***
Добиться того тепла, что у них было сейчас, Тэхён старался с самого первого дня их совместной жизни, отчаянно страшась того, что их брак станет очередным сухим договором, а они друг для друга останутся лишь хорошими знакомым. Их первая брачная ночь была волшебной, чувственной и жаркой, но это не казалось Тэхёну гарантией счастливой семейной жизни ─ Чонгук мог быстро потерять к нему интерес, а необходимого единства они могли так и не достигнуть. После свадьбы они неделю провели в разлуке ─ оба готовились к переезду Тэхёна к супругу, и омеге всё произошедшее казалось сном. Поэтому когда он, наконец, добрался до поместья, которое в будущем будет называть домом, то почувствовал, что сон понемногу превращался в реальность. В тот день шёл дождь, и колёса машины с чавканьем утопали в грязи, по крыше нещадно стучали капли дождя, а буйствовавший ветер заставлял окна дребезжать. Тэхён тогда повёл плечами и сильнее запахнул пальто, мысленно умоляя всё это закончиться скорее ─ он до потери пульса желал скорее очутиться в горячей ванне и смыть с себя грязь и усталость после многочасовой поездки. Когда стук колёс замедлился, а тряска прекратилась, омега решился выглянуть за окно и с облегчением выдохнул. За плотной стеной дождя сложно было что-то разглядеть, но в расплывчатых ярких пятнах легко узнавалось тёплое свечение из огромных окон особняка. Автомобиль полностью остановился, послышался голос водителя, и Тэхён судорожно подправил свои волнистые светлые волосы, спутавшиеся за такой долгий путь. Перед своим супругом он хотел выглядеть как можно лучше, и надеялся, что тот за радостью от долгожданной встречи не обратит внимание ни на его невзрачный дорожный костюм, ни на сухую стянутую от ветра кожу, ни на измождённый после поездки вид. Дверь машины открылась, и Тэхён, ожидавший увидеть уставшего водителя, проглотил удивлённый возглас, когда перед его взором предстал его великолепный супруг. Омега прижал ладонь к губам, не в силах сдержать сумасшедшей улыбки, и с жадностью оглядел мужа: чёрные волосы выбились из его обычно аккуратной укладки, тёмные глаза искрились радостью, а губы изогнулись в ласковой улыбке. Над ним водитель держал зонт, и поэтому только пару капель попали на его пальто, и Тэхён почти готов был рассердиться, что даже в такую погоду этот альфа оставался невероятно привлекательным. ─ Тэхён, ─ проникновенно позвал его Чонгук, ─ я счастлив вновь видеть тебя. ─ Эта неделя была адом без тебя, ─ тут же откликнулся Тэхён и протянул к мужу руки. Несмотря на ожидание, что Чонгук просто поможет ему выйти из автомобиля, супруг подхватил его под коленями и, придерживая спину, поднял на руки. Омега охнул от неожиданности, обхватив шею мужчины руками, и прижался к его тёплой груди. ─ Тут ужасно грязно, я не могу позволить твоим туфелькам намокнуть, ─ с усмешкой объяснил Чонгук и понёс его по вымощенной камнем подъездной дорожке к особняку, на что Тэхён несильно ударил его по груди, но позволил ухаживать за собой таким образом. Слуги шли за ними, неся за собой многочисленный багаж омеги, и пока они преодолевали широкие каменные ступени, всё, о чём мог думать Тэхён ─ это о том, что не так давно эти ладони так бережно и страстно ласкали его тело в их первую брачную ночь, сжимали бёдра и жарко водили между ног. От одних этих воспоминаниях тепло разливалось по всему его телу, и он со стыдом, но и с трепетом надеялся, что сегодняшнюю ночь они проведут вместе. Чонгук поставил его на ноги только в самой прихожей, и Тэхён поймал лукавый взгляд прошедших мимо них слуг. Оказавшись в помещении, он не почувствовал долгожданного тепла ─ поместье, обдуваемое со всех сторон ветрами, несмотря на ожидания, оказалось неприветливым. Окружавшие