***
— Дим, тебя ждать? — Обычно Антон подвозил своего коллегу до ближайшей остановки, так, по словам самого Позова, ему было намного легче добираться до своей съёмной квартиры. — Не, иди. Этот идиот, — Дима резко замолчал и начал оглядываться по сторонам, проверяя не подслушивал ли никто, но, к счастью, все уже давно разошлись по домам. — Требует от меня отчёты, которые я должен сдавать только в конце этого месяца! Сергей Борисович, он же начальник корпорации, постоянно отличался какой-то своеобразной агрессивностью. Весь коллектив решил называть его Сережкой, что никак не складывалось с его поведением при сотрудниках. Естественно, это была не единственная вариация его прозвищ. Был и Сереженька-пироженка, и Серый, но они пользовались популярностью меньше. Как хорошо, что сам Сергей Борисович не догадывался, как его называют. Или все попросту так думали. — Хах, удачи, — задумавшись, он понимает, что рядом не достаёт одного самоуверенного, но такого важного гада. — Арс сегодня пораньше ушёл что-ли? Я его только утром видел и днем у кабинета Серёжки. — Да, он заходил к нему, чтоб отпроситься. Ему к врачу нужно, вроде как, — Позов в знак завершения разговора, отвернулся к компьютеру и со злобой начал тыкать по клавиатуре. Включив песни на полную громкость, он мчался по улицам Петербурга. Так бы хотелось сказать, что он едет домой, но свою съемную квартиру домом назвать язык не поворачивается. Год назад эту панельку хоть иногда, но можно было назвать домом. Все это было исключительно из-за Иры, которая создавала уют в их тогда общей квартире. Для Антона дом — это человек. Человек, который будет любить, ждать, ценить, понимать, хотеть. Глаза, руки, губы, пальцы, ноги другого человека. Любимого. Ира таким человеком не стала. Он совсем не любил её и даже не испытывал никакой симпатии, что не скажешь о девушке. Кузнецова любила Антона с седьмого класса, он за это время успел окончить школу, институт, устроиться на работу в офис и проработать там 5 лет, а Ира до сих пор сходила по нему с ума. Да и мама Шастуна постоянно хотела его женить на Ире, возможно, ей было просто жалко девочку. Поэтому ради мамы, он решил попробовать отношения с Ирой. Как можно понять, ничем хорошим это не закончилось. Из своих воспоминаний его вывел телефонный звонок. На экране высветилось "Арс". С какой-то необъяснимой радостью, он принял звонок, ожидая привычных дебильных шуток. — Алло? — Антон поставил звук в машине на минимум и приложил телефон к уху. По ту сторону слышалось лишь шуршание. Борясь с желанием положить трубку, он решил, что если через 20 секунд никто ничего так и не скажет, он сбросит. — Алло, — наконец-то. — Привет, как к врачу сходил? — Какому врачу? — Было слышно, что собеседник сначала не понял о чем говорит его коллега, но либо быстро сообразив, либо вспомнив, что и кому он говорил, продолжил, — точно. Да все в норме, но сказали пару раз нужно будет ещё походить. Знаешь, чтоб точно понять, что все в полном порядке. — А что у тебя случилось вообще? — Шастун повернул на парковку. — О, ты что-ли приехал уже? — Да, паркуюсь. А ты...? — Шастун не успел договорить, как увидел у магазина фигуру махающего мужчины. Сбросив вызов и завершив возню со стоянкой, он заметил странное предвкушение от встречи с Арсом и прошептал: — Пиздец.***
Антон до безумия любил готовить и он был счастлив, что в его квартире находилась достойная и удобная кухня. Большой холодильник, керамическая электрическая плита, просторная столешница и удобная раковина. Это был маленький рай Антона Шастуна. Вся его кухня была выполнена в бело-зелёном цвете. Вообще во всей его квартире ремонт был сделан прекрасно и, наверное, только в этом ему повезло. Хозяйка же милая женщина, которая никогда не доставала арендодателя своими приходами и множеством правил. Поставив курицу в духовку, он принялся за варку макарон. Антон всегда проверял посуду на чистоту. Зачем? Непонятно. Он жил один и хорошо промывал всю посуду, но был до ужаса брезгливым. Поэтому каждый раз прежде чем положить еду в посуду, она была подвержена внимательным глазам хозяина. На этот раз кастрюля оказалась действительно грязной. Какое-то неизвестное красное пятно виднелось на стенке не очень уж и глубокой кастрюли. Решив не проверять, что это было за пятно, он сразу начал намывать её под водой.***
