Пророчество для проклятого Короля

      Юджи неотрывно смотрел на Сукуну сверху вниз, сведя брови к переносице. В уголках глаз скопились слёзы, но не от желания расплакаться, а от нехватки воздуха. Под давлением пальцев Двуликого шея начала хрустеть. Мальчик держался руками за запястье дьявола, чтобы хоть как-то облегчить свой вес, но это не особо помогало.       Рёмен сжимал горло всё сильнее. С каждой секундой ярость ослепляла разум больше и больше.       Маг отказался от увеличения силы Короля. Да что этот паршивец себе позволяет? Что он о себе возомнил? Как смеет он распоряжаться тем, что ему даже не принадлежит? Он должен делать всё возможное, чтобы его Бог как можно скорее вернул себе свою власть!              В этой причине своего негодования он пытался себя убедить. Сукуна – проклятие, он не умеет распознавать свои эмоции, ведь если бы умел, возможно, осознал бы, что не злость его обуяла, не о своей мощи он так печётся.       Нечто острое выцарапало внутри груди, что мальчишка неверен ему, что хочет предать того, кто так откровенно раскрыл ему свою душу. Двуликий не верил сам себе, не верил в обман своего малыша, но инстинкты убийцы уже освоились в воспалённом сознании и смертоносных руках.              Ногти сильнее впились в нежную кожу, из-под них потекли алые соки. Кровавые луны смотрели в раскаивающиеся медовые яблоки. Лицо юноши от удушья успело сменить цвет несколько раз. Неприятно. Очень неприятно видеть любимого в таком состоянии, всё нутро кричало о том, чтобы прекратить делать больно ребёнку, но гордость мешает отпустить подлеца.       Что плещется в розоволосой голове? О чём думает паршивец? Что за причина такая помешала ему приблизить Короля к желаемому? Рёмен читает Итадори внимательно и глубоко, стараясь понять чувства мага, его намерения. К своему стыду проклятие не находит ничего, кроме умиротворения, уверенности и печали. Страха вовсе нет, мальчику даже сейчас слишком хорошо рядом с истинным злом.       Юджи не боится, он всего лишь ждёт, когда сможет сказать правду. Сукуна должен узнать о потаённом страхе, сокрытом в уголочке сердца паренька. Страха за своего дьявола. Он должен наконец услышать то, что так давно желал понять. Двуликий был честен со своим сосудом, пора отплатить ему тем же.              Посиневшие губы немного приоткрылись. Попытка произнести звук провалилась. Ещё раз – снова неудача. Ничего, Итадори сильный, он справится. Короткий вдох.              - М..мой.. сон, - выдавил он из себя практически бесшумно. - С.. каж..дым паль.. кх.. цем я.. приближаю тебя.. к кх.. кх.. смерти, - надрывно и давясь, сообщил мальчик.              От услышанного Сукуну на мгновение парализовало. Подобие вины закралось в душу. Он чувствовал, мальчишка не может его предать. Он же ощущает его необъятную страсть к проклятию, его уверенность в нём.              Рёмен медленно опустил мага на колени, попутно применяя к нему обратную проклятую технику. Юджи спокойно вздохнул и покорно склонил голову, пряча глаза от Короля. Сейчас смотреть на него выше сил юноши, хотя и был приказ больше не отводить от него взор. Дыхание восстановилось, боль отступила. Подросток знал, что проклятие не навредит ему.       Двуликий свысока глядел на свой сосуд. Руки спрятались в рукава кимоно вместе с заглушённым желанием прижать человека к груди. Он стоял и ждал, когда парнишка соберётся с мыслями или подберёт слова для объяснения своих действий, для внятного ответа, для повествования о своём жутком сне.              Время словно остановилось, тишина оглушила. Оба были так неподвижны, что водная гладь под ногами давно перестала расходиться кругами. Розоволосый помолчал ещё некоторое время. Нет смысла оттягивать неизбежное. Он заговорил.              - В моих снах мы всегда ненавидели друг друга. Ты убивал меня бесчисленное количество раз самыми разными способами, о которых я даже подумать не мог. Я специально злил тебя, приходил для того, чтобы ты показал новый способ моей казни. Ты не повторялся, всегда что-то новое придумывал. Потом что-то изменилось, ты резко поменял тактику. Стал приветлив, встречал меня с порога, шёл навстречу. Это напрягало, но я продолжал тебя раздражать. В итоге не заметил, как проникся тобой и хотел как можно дольше побыть рядом. По иронии оказалось, что ты ощущал то же самое. Мы впервые поцеловались. Тогда я думал, что умру от счастья. Ты был так нежен ко мне. Каждую ночь встречал меня с улыбкой, любил, чтобы я сидел на твоих коленях. Ты всегда дышал мне в шею и говорил, что я свожу тебя с ума. Клялся, что навсегда останешься со мной, что бы ни случилось. И я верил. Искал и поглощал твои части, чтобы ты скорее обрёл прежнее могущество, так хотел быстрее увидеть твоё воплощение в реальности. Я съел восемнадцать пальцев, а потом…              Юджи замолчал. Стало больно от собственных слов и воспоминаний, которых не было. По телу снова прошла колючая тоска с привкусом сожаления. Сукуна терпеливо ждал и внимал каждое слова юнца. Не удивительно, что пацан так переживал из-за сна. Проклятию уже не нравилось продолжение, хотя оно и не было ещё озвучено.              - А потом мне не оставили выбора. Старейшины приказали меня усыпить и запихнуть в глотку оставшиеся пальцы. Я очнулся весь в крови и боли. На мне были цепи и заклинания, я сидел в клетке, как животное. Было холодно и пусто. А ты стоял рядом. Такой же чистый и красивый, как сейчас. Ты освободился от моего тела, стал самим собой, как мы и хотели. Я смотрел на тебя и не понимал, почему ты так спокоен. Я ждал, когда ты спасёшь нас, когда разнесёшь всё вокруг, но ты лишь стоял и смотрел в пол, - Итадори наконец поднял глаза на Сукуну, эмоции которого было невозможно прочесть. В горле начал нарастать ком. Взгляд медленно ослепился слезами. Крик вырвался из глубины души. - Каждый ёбаный раз ты стоял и просто смотрел на меня! ОНИ УБИЛИ ТЕБЯ, ТЫ ПОЗВОЛИЛ ИМ СЕБЯ УНИЧТОЖИТЬ! Просто сказал «Прости» и дал себя испарить, чёрт тебя дери!              Соль обильно потекла по щекам, а голосовые связки от громкости стали срываться. Яма отчаяния и боли снова окунула в свою тьму. Зачем он кричит сейчас так, словно проклятию снова угрожает опасность? Вот же он стоит прямо перед мальчишкой. Отчего тогда так плохо?              - Ты клялся мне быть всегда со мной, а потом пожертвовал собой, чтобы я выжил. Но я не хотел, не мог жить без тебя! От горя я впал в безумие и всех убил, кто был на суде. Мои руки были в крови, я создал кровавую кашу из каждого мага, что прикоснулся к тебе. Я не смог бороться за жизнь, в которой ты меня бросил. Я спрыгнул с обрыва на скалы, моя голова раскрошилась, я умер, чтобы найти тебя в аду и быть рядом. Но ты не позволил мне погибнуть и вернул меня в свои владения, где снова показал всю первозданную ненависть ко мне. Я страдал, а ты лишь твердил, чтобы я больше к тебе не возвращался, после чего выбрасывал из сна. Это всё я терпел каждую ночь. Каждую блядскую ночь! Раз за разом я любил тебя, а потом смотрел на твою смерть. Раз за разом я кончал с собой, чтобы быть с тобой, а ты бросал меня, как мусор. Я надеялся, что сон не обретёт силу, что это лишь плод моей больной фантазии. Но он сбывается, он, блять, сбывается! И скажи мне теперь, всемогущий Бог всех проклятий, почему я должен жрать твои пальцы, если ты снова меня бросишь, если ты снова можешь из-за меня погибнуть? Только теперь ты не оживёшь, если сгинешь, то навсегда. Я не намерен увидеть твоё изгнание в реальности. Только не это, я больше не вынесу. Я не переживу. Не хочу. Плевать, что это эгоистично, я не позволю твоей смерти состояться. Ты обманешь меня снова и дашь им тебя испепелить. Нет, я не могу…              Юджи так распереживался, что стал тараторить без остановки, всё время нервно растирая руки между собой. Голова отрицательно моталась из стороны в сторону, глаза продолжали слезиться и опухать. Напряжение внутри выросло до предела. Кровь била по вискам, создавая новую головную боль.       