***
В съёмочном павильоне популярного российского медицинского сериала Склифосовский, работа кипела с самого утра. Юлия Краснова, любительница и почитательница строгой дисциплины в съемочном процессе, готовилась к предстоящим съемкам у себя в кабинете, в голове прокручивая распорядок сегодняшних сцен. Сегодня им предстояло отснять некоторые сцены из седьмой серии, третьего сезона, в которых будут напрямую задействованы главные герои, в исполнений талантливых актеров — Марии Куликовой и Максима Аверина. Их сериальный тандем настолько полюбился телезрителям и ярым фанатам, что они очень сильно переживали за дальнейшую судьбу их уникальных отношений. Учитывая, что второй сезон закончился женитьбой Брагина на нелюбимой женщине, то ли из-за жалости, то ли назло Марине, которая играла с ним как с марионеткой, им предстояло хорошенько распутать этот запутанный клубок, и решить раз и навсегда — быть вместе или расстаться на постоянной основе. Конечно же Юля и сама втихомолку болела за главную пару, и не только, потому что актёры, ставшие ей почти родными за каких-то пару лет, выкладывались на все сто, проживая свои роли. Просто история любви была у них легендарная — от врагов к возлюбленным. Ведь они долгое время утверждали, что между ними существует взаимная неприязнь. Ну, вероятно, именно она и вылилась в тот страстный порыв в ординаторской, а затем и в странные отношения, вперемешку со страстными заморочками, пропитанных неопределенностью и моральной поддержкой, относительно угасающего здоровья её отца. А что из этого вышло в конечном итоге? Ничего хорошего. Марина, осознав, что влюбилась в ловеласа Брагина, раскрыла ему свою душу. А он, не поверив в искренность её чувств, отверг её, женившись на её бывшей подруге — буквально на следующий день. Что творилось у него в голове, известно только самому герою, но тем не менее. В третьем сезоне, шесть серий из которого уже были отсняты, зрителей ждёт очень много бурных событий: от возвращения Марины в роли нового главврача, которое одновременно и шокирует и обрадует Брагина; влечение главных героев, которому будет невозможно противостоять, до серьезной аварии Брагина, которая послужит катализатором для дальнейших метаморфоз. Это и многое другое ждет телезрителей в новом сезоне. И вот именно в седьмой серии, съемки которой были назначены на сегодня, это самое влечение, даст о себе знать. С новой силой. Юля сперва сомневалась в пылкости поцелуя, который произойдет между героями на спортивной площадке — очередная умная идея Брагина, или же, способ заманить для свои личных целей. А потом, поразмыслив над этим, решила, что это очень даже закономерно, ведь для этой пары, сексуальная составляющая очень важна. Конечно же на этом этапе, секса так такового не будет в свете его несвободного статуса, зато страстная прелюдия — неизбежна. Затерявшись в своих мыслях, Юля не сразу заметила присутствия своей подруги, по совместительству коллеги и талантливого сценариста — Екатерины Тирдатовой. Та, в очередной раз придумала такой потрясающий сценарий, гарантирующий прикованные лица телезрителей к экрану, в ожидании дальнейшего развития событий; глубокие переживания, и даже, наверное, желание избавиться от ненавистных им героев. — Юль, ты где вообще витаешь? Я уже десять минут как пытаюсь привлечь такое внимание, но всё бестолку, — Катя усмехнулась, и внимательно посмотрела на Юлю в ожидании объяснений. — Ой, Кать, я задумалась, да? Извини, пожалуйста, — Юля окинула Катю виноватым взглядом, будто бы извиняясь за свое ранее безразличие к её появлению здесь. — Да ничего, я ведь знаю твой бурный творческие процесс, поэтому немудрено. — Катя засмеялась и поспешила