Глава 1
Сириус кутался в лёгкое весеннее пальто, которое чересчур поспешил надеть вместо зимней мантии. В этом году март выдался промозглым и зябким, и никакие согревающие чары не спасали от пронизывающего до костей ветра. Сириус вышел из здания старинной аптеки с целой сумкой, полной различных трав и снадобий, за которыми его попросила сходить Андромеда. Она была обеспокоена затянувшейся простудой Доры и собиралась обрушить на неё всю мощь достижений волшебной медицины. Сириус хмыкнул, приподнимая тяжёлую сумку. Он просто попался под горячую руку — на самом деле он давно собирался навестить сестру, а она попросила его заодно захватить с собой пол-аптеки. Сириус прикрыл веки, представляя покосившийся клён, и аппарировал, сделав шаг в пустоту. Открыв глаза, он увидел перед собой свой ориентир в виде старого дерева. Дальше — пешком. Иным образом попасть в дом к Андромеде было невозможно, так как он был защищён со всех сторон, и даже камин был недоступен. Сириус прошёл мимо дерева, борясь с навязчивым желанием развернуться и пойти в другую сторону (один из эффектов защитных чар). Он преодолел мутноватую дымку, которая не стала ему сопротивляться, распознав «своего», и толкнул скрипучую калитку. Незапертый дом встретил его молчанием. Сириус прошёл в пустую гостиную и сел на небольшой диван, выжидая появления Меды или Теда. Сначала послышались тихие шаги на лестнице, а затем в дверном проеме появилось уставшее лицо Андромеды. — Сириус, милый, пойдём на кухню. Он послушно поднялся и направился вслед за кузиной. Она тем временем уже суетилась, звеня посудой и заваривая чай. — Дора ужасно кашляет, я уже не знаю, что делать, — она тяжело вздохнула. — Я купил всё, что ты просила, Меда, — улыбнулся Сириус. — Теперь ты точно замучаешь дочь этими отвратительными горькими травами, — он сморщился. — Я их терпеть не мог в детстве. Сестра отвлеклась от чайника и обернулась на Сириуса с лукавой улыбкой. — Я ни за что не поверю, что ты прям до последней капли пил все зелья! Сириус рассмеялся. — Ладно, половину я всегда выливал на ковёр. И Регулуса потом научил. Кикимер всегда сдавал меня матери, а вот Реджи — никогда... Сириус затих. Это происходило всегда, когда он случайно упоминал брата. Говорить о нём было так естественно, как будто он всё ещё был рядом. И каждый раз Сириус запинался на полуслове, вспоминая, что его младшего брата больше нет. Вместо него по свету ходит какой-то другой человек, принявший неверную сторону. Ненавидящий Сириуса. Сириус пытался отказаться от Регулуса. Выкинуть его вон из своей души, из своей головы. Но это было невозможно и мучительно неправильно. Поэтому Реджи продолжал жить в сердце Сириуса вместе с бледной тлеющей надеждой. Андромеда поставила перед Сириусом чашку чая и положила руку на его плечо. — Скучаешь по нему? Сириус кивнул. Андромеда горько вздохнула. — Я тоже, Сириус. Я тоже, — сестра обошла стол и села напротив. — Ты, конечно, всегда был моим любимчиком, но Реджи... Я никогда не думала, что его ждёт такая судьба. — Да, — сухо откликнулся Сириус. Он одновременно и хотел, и не хотел говорить о Регулусе. Когда Сириус не выдерживал давления мыслей на свою черепную коробку, он взрывался и кричал о Регулусе Ремусу. Джеймсу. Иногда Питеру. Они отводили взгляд и бормотали невнятные сочувствующие слова. Это злило. Но Сириус не винил своих друзей. Они бы никогда не смогли разделить с ним эту боль. А вот Андромеда могла. Она понимала. Всё же, она его семья. Как и Регулус был ей когда-то. — Иногда я... Во время стычек я боюсь, что он скрывается под одной из масок. Я и боюсь, и хочу увидеть его там, Меда. Сириус поднял глаза от дымящейся чашки. Андромеда с тревогой смотрела на него, беспокойно потирая ладони. Было кое-что, что ужасно мучало Сириуса. И единственный человек, которому он мог это сказать, сидел сейчас напротив. — Меда, я чувствую себя таким виноватым… Когда я узнал, что Реджи принял метку, что он присоединился к этим… — Сириус помедлил, а затем почти выплюнул, — убийцам, я был в такой ярости. Я не мог понять, как Регулус позволил так запудрить себе мозги. Как он мог купиться на эту чушь! Я хотел его образумить… Я накричал на него. Меда… Я назвал его трусом и слабаком. Это последнее, что я сказал своему брату. Андромеда потянулась вперёд, чтобы дотронуться до ладони Сириуса. Он поднял взгляд на сестру. В её глазах стояли слёзы. — Если бы я только мог, — Сириус сглотнул в попытке избавиться от огромного комка в горле. — Если бы я только мог его спасти, я бы использовал все шансы. Он замолчал, и наступила тишина. В маленькой кухне тикали часы, отмеряя течение их жизней. Сестра держала руку Сириуса, и ему казалось, что это единственное, что отделяет его от полного отчаяния. Вдруг Андромеда заговорила. — Есть кое-что, — её голос был хриплым от долгого молчания. — Я