Происходящее самоуничтожение остановил Сукуна, бережно взяв лицо подростка в свои ладони. Под сверкающим алым взглядом эмоции мальчика моментально стихли.              - Стоил этот секрет всех твоих терзаний, глупое создание? – льющийся тихий голос заполнил сердце Итадори. – Тебе стоило рассказать мне всё раньше.              - Когда? Когда ты меня ненавидел и презирал или когда ты только-только перестал это делать? Что бы ты ощутил, если бы я всё сказал в тот момент? Да ты бы уничтожил меня за такое. В крайнем случае, жестоко высмеял, а потом издевался бы до конца моих дней.              - Твои сны не вещие, не стоит так из-за них бояться. Они были лишь порождением твоего страха, я говорил уже об этом, - проклятие внимательно смотрело в глаза мага, не выпуская лицо того из рук.              - Но они сбываются. Хоть и не в точности, но по своей сути.              - Это легко изменить, было бы желание. Неужели ты считаешь, что я допущу нашего уничтожения какими-то жалкими тварями, провозглашающими себя отцами магии? Ещё и так просто?              - Я не знаю. Я лишь боюсь того, что всё воплотится в реальности… Я не хочу тебя потерять.              - Юджи, - Рёмен вздохнул и оскалился. Мальчишка точно ненормальный, раз действительно страшится разлучиться с Королём проклятий. Это… вызывает в чёрном сердце необъяснимые порывы. У парнишки вновь засияли глаза. Слышать своё имя из уст Сукуны – что-то из области рая. – Ты никогда не перестанешь быть маленьким глупым засранцем. Если ты думаешь, что сможешь от меня каким-то образом сбежать, то я тебя огорчу. Ведь даже за пределами жизни я никогда от тебя не отстану. Ты мой и всегда будешь моим. Ты моя собственность во всех измерениях и жизнях.              Он наклонился и запечатал губы мага своими. Из-за слёз на вкус мальчишка оказался солёным, но это вовсе не испортило сладость поцелуя. Сукуна целовал напористо и грубо, словно наглядно показывая сосуду, кому тот принадлежит. От этого у Итадори даже под закрытыми веками поплыли разноцветные круги. Он вцепился в кимоно Двуликого, наклоняя того сильнее к себе, чтобы стать ещё ближе. Жадность губила обоих, было мало просто касаться друг друга. Они обменивались слюной, неаккуратно кусали губы до крови, чтобы ощутить смесь их вкусов ярче, вжимались сильнее телами, забывали дышать.       Король умело путал их языки, обводил нёбо и гладил внутреннюю сторону щёк. Он вытягивал воздух из рта подростка, вызывая у того экстаз. Руки опустились на талию и забрались под куртку, ощущая нагревающуюся кожу.       Юджи послушно позволял проклятию делать с ним что угодно. Мысленные процессы завершились ещё на стадии обращения к нему по имени, поэтому теперь единственное, на что был способен подросток, так это тихо постанывать в рот дьявола, получая за это новую дозу тёмных ласк. Запах Короля обволакивал всего юношу, вводя в окончательное забвение и страсть.              Сукуна снова надкусил и без того кровоточащую губу, жадно высасывая из неё нектар розоволосого. Его кровь бесподобна и насыщена, опьяняет вкусом, разрушает остатки человечности. Не будь пацан столь желанным, Рёмен давно уже опустошил бы вены юнца, чтобы их содержимое никому никогда не досталось.       Итадори изнемогал от возбуждения, его колени подкашивались, а тело по-кошачьи тёрлось о проклятие. Руки сами собой потянулись к оби, чтобы поскорее снять то, что скрывает белая ткань кимоно.              Двуликий не возражал против такой нетерпеливости, ему льстила нарастающая похоть сопляка, но всё же он не хотел передавать ведущую позицию. Заведя руки сосуда за спину, он прильнул к шее и, нежно лизнув, прикусил кожу. Спуститься до плеча не удалось, капюшон закрывал доступ, что не устраивало проклятие категорически. Он закатил глаза и недовольно вздохнул, после чего отстранил парнишку на полшага от себя и презрительно окинул взглядом одеяние сосуда.              - Ненавижу эту форму, - рявкнул Сукуна.              Он взмахнул пальцами, вся одежда лоскутами опала с мальца. Хотя румянец и выступил на щеках, юноше было всё равно, что он предстал перед Рёменом без всего. В конце концов проклятие не первый месяц существовало в теле мага, явно давно уже всё видело не раз. Более того всепоглощающая одержимость Королём не давала даже подумать о том, что сейчас происходит.       Желание было одно. И оно стояло прямо перед Итадори.              Дьявол довольно оценил новый внешний вид сосуда и снова прижал к себе оголённое тело, уронив обоих в алые воды. Из-под всплеска поднялась та самая кровать с шёлковыми простынями, а на них - кипящая страсть.              Король нависал над розоволосым, и, ведомый животным инстинктом, упивался его ключицами и шеей. Клыки скользили по коже, почти царапая, но не оставляя следов. Язык рисовал влажные дорожки, а нос собирал каждую частичку аромата человека.              Юджи весь извивался под властным проклятием. Он с удовольствием запрокидывал голову назад, чтобы Двуликий мог больше осыпать того поцелуями. Он был готов на всё, даже на вскрытие своей глотки, лишь бы эта приятная тягучая пытка не кончалась. Руки вновь настойчиво потянулись к оби, хозяин одеяния мешать не стал. Маг распустил пояс и снял с широких плеч ткань.       Юноша не смог отвести взгляд от татуированного точёного тела. Пальцы уверенно проскользили по груди и прессу, очертив чёрные линии на коже. Казалось, что если не убрать руки, они оплавятся от такого горячего существа. Итадори обхватил спину Рёмена и огладил ладонями выступающие мышцы. Несмотря на то что тело Короля было подобным мальчику, оно ощущалось совсем иначе. Оно было его, этого было достаточно для того, чтобы сойти с ума.       Розоволосый потянулся губами к татуировкам на груди, но его остановили.              Сукуна прижал Юджи за горло к кровати и одним коленом раздвинул его ноги. Член парнишки пульсировал и желал разрядки, которую так просто никто не собирался давать.       Вид мага завораживал Короля. Такой чистый и непорочный мальчишка без стеснения и с невероятным кипящим желанием секса лежал под дьяволом, ожидая снисхождения того до удовлетворения хотя бы одного из них. Приоткрытые губы подростка были припухшие и искусанные, что вызывало желание истязать их вновь. Выступающие на лбу вены от лёгкого придушивания украшали и без того великолепное лицо. Полузакрытые глаза пошло осматривали властное существо напротив без доли стыда, делая юноше более развратный вид. Подтянутое молодое тело с некоторыми шрамами заставляло рассматривать каждый кусочек своей неровности. Загорелая кожа источала неведомые феромоны, отравляющие сознание демона.              Рёмен вонзился зубами в измученные губы, не отнимая руки от шеи. Свободная ладонь по-собственнически блуждала по бокам и торсу, по икрам и бёдрам, играючи не касаясь самого главного.       Разве было бы так хорошо, если бы всё досталось сразу на блюдце? Для маленького девственника каждое действие дьявола нечто новое и уникальное, Двуликому хотелось показать ему самую приятную часть секса. Без прелюдий он всегда успеет нагнуть пацана в качестве наказания. Сейчас же хотелось раскрыть сосуду все те глубокие чуждые проклятию чувства, которые он вызывает в нём.              Сукуна ослабил хватку и приподнялся над мальчишкой. Материализовав в руке бутылёк с ароматным маслом, он щедро полил им парнишку. Сначала грудь, потом живот, внутреннюю сторону бёдер и промежность. Маг внимательно следил за партнёром, раскрывая в себе новые ощущения и желания. В паху давно что-то взывало и тянуло, а после налитого масла разрослось до мурашек по всему телу.              