добавить: — Ну всё же, хотелось бы узнать, о чем это ты так глубоко задумалась то, а? — Да о съемках сегодняшних, ты ведь помнишь, какую сцену мы сегодня снимаем, — напомнила Юля, словно забыла с кем ведёт диалог. — Конечно помню, — Катя эмоционально всплеснула руками. — Ведь это я её придумала, и решила включить в сценарий. Вспомни второй сезон, восьмую серию. — Катя вдруг перенеслась на год назад, когда Маша только присоединилась к их проекту в роли Марины Нарочинской, которая мгновенно зацепила Брагина своей дерзостью и непростым характером. Ну и конечно же, по закону жанра, вскоре это всё вылилось в страстное рандеву в ординаторской во время их самого первого ночного дежурства. Кате тогда показалось, что Аверин с Куликовой уж через чур вжились в роль. Хотя, дело было в химии между ними. А её у них было хоть отбавляй. В результате чего, первые несколько дублей получились уж очень страстными, требующие должного редактирования для трансляции на канале — Россия. — Там ведь всё чуть из под контроля не вышло, они через чур вжились в роль, тебе так не кажется? — Это ведь Аверин, у него это в порядке вещей. — заключила Юля, уже смирившаяся с его различными заморочками и выкрутасами за кадром. — Я уже привыкла. — Кстати о нём, — вспомнила Катя и поспешила поставить Юлю в известность. — Недавно столкнулась с ним в коридоре, он видимо шел в свою гримерку. — А Маша уже пришла? — поинтересовалась Юля, прекрасно зная, что та любила наведываться на работу задолго до начала своей смены. Иногда, не свет не заря. Маша блистала не только неимоверным талантом и способностью перевоплощаться по щелчку пальца, но и была наделена качествами ответственности, трудолюбивости, и вообще, огромным сердцем. Если кто-то нуждался в поддержке или в помощи, она всегда готова была прийти им на подмогу. — Не знаю, не видела. Скорей всего она в своей гримерке, ты же знаешь, она любит рано приходить на работу, — констатировала Катя, ведь этот был всем известный факт. — Да знаю я, — она улыбнулась, а затем продолжила: — Кстати, Кать, я здесь недавно перечитала реплики со спортивной площадки и мне кажется, там не хватает одного слова. Смотри вот после этой фразы «А я обожаю. Вот моя б воля, я бы целыми днями ел только одни сырники.» И перед: «Ну что, пошли?» Сюда прям просится «серьезно?, произнесенное с некой степенью сарказма. Он ведь явно пытается спровоцировать её на ответные действия, понимаешь? — А ты права, Юль. Мне так даже больше нравится, — Катя улыбнулась, довольная результатом. А затем, в её глазах заплясали озорные чертята, и она посмотрела на Юлю. — Я чего-то не поняла, кто из нас здесь сценарист, а? — Катя засмеялась, а Юля лишь закатила глаза: — Скажем так, это совместное усилие, — Юля слегка подмигнула подруге сценаристу. — Я пошутила, — Катя засмеялась, а затем добавила: — Мне так даже больше нравится. Нужно оповестить Машу с Максом, но я думаю, они не будут против. — Конечно, не будут. Они ведь профессионалы своего дела, — заключила Юля, слегка подмигнув Кате.***
Тем временем Максим Аверин, недавно пришедший на работу, стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. До начала сегодняшних съемок оставалось не так уж много времени, поэтому ему выпал уникальный шанс выпить чашечку крепкого черного кофе и взбодриться. Вчерашняя рюмка коньяка явно была лишней, но, празднование день рождения одного из его друзей, к этому обязывало. К тому же, ему не привыкать. Уже не в первый раз ему приходится заступать на смену после празднования того или иного события, включающее в себя употребления спиртного. Впрочем, он всегда умудрялся выглядеть как огурчик, поэтому никому бы и в голову не пришло, что он с