стойки брелок.       Взгляд хозяина немного изменился, когда он заметил, что Иккинг не наступает на правую ногу — вернее, протез, но сказать что-то или сделать по этому поводу не успел: нагруженная рюкзаками Астрид уволокла их на лестничный пролет.       Узкая лестница оказалась оборудована приколоченными к стенам деревянными рейками-перилами, но Астрид, невзирая на вялые протесты, все равно помогала ему с каждой ступенью. Первые пролет промелькнул как в тумане. Волнения по поводу больной ноги на время отступили на задний план. Иккинг был так взбудоражен этим «миссис Хэддок», что даже забыл мысленно поставить себе напоминание, помимо банковских карточек, узнать побольше о загадочном «файвае».       — Мог бы предложить помочь нам с вещами, — ворчала Астрид, все еще сердясь на того магла за нерасторопность. Они преодолевали последний, третий пролет. Здесь лестница была такой узкой, точно вела на чердак.       — Мы можем левитировать рюкзаки, — пробормотал Иккинг, озаренный запоздалой догадкой, и захлопал себя по груди в поисках палочки.       — Мы в логове маглов, — зашипела на него Астрид. Иккинг улыбнулся тому, в каком контексте она использовала слово «логово». — Пользоваться магией небезопасно!       Третий этаж встретил их узенькой площадкой и единственной дверью, за которой оказалась комнатушка с низкими покатыми потолками. Стены были обшиты темным деревом — темным от времени, а не из-за оправдания завышенной цены номера. Помимо деревянной перекошенной кровати с застиранным покрывалом, в комнате насчитывалось две тумбы, длинный узкий стол у стены и протертое кресло некогда темно-синего цвета. За круглым окошком под потолком плясали снежные мухи.       Астрид втащила Иккинга в номер, уронила его на кровать, скинула с плеч рюкзаки и куртку и помогла ему раздеться. Швырнув жилет и ветровку на кресло, она бросилась к рюкзакам.       — У тебя есть что-нибудь?..       — Там… зеленая банка, — Иккинг поморщился, пытаясь усесться поудобнее в изножье кровати.       Астрид опустилась перед ним на колени с баночкой из бутылочного-зеленого стекла в руках. Почувствовав, как жар от туловища подбирается к шее, Иккинг слабо запротестовал:       — Не надо, Астрид… Я сам…       Она решительно отодвинула его руки.       — Иккинг. Не начинай.       — Я не начинаю…       — Ты можешь посидеть молча и позволить твоей девушке позаботиться о тебе?       — Да, но мы с моей девушкой встречаемся всего три месяца, шесть дней и примерно девятнадцать часов, и я не уверен, что готов понижать градус романтики между нами…       Астрид привстала и звонко чмокнула его в губы.       — Хватит болтать, — шепнула она и опустилась обратно на колени.       При других обстоятельствах подобный вид мог бы послужить отличным поводом для полета фантазии любого девятнадцатилетнего парня, к коим Иккинг себя относил, но в данный момент приходилось сосредоточиться на другом. Он стиснул зубы, но не сдержал тихого стона, когда Астрид закатала штанину и отстегнула протез.       — Крови нет, — сообщила она, осторожно стягивая протезный носок. Она открутила крышку на банке с мазью и отшатнулась. — Ох, Мерлиновы…       — Да, — издал невеселый смешок Иккинг. — Аромат на любителя, но это единственное, что помогает от отека.       Пальцы у Астрид оказались ледяные, но это было даже к лучшему. Боль понемногу отступала, зато жар добрался до лица. Закончив, Астрид огляделась, что-то недовольно проворчала под нос, затем вытащила из заднего кармана волшебную палочку и очистила пальцы, шепнув «Эскуро».       — Если раны нет, почему тебе так больно? — спросила она, закручивая крышку на банке.       — Скорее всего, дело в колене. Или подколенном сухожилии. У меня в лагере есть восстанавливающее зелье. Пару дней попью, и буду как новенький. По крайней мере, не буду отпугивать людей ароматом горелых слизняков, — попытался отшутиться Иккинг.       Ему надо было как-то отвлечь Астрид от хмуро-задумчивого созерцания его культи. Но она продолжила:       — Слушай… Я недавно взялась за книгу по целительным заклинаниям…       — Ты знаешь, не в моем случае.       — Дай договорить, — она посмотрела на него снизу вверх. — Там было относительно несложное заклинание для заживления тканей. Я опробовала его на порезе, и все получилось. Его можно применять при небольших внутренних повреждениях. Могу попробовать.       Иккинг вздохнул и развел руками:       — Я весь твой.       Астрид подтянула рукава свитера и принялась водить палочкой на культей, нараспев нашептывая заклинание. Даже у простых целительных чар были длинные витиеватые формулы, где было важно строго соблюдать структуру и порядок. Вероятно, по этим причинам ни одна из них не желала надолго задерживаться у Иккинга в голове.       Странное зудящее чувство и боль схлынули с последним движением палочки. Иккинг не сразу поверил своим ощущениям.       — Ну как?       — Ничего не чувствую, — выдохнул он.       — Совсем?! — испугалась Астрид.       — Нет, нет! Не чувствую боли, — Иккинг осторожно подвигал коленом. — Спасибо.       — Обращайся. — Астрид поднялась с пола, наклонилась за баночкой и заодно коротко прижалась губами к его лбу. Пользуясь моментом, Иккинг поглубже вдохнул запах ее кожи.       Вернувшись к столу, Астрид убрала мазь и принялась копаться в своем рюкзаке.       — Ложись и постарайся отдохнуть. В лагерь вернемся завтра. Если ребята сами с нами не свяжутся, я отправлю Патронус и попрошу их захватить метла.       — Я могу…       — Никакой трансгрессии. — Астрид посмотрела на него таким взглядом, что он покорно дотащил себя до изголовья и откинулся на подушку.       — А что если перебазировать лагерь? — вдруг осенило его. — Незарегистрированный экземпляр, Астрид! Я толком не разглядел, но у меня есть ощущение… Кстати, где ключи? Ты обратила внимание на брелок?       — Еще надо где-то раздобыть сову и отправить сообщение в заповедник, — бормотала Астрид, больше сосредоточенная на содержимом рюкзака, чем на его словах.       — Давай сперва сами все изучим, — торопливо предложил Иккинг. — Утром можем еще раз осмотреть вход в пещеру.       — Только если тебе станет лучше… Черт!       — Что?       Астрид выпрямилась и посмотрела Иккинга, встревоженного ее восклицанием. Она заправила за ухо выбившуюся из косы светлую прядь.       — Я не думала, что мы где-то заночуем. Ничего с собой не брала.       — У меня в рюкзаке есть походное мыло и запасная футболка. Можешь взять, она чистая, я ее не надевал… Или тебе надо что-то другое? — Иккинг переместился к краю кровати, лихорадочно соображая, что может понадобиться волшебницам для комфортных приготовлений ко сну. Признаться, в этой области знаний пробелов у него было еще больше, чем в магловедении. — Может, сходить к хозяину? Там у меня, в правом кармане, посмотри, должны быть такие цветные бумажки. Это магловские деньги. Скажи, что тебе нужно, я схожу…       — Лежи, Иккинг, — пресекла его порыв Астрид. Уголки ее губ дрогнули в улыбке. Она потянулась к рюкзаку. — Мне хватит твоей футболки и мыла. Я скоро. И не вздумай вставать, я все равно узнаю.       Когда дверь за Астрид закрылась, Иккинг стянул толстовку и со вздохом откинулся на тощую подушку. Он оглядел темные стены, запыленное кресло и тусклый светильник под потолком. Н-да, не так он представлял романтический выходной с любимой девушкой. Иккинг щелкнул прикроватной лампой, в надежде развеять уныние гостиничного номера дополнительным светом, но ничего не произошло. Покрутив лампу и удостоверившись, что от деревянного основания уходит в стену специальный шнур — что часто можно было обнаружить у подобных изобретений маглов — Иккинг заметил, что тот вывалился из разъема в стене. Он не часто имел дело с елек… электричеством, но когда-то разбирал основы, и потому все же решил попробовать. Покряхтев, Иккинг дотянулся до своей волшебной палочки, которую Астрид достала из его куртки и кинула на кровать, прежде чем уйти.       — Репаро, — произнес он, ткнув палочкой в рогатое утолщение на конце шнура.       Ничего. Заинтригованный, Иккинг отмел вариант, что разучился пользоваться магией и оставил две версии: либо чары восстановления не действовали на изобретения маглов, либо… изобретение не нуждалось в починке. Поскольку первую версию ему не раз доводилось опровергать, Иккинг свесился с кровати и, изучив рога на конце шнура, совместил их с отверстиями в стене. Над тумбой вспыхнул мягкий желтоватый свет. Гордясь, что не посрамил славную честь Когтеврана, Иккинг улегся обратно на подушку.       Культя не болела, но поскольку Астрид не разрешила вставать с кровати, пришлось импровизировать на месте. Репаро. Погнутая рейка деревянной обшивки прижалась к стене. Репаро. Срослась трещина в плафоне. Репаро. Пружины в матрасе слегка подбросили Иккинга, изрядно его повеселив.       Репаро. Это было одно из любимых заклинаний Иккинга. Его он выучил еще до школы. Несколько раз, в детстве, когда у него только появилась палочка, он направлял ее кончик в свою сторону и шептал: «Репаро». Тогда он узнал, что не все можно починить. Ему понадобилось несколько лет, в отличие от сегодняшнего случая с лампой, чтобы понять, что некоторые вещи просто не нуждаются в починке.       Когда Астрид вернулась, Иккинг с помощью левитации развешивал их куртки на крючки возле двери.       — Развлекаешься?       Она переоделась в его футболку. А еще распустила волосы. Он и забыл, какие они длинные, потому что Астрид все время собирала их в косу. Золотые локоны, немного спутанные и влажные, спадали почти до талии. Футболка едва доходила до середины бедра, и даже с учетом того, что Астрид осталась в лосинах, которые она обычно надевала под брюки для тепла, Иккингу пришлось приложить усилия, чтобы оторвать взгляд от великолепного вида на ее ноги.       