их каменные стены, нетронутые отделкой, только местами были украшены картинами, а янтарное свечение хрустальных люстр создавало страшные тени на высоких сводах потолка. Создавалось впечатление, что холодные величественные и молчаливые стены похоронили в себе множество страшных семейных тайн, повидали целые поколения семьи, от которых сейчас на чердаке остались лишь пыльные альбомы с пожелтевшими фото и могильные плиты, спрятанные под кроной деревьев на семейном кладбище на заднем дворе. Но омега, поглощённый радостью встречи, не собирался думать об этих тайнах сейчас. Всё его внимание было приковано к его альфе, который сначала снял с него верхнюю одежду и протянул её вместе со своей дворецкому, а потом протянул руку омеге. ─ Пойдём, покажу твою комнату, ─ позвал его муж, и Тэхён, ослеплённый любовью, безоговорочно пошёл за ним. Они поднялись по крутой резной лестнице, преодолели длинный тёмный коридор, освещённый только настенными изысканными бра и украшенный величественными портретами семьи Чонов, и вошли в спальню. В комнате было почти жарко от потрескивающего поленьями камина, а в центре сверкала огромная люстра, освещавшая покрытые бежевыми обоями стены. У камина стояли на вид мягкие белые кресла, а широкая двуспальная кровать, расположенная на мягком ковре, манила воздушными подушками и пушистым одеялом. Тэхён перевёл радостный взгляд на Чонгука. ─ Нравится? ─ с улыбкой, поинтересовался альфа. ─ Раньше эта комната была моим кабинетом, но как только мы установили дату свадьбы, я приказал её переделать под стать тебе. ─ Спасибо, ─ тихо сказал омега, и прижался головой к плечу альфы. Чонгук, не ожидав такой близости, едва заметно дёрнулся, но не отошёл от него. Вскоре в дверь постучались, и слуга поинтересовался, могут ли они начать раскладывать вещи господина. ─ Я покажу тебе свою спальню, пока слуги будут тут, ─ сказал Чонгук и взял его ладонь в свою, тёплую и шершавую. Он повёл его через всю комнату к двери рядом с кроватью, и так они оказались в соседней спальне, комнате Чонгука, что обрадовало Тэхёна, который уже было настроился, что преодолевать расстояние до супруга придётся через всё поместье. Спальня альфы оказалась на порядок темнее: с бордовыми обоями, усеянными чёрными узорами, дубовой мебелью и картинами с изображением бушующего моря. Огромная кровать с тяжёлым балдахином не казалась такой же уютной, как в спальне Тэхёна, но омега не собирался привередничать и готов был привыкнуть к любому супружескому ложу. В ожидании, пока слуги разберут его багаж, Тэхён принял ванну, и когда он, распаренный, чистый и удовлетворённый, зашёл в свою спальню, в ней никого уже не было. Чонгуку он пожелал доброй ночи прежде чем пойти в ванную, так что ему оставалось только лечь спать, но с одинокой холодной постелью он мириться не собирался. Он знал, что супругам из их аристократического круга было обыденно спать раздельно и делить ложе только в редкие моменты вспыхивающей страсти, но Тэхёну это было не по нраву. Его влюблённое сердце требовало его альфу рядом, постоянно и навечно, и поэтому он взял первую попавшуюся книгу и принялся ждать. За чтением время прошло быстрее, но сердце омеги продолжало стучать также неровно, и когда он потушил прикроватный светильник и отворил смежную дверь, прошло добрых полчаса. В спальне Чонгука царил мрак, и Тэхён, наощупь стараясь не наткнуться на мебель, пробрался к кровати. Его ноги ступили на мягкий ковёр, и только по звуку дыхания своего супруга он смог определить с какой стороны он спит. Осторожно забравшись на кровать, парень пробрался под одеяло и прильнул к пышущему жаром телу мужа, что разбудило Чонгука, и тот, вздрогнув, резко присел на кровати. ─ Тэхён? ─ хрипло спросил он, и