похмелья. Коньяк конечно же дело хорошее, но почему-то сегодня, голова раскалывалась так, будто бы по ней прошлись тяжелой кувалдой. Ну, что ты будешь делать. Он хотел уже было сделать очередной глоток крепкого кофе из своей чашки, как послышался стук в дверь, а через минуту, из-за неё выглянула знакомая светлая макушка: — Тук-тук, к тебе можно? — поинтересовалась Маша с приветливой улыбкой на лице. — Тебе всегда можно, — ответил Максим, широко улыбаясь во все свои 32. — Правда, что ли? Я ведь так могу и привыкнуть, — заключила Маша, пройдя вглубь его гримерки. Она подошла к нему почти вплотную и внимательно на него посмотрела. — С тобой всё нормально? Ты какой-то сегодня перевернутый, — подитожила она, замечая его усталый вид. — Да нет, просто я вчера слегка перебрал, — пояснил Максим, не желая скрывать от партнерши причину своего теперешнего состояния. — А по какому поводу? — обычно он не злоупотреблял спиртным, особенно за день до смены. Явно выискался какой-то повод. — Та, вчера отмечали день рождения друга, но я понял, что последняя рюмка коньяка была лишней, когда одна из присутствующих там девиц, начала ко мне подкатывать. Я отбивался как мог, но всё же пришлось с ней потанцевать, лишь бы отстала. — Ты ж не виноват, что ты такой неотразимый, и прям на расхват, — Маша сама не поняла, почему ляпнула это. — Ух ты, поворот, — заявил он в Брагинской манере, а затем лукаво прищурившись, продолжил — Ты тоже так считаешь? — Не дождешься, — отмахнулась Маша, считая эту идею абсурдной. А то он ещё неправильно её поймёт. — Я имела в виду в целом, — пояснила Маша, пытаясь оправдаться. — Вон, Горелова так и норовит тебя захомутать, при каждом удобном случае. — Маша ухмыльнулась, констатируя факт. А ведь действительно, Надя чуть ли не по пятам за ним ходила, пытаясь расположить к себе, но тщетно. В перерывах между съемками, Максим ловко увиливал от её тщательного внимания, предпочитая вести диалог то с Машей, то с другими коллегами, а на крайний случай, со сценаристом и режиссером. Но никак не с Гореловой. Ему хватило её присутствия в кадре, — даже слишком. — Ой, не напоминай мне о ней, пожалуйста. Нигде покоя от неё нет. Она наверное настолько вжилась в роль своей героини, что переняла все её привычки, включая гиперзаботу, — он закатил глаза, а Маша лишь рассмеялась в голос. — Вот не смешно, Машунь. Мне её и в кадре вполне хватает. Я бы на тебя посмотрел в этой ситуации, — он недовольно хмыкнул и сделал очередной глоток кофе. — Ты только ей этого не говори, а то ещё обидится ненароком. Она ведь экранная жена твоя, как-никак, — напомнила Маша, хотя сама мысль об этом, порождала ростки ревности, и она сама не понимала почему. — Говорю же, не напоминай. Иногда я поражаюсь своему герою, зачем нужно было жениться на нелюбимой женщине, ведь он этим поступком, в первую очередь, наказал самого себя? Чуть ли не подписал себе смертельный приговор. И чего ради? — Кто его знает? — задалась вопросом Маша. Неизвестно, что у него вообще в голове творится, когда он принимает столь необдуманные решения. — Одним словом — дурак, — Максим ясно выразил свою точку зрения. — Я бы вот никогда бы так не поступил. Зачем страдать понапрасну, если этого можно легко избежать? — Ты же знаешь, так было задумано по сценарию, — Маша слегка улыбнулась и опустила руку на его плечо. Блаженное тепло моментально разнеслось по его телу и, допив содержимое из своей чашки, он установил с ней твердый зрительный контакт. Их взгляды пересеклись и застыли в пространстве. А лица начали постепенно сближаться. Если бы не голос режиссера, прозвучавший по громкой связи, всё могло бы закончиться иначе:Аверин, Куликова, бегом на площадку.
