Росчерк пера новой истории

Драконы не обладают интеллектом. Ими движут инстинкты. Но даже беспросветную глупость, порой, может перекрыть физическая сила. Всего один шаг - одно недоразумение - обратило празднества столицы в пепел. Воздвигнув ад. Окропив столичные дома паром от разлитых меж снежных устьев рек алых, человеческих криков. "Мама?.." Детские голоса особенно пугающие. Но родители... Их родители, кем же они были? Герои? Нет. Нет, это звание слишком посредственное, слишком мелкое, не способное даже одним шагом приблизиться к описанию их поступков. Готовые отречься от единственного природного - инстинкта самосохранения - ради того, что ценят в десятки раз больше собственной жизни. Подавить в себе страх, не выказать отчаяния, улыбнуться захлебывающемуся слезами ребенку. Он успокоится. Прижатый к груди матери - он перестанет бояться. Но никогда не увидит, что именно ее спина - дорогой мамы - самоотверженно подставлена под удар вместо него. И лишь тихие молитвы, убаюкивающие, будут слышны в пронзительном рычании заполонивших улицы монстров. И холод. Вокруг один лишь холод одиночества. Ребенок слишком мал, чтобы осмыслить. Но Бог - Куда ближе, чем думают многие. Даже если вера подводит, он здесь. И никогда не перестает быть рядом. Женщина заботливо гладит сына. Белые волосы того растрепались под бесчувственным пением ледяного ветра. Она прижимает пятнистые ушки к его голове, произнося тепло: "Не слушай". Совсем скоро постигнет осознание, что огромная лапа в считанных секундах от них двоих. Но мать лишь закрывает глаза. "Ваше Величество, убереги моего сына, не дай судьбе забрать положенные года. Проследи за будущем его и обрати время дарованное." "Аминь" - тихий голос безвозвратно утопает в оглушительном скрежете металла. Провозглашенные народом Боги не всемогущи. Но они тоже могут слышать. Внутренний плач своих взрослых детей. Отрубленные пальцы дракона топят под собой снег. Животный визг, боль обрастает в ярость налитых кровью звериных глаз. Страшно. Страшно, но не родителю. — Я здесь. — Мягкий голос велит времени остановиться. Всего какие-то секунды, но их сполна хватает женщине, чтобы осмелеть и распахнуть белесые от света и снега ресницы. Она мгновенно млеет, когда напротив, в синеве отблесков тонких, изящных, точно лед на молодом застывшем озере, крыльев появляется глубокий морганитовый взгляд. Любящий и теплый, необъяснимо-родной, он ласкает женщину и мальчика удивительным спокойствием. Спокойствие. Оно, как мед - плавно растекалось по земле. Или же.. это было нечто большее, чем просто метафора. Магия даровала умиротворение, укрывая собой бесчувственный серый снег. Будучи надеждой целой страны, объектом веры тысяч и десятков тысяч людей, сосредоточенной в одной крепкой ладони - та порождала силу, неподвластную людям, чей срок жизни уподоблен смертному. Вторая сторона ее медали была поистине жестокой. И границы как таковой практически не вела. Магический шлейф обезумившей змеей рванул в сторону врага. Хватая зверя за горло, под истошный вопль впиваясь в разгоряченную плоть иглами, до краев пропитанными ядом чужих страданий. У дракона отняли надежду, как его род отнял ее у людей. Жаль, что смерть быстрее страха, и не окупит беды одной своей жертвой. Зверь погряз в несправедливости. Из открытой пасти заструилась розовая пена, полопались пузыри. Мгновения лишенный, тот издал последний хрип, замертво падая на землю. — Ваше Величество... Амитель мягко кивает женщине, с прежним спокойствием. Смерть - это то, что преследует любое существо в границах справедливости мира. Придет время, и даже великий долгожитель покорно преклонит перед ней колено. Но покуда народ жив, существует стимул бороться. Больнее слышать биение страха в чужом сердце. Однако, изъять его - не столь непосильная задача. — Вы в безопасности. Дракон тот был последним поблизости. Нужно успеть отвести пострадавших до того, как его сородичи смогут подобраться ближе. Пока