covet

Сону с облегчением сбрасывает тяжелый рюкзак на пол, как только переступает порог дома. Он спешно скидывает с себя куртку и кроссовки, совершенно измотанный и очень нуждающийся в своем бойфренде, о котором думал все мучительные четыре пары в университете. Серьезно, среда — дерьмо. И Сону кажется, что если он прямо сейчас не упадет в нужные руки, то ему буквально грозит смерть. Быстренько переодевшись в домашние шорты и чужую футболку, он находит Ники в гостиной: тот расслабленно полулежит в кресле, откинув голову и прикрыв глаза, а на кофейном столике покоится ноутбук. Сону с минуту пялится на неприкрытые майкой мощную шею и бицепсы. Блять, какой он… Сону перекидывает ногу через Ники и случайно садится тому прямо на пах, обвив шею руками и намеренно ерзнув, на что Ники дергается, приподняв таз, и тут же болюче шлепнув по вертлявой заднице. — Веди себя хорошо. Строгий взгляд темных глаз, на самом деле, только раззадоривает. Сону не может сдержать улыбки, глядя на любимое сонное лицо: как можно быть таким горячим и милым одновременно? Он чмокает мягкие пухлые губы своего парня, затем родинку на подбородке, на щеке, под глазом. Ники продолжает сидеть с закрытыми глазами и хмурит брови, делая вид, будто не наслаждается этим всем. Сону начинает оставлять беспорядочные крепкие поцелуи на его лице, из-за чего Ники все же не сдерживает улыбки, положив руку ему на поясницу. Сону спускается ниже, к открытой шее. — Хаа… Эй, что это на тебя нашло? Сону улыбается и берет его за подбородок, чуть стискивает щеки: любуется результатом. Его драгоценный парень весь зацелованный, с розовыми следами от клубничного блеска Сону. Очаровательно. Боже, как же он его любит. А еще он такой теплый, и так вкусно пахнет… — Я соскучился?… Сону стирает большим пальцем след от поцелуя на подбородке и смотрит влюбленно. От обожания хочется встряхнуть, ударить, покусать. Он позволяет навязчивым мыслям победить и болючий укус приходится в плечо, на что Ники недовольно шипит и командует: — Прекращай, мне нужно дописывать код. Они познакомились на дне рождения Ли Хисына — их общего хена. Оказалось, они учатся в одном университете — Сону на третьем курсе политологии, а Ники — на втором программирования. Ники полностью соответствовал его типажу — сдержанный, холодный, но пиздец какой горячий ботаник. Он чуть с ума не сошел, когда Ники пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать, и Сону смог почувствовать его какой-то совершенно дурманящий парфюм. That nerdy tall boy из мечт Сону, понимаете, да? Вот он и сказал себе, что Нишимура непременно будет его. Правда по первому впечатлению казалось, что он раздражает Ники. Сону весь извелся, проверяя их всевозможные совместимости: знаков зодиака, мбти, группы крови... “…эмоциональные различия между ENFP и ENTJ иногда могут приводить к недопониманию или конфликтам. ENFP могут считать, что ENTJ не достаточно внимательны и отзывчивы, в то время как ENTJ могут рассматривать ENFP как чрезмерно эмоциональных или неорганизованных...” «Отношения между Стрельцом и Раком возможны, но, скорее всего, будут напряженными и сложными… совместимость 40%…» Нет… нет, нет, нет! Сону недовольно поджал губы и с раздражением закрыл все эти дурацкие вкладки на компьютере. Конечно он не верит в эти бредни... …Но если так подумать, и правда, что общего могло быть между отстраненным, грубоватым Ники и гиперактивным, чувствительным Сону? Они даже внешне выглядят как та самая картинка с черным и розовым домами… Но все оказалось намного проще, чем думал Сону, потому что Ники был влюблен в него с первого взгляда еще в университетском коворкинге. Сону всегда садился на одно и то же, «свое» местечко у окна, где в какой-то момент, когда он отходил, стали появляться его любимые сэнки