омега, тоже привстав, обнял его за обнажённый торс. ─ Мне стало холодно, ─ жалобно протянул он, для убедительности поёжившись, и альфа ласково заворковал, притянув его ближе к себе. ─ Ох, мой драгоценный супруг, ─ низко заурчав, Чонгук уложил Тэхёна на мягкие подушки, а сам навис над ним, ─ неужели, в комнате, которую отапливали с обеда, было так холодно? ─ в его ласковом тоне послышалась усмешка, и омега недовольно оттолкнул его от себя. ─ Может тебе и нравится вечно мёрзнуть в этом средневековом замке, а я привык к комфорту, ─ он попытался отвернуться, но альфа бережно подхватил его за подбородок и прижался влажными губами к его челюсти. ─ Не злись, маленький, я хочу тебя также сильно, ─ он провёл ладонью по гладкому бедру омеги, оголившемуся из-за задравшейся ночной рубашки, и по коже Тэхёна прошли мурашки. Он шумно задышал, обняв альфу за шею, и привыкнув на данный момент к темноте, смог разглядеть, как взгляд Чонгука впился в его губы. ─ Тогда почему оставил одного в спальне и не позвал с собой? ─ прерывистым шёпотом спросил Тэхён и не сдержал задушенного стона, когда ладонь альфы проскользнула к внутренней части его напрягшихся бёдер. ─ Тэхён, альфам тоже свойственно переживать и сомневаться, тем более, когда дело касается омег, которые сносят им крышу, ─ за признанием последовал обжигающий поцелуй, и Тэхён с блаженством выдохнул, дождавшись такого проявления чувств. Его альфа был намного старше его, опытнее, но при этом всё равно боялся ему навредить и сомневался, хотел ли того же его омега, и это не могло не польстить юноше, которого до этого снедали похожие переживания. Это всё не стоило того ─ страсть между ними сложно было потушить, так что, наконец, воссоединившись после их свадьбы, они готовы были провести эту ночь в жарких объятиях друг друга. За всю эту ночь Чонгук брал его несколько раз ─ и мерно вбивался, нависнув над ним своим мощным телом, и любил сзади крепко сжав бёдра и покусывая затылок, и, наконец, когда они оба уснули, обессилевши, ласкал его утром, стоило им только открыть глаза. ─ Свет мой, ─ шептал ему Чонгук, с обожанием поглаживая его тело, дрожащее после утреннего оргазма, и Тэхён, с искренней нежностью разглядывающий его лицо, был готов пойти на всё, что угодно, чтобы удержать это тепло во взгляде его супруга.***
Привыкнуть к старинному замку с его запутанными длинными коридорами и комнатами, в которых каждый шаг раздавался эхом, Тэхён пытался с самого первого дня. Он, выросший в солнечном городе, с трудом мог привыкнуть к постоянному дождю, слякоти и туману даже летом. Его прошлый дом, утопающий в зелени дворец, сложно было сравнить с этим массивным строением, от стен которого веяло холодом и страхом. В родительском доме он любил проводить время в светлом читальном зале у открытого окна, вид из которого открывался на великолепный розарий, либо же он гулял в близлежащем парке, наслаждаясь тонким запахом цветов белой акации. Но здесь, в этом мрачном и сонном месте, осенью вся природа будто умирала с пришедшими холодами, и помимо голых чёрных стволов деревьев и пожухлой травы ничего не осталось. Чонгук говорил, что это временно и скоро наступит зима. Говорил, что чистый снег плотным слоем накроет эту чёрную землю, покроет крышу серого особняка и ляжет шапочкой на деревья. Он вспоминал, как в детстве зимой выбегал на улицу и ловил языком снежинки, а потом хрустел переливающимся на солнце снегом, пробираясь к застывшему озеру, где мог покататься на самом его краю. Тэхёну оставалось только смириться с тем, что он нескоро сможет насладиться видом на благоухающие сады и почувствовать тепло солнца, поэтому он только поддакивал мужу и сильнее кутался в своё зимнее пальто. Он считал, что если это