столица охвачена огнем, тиканье часов жизни неминуемо будет напоминать о себе. Вот только... — Мой сын.. Он не сможет идти. — Горько отозвалась мать. Она продолжала прижимать мальчика к себе, крепко и боязно, точно надеясь согреть тем незначительным остатком тепла, последними искрами оседающим на вымерзшую землю. Окинуть женщину и ребенка взглядом королю стало достаточно: бледные и измученные, чувство обреченности достигало их самых глубоких точек подсознания. Мальчику на вид было около пяти. Дышал сбивчиво, верно, достаточно пробыл на морозе. Ладони, такие маленькие, трясущиеся, до ужаса крепко хватались за мамино платье. Похожие картины, друг за другом, возникли перед глазами. Десять лет назад, пол столетия, два, три... Людской век неизменчив. И каждое подобное событие переполняет сердце скорбью. Король наклоняется ближе. Его касание к опущенной голове ребенка обращается немым актом сострадания. Мальчик поддается с запозданием, разжимая окоченевшие пальцы, и позволяет поднять себя на руки. Закрывающиеся глаза, наконец, отпускают весь засевший внутри ужас. И только Амитель осознает неизбежность предстоящего, когда мать и ребенок будут переданы страже. Ведь все это - знамения начала. *** Начала конца. — Ваше величество! Счет времени потерялся еще на двадцатой минуте. Сколько прошло после - трудно сказать. Жизнь за жизнью удавалось выхватывать из лап кровожадной судьбы. Но это было катастрофически ничтожно, в сравнении с просторами целой столицы. Амитель отвлекся всего раз. Жалкое мгновение промедления в бою стоило ему, как окажется позже, раковой раны. Вместе с кровью тело покидала жизнь. Это лишь вопрос времени. Насколько долгий... Зависело от силы воли. — Ваше величество, вы в порядке?! — Надрывала голоса стража, подоспевшая по приказу о подмоге другого короля. Чуяло сердце его неладное, да не прогадало. Дракон, чьей наглости хватило переплюнуть остальных себе подобных несколькими минутами ранее, оказался действительно проворен. Однако, не в его воле - перехитрить человеческого хитреца. Все, что осталось страже по прибытию на место - только обходить остывающую в снегу чешуйчатую тушу, перешагивая через вспоротую шею и снег, обратившийся темными лужами. Несмотря на непростительное опоздание, немое "спасибо" слетело с губ Амителя. Вместе с полным тяжести вздохом, все прежде, чем он смог обернуться и лицезреть самостоятельно воссиявшее вблизи серебряное знамя крепких рогов. — Я держусь, а об остальном позаботитесь вы. — Улыбка Его Величества, слабая, но совершенно искренняя, тотчас всколыхнула волнение стражи. Их горечь, их терзание совести и прямое отчаяние достигли пика и резко устремились вниз. Нежданно их преодолела необычайная волна надежды. Что же... Король служил объектом пылкой веры или, быть может, мимолетный отблеск магии в его руке? "Но вы! Ваше Величество." — Впереди есть люди. Обеспечьте их безопасность. Покуда я стою на ногах и улыбаюсь вам, позабудьте о лишних переживаниях. — Его свободная от меча рука, до бледности в пальцах зажимала побагровевшие одеяния с левого бока, аккурат над рваной раной, оставленной драконьим клыком. Свежая кровь обдавала паром ледяной воздух, а стекшая к ногам - неминуемо леденела за жалкие минуты. Но никто; ни единая душа из многочисленности стражи, не могли воспрепятствовать приказу и воздействию влияния магического послушания. Магическое послушание - именно то, что и стало причиной резкого спокойствия присутствовавших. А как иначе. Разве мог хоть кто-то догадаться? Его Величество использовал сей подлый трюк столь редко, что за четыре сотни лет едва насчитается десяток. Но, искренне опасающийся затратить еще хоть толику драгоценного времени на пустые разговоры, на жизни простых людей, что еще можно было спасти, он не рискнул поступить иначе. Стража попросту не заметила, что уж - была не в состоянии принять плачевность состояния их дражайшего правителя, когда сознание каждого было затуманено. По