сомневалась, стоит ли тебе знать. До сих пор я считала это глупостью… Но, может быть, это тот самый шанс. Андромеда встала и подошла к одному из кухонных ящиков. Порывшись в нём, она достала небольшую стеклянную колбу. А затем дотронулась палочкой до виска и зажмурилась. — Меда, это… — непонимающе начал Сириус. — Тише, не отвлекай, — оборвала она брата. Она аккуратно повела палочкой в сторону, выуживая тонкую серебряную нить. Воспоминание. Поместив субстанцию в колбу, Андромеда протянула её Сириусу. — Здесь моё детское воспоминание. Там ты увидишь разговор наших матерей. Твоя мама сказала кое-что… Одно пророчество. О тебе и Регулусе. Я не вполне уверена... Но в последние годы её слова обрели куда больше смысла, чем мне казалось раньше. Сириус рассеянно взял из руки сестры склянку, рассматривая светящиеся переливы внутри неё. — У Поттеров ведь есть омут? — тихо спросила Андромеда.***
Двое друзей стояли в рабочем кабинете Флимонта, где находился омут памяти. Родители Джеймса никогда не отказывали Сириусу в помощи и без лишних вопросов разрешили воспользоваться артефактом. Ремус вопросительно посмотрел на Сириуса. — Ты готов, Бродяга? Сириус нервно усмехнулся. — Я не думаю, что когда-нибудь буду готов спокойно выслушать предсказание о наших с Регулусом судьбах. Оно, знаешь ли, может оказаться правдой. — Может, — кивнул Ремус. — Но неизвестность всегда мучает больше, чем знание, даже самое ужасное. Сириус закатил глаза. — Ты прав, как обычно. Лунатик, ты… — он замялся и отвёл глаза от друга. — Я буду с тобой, если захочешь, — просто сказал Ремус. — Спасибо, — искренне поблагодарил Сириус. Он не мог пойти туда один. Ремус мягко улыбнулся и взял Сириуса за руку, указывая подбородком на склянку с воспоминанием, которую Сириус беспокойно крутил в ладони. Сириус вынул пробку большим пальцем и одним движением вылил воспоминание в омут. Друзья склонились над чашей. Маленькая, но богато украшенная гостиная освещалась слабым огнём потрескивающего камина. Возле него в вычурных креслах сидели две женщины, которые вели тихую беседу. Чуть поодаль две девочки играли за небольшим роялем, разбирая старинные ноты. А третья девочка стояла рядом с книжными полками, рассматривая то одну, то другую книгу. — Вальбурга, я начинаю тебе завидовать, — сказала одна из женщин, делая небольшой глоток вина из хрустального бокала. — Уже второй мальчик. А у меня? Все трое — девочки. Сигнус так расстроен отсутствием наследника… Женщина тяжело вздохнула. Плечи девочки, стоявшей к ним спиной у книжного шкафа, чуть напряглись. — Друэлла, меня саму чуть не постигло такое же несчастье! — выпалила вторая женщина. Её глаза оживлённо блестели в свете камина, а щёки горели алым румянцем. Она взмахнула рукой, и подошедший домовой эльф подлил в её бокал ещё вина. — Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила Друэлла. — Я… Эм… — Вальбурга запнулась. — Извини, это всё вино, — она нервно засмеялась. — Дорогая, ты меня заинтриговала. Теперь мне не терпится узнать, в чём же там дело, — Друэлла с лёгкой ухмылкой откинулась на спинку кресла. Она явно была довольна затруднительным положением хозяйки дома. — Что ж, — замялась Вальбурга. — Когда мы с Орионом только поженились, я сразу же пригласила в дом провидицу. Ты знаешь, как серьёзно я отношусь к предсказаниям, — многозначительно протянула она, и её собеседница закивала. — Так вот, она… Она сказала вот что: «Когда две сестры воссоединятся в объятиях, та, у которой отметина на руке... освободится от оков», — женщина закончила свою речь многозначительным шёпотом. В наступившей тишине слышалось только потрескивание поленьев. — Две сестры, — наконец тупо повторила её собеседница. — В этом-то и дело! Когда я услышала эту ерунду, я поняла, что придётся всё взять в свои руки… Ох, Друэлла, как это было тяжело, — Вальбурга с широко распахнутыми глазами покачала головой. — Что вы сделали? — в ужасе спросила Друэлла. — Я убедила Ориона… Мы нашли ритуал. Он был безумно сложным и опасным. Для гарантированного появления наследников в чистокровных семьях, — Вальбурга наклонилась ближе и прошептала на ухо гостье. — Тёмная магия. — Вальбурга! Как вы решились на это?! — Я хотела родить сыновей, — отрезала женщина. — И я их получила. Вдруг комната закружилась, сливаясь в единое беспорядочное пятно. Сириус отшатнулся от чаши, тяжело дыша. — Ремус! Ты слышал? Мерлин… Он зарылся пальцами в волосы, взволнованно посмотрев на друга. Ремус задумчиво кивнул, всё ещё заворожённо глядя в сторону омута. — Лунатик, там говорилось, что «та, у которой чёрная отметина на руке, освободится от оков»! Чёрная отметина — это ведь метка. Ремус! — Метка Регулуса, — глухо подтвердил он. — Да, его метка! Он может освободиться… Ремус нахмурился и принялся расхаживать по комнате. — Сириус, ты же понимаешь, что пророчества… Они