— Спасибо, что подвез, — под шумок Арс дотронулся до предплечья друга и вышел из машины. Дом Попова находился по пути, точнее на пару остановок раньше квартиры Шаста. — Давай, — успел лишь сказать вслед Антон. Доезжая до квартиры, он постоянно размышлял о каких-то странных пятнах на своей посуде. Несколько дней назад на кастрюле, вчера на сковородке. Он не готовил ничего бордового и тем более никогда бы не оставил такие отметины незаметными. Просто странные размазанные круги на посуде. Заходя в квартиру, он с порога увидел на зеркале в прихожей яркий след. Лишь когда Антон решил поближе рассмотреть очередное бордовое недоразумение, он понял, что это след чьих-то губ. Не снимая верхней одежды, он прошёл на кухню и потерянный сел на ближайший стул. Скорее, в шок его привело то, что кто-то пока Шастуна нет дома проникает в его квартиру и...целует его вещи...? Засовывая свой шок поглубже, он решил осмотреть квартиру на наличие чужаков и пропажи вещей. Но все вещи были на местах и человек явно нигде не прятался, вместо этого он нашел еще пару отметин. Звучит безумно. В голове незамедлительно начали всплывать образы людей и мысли кто бы мог заниматься такой херней. Сначала подозрения пали на Иру, может она настолько бредит любовью к Антону, что нашла свой древний дубликат ключей и приходит целовать его вещи? Вариант отпал сразу. Следы на зеркале были большими, можно сказать пухлыми, а у Иры губы не отличались большим размером. В голову начали лезть ненормальные вещи по поводу Иры и он решил оставить эту тему на завтра или на ближайшее будущее. Спать он лёг невозможно усталым, на удивление, не из-за работы, а из-за мыслей, что не давали спокойно улечься. Уснуть он не мог долго, но как только у него вышло, во сне он увидел бордовые поцелуи.***
"Может это Димка?" — Рассуждал Шаст в своей голове, смотря прямо на друга. — "Точно нет, он явно не занимался бы такой хуйней, да и девушка у него есть.. И на работе он остаётся подольше, чем я, он бы попросту не успел. Может это Сережка? Ему то это нахуй?" — Антон немного улыбнулся, представляя, как такой агрессивный Серёжка целует ему зеркало. — "Ключ есть же только у Димки.. А, и Арса.." — Шаст, фантазируешь о своих несуществующих девушках? — Именно эта фраза вывела его из размышлений. Прошло уже три недели и он нашёл ещё множество этих поцелуев. На своей чашке, в блокноте, на тумбе, кейсе от наушников, компьютере, рабочем столе, пачке сигарет, бумажном пакете, чайнике, ложке, на полках стеллажа и на страницах одной из книг. Но убили его следы на его чистой белой рубашке! Причем сделаны они были явно с большой любовью и аккуратностью. Но только один вопрос не давал покоя. Когда он это успевает? Антон старается не задерживаться на работе, не ездить по магазинам, гулять, встречаться с родственниками и друзьями. Он изолировался. — Алло, ты тут вообще? — К Арсу присоединился Дима. Вряд ли они когда-то видели своего друга таким потерянным. — Да-да, — немного приходя в себя, он оглядел своих коллег. Дима рассматривал еду на витринах и говорил, что-то об огромной очереди. А Попов сидел и таращился на Антона своими голубыми глазами. Шаст часто ловил на себе взгляды своего друга, но Арс быстро превращал все в шутку или разговор о работе. — Ты чего такой задумчивый последнее время? — Вопрос прозвучал только спустя несколько минут, когда они остались вдвоём. Дима же дождавшись когда ненавистная для него очередь в столовой станет чуть меньше, ушёл. — Да херня какая-то происходит, — делится с друзьями своей проблемой он не решался. Звучало это странно и ненормально. И посыпались бы вопросы, почему он ничего не делает с этим, а просто продолжает коллекционировать бордовые следы. Потому что это явно не хорошо, что в твою квартиру постоянно проникает человек и целует твои вещи. Вдруг это какой-то маньяк