его собственной воле. — Да, Ваше Величество! Приказ, немедля, был приведен в исполнение. Амителю оставалось лишь наблюдать за отдаляющимся светом доспехов, до тех пор, пока взгляд не опустил свое направление к грязной земле. Некогда белоснежные одеяния с точностью походили на жалкие остатки снега вокруг: изорванные, потерявшие величественный вид, покрывшиеся градиентом от алого до густой черноты. Это... Действительно удручает. Почему все обернулось так, а не иначе? Почему сегодня? Неужели судьба рьяно желает поиздеваться над душами ее невинных подчиненных? Осознавая, сколь детские, наивные вопросы всплывают в голове, король не удержался от горькой усмешки. Он и забыть успел, каково вновь глядеть смертельной опасности в глаза. К жизни в мирном времени слишком быстро привыкаешь, и всего пара десятков лет, казалось, не имеющих для долгожителя никакого веса, притупили в нем чувство закономерности человеческой жизни. Мысли продолжали роиться пчелиным ульем, разбитым руками бессовестных варваров; и сжимать в тисках скорбевшее сердце. Глаза Амитель медленно поднял к возвышающемуся вдалеке поблекшему силуэту замка. Родного дома, с холодом глядящего в ответ. Кажется, снегопад становился сильнее. Это крайне затруднит расстановку дальнейших стратегий. Победа однозначно будет на стороне Звездной страны. Так было сотни раз до, и так будет после. Эта битва – не самое страшное, что королю удавалось видать, далеко не страшное. Только... какую цену Их Величествам предстоит заплатить на этот раз? Никто сказать не сможет точно. Кратких минут размышлений хватило, чтобы немного перевести дух. Мороз продолжал притуплять боль от многочисленных кровоточащих ран и головокружение, ужасно бьющее по вискам. Несмотря на скованность движений, обстановка как нельзя лучше позволяла отрезвить ум, пусть ненадолго, и основательно задуматься над избавлением от первопричины всея происходящего - от самих тварей, заполонивших мирные столичные улицы. Ведь, если не он, если не Амитель... Рано или поздно выход придумает кто-то другой. *** Небо, к которому немигаючи, по-прежнему был устремлен изнеможенный взгляд короля; небо, казавшееся доселе устрашающими недрами бездны, черными, тяжелыми; скрытые за густым покровом звезды, их тусклое и скорбное сияние.. Вдруг, ярчайшая вспышка устремляется ввысь, разрезая собой полотно снежных туч. Чужое решение сумело опередить разум Амителя. Мгновение – и над головой, из крохотной кометы рождается луна. Настоящая? Живая? Нет же… ярче. В десятки раз ярче своей прародительницы. Взошедшая к небесам прямиком с земли. Столица, живой и глубоко ошеломленной девицей, замирает, точно время перестало для нее существовать, и ночь сменилась ласковым братцем - благоверным днем. Все случилось так быстро. Поистине… новогоднее чудо. Белоснежный, свет изливался с небес подобно дождю, и снег покорно мерк на фоне застывшей картины. Амитель не мог поверить в увиденное. — Зигфрид... — Поражённый до глубины души, он с придыханием смотрел на отчаянный шаг того, чьих рук дело стала объявшее небо магическая печать. Подобный шаг еще более безумен, чем смертельный вальс, вытворяемый им лично. Немыслимо. Просто немыслимо. И именно безумство исключительных границ оказалось чудом. Которое выведет Их Величества к безоговорочной победе! Как небо объял свет, так глаза Амителя тотчас воссияли верой. — Зигфрид! — Непостижимое счастье обогрело вымерзшие насквозь конечности, и улыбка. Полная облегчения, на которое только оказался способен король, переливистый звонкий смех восторга. Никто не увидит и не узнает. Ваше Величество, вы совсем один. Посему ли решились открыть всю искренность напоследок, пеплу, покрывающему равнины поля брани? Но это, именно это одиночество - было к лучшему. — Моя луна, мой свет, ты - чудо! — Так мало было нужно, чтобы догадаться. Окровавленное лезвие клинка растворилось в отраженном хмурым снегом свете. И все для того: для весны, простелившейся