Рождество

      Праздники в Эверморе не отмечались. И Вороны, что не удивительно, не прекращали тренировки даже в Рождественские праздники. Эвермор словно замер во времени. Украшения в комнатах не были запрещены, но Вороны все равно не делали ровным счетом ничего. Гнетущая атмосфера никуда не исчезала даже с праздниками. Привычно, но все равно неприятно. Даже самым отчаявшимся здесь хотелось почувствовать уют, тепло, атмосферу праздника, но ничего этого не было.       Тренировки и бесконечные нагрузки шли нескончаемым хороводом, кружа голову. В мыслях не могло быть ничего НЕ связанного с экси. Думалось, что Вороны, попав в Гнездо, начинали ненавидеть этот спорт, но некоторые все равно горели им, ведь экси — единственное, что они умеют. И Рико не был исключением. Он создан для экси, все что он умеет — экси. Без экси он никто. Иногда это казалось жестоким, но Рико стремился к вершине, ведь знал, что умрет, если разочарует свой клан. Сейчас это не слишком пугало или расстраивало. Раньше было куда хуже. Осознание, что единственное, для чего ты предназначен в этой жизни — экси. Бегать по полю, отбивать мячи, слышать оглушительные авиации зрителей, побеждать...       Короткой волной по телу прокатилась тоска. Он должен был гордиться тем, что является Королем, но отчего-то все равно на сердце чувствовалась тяжесть. Словно Рико заблудился в темном лесу и блуждал там настолько долго, что позабыл, что такое мораль. Единственное, что не давало ему окончательно сойти с ума — Лойд. Он был прекрасным и по-настоящему волшебным. Первым, кто вызывал у него неприкрытое восхищение без грамма темной зависти. Он стал тем, кто не боялся держать его за руку и вести за собой, учить жить заново. Ошибаться и исправляться. Падать и подниматься. Все взлеты и падения — он всегда рядом, не отвернется и не предаст. Не забудет. Всегда на его стороне. «Советник Короля» – в шутку однажды бросил сам Лойд. Рико не мог выбросить это из головы.       Лойд — стойкий, сильный, с горящим в груди ярким пламенем надежды, которое Рико так давно не видел. Самый яркий свет в его жизни, который ни за что не должен погаснуть, и он сделает все, чтобы Лойд оставался таким, каким был всегда. Таким, каким он его запомнит навсегда. Лойд — тот, кто никогда не сдастся отчаянию. Рико не верил ему, но он доказал обратное. Доказал, что справиться можно с чем-угодно если ты продолжаешь верить до конца. И Рико верит. Что бы он ни сказал — все было правдой, самой чистой истинной, словно с ним говорит Бог, не способный ошибиться, знающий все на этом свете.       Рико хотел уничтожить любую причину боли Лойда, даже самую незначительную. Лойд качал головой с уставшей улыбкой на лице и понимаем в глазах. Он раздражал. До жгучей ненависти и обжигающей любви. Рико его ненавидит, но все равно остается рядом, каждый раз повторяя как ненавидит. Целует, но все равно говорит пропитанные ядом слова. Лойд знает и понимает, он кивает, обхватывает его ладони теплыми руками и улыбается. Он слишком понимающий, слишком правильный для него. Они такие разные, но такие одинаковые.       Рождество. В стенах Эвермора ничего не менялось. Бредя по темным коридора, Рико еле переступал с ноги на ногу, но не позволял себе остановится, лишь бы быстрее дойти до комнаты, где было спокойнее.       Лойд сегодня как обычно чуть ли не засыпал, стоя на воротах, но все равно отбивал мячи, явно нехотя. После окончания тренировки же смылся, в рекордные сроки приняв душ и натянув одежду на мокрое тело. Было страшно предполагать, что он снова задумал. Обычно Лойд дожидался Рико и они выходили из раздевалки последними, но сегодня он ушел в числе первых. Что ж, это было многообещающе.       Дернув ручку и отворив дверь, Рико, обомлев, застыл в проходе. Под потолком в полумраке комнаты ярко мигала гирлянда, на шкафу были какие-то наклейки со снеговиками, снежинками, оленями и прочей рождественской тематикой. На письменном столе же стояли заженные красные свечи в виде елочек, два бокала, бутылка со спиртным, небольшой торт, так же столовые приборы, салфетки... На полу стояла небольшая елка, около метра в длину. Украшенная, с игрушками, мишурой и заженной гирляндой...       Рико потер глаза и наконец-то обрел подвижность. Зайдя в комнату и заперев дверь он сначала подумал, что ошибся дверью, но висящие над кроватью Лойда плакаты говорили об обратном. Что здесь, мать его, происходит?       — О, ты пришел, – помахал рукой Лойд, выходя из ванной. — Неожиданно? – он выжидающе уставился на Рико. Тот открыл и закрыл рот, понимая, что не может найти ответ. — По глазам вижу, что удивил! Можешь не спрашивать, как и все такое... – махнул рукой Лойд, вторую он прятал за спиной. Рико подозрительно прищурился. — Что?       — Что у тебя да спиной? – наконец сказал Морияма.       — Я уж думал, что ты весь вечер молчать будешь! – задорно рассмеялся Лойд, неторопливо приближаясь. — Слушай, ты бы знал вообще каким трудом мне это все далось! – он обвел рукой комнату. — И вообще...       — Не переводи тему, – перебил его Рико. — Ты меня убить решил, отводя внимание на сюрприз?       — Ну ты, конечно... – цыкнул Лойд, закатывая глаза. — Ага, делать мне нечего. Куда я твой труп прятать буду то? Вряд ли меня пустят за территорию с большим мусорным мешком в руках.       — Учитывая как ты умеешь заговаривать зубы – я бы даже не удивился, проверни ты подобное, – ухмыльнулся Рико.       — А я старался, между прочем, украшал тут все... А то ни поздравлений, ни праздника! – недовольно вздохнул Лойд. — Если так хочешь знать что у меня за спиной... – он стрельнул в Морияму хитрым взглядом. — То ладно, так и быть.       Он нарочно медленно завел за спину и вторую руку. Рико наблюдал за ним внимательно и почти поверил, что он сейчас вытащит пистолет, но в руках Лойда была коробка в праздничной бумаге и перемотанная лентой. Переводя взгляд с коробки на лицо Лойда, Рико пытался уловить издевку, но нет, глаза Янга источали радость. Морияма взял в руки протянутую коробку и, сняв ленту, осторожно поднял крышку.       Внутри лежала банка зернового кофе, белая кружка с наклейкой, где было написано «Счастливого Рождества!», несколько конфет «Raffaello», небольшой прозрачный пакет с миндалем, пряник в виде Рождественской елки и небольшая плитка шоколада в праздничной упаковке. На самом дне лежала небольшая книжка также в Рождественском оформлении с пустыми страницами.       Рико поднял на Лойда недоумевающий взгляд и тот смущенно ответил.       — Мы почти никогда не празднуем, так что я решил сделать исключение. Ты говорил, что скучаешь по праздникам. Кофе ты тоже любишь, кружка красивая, решил тоже взять, твоя недавно разбилась, рафаэлки ты тоже упоминал, помню, и говорил, что жалеешь, что не можешь есть их так часто, как хочешь. Миндаль тебе тоже нравится, как и пряники, ну, а шоколад... – Лойд спешно объяснял каждый подарок, улыбаясь, словно оправдывался. Рико молча слушал его, глядя в наполнение коробки. Точнее, подарка. Лойд сделал ему подарок. Помнил что он любит... Помнил, что Рико скучает по праздникам и вкусной еде. Ему никогда не дарили подарки и он не дарил их сам, ведь на это просто не было времени, а Лойд просто устроил это все для него. — А книжка... Если меня не будет рядом, то пиши в нее. Я не хочу кормить тебя пустыми обещаниями, так что думаю, что... – Лойд замолчал, глядя, как Рико подходит к своей кровати и аккуратно кладет подарок, закрывая его крышкой.       Развернувшись к Лойду, Морияма быстро приблизился, сканируя его цепким взглядом. В глазах Рико отражалась потерянность.       — Почему ты?.. – начал Рико, но Лойд его перебил.       — Потому что хочу видеть как ты улыбаешься. Потому что мне ужасно нравишься и я запоминаю все, что ты говоришь. Потому что ты имеешь право на счастье, как и все. Выбирай любую причину, – Лойд растянул губы в улыбке.       Впервые кто-то сделал для него что-то подобное, потому что захотел увидеть на его лице счастье. Рико смотрел на него еще несколько секунд, и только коснувшись его губ понял; он не спит. Это не чудесный сон и не игры разума. Он наконец смог вдохнуть полной грудью, словно его легкие до этого сдавливали железные обручи, исчезнувшие в момент осознания реальности происходящего.       Весь оставшийся вечер разбавлял в умеренных количествах алкоголь, принесенный Лойдом торт и разделенная на пополам шоколадка. Ярко переливалась гирлянда, отражаясь от бокалов и запуская солнечных зайчиков по темным стенам комнаты. Они оба были по-настоящему счастливы лишь рядом друг с другом. Этот вечер навсегда отпечатался в памяти, как одно из самых радостных и ярких событий в жизни Рико. Насчет Лойда он не был уверен, но надеялся; он был также счастлив.       Ближе к ночи Лойд направился к Кевину и Жану, также с двумя красивыми коробками с индивидуальным наполнением для каждого. Видя недоумение на них лицах, Лойд лишь рассмеялся, порывисто обнимая обоих и твердя о том, что они — его семья.