Холодный рассвет

Саша тяжело дышал — снова начиналась лихорадка. Рома проснулся от его беспокойных метаний и теперь сидел рядом, не сводя глаз с измученного болезненно-худого лица. В свете тусклой лампы острые скулы обозначились ещё сильнее, от чего мерещилось, что это восковая фигура, а вовсе не живой человек. За окном было ещё темно, но внутренние часы подсказывали, что рассвет скоро. Ещё вечером казалось, что болезнь отступила, но сейчас Рома понимал, что сильно ошибся. С трудом верилось, что к утру Рычкову станет легче, но всё же в груди теплилась слабая надежда. В этом проклятом мире нужно было хоть иногда во что-то верить. Со вздохом Рома отвёл разметавшиеся, недавно обрезанные чуть выше плеч, кудри с покрытого испариной лица Саши и опустил на пылающий лоб влажное холодное полотенце. Саша что-то неразборчиво простонал, мучительно сводя брови на переносице. Заворочался, подаваясь навстречу спасительной прохладе. Рома, словно успокаивая, бережно провёл полотенцем по Сашиному лицу и тяжело вздымающейся груди. Снова смочил ткань и оставил на лбу. Саша задышал спокойнее, расслабляясь. Рома задержал руку на его щеке, слегка поглаживая, пытаясь уверить хоть себя, что всё будет хорошо. Если с Рычковым что-то случится, то исчезнет последний смысл жить эту невыносимую жизнь. Поняв, что температура в квартире опускается, Рома поспешил снова растопить печь. Это была огромная трата и так малочисленных материалов для розжига, но он просто не мог позволить квартире остыть. Не сейчас, когда Саше жарко в собственной коже. На автомате Рома поставил чайник. Не заботясь о заварнике, насыпал прямо себе в бокал добрую горсть зелёного чая — поможет некоторое время побороть подступающую сонливость. Он бы пил кофе, не прекрати он поступать в магазины. А вот отсутствие чая в доме Саша не терпел. Постепенно эта любовь к чаю передалась и Роме. С кухни было видно Сашу, его острый профиль лица, чуть приоткрытые губы. Кажется, он снова начинал дышать ртом. Рома тихо ругнулся. Если с трудом побеждённый насморк вернётся, то они точно не скоро снова окажутся на сцене. Взгляд зацепился за стопку бумаг на прикроватной тумбочке — тексты песен из сет-листа неудавшегося концерта, написанные от руки, в основном по памяти или на слух с записей. Во многом помогла Вилена, у которой было больше песен. Рома невольно усмехнулся, вспоминая, как помогал ей соорудить зарядное устройство на солнечных батареях. У них с Сашей тоже такое было. И телефон один — Сашин — был. Ромин же сгорел от какого-то замыкания, когда в некоторых домах ещё работало электричество. Чайник закипел. Рома снял его с печки, заливая заварку. Хорошо было бы разбудить сейчас Сашу и тоже напоить, но отлично представлялось, как плохо ему будет даже просто лежать в таком состоянии. Немного подув на горячий напиток, Рома сделал глоток. Чай отозвался горечью во рту. Сразу стало тепло от разлившегося внутри жара. Саша не сильно любил крепкий чай, а Пармонову в самый раз. Иногда это заменяло горечь сигарет, которых он не видел с самого дня Катастрофы. Как некстати — с ними можно было на время забыться от реальности. Во входную дверь слабо постучали. Рома замер, не сдвигаясь с места. Только бросил взгляд на Сашу. Ещё не хватало очередному залезшему в подъезд дебилу его разбудить. Можно было предположить, что это кто-то из ребят — у них был код домофона, вот только Рома не был дураком — ребята точно спали и не пошли бы в их район в полутьме. Их район как раз и можно было назвать неблагополучным. Раньше на двери висел колокольчик, но его в скором времени кто-то сорвал, а стук в дверь по ночам почти не прекращался. Дверь была железная, на ней был