прямо посреди зимы и нескончаемого мороза. Цветы распускались в руках его величества, не страшась той вьюги, охотно и храбро. Нежные лепестки потянули кончики по направлению к возрожденной луне, а корнями покорно оседали на посохе. Поддался их велению король, устремляя цветущую жизнь к небесам. И весь народ столицы, от госпожи до хрупкого дитя, от купца до конюха, могли лицезреть, как тучи рассекла вторая вспышка, еще ярче, еще напористее, увереннее и стремительнее - к первенцу воззвало другое светило. Смешавшее серебро луны и розовое золото нежного солнца друг с другом, обращая их в поистине божественное послание. — Ты знал, что я поддержу тебя. — Руки не испускали и капли дрожи. Их хозяин неустанно улыбался с восторгом. Заботой. Глядел, как трепетали молодые бутоны в собственных руках, точно его сердце от немой встречи с Зигфридом и его идеями. Где-то там, на другом конце столицы. Он чувствовал то же самое. Сколь прискорбно ни было это признавать - никогда не знаешь, когда встреча станется последней. — Будь осторожен, Зигфрид. *** Третья печать загорелась не сильно позже. Сапфирами, тысячами, она заменила пропавшие звезды целого небосвода. Четвёртая... Дыхание Амителя сбилось, а уголки губ продолжали тянуться вверх, наполняясь безграничным счастьем. Четвёртая печать озарила небесное пространство светом яшмы. Она заботливо поддержала жизнь новорожденных звезд. Грей был юн, еще совсем неопытен. Даже здесь, даже так - Тайлру желал позаботиться о нем. Наконец, аметистовая воля Паона восстремилась стать пятой, присоединяясь к собратьям теми намерениями. — Спасибо. Спасибо, друзья. Амитель уверен сполна, что его смогли понять, даже если ни единый человек не услышал лично. Они - его братья и друзья - знают, что он здесь. Они знают, что он с ними говорит. Так же, как он ощущает их всестороннее ликование этой чудесной минутой. — Остался один рывок. Вперёд, ну же. Я верю в нас. Я верю в вас! Последний возглас Его Величества утонул в хоре утробного рычания десятков драконов по всей столице. Последняя атака. Продержаться несколько минут и город избавится от боли навсегда. Новый год наступит в облегчении. Всего один шаг - одно недоразумение. *** Все ступало как нельзя лучше. От драконов практически удалось отбиться - вот она, победа! Прямо в руках! Безумная, совершенно безумная победа, рожденная сплочением воли пяти правителей. Пройдут года, и этот день неминуемо обрастет легендами, воспеваемыми бардами с каждого уголка страны. История жизни обрела новый очерк пером. Небесные печати покрываются огнем, оглашая готовность к завершающему удару. Пора покончить с бедами королевства! Пора заставить монстров поплатиться за объявленную войну своими грешными душами и непростительной глупостью. Амитель заносит посох над головой, чувствуя объявший собственный язык сладкий вкус победы. Но... Именно тогда, весь мир обрушивается перед глазами. Тайлру... Яшмовая печать, что находилась над самым замком - прямиком в эпицентре катастрофы. Та самая, чьим обладателем был Тайлру, более всех других внушающий веру в победу над кровожадным, жестоким врагом. Самая драгоценная и важная... расползлась трещинами. Той же секундой раскололась пополам. Казалось, что все это время она пребывала сотворенной из хрусталя. Дуновение ветра - и все те жгучие желания, каждое из них - обгорело перьями феникса, без возможности возродиться. Осознать произошедшее стало непосильной задачей. Ни единого предзнаменования. Ни единой мысли о том, коль что-либо способно пойти не так. Слишком быстро. Молю, остановись. Но кто даст Амителю время? Вдруг, следом, практически сразу, таковая судьба настигла и вторую печать, сотворенную из благородного аметиста. Умоляю, не так быстро… Если воспламенилось одно перо - догорят и крылья. Почему же ты отвлекся? Сердце Его Величества болезненно замерло, готовое расколоться следом; разум обуяла агония. Голова сталась безвозвратно пуста. Он смотрел сквозь дрожащие