Ошейник

Тик-Так

Тихо, совсем робко часы напоминали о своем существовании негромким и ритмичным тиком. Даже холодильник, часто любящий пожужжать в час ночи всеми фибрами своей души, молчал. Почему-то возникало ощущение, что они, неодушевленные вещи, боялись в лишний раз издать звук в этом злосчастном доме. Особенно сегодня. Сегодня здесь веяло мертвой тишиной, что издавна переплеталась, будто с самого начала существования Вселенной и Масакрика, с тревогой. Тишина в этом доме всегда являлась подобием вестника чего-то плохого. Она стояла на одной ступени с Вестником Апокалипсиса, если не на километр выше. Доктор Масакрик, по своей природе, человек громкий, эмоциональный. Он разговаривает с пылким задором, всегда куда-то спешит и смеется крайне истерично. Такой человек донельзя назойлив и быстро надоедает одним своим присутствием. И если Масакрик молчит длительное время - значит конец близок и будет он мучительным. Так Ушко зарубила себе на носу значение слова "тишина", что возникало при долгом отсутствии доктора, который просиживал шорты в своей операционной комнатушке, выкроенной из сырого подвала. Потому всякий шорох (даже обычная капля из крана, капнувшая в раковину на кухне) причинял огромный дискомфорт. Не подумайте ничего такого! Ушко любила Масакрика, возложила в ранг Всевышнего и жить не могла без него, ведь он - смысл ее бренного существования, он – ее мир. Ушко была похожа на наркомана, ведь зависела от Масакрика. От долгого пребывания в одиночестве начиналась жуткая ломка, заканчивающаяся истериками и слезами. У Ушко ехала крыша с этим мужчиной, но поделать ничего не могла...или не хотела. Несмотря на взаимную привязанность, Масакрик моментами приносил одни страдания и леденящие кровь увечья. Давайте не забывать, он – садист, психопат и просто сумасшедший. Ему свойственно ранить людей, если те не выполняют его "просьбы". Сейчас, глубокой ночью, девушка сидела на диванчике, поправляя шапку крупной вязки. Перед ней стоял на низком комоде маленький телевизор с выпуклым экранчиком. На нем, экране, мерцали серии глупых, но красочно-пышных мелодрам. Они не несли в себе никакого смысла, зато несли только одну цель –деградацию. Звука не было вообще,но не страшно. Ушко на него и внимания не обращала-то: так, световое пятно, чтоб не заскучать в тишине и одиночестве. Мерцание телевизора придавало коже Ушко еще больше болезненный цвет, чем-то похожий на мокрый мел. На руках, словно собрание русел бездонно синих рек, пролегали венки. А под глазами виднелись огромные мешки от недосыпа, напоминающие черные дыры. Ей адски хотелось спать. Кажется, как только Ушко решила прикрыть глаза и отворить врата в Царство Морфея, послышался громкий и противный звук. Ранее запертая дверь операционной хлопнула, неприятно резанув слух подопытной, вслед за чем послышались тяжелые шаги. Ушко тут же дернулась. Весь сон рукой сняло, а Морфей без стыда и совести закрыл двери на засовы. Вот и приехали. Девушка чуть оглядывается назад, смотря в темный проем, где должен появиться до боли знакомый и родной силуэт. Она протирает глаза тыльной стороной ладони и щурится. — Ушко, а я уже здесь!