Мечты сбываются

Если бы эта любительница шумных мест не была бы подругой, с большой вероятностью Саманта бы высказала ей в лицо не то что «пару ласковых», а прочитала бы целое полотно из таких вот слов. Будучи девушкой замкнутой и даже местами где-то чудаковатой, она с трудом решилась выйти из зоны комфорта и отважилась на поездку в Японию. И хотя ее всегда очаровывала эта страна, ее культура и обычаи, она бы вряд ли решилась провести Рождество и Новый год где-то вдалеке от родного Нью-Йорка. Подруга уверяла ее, что решение было спонтанным, но на самом деле, она сделала это ради нее. За плечами женщины остался все еще свежий опыт с токсичным женихом. И даже прохладный воздух ночного Кабукичо не мог развеять сковывающее по сей день напряжение. Этот призрак прошлого неустанно следовал за ней по пятам, настигая при каждой удобной возможности. Например, когда она смотрела в сторону парочек, что так славно держались за ручку. Вроде бы и приятно за них, где-то даже зависть берет, но с другой…кто знает. Может быть, как и у нее, у этих пар данные «выгулы» просто как мишура для окружающих. Каждая девушка хочет показать, что счастливее нее нет никого на свете. И каждый парень хочет казаться благородным в глазах других людей. — Сэм, хочешь окономияки? — поинтересовалась Джэннет. — Да что-то как-то…не знаю, — только и пробурчала женщина, засовывая руки по карманам темного пальто. — Ну же. Улыбнись уже. Ты здесь. В стране своей мечты. Оглянись! Вокруг такая симпатичная атмосфера царит! Ты же мечтала об этом! Хотела посмотреть Кабукичо своими глазами, а не по Ютубу! — улыбнулась рыжеволосая кокетка. — Да, но только мы здесь уже неделю шатаемся, совершенно забывая про какие-то реально культурные, а не злачные места. Джэннет, скажи мне честно, ты здесь потому что хочешь подцепить кого-то? — устало поинтересовалась Сэм, слегка закатывая глаза. — Ну прямо уж, — отмахнулась тут же рыженькая. — Я не собираюсь изменять Филу. — Но у вас же неточно. Вы просто переспали пару раз, — поспешила напомнить Саманта, продолжая бездумно следовать за толпой. — И что? Всегда есть к чему стремиться, — поправила на себе шарфик Джэн, при этом самодовольно вздернув свой симпатичный тонкий носик кверху. — О, смотри-ка. Селона. Мы должны туда пойти! — Только не это! И никаких возражений Джэн не принимала. Их уже ринулся встречать местный зазывала в компании ряженных милашек. И потому не только силами подруги, но и силами персонала Саманту затащили внутрь заведения. Снаружи бар выглядел дурно и даже как-то бедновато. Каждое здание было возведено вплотную к соседнему. И лишь изредка были намеки на какие-то тесные закоулки и тупики, где обычно располагались мусорные баки. Внутри же все все было окутано легким полумраком. Глаз отдыхал, довольствуясь визуально приятной синевой подсветки. Народу было не так много, потому как люди предпочитали отмечать Новый год в кругу знакомых и родных, поэтому скучающий бармен тут же оживился, встречая иностранных гостей. Он пропел практически песней на своем ломанном английском: — Добро пожаловать, дамы! Что я могу вам предложить? — Привет-привет! — показала джамбо рыженькая, продолжая тянуть сопротивляющуюся подругу за собой. — А нам бы чего-нибудь, да покрепче. Чем побаловать можете? — У нас настолько разнообразный выбор здесь… И честно говоря, Сэм была готова уже задремать. Наверное, только Джэннет могла изучать алкоголь с таким энтузиазмом. И было видно, как на этом сейчас паразитировал сам бармен, стараясь втюхать ей самые дорогие коктейли. Она пыталась остановить подругу, вразумить ее, чтобы пора бы подумать о финансах и перестать спускать деньги на пойло. Только вот Джэннет была явной противницей этой идеи. Не