глазок, который несколько раз замазывали, а пол года назад выбили. Теперь, не открыв дверь, нельзя было узнать, кто за ней стоит. Они бы с Сашей перебрались куда-нибудь в другое место, если бы было, куда… Стук повторился громче. Промелькнула мысль, что некто стучит неуверенно, будто заведомо не надеясь, что ему здесь откроют. Именно эта мысль всё же заставила Рому пойти в коридор, захватив фонарик. —Кто там? — вопрос прозвучал грубее задуманного, видимо сказалось раздражение. —Наташа, — с той стороны отозвался неуверенный чуть хриплый голос, —От Немцевых… Рома удивлённо вскинул брови, расслышав ответ. Близнецы никогда не рассказывали ни о какой Наташе, однако вот она, знающая их с Сашей адрес, ссылающаяся на Немцевых. Чуть помедлив, Рома открыл дверь, не снимая цепочку. Направил в узкий проём тусклый свет. С той стороны обнаружилось красное от мороза женское лицо — единственное, что торчало из ходячей кучи одежды. —Вот, мне Семён дал ваш адрес… — девушка протянула сложенный листочек, но вдруг замолкла и нахмурилась, —А вы случайно не Роман Пармонов? Удивление накрыло с новой силой, а история приобретала ещё более интересные повороты. Неужели она не знала, куда идёт? Однако его узнала. —Он самый. Рома встретился с ней глазами, забирая из руки листочек. Там на самом деле почерком Сёмы — трудно было спутать, он очень много писал для них текстов — был выведен их адрес и номер домофона. Тут до слуха донёсся тихий стук с которым обычно хлопает дверь подъезда. Рома быстрым движением снял с двери цепочку, пропуская девушку в квартиру, после чего снова всё закрыл. В это время всё же не стоило забывать, кто там может пробраться в подъезд погреться, поспать или найти себе жильё с ужином в виде прошлого хозяина. Такие случаи уже были в соседних домах и рисковать не хотелось. Гостья была выше Ромы и смотрела на него широко распахнутыми светлыми глазами в которых удивление мешалось с испугом. —Ну чего вы, я же вам доверяю. Не представляю, почему вы пришли столь рано, но рад, что целы. Лучше раскутайтесь, тут тепло. На его слова Наташа как очнулась, стягивая с себя шарф и шапку. На плечи упала растрёпанная русая коса. Рома аккуратно взял вещи из рук, определяя на полку. Девушка чуть помедлила, всё же сняла куртку, под которой оказалось ещё достаточно одежды. —Тепло… — тихо и хрипло выдохнула Наташа, обхватывая себя руками за плечи, как-то заторможено осматриваясь. Только теперь Рома заметил, что она слегка подрагивает и тяжело дышит. Девушка некоторое время постояла, прежде чем снять ботинки. На пол опустились ноги в шерстяных носках. Рома нахмурился и снял свои тапки. —А вы? — Наташа смотрела одновременно и на него, и будто сквозь. —А мне не холодно. Наденьте, пожалуйста. И пошлите пить чай, пока чайник горячий. Девушка послушно проследовала за ним. Опустилась на стоящий у печки стул, откидываясь на спинку, расслабленно выдыхая. Замерла, прикрыв глаза, после чего стянула с себя ещё кофту. Рома наблюдал за ней краем глаза, а сам достал любимый Сашин чайный набор, который удивительно не пострадал ни в Катастрофу, ни за все эти годы. Только края в некоторых местах были сколоты и у одного чайничка не хватало ручки. Вряд-ли у Наташи сейчас были силы на все эти переливания между ёмкостями, но тут хоть можно было нормально заварить напиток. Состояние отошедшей от мороза девушки было не лучшим. Глаза ввалились, под ними темнели круги, по логике как следствие плохого сна и, возможно, питания. Глаза как-то нездорово блестели, а с щёк не сошёл лёгкий румянец… Как бы у неё тоже не было жара — вторую такую беду Рома не был уверен, что осилит. —Вас направил Сёма? — тихо спросил Рома, ставя перед