— Ну что, пора приступать к труду и обороне? — объявил Максим, пока Маша приходила в себя, пытаясь понять, что это сейчас было? — Давай, а то Юлька ждать не любит. — Ты иди, я тебя догоню, — Маша только и смогла выдавить из себя, всё ещё пытаясь собрать свои мысли до кучи. — Не задерживайся, — он улыбнулся, а затем окинув её довольным взглядом, скрылся за дверью. Ну и, что это сейчас было, а? Между ними будто бы пробежала искра. Да они едва не поцеловались, черт возьми. Если бы не отрезвляющий голос Юли по громкой связи, это могло бы вполне стать реальностью. Так, всё, нужно выбросить эти мысли из головы и сконцентрироваться на предстоящей сцене. Проблема в том, что она включает в себя поцелуй, ещё и какой страстный. Так, всё, она профессионал своего дела, в конце концов. Выбросив из головы мысли подобного рода и сфокусировавшись на грядущих съемках, Маша ловко переоделась в свою сериальную одежду то бишь — хирургическую форму и белый халат, и в спешке покинула гримерку Максима.***
— Ой, Машенька, ты как раз вовремя, — поприветствовала Юля, увидев Машу в поле своего зрения — Только тебя и ждём. Мы несколько изменили сценарий. Самую малость, я бы сказала, добавили одно слово, — подойдя к ней со сценарием в руках, она указала на измененное место. — вот здесь, видишь? — Угу, — Маша согласно кивнула головой, но пробежавшись глазами по всему тексту, ей даже понравилось. Пока Маша изучала слегка измененный сценарий, а талантливые гримеры наносили ей соответствующий грим для предстоящей сцены, взгляд Максима, который по дороге сюда заскочил в свою гримерку и переоделся в хирургическую форму, был устремлен в сторону Маши. Сам он сидел неподалёку, пока гримеры творили волшебство, нанося ему необходимый грим. Он любил наблюдать за ней, особенно когда она выглядела такой сосредоточенной, и одновременно — задумчивой. — Максим, ты меня слышишь вообще? — Юля обратилась к Максиму, (после того как гримеры закончили наносить ему грим), который явно сейчас витал в облаках. — А, извини, ты что-то сказала? — Аверин, будто бы очнувшись от временного забытья, посмотрел на Юлю. — Спрашиваю, ты к съемкам готов? Ты какой-то потерянный сегодня. Не заболел часом? — она посмотрела на него с некоторой степенью подозрения. — Да нет, всё нормально. И ты же знаешь, я как тот пионер, всегда готов. — Максим приставил ладонь к виску, наглядно демонстрируя этот самый факт. — Значит так, дорогие мои, — обратилась Юля к своим коллегам. — Сегодня мы снимаем продолжения сцены со спортивной площадки. Вчера мы отсняли её начало, сегодня продолжение — две отдельные части, которые решили смонтировать в одну, ну а завтра, конец этой сцены — после телефонного звонка Михалевой. Всё понятно? Давайте, покажите всем мастер класс. — Юля улыбнулась и указала рукой в сторону той самой площадки. Съемки сегодня проходили снаружи — на свежем воздухе, поэтому важно было уложиться до наступления темноты. Натуральный свет, при таком раскладе, был просто необходим. — Ну что, поехали. Камера. Мотор. Начали. — Юля, сев в свое кресло режиссера, принялась наблюдать за съемочным процессом.***
С недавних пор, в жизни Олега Брагина творился полный хаос. Кошмары, преследующие его каждую ночь, в которых фигурировали сырники, стали обычным явлением. Совсем не так он представлял себе семейную жизнь. Не думал, что придётся буквально заставлять себя быть примерным семьянином. Думал, что стерпится-слюбится, но как же он ошибался. Ничего подобного. Нельзя заставить себя полюбить, если этих чувств не существует. Нельзя слепить их из пустого воздуха. Так жить нельзя, но ему пришлось, в связи с принятым решением, которое вышло ему боком. Всё бы могло идти своим чередом, если бы она не вернулась в стены Склифа, и снова не вошла в его жизнь, перевернув её с ног на голову. Ибо после возвращения Марины, он будто бы задышал, и начал жить, а не просто существовать. Олегу было сложно противостоять своему возникшему желанию — зажать её в каком-нибудь углу и целовать до потери пульса, потому что соскучился. И это ещё мягко сказано. Но нельзя, он сам виноват в своем