все было так гладко с ее новым ухажером Филом. На самом деле, ей хотелось создать иллюзию, что все хорошо. И сейчас они пока что на промежуточном этапе, между секс-друзьями и полноценной парой. Как думала сама кокетка — все поправимо. Но это были лишь мечты. Фил ни на секунду не воспринимал горячую и темпераментную Джэннет всерьез. Та тратила на себя огромное количество денег, чтобы каждый день выглядеть как с иголочки, но почему-то все эти вложения в итоге не окупались. Мужчины не желали воспринимать ее больше, чем любовницу на одну ночь. Джэн обожала юмор, пошло шутила, пыталась вливаться в разнообразные мужские разговоры, но этого было по-прежнему недостаточно. Что касается Фила, то таких Джэн у него было еще штук пять в запасе, как минимум. Когда ты считаешься самым лучшим в городе адвокатом, то это открывает тебе самые разные дороги и связи, а женщины становятся безотказными. Джэннет попала к Филу на прием, когда разводилась с бывшим мужем. Так и закрутился у них этот мимолетный роман. Саманта не понимала, почему подруга вообще польстилась на такого самодовольного засранца. Вся его сущность кричала о том, что он самовлюбленный нарцисс и такие, как ее подруга — лишь дополнение к нему и не более того. Он будет при удобном случае похаживать к каждой, кто на него польстится. Будет кормить пустыми обещаниями и держать их в постоянном ожидании. Какую он имел выгоду с таких, как Джэн? Касательно финансовой стороны — не такую уж и большую. Это волновало его меньше всего. Но вот удовлетворить изнывающую от частого возбуждения плоть…вполне каждая из них могла бы на это сгодиться. По натуре своей он тот еще жеребец. Это и оттолкнуло Сэм, когда она впервые увидела их за ручку в торговом центре. Она просто терпеть не могла мужчин с нахальной улыбкой и надменным взглядом, оценивающим тебя так, словно ты какой-то товар. Саманта поняла, что ее подруга отчаянно запивает свои переживания. Она слушала ее нелепые россказни о том, что теперь все будет по-другому и вскоре они с Филом смогут переехать в самый центр города и снимать квартиру вместе в какой-нибудь элитной высотке. Да, жить у него было не вариантом. Потому как он все еще жил с матерью. Не менее напыщенной пожилой дамой, которая оценивала женщин по статусу. И ежели у той не было каких-то хороших связей, не говоря уж про почетную родословную, то и делать какой-то там простушке рядом с ее Филиппом нечего. Женщина периодически поглядывала на телефон, сверяясь со временем. Естественно, что на транспорт они уже не успели. Придется ждать электричку. Иностранкам вообще опасно ходить в такое время без какого-либо сопровождения. Ведь Кабукичо славится крышующими данный развлекательный район якудза и их шестерками. Рисковать не стоило. Бар закрывается к раннему утру и как раз можно будет потихоньку начать собираться. — …Так что заживем мы долго и счастливо. Что-то мне в туалет охота, — пробормотала пьяная Джэн, смотря на подругу осоловевшим взглядом, уже почти полусонным. Рыженькая встала и, опираясь руками о стойку, наклонилась вперед к официанту. — А где у вас тут туалет? — А он занят. Там господин прочищает желудок. — Что? Уже тридцать минут прочищает? Серьезно? Может он там уже коньки отбросил и стоит проверить? — Не в наших полномочиях, госпожа, — виновато улыбнулся бармен, кропотливо протирая вымытые до блеска стопочку за стопочкой. — Ну и заведение. И откуда только у вас столько хороших отзывов? Ясно, короче. Пойду сделаю это снаружи. Как и все в этой странной стране. Сэм сначала даже отпустила смешок в адрес подруги, надеясь, что та пошутила. Именно от нее Джэн узнала, как обстоят дела в этом месте. И как обычно здесь проводят свой пьяный досуг посетители. Но…кажется, что