Выпей одинокий цветок

Сегодня объективных причин жить было на одну меньше. Звезда, которую Рацио не видел на протяжении нескольких лет, до сих пор не показалась, не дала намека на свое существование хотя бы жалким лучом света, и его Солнце, которое продолжает держать на плаву ручья жизни, не пришло. В последнее время оба видятся не так часто, как хотелось бы: у одного завал лекций, у другого завал работы. И все бы ничего, но Авантюрин, который никогда прежде не жаловался на свои больные глаза, в переписке упомянул о стремительно ухудшающемся зрении. Его очки, которые позволяли видеть этот гнилой мир чуть более чётче, перестали помогать в той степени, в которой это было необходимо самому юноше. Он списывал это на наличие огромного количества бумажной работы: сутками сидит над бесполезными, как ему казалось, бумажками, не вылезая из своего кабинета ни на час. А Рацио думает, что его молодой человек намеренно не следит за своим здоровьем. Это было в его стиле. Да и кто вообще следит за ним? Кто-то говорит себе в зеркале о собственной важности, кто-то - о ненависти, а кто-то и вовсе о смерти. Но даже самый, казалось, ментально здоровый человек, может не специально убивать себя. Точнее свое здоровье. Возможно, это один из признаков человечности, ведь ранее, в царские времена такое могли списать за сентиментальное появление романтики, а литературные классики вывели отдельное направление - романтизм. В нем подобные поступки романтизируют, как и психические расстройства, но в жизни же мало кто захочет прибежать к вам с полной готовностью помочь, ведь мир очень жесток. Здесь каждый сам за себя, тем более если у тебя проблемы с головой. И Рацио знал об этом. Знал, что Авантюрин справляется сам и не вмешивался. Всё шло так, как планировалось изначально, если бы не одно «но». В один момент блондин перестал выходить на связь с ученым. В IPC заявили, что все под контролем, и что господин Авантюрин работает в своём кабинете. Но не выходит оттуда уже несколько дней. На стук не реагируют, бесцеремонно ворваться же в кабинет никто не смел. Ничего. Он справится. Хотел бы так думать Веритас, стоя перед дверью несчастного авантюриста. Он никогда не признается, что действительно волнуется, ведь тогда его посчитают слабым. Вот только сам Авантюрин так не считал и буквально светился от каждого, даже самого малейшего проявления внимания со стороны своего возлюбленного. Возможно, если бы не этот юноша, Рацио никогда бы не разобрался в своих чувствах. Он привык держать все, что чувствует, за гипсовой маской, люди же привыкли его считать не самым эмоциональным и доброжелательным человеком. Но, тем не менее рядом с авантюристом он менялся. Учёный помнит каждый их момент, проведенный вместе, ведь это так непривычно - доверять кому-то всего себя и свое сердце. Он помнит ласковые поцелуи на своих щеках. Он помнит ехидную ухмылку, которую сцеловывал с покусанных губ. Он помнит каждый стон, каждый всхлип и хриплое "Веритас" от любимого блондина. Его поглаживания по голове в попытке разбудить после страстной ночи. Все это - личное сокровище мужчины, которое он ни на что не променяет. Но сейчас воспоминания о подобном кажутся лишними и пошлыми, ведь он до сих пор стоит у двери, ничего не делая. Звуков из кабинета слышно не было, обычно гудящий компьютер на столе авантюриста тоже не работал. Раздался стук. Ответа, как и ожидал Доктор, не было. Точнее, он был. И это была гробовая тишина. Складывался пазл из фактов, указанных коллегами IPC. Господин Авантюрин три дня назад, как обычно, взял кофе на первом этаже и отправился к себе в кабинет. Он попросил никому не входить и не тревожить его, ведь сегодня ему необходимо проверить крайне важный отчет, который направится прямо в руки к верхам. Но никакого отчёта, тем более проверенного и исправленного, руководство не получило. Более того, по некоторым проектам, в которых состоял Авантюрин, уже заканчивался дедлайн, а его готовых частей нет до сих пор. Дверь была заперта. Это было слишком ожидаемо. - Не думаю, что я один додумался попробовать открыть дверь самостоятельно... - Веритас задумался. А может и один, ведь к Авантюрину старались лишний раз не соваться. Ещё укусит или обхитрит на несколько миллионов кредитов. Это было очень даже в его стиле, иначе бы Рацио точно не обратил на него должного внимания. Дверь пришлось буквально взламывать. Веритас не был бы Веритасом, если бы не додумался о более-менее незаметном проникновении в кабинет к авантюристу. Нет, можно было просто выбить её, но это привело бы к повышенному вниманию его персоны и, возможно, штрафу. Хотя, если где-то за этой дверью лежит труп их горячо любимого сотрудника, то о штрафе бы думали в последнюю очередь. Рацио пытается отогнать от себя мысли о худшем исходе такой неожиданной пропажи местной восходящей звезды. Но необходимо быть готовым ко всему. Доктор Рацио попал внутрь. Благо блондин