Двуликий неторопливо размазал жидкость по рёбрам подростка, по бокам, по ногам, оставив вместе с ароматом свои поцелуи и неглубокие царапины, вернулся к ключицам и плечам, к прессу, после чего нежно съехал ниже до самого беззащитного места.       Юджи глубоко дышал, стараясь не сорваться и не наброситься на проклятие прямо в эту секунду. Этот садист умело пытает не только болью, но и желанием. Медовые глаза так сильно закатились от томительных прикосновений, что веки пришлось опустить, чтобы шары не совершили оборот вокруг своей оси.              Когтистые пальцы невесомо провели по анальному отверстию. Удар тока ужалил всё тело. Ноги невольно начали смыкаться, но чужие колени не позволили им сойтись. Пальцы прижались к морщинистой коже, создав новый поток мурашек. Мягкие скользящие круговые движения разнесли по самым костям эйфорию. Самое уязвимое место реагировало двояко, заставляло одновременно испытывать дискомфорт и желание получить больше.       Короткие вдохи и вибрации тела позволяли Рёмену понять, что он всё делает верно. Ощущения в теле мага сменялись одно за другим, но неизменным оставались лишь вожделение и возбуждение.              Один из пальцев плавно погрузился внутрь. Шумный протяжный выдох и сдавленный стон отразились в ушах Короля. Мальчик слегка прогнулся в спине, что усилило эффект вхождения. Фаланга двинулась вперёд-назад, заставив напитанный кровью член дёрнуться.       Немного расслабив мышцы юнца, Сукуна добавил второй палец. Более громкий стон вырвался из глубин лёгких. Тело так желало поскорее оказаться в полной власти дьявола, что начало подаваться навстречу руке, так услужливо подготавливающей розоволосого к большему.              Когда движения стали лёгкими и прихлюпывающими, Двуликий освободил сосуд от своих пальцев. Он ещё раз посмотрел на покрасневшее лицо Итадори и, не отрывая глаз, полностью избавился от своей одежды.              - Я тебе велел не отводить от меня взгляд, сопляк, - напомнило проклятие, поливая своё естество маслом.              Он размазал своеобразную смазку по всей длине крепко стоящего члена и навис над магом. Юджи вне себя от неудовлетворённости беспокойно ёрзал в ожидании слияния тел. От Сукуны веяло жаром, было ощущение, что под ним можно сгореть. И этого хотелось. Чтобы пепел от мальчишки развеялся по ветру, не позволив возродиться Фениксом. Кровавые луны, затуманенные похотью, питались мёдом напротив. Невинное дитя отдаёт себя полностью великому и ужасному. Белая непорочность сейчас будет осквернена чёрной скверной. Король заберёт самое лучшее, что только можно представить.       Он заберёт Юджи.              Юноша ощутил, как в него уткнулось нечто гладкое и крупное в месте, где только что властвовали пальцы. Ощущения совсем иные, чем от рук. Словно сравнивать обсерваторию и космос. По венам потекло липкое ожидание и доля волнения. Размыленный взгляд был устремлён в бурлящую лаву. Всё внутри изнывало от переполняющих эмоций. Сам дьявол поглотит его душу, разве можно желать чего-то большего?              - Я бы выбрал более подходящую для тебя позу, но не хочу отказывать себе видеть твоё лицо. Этой пошлой мордашкой, умоляющей войти в тебя как можно скорее, я хочу насладиться сполна.              Чувство наполненности и жжения окунули и без того потерянное сознание в вакуум. Пальцы рефлекторно впились в плечи демона, но взгляд устойчиво устремлялся в алые глаза напротив. Вскрик от лёгкой боли впитался во влажные губы властителя. Двуликий замер, чтобы мальчик смог привыкнуть к новому ощущению. Как же тесно в этом нетронутом теле. Просто бесподобно.              Сукуна взял запястья Юджи в ладони и прижал их над головой. Первые толчки дали понять Королю, что сосуду комфортно. Тихие стоны заполонили владения проклятия. Темп движения начал расти вместе с громкостью секса.       Неприятные первичные чувства исчезли, оставив вместо себя лишь поток удовольствия и звёзды в глазах. Калейдоскоп мерцаний перекрывал взор, воздуха совсем не хватало, словно кто-то откачал его за секунду до вдоха, было безумно жарко, но невероятно хорошо.       