ресницы, как с неба сыплется остаток магической воли - хрупкие, растворяющиеся в небытие осколки, ужасно схожие со звездами. Такой звездопад уже не принесет жителям страны удачи. Только знамения глубокого горя. Совсем скоро их души это поймут. Мне очень жаль. Правители, чья магия стерлась так. Так просто, в пыль, в жалкие мгновения, стало ясно: их настигла смерть. Жестокая и неминуемая правда. По воле судьбы, Амителю крупно повезло - он был единственным, находящимся от скопления драконов достаточно далеко, чтобы не оказаться оцепленным в круг рассвирепевшими монстрами сразу, ощутившими противостояние сильнейших потоков магии, исходивших от небесных светил. Разумеется, первоочередной их целью стало уничтожение источника. Несмотря на раны, несмотря на усталость. Королю суждено было выжить. *** Из оцепенения Амителя вывел порыв ветра и снег, налетевший на лицо, мелкой, острой крошкой. Иглы впивались в красную от холода и крови кожу. Прикрыв лицо уцелевшим рукавом, он резко вскинул голову. Прямо на него, в жалкой паре метров, летели драконьи когти. Не осталось времени горевать. Все же, они добрались. Атаку зверя безжалостно парировали. Цветы весеннего посоха покрылись сенью грубых колючек, окутывая доселе нежную магию коконом. Теперь же, от него исходила столь смертоносная аура, что переполошила нутро приближающихся драконов. Похоже, они смогли учуять его. " Братья мои, закрывайте глаза. Я отплачу сполна за вас. Молю, доверьтесь мне в последний раз." *** Это был конец. Печати не сработали. Всего несколько минут назад была рождена надежда, теперь – уничтожена. Разорвана в клочья, сожжена, брошена пеплом на ледяную землю. Хотелось кричать. Пасть на колени от сжигающей ребра боли. И молить, молить о прощении. Своих братьев, свою страну. За бессилие и непростительную слабину. Опять. Опять он позволил эмоциям взять над собой верх. Почему? Почему?! "Я не должен был оказаться здесь. Я должен быть там. Рядом с вами." Его горечь, обрастая неумолимой ненавистью к той - ее рук стала настигшая Звездную страну беда – к Судьбе. Вовсе не к драконам. Что же они… Они стали подобными людям пешками гораздо раньше. Его Величество наконец-то понял. Обычные звери, измученные голодом. Оставалось ли им хоть что-то? Теперь же, десятки их сородичей, таких же детей, матерей и стариков, замертво лежали, заметаемые снегом. Они хотели жить. Как этого хотели люди. "Почему я здесь?" Играющий с судьбой из раза в раз – человек получит свое наказание. Не важно, скольким векам перед этим суждено пролететь. В последний шаг, в короткое мгновение, остановившее драконов, взгляд Амителя устремляется к трем магическим печатям на небесах. Всего трое. Отчаяние и немой крик ужаса продолжают окатывать сердце, только.. теперь, эмоции не принадлежали ему самому. Точнее быть, в эту самую минуту, кто-то оказался разбит в десяток раз сильнее. Он услышал другого. Третьего. Именно тогда, на чашу весов упала последняя капля. Грей сдался. Это был он. Его печать тотчас же потускнела. Даже находясь столь далеко, Амитель продолжал слышать, как безудержно он заходился слезами. Что случилось, брат мой? Кто же? Кто на сей раз? Грей был еще жив. Но, именно сейчас – слушавший, жмурясь, горько осознал - он глубоко сожалел об этом. Молю, держись… Не суждено. На небесах, они с Зигфридом остались только вдвоем. *** Амитель крепко сжал зубы. Продолжая слышать, не только Грея – по ушам бил иллюзорный крик подопечных. Накатывал, и накатывал, все сильнее и громче. Простых людей, напуганных, отчаявшихся. Моливших своих Богов спасти их несчастные, жалкие жизни. Что им делать? Ведь, если короли оказались бессильны перед смертью, то что за участь настигнет их самих? Перед глазами распахнулась огромная пасть. "Вы в безопасности." – настало время статься свидетелем истории. И произнести желанные слова в последний раз. Никто. Никто более не должен пострадать. Пора покончить с этим. "Я не могу ждать. С лихвой