~ Прозвучал внезапно где-то сбоку голос доктора. Масакрик опирается на спинку потрепанного от времени диванчика, впиваясь пальцами в обшивку. От него неприятно веяло резким мужским парфюмом, нотки которого пропускали странный запах железа. Он наклонился к виску подопытной и дунул слегка. Под холодным ветерком мурашки тут же вскочили. Это вызвало странную улыбку. — Ой! — вскрикнула Ушко, развернувшись быстро и врезавшись лбом в лоб доктора, от чего тот зашипел невольно и отстранился на пару шагов назад. Масакрик сгорбился, закрыв лоб от боли. Было не столь больно, сколько хотелось навязать чувство вины. Ушко вздохнула и задержала дыхание. Возможно, в ее в уме пронеслось множество наказаний за такой проступок. — Аккуратнее нужно быть, черт возьми, Ушко! — прошипел доктор, через пальцы наблюдая за реакцией. Холодный взгляд пробирался под покровы кожи, сжирая внутренности. И Ушко это почувствовала. — П-Прости! Ты... Ты так внезапно появился! Я не ожидала! — девушка замямлила себе под нос. Оправдания звучали крайне жалко. Их чуть ли не проскрипели от подступивших слез. Ушко принялась заламывать пальцы, смотря с виной себе под ноги. Сердце бешено забилось в груди от волнения. Кажется, оно шумело больше, чем тиканье часов. Паника, столь коварная, начала растекаться по венам, как сладкий яд, отравляя. — Ну... Чего ты, моя родная! Я же не обижу тебя, тише, — Масакрик выпрямляется. Он резко изменился в лице. Пару шагов, прежде чем доктор стоит перед носом девушки. Его распирает от счастья: заплаканное лицо с покрасневшими носом и глазами. Жалкое зрелище. Это возбуждало. — Тише, тише. А ну. Не плачь. Чего, как маленькая-то? Ну, бывает! Треснула по лбу, пф! Ушко, успокойся. — Простииииииииииии, — девушка жадно хватает Масакрика за рукава накрахмаленеого халата. — Тише! Сегодня ты крайне нервная. Лунные фазы так влияют, что ли... С такими словами Масакрик плюхается на диван. И явно слышит в свою сторону недовольный скрип. Диванчик и так старенький, а на него садятся грубо и таким тяжелым весом. Доктор, проругавшись в уме, тянет за тощую руку Ушко и усаживает ее на своих коленях вполоборота к себе. — Ты правда не злишься на меня?.. Прости меня, пожалуйста... — Правда-правда, — Ушко чешут по шапочке, лишь после этого она успокаивается. Слезы моментально испарились с глаз, а на лице воссияла добрая полуулыбка. — Вообще, я не просто так пришел, Ушко. Есть одна довольно интереееесная вещица! И мы обязаны ее испробовать. Грудная клетка Ушко поднялась от настороженность, но после опустилась в знак смирения и согласия. Она кратко кивает. — А... А что интересного? — Ну, знаешь. Хорошие питомцы ходят на цепи. И делают все, что скажет Хозяин. Всё. Масакрик наклоняется к бледному личику, уткнувшись лбом в лоб. Он прожигал взглядом. Холодным, колючим, чем-то напоминающий медную проволоку в тюрьмах. Ушко, забывшая, что только плакала, глядит на доктора в растерянности, пока тот расплылся в похотливой и озорной улыбке. Каждый сантиметр души затрепетал в непонятных чувствах. — То есть ты хочешь..? — Да, я хочу, Ушко. И ты поможешь мне. Масакрик прыснул от смеха. Его твердые ладони оказываются на тощей, болезненной спинке, притягивая девушку к себе. Ушко невольно охает. Ее маленькие, слегка вспотевшие ладошки оказываются на мужских плечах. И глазом моргнуть не успела, как на ней красовалась тонкая полоска настоящей кожи – ошейник, с металлическим кулончиком в виде сердечка посередине. Рядом находилось металлическое кольцо, за которое цепляют цепь. Конец, конечно, находился в руках психопата-садиста. Девушка хмурится, пальцами исследуя новое украшение. Она не привыкла к давящим глотку вещам. Но...