Толчки стали грубее, запястья всё жестче вжимались в постель, вот-вот и они треснут под руками проклятия или расплавятся от обжигающей хватки. До безумия хотелось обнять мускулистое тело, но невозможность прикоснуться к любимому била по самым яйцам, заставляя желать ещё больше быть маленькой развратной шлюшкой для самого Короля. А тот лишь услужливо заставлял хотеть больше. Стонал в губы сосуда, посасывал мочки ушей, прикусывал кожу, грубо входил и выходил, а потом нежно втрахивал парня в шёлковые простыни.              Итадори начал окончательно впадать в безумие, невнятно что-то лепеча. Ему просто необходима разрядка, иначе он умрёт от разрыва переполненного кровью члена.              - Сукуна… пожалуйста… - сквозь бред простонал маг.              - Проси лучше, паршивец.              - Прошу тебя… позволь мне закончить…              - Мы же только начали, - позлорадствовало проклятие.              - Пожалуйста, пожалуйста, - протянул розоволосый, еле касаясь губами лица Рёмена.              Король отпустил затёкшие запястья мальчишки и опустил ладонь на его истекающий предэякулятом орган. Два движения, и маг взвыл от оглушающего оргазма. Крик от полученной волны экстаза заложил уши. Из глаз посыпались искры, ещё больше замыливая взгляд. Низ живота болезненно скрутило от столь долгого воздержания. Дрожь и конвульсии пробили всё тело, омывая его нарастающим блаженством. Пальцы впились в спину проклятия, неконтролируемо раздирая её ногтями. Вязкое семя испачкало грудь и живот хозяина. В качестве вишенки на торте Двуликий обсыпал юнца новыми мокрыми поцелуями, доводя того до потери сознания.       Расслабиться Сукуна не позволил, ведь он ещё не достиг того же пика, что и мальчишка. Подмяв под себя паренька сильнее, дьявол размашисто и жёстко стал входить в мага по самое основание. Потерявшийся в ощущениях подросток утонул в забвении, забыв кто он и где находится. Рваные стоны срывались с его окровавленных губ в такт мощным толчкам Короля. Грубые пальцы Рёмена оставляли синяки с кровоподтёками на крепких бёдрах парнишки, а желающий разрядки член выбивал остатки души из мальца.       Через несколько секунд Двуликий кончил внутрь сосуда, упав на него своим весом. Он рычал диким зверем, вгрызаясь клыками в подставленное плечо. Острые ногти проникли под кожу, сознание затмилось от расплескавшейся по капиллярам сладости.              Он пришёл в себя и рухнул на постель рядом с Юджи. Оба тела растеклись подобно мороженому под солнцем. Мальчик обессиленно, но счастливо повернулся лицом к проклятию и уткнулся лбом в его грудь. Король провёл пальцами по окровавленным ранам, излечивая последствия своих инстинктов, после чего накрыл мага рукой.       Витающие в воздухе запахи секса и масла заставляли юношу улыбаться. Ощущать в этот момент рядом с собой Сукуну было высшим наслаждением в жизни. Больше ничего не нужно, лишь чувствовать горячее татуированное тело около себя. Розоволосый начал плавно погружаться в сон, теряя ощущение присутствия своего любимого. Ладонь дёрнулась, проверяя под собой наличие чужого бока.              - Позволь уснуть здесь рядом с тобой, - пробубнил Итадори, сильнее вжимаясь в Рёмена.              Сукуна зарылся носом в мягкие волосы сосуда, его лицо тронуло подобие улыбки. Что же с ним делает этот засранец… Столько нежностей от Короля за всю жизнь не собрать по крупицам, сколько вылито на пацана за эту ночь.              - Засыпай, сопляк. Я буду рядом.                     Услышав под боком мирное размеренное сопение, Двуликий материализовался на щеке мальчишки бессознательного тела. Окинув комнату мага алым глазом и убедившись в отсутствии кого-либо рядом, он отослал мысленный сигнал.       Из тени возникла невысокая беловолосая фигура и преклонила колено.              - Господин Сукуна?