иносказательны. Ты не знаешь, что это за оковы, и каким образом произойдёт освобождение. — Да мне плевать! — Сириус взмахнул руками. — Ты же сам слышал! Ремус, это единственный шанс, и я собираюсь попробовать. — Сириус, я вовсе не пытаюсь тебе перечить, — мягко сказал Ремус. — Я просто хочу, чтобы ты хорошо обдумал, что собираешься делать. — Я точно знаю, что буду делать, — твёрдо ответил Сириус. Он подхватил со стола чистый пергамент, дотянулся до пера и чернил и принялся быстро писать. Ремус смотрел на друга, неодобрительно качая головой. — Я встречусь с ним. Я обниму своего чёртового брата, и всё станет как прежде, Ремус! — глаза Сириуса блестели волнением. — Ты уверен? — У меня нет права на ещё одну ошибку.Глава 2
Действия Сириуса с трудом можно было назвать планом. Он и сам это понимал. Он импульсивно назначил брату встречу с помощью анонимного письма, которое отправил совой Джеймса. Сириус был уверен, что Регулус поймёт. Им нужно было место встречи, об особом значении которого было известно только им двоим. Сириус знал такое место.***
Регулус тихо всхлипывал, уткнувшись в плечо старшего брата. Сириус гладил Регулуса по спине и сверлил дверь полным ярости взглядом. Реджи наказали. И за что? За непростительный, по мнению матери, проступок. Регулус плохо спал ночью, он несколько раз просыпался и кричал. Он никогда не рассказывал, что видел в своих кошмарах, но сегодня они мучали его особенно жестоко. Поэтому за завтраком Регулус сначала широко и сладко зевнул, не прикрыв рот рукой, как было положено по этикету, за что заработал ледяной предупреждающий взгляд Вальбурги. А потом опрокинул свой чай на идеально белую скатерть. Регулус сильнее прижался к Сириусу, обхватив его руками, и он в ответ крепче приобнял брата одной рукой. Его свободная рука собралась в кулак, а губы сжались в тонкую линию. Слова матери до сих пор звучали в голове мерзким эхом. «С каждым днём ты всё больше разочаровываешь меня, Регулус. Если твои дрянные руки не способны удержать даже чашку, то о какой волшебной палочке может идти речь? Ты унижаешь великое имя Блэков!» А затем она обожгла его руку. Просто взяла палочку и выпустила жалящее заклинание в своего сына. Плачущего Регулуса заперли одного в комнате, но Сириус уже давно догадался, что Кикимер подчиняется не только их родителям. И что Кикимер очень любит Регулуса. Поэтому Сириус сейчас сидел на кровати брата и делил с ним его маленькое горе. — Эй, Реджи, — Сириус наклонился к нему, чтобы поймать его взгляд, но Рег не отрывал лица от надёжного плеча. — Ну, хватит. Хватит плакать, слышишь? Ты же не позволишь этому наказанию испортить весь день? Регулус поднял покрасневшие глаза на Сириуса, шмыгнул носом и неуверенно покачал головой. Сириус улыбнулся и потрепал брата по спине. — А давай посмотрим твою новую книжку? Мне вот очень интересно, что в ней! Сириус вскочил и направился к большому книжному шкафу. Он достал тяжёлый атлас и потащил его к кровати. Регулус немного приободрился, и это воодушевило Сириуса. Он открыл атлас наугад где-то посередине, принявшись водить пальцем по яркой карте и читать наименования деревушек, рек и озёр. Это был географический атлас Англии. Конечно же, книга была магической. Карта была будто живая: реки текли, кроны деревьев развевались под воображаемым ветром. Несмотря на то, что атлас был волшебный, в него входили и магловские деревни и города. Сириус перелистнул несколько страниц и восторженно ахнул. — Реджи, смотри! Лондон! Регулус заинтересованно склонился над картой. Действительно, перед глазами мальчиков предстал план города. Башенки старинных зданий, величественные фасады дворцов, строгие проспекты, зелёные островки парков. Сириус перелистывал страницы, увлечённо всматриваясь в дома и улицы и обращая внимание Регулуса на разные любопытные детали. Вдруг Регулус остановил Сириуса, когда тот уже собрался перевернуть очередную страницу. Он указал на пруд в центре одного из парков. — Я хочу туда. Сириус оторопело посмотрел на брата. — Куда? — он перевёл взгляд на карту. — В Гайд-парк? Что это вообще такое? — Я хочу туда. Сейчас, — повторил Регулус, поднимая на Сириуса взгляд, полный надежды. — Но… Как мы это сделаем, Реджи? Мы не можем просто взять и выйти из дома. Регулус казался непоколебимым. Его ясные глаза умоляюще смотрели на Сириуса, вновь наполняясь слезами. Сириус начал паниковать. Он не знал, как помочь Реджи, он не знал, что сейчас мог сделать для своего брата. Если бы только он мог… Сириус выпрямился и расправил плечи. — Кикимер! Эльф тут же появился в комнате с резким хлопком. — Кикимер, сейчас ты аппарируешь нас с Регулусом прямо сюда, — жёстко приказал Сириус, пальцем обозначая точку на карте. — Хозяин Сириус, — сказал эльф, изумлённо глядя на мальчиков, — Кикимер не может этого сделать. Юным Блэкам нежелательно