если таково желание хозяина, то пусть. — Ушко, ты же умная девочка, верно? Ты же хочешь порадовать меня? — О... Очень,— она шепчет в губы Масакрика. Душа все понимала и помыслы парнишки в том числе. И она не была против. Наоборот, подталкивала ведомую Ушко на путь. — Ты знаешь, что делать. Парень порыкивает томно. Горячее, полное похоти и разврата дыхание обжигало ухо девушки. Взгляд становится чуть затуманенным и пьяным от круговорота мыслишек. И следа от ласки не осталось. Мурашки проскакали по коже, оставляя холод за собой. Сердце затрепетало в ее груди, оно готовилось выпрыгнуть. Ушко садится на колени перед Масакриком, задумчиво прикусив нижнюю губу. Казалось, перед ним сидел совсем невинным ангелочком, чистым и милый. Это возбуждало еще больше. Девушка дышит тяжело, а во рту образовывается огромное количество слюни от предвкушения. — Ну же, Ушко. Он долго ждать не будет. ~ Маскарик вновь мурлычет, натягивая массивную цепь от ошейника себе на ладонь. В области шеи ощущается давка, дышать становилось тяжелее. Внизу живота усилилось вязкое желание... Интимной близости. Но пока просьба Масакрика не выполнена – нужно молчать. Тощие руки инстинктивно тянутся к ширинке шорт, с легкостью их приспустив до уровня колена, как и колготки в сердечко. Ткань будто помогала себя снять. Сердце сжималось от предстоящего. Остается одно нижнее белье с бугорком возбужденного члена. Ушко остановилась на миг, а Масакрик напрягся – неужели сейчас все оборвется? Но нет. Девушка выдохнула, заправив чуть секущийся локон волос за ухо. Ткань боксеров с трепетом стягивают вниз. В миллиметрах от лица выпрямляется член, требующий её ласки. Он был чуть больше среднего размера, с выступающими венками на стволе. — Он... Он довольно... — Ушко мнется, наклоняясь чуть ближе. Нос учуял легкий запах тела доктора. В ней начинаются зарождаться противоречия. Он же, ну член...попросту не поместиться! В комнате становится значительно жарко от излишнего волнения. — Меньше слов, дорогая, больше дела. Он жаждет твоего внимания, — Масакрик вновь натягивает цепь, подтягивая Ушко ближе. Он напряжен. Дико напряжен. Ушко уткнулась носом в каменный член, чье возбуждение выражалось в мелкой пульсации. Она жмурится и проводит языком от яичек до головки, оставляя мокрую дорожку. Член дергается. Слышится довольное хмыканье, вздох. Значит, на правильном пути. — Хорошая девочка. Ну же, прими его. Ушко следует приказу. Приподнявшись, она внимательно изучает горячую плоть и слегка отодвигает ее, помогая набухшей от прилива крови головке показаться. Холодные губы без лишних дум накрывают ее. Они дарят сотню ледяных поцелуев. Масакрик глухо простонал, двинувшись бедрами навстречу. Цепь в руке натягивалась сильнее. В груди щемит от стыда, и дыхание предательски исчезает. С каждой минутой ситуация накаливалась, комната казалась горячей, как жерло вулкана. Рот со временем принял головку полностью, старательно лаская ее "восьмерками" прозорливым язычком. Одна из ладоней обхватывает твердый ствол, другая сжимала ляжку доктора, ноготки которой легонько впивались в плоть. Масакрик прогибался в спине. Его взгляд устремлен в потолок, где мерещились звезды от наслаждения. Приятные ощущения расползалась по его телу, как наркотик по венам, разум уплывал за горизонт адекватности. На своем затылке девушка ощущает мужскую ладонь, а после ее давление: знак принять член глубже. И Ушко не противиться. Она раскрывает рот пошире, и теперь головка касалась не неба, а щеки. Зубки случайно прошлись по горячей плоти члена, сразу же вызвав громкий стон то ли боли, то ли еще большего возбуждения. Пальцы парня сжимают чужие волосы. Прижать курносый носик к своему лобку, ощутить всем членом мягкую глотку и обильно кончить густым семенем — похотливые желания, возрастающие с каждой минутой. Ох, за эти минуты сладострастия доктор мысленно