и клубничное молоко. Ни записок, ни-че-го — кто-то молча заботился о нем. Просто Ники, сдержанный и привыкший не подавать виду, действовал по-своему: через случайные акты заботы и поступки. Узнав это, Сону влюбился еще сильнее, и позже уяснил — если дело касается его, то у Ники, на самом деле, нет брони: тот готов дать ему все, чего он пожелает. Именно поэтому Сону сейчас не слушается своего парня и делает то, о чем мечтал весь день: — Не-а. — он вовлекает Ники в поцелуй и лезет рукой тому в спортивные штаны, обхватывая горячую плоть и поглаживая. Ники издает утробный рык и углубляет поцелуй языком, обхватив одной рукой за талию, а другую расположив на затылке Сону, крепко прижимая к себе как можно ближе; получается очень мокро и горячо, до жжения в легких — и Сону приходится убрать руку и опереться ладонями о широкую грудь, пытаясь отстраниться. Он пытается отдышаться и смотрит в потемневшие глаза напротив. Они понимают друг друга без лишних слов. Ники приземляет Сону на пол, и нехотя разорвав неряшливый поцелуй толкает того на кровать. Он устраивается между ног, которые тут же призывно раздвигаются, приглашая к себе, и вновь припадает к клубничным губам, опускается ниже, присасываясь к шее, и попутно залезает под футболку, поглаживает широкой ладонью по груди и животу; Сону хватается за чужие плечи, нервно сглатывает и едва ли не урчит от волн наслаждения, что накатывают внизу живота от действий младшего. Он хнычет и пытается потереться о чужое бедро, но Ники не позволяет. Он отрывается от него и смотрит сверху вниз, рукой придерживая футболку до чужого подбородка: Сону лежит под ним расхристанный, с растрепанными волосами, размазанным блеском на алых губах, часто вздымающейся белоснежной грудью и натянутыми от стояка шортами. Ники пару секунд любуется открывшимся ему видом тонких изгибов чужого тела и стягивает с него шорты, под которыми ничего, отчего аккуратный член с шлепком прижимается к плоскому животу. Мило. — Повернись на коленки, ангел, — порозовевшее ушко опаляет горячий шепот и Сону, кажется, готов кончить от одного только низкого голоса своего парня. Сону встает на колени, ложась голой грудью на кровать и оттопырив задницу; его истекающий член требует к себе внимания, а мешающуюся у шеи футболку стоило бы снять, но Сону может только переводить дыхание и смиренно ждать Ники, который достает смазку и щедро льет на пальцы. — Как дела на учебе, м? Будничный вопрос воспринимается Сону как издевательство, но Ники лишь пытается отвлечь своего напряженного парня. Тот пищит и задерживает дыхание, почувствовав у входа два пальца, что особо не церемонясь, но мягко вторглись в него и медленно вошли до конца — дискомфорт нивелировался обилием смазки и возбуждением. Постепенно Ники наращивает темп, буравя Сону своими длинными узловатыми пальцами. Сону забывает о вопросе, уже, кажется, потерявшись в ощущениях, так как начинает потихоньку постанывать, как вдруг его резко кусают за загривок. — Ай, блять! — Отвечай, когда я тебя спрашиваю. — Д-да… хорошо, все хорошо! Нет… нет, что ты делаешь? Ники убирает пальцы и целует его в карамельную макушку, затем сползает обратно вниз. — Дыши, лисенок. Сону пытается повернуться, чтобы жалобно протестовать из-за неприятного чувства пустоты внутри, но затыкается, широко раскрыв влажные глаза и прикрыв рот ладонью: воздух из легких выбивает сначала шлепок по ягодице, затем ощущение горячего юркого языка внутри — это все. Его выгибает еще сильнее, в попытке то ли подставить зад выше, то ли податься вперед, но сильные венистые руки крепко удерживают. Щекочущее чувство наслаждения, распространяющееся по телу, очень приятно; Сону почти плачет и мычит, сжимая в зубах подушку, а в кулаках простыни. Изводя его минуты полторы, Ники отрывается с