не закрывал дверь на все существующие замки, а лишь на нижнюю щеколду. Ученого встретила прохлада и нежно-персиковые развевающиеся шторы. Все было как всегда: на столе лежала пачка документов, какие-то из них были скомканы и валялись на полу, какие-то аккуратно сложены на столе и уже с поставленной печатью дождались своего часа. Рядом с окном стоял светлых оттенков диван, около него же небольшой столик с фишками. Явно для азартных игр. Несколько фишек валялись на полу, скорее всего, их сдул ветер. Не было ни крови, ни запаха разлагающегося тела, ни ещё чего-то мерзкого. Точнее, мерзкого для обычного человека, ведь Веритас за всю свою жизнь повидал и не такое. - Авантюрин? Ты здесь? - Доктор, аккуратно закрыв дверь, прошёл вглубь кабинета. Здесь было уютно и светло - все, как любил его хозяин. Рацио, обойдя довольно широкий стол с кремовым стулом, который отъехал на большое расстояние, обнаружил главного героя всех этих поисков. Прямо под столом лежало, как показалось сначала мужчине, бездыханное тело молодого человека. На деле же он просто крепко спал. Да так крепко, что его не разбудило падение со стула и многочисленные долбежки в дверь кабинета. - ... - учебному было крайне сложно понять собственные эмоции, чувства, ощущения и прочее. Всё свернулось в один огромный ком, который вылился в настоящий ступор. Он просто стоял и смотрел на спокойное и такое родное лицо юноши. На его лбу проглядывалась небольшая шишка, которая возникла от падения с высоты. Долго ли он тут лежал?.. И все-таки, после снятия всех оков своего сознания, Рацио поднял беззащитное и, как никогда, худое тело Авантюрина, аккуратно укладывая его на диван. Осталось лишь дождаться пробуждения члена IPC, а после устроить подробный допрос обо всем, что случилось, в том числе и о том, как он довел себя до такого состояния. И, понятное дело, устроить ему лекцию в несколько часов, а еще вкусно накормить и уложить спать уже на мягкую кровать.

***

Прош ло около трех часов. Ученый совершенно не следил за временем, то и дело подрываясь с удобного стула, смотря, в порядке ли его любовь. Сам же он читал материал и готовился к очередной лекции, которая состоится уже завтра. Необходимо знать всю суть предмета, который он ведет, идеально и уметь отвечать на каждый вопрос интересующегося, чтобы общество не считало его дураком. Или же... - Рацио? - хриплый, заспанный голос раздался со стороны окна, а точнее с дивана. Сонный и растерянный Авантюрин выглядел очень мило, смешно и грустно одновременно. Сколько суток он не спал? Как долго он провалялся под этим столом на грязном полу? Почему ничего не сказал Рацио? Почему он снова не обращает внимания на свое самочувствие? - Явление Эона народу. Не хочешь объясниться? - Веритас смотрел с явным недовольством, но в его глазах горел огонёк спокойствия. Это спокойствие было от того, что с его блондином, пусть и таким невнимательным к самому себе, все хорошо, он не умер и не убит. - От тебя не было вестей несколько дней подряд, я явился чисто для того, чтобы убедиться в твоей жизнеспособности, а вот твои сотрудники с ума посходили. - Не в твоём духе упоминать Эонов, Веритас, - авантюрист мягко засмеялся, потягиваясь и разминая затекшие плечи. - Я немного не уследил за своим режимом сна и, видимо, уснул прямо здесь? Я не знаю. А ты как попал сюда, я ведь говорил никому не входить. - юноша искал оправдание в каждом предмете, стоящем у него в кабинете. - О, видишь цветок? Это все он, своими ядовитыми спорами заставил мой мозг словить помутнение и перестать работать. Надо его убрать отсюда, определенно отдам его Топаз, а то её свинка немного раздражает меня. - Авантюрин. Смотри мне в глаза. Меня не интересуют сейчас цветы и, тем более бредни, которые твой не проснувшийся мозг производит. - Доктор встал со стула, садясь на корточки перед диваном, на котором уже сидел сонный блондин. - Что с тобой случилось? Почему ты снова не следишь за собой? - в его голосе играло беспокойство, которое он невольно пытался подавить всеми возможными способами. - Да-да, знаю, я плохой и не слежу за собой. Будто ты много времени уделяешь на проверку своего здоровья. - светлые брови члена IPC опустились к переносице, хмурясь. - И вообще, доктор Рацио, Вы незаконно проникли в мой кабинет! Я буду жаловаться! - Ави, перестань. Не кричи, - Веритас аккуратно взял изящные ладони в свои, смотря в глаза. - Я ведь переживаю за тебя, как твое зрение? Стало еще хуже? Не ожидавший такой реакции со стороны вечно холодного ученого, Авантюрин впал в шок, еле слышно говоря: - Да, немного... Это не особо важно сейчас... - юноша смотрит в его золотые глаза, поглаживая ладони, боясь сделать лишний вздох, будто бы этим действием спугнет учёного. Тот же хитро улыбнулся и, прекрасно зная реакцию авантюриста на проявление внимания и его жадность, приблизился к его лицу. Фиолетовые глаза младшего ярко сияли, в них отражались