та всерьез поплелась в сторону выхода, намереваясь совершить задуманное. — Джэннет, ну ты серьезно? Ты же не сделаешь этого на улице? — Еще как сделаю! — крикнула напоследок подруга. Так стыдно за эту балбеску ей еще не было никогда. Она заметила с каким брезгливым видом этот официант сопровождал взглядом подругу, у которой задралась юбка, что ей просто пришлось хоть что-то сказать в ее оправдание. Отложив в сторону свой смартфон, Саманта развела руками, усмехнувшись так, будто бы уловила вайб от «шутки» подруги. — Она просто обожает меня подкалывать. Но вообще она та еще брюзга. В ответ только какие-то фальшивые кивки с понимающим видом. Она знала, что не сработало. Не они первые, не они последние, видать, кто оставит свои «метки» в уголках этой злачной улицы. Время шло, а Джэннет все не возвращалась. Сэм предположила, что та одумалась и решила прочесать еще несколько открытых заведений на поиск туалета. Все это было рядом, практически в шаговой доступности. Если же пройти вдоль улицы или же свернуть направо, то там уже все закрыто. В основном, в тех направлениях магазины одежды, кинотеатры и хост-клубы, которые, к слову, тоже уже не работают. Всяко бы Джэн за двадцать минут обошла все это не один раз и уже бы вернулась. Но она все не перешагивала порог бара. И даже бармен, что еще недавно оценил рыжую, как распущенную даму легкого поведения, начал оказывать неприкрытые признаки беспокойства. За все это время отсутствия Джэн, он не разговаривал с Самантой, а болтал с другими посетителями или же с изредка заглядывающими зазывалами, которые с трудом отлавливали клиентов с улицы, приводя их буквально за руку. — Что-то ваша подруга совсем задержалась. Интересно, кто будет платить по счетам? Уловив намек, Саманта достала из кармана клипсу с наличкой. — Сколько с меня? — Пятьдесят тысяч йен. — Чего?! Саманта не из тех, кто набрасывается с обвинениями на других, но именно сейчас ей хотелось. Она знала, что некоторые особенно недобросовестные здесь люди наживаются на иностранцах. Однако, количество пустующих рюмок и стаканов говорило само за себя. Хорошо, что напоследок Джэн перешла на более дешевые напитки. Иначе бы пришлось совсем тяжело. Дело могло бы дойти и до полиции. Молодой парень в очках повторил конечный итог испитого подругами алкоголя, смотря с каким-то хитрым прищуром в сторону американки. Той оставалось только отстегнуть клипсу и пересчитать наличку, после чего бросить на стойку купюры бармену. Забрав свой смартфон, женщина поднялась и начала поспешно покидать Селону. Ей в спину прилетело ехидное пожелание счастья в Новом году. Новый год… Господи. Как же наигранно прозвучало это «доброе» пожелание. Первое января… Вот так проскочило время. Она даже не помнит, поднимали ли другие посетители тосты, был ли звон бокалов в честь этого светлого праздника. Неужели за этой нелепой пьянкой в действительности все пролетело так быстро? В Саманте будто что-то сломалось в этот момент. Она привыкла проводить Рождество и Новый год в более уютной обстановке, придавая большое значение таким моментам. А тут…она просто упустила это мгновение. В груди поселилось неприятное чувство обиды, сжимающее ее в тисках. Выйдя на улицу, она заметила, что несмотря на время все еще было темно. Самая пора идти в сторону электрички, но…одной? Вот так взять и бросить Джэн? На улице, как и ожидалось, подруги не оказалось. Сэм долго высматривала знакомую фигуру среди редко проходящих навстречу людей. Не было там иностранцев. Лишь подвыпившие компании молодых японцев. Неподалеку изрыгивал содержимое желудка бедолага, что уместил в себя вдвое больше, чем они выпили напополам. Саманте в голову пришла страшная мысль, что ее пьяная