женатом статусе, чего уж там скрывать. Тот её обморок, недавно произошедший в стенах операционной, навеял огромную панику, заставив сердце чуть ли не выпрыгнуть из груди от волнения об её благополучии. Он также понял, что она ему небезразлична. Ещё как. Он конечно ещё не до конца осознал значимость своих чувств, но проблема состояла в том, что он не должен позволять себе такие вольности, как например, тот поцелуй, произошедший в конференц зале — на днях. Потому что был не в силах противостоять этому влечению, и не сдержавшись, перешёл к действиям. А сегодня что, позволил себе наблюдать за ней пока она спала, а затем заманил на спортивную площадку под предлогом субботника. А на самом деле, чтобы побыть рядом — наедине. Хоть несколько минут. Ведь вскоре придётся вернуться в жестокую реальность, в эту рутину, от которой уже тошно. Её присутствие — равносильно глотку свежего воздуха. Наверное поэтому и решил подурачиться перед ней, даже шутить пробовал, лишь бы она улыбнулась и не ушла. И вот они подошли к самой неприятной части этой затеи — разъезд по домам. А так не хочется. Чтобы такого сделать, чтобы она задержалась здесь подольше? Олег не придумал ничего лучше, кроме как спровоцировать её своей манерой общения. Так сказать, прибегнуть к их обычным перепалкам с подтекстом явных инсинуаций. Кто его знает, может и сработает. — Ну что, поехали спать? — Как же не хочется, но надо. Он женатый мужчина, как-никак. Хоть он и сам виноват в своем затруднительном положении, возвращаться к жене, не было абсолютно никакого желания. Думай, Брагин, думай. — Чего? — Марина окинула его недоуменным взглядом, а голубизна её глаз, ясно выделялась на фоне дневного света. Он бы мог смотреть в них без устали, и запросто утонуть — при огромном желании. — Ну, в смысле по домам. — уточнил Олег, хотя предыдущий немой вопрос в глазах Марины, не укрылся от его внимания. — Ну да, надо выспаться. — она понимала, что играет с огнём, ведь она явно провоцировала его на ответные действия, впрочем, как и он её. За ним последнее слово не останется. — У меня вечером романтическое свидание с новым партнером, — ну вот, в ход пошла тяжелая артиллерия. Вдруг вспомнила про Сашу, хотя до этого момента, она о нём и думать забыла. Ну почему, даже спустя три месяца, Брагин действует на неё подобным образом. Просто наваждение какое-то. — Ух ты, везёт же. — усмехнулся Олег, пытаясь не показывать своей истинной реакции после услышанного. Значит, новый хахаль появился. Быстро же она нашла ему замену. — Да у меня тоже сейчас будет романтический завтрак с сырниками, — за ним тоже не постоит, пусть Марина знает, что у него всё хорошо. Главное — создать видимость счастливой семейной жизни, хоть это далеко не так. — Ненавижу сырники, — Марина пристально на него посмотрела, пытаясь понять чего он добивается. Ведь явно провоцирует её, только зачем? — А я обожаю. Вот моя б воля, я бы целыми днями ел только одни сырники. — Олег продолжал гнуть свою палку, пытаясь вывести её на ответную реакцию. Ведь у обоих были взрывные характеры. Они были подобны коробку со спичкой, в результате чего, могло загореться всё вокруг. — Серьезно? — поинтересовалась Марина с легкими нотками сарказма. — Мгм, — Брагин явно паясничал и нарывался, ведь её терпение недолговечно. Вот-вот и сорвется, а каким будет результат — неизвестно. — Ну что, пошли? — Марина поспешила напомнить ему об их ранних планах разъехаться по домам, только никто из них и с места не сдвинулся в достижении этой цели. — Пошли, — как-бы согласился Олег, только на уме у него было совсем другое. Не успели они и глазом моргнуть, как их тела сблизились, а губы слились в страстном и обжигающем поцелуе, снесшего крышу обоим. — Брагин, сволочь, — возмущалась Марина между поцелуем, который из одного превратился в несколько, и сразу. — Ты ведь специально меня сюда затащил, чтобы наброситься, да? — её руки обхватили его лицо, а губы продолжали свой страстный танец, который не намеревался заканчиваться. — В кольцо ему, видите ли, охота покидать. — ещё один поцелуй, а за ним — следующий. И так далее, и тому