девушкой горячую кружку травяного чая. —Да, — ещё тише выдохнула Наташа, осторожно беря чашку в руки и бездумно делая глоток, —Встретила в парке… Я играла его песню, ему понравится, и он дал мне этот адрес. —Очень в его духе, — Рома усмехнулся, —Но от чего вы пришли так рано? Наташа неловко пожала плечами. Её взгляд упал в сторону дверного проёма, ведущего в спальню. Медленно начинало светать и в этом свете хорошо было видно Сашу… —Я испугалась, — после сказанной фразы Наташа через силу усмехнулась, —Не было сил топить печь, вся квартира в инее, а я там одна. Совсем одна… И почему-то показалось, что если я лягу, то уже завтра не смогу встать. Мне некуда было идти, лишь этот адрес... Возможно, я брежу и просто сошла с ума… Простите. —Не извиняйся за то, что ты хочешь жить, — Рома серьёзно посмотрел ей в глаза, —Далеко не мне это говорить, но живи, если видишь в этом смысл. Мой смысл — Саша, этим всё сказано. Без него я бы не жил… После этих слов Наташа глубоко вздохнула, поджимая губы, словно на что-то решаясь. Сильнее сжала пальцами чашку. —Была одна девушка, которая вас двоих очень любила… — тихо выговорила она, —Она погибла вместе с Волгоградом на проходившей там Эльфийской Рукописи. Если позволите, я… помогу… Ради неё. И ради вашего счастья. От воспоминаний о Рукописи кольнуло болью. Ребята… Женя, остальные, кто был там и навеки там остался — в погибшем городе. За окном забрезжил рассвет, и Рома погасил фонарь, позволяя холодному свету наполнить комнату. Воцарилось молчание. Каждый в этот момент думал о чём-то своём, но, казалось, каком-то общем. Возможно, так сложилось общее восприятие сцены — в голове заиграла медленная мелодия, сплетаясь со словами. Именно в этот момент именно эти слова своим хриплым тихим голосом запела девушка. —Кто-то ушёл наверх, То есть ушёл навек И следит, улыбаясь, за нами Сквозь глаза наших воспоминаний… Каждый, кого они помнили. Каждый, что был жив в сердце, хотелось верить, всё ещё жив в этой вселенной. Что все они на самом деле тут, рядом… А может, именно они толкают тех, кто их ещё помнит, встречаться. —Чей-то случайный ход – Фатальный поворот. Мы друг друга на этой спирали Обретали и снова теряли. Рома потянулся через стол и накрыл лежащую на столе руку Наташи своей. Нездорово горячая кожа слишком откровенно говорила о жаре. Девушка снова встретилась с ним глазами, уверенно продолжая, словно обращаясь к нему. —И остаётся нам Холодным городам Просто ждать когда станет теплее И дышать, ни о чём не жалея. Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день... Всё останется в этой вселенной, Всё вращается в этой вселенной, Возвращается к нам, запуская круги на воде, Ничего не проходит бесследно… —Ничего не проходит бесследно… — глухо закончил Рома. Он медленно повернул голову в сторону слабого шелеста. В дверном проёме стоял встрёпанный Саша, кутаясь в одеяло. —Садись, горе моё. Рома встал со стула, выпуская руку девушки. На ходу приложил ладонь к Сашиному лбу и даже не удивился — жар так и не отступил. Наташа неловко помахала ладонью в приветствии. Саша коротко кивнул в ответ, ещё не до конца придя в себя. Рома всё же улыбнулся, смотря на этих двоих. Кажется, их жизнь теперь станет чуточку интереснее. Исполненных «Кругов на воде» было недостаточно, чтобы узнать вокальный уровень Наташи, но что-то подсказывало, что это не так важно. Если её сюда отправил Сёма, то он в ней увидел так необходимый им сейчас лучик света. Живую душу среди вечной мерзлоты. И пусть её с Сашей ещё надо было вылечить и не слечь самому, но это ведь такие мелочи. Их ждёт светлое будущее, а пока чайник травяного горячего чая и банка, кажется, малинового варенья.