подруга свалилась где-нибудь в луже собственной рвоты, не в силах проснуться. И черт его знает, что там будет дальше. Не воспользовался ли этом кто-нибудь? Быть ограбленным в Кабукичо, в общем-то, явление нередкое. Женщина начала метаться из угла в угол, заглядывая буквально в любое открытое еще заведение. Таковых осталось всего штуки три-четыре от силы. И нигде было не видно Джэн. Хотя Сэм много и не пила, все же легкое опьянение застелило пеленой ее разум. Но сейчас, ее будто холодным душем окатило. Осознание, что она не уследила за подругой неприятно давило. На ватных ногах, она последовала в сторону выхода, смотря стеклянным взглядом перед собой куда-то в пустоту и не замечала никого. Пока ее не пошатнуло в сторону и она не ударилась о чье-то плечо. Ее нервная система была накалена до такого предела, что она ослабла и упала прямо на колени, на асфальт. — Эй! — раздался недовольный мужской голос. — Успокойся, — тут же раздался второй. Это были двое молодых парней, слоняющихся по Кабукичо неспешным прогулочным шагом. Они не напивались до свинячьего визга, поэтому спокойно на расслабоне шли в сторону выхода, где красовалась арка с красной подсветкой. Она очень боялась смотреть на тех, кто с ней пытался заговорить. Однако, почувствовала, что один из них вовсе не был настроен враждебно. Парень опустился на корточки перед американкой и осмотрел ее на наличие ушибов и ранок. — Ты в порядке? — проговорил он на типичном «ингрише», что звучал еще хуже, чем то, что выдавал не так давно за стойкой бармен. Сэм медленно подняла свой взгляд на вопрошающего ее человека. Удивительно… То ли остатки выпитого, все же, делают вокруг все таким неестественно симпатичным, то ли он действительно…такой. Ее напряжение и испуг начали потихоньку сходить на нет. Что это было? В груди такое странное чувство поселилось. Это сродни чему-то абсурдному. Только в кино так бывает, что земля уходит из-под ног, а сердце начинает биться чаще. Бога ради, да ей уже тридцать лет! Она бывалая и столько всего произошло в ее жизни. В свой первый и последний раз Саманта влюблялась еще в колледже. Это было необъяснимое чувство с нотками невероятного адреналина. Сейчас же адреналин этот был более притупленным. Из-за того, что незнакомый парень внушал ей чувство безопасности, это было что-то зрелое, воистину спокойное. Особенно когда он приобнял ее своей рукой и прижал к себе. — Че ты там копаешься? — нетерпеливо фыркнул его друг. — Пойдем уже на электричку. Я спать хочу. — Иди без меня, — спокойно, не провоцируя выпившего друга на конфликт, отозвался парень, не поднимая взгляда. Он растирал ладонью ее колени, словно пытаясь тем самым избавить от боли. Что-то недовольно пробубнив себе под нос, нарушитель спокойствия решил отправиться на выход в одиночку. Они остались вдвоем. Ее спасителем оказался парень приятной наружности, с густой копной волос смольного цвета и добродушным, почти детским взглядом. Она не могла понять, нарочно ли он так поднимал брови, когда смотрел на нее, но это обезоруживало. От этого его глаза становились визуально больше и напоминали щенячьи. Он был в одет во все черное: утепленная куртка и такие же утепленные спортивные штаны. — Я…потеряла свою подругу. И я не знаю, что мне теперь делать. Эти простые слова ей пришлось объяснять парню буквально несколько раз, используя переводчик на смартфоне с уже минимальным процентом заряда. — А. Я понял. Ты не можешь идти одна. Я не могу дать тебе обещание, что найду твою подругу. Но я могу точно пообещать, что помогу тебе доехать до места, где ты остановилась. Встать можешь? Она могла. Но ей так захотелось вновь почувствовать себя беззащитной. Ощутить это несвойственное для нынешних мужчин