трахнул Ушко во всех известных позах, представляя ее громкие стоны и мольбы, наподобие "Пожалуйста, разреши кончить! Я больше не могу". Ушко старательно пыталась угодить желаниям Масакрика, потому переступала через все пороги. Почему-то хотелось слышать ласковые стоны доктора и его похвалу. Голова плавно двигалась взад-вперед, наращивая темп. По степени ускорения нервный клубок Масакрика, сформировавшийся в животе под гнетом животных чувств, требовал разрядки. И незамедлительно. — Ушко, да ты... Просто прелесть. Так стараешься, ради меня. ~ Доктор активно двигал бедрами навстречу маленькому ротику. Ощущение влажности, теплый язык – все вводило в эйфорию. Возможно поэтому пик удовольствия наступил неожиданно. Не желая противоречить своим желаниям, Масакрик давит на затылок Ушко и заставляет принять член полностью. Носик утыкается в лобок, а девушка давится и временно задыхается. Ее пальцы впиваются в ляшку. Глотка заполняется густым семенем. Масакрик глухо рычит от прошедшей по телу волны удовольствия и падает на спинку дивана. Во вздохах слышится хрипота. Низ живота решает не пытать доктора высоким либидо дальше, потому клубок распадается. Каждая клеточка тела с расслаблением выдыхает. Ладонь так и держит голову подопытной с целым членом во рту. Теплое ощущение семени сползало вниз по глотке. В ушах звенели, по ощущениям, огромные колокола церквей. Ушко жмурится со слезами на глазах, но не отстраняется, не бьет по руке с целью выбраться. Покорно ждет, когда отпустят. Давка приносила ей... Радость. Сейчас, в ее понимании, она с Масакриком близки, как никогда. Касания, тепло и внимание – все, что нужно было. — Ты так жалко выглядишь, Уш-ко, — язвительно воркует доктор. Ладонь перемещается с затылка на щеку. Девушка медленно отстраняется. С губ до головки члена протянулась тонкая ниточка слюны, лопнувшая через секунду. Так и оставался вяжущий привкус семени. В голове было пусто. Мысли перестали логически связываться между собой. Они ускользали плавно от ясного разума. Моток запутавшихся ниток – вот точное описание. Перед глазами крутилось лишь два слова: "Хочу его. " — Ты так хорошо справилась с работой, Ушко. Такая умная девочка. Как и положено питомцам, тебе достается награ- — Я... Я хочу большего, — Ушко выпалила на одном дыхании. Ее тело горело от концентрации похоти. Низ живота ныл . Широко открытые глаза доктора уставились в изумлении. Молчание, длившееся минуту, было тяжелым и удушающим. Не то, что ошейник. Доктор хмыкнул. — Ушко, я крайне польщен, но понимаешь- — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я больше не могу. Это чувство...оно убивает меня, — Ушко шипела нетерпения. Доктора хватают за воротник и притягивают, целуя совсем неумело. Дают попробовать вкус оставшейся на языке спермы. И Масакрику это нравится. Он отвечает и с упоением целует Ушко. Цепь ошейника натягивается в очередной раз, наматываясь в несколько раз на кулаке. Губы многочисленно прикусывают, как бы невзначай. В один миг сладость ушла – она заменилась горьким и соленым привкусом крови. И любой нормальный человек разорвал бы столь интимный момент и принялся извиняться, но не Масакрик. Он ближе притягивает подопытную, не давая ей и шанса на отстранение. В воздухе витал сладкий запах извращения. Док не замечает, как тяжесть девичьих ягодиц перемещается на его пах, чуть игриво, но осторожно, поерзав. Одна полоска взмокших трусиков отделяла набухшие половые губы и член. — Черт, Ушко, — Масакрик рычит, пальцами впиваясь в бока дорогой ему подопытной. Возбуждение возвращалось