Его ветровка потеряла летучие свойства и полетела на пол. Астрид ловко подхватила ее и повесила на крючок. Пока Иккинг пытался соскрести размягченный мозг в кучу и выдать какой-нибудь комплимент, Астрид заговорила первой:       — Как нога?       — Да… Хорошо, — промямлил Иккинг. Момент был упущен. — А как… общая ванная на втором этаже?       — Представь себе, лучше, чем я ожидала. Хотя даже коридор на втором этаже выглядит уютней, чем этот номер, — ворчливо добавила она, пересекая комнату, чтобы сложить вещи. — И что-то я не заметила других постояльцев. Не удивлюсь, если в гостинице полно свободных номеров, а этот магл решил, что нам сгодится кладовка для метел.       — Вряд ли у маглов есть кладовка для метел, — с улыбкой заметил Иккинг, подтаскивая себя на руках к краю кровати.       — Ты понял, о чем я, — отмахнулась Астрид. — Но зато я спустилась вниз и потребовала выдать нам полотенца.       Она с торжествующим видом вытащила из стопки и кинула на кровать второе из комплекта полотенце темно-серого цвета; жестковатое, но свежее и чистое, оно воскресило в памяти воспоминания о хогвартских душевых. Повесив полотенце на шею, Иккинг ухватился за стену и не очень ловко поднялся. Астрид подошла и засунула мыльницу в задний карман его брюк. Иккинг заулыбался:       — С ним все в порядке?       — С кем?       — Тем маглом. Хозяином гостиницы.       — Очень смешно. Помочь тебе спуститься?       — Не надо, я сам.       Видимо, что-то прозвучало в его голосе, отчего Астрид не стала с ним спорить. Протез Иккинг надевать не стал, справедливо решив, что на сегодня с его культи хватит. Благодаря узкому лестничному пролету, где можно было упираться в стены руками, он относительно без труда спустился до второго этажа. Общая ванная оказалась крошечной; старомодная и уютная обстановка наводила на мысль, что здание гостиницы некогда служило домом для магловской семьи. Закончив с процедурами и освежив футболку с помощью «Эскуро», Иккинг собрался в обратный путь. Когда он, повиснув на дверной ручке, ввалился в гостиничный номер, то застал Астрид сидящий в изножье кровати. Скрестив ноги, она раскладывала на покрывале упаковки с едой с таким сосредоточенным видом, словно сервировала рождественский стол.       — Я смотрю, гриффиндорская охотница раздобыла нам ужин? — пошутил Иккинг, закрывая дверь и одновременно балансируя на одной ноге.       — Ты же знаешь, мне больше по душе бита Загонщицы, — пробормотала Астрид, отвлекшись от дела, только чтобы обменяться с Иккингом короткими усмешками. — В который раз пожалела, что не взяла с собой биту. Это проклятый шкаф с едой меня выбесил.       — Шкаф с едой?       — Внизу в вестибюле. Один Мерлин знает, о чем думали эти маглы, когда раскладывали еду за стеклянной дверцей, которую невозможно открыть! Пришлось воспользоваться магией!       — Они называют его торговый автомат, или как-то так. Там есть специальная щель, куда надо засунуть магловские деньги. Потом нажимаешь на кнопки с соответствующими цифрами, и еда выпадает из дыры внизу.       — О, простите, мистер Главный Умник Когтеврана, до этого я не додумалась, — огрызнулась Астрид. Она хмуро вгляделась в текст на одной из упаковок и бросила добычу на кровать. — Мне пришлось левитировать еду через дыру и оставить деньги сверху, на этом торговом… атамате!       — По-гриффиндорски благородно, — заметил Иккинг, снимая с шеи полотенце и вешая его на крючок.       — Именно. — Уголок губ Астрид дрогнул, и она приглашающе повела рукой над покрывалом. — Итак, у нас есть два сэндвича с сыром, два персиковых сока, упаковка шоколадного печенья с малиной, и в твоем рюкзаке я нашла пачку мерзких лакричных леденцов.       Иккинг прыжками пересек комнату и плюхнулся на кровать напротив Астрид.       — Я уже говорил, что люблю тебя?       — Как-то упоминал, — очаровательно улыбнулась Астрид.       Они набросились на сэндвичи, как парочка голодных Хвостоколов. Иккинг придвинул к Астрид упаковку печенья, и после, когда она с облепленным шоколадными крошками губами удивленно заглянула в пустую коробку, галантно заверил, что одного печенья ему более чем хватило, чтобы распробовать вкус. Свалив мусор на стол и захватив пакетик с леденцами, они растянулись на кровати. Поиграли в «кто громче чмокнет карамелькой» (победила Астрид, с чем Иккинг даже не собирался спорить), и наконец, сытые и утомленные, добрались до подушек. Иккинг подложил свою под спину, чтобы хоть как-то компенсировать жесткое изголовье, а Астрид вполне удовлетворило его плечо.       — Да, ты был прав, — сказала она, поднеся к глазам пустой пакетик от лакричной карамели, и причмокнула. — Сперва гадость жуткая, но если распробовать…       — А я о чем, миледи! — торжествующе воскликнул Иккинг. Забравшись рукой в упаковку, он достал последний фантик и протянул его Астрид, а когда она помотала головой, развернул карамельку и закинул ее рот. — У меня в лагере припрятана еще пара пачек, — доверительным тоном сообщил он. — В сундуке с двойным дном.       — Оставь свои темные секреты при себе, Иккинг Хеддок.       