желание позаботиться и уберечь. Они незнакомцы. Абсолютно чужие друг другу люди. Но сейчас, под влиянием момента, когда весь праздник был испорчен, она впервые задумалась о том, что, возможно, все не так уж и плохо. Встав на свои две ни без помощи, женщина отряхнулась и перевела немного глупый и смущенный взгляд на своего спасителя, выдавая на неидеальном японском: — С Новым годом. Тот снова удивленно вскинул бровями и засмеялся, услышав родные для себя слова. — Спасибо! И тебя с Новым годом! Этого парня звали Юта, ему было двадцать пять лет. Он был абсолютно невысокого по европейским меркам роста. Ничего особо о себе не рассказывал, но зато с интересом вопрошал гостью города обо всем, что только в голову приходило под неспешный ход в сторону электричек. Так как сегодня был выходной день, то и народу было не так-то уж и много. Они практически брели вдоль полупустынной улицы. Время словно остановилось и даже здания «задремали», постепенно отключаясь от подсветок. Да и проезжая часть не была забита под завязку, как обычно бывает на самой главной улице Синдзюку. Она упивалась компанией Юты настолько, что не могла спросить о нем ничего в ответ. Причем, без задней мысли. Она была счастлива, что ею кто-то интересуется так оживленно, как это делал он сейчас. Никто и никогда раньше так не делал этого. Обычно угрюмая или грустная, сейчас она смеялась, как девчонка, периодически чуть ли не сгибаясь пополам со смеху. Юта говорил какие-то нелепые сочетания слов, часто невпопад. При этом, порой даже создавалось такое ощущение, будто бы он специально делал это, чтобы просто любоваться ее улыбкой. Удивительно, за это время ни на секунду Саманта более не подумала о Джэн. И не задалась вопросом: а поступила бы она также по отношению к ней? Уже в электричке американка потихоньку начала выбиваться из сил. Накопившиеся стресс и усталость дали о себе знать мимолетными желаниями прикрыть глаза и опустить голову вниз. Но она каждый раз размыкала веки и продолжала улыбаться Юте так, будто бы не устала и вовсе. — Слушай, — начала она тихо. Но Юта приставил указательный палец к губам и призвал соблюдать тишину. Здесь не принято разглагольствовать в транспорте. В итоге, не имея возможности, хоть как-то растормошить себя разговорами, женщина начала периодически вырубаться. Юта каждый раз укладывал ее голову обратно на свое плечо, когда она вздрагивала. Путь от Синдзюку до Нэрима-ку занял не больше пятнадцати минут. И поэтому, когда они покинули электричку, Саманта обвила рукой парня за шею и буквально повисла на нем, после чего подключила и вторую руку. Юта был не готов к этому и это грозило тем, что они чуть было не упали на землю. Но ему чудом удалось удержать иностранку в своих руках. От природы, он не был сильным парнем, но зато он был очень добрым. — Ты знаешь, это так странно. Я потеряла подругу, но мне кажется, что я влюбилась в тебя. Эти слова звучали также нелепо, как и многие шутки в каком-нибудь шоу с Мацуко Делюкс. Юта даже сначала не понял, что происходит. Он растерялся, был откровенно ошарашен. Потом удивление сменилось улыбкой. А уже улыбка сменилась удивленным выдохом, после чего на смену пришло чувство какой-то неловкости. Молча, парень продолжил идти в сторону ранее названного ею адреса. Какое счастье, что им не пришлось садиться на автобус. Саманта благодарила все высшие силы, какие только знала, за то, что в эту волшебную ночь она встретила его. Неприятно было лишь от осознания, что сегодня в девять вечера у нее уже самолет. А Юте завтра на работу, по-любому. У них у обоих дела. И на последних ниточках здравого смысла и какого-никакого, но сознания, она пыталась хоть что-то узнать о нем, поняв, сколько времени