Варя

– Маша – это Варя, Варя – это Маша… – подруга не договорила и заржала, глядя на мое несколько шокированное лицо. Было трудно не испугаться. Войдя в ее однокомнатную квартиру, освещенную одной тусклой гирляндой на книжном шкафу, я первым делом увидела ее. Варю. Манекен из Зары. Варя стояла у подруги на кровати, прислоненной к стене, и казалась чем-то средним между шляпником из ночных кошмаров и самой подругой, решившей встретить меня в такой странной позе. У Вари были длинные ноги, упертые в покрывало вытянутыми пальцами с еле выступающими ногтями, тело, скрытое одной из многочисленных кофточек подруги (на этой розовыми стразами было написано «СЕКС = ЗЛО»), и руки, сложенные по швам. Ее запястья были скрыты белыми оборочками сиреневых рукавов, а пальцы поджаты, будто Варя держала в обеих руках по куриному яйцу. Испуг у меня вызвало ее лицо, потому что в остальном она на первый взгляд была обычной девушкой. По крайней мере в полумраке вечерней квартиры. Голова у Вари была вытянута как стеклянный череп из фильма про Индиану Джонса, с вздернутым носом и сложенными розочкой острыми губками. Вместо глаз у нее были гладкие прогалины, будто вывернутые плошки, в которых забыли вырезать глазницы.       – Да уж, – только и смогла сказать я. – Вот так Варя…       Подруга засмеялась еще громче, а потом помрачнела.       – Спиздила со склада, – призналась она. – Я тебе говорила, что никогда не стану дизайнеркой, если не смогу работать с человеческим телом.       Тут уже рассмеялась я. Она уже не раз обмеривала и утыкивала меня иголками, и приходилось признать, что Варя наверняка меньше визжала, дергалась и сопротивлялась.       – А что, – спросила я. – Тело человеческое-человеческое?       Кофточка на Варе была длинная и доходила ей почти до коленей, обозначенных на пластике четырьмя небольшими выемками. Ее ноги изгибались под совсем небольшим углом. Мне вдруг стало очень интересно, что у Вари под кофточкой. Ничего похабного. Мне стало любопытно, есть ли у Вари пупок. И соски. Под кофточкой считывались только очертания ее груди, не слишком большой. Подруга приподняла бровь и посмотрела на меня скептически.       – Моя пластиковая женщина, не дам, – сказала она. – Я же обещала, что в этом году найду парня. Вот! Варя – мой парень на новый год.       Она плюхнулась на кровать, и вскрикнула, потому что от толчка Варя качнулась вперед и чуть не ударила ее по кумполу. Я прыгнула к ней, и поймала манекен на руки. Он оказался довольно легким. Подруга закатилась хохотом.       – Че ты ржешь? – спросила я, снимая Варю с кровати и ставя ее к стене. – Твоя женщина, между прочим.       – Она не живая, – хмыкнула подруга. – Синяков на ней не останется.       Я поправила кофточку Вари и из любопытства коснулась ее пальцев. Они оказались очень никакими на ощупь. Твердые, температуры комнаты. Яйца в ее ладони не было. Я поддела пальцем рукав кофточки и провела по ее запястью рукой. Кофточка была мягкая, а рука твердая. Я вспомнила как в прошлом году вот так же коснулась руки девушки с работы, а она посмотрела на меня как на сумасшедшую. При том что коснулась я ее не на работе, а в баре, где мы уже выпили по два стакана пива, и атмосфера, как мне показалось, располагала… Хех. От Вари можно было не ожидать подобных вглядов.       – Что будем смотреть? – спросила подруга, вытаскивая из-под подушки ноут. – Романтика или ужасы?       – Романтика, – вздохнула я, забираясь на кровать рядом. Подруга подвинулась, чтобы поставить ноут между нами. Я забралась повыше, и оказалась вровень с плечом стоящей неподалеку Вари.       – Тоже мужика хочешь? – подруга подперла щеку рукой, поворачивая экран ко мне. – Ну вот и ищи. Ставь что хочешь.       – «Реальная любовь»? – спросила я. Подруга откинулась на подушку и зажмурилась, сжав руки в кулаки. Все ее лицо выражало вселенскую боль. Я повернулась к Варе.       – Варя, – сказала я. – Ты смотрела «Реальную любовь»?       Варя не ответила. Ее губы оставались все также сжаты.       – Не смотрела, – заявила подруга. – Она на складе лицом вниз лежала, вообще ничего не видела.       – Ну тебя она запомнила, – я повернулась к подруге и сделала страшные глаза. – Видела, как ты переодевалась… Подруга передернулась.       – Фу, – сказала она. – Мне с ней еще спать в одной комнате, а мне и так жутко.       – Может быть ей глаза нарисовать? – спросила я. Варя смотрела своими пустыми плошками на гирлянду на шкафу. Мне захотелось еще раз к ней прикоснуться, и я слезла с кровати, взяла манекен и положила его рядом с собой. Теперь на подругу я смотрела поверх сиреневого плеча. Та покачала головой.       – Вот как мужики с резиновой куклой, – сказала она. – Так и мы с Варей. Она повернула к себе ноутбук, потыкала в тачпад, потом стала набирать название фильма.       – Придется тебе Варя посмотреть с нами бабское кино, – сказала я. – Может и тебе мужика не хватает. Посмотришь на Хью Гранта в костюме.       Я похлопала Варю по животу. Под кофтой я почувствовала твердую поверхность, и попробовала нащупать пупок. Пальцы нашли небольшую выемку, и я покрепче обняла Варю, будто подушку, чтобы скрыть свое смущение. Мне не хотелось, чтобы подруга подумала, что я извращенка. Подруга на меня не смотрела. Она пыталась закрыть всплывающую рекламу XBet на пиратском сайте. Я оперлась о Варю и похлопала ее по пластиковому боку. Перед моими губами оказалось завиток пластика, выступающий из головы на пару сантиметров. Ее ухо.       – Сейчас будем кино смотреть, – прошептала я Варе на ухо. – Ты только держи себя в руках.       Я еще раз похлопала ее по животу и незаметно от подруги сунула Варе руку под кофточку. При этом пришлось немного задрать ее подол. Это вышло эротично, хотя я этого не планировала. Я была рада, что ноут скрывает от подруги мои движения. Она и не заметила. Она смотрела на экран, нахмурившись и почесывая пальцем нос. Я нашла Варин пупок, и оказалось, что он совсем не глубокий, просто впадинка, в которую идеально лег мой большой палец. Я свела губы уточкой, представляя, что играю на огромной пластиковой гитаре, и затеребила Варю по животу.       – Блядь, – подруга откинулась на подушку.       – Что такое? – я повернула ноут к себе, поскорее убирая руку из-под Вариной кофточки. В ноуте горело уведомление из телеграма. Само сообщение я, конечно, читать не стала, но и названия аккаунта «БЛЯДЬ РАБОТА» было достаточно.       Я потянулась к подруге и ухватила ее за свитер. Она смотрела в потолок, молитвенно сложив руки на груди.       – Не езжай, – проныла я. – Ночь!       – Ты просто не хочешь ехать домой, – сказала она садясь. Я поскребла ее по боку.       – Не хочу, – призналась я. – Я с тобой хочу кино смотреть.       – Кино у меня будет сегодня, – сказала она, вздыхая без какой-либо иронии в голове. – Для взрослых.       Она слезла с кровати и посмотрела на меня с осуждением. Я покрепче прижала к себе Варю и притворилась что сплю. Ехать домой мне и вправду не хотелось, а вызов на работу мог означать, что подруга до утра к себе не вернется. Несколько секунд я лежала зажмурившись, и только чувствовала на груди пластиковое тело манекена.       – Ладно, – сказала подруга. – Оставайся. Только не шуметь!       – Мы не будем, – сказала я, поглаживая Варю по голому затылку. – Правда Варь?       Подруга махнула на меня рукой. Она быстро оделась и уже от двери сказала. – В холодильнике есть лапша, если сегодня не съесть все равно испортится.       – Спасибо! – позвала я ей вслед. Хлопнула дверь. Я посмотрела на свою пластиковую подругу. Ее лицо выражало умиротворение.       – Лапшу будешь? – спросила я, снова запуская руку ей под кофточку. Найдя ее пупок, я прижалась к ней бедрами, чтобы Варя поняла кто тут главный. Мне понравилось чувствовать себя главной в позиции власти, пускай даже и с пластиковой бабой с одежного склада.       – Лежи, – сказала я, и встала, чтобы взять из холодильника подаренную мне лапшу. Я и вправду сильно проголодалась, и тот факт, что подруга позаботилась обо мне даже в минуту спешки и обиды на судьбу, наполнил меня благодарностью. В холодильнике я нашла пластиковый контейнер с китайской лапшой и пакет яблочного сока. Переложив лапшу в тарелку и налив сока в стакан, я вернулась на кровать.       – Подвинься, – я ткнула Варю в бок, и та послушно перевалилась лицом на подушку. Я устроилась рядом поудобнее и перевернула ее обратно. Все-таки и с манекеном обращаться надо было по-человечески. Ноут подруга оставила на кровати, и я подвинула его к себе.       – Будем кино смотреть, про любовь, – сказала я Варе и приобняла ее за угловатое плечо. Ее левая рука уперлась мне в бедро. Я чуть подвинулась, и пластиковая ладонь оказалась над моей ширинкой.       – Варя, – сказала я. – Это неприлично, к тому же я девушка. Девушкам с девушками так вести себя не положено.       Варя не ответила. Ее ладонь был все также в полусложенном состоянии. Я включила фильм и положила голову ей на плечо. Подобрав колени, я протолкнула ее руку себе между ног и сжала ее бедрами как ручку от швабры. Я представила, что я ведьма, выезжающая на ночной полет. Заиграл фильм. Я взялась за лапшу, позволяя Варе трогать меня самой. Она не двигалась, но ее рука была твердая, и поэтому я все время чувствовала ее прикосновение. И, приходилось признать, мне нравилось чувствовать что-то твердое бедрами. Лапша была вкусная, и я предложила немного Варе. Ну, то есть я ткнула вилкой ее в губы. Варя никак не отреагировала. На ее подбородке осталась капля соуса. Я усмехнулась. Если бы это была настоящая девушка, она бы застеснялась. Варя же все также никуда не смотрела и ни о чем не думала. Я доела лапшу, поставила тарелку на пол и повернулась к манекену. От экрана, на котором тихо играло кино, ей на лицо падали разноцветные тени.       – Ты испачкалась, – сказала я, разглядывая пятнышко на ее подбородке. – Грязная девчонка.       Варя никак не отреагировала. Я поцокала языком.       – Я тебе сейчас подбородок вытру, – сказала я. – Но не обольщайся. Это ничего не значит.       Я провела большим пальцем по ее пластиковой коже, размазывая соус вверх по ее губе. Варя продолжала смотреть в потолок.       – Ой, – сказала я. – Прости.       Я попробовала повернуть голову Вари к себе, но она была одним целым с шеей и телом. Чтобы заглянуть манекену в лицо, мне пришлось перевернуть ее к себе целиком. Я оттолкнула ноут к стене, и положила руку Варе на затылок. Я представила, что я мужчина в старинном фильме, который заглядывает в глаза своей возлюбленной. По подбородку и губам возлюбленной был размазан кисло-сладкий соус.       – Детка, – сказала я. – Все будет хорошо. Тебе нечего бояться.       Детка молчала. Я прижалась к ее лбу собственным лбом и уперлась носом в ее нос. Если бы у Вари были глаза, я бы, наверное, умерла от смеха, потому что угол был очень необычный. К счастью, глаз у Вари не было. Я сползла пониже на кровати и посмотрела на нее снизу-вверх.       – Бэйби, – сказала я. – Почему ты такая холодная?       Отсюда соус на ее губах казался темной кляксой. Я представила, что передо мной вампирша, только что укусившая меня в шею.       – Ах, – простонал я, откидывая в сторону руку. – Нет… Ты убиваешь меня… Варя…       Я запустила ей руку под кофточку и на этот раз не церемонилась, а задрала ее, обнажая Варин плоский живот и, ниже, совершенно гладкий пах. Ее ноги вырастали из тела без швов. Я прижала ее к кровати и нависла над ней, представляя, что завалила вампиршу в гроб. Ноут бросил на ее лицо красную тень. Я почувствовала, как сильно бьется сердце.       – Варя, – прошептала я. – Ты сводишь меня с ума.       Варя молчала. Я толкнула ее кофточку выше, подбираясь ладонью к ее груди. Моя собственная грудь вздымалась и опускалась неожиданно резво, я даже не заметила, как запыхалась.       – Видишь, что ты со мной делаешь? – спросила я Варю. – Плохая девчонка.       Я выпрямилась, прицелилась и отвесила ей пощечину. Била я не слишком сильно, уже зная какая она твердая. Ладонь пришлась прямо по гладкой щеке. Варя даже не шелохнулась. Ее губы оставались все также сжатыми. Я приблизилась к ее лицу и почувствовала запах соуса.       – Варя… – прошептала я, проникая коленом ей между ног. Раздвинуть ей ноги было невозможно, и я оседлала ее бедро, взяв ее за плечи. Кофточка была теперь задрана до самой груди манекена. Мне стало интересно, есть ли у нее ключицы. Я потянула кофту выше, обнажая ее небольшую грудь. Я с трепетом смотрела как ткань скользит вверх по пластмассе. Груди Вари оканчивались острыми уголками, и я обхватил правый пальцами левой руки, и сдавила пластик, представляя, что слегка выкручиваю ей сосок. При этом я сильнее прижалась к ее бедру.       – Варя, – я шлепнула ее по щеке свободной рукой. – Смотри на меня!       Она молчала. Я склонилась над ней, выгибая спину.       Ее губы оказались совсем рядом, и я прижалась к ним поцелуем. Я вдавила губы в пластик так, что уперлась в него зубами, и бедрами сжала ее бедро. Варя не дышала. Я задышала быстрее и оторвалась от нее на секунду, чтобы до конца снять кофточку. На мгновение ткань скрыла ее лицо, и я замерла, чувствуя уже реальное возбуждение. Подо мной лежала длинная пластиковая женщина, ее голова была скрыта смятой сиреневой кофточкой, а прямо передо мной была ее грудь с острыми выступами пластиковых сосков и двумя треугольными углублениями, обозначающими ключицы. Задранная кофточка натянулась в рукавах. Я облизала губы и опустилась к ключицам Вари, чтобы поцеловать ее еще раз. Ее левая ключица была твердая, такая же, как и все остальное тело. Мои пальцы заскользили по ее бокам. Не отрываясь от ее кожи, я попыталась стянуть ее кофточку до конца, чтобы обнажить ее подмышки. Я чувствовала, как сильно прижаты ее руки к телу, и очень хотела проникнуть языком в щель в том месте, где рука вырастала из ее тела. Кофточка не снималась.       – Варя, – я села ей на живот и потянула кофточку на себя. – Раздевайся, я хочу видеть тебя абсолютно голой.       Раздался треск и на пол с кровати полетела страза. Я чертыхнулась, и дернула посильнее. Кофточка соскользнула с головы Вари, и я сняла ее с ее рук. При это я чуть не свалилась с кровати. Пластиковые руки остались прижаты к телу. Я увидела ее тело целиком, и несколько секунд просто разглядывала ее. Потом я нагнулась и прижалась губами к ее плечу. Кофточку я оттолкнула к ноуту, а сама стала целовать пластиковое плечо, а потом подмышку. Щель между ее телом и рукой подходила для моего языка идеально. Я пробежала поцелуями до ее пальцев, потом поднялась обратно. Варя лежала неподвижно. Я забралась повыше и снова оказалась прямо перед ее лицом.       – Дорогая, – сказала я. – Я очень хочу тебя.       Варя молчала. Я поцеловала ее в губы, потом в нос и в щеку. Мои пальцы ласкали ее предплечье, а правую руку я просунула ей под затылок, чтобы прижаться к ней еще сильнее. Я чувствовала на губах вкус соуса и твердые острые губы Вари. Подо мной в бедра упирались ее бока. Я прошлась по ее губам языком, с удивлением слушая собственное обрывистое дыхание. Сбоку до сих пор играл фильм, и я на мгновение отвлеклась. Я представила, что в комнату вдруг войдет подруга, и увидит меня, оседлавшую ее манекен, при чем обнаженный. Представила, покраснела, и поняла, что этого не произойдет. Подруга была на работе. Я снова поцеловала Варю, нежнее, а мои пальцы спустились к ее животу. Я надавила ногами на ее пластиковое тело, чувствуя, как сильно меня возбуждают ее твердые бедра.       – Варя, – зашептала я, целуя ее и лаская ее руками. – Да, милая, да, любимая, да!       Я заскользила языком по ее подбородку к щеке и уху, а потом вниз, к шее и уже целованной левой ключице. Я сжала запястья манекена руками, вдавливая ее в кровать.       – Да! – я продолжала говорить с ней, а она молчала, принимая мои поцелуи и все более сильные удары бедер. – Да, моя крошка! Да!       Я выпрямилась, натирая ее живот ширинкой, и отвесила ей еще одну пощечину, на этот раз в полную силу, и кончила, содрогаясь всем телом. В голове помутилось. Варя лежала подо мной все такая же твердая. Я упала ей на грудь, чувствуя себя абсолютно выжатой. Ее соски уперлись мне в живот, а нос ткнулся в шею. Я погладила ее по затылку.       – Спасибо, Варя, – прошептала я. – Мне это было нужно.       Она молчала. Я оттолкнула ее и расположилась поудобнее, чтобы отдышаться. Лицо у меня наверняка все было красное.       – Не смотри, – попросила я, переворачивая ее лицом к стене. – Я стесняюсь.       Варя послушно стала смотреть в стену. Я нащупала на покрывале ее кофточку и бросила поверх ее головы.       – Оденься, – сказала я. – Имей совесть, шлюшка.