Тень утерянного праздника

      Лу витиевато ругается, рассматривая индикатор заряда на своём спальнике.       — Рид, я бы попросил, — прилетает в ответ недовольный возглас Жонсьера.       Ну да, его нежные инквизиторские уши не привыкли же к таким словам. Как будто бойцы, с которыми он обычно работает, только литературным языком выражаются.       — Разрядился? — с искренним сочувствием в голосе интересуется Фарук.       — Ага…       — Днём вы куда смотрели? Надо было сразу на зарядку поставить, пока ехали. За день зарядился бы.       Экспедиция за пределами Периметра длится уже неделю, и с каждым днём Лу всё сильнее кажется, что в полном составе их группа в Нью-Пари не вернётся. Вот только пока не ясно, кто кого в итоге прибьёт: она Жонсьера или он её. Или, может, Фарук, устав от их регулярных препираний, прикончит обоих? На его месте Лу ещё дня два назад психанула бы…       — Знаете ли, заряд спальника — последнее, о чём я думала после того, как мы отбились от стаи голодных волков, — недовольно фыркает Лу, попутно прикидывая, что ещё натянуть на себя, чтобы ночью не замёрзнуть до смерти.       Словно услышав её мысли, в их импровизированный лагерь, разбитый в полуразрушенном доме, врывается ледяной ветер.       Лу сильнее укутывается в шарф, будто это спасёт её от обморожения.       «Зашибись, чё».       На календаре последний день декабря. Не самое подходящее время для ночёвки посреди враждебной природы, ещё и без специального оборудования. Предполагая, что в этот раз вылазка затянется, Иво снабдил их самым лучшим снаряжением, в том числе выделил спальные мешки с подогревом. Единственной задачей было следить, чтобы аккумулятор не садился.       Лу не уследила. Надорвалась во время стычки с животными, и забыла подключить спальник к зарядному устройству.       — Когда пойду дежурить, можешь мой занять, — дружелюбно предлагает Фарук.       «Ага, если к тому моменту не окочению на хрен», — досадливо морщится она, но вслух произносит только:       — Спасибо. Думаю, я справлюсь.       Хотя верит в свои слова с трудом.       Влипли. Мартен и так выскажет за то, что так долго его поручение выполняли. А если Лу ещё и заболеет, им точно хана.       — Рид, берёте все тёплые вещи, что у вас есть, — в своей привычной манере инструктирует Жонсьер. — Ляжете поближе к костру. Грелку, надеюсь, не забыли?       — Не забыла.       — Вот и славно.       На этом их перепалка заканчивается, и все члены экспедиции возвращаются к обустройству лагеря.       Долго им ещё придётся торчать за Периметром? Запасов продовольствия пока достаточно, но дикая природа уже начинает утомлять. А от мыслей о погибшей цивилизации, что толстой верёвкой оборачиваются вокруг шеи и медленно сдавливают, лишая воздуха, и вовсе вздёрнуться хочется.       «Крэп, ну вот в какой заднице Викарий ту лабораторию спрятал?»       После того, как власть в Нью-Пари переменилась, Иво велел досконально изучить всё, чем занимался Викарий. Так удалось выяснить о каком-то тайном проекте. Мартен отправил их во главе с Жонсьером искать место, где проходили исследования. Но пока они безрезультатно шатаются по необжитым территориям.       Перед сном группа устраивается у костра, чтобы поужинать. Лу хмурится, извлекая из рюкзака очередную упаковку синтетики. Уже тошнит от неё. Если бы могла, не ела бы вовсе. Но Жонсьер тогда эту пасту ей силой в глотку затолкает. Не от большой любви, а потому что с телекинетиком справляться с трудностями, что подкидывает им враждебная природа, проще.       «После развода он стал совсем невыносим».       Впрочем, тут его нельзя осуждать. Лу не представляет, что чувствовала бы на его месте. В обществе до сих пор перешёптываются о нём и том, что сотворила его теперь уже бывшая жена.       Совершенно неожиданно Жонсьер извлекает из своего рюкзака ёмкость, очень напоминающую бутылку с шампанским.       — Ого, а говорили алкоголь с собой не брать, — насмешливо бросает Лу.       — Оно безалкогольное, — отзывается Жонсьер, разрывая фольгированную обёртку.       — Так неинтересно…       — Рид! — чуть повышает голос Марк, но, кашлянув, тут же берёт себя в руки. Продолжает уже мягче: — Вы знаете, что до шторма в эту ночь у всех людей планеты был праздник?       — Нам об этом в интернате рассказывали, — поддерживает разговор Лу. — Новый год, кажется?       Впервые за вечер во взгляде инквизитора мелькает одобрение.       — Верно. Предполагая, что поездка может затянуться, я решил немного разнообразить наши вечера.       «Да ну на хер… Это на него так дикая природа действует что ли?»       — А ведь раньше люди такие гуляния устраивали в эту ночь, — с тоской в голосе тянет Фарук. — Куча еды, подарки, фейерверки… Жаль, сейчас не так.       — Сейчас у нас есть дела поважнее, — назидательно отзывается Жонсьер. — Нам ли не знать, к чему привёл их вольный образ жизни?       — Не, ну хотя бы на денёк можно и расслабиться, — поддерживает Фарука Лу.       — Расслабитесь, когда на пенсию выйдете. Рид, я долго буду ждать? Пить из чего будем?       «Чё он меня постоянно цепляет? Нравлюсь ему что ли?» — ворчит про себя Лу, но три стаканчика из сумки с посудой достаёт.       Открутив пробку, инквизитор разливает содержимое бутылки.       — С Новым годом что ли? — неуверенно произносит Фарук.       — С праздником, — поддерживает его Жонсьер.       — Ага.       Они ударяются пластиковыми стаканчиками, а затем одновременно отпивают.       «На вкус как обычная газировка», — констатирует Лу, но тут же про себя отмечает, что рада даже этому. Дешёвый кофе, входящий в стандартный паёк бойцов КС, бесит не меньше синтетики.       Вот вернётся в Нью-Пари и первым делом наестся вкусной натуральной еды в одном из лучших ресторанов Центра…       Вероятно, тронутый таким вниманием со стороны начальника, Фарук достаёт из рюкзака пачку натуральных чипсов и, распечатав упаковку, помещает перед всеми. Лу тоже решает поделиться своими запасами вкусняшек: кладёт на их импровизированный стол упаковку с крекерами.       Какое-то время они так и сидят, рассказывая друг другу истории об исчезнувшей доштормовой традиции. Кто что слышал или читал. Даже тут Лу и Жонсьер находят, о чём поспорить, но в этот раз даже их перепалка отдаёт едва уловимым ощущением уюта.       — Нет, Рид! Санта Клаус не оставлял подарок под ёлкой. Это делал… как его? Как доберёмся туда, где ловит сеть, я вам скажу!       Заканчивать мини-празднование не хочется, но утром им предстоит дорога до очередного объекта.       Собрав мусор, Фарук отправляется спать. Как обычно, на рассвете он сменит Жонсьера, дежурящего вторым. Марк же, пока Лу устраивается на посту, идёт к автомобилю.       Лу вскидывает взгляд к усыпанному звездами небу. Позабытый праздник по-прежнему не идёт у неё из головы. Раньше люди считали эту ночь особенной, желания загадывали, подарки друг другу дарили. Сейчас же это самая обычная дата. Ни волшебства, ни праздников.       «Чёт грустно как-то».       Спустя несколько минут Жонсьер возвращается, сжимая в руках красный свёрток.       — Рид, держите. Это запасной. Ещё не хватало, чтобы вы простудились. — Немного помолчав, он добавляет: — Вы сегодня отлично справились. С волками. Молодец.       Лу отзывается с нотками иронии:       — Рада стараться.       Попробовала бы она в пол силы с волками драться. Сожрали бы всех.       — Глаза как?       — Нормально. В прошлый раз хуже было.       Лу бы сказала, в этот раз ей везёт. За время их поездки серьёзно перенапряглась она только сегодня. До этого обходилась лёгким телекинезом.       — Работать точно сможете? — спрашивает он, и в голосе чувствуется искреннее беспокойство.       «Охренеть. Ещё предложи за меня смену отпахать».       — Подменять не придётся. — Пряча замешательство за иронией, отмахивается Лу.       Жонсьер хмурится, но её колкость оставляет без ответа.       — Доброй ночи, — бурчит он, вкладывая Лу в руки свою ношу. И, не дожидаясь ответа, уходит к месту ночлега. В нос ударяет терпкий запах мужского парфюма.       «Его. — Она хмурится, пытаясь понять, не ошиблась ли. — Нет, точно его».       Чуть ошеломлённая таким жестом, Лу рассматривает протянутый ей спальник. Полностью заряженный. Косится на успевшего лечь Жонсьера.       «Раз в год и ты бываешь милым. А, может, правы были люди, жившие до шторма, и ночь эта действительно волшебная?»       Вновь переведя взгляд на врученный Жонсьером спальник, Лу улыбается.