неумолимо и с силой било в голову. Низ живота капризно сжался – требует продолжения банкета. Ладони начали бродить по холодной коже. Они, как радары, искали эрогенные зоны. Но их искать не нужно было: рядом с доктором Ушко вся становилось до жути чувствительной. — Укуси меня, пожалуйста. Сдави и съешь полностью, умоляю тебя, это невыносимо, — Ушко в похотливом бреду шептала на ухо. Ее тело невольно поддалось вперед, навстречу ласкающим рукам. Да, она, черт возьми, хотела ощутить член доктора глубоко в себе. Она хотела быть грязной, если так сможет слиться воедино с любимым садистом. Масакрик чуть слышно вдохнул, губами утыкался в бледные и островатые ключицы. Он валит Ушко на диванчик, получив новую порцию скрипа пружин. Девушка обвивает парня ногами, сокращая дистанцию на минимум, на что получается очередную давку ошейника. — Ушко, ты такая дурочка, знала?.. Такая, кгх, наглая и непослушная. Заставляешь кусать себя, не узнав моего мнения, — парень рычит. Он решает поднять свитер для дальнейшего удобства. Перед ним предстает жаждущее укусов девичье тело. Казалось, швы разойдутся от возбуждения. Масакрик тянет кончики пальцев к маленькой, но аккуратной груди. О господи, как же Ушко нервничала. Она с внимательностью смотрела за происходящим, взмокая еще больше. Ладонь доктора полностью покрывает миниатюрную грудь, зажимая один из сосков между пальцев. Да сжимает с невероятной болью, чуть оттягивая вверх. Неужели, садистское желание берет над ним весь контроль? Ушко бесшумно вздыхает, сжав ладони в кулаки так, что ноготки вошли в кожу. Ей было больно, но это возбуждало еще больше. Сейчас, в данном моменте, боль - признак близости и уединения. И грех будет всё отрицать. Пострадавший от натиска сосок накрывается влажным языком, кончик которого по-хозяйски проходится по ореолу. — Г-Господи... — Ушко жадно хватает воздух губами. Ее пробивает мелкая дрожь. Хотелось почувствовать в себе член Масакрика, который так упорно отодвигал момент. Ладонь безумного доктора медленно, плавными движениями скользит по худому животику вниз, к лобку. Слышится очередной приглушенный стон. Достигнув низа, ловкие пальцы цепляет резинку трусов и без какого-либо труда стягивают на пол. Ушко машинально сводит ноги вместе, от непривычности момента. Да, она хотела этого, хотела близости, но было стыдно. Не каждый день разводишь же ноги. Особенно перед Масакриком. — Ууууушко, будь послушной девочкой и не мешай. Ты же сама этого просила, — Масакрик шепчет, отрываясь от соска. Он чуть отстраняется, ладонями обеих рук раздвигая ноги. Ушко и не сопротивлялась. Бедрами тихонько двинулась навстречу Масакрику, с надеждой глянув на него. Низ горел и скручивался. — Мммм... Слишком быстро, — лениво проговорил докторишка, оценивая новый ракурс. Его душа требовала мучений подопытной, хотя тело требовало действий. Большой палец коснулся набухших половых губ, чуть раздвинув их в целях проникновения к клитору. Как только он начинает лениво его ласкать, Ушко, пытающаяся сдержать все эмоции, издала громкий и протяжный стон, за что потом получилась волну стыда. Хотя в угасающем от желания разуме стыд прошел без следа. — Ох, как мы умеем. Делай так почаще, — Масакрик улыбнулся, если не оскалился. Его голос казался чистым бархатом. — Умоляй меня. И тогда, может быть, ты получишь желанное, — он остановился. Низ снова скрутился, в попытках наказать свою хозяйку. Но ведь не ее винить нужно. — П-пожалуйста, Масакрик, я... — Ушко и договорить не может. Настолько расплылась, что и думать не может. В реальность ее вводит давящий ошейник, перекрывший путь к кислороду. — Ушко, умоляй. Что? Но Ушко же его и так умоляла все эти минуты. И именно тогда, когда она не может, он просит. — Я... Масакрик, пожалуйста... Пожалуйста, умоляю тебя, войди в меня, — Ушко хрипит. Грудная клетка начинает разгораться от недостатка воздуха. — Не слышу. Громче. — П-пожалуйста... Масакрик...