ошибок породили мои руки. Так пусть я смогу окупить их. Сейчас!" Вдруг, яростная, поражающая собственной силой, магическая волна пронеслась перед Амителем. Все, что находилось в его сердце – страх, бессилие, ненависть каждого человека – обратились против самих драконов. А лицо – ну нет, он сам – обуздал эмоции. И оставил исключительно холоднеющий разум. Бог любви и сострадания. Да простят его те, кто верил. И примут таковым, коим стался для спасения страны. Магия сделала свой ход. И звери содрогнулись, взвыв так громко, словно на мгновение обрели сознание. И поняли. Поняли все, что случилось сегодня. Ваше Величество, не слишком ли отчаянный шаг Вы предприняли? «Поверьте, если всего одна жизнь стоит спасением сотен и тысяч других, мне не боязно будет рискнуть.» Магии оставалось немного, однако, этого должно было хватить. «Зигфрид..» Синие потоки развевающихся на ледяном ветру волос ласково омывало розоватое свечение, исходящей от посоха. Цветы. Все больше – они продолжали распускаться, вытягиваясь к луне и солнцу. Их последние минуты жизни станут воплощением прекрасного. «Прошу тебя, прими мое последнее решение.» Пробил час остаться над столицей последнему светилу. Желая уберечь свою луну – свое драгоценное и единственное сокровище – солнце поглотило ее целиком. Все прежде, чем устремиться вниз. К земле. К родному дому и истокам, где было рождено. Пусть же оно осветит утерянную надежду жителей – своих детей, невиновных. И отнимет их боль. Раздерет ею в клочья сердца драконов. Тогда они, наконец, покинут Звездную страну навсегда. И станут лишь крупицей мимолетного несчастья. Погибшие сегодняшним вечером, прощайте. Закрывайте глаза, все закончилось. Ваши молитвы услышаны. Солнце мягко опускается и предсмертной вспышкой озаряет столицу – жизнь феникса подходит к концу. *** Четыре столетия Амитель играл со смертью, подобно купцам в излюбленные карты, жадных до азарта. Он души не чаял в том, сколь растерянно и озлобленно она глядела в его глаза, раз, второй, третий… когда из рукава в последней партии вылетал заветный туз. Он обманывал ее, давал дотронуться, вкусить жажду на новую душу, но всегда, без исключения, оставлял ни с чем. Однако, безупречный своим мастерством и техникой игрок, наточенный годами, точно знает: настанет тот день, когда победа не будет зависеть от карт и врожденной удачи. Тот день, когда придется принять поражение. Рано или поздно. Король прекрасно это осознавал, еще с юношества. Как любой человек, он боялся смерти. Но столько раз, сталкиваясь лицом к лицу, он видел насквозь ее неизбежность. Она – такая же часть жизни. Как рождение, как взросление и старение. Амитель едва удержал веки открытыми, сквозь дымку наблюдая за силуэтами драконов, покидающими столицу. Далеко, они теперь казались не более, чем мотыльками у потухшей лампы. Становясь все меньше, и меньше. Теряясь в небе за черными тучами. Больше не чувствовалось сожаления. Через несколько минут часы на площади пробьют двенадцать. Так желанно их услышать… В теле короля не осталось места боли. Только тепло, что неспешно роилось со спины и расползалось выше. Он.. и заметить не смог, когда успел упасть в снег. Драконы уже улетели. Как его кровь окропила последние белоснежные крупицы, не оскверненные пеплом. Теперь - его сердце едва могло удержать пару ударов. Вот и все. Он закрывает собственную книгу жизни, длиной в четыре столетия. Она была чудесной. Проигрыш перед смертью, все же, тоже стал победой. Пусть не для Амителя. Но для всей станы. Не это ли благородство должно сиять внутри каждого правителя? На бледном лице, в последние минуты еще теплящейся жизни, зародилась слабая улыбка. Он будет скучать. Но он готов. Настало время уходить. Когда тускнеющие глаза окончательно отпустили тяжесть мира, был пролит последний вздох. Один шаг – одно недоразумение. Привели столицу к беде. Так же, как привели ее к победе. Недоразумения – лишь почерк жизни. Не хороший, и не плохой.