Ухмыляясь, Иккинг по молчаливой просьбе убрал пустую упаковку на прикроватный столик, где лежали их волшебные палочки. Астрид поерзала, удобнее устраиваясь подле него, и Иккинг подумал, что, пожалуй, с романтическим выходным вышло не так уж и плохо. Травмированная культя была приемлемой платой, чтобы провести время наедине, не боясь, что кто-нибудь завалится в палатку со скабрезными шуточками или смущенными извинениями. Чего говорить о без малого сенсационном открытии, которое они сделали в горной пещере. Впереди — дни, если не месяцы работы, однако предвкушение обретает особый оттенок, когда ты проводишь зимний вечер в стареньком гостиничном номере, а у тебя под боком греется любимая девушка. Иккинг гонял языком карамельку, думал о драконах и слушал, как Астрид, не щадя его чувств, разгрызает свою.       — Иккинг?       — М?       — А почему мы никогда не занимались любовью?       Карамелька скользнула по языку в горло. Он поперхнулся.       — Иккинг? Иккинг! — Астрид захлопала ему по спине, когда он резко сел и захрипел.       — Хр-мелк-а, — прохрипел он, тыкая себе на горло.       — Мерлин, что, застряла?!       Астрид бросилась к прикроватной тумбочке, схватила волшебную палочку, но Иккинг перехватил ее руку и замотал головой.       — Не… кхр… надо, все… порядке, — он еще раз кашлянул и промокнул глаза. — Случайно… проглотил.       — Во имя Мерлина, — Астрид уронила руку с палочкой на колени, — больше не пугай меня так!       — Это была последняя.       Нервный смешок прервался еще одним приступом кашля. Астрид взмахнула палочкой.       — Акцио, упаковка от леденцов! Покулюм!       Полупрозрачный пакетик в ее руке затвердел в форме чаши с неровными краями. Она ткнула в нее волшебной палочкой:       — Агуаменти!       — Благодарю, — прохрипел Иккинг, принимая из ее рук чашу. За несколько жадных глотков он расправился с водой, затем утерся тыльной стороной ладони и, кашлянув, покрутил в руках бывшую упаковку от лакричной карамели, приобретшую грани и жесткость матового стекла. — Хорошая… кхе… работа.       — Я могу лучше. — Астрид проследила, как Иккинг ставит чашу на столик и негромко добавила: — Если бы я знала, что ты так отреагируешь, то дождалась бы, пока ты разгрызешь карамельку.       — Я не заканчивал Гриффиндор, чтобы грызть карамельки.       Иккинг взглянул на футболку и мысленно поздравил себя с тем, что успел облиться водой. Мало ему было разодранного горла и полыхающего лица. Он откинулся на подушку и провел рукой по волосам.       — И да… ты… хех… немного застала меня врасплох… Фух. Дай мне минутку. Надо перевести дух.       — Мы еще даже не начали, — пробормотала Астрид.       Иккинг открыл рот, но от неожиданности выдал лишь:       — Я… Кхм… Прости.       — Нет, ты меня извини, — быстро сказала Астрид. Она подтянула колени и сделала несколько нервных жестов, не зная, куда убрать палочку. — Если ты не готов…       — Нет! То есть, да! «Да», в смысле «готов», а не «нет, не готов»… То есть, не прямо сейчас, хех, а в смысле готов поговорить об этом, я… Ты же это имела в виду, верно?.. Давай я уберу ее.       Иккинг забрал из рук Астрид волшебную палочку и вернул на столик, чтобы дать себе время и прекратить нести чушь. Усевшись обратно, он отдернул мокрую футболку и сглотнул. Астрид хранила пугающее молчание.       — Я… Ты знаешь, я… люблю тебя, — решил начать он с несомненного и беспроигрышного. — И да, я действительно думал об этом. Еще как думал… Кхм. — Иккинг задавил иронично-нервный смешок и постарался взять ровный тон. — Послушай… Наши отношения… основаны на многолетней дружбе, так?       — Да, — странным голосом согласилась Астрид и эхом повторила: — На многолетней дружбе.       — И я решил, будет правильно, — поспешил продолжить Иккинг, — дать тебе… нам… время. Не торопиться, понимаешь? Тем более со всей этой экспедицией и жизнью в лагере… нам не так часто выпадает возможность побыть наедине. Я ценю ребят и их вклад в общее дело, но я же вижу, как ты реагируешь на их разного рода… намеки. Не можешь же ты каждый раз насылать на Сморкалу — вернее, на его рот, — заклятие склеивания?       — Не моя проблема, что он прогулял занятия по невербальным контрзаклинаниям.       — Тоже верно, — согласился Иккинг. Он не был уверен, радоваться или нет тому, что Астрид больше не смотрела на него, а наблюдала за падающими за окном снежинками. Его снова бросило в жар. — Просто… кхм… исходя из твоей реакции я предположил, что сперва мне, возможно, следует подтвердить, что мои чувства и… э-э… намерения… серьезны…       Астрид резко повернула к нему голову.       — Ты что, собирался ждать свадьбы? — ужаснулась она.       — Д-д... Нет! То есть, эм, возможно… Если бы ты не… В общем, как бы это этого захотела, — быстро выкрутился Иккинг.       Лицо Астрид не выражало ничего, что могло бы свидетельствовать об улучшении ситуации, и Иккинг с тяжелым вздохом приложился затылком о стену.       — Прости. Я разнервничался, — признался он.       — Разнервничался, потому что?..       — Потому что рядом со мной на кровати сидит самая горячая студентка Хогвартса, а я веду себя, как неуклюжий третьекурсник! — воскликнул Иккинг, выразив накопившееся неопределенным взмахом рук.       — Но мы больше не в Хогвартсе, — тихо сказала Астрид. — И это обнадеживает.       — Что именно?       — Что ты считаешь меня горячей. Несмотря на нашу многолетнюю дружбу.       Иккинг оторвал голову от стены. Губы Астрид дрогнули.       — Так, да? — проговорил он. Улыбка Астрид и то, что она перешла на привычную ему манеру общения, вернули ему уверенность. Не скрывая ответной кривой улыбки, он изобразил шутливое негодование: — Пожалуйста, миледи, ваше право! Можете насмехаться над одноногим растяпой, сколько вам вздумается!       — Ты хотел сказать, над одноногим растяпой-драконологом с моральными принципами, как из магического средневековья?       — Ха-ха.       Он мог слушать ее смех вечно. Астрид пихнула его плечом.       — Это все? Ты боялся, что я заколдую тебя, как Сморкалу, если ты якобы случайно потрогаешь мою грудь?       — Нет, но согласись, у меня были некоторые основания! Сегодня утром ты чуть не прокляла ту пару маглов, хотя я не уверен, что они предлагали именно то, о чем ты подум… Погоди, как ты сказала? Сморкала трогал тебя за?..       — Эти маглы совершенно точно предлагали какой-то разврат, — с каменным лицом отчеканила Астрид.       — Хорошо, допустим. Возвращаясь к Сморкале…       — Не допустим, а точно! — сердито перебила его Астрид. — Достаточно было разуть глаза, чтобы увидеть, как это девушка-магл смотрит на тебя!       — Смотрит… на меня? — недоуменно переспросил Иккинг. В голосе Астрид ему послышались незнакомые нотки.       — Да! — Астрид скрестила руки на груди. Иккинг упустил момент, когда произошла эта перемена. — Только не делай вид, что не заметил, как она на тебя пялилась!       — Ты думаешь… она заподозрила, что мы не маглы? — уточнил Иккинг единственное, до чего смог додуматься.       Астрид уставилась на него. Но зато, кажется, больше не злилась.       — Не понимаю, — пробормотала она. — Ты вроде бы когтевранец, а несешь такую чушь. Как девушка-магл могла заподозрить, что ты не магл, если маглы не знают о существовании волшебников?       — Хм… Уловил твою логику.       — Мерлин, — Астрид закатила глаза. — Ты ей понравился! Она запала на тебя! Она... положила на тебя глаз!       — Что?.. — Иккинг заулыбался. Но увидев лицо Астрид, стер улыбку. — Не-е-ет, — протянул он, стараясь звучать уверенно. — Тебе, наверное, показалось. Тем более они с тем парнем-маглом явно были вместе.       — Кто знает, что у этих девушек-маглов на уме, — проворчала Астрид. Она положила голову ему на плечо и обвила его торс рукой.       Увидев в этом жесте нечто собственническое, Иккинг улыбнулся и приобнял ее в ответ:       — Мне доводилось обнаруживать некоторые несоответствия в учебнике по магловедению, но осмелюсь заверить, маглы мало чем отличаются от волшебников. И если мы возьмем за основу предпочтения волшебниц, то тебе не о чем беспокоиться: одноногие растяпы-драконологи уступают парням, вроде Сморкалы, по большинству ключевых параметров.       — Теперь то же самое, но не по-когтеврански, пожалуйста, — попросила Астрид. — Ты тут не с Рыбьеногом лежишь.       — Я хочу сказать, если бы тогда, в Хогвартсе, кто-нибудь сказал мне, что моей девушкой будет Астрид Хофферсон, я бы подумал, что его шибанули Конфундусом. Не в том смысле, что я не достоин тебя или вроде того, — добавил он, когда Астрид подняла голову. — Не сочти за хвастовство, но мне доводилось слышать заверения, будто список моих скромных достижений в магических науках и драконоведении весьма неплох для недавнего выпускника Хогвартса.       — Ты забыл упомянуть талант Ловца и упущенную карьеру в большом квиддиче, которую тебе сулили, мистер Главный Скромник Когтеврана.       — Как я мог, — не без иронии спохватился Иккинг. — Безусловно, на пятом курсе о моем существовании узнали девчонки, и не только моего факультета… Ау! — Иккинг поморщился и засмеялся, получив увесистый тычок в бок. Он коротко прижался губами к светлой макушке. — Послушай, как бы то ни было, это не изменило того, кем я являюсь. Каким меня видят остальные. Худым. Неуклюжим. В оплеванной футболке. Заикающимся в самые неподходящие моменты. И с некоторых пор одноногим. — Он вымучил кривую улыбку. — Не такого парня представляют рядом с первой красоткой Хогвартса. Уверен, не такого волшебника представляла рядом с собой… ты.       Иккинг не сразу нашел в себе силы посмотреть на Астрид. Она глядела на него чрезвычайно серьезно.       — Я, кажется, поняла, в чем дело, — медленно произнесла она. — Во время Церемонии распределения кто-то шибанул Конфундусом Распределяющую шляпу. Иначе как объяснить, что такой тупица, как ты, попал на Когтевран.       Астрид высвободилась из его объятий. К облегчению Иккинга, не отодвинулась, а просто села ровно.       — Так дело в этом? — повторила она. — Ты считаешь, меня заводит, когда Йоргенсон разгуливает по лагерю в одних трусах, чтобы все оценили его мускулы и все остальное?       — Я бы не хотел сейчас говорить о Сморкале, — помрачнел Иккинг.       — Я, представь себе, тоже! Мерлин, Иккинг, такого ты обо мне мнения?       — Я не… — Иккинг растерялся, внезапно поняв, как сильно разозлилась Астрид.       — Знаешь, что? Мне плевать на чьи бы то ни было представления! Даже на твои! Я встречаюсь с тобой! И хочу — тебя!       Нельзя было точно сказать, отчего щеки Астрид раскраснелись, но при виде нее и после последней фразы в голове у Иккинга зашумело.       — И если тебя это так заботит, — добавила она таким тоном, словно Иккинг был в этом виноват, — то я уже видела тебя голым.       — Ты про тот случай в норвежском кемпинге? — Иккинг неловко рассмеялся, все еще испытывая легкую эйфорию от слов Астрид. Он запустил пальцы в волосы и отбросил со лба отросшие пряди, теперь тоже чувствуя, что краснеет. — Да, мне определенно стоило применить запирающее заклинание на ту банную палатку… Что ж… По счастью, там было довольно темно…       — Не так уж и темно.       — …и я ловко прикрылся…       — Не так уж и ловко.       — …так что вряд ли вы успели что-то разглядеть, миледи. Погоди, что?       Он уставился на Астрид. Она не отвела взгляд.       — Нет, — повторила она, глядя ему в глаза. — Я разглядела все.       — Все? — голос Иккинга скакнул вверх.       — Да. И мне все понравилось. — Астрид с невозмутимым видом подтянула покрывало и подсунула под него ступни. — Я видела тебя без протеза, в драконьем помете и даже когда ты позеленел и опух, уколовшись о шип Змеевика. Сложно поверить, но после этого я все еще хочу с тобой встречаться. Поэтому если кому и можно переживать по поводу внешности, то только мне.       Иккинг откинул голову и разразился таким громким смехом, что Астрид нахмурилась.       — Что смешного я сказала?       — «Переживать»? Астрид ты… — Иккинг обвел рукой ее силуэт, указывая не то на растрепанные волосы, не то на мятую футболку, — …идеальна.       — Не говори глупостей. — Астрид заправила за ухо прядь волос и снова скрестила руки на груди. Однако легкий румянец на ее щеках только сильнее убедил Иккинга в его словах. — Ты не можешь знать, идеальна я или нет, если никогда не видел меня без… Иккинг?       Она знала его слишком хорошо. И разумеется заметила, как он отвел взгляд, заинтересовавшись ниточкой, торчащей из покрывала. Он неловко кашлянул.       — Раз уж у нас сегодня вечер откровений…       — Иккинг Хэддок. Немедленно признавайся.       — Ты не трансфигурируешь меня в мыльницу?       — Я подумаю.       Оставив ниточку в покое, Иккинг прочистил горло.       — Это вышло случайно, — предупредил он.       — Еще бы. Когда?.. Мерлин, только не говори, — вдруг простонала она, — что это был ты тогда с Йоргенсеном возле женской квиддичной раздевалки!       — Что?.. — опешил Иккинг. — Квиддичной раздевалки?.. Нет! Это случилось уже после Хогвартса!.. Постой. Хочешь сказать, кто-то подглядывал за тобой в?..       — После Хогвартса? — лицо Астрид вытянулось. — Значит, это произошло уже во время экспедиции? И ты молчал?!       — Я же сказал, это вышло случайно! — запаниковал Иккинг. — Точнее… Так было сперва…       — Когда это было? И где? — потребовала деталей Астрид.       Иккинг прижался затылком к стене и уставился в потолок. Так было легче переносить муки совести.       — В самом начале экспедиции, — признался он. — Помнишь одну из первых стоянок в лесах Амазонии? Я решил начать с чего-то необычного, чтобы… доказать всем вам, что вы не зря присоединились ко мне. До сезона дождей оставалось около месяца, и я надеялся, что мы сможем найти гнездо Карликовых Тропических Цветокрылов и понаблюдать за вылуплением и первым роением. Сама видела, какой разнообразный окрас у них может быть в естественной среде…       — Иккинг, — прервала его Астрид. В ее голосе звучало сдерживаемое нетерпение. — Давай попозже поговорим об окрасе Карликовых Цветокрылов.       — Да, извини. Кхм. Ты, вероятно, помнишь, как Рыбьеног обнаружил недалеко от лагеря водопад? Вы с Забиякой еще решили пойти купаться…       Астрид ахнула:       — Ты и за Забиякой?!       — Нет! — воскликнул Иккинг. — Нет, что ты! Когда вы с Забиякой ушли к водопаду, я все это время объяснял Сморкале, почему мы не пойдем за вами подсматривать. Потом Забияка вернулась и сказала, будто ты заметила какие-то интересные следы на мелководье и просила позвать меня, чтобы я мог взглянуть… Наверное, мне стоило раньше догадаться, что это одна из ее шуточек. Неспроста она так улыбалась… В общем, я пошел к водопаду и увидел там… тебя.       Иккинг закрыл глаза. Непрошеный образ стал только ярче. Густая зелень тропических зарослей. Влажный воздух и грохот водопада. Берег озера, окруженный скалистыми выступами. Магический купол, призванный смягчить и рассеять мощные потоки воды. И силуэт в прозрачном занавесе водяных капель.       