она упустила своей неуемной болтовней. — А где ты живешь? Мы могли бы сегодня встретиться еще? — Тебе нужно хорошенько отдохнуть перед самолетом, — настаивал растерянный Юта, упорно игнорируя прямые знаки внимания с непривычки. — Слушай, нет. Я не хочу отдыхать. Ты не понимаешь. Я хочу увидеть тебя. Последние слова она могла произнести на японском даже, если бы ее кто-то разбудил посреди ночи и попросил без лишних раздумий проговорить все быстрой скороговоркой. И так, как это звучало на родном для Юты языке, смысл этих слов обрел настолько сильный и глубокий посыл, что он уже не мог скрывать того, насколько был обезоружен перед настойчивой иностранкой. — Слушай…я ведь совсем не тот, кто тебе нужен. Я недостаточно хорош, — начал оправдываться он, стараясь изъясняться простыми словами на английском. — Ты спас мне жизнь. А мог пройти мимо. Я осталась тут совсем одна, но ты не позволил никому обидеть меня. Меня еще так никогда и никто не защищал. Эти слова отозвались странным чувством районе грудной клетки. Юта хотел сглотнуть, но во рту будто пересохло в этот момент. Сердце замерло на мгновение, после чего отозвалось громкими ударами, а потом успокоилось и начало возвращаться к привычному ритму. Он продолжал молчать. — Ты знаешь, я живу в Нью-Йорке. Тебе может показаться, что это круто, но это не так. Я обычная женщина, работающая в цветочном магазине. Ничего особенного, но на мое скромное существование мне хватает. Это семейный магазин. Его открыли еще мои прабабушка с прадедушкой в годы великой депрессии. Я училась в колледже, хотела пойти по специальности, но как-то…не сложилось. Я сходилась не с теми людьми и теряла смысл своего существования. Да и чего уж скрывать — теряла и себя. Я в свои тридцать, вообще-то, уже точно решила, что моя жизнь не станет интереснее. Новых друзей уже не заводят, а после многочисленных неудачных романов, новую любовь так просто не найдешь, но… Юта, даже если ты не все понимаешь. Я хочу тебе сказать, что я сегодня родилась заново. Это безумие. Я не верю сама в то, что я говорю. И только благодаря тебе, я поняла, что моя душа все еще может испытывать этот удивительный трепет от чужого взгляда, чужих прикосновений. Господи… Ее пробило на слезы. Саманта понимала, что далеко не все, что сейчас она сейчас ему говорила, доходило до него. И вот именно в такой момент это осознание болезненно ударило по ней. Невозможность изъясниться так, как она хотела. Ведь недостаточно одних лишь слов «я тебя люблю», даже если они будут произнесены на чистом японском. Ни на одном языке «я тебя люблю» не передаст полноценно то, что ты хочешь сказать человеку, не обобщая это в три заезженных слова, которые каждый может трактовать так, как ему удобно. — Ну почему ты не воспользовался моей слабостью и… Такое чувство, что он понял, что она была готова нести уже откровенный бред от отчаяния. Вспылить и сказать эти мерзкие слова. Но Юта не позволил. Резко затормозив, парень развернул к себе женщину и крепко вжал в себя, обнимая. — Не надо. Не надо больше. Хватит… Ты устала и ты хочешь спать. И это было правдой. Она очень хотела. Его голос прозвучал так, будто бы он намеренно пытался убаюкать и без того измученную Саманту. Японец прекрасно понимал, что она выпивала. Это ощущалось. Да и справедливости ради, он тоже. Все происходящее между ними, не более, чем мимолетная искра. Завтра он выйдет на работу. К нему, как и всегда, придет дочь пекаря и принесет вкусные шоколадные пончики с кофе. Жизнь снова войдет в привычное для него русло. Все будет более или менее ясно в его жизни. А этот день ненастоящий. Это мимолетная сказка, окутывающая пеленой, словно приятным детским пледом, прямиком из родительского дома. Душа