и когда-нибудь Антона найдут убитым с большим количеством бордовых следов от губ? — Не хочешь, не рассказывай, — видя, что коллега находится не в разговорчивом настроении, он лишь пожал плечами. — Если захочешь поделиться со мной, я рядом. Звони, пиши в любое время. — Спасибо, Арс, — они помолчали. Когда Дима вернулся, они вместе направились стоять в очереди за порцией остывший гречки с котлетой и переваренным компотом. Вернувшись на свое рабочее место, Арс ушёл в кабинет к Сережке, по каким-то, ну, уж очень важным вопросам. Так как голос Матвиенко, с требованием появления Попова, слышался ещё в коридоре. Антон же с Димой дальше сели править документы. — Поз, где мне найти эту хуйню? — Показывая другу бумажку с непонятными требованиями, он ожидал ответа. — У Арс на столе, вроде, есть. Подожди, когда он придёт или поищи сам, думаю, он против не будет, — Дима подмигнул другу. Шаст не понял значение этого подмигивания или решил сделать вид, что он якобы не заметил эту странность. Шаст подошёл к столу коллеги и прибыл в некультурный шок от такого порядка и организации документов. Красота. Он даже боялся трогать некоторые папки из-за их безупречно собранного вида. Конечно, лучше если бы он дождался хозяина этого порядка, но услышав крики за дверью, понял, что тот выйдет ещё не скоро. Заглянув на полки у компьютера и не найдя ничего нужного, он отодвинул ящики у стола. С виду ничего интересного не оказалось и документа нужного тоже. Возможно, ошибкой стало то, что он начал рыться в самых глубинах этих двух ящиков. В первом не оказалось совсем ничего дельного. Блять. Второй ящик удивил сильнее. В раскрытую ладонь попалась маленькая прямоугольная баночка. Высунув руку, он увидел помаду. Цветную, блять, помаду. Он открыл её и выкрутил. Сука. Она оказалась бордовой.***
Лежа в кровати уже четвертый час, он все думал и думал. В голову Шастуна пришло столько идей и мыслей, но больше всего было вопросов. Он постоянно замечал на себе взгляды Попова и сейчас он прокручивал все их разговоры и встречи. И что самое главное, понял как был слеп. Столько касаний, столько "шуток" было брошено Арсением, которые не понял бы только полный идиот. Так же пришло осознание подмигиваний Димы и его уходы из их общей компании. Позов понял все быстрее, чем Шаст. И что делать дальше? Он нашёл обладателя пухлых губ и бордовой помады, но что теперь? Арс всегда был так добр и внимателен к нему, помогал и выручал, когда это было очень нужно, всегда понимал и.. любил..? Он не имеет право разбивать ему сердце, да и хочет ли? То странное чувство при встречах с ним, может он просто глушит его в себе, зная, что это неправильно? А может пойдёт все наху... Неужели у Антона появится дом..?***
— Нифига у тебя рубашенка.. — послышалось с соседних столов. Голос принадлежал явно Позову. Попов погружаясь в свои мысли и размышляя, что он будет целовать сегодня, подходит к своим коллегам-друзьям. Димка сидит за своим столом, а длинный Шастун стоит рядом и глядит с интересом на Арсения. Кажется, сегодня он целовать не будет ничего. Кажется, сегодня он умрёт со стыда. Да, признаться в своих деяниях он хотел, но что это произойдёт так скоро, он совсем не ожидал. Только вчера мужчина сидел с Антоном за одним столом в столовой, наблюдая за его задумчивым лицом и прекрасно зная, о чем именно тот так задумывается. Но как Шастун смог раскрыть Арса? — Смотри, какой модняк у нас! — Позов встал со своего места и начал показывать пальцем места поцелуев. Арсений знал их наизусть, но зачем-то проследил за всеми указаниями Димы и с любопытством рассматривал следы своих губ. Бордовые пятна виднелись на всем воротнике и тянулись до груди. — А ты шутил все, что у него девушки нет. Вот, появилась видимо. Да, Шаст? Тот лишь кивнул и продолжал пялиться на Попова. Дима замечая все эти взгляды в очередной раз, решил, что ему лучше уйти, при этом выкидывая из головы все мысли о какой-то там девушке Шастуна. В офисе ещё никого не было, так как было ещё раннее утро. Почему эти трое уже там? Они слишком любят свою работу. Ладно, Серёжка советовал