Иккинг распахнул глаза, чтобы поскорее вернуться в гостиничный номер с тусклой лампой и завываниями ледяного ветра за окном. Он услышал, как Астрид шипит сквозь зубы:       — Забияка… Я же видела, как она накладывала на берег маскирующие чары!       — По-видимому, уходя, она их сняла. — Иккинг сглотнул, чтобы скрыть в голосе очень некстати появившуюся хрипотцу. — Извини. Мне следовало сразу уйти. Но… меня словно Петрификусом ударило…       — Еще скажи Империусом.       — Прости.       — Прекрати извиняться. И много ты увидел?       — Нет, — Иккинг поелозил затылком по стене. — Только со спины. И… немного сбоку.       Он скосил глаза. По лицу Астрид решительно ничего невозможно было понять.       — Изв… Мне жаль, — он продолжил говорить, не в силах вынести молчания. — Я знал, что поступаю ужасно, продолжая стоять там, в зарослях. Но я просто не мог… — Иккинг шумно вздохнул. — Пойми, я думал… Возможно, это был мой единственный шанс…       — Какой шанс? Увидеть голую волшебницу?       — Нет же, Астрид! Увидеть… тебя! Тебя. Я знаю, что говорю, как озабоченный придурок! — Иккинг запустил пальцы в волосы и сжал кулак. — Но мы тогда еще не встречались, и я был уверен, что у меня нет даже шанса…       Он уронил руку на колени. И не сразу заметил, как Астрид смотрит на него.       Никто не смотрел на него так, как умела она.       Ни одно заклятие Экспеллиармус не могло обезоружить его так, как эти голубые глаза. Никакое зелье Феликс Фелицис не могло дать ему большей веры в себя, чем ее взгляд. Не было таких Воспламеняющих чар, способных разжечь в груди пламя, роднящее его с драконами. Лишь с ней этот жар пылал.       — У тебя всегда был шанс, Иккинг, — тихо сказала Астрид. — А еще он есть прямо сейчас.       Он колебался не дольше мгновения, затем наклонился и поцеловал ее. Если запас глупости был исчерпан за этот вечер, то не было смысла тушевать перед безумством. Иккинг коснулся пальцами ее щеки, и Астрид с облегчением вздохнула и приоткрыла губы. Наверное, она тоже ощущала вкус лакричной карамели.       Для прикосновений больше не требовалась смелость. Все было правильно. Так, как должно быть. Они сползли с подушек ниже, и Астрид совершенно не возражала против его веса. Но когда ее холодные пальцы скользнули ему под футболку, Иккинг вздрогнул и протрезвел.       — Астрид… — он попытался отстраниться. — Подожди, мне надо тебе кое-что сказать…       — Я тоже тебя люблю, — с жаром прошептала Астрид ему в губы, нетерпеливо шаря руками под футболкой.       — Нет, нет, не это…       Ему удалось найти в себе силы податься в сторону. Ладони Астрид выскользнули из-под его футболки. Там, где она касалась, кожа горела огнем.       — Думаю, мне следует это сказать… Хотя ты, возможно, и так могла догадаться… Но лучше мне все-таки это озвучить, — заставил себя произнести Иккинг. У него слегка сбилось дыхание, и не только из-за поцелуев. — Я знаю, многие проходят это еще на старших курсах Хогвартса… Ну, все эти комнаты в Хогсмиде, ночные коридоры, пустые кабинеты и Мерлин знает еще какие места… Ты, вероятно, смыслишь в этом больше, чем я. — Иккинг сглотнул, пытаясь сосредоточиться на чем-то еще, помимо опухших губ Астрид. Возможно, старайся он чуть лучше, то не пропустил бы первый звоночек, говорящий о том, что ему пора заткнуться. — У меня были только уроки в библиотеке, драконы и квиддич с перерывами на больничное крыло. Летом стажировки в заповеднике, потом экспедиция и я… Несу всю эту чушь, — торопливо сказал он, наконец заметив, что брови Астрид сошлись к переносице, — чтобы сказать, что я… ты… первая… и единственная. Для меня.       По ощущениям, шея и скулы могли посоревноваться по цвету с флагом Гриффиндора, однако Иккинга больше заботило, не перемудрил ли с формулировкой. Потому что Астрид, прижав руки к груди, выглядела странно напряженной. А когда она недвусмысленно показала, что хочет выбраться из-под него, а затем медленно приподнялась на подушки и села, Иккинг понял, что окончательно все испортил.       С тем же странным лицом Астрид перекинула волосы на одну сторону. Вряд ли она осознанно обнажила шею и плечо, оголившееся из-за съехавшего ворота свободной футболки, но лучшей кары для Иккинга было не придумать.       — Что значит, — проговорила она, глядя в круглое окошко, в которое ветер швырял снежные хлопья, — «смыслю в этом больше, чем ты»?       Тон ее голоса подтвердил худшие опасения Иккинга. Не секрет, что большинство волшебников с пренебрежением относились к, по их выражению, «магловскому мордобою». Однако, — и это Иккинг знал наверняка, — Астрид Хофферсон не относила себя к их числу. Судя по голосу и тому, как она сжала пальцы в кулаки, любой неверный ответ мог иметь для Иккинга болезненные последствия. Но не это волновало его в первую очередь.       — Астрид, я… я не хотел тебя обидеть! — Он тоже сел и накрыл ладонью ее руку. Не верилось, что еще минуту назад она пыталась стянуть с него футболку. Волнение вернулось с удвоенной силой. — Просто все эти годы я… видел, каким вниманием ты пользуешься у парней и… Но это не упрек, ни в коем случае!.. Астрид, — произнес Иккинг в отчаянии, поняв, что еще немного, и он сам в лучших традициях домовиков приложится головой о стену. — Помнишь тот последний школьный поход в Хогсмид, на седьмом курсе? Когда ты пригласила меня? И я, как последний болван, решил, что это свидание? А потом выяснилось, что ты позвала остальных ребят тоже, потому что хотела поддержать мою идею экспедиции? Даже тогда, Астрид, для меня было честью знать, что ты выбрала меня. Пускай даже как друга…       — В этом вся разница, — перебила его Астрид. Теперь она смотрела на их руки. — Начиная с третьего курса перед каждым походом в Хогсмид я получала по несколько приглашений от парней, даже старшекурсников… И да, иногда я соглашалась пойти на свидание, — сказала она, уже глядя ему в глаза. Иккинг решил, что он это заслужил. — Но довольно быстро я поняла, — продолжила она, — что для многих мое согласие было лишь поводом похвалиться. Словно я — разновидность квиддичного трофея, заполучить который может только самый «достойный». — В голосе Астрид прозвучал рык гриффиндорской львицы. — Взгляни на Сморкалу! Он растрезвонил на всю школу, что у нас чуть ли не роман, хотя я даже в Хогсмид с ним ни разу не ходила!       — Все знали, что он выдумывает, — соврал Иккинг со всей убедительностью, надеясь ничем не выдать, что когда-то сам был готов поверить хогвартским сплетням.       — Ну конечно, — фыркнула Астрид. — Не знаю, каких парней вокруг меня ты видел, Иккинг, но я тоже, знаешь ли, была сосредоточена на другом, пока мы учились в Хогвартсе! Я была старостой Гриффиндора, потом старостой школы, и то немного свободное от квиддичных тренировок время я проводила за домашней работой и отработкой чар, а не в пустых кабинетах с нафантазированными тобой парнями!       — Я не…       — Я не собиралась быть трофеем, — сказала Астрид жестко. — И не желала тратить время на болванов. Я хотела, чтобы во мне видели нечто больше, чем красивую блондинку с незаурядными магическими способностями, которая почему-то должна быть настолько глупа, что обязана радоваться вниманию любого зазнавшегося бабуина, способного удержать в руках волшебную палочку!       — Я никогда не считал тебя глупой!.. — встревоженный, воскликнул Иккинг, но Астрид снова его перебила, уже мягче:       — Я знаю, Иккинг. Я про это и говорю.       Она убрала волосы за ухо и отвела взгляд. Иккинг усилием воли заставил себя сосредоточиться на ее лице, а не на движениях обнаженных ключиц.       — Наверное, с моей стороны было нечестно дразнить тебя средневековыми принципами. Забияка сказала бы, что мне стоило больше узнать о комнатах в Хогсмиде, когда была такая возможность… Но я надеялась дождаться того, кто будет ценить меня не только за мою внешность. Кто не будет указывать мне, какой я должна быть, и как должна поступать. Кто не побоится быть рядом с сильной и непобедимой гриффиндоркой. — Губы Астрид тронула улыбка. Она раскрыла ладонь и позволила их пальцам переплестись. — И кто будет рядом, когда я не смогу быть такой. В первый раз. Может быть, с кем-то вроде храброго, упрямого, решительного растяпы-когтевранца, для которого честью было пойти со мной на не-свидание в Хогсмид.       Она подняла глаза. Сложно было выразить, что с ним творилось при виде ее порозовевших щек, но Иккинг на всякий случай уточнил:       — Это… ты про меня?       — Да, баранья ты голова!       Астрид все-таки треснула его кулаком по плечу. Покачнувшись от удара, Иккинг счастливо засмеялся. Он обнял ее за талию, притянул ее к себе, и Астрид обхватила его лицо и поцеловала, пока он не успел сказать очередную глупость.       Им не пришлось вспоминать, на чем они остановились. Пальцы Астрид быстро согрелись, и прежде чем его горячие ладони прошлись по обнаженной коже, сминая ткань, Иккинг прикоснулся губами к светлой пряди за ухом и не в последний раз за эту ночь прошептал ее имя:       — Астрид?       — Да? — выдохнула она неровно и как будто немного сердито.       — Я люблю тебя.       — Я знаю, Иккинг. Я тоже тебя люблю.       На утро Иккингу все же пришлось применить Репаро к прикроватной лампе. Астрид сбила ее с тумбы, когда отшвырнула его футболку. С приглушенным хрустом комната в мансарде старенькой гостиницы погрузилась в темноту. Отсветы уличных фонарей в заснеженном круглом окошке потухли немного позже. Снаружи потемневшая от времени вывеска, чей силуэт вызвал бы большой интерес у любого уважающего себя специалиста по драконам, давно потеряла всякие очертания. А снег так и падал всю ночь, пока не засыпал каждую улочку магловской деревушки, рождественские венки на дверях, горные тропы и пещеры, в одной из которых, свернувшись клубком, чутко дремало взволнованное чудище, что дышало огнем…