покидать дом, и… — Нет, ты это сделаешь, — отрезал Сириус. — Иначе я расскажу Вальбурге, что ты пускаешь меня к Регулусу, когда его наказывают. И приносишь ему сладости с кухни. Кикимер отшатнулся и злобно оскалился. Он не смел сказать грубого слова против хозяина, но его недовольство было очевидно. — Ты обязан подчиниться мне, я твой хозяин! — топнул ногой Сириус. Его щёки пылали, а руки были напряжённо вытянуты вдоль тела. Он ещё никогда не чувствовал настолько сильного желания настоять на своём. После нескольких секунд тяжёлого молчания Сириус добавил чуть мягче: — Сделай это ради Реджи. Регулус сидел на кровати, и из его глаз тихо катились слёзы. Он даже не всхлипывал, просто печально смотрел на Кикимера и беззвучно плакал. Старый эльф действительно очень любил младшего сына Вальбурги и Ориона. И сейчас Сириус, сохраняя внешнюю браваду, внутренне молил Мерлина, чтобы Кикимер согласился. — Хорошо, хозяин, — недовольно пробурчал Кикимер, и у Сириуса отлегло от сердца. — Ты слышал? — радостно воскликнул он. — Мы отправляемся в путешествие. Мы увидим настоящих маглов, Реджи! Сириус восторженно захохотал, но не столько потому, что предвкушал нарушение домашних правил и вылазку в магловский Лондон, а потому, что Регулус наконец-то слабо улыбнулся и потянулся к лицу, чтобы стереть слёзы. Сириус протянул ему руку, другой беря прохладную ладонь Кикимера. — Хозяин Сириус, Кикимер перенесёт вас совсем ненадолго. Себя он защитит от посторонних взглядов дезиллюминационными чарами, но постоянно будет рядом с вами. Юным наследникам нельзя отсутствовать долго, — осторожно предупредил Кикимер. Сириус кивнул. Он знал, что это будет короткое путешествие. Но зато какое! Вдруг Сириус ощутил приступ тошноты и резкий рывок, как будто кто-то изо всех сил дёрнул его за пояс. В следующую секунду он уже касался ладонями твердой и прохладной земли. Голова ужасно кружилась. — Реджи, ты в порядке? — встревоженно спросил Сириус, щурясь от яркого солнечного света. Регулус только рассеянно кивнул, слишком занятый изучением всего, что видел вокруг. Кикимер переместил их на берег пруда, прямо к корням большого дерева, стоявшего почти у самой воды. Таким образом, их чудесное появление оказалось незамеченным для маглов. А маглов было множество! Взрослые и дети ходили и бегали по дорожкам, разговаривали, смеялись, лакомились мороженым. Сириус и Регулус замерли, выглядывая из-за дерева и поедая глазами чужую счастливую жизнь. Сириус подумал, что никогда не видел столько людей, да ещё и таких радостных. Если бы Вальбурга посмотрела на это безобразие, то точно лопнула бы от злости. Тут никто не соблюдал чопорный этикет и аристократические манеры… Какая-то девочка в розовом платьице размазала шоколадное мороженое по всему лицу. Сириус внутренне сжался, ожидая, что склонившиеся над ней родители накажут её. Но… они просто рассмеялись! Они захохотали, как сумасшедшие. Затем мама девочки вытащила из сумки платок, вытерла замызганный подбородок дочери, и вся семья двинулась дальше вглубь парка. И что, всё? Просто вытерла, и всё?! Он взглянул на Регулуса. Его лицо выражало такой же шок, какой ощущал и сам Сириус. Мать говорила, что маглы подобны диким жестоким и глупым животным… Но похоже, что всё было ровно наоборот. Он поднялся на ноги, отряхнул пыль с колен и подал руку Регулусу. — Пойдём, Реджи! Регулус схватил ладонь Сириуса, и они чуть ли не бегом направились к широкой гравийной дорожке. Кикимер прозрачной тенью следовал за ними по пятам. Это был большой риск, маглы могли заметить неладное, но Сириусу было плевать. Мальчики шли, во все глаза рассматривая людей, киоски с мороженым и сладкими орехами, огромные деревья. Сентябрь был в разгаре, погода всё ещё стояла тёплая и солнечная, но разноцветные листья уже слетали с пышных крон, покрывая цветными пятнами дорожки и газоны. Вдруг Регулус потянул Сириуса к ближайшей небольшой поляне. Когда они добрались до мягкой травы, он отпустил ладонь Сириуса и, присев на корточки, начал увлечённо перебирать опавшую листву. Взяв несколько больших красных и оранжевых кленовых листов, он протянул их брату. — Я хочу забрать их. Сириус кивнул. — Конечно, Реджи. Выбери самые красивые, которые только сможешь найти. И Регулус принялся исследовать газон, поднимая тот или иной понравившийся ему лист и восторженно показывая его Сириусу. Когда Регулус набрал целую охапку, такую огромную, что она даже рассыпалась у него в руках, Сириус рассмеялся от этого нелепо-очаровательного зрелища. Улыбка Регулуса становилась шире и шире, пока он наконец не рассмеялся. Громко и звонко. Сириус услышал такой смех брата впервые. Это было удивительно, невероятно прекрасно. И потрясающе правильно. Так и должно быть всегда, думал Сириус. Регулус, всё ещё смеясь, подкинул в воздух охапку листвы, и она осыпалась на его голову и плечи, вызывая у него сумасшедший восторг. — Хозяин Сириус, — раздался тихий голос Кикимера. — Нам пора. Мы опасно задержались здесь. Сириус тяжело вздохнул, глядя на счастливого Регулуса, подбрасывающего вверх листья. — Нам нужно вернуться к тому дереву? — Вы правы, хозяин. Сириус подошёл к брату и взял его за руку. — А пойдём ещё погуляем? Мы не рассмотрели пруд, у которого переместились. Регулус активно закивал, и они направились к точке аппарации. Позже, чтобы как-то сгладить разочарование Реджи от столь скорого возвращения домой, Сириус научил брата прятать кленовые листья между страницами книг, чтобы сохранить их увядающую красоту (для этой цели они выбрали тот самый атлас).***