пошлым чмоком, любовно поглаживая мягкие покрасневшие ягодицы и хриплым голосом просит перевернуться. Сону уже выглядит разбитым, он еле удерживает свои дрожащие ноги поднятыми, но ему помогают: Ники держит его за ляжки и наклоняется к покрасневшему, давно изнывающему члену. — Хааа… пожалуйста, — Сону плаксиво хнычет, когда Ники легонько дует на головку, затем берет в рот и без промедления опускается до конца. — Ммм! Сону запускает пальцы в чужие жесткие после окрашивания волосы и сжимает, выгибаясь. Он очень старается держаться, боится, что вот-вот позорно кончит от одного только ощущения горячего рта вокруг себя. Чуть приподнявшись на локте, он смотрит слезливыми глазами, тяжело дыша ртом: картина, просто пиздец. С этого ракурса видна каждая мощная мышца склонившегося над его пахом Ники, и он похож на чертову гору. Сону кажется, будто он приручил какого-то великого воина. Громко выдохнув, он откидывает голову и зажмуривает глаза, когда Ники, не до конца выпустив член из горячего рта, начинает посасывать крайнюю плоть. Ники поднимает взгляд и получает крайнее удовольствие: его футболка сползла с чужого плеча, и из-за откинувшейся назад головы он видит только шею Сону, на которой красуется свежий яркий засос возле кадыка. Он не хочет, чтобы сладкие звуки прекращались, хочет выбивать их из Сону снова и снова: хныканье и скулеж его милого парня — просто бальзам для ушей, Нишимура готов слушать это вечно, а его член — отзываться на каждый тихий стон. Сону кончает, когда вяло подняв голову, встречается помутневшим взглядом с черными глазами напротив. Ники облизывается и привстает, положив свою большую ладонь на низ живота и чуть надавливая; ждет, когда Сону отойдет и переведет дыхание, а сам начинает себе надрачивать — каменный член давно просит разрядки. — Растянем тебя еще? — М, не надо, — устало отзывается Сону, отрицательно покачав головой — Продолжаем. Не пожалев смазки, Ники входит только головкой, затем берет под коленки и устраивает чужие ноги себе на плечи, ложась сверху и оперевшись на локти по обе стороны от головы Сону; буквально закрывает всего Кима собой, складывая того пополам. Ники заглядывает в стеклянные глаза напротив и поглаживает большим пальцем румяную щечку, а другой рукой перебирает мягкие волосы и плавно входит дальше, наблюдая за реакцией Сону. Тот чуть хмурится, прикусив губу, длинные реснички очаровательно слиплись от слез, а челка прилипла ко лбу — он все еще довольно тугой и Ники тяжеловато двигаться, но узость очень приятная, и он выдыхает, когда удается продвинуться дальше; так горячо и влажно, так хорошо, что он не выходил бы из этого тела вовсе, если мог. — Да, вот так… Умница… так хорошо принимаешь меня, малыш. Сону мычит и его член реагирует на чужие слова, дернувшись. Ники двигается короткими толчками внутри, прижавшись вплотную, и продолжает нахваливать своим гитарным голосом, рассказывать, какой Сону чудесный мальчик и как он его обожает; целует и кусает сильно за мягкую щеку, в шею, потому что честно хочет сожрать лежащего под собой человека. Когда Сону резко громко и жалобно стонет, Ники понимает, что нашел. Отстранившись, он выпрямляется и размашисто вбивается в податливое тело, сжав мягкие округлые бедра. Сону восхищено смотрит снизу вверх: Ники возвышается над ним как чертов Аполлон, от удовольствия откидывает голову, выставляя напоказ адамово яблоко. Сону готов умереть прямо сейчас под ним. В эту минуту он думает, что готов вообще на что угодно, лишь бы ублажить Ники: пожалуйста, бери меня, делай что тебе угодно. Сону не протестует, когда тот, даже не спросив, с рыком кончает внутрь, и рукой помогает Сону дойти до разрядки. Ники старается не свалиться на него, тяжело дыша и медленно доставая член. — Прости. Но мне не жаль. — Дурак.