Юты нашла отклик во всем, что сегодня произошло. И он испугался этого сам. — Я не хочу, чтобы ты уходил. Останься, пожалуйста. Почувствовав собственное бессилие, американка начала заливаться слезами, вжимаясь лицом в плечо японца. И эти слезы стали последним, что напрочь вытянуло стержень из парня. Она такая красивая. Такая искренняя. Ее душа плачет и кричит о помощи. Она желает его и желает быть любимой, при этом абсолютно ничего о нем не зная. Как никто и никогда, она оценила его, как мужчину. Ни одна девушка еще не подчеркивала это в нем. Парень, словно птица-феникс, возродился из пепла. Ее искреннее признание начало выбивать слезы и из него. Но он держался мужественно и не позволил им показаться, хотя был уже на грани. Японец резко отстранился и опустил голову вниз, после чего, не поднимая взгляда на иностранку, указал в сторону высотки. — Вон твой дом. Мне нужно идти. — Юта! — крикнула она. Но он развернулся к ней спиной и поспешно ушел прочь, стараясь не оглядываться. Нет-нет, его друг Сейджи бы назвал это чепухой. Мимолетное влечение и все тут. Нельзя вот так взять и влюбиться всего за какие-то полчаса. Нельзя! А он влюбился. И сейчас его словно разрывало на части от жалобного рыдания, что издавала Саманта. Женщина ослабла от накопившейся усталости настолько, что земля снова потянула ее вниз. Только в этот раз ее подстраховала уже протрезвевшая подруга. Внезапно, но Джен сама не помнит, как и с кем она ушла. И как оказалась здесь. — Сэм! Сэм, очнись! — трясла она ее. — Отпусти меня! Юта! Юта, вернись! Чувствуя себя максимально неловко в глазах местных, Джэн все же решила отвесить подруге добротного леща для того, чтобы привести в чувство. Но после были объятия. Крепкие. Такие понимающие. Так может только подруга, которая когда-то пережила нечто похожее. И какой бы не была на первый взгляд ветряной эта рыжая кокетка, и в ее сердце таилась надежда на то, что она однажды будет любима. Она видела, как Юта обнимал Саманту. И ей стало невероятно горько от того, что ни один мужчина никогда не обнимал ее также. По пробуждению, Сэм не могла вспомнить уже, как они добрались до квартиры. Она вообще ничего не могла вспомнить. Кроме отдаляющегося силуэта Юты. Он так и стоял перед глазами. Мимолетная встреча и всего несколько слов друг другу… А такое странное чувство, будто бы они всю жизнь были вместе. И вынуждены снова расстаться. И снова надолго. Лишь ближе к ужину, перед отбытием, Джэн решила обратиться к подруге, которая не отходила от окна ни на минуту. Неужели она наивно верила, что он придет? Неужели и правда ждала? — Ты хоть знаешь где он работает? — Нет… Я ничего о нем не знаю. — Плохо. Так могли бы хоть такси поймать и напоследок остановиться, выпросить у его коллег номерочек. — Я такая глупая. Была, как девчонка, рада его искреннему интересу ко мне. Так взахлеб рассказывала о себе, что совершенно забыла узнать что-то о нем. Наверное, он подумал, что я эгоистка. — С этим-то блеском в глазах? — усмехнулась рыженькая. Сэм вернулась в Нью-Йорк. И ее жизнь продолжила протекать также лениво и безынтересно. Ровно год. До следующего праздника. Этот Новый год американка решила провести с матерью. Женщины отпустили последнего посетителя и благополучно закрыли магазин, чтобы скромно отпраздновать. Стоило им соорудить небольшой праздничный столик, как зазвонил стационарный телефон, не позволяя женщинам приступить к желанной трапезе. Сэм несколько раздраженно поднялась и прошла к трезвонящему аппарату, после чего сняла трубку. — Алло? На том конце провода какой-то странный треск и ничего более не было слышно. Даже не разберешь, был ли там чей-то голос или нет. — Алло? — еще раз спросила она на всякий случай. — Кто