подобное. — Ммм, — промычал невнятно Олег, наслаждаясь этим мгновением. Ему хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось, а длилось вечно. Желанные руки, ненасытные губы, но самое главное — она рядом. — А ты чего стоишь то? Иди, к своему романтическому партнёру. — поспешил подколоть он, хоть и самому стало тошно от мысли, что кто-то чужой будет к ней прикасаться. — Слушай, — обратилась Марина запыхавшимся голосом, будто бы пробежала беговой марафон, а ведь всего-навсего поцеловала любимого мужчину, хоть и непутевого. — Не смей ко мне больше приставать, ты меня понял? — Поцелуи продолжали литься ручьём, заставляя их тела загореться необъятным пламенем. Это конечно же запретная зона. Но её тело предательски откликается на его ласки. Да что там, она сама никак не может прекратить её целовать. Наваждение какое-то. — Я пытаюсь устроить свою жизнь. Без тебя. — да кого ты хочешь обмануть, Нарочинская? Не ты ли пряталась от него в первый день своей новой должности, как та маленькая, испуганная девочка? Ага, то-то же. — Получается? — задался вопросом Олег, хотя он вообще поражался, как его мозг ещё может нормально функционировать при таких обстоятельствах. — У нас с тобой ничего не было, — очередной поцелуй, сведший обоих с ума и заставивший сердце ускорить свой ритм, — нет, и быть не может. — Это было бы намного достовернее, если бы она прекратила его целовать, перестав противоречить самой себе. —Ты меня понял? Никогда. — Ага, продолжай врать самой себе. — Ладно-ладно. Чур меня, чур. — Олег ударил себя пальцем по виску, пока Марина продолжала его целовать. А он не возражал. Он бы, наверное, в этот самый момент сделал всё что угодно, если бы она только попросила. — Ничего не было. Привиделось. — очередной поцелуй, и окружающий мир временно перестает существовать. — Ненавижу тебя, сволочь, — обхватив его руками за шею, Марина продолжила осыпать его лицо горячими поцелуями, от которых у обоих ушла земля из под ног. На этом поцелуе должна была закончиться данная сцена, но Максим с Машей настолько увлеклись, что не сразу услышали команду режиссера — Стоп. Снято. Руки принялись вальяжно разгуливать вдоль тел, а губы не прекращали своих настойчивых действий, продолжая соприкасаться вновь и вновь.***
— Алле, ребята, вообще-то команда Стоп. Снято, уже давно прозвучала, но вам явно было не до этого. — Катя усмехнулась, подумав про себя — что и требовалось доказать. Она почему-то так и думала. Будто бы очнувшись от временного забытья, Максим с Машей наконец-то отпрянули друг от друга, в их глазах отражалась гамма эмоций: от легкого недоумения и кучи вопросов, до полной растерянности от случившегося. — Я вижу, вы увлеклись, — засмеялась Юля, а затем переглянулась с Катей, взгляд которой будто бы твердил: — а я ведь тебя предупреждала. — Молодцы ребятки, всё очень натурально получилось. Страсть и тоска очень хорошо просочатся через экран. Это то, что нужно. — Краснова похвалила актеров с благополучным завершением запланированной сцены. — Пока что можете быть свободны. Отдыхайте. Если вы понадобитесь, я вас позову. Маша сразу же ретировалась в неизвестном направлении: то ли в сторону своей гримерки, то ли куда-то ещё. Максим лишь растерянно посмотрел ей вслед, всё ещё не понимая, что на него нашло. Точнее, он конечно догадывался, только не осмелился озвучить это вслух. Он хотел уже было отправиться вслед за Машей, как его дорогу перегородила Горелова. Только её сейчас не хватало для полного счастья. — Максим, у тебя минутка найдется? — с надеждой в глазах спросила она. — Извини, мне нужно бежать. Дела важные есть, — он слегка улыбнулся и тотчас ретировался с места. А Надя лишь смотрела ему вслед, недоумевая почему он определенно её избегает.***