С тех пор атлас стал для братьев их маленьким бунтарским секретом, домом для вырванной из другого мира свободы. Между теми же страницами Сириус прятал мятые листки со своими первыми стихами, а Регулус — яркие фантики от магловских жвачек и конфет, которые тайком посылала Андромеда на день рождения Сириуса. Атлас стал островком их личной тайны. Сокровищницей их воспоминаний. И теперь это воспоминание должно было помочь Сириусу спасти брата.Глава 3
Сириус терпеть не мог бездействие. И ожидание. Поэтому сейчас, когда ему оставалось только ждать, он был близок к тому, чтобы сойти с ума. Сириус курсировал вдоль берега большого пруда, перемещаясь между двумя скамейками. Как только он доходил до края одной, он тут же разворачивался и направлялся к другой. Он ждал брата. Нервная улыбка растянула губы. Сириус не видел Регулуса со школы, когда тот бледной и надменной тенью иногда попадал в его поле зрения в Большом Зале или в коридорах между занятиями. Интересно, сильно ли Регулус изменился? Стал ли он выше? Он придёт в мантии Пожирателя или догадается одеться по-магловски? А может быть, он вообще отрастил бороду, как у папаши? У Сириуса вырвался истерический смешок. Глубоко в душе Сириус всё ещё надеялся, что за оболочкой Пожирателя смерти в Регулусе ещё жив мальчик с большими и чистыми серыми глазами. Мальчик, который безоговорочно доверял своему старшему брату. Который всегда инстинктивно прятался за его спину, когда имел несчастье провиниться перед матерью. Который уснул после изнуряющих слёз под боком у Сириуса в его последнюю ночь перед отправлением в Хогвартс. Его Реджи. Эта сумасшедшая надежда — единственное, что двигало Сириусом. Это был его способ всё изменить и вернуть в правильное русло. Он хотел заново узнать Регулуса. Он хотел, чтобы и Регулус узнал его. О, Реджи точно понравится у Поттеров! Возможно, ему понравится магловская музыка, которую обожали Сириус и Ремус? При мысли об угрюмом, но всё же мирном Регулусе, сидящем в гостиной Флимонта и Юфимии, в груди Сириуса теплело и жгло сладким огнём. Наверняка поначалу Регулус будет недружелюбен, но, может быть, когда он увидит, что… Скрип гравия, потревоженного осторожными шагами, мгновенно прервал мысли Сириуса. Он резко развернулся на звук, выхватывая палочку. Это уже было почти инстинктивно, что-то выработанное за время постоянного страха подставить спину под чужое заклинание. Он пришёл. Сириус застыл с прикованным к брату взглядом, не в силах пошевелиться. Да, Регулус определённо стал немного выше. И он пришёл в магловском. Регулус был одет во всё чёрное: строгое пальто, брюки и ботинки. Волосы стали чуть длиннее, чем помнил Сириус. Когда он наконец встретил взгляд Регулуса, внутри всё похолодело. Глаза Регулуса были… никакими. В них выражалась пустота. Как будто в этом человеке не осталось ни капли жизни, чувств и эмоций. Сириус тяжело сглотнул. Он знал, что сделало эти глаза такими мёртвыми. Сильнейшая окклюменция. Его брат прятался где-то там, глубоко-глубоко на дне мёртвых серых глаз. Сириус расправил плечи и медленно выдохнул. Он вытащит его оттуда. Он сделает это, во что бы то ни стало. Сириус не уйдёт без Реджи. — Привет, — осторожно сказал Сириус. Регулус сухо кивнул, не сводя с брата стеклянный взгляд. — К чему эта встреча, Сириус? Сириус моргнул. Как он ни пытался подготовиться к этому, равнодушный тон причинял острую боль, которую невозможно было проигнорировать. — Реджи, в какой момент мы перестали быть братьями? Регулус опустил взгляд на тёмный влажный гравий под ногами. Сириусу казалось, что они были одни в этом парке, в этом городе, такая стояла тишина. Тишина была тяжёлая, удушающая. Она разбилась, осыпая на землю острые осколки, когда прозвучал резкий голос Регулуса. — Тогда, когда ты назвал меня трусом и слабаком? Он поднял на брата безжалостный взгляд. Сириус взмолился, чтобы сейчас его голос предательски не дрогнул. — Регулус, скажи мне, что ты не трус. Регулус без веселья усмехнулся и уверенно отчеканил: — Я не трус, дорогой братец. И я сделал свой выбор. А вот ты, Сириус, почему предаёшь своих друзей и свои идеалы прямо сейчас? Почему