это? Но вновь вопрос остался без ответа. Ровно до тех пор, пока трески не сменились гудками. Саманта покачала головой и повесила трубку. — Да уж. Шутники. — Кто там, дорогая? — Да Бог его знает. Никто ничего не говорил. Помехи. Пожав плечами, женщина вернулась за стойку и присоединилась к матери. Рождество уже отмечено. Осталось для пущей радости и Новый год с достоинством встретить. А встретить его мать и дочь решили действительно скромно. Всего одна бутылочка вина на двоих. Задушевные разговоры и атмосфера какой-то странной и необъяснимой ностальгии. Особенно у Саманты. Вроде бы и виделись часто, но как давно не было между ними откровенных бесед. — Что ты загрустила, сахарная моя? — Да я так. О своем. — Что твое горе, то мое. Поделись с матерью. Мы с тобой так давно не говорили по душам. — Я подумала: «Смогу ли я когда-нибудь радоваться Новому году, как раньше?». — Да уж. Рождество, явно не твой конек. Тебе всегда нравилась эта странная символичность, — рассмеялась белокурая матушка, допивая вино с донышка бокала. — У меня жизнь поменялась, мам. И я не знаю, как жить дальше. — Это нормально. Тебе ведь уже тридцать. Считай это вторым переходным возрастом. Задушевные разговоры нарушились стуком в закрытую дверь. Мать с дочкой удивленно переглянулись. — Я думала, что дедушка с бабушкой осталась в Юте. — Очень маловероятно, что они сорвались к нам. Саманта неохотно поднялась и прошла к двери. Немного погодя, она, все же, открыла. Женщина чуть было не лишилась дара речи. Ей даже показалось, что она перепила, но куда там? С одной бутылки. — Как же непросто было найти тебя, — раздался этот мягкий и обволакивающий голос. Мать замечает, как чьи-то руки утянули Саманту прочь из тепленького магазина. Та встревожилась и решила проверить, что происходит. К слову, и ее удивлению не было предела, когда она увидела, что абсолютно незнакомый парень обнимает ее дочь так крепко и так трепетно, будто каждый день вот так встречал ее с работы. Сэм не рассказывала матери про Юту в деталях, но она говорила, что был тогда в Японии кто-то, с кем рядом она почувствовала себя действительно нужной. — Я думал, что с ума сойду. Столько цветочных магазинов обзвонил. Обкатал половину Нью-Йорка. И я безумно пожалел, что тогда оттолкнул тебя. Прости меня. Я не должен был этого делать. Думал, что все это наваждение было какое-то. И что оно пройдет и каждый из нас вернется к своей обычной жизни. Но я не смог. Я не смог простить себе, что так некрасиво ушел… Прижав женщину к себе рукой за затылок, он глянул в сторону пожилой женщины. Больше она не выражала никакой озабоченности и все для нее стало предельно ясно. Она смотрела на них с симпатией. Юта улыбнулся ей мягко, кивнув. Слова здесь были излишни. — Я тут подумала, что пора бы закругляться, да по домам, — стараясь более будничным голосом, оповестить парочку мать. — Но мы же… Юта отстранился для того, чтобы взглянуть в глаза ошарашенной и дрожащей от радости Сэм. Он улыбался ей, покачивая головой. После чего провел ладонью по ее лицу. — Я провожу тебя домой. Да. Он точно собирался это сделать. Только в этот раз, их встреча не закончится после этого. Каждый это понимал. Поняла и Саманта, когда проснулась утром, первого числа, и заметила, что в ее постели стало уютнее обычного. И ее кто-то обнимает. Кто-то…по-настоящему приятный. Спиной она ощутила тепло, исходящее от его обнаженной груди. А затылком она чувствовала его умиротворенное дыхание. Ей не хотелось двигаться и разбудить его ненароком. Уж слишком сладкий был этот момент, как и страстное единение, захлестнувшее их обоих ночью. Не просто так он проделал весь этот путь сюда. И уж точно вряд ли он захочет ее отпустить после этого.