Максим вскоре настиг Машу в коридоре, и до того как она смогла юркнуть в свою гримерку, бережно схватил её за локоть — Поговорим? Она лишь кивнула и, указав взглядом на свою гримерку, повела его туда. Через несколько минут они оказались за закрытой дверью, где могли тихо и мирно поговорить. — Ты прости меня, хорошо? Не знаю, что на меня нашло? — он окинул её виноватым взглядом, будто бы извиняясь за свою раннюю оплошность и вольности, которые позволил по отношению к ней. — Ничего, — отмахнулась Маша, хотя до сих пор не пришла в себя от того закадрового момента, произошедшего недавно. — Наверное мы оба просто увлеклись творческим процессом, вот и результат. Подойдя к ней вплотную, Максим заглянул в её небесные глаза, и понял, что пропал: — Только и всего? Ты действительно так считаешь? — он окинул её недоуменным взглядом в ожидании объяснений. — А каких ещё объяснений ты ждешь от меня, а? — Маша и сама не поняла, почему задала этот вопрос, вместо того, чтобы замять эту тему и перевести разговор в нейтральное русло. — Ну, например, тот факт, что ты меня оттолкнула. Что с этим то будем делать, а, Машунь? — Ну и зачем он продолжает гнуть ту же палку? Ничем хорошим это не кончится. — Макс, давай не будем, — возмутилась Маша, умоляя его не продолжать эту тему разговора, прекрасно понимая, куда эта тропинка их приведёт. — А тебе не приходит в голову, что я хочу всё прояснить раз и навсегда? — он и сам не понял, как его изначальная идея извиниться за свое поведение, вылилась в подобный разговор по душам с намеком на нечто большее. Да уж, он и ума не прилагал, как всё обернулось подобным образом. — А нечего прояснять. Мы с тобой друзья, только и всего, — заключила Маша, пытаясь доказать себе, что тот поцелуй, произошедший совсем недавно и вышедший за рамки кадрового, ничего для неё не значил. — Ты в этом так уверена? — Маша и глазом не успела моргнуть, как оказалась прижата к ближайшей стенке своей гримерки, заключенная в плен его же руками, поставленные по обе стороны от её головы. — Повтори, — он явно провоцировал её на ответную реакцию, как совсем недавно делал его герой на спортивной площадке. Да уж, он действительно начинал походить на своего героя, а это ведь только третий сезон. Что же будет дальше? — Макс, — прошептала Маша еле слышно, — чего ты добиваешься, а? — их взгляды встретились и застыли в пространстве, — её рука взметнулись вверх, и будто бы по своему велению, начала скользить вдоль его лица, заставляя глаза Максима блаженно закрыться. Что она творит? Это ведь противоречит тому, что они друзья? Неужто решила влиться в роль Нарочинской? Та тоже противоречила сама себе. С таким раскладом, они скоро в полной мере превратятся в своих героев. — Мань, ты играешь с огнем, ты ведь это понимаешь? — их лбы соприкоснулись, а затем он потёрся носом об её щеку, и довольно улыбнулся. Маша не успела вымолвить ничего в ответ, как их губы снова слились вместе, и произошла ядерная реакция. Через несколько минут, немного отпрянув от Маши, Максим прошептал прямо в её полуоткрытые губы: — Ты хочешь, чтобы я остановился? — затуманенный мозг, ставший таким в результате ранее страстной прелюдии, очень туго сейчас соображал. — Нет, — простонала Маша, побуждая его к дальнейшим действиям. Максима не нужно было упрашивать дважды, поэтому в следующий момент их губы снова слились в очередном поцелуе, и с концами. Руки Максима начали вальяжно разгуливать вдоль женского тела, постепенно изучая каждый изгиб её изящного тела. Руки Маши автоматически обвили шею Максима и притянули к себе, а поцелуй моментально углубился, превращаясь в более жаркий, обжигающий и неистовый. Будто бы они были два изголодавшихся странника, которым необходимо было подкрепиться и найти надлежащий ночлег. Они его нашли — друг в друге. Языки искусно сплелись вместе и начали тщательно исследовать полости рта, в результате чего, тихие и сладкие стоны вырвались наружу, отдаваясь эхом по всей гримерке. Когда воздух стал полной необходимостью, им пришлось отлепиться друг от друга и перевести сбившиеся дыхания, а затем, соприкоснувшись лбами, застыть в таком положении на некоторое время. — Ты ведь понимаешь, что это весьма усложнит наше с тобой дальнейшее совместное сотрудничество, — прошептала Маша, подняв глаза вверх и встретившись с его карими. Максим, нежно проскользнув подушечками пальцев от её шеи до щеки, довольно улыбнулся и выпалил: — Кто не рискует, тот не пьет шампанское…