ты здесь? Потому, что ты всё ещё моя семья, Регулус. Как бы я ни пытался отречься от тебя и вычеркнуть тебя из моей жизни, ты всегда со мной. И мне так больно, что ты смог. У Сириуса не получалось сказать это вслух. Но он мог попробовать по-другому. — Реджи, ты помнишь? Сириус был уверен, он просто знал, что брат понял его. Глаза Регулуса на миг блеснули, и Сириус заметил это сквозь все окклюменционные стены. — Да, я помню, — медленно ответил Регулус. Сириус обвёл взглядом дорожку, на которой они стояли, широкий газон с пожухлой прошлогодней травой. То самое раскидистое дерево на берегу пруда. Он мог слышать радостный смех Реджи, видеть его восторженные глаза, руки, полные разноцветных листьев. Помнил ли Регулус это так же ярко? — Это что-то значит, — тихо сказал Сириус. На самом деле, это значило слишком много для него. Но он не мог заставить себя сказать это. Не тогда, когда Регулус с таким холодом и равнодушием смотрел на него. Но у Сириуса всё ещё был план. — Регулус, я вижу, что для тебя это не имеет никакого значения. И я для тебя — лишь далёкое, ничего не значащее прошлое. Сириус не предполагал, что будет насколько тяжело. Поэтому ему пришлось сделать паузу, чтобы взять себя в руки и продолжить. Регулус не отводил от него странного напряжённого взгляда. — Мы теперь окончательно по разные стороны баррикад. В любой следующей стычке с Пожирателями я могу не узнать тебя под серебряной маской. Регулус слегка повёл головой в сторону. Это едва заметное движение, но Сириус помнил его. Регулусу было неуютно от слов брата, как бы он ни пытался показаться равнодушным. — Регулус, до сих пор у меня была крохотная надежда, что рано или поздно между нами всё наладится. Но теперь я вижу, что это невозможно. Моего брата больше нет. Регулус переступил с ноги на ногу, сверля Сириуса острым взглядом. Казалось, он хотел что-то сказать и никак не решался. Сириус медленно вдохнул и выдохнул. Он должен. Ради Регулуса. Всё это ради него. — Мой брат умер. И я хочу с ним попрощаться. Я заслуживаю проводить Реджи в последний путь. И на это я прошу твоего разрешения. Сириус чувствовал пронзительную резь в груди, как будто его слова были правдой. Но это было не так. Это был блеф. Блеф, чтобы обнять Регулуса. Это неправда, ведь так? — Регулус, пожалуйста, — почти прошептал Сириус, моргая сквозь обжигающую глаза пелену. Регулус тяжело дышал, раздувая ноздри и сжимая зубы. Казалось, он хочет ударить Сириуса. Уничтожить его, убить. — Делай, что тебе нужно, — наконец процедил он. Сириус замер. Сейчас. Сейчас решится судьба Реджи. Он медленно сделал шаг к брату. Затем ещё один. Он как будто с трудом преодолевал это небольшое расстояние. Как будто это был путь к месту казни, где ему отрубят голову, и он цеплялся за последние секунды своей жизни. Сириус сделал последний шаг и крепко обнял Регулуса. Он стиснул его в кольце своих рук прямо как в детстве, когда любимый младший брат отчаянно нуждался в любви и ласке, а Сириус был готов на что угодно ради него. Сейчас он не ощущал всех этих лет и огромной пропасти между ними. Как Сириус не пытался сдержаться, слёзы всё равно потекли по его щекам. Он цеплялся за Регулуса, как за надёжную мачту во время шторма. Что он вообще должен сейчас чувствовать? Это должно ощущаться, как какой-то странный обряд? Что вообще имелось в виду под «объятиями» в пророчестве? Конечно, Сириус думал об этом и раньше, но ему было достаточно малейшего, призрачного шанса на спасение Регулуса, поэтому он запрещал себе сомневаться в своих намерениях. Он просто следовал плану. Но сейчас, чувствуя под пальцами жёсткий материал пальто и вдыхая свежий незнакомый аромат парфюма, Сириус весь превратился в ожидание. Регулус не шевелился и не обнимал Сириуса в ответ. Казалось, он просто ждал, когда Сириус его наконец-то отпустит. Но он просто не мог. Слёзы капали и впитывались в ткань пальто на плече Регулуса, и вместе со слезами утекала и его сумасшедшая надежда. Отпусти. Отпусти его. И Сириус отпустил. Он разжал руки, и Регулус тут же сделал шаг назад. Он несколько секунд стоял с нервным выражением лица, будто ожидал чего-то. Казалось, вот-вот все его щиты рухнут, потому что у него больше не оставалось сил их сдерживать. Сириус всматривался в брата. Он отчаянно искал Реджи. В глазах Регулуса было всё меньше холода и всё больше беспредельной боли. В них был страх. Испуг. Сириус слишком хорошо помнил, как выглядит страх в глазах брата, и он почти сделал шаг навстречу, но Регулус отшатнулся. Его лицо исказилось, и он закрыл его руками. — Реджи… Через несколько мучительных секунд Регулус медленно опустил руки, и его выражение снова стало больше напоминать маску, чем черты живого человека. Нет. Этого не может быть. Регулус жёстко усмехнулся. — Думаю, прощание можно считать состоявшимся. Он развернулся и зашагал по направлению к выходу из парка. Регулус отдалялся, а Сириус чувствовал, как будто от него наживую отрывают куски плоти. Он хотел догнать Регулуса, вцепиться в него и больше никогда, никогда не отпускать. Всё его существо кричало в агонии. Но он не мог пошевелиться. Вдруг Регулус остановился, обернулся и пристально посмотрел Сириусу в глаза. — Реджи просил передать тебе «прощай, брат». И он исчез с громким хлопком.Глава 4