лучи солнца и сам Рацио. Он смотрел на него так, как не смотрел ни на кого больше. Это был не просто влюблённый взгляд, а помешанный, безумный, но такой теплый, что хочется вырвать его глазные яблоки и забрать себе, поставить на полку дома и любоваться, любоваться, любоваться. И ведь сам Авантюрин будет не против подобной махинации, лишь бы Доктор продолжал быть с ними, быть его. "Помешанный" - думает про него учёный, а может и не только про него. Ведь он сам абсолютно такой же, готов бежать за блондином на край вселенной, готов стать вместе с ним жертвой Эона, готов целовать его, пока им отрубают головы. Если он поманит пальцем, то Веритас побежит, даже не думая о последствиях. - Ты такой красивый, Ави. Словно самая яркая звезда во вселенной, как начало мая с его бесконечными цветениями цветов и растений, да ты сам как цветок, такой же хрупкий и изящный. - ученый приблизился к губам Авантюрина, который все так же сидел неподвижно. - но можешь и больно кольнуть своими шипами. Это звучит крайне парадоксально, не считаешь? Поцелуй. Горячий, страстный, жадный. Каждый из них соскучился друг по другу за все время разлуки. Рацио пытался проявлять любовь всеми возможными способами, в том числе и языком тела. Он аккуратно обхватил талию авантюриста, притягивая ближе к себе и целуя ещё глубже. Воздух быстро заканчивался, но это не мешало обоим наслаждаться моментом по полной. Блондин тянет на себя ученого за его одеяния, а он не сопротивляется, нависает над ним, доминирует, хочет взять младшего полностью и без остатка. А тот только рад отдаваться, получать и забирать его тепло и внимание, жаждет близости со своей любовью. Глаза Авантюрина начали гореть ярче, как и глаза Рацио. Их дуэт из жёлтого и фиолетового цветов смешивался в один, невероятно красивый с отливом золота, но, тем не менее, достаточно холодный. Он описывал всю суть их отношений: они дополняли друг друга, как скрипка и смычок, как искусство и человек, как алгебра и геометрия. Они созданы друг для друга, жизнь после знакомства перестала казаться вечной рутиной, тьмой без единого луча света, процессом, обязательно имевшим неудачный результат. Авантюрист докучал его, а Веритас бесился и выгонял того за дверь. А после были извинения и целование рук, будто блондин настоящее божество, пусть даже он и ни капельки не злился на своего гения. Зеленая рубашка летит на пол. Она полностью пропахла дорогим одеколоном Ави и природным запахом его тела. За это сочетание Доктор был готов убивать, лишь бы каждое утро ощущать у себя под носом родной аромат светлых волос. Шея и плечи сотрудника IPC покрыты забавным родинками, которые обычному человеку практически не видно, но мужчина знает их расположение наизусть. Он медленно спускается к выпирающим ключицам, в очередной раз отмечая про себя худобу своей половины и помечая их своими метками. Не вгрызаясь, как это было в особо жаркие моменты, а лишь легонько касаясь, оставляя розовые, еле заметные пятнышки. Авантюрин плыл под напором своего возлюбленного. Он хвастался за его плечи, то и дело подавлял стоны, ведь если их услышат, то могут возникнуть неприятности у обоих. И... А закрыта ли дверь? - Раци... Стой, подожди, - ладони старшего уже были на бёдрах авантюриста, сжимая их и щупая. Блондин пытался остановить уже заведенного ученого. - А ты закрывал дверь? - Нет, зачем? - будто ничего не случилось, тот продолжил свои манипуляции с телом испугавшегося молодого человека. - Все всё равно думают, что ты в отключке или занят, никто не посмеет зайти в твой кабинет, ты же сам говорил мне об этом. - Веритас поднял свои кровавые омуты, заглядывая прямо в душу, вырывая ее вместе с сердцем, пожирая. - Да, но я все равно переживаю, ведь проблемы могут возникнуть у нас обоих. - блондин погладил щеку желтоглазого, отвечая на его взгляд откровенным волнением. - Ави, я тебя уверя- Не успел Доктор договорить и успокоить своего возлюбленного, как дверь, находившаяся сзади, открылась. Благо, за широкой спиной не видно голого тела Авантюрина, но поза, в которой они находились, была весь неоднозначной. Девушка, смотря на картину и прочувствовав атмосферу кабинета, развернулась на пятках и сказала: - Вы хотя бы дверь закрывайте, хныканье Авантюрина слышно по всему этажу. - в поддержку ее словам раздалось хрюканье Счетовода. Сама же Топаз, аккуратно закрыв дверь, ушла к себе. Блондин в этот же момент заалел и спрятался в плече Рацио. - Почему ты нервничаешь? В наше время любые отношения считаются нормой, в рамках приличия конечно. Она не станет к тебе хуже относиться, тем более говорить кому-то на стороне, поверь мне. Так всю жизнь можно провести в страхе осуждения со стороны совершенно ненужных людей. Я прошу тебя, - Веритас взял подбородок юноши в свою ладонь, заглядывая в глаза. - Верь мне, Авантюрин. Я никому не позволю разрушить тебя. И авантюрист улыбнулся. Влюбленно. Искренне. Преданно.