им прийти пораньше, чтоб доделать все документы, иначе премию не получит ни один из них. — Не хочешь объяснить? — Вдруг подал голос зацелованный. Попов стоял в оцепенение, не зная, с чего ему начать и что вообще правильнее будет сказать, чтоб его не послали. Да и что тут объяснять? Если Антон понял, что это сделал Арс, то почему не понял, что он любит его уже три года? Что каждый гребаный день приходит на эту работу, терпит все крики от Матвиенко, чтоб просто лишний раз посмотреть на Шастуна? С серьёзным лицом, когда тот ест, курит, смеётся и просто разговаривает. И как он был счастлив, когда мог дотрагиваться до него, когда мог говорить с ним без присутствия кого-то ещё. — Шаст.. — Почему ты целовал мои вещи, но все ещё не дотронулся до моих губ? Что. Нахуй? Арсений посмотрел на него непонимающим взглядом. Он давно хотел признаться, но если бы знал, что Антон его примет и ответит взаимностью.. все было бы намного проще и быстрее, хоть и вещи Антона ему целовать понравилось. Каждый раз Арсений думал, а как это целовать его губы? Шею? Пальцы или ладони? Ему не верилось, что он когда-нибудь сможет сделать это и в жизни, а не только в своих жалких мечтах. Арсений уже хотел было начать тянуться к нему за поцелуем, как Шастун остановил его, приставив к губам палец. — А как же твоя бордовая помада из-за которой я сходил с ума весь этот месяц? — и посмотрел с вызовом, но во взгляде не было отвращения или чего-то подобного. Арсений схватился за рукав исцелованной рубашки и потащил Шастуна к своему столу. Антон сам отодвинул нужный ящик и извлёк оттуда помаду. В этот момент мужчина понял, как Шаст пришел к выводу, что он замешан в этом деле. Антон снял крышку, выкрутил и подставил к губам Попова, смотря при этом исключительно в глаза. — Знаешь, как твоя помада тяжело отмывается? — Медленно накрасив сначала нижнюю губу, а затем верхнюю, он отошёл на один шаг назад, любуясь своими умением красить губы этому парню. — Я выбирал не по этому критерию, а по цвету, хотел, чтоб тебе понравилось. — Ох, ты не представляешь, как мне нравится эта помада на тебе. Арсений встал на носочки, чтоб дотянуться до шеи этого длинного. Помада, ещё не успевшая подсохнуть, оставляла очень яркие и красивые следы пухлых губ. Чувствовать губы на своей шее было завораживающе, зная, что когда ты посмотришь в зеркало ты увидишь уже излюбленные бордовые следы, но уже не на предметах интерьера, а на своей шее, щеках и руках.***
— Позов, подойди ко мне в кабинет, как можно скорее, — Матвиенко редко, когда был таким спокойным, что ещё реже, он давно не просил так вежливого зайти в его кабинет. Дима пошёл сразу, как его попросили, то есть пошёл следом. Закрывая за собой дверь, он готовился к крикам или же ещё одной горе не его рабочих обязанностей. — Позов, я не имею ничего против, но передай своим друзьям, — Серёжка начал нервно искать что-то на своём компьютере. Когда нашёл его лицо стало ещё беспокойнее, — не целоваться в офисе. Тут вообще-то везде камеры есть. Он развернул компьютер и Дима смог разглядеть крайне интересную картину. Попов аккуратно касался губами шеи Антона. Это было сегодня утром, когда он пошёл подальше, чтоб дать им поговорить. Через тридцать минут, когда мужчина уже вернулся, эти двое сидели каждый за своим столом и занимались рабочими делами, но иногда кидали на друг друга любовные взгляды. — Хорошо, я понял. — А они... встречаются? — Этот вопрос прозвучал так нерешительно и странно из уст Серёжки, что Дима больше от этого офигел, чем от того что его друзья целуются в офисе. — Сергей Борисович, я, честно, не знаю, — почему-то Дима улыбнулся. Все было и так ясно и для него самого и для Серёжки. — Ладно, свободен. Позов вышел из кабинета счастливый, он наблюдал за этими голубками с самого начала, как Антон устроился к ним. И только спустя три года они смогли, смогли забить на чужое мнение и свой разум, отдаваясь только чувствам и ощущениям. Теперь он старался замечать все лукавые взгляды и прикосновения, они ощущались по-другому. В них была какая-то своеобразная нежность и любовь.