Сириус слонялся по дому, как потерянное во времени привидение. Иногда ему казалось, что он ещё в молодости израсходовал весь положенный ему запас дружбы и добра, и теперь ему остаётся доживать остаток лет в одиночестве и тоске по прошлому. Он застрял в сожалениях и вечных размышлениях «а что было бы, если…». Что он мог бы сделать лучше, в чём постараться сильнее. Мысли разъедали его сознание, как термиты старый дом, и Сириус уже ощущал шаткость когда-то прочной и надёжной конструкции. В голове Сириуса как будто был ограниченный набор вещей, на которых он мог сосредоточиться. Джеймс и Лили. Питер. Ремус. Гарри. Война. Та и эта, грядущая. Регулус. Реджи… Сириус не решался заходить в его комнату. Это было слишком. Гораздо сильнее и разрушительнее, чем он мог предположить. Однажды он набрался смелости, но даже беглый взгляд, брошенный с порога, заставил его передумать. Но сегодня был тот самый день… Разгар сентября. И их осеннее детское приключение в Гайд-парке. Сириус в нерешительности замер перед тяжёлой дверью, а затем медленно толкнул её. Это была всё та же комната, она выглядела в точности так, как Сириус её помнил. Даже удивительно, что Регулус ничего не менял в ней, взрослея. Сириус сделал несколько осторожных шагов. Он обводил взглядом до боли знакомые предметы. Он без малейших усилий мог увидеть их с Реджи, лежащими на кровати с книжкой или рассматривающими очередной контрабандный подарок Андромеды. И, конечно же, книжный шкаф. Сириус усмехнулся. Их атлас… Их общий тайник. Наверное, Регулус его выбросил. Но Сириус всё равно подошёл к полкам, чтобы проверить. Эта упрямая надежда, которая никак не хотела умирать в нём. Она уцелела даже в Азкабане, даже после всего, что Сириус пережил. И после всех, кого он пережил. Сириус открыл стеклянные дверцы и неверяще уставился на знакомый корешок. Это он, никаких сомнений. Сириус провёл дрожащими пальцами по запылившейся книге, и иллюзия не растворилась. Он вытащил тяжёлый том и присел на кровать, раскрывая слипшиеся от времени страницы. Всё было на месте… Бордовые листья, фантики от магловской жвачки, которая красила губы и язык в яркий фиолетовый оттенок. Сириус тихо засмеялся при воспоминании о нелепом и милом виде маленького Реджи с фиолетовым ртом. Стихи Сириуса… Сначала они казались ему прекрасными, а через пару месяцев он уже порывался сжечь их в камине, но Регулус сердито запретил ему такой «вандализм». Перелистнув страницу, Сириус наткнулся на незнакомый конверт. Может быть, Регулус продолжал складывать в атлас свои секреты и после ухода Сириуса? В любом случае, наверное, не стоит это читать. Но руки сами потянулись к конверту. Когда Сириус его перевернул, у него перехватило дыхание. Там значилось его имя. Дрожащими пальцами Сириус вытащил из конверта сложенный вчетверо пергамент и поспешно его развернул.«Дорогой брат. Я надеюсь, что ты когда-нибудь найдёшь это письмо. Потому что мне будет невыносимо умирать, зная, что ты меня ненавидишь…»
Сириус выронил письмо. Он закрыл лицо руками и просто стал судорожно дышать холодным, разрывающим лёгкие воздухом. Реджи… Горячие слёзы струились по ладоням, скатываясь дальше по рукам и смачивая рукава рубашки. Реджи… Он умирал с этой мыслью? Сириус никогда не ненавидел своего брата. Быть может, ему просто хотелось думать, что он его ненавидит, но это никогда не было правдой. Сириус поспешно подхватил письмо с пола. «Ты узнаешь всё, что я не мог сказать тебе при жизни. Постараюсь быть кратким. Я был идиотом, Сириус. А ты был прав, всегда. Жаль, что я понял это слишком поздно. И моя ошибка была не только в том, что я принял не ту сторону, но и в том, что я предал тебя. Нас. Ты — моя семья, Сириус. Моя единственная семья. Когда я понял, как обманулся, выбрав сторону беспощадных убийц, то решил сделать всё, что в моих силах, чтобы помешать Реддлу. И я очень рассчитываю на помощь Кикимера в самый важный момент. Попроси его подробно рассказать обо всём. Скажи, хозяин Регулус разрешил. Если ты знаешь, что такое крестраж, то должен понимать, насколько опасен Тёмный Лорд. Чтобы сделать его смерть возможной, требуется жертва. Но я готов, Сириус. Единственное, что причиняет мне боль — то, что я не смог попрощаться с тобой как следует. Я не мог подвергать твою жизнь опасности, доверяя такую тёмную тайну. И если Орден узнает о крестраже… Возможно, тогда и Реддл узнает, что его существование под угрозой. Жизненно необходимо, чтобы он ничего не заподозрил. Поэтому я молчал. Зная тебя и твою импульсивность, дорогой братец, ты бы точно ринулся мне помогать, а сейчас я не могу этого допустить. Я обязан сделать всё сам… Как я понял из нашей встречи, ты знаешь о пророчестве. Как и я. Отец вдруг решил, что пришло время поведать мне с десяток семейных тайн и предупредить о возможной угрозе с твоей стороны. Как там было?«Когда две сестры воссоединятся в объятиях, та, у которой чёрная отметина на руке, падёт от вечного сна»