молю тебя...— слова становятся скомканными. Перед глазами все блекнет и уходит в мглу. Масакрик не отпускает цепь. Смотрит, как потихоньку жизнь гаснет. Он хочет унизить Ушко, наказать просто так. Ушко пытается выдавить из себя слова. Ничего не выходит. Каждая попытка что-либо сказать кончается жгучей болью. Масакрик, устроившись удобнее между ног подопытной, подносит к взмокшему лону головку члена. Он томно выдыхает и резким толчком бедер входит. Стенки влагалища принимают его с радостью. Ушко громко стонет от чувства заполненности. И именно в этот момент натяжение цепи ослабевает, и поток кислорода врывается в легкие. Невольно Ушко зажмуривается от слез, обессиленно обмякнув в кровати. Дрожь мелкой рябью пробежалась по ней. — Нууу, чего ты? — Масакрик полушепотом говорит в губы, оставляя считанные миллиметры. Снова бархатистый, ласкающий уши голос, вводящий в самый настоящий транс. Его толчки были мягкими, медленными – извинение за недавнее удушье. Но знал бы он, что это приносило одно удовольствие - удушил бы насмерть. Ушко обнимает Масакрика ногами крепче, тем самым заставляя войти в себя глубже. Она... Нет, ее тело требует ускорение темпа. То, что делает Масакрик сейчас - сладкая и мучительная пытка. — Масакрик, пожалуйста... Чуть быстрее, — в сладострастии простанывает Ушко. Ее ладони тянутся к мужской шее. Маленькие пальчики игриво, с неким страхом зарываются в мягких волосах. Темп становится только медленнее. Будто специально мучает. Масакрик хмурится, с недобрым посылом глянув из-под лба. Никто не смеет ему приказывать. В знак наказания он берет девичью руку и вонзает зубы в нее. Наступившие капельки крови тут же слизываются. Темп толчков меняется. Мягкая ритмичность сменяется грубостью и резкостью. Член входил во всю длину, каждый раз вызывая эйфорию. Ушко издает стон за стоном, прогибаясь в спине, как кошка. Она тихо хнычет, жалобно всхлипывает, умоляя Масакрика не останавливаться. Больно. Приятно. — Ушко, ты же понимаешь, что я кончу внутрь, верно? Клубок, сформированный в животе Ушко, неожиданно развязался. Мягкий, слегка шепчущий голос Масакрика подтолкнул к оргазму. Это не было чем-то ослепительным и ярким, как многие описывали, зато приятно расслабил. Сжимая мужские плечи, девушка с громким стоном сжимается изнутри, обвивая готовый к семенированию член. — Ох, вижу, ты первая это сделала. Тогда позволь и мне. ~ Масакрик улыбается, сжав одной рукой лицо Ушко за щеки. Милая рыбка. Спустя пару грубых толчков доктор кончает, войдя всей длиной во влагалище. Он чуть стонет от прошедшей волны удовольствия, натягивая слегка цепь ошейника. В этот раз не душит. Ушко ощущает тепло. О боги, она чувствовала себя такой заполненной с членом и спермой в себе. Грудина тяжело поднималась и опускалась,как и грудина психопата. Отпускать Масакрика никуда не хотелось, хоть он и сделал больно. Девушка целует его в щечку самым искренним и влюбленным поцелуем, который существует на всем белом свете. — Выглядишь до боли счастливой. Мечтала об этом, извращеночка? ~ — Честно?.. — Ушко робеет. Не хочет казаться странной. Однако через минуту молчания утвердительно кивает. — Странная ты, Ушко. Но я обещаю, что мы еще повторим это. ~