Сириус, нахмурившись, раз за разом перечитывал строчки пророчества. Это было не то. Совсем не то, что он слышал в воспоминаниях Андромеды. Почему отличалось окончание? Вальбурга точно говорила про освобождение от оков… — Кикимер! В комнате тут же раздался хлопок. — Хозяин Сириус, — проскрипел старый эльф. — Пророчество о детях Ориона и Вальбурги, что тебе известно о нём? — Покойная хозяйка не любила говорить об этом... — Я приказываю тебе рассказать всё, что ты знаешь и слышал, — твёрдо произнёс Сириус. — Отвечай мне! Кикимер наклонил голову, скривился, но всё же начал говорить. — Хозяйка была в ярости, услышав, что родит только дочерей. И она не хотела верить, что один из её детей умрёт в объятиях другого. Она считала, что это невозможная глупость, и собиралась выгнать гадалку прочь после этих слов, не заплатив. Тогда провидица поспешно исправила окончание пророчества. Вместо вечного сна она напророчила освобождение от оков… — Этого просто не может быть, — одними губами прошептал поражённый Сириус. — Хозяин Орион всегда считал первое пророчество верным. Он полагал, что гадалка специально попыталась угодить хозяйке, исправив окончание, чтобы всё-таки получить своё золото. Поэтому хозяин Орион рассказал хозяину Ре… — Кикимер запнулся и всхлипнул, — Регулусу первый вариант. А хозяйка Вальбурга всегда верила именно в исправленное пророчество. — Ты свободен, Кикимер. Эльф тут же исчез. Сириус оцепенело водил пальцами по выцветшему пергаменту письма. Он услышал от матери версию, в которую верила она. А Регулус услышал от отца другую. Истинную. Реджи думал, что Сириус хочет убить его. Это невозможно. Этого просто не может быть. Сириус тупо опустил взгляд на текст. «Неплохие мы сестрёнки, да, Сириус? Думаю, к этой части пророчества у тебя возникли вопросы. Ответы я узнал одним из тех ужасных вечеров, когда отец обычно напивается и рассказывает историю Блэков до шестого колена. Ты можешь представить, как родители были недовольны, когда узнали, что у них будут дочери. Поэтому с лёгкой руки матери, они провели некий ужасно тёмный и опасный обряд, который позволил исключить зачатие девочки. Они пошли на страшный риск, так как Вальбурга могла умереть в процессе ритуала. Я думаю, из-за того, что родители вмешались в предначертанный ход событий, пророчество потеряло свой смысл. Наверное, поэтому, наше объятие не сработало так, как ты ожидал… А может быть, гадалка и вовсе была никуда не годной ведьмой. Сириус, я понимаю, что наделал столько ошибок, что заслужил твою ненависть. И я не держу на тебя зла. Я понимаю тебя. К моменту нашей встречи я уже знал всё о крестраже. Но был не уверен в своём решении. Я не знал, что делать, не знал, как поступить. Ты был прав, Сириус, я трус. Больше всего на свете я хотел рассказать всё тебе. Чтобы всё опять стало, как раньше, легко и правильно, когда мы были вместе против всего мира, а ты казался мне всемогущим. Но мы больше не дети. Я знаю, что ты ненавидишь меня, и знаю, почему. Я сам себя ненавижу. Но осознание не делает всё проще. Когда ты предложил встречу, я был почти уверен, что ты узнал о пророчестве. И я шёл, зная, что готов принять смерть так. Я хотел умереть именно так, в твоих руках. Не в бессмысленной стычке с Орденом. Не от Авады Реддла, как предатель. Я так устал, Сириус. Я просто хотел прекратить всё. Но когда ничего не произошло, и я не умер… Я понял, что это — мой шанс сделать всё правильно. Не потратить жизнь впустую. Поэтому сейчас я собираюсь сделать то, что должен. Я никогда не говорил тебе этих слов, Сириус. И мне жаль. Я напишу их, это вовсе не то же самое, что сказать вслух, ты знаешь это. Но это всё, что я могу сделать. Прости меня. Спасибо тебе. Я люблю тебя.Реджи.»
За окном детской спальни кружилась жёлтая сентябрьская листва. Она пролетала мимо зачарованного дома, мелькая яркими пятнами перед глазами Сириуса. Он медленно опустился на колени перед выпавшим из рук атласом. Страницы тяжёлой книги раскрылись и рассыпали все свои сокровища. Дрожащими пальцами Сириус собрал с пола ломкие потускневшие кленовые листья и прижал их к лицу, вдыхая прелый пыльный запах. — Я никогда не ненавидел тебя, Реджи… Я… Я никогда… Отпусти. Отпусти меня. — Реджи… Я не могу… Едва уловимый прохладный выдох нежно коснулся его волос. Прощай, брат.