единственное, к чему ему стоит привыкнуть ради своего альфы, то он готов на это. В любом случае, что такое дождь и туман, когда дело касалось обустройства семейного очага для своего любимого мужчины? Но его предположения оказались наивными, так как спустя неделю после их первого бала в качестве супружеской пары, родители Чонгука сообщили о своём визите. Эту новость супруг сообщил ему утром, пока они спокойно пили чай в гостиной, и Тэхён чуть не поперхнулся и едва удержал блюдечко с чашкой. Мужчина не обратил внимания на такую реакцию, а омега с трудом сдержал своё недовольство. Родителей мужа он видел всего пару раз и о них у него сложилось не лучшее впечатлением, но сделать с этим он ничего не смог – те оставались важными людьми в жизни Чонгука. В день, когда они ожидали визита родителей альфы, туман, окутавший местность был настолько густым, что верхушки деревьев утопали в серой вязкой дымке, а по земле ступать приходилось с большой осторожностью ─ можно было легко споткнуться, так как предметы буквально всплывали из тумана в последний момент. Родители Чонгука приехали с опозданием, что было простительно, хотя мать альфы долго возмущалась о карете, ехавшей так медленно, что ей в какой-то момент казалось, будто они остановились. Встретили они гостей без происшествий ─ отец коротко приобнял Тэхёна за плечи, а мать едва коснулась его щеки губами, а вот от Чонгука его отец не отходил несколько минут, пока мать вздыхала о том, как же они скучали. Тэхён пригласил всех к столу, и пока они за роскошно накрытым обедом следовали обязательному этапу пустых разговоров ни о чём, которые мать Чонгука мастерски умела поддержать, Тэхёна не покидало ощущение холодного оценивающего взгляда женщины на себе. Стоило ей обратиться к Тэхёну, она улыбалась яркой искусственной улыбкой, скорее всего, отрепетированной за огромное количество посещённых приёмов, и скрывала за любопытством неудобные вопросы. Единственным разом, когда он почувствовал её одобрение, был разговор о его первом приёме. Стоило Чонгуку упомянуть, что они уже один раз встречали у себя гостей, как его мать оживилась: ─ О, я слышала о вашем званом ужине. Мне доложили, что дамы остались довольны, ─ она перевела взгляд со своего сына на Тэхёна и едва заметно кивнула. Поймав улыбку Чонгука, омега понял, что такую реакцию его матери можно расценить как похвалу. ─ Я не оставил им выбора, ─ коротко улыбнувшись, ответил Тэхён. ─ После нашего с Чонгуком первого бала следующим шагом был наш приём, и я не мог не оказать уважение высшему обществу. Никто, даже его муж, не заметил лукавства в его словах, но правда была в том, что Тэхён не мог оставить как есть ситуацию с бала и желал показать "уважаемым дамам" их место. Он подготовился к приёму основательно, и это не касалось безусловно изысканных блюд, богатого убранства и именитых музыкантов для игравшего весь вечер квинтета. Во-первых, он организовал ужин, к которому невозможно было придраться: блюда сменялись одно за другим, в хрустальные бокалы разливались вина из семейной коллекции, а смех и разговоры не смолкали ни на минуту. Тэхён мастерски переводил внимание на себя и Чонгука и поддерживал скучнейшие для себя, но забавные для других беседы. Во-вторых, когда альфы прошли в библиотеку, чтобы там перейти к чему-то покрепче и достать карты, а омеги последовали в гостиную, куда слуги уже принесли чай и сладости, Тэхён заставил омег прождать его полчаса. Он идеально рассчитал время, чтобы его опоздание не показалось неприличным, но оправдываться не стал и чинно вошёл в комнату, будто это было совершенно естественно. Некоторые особо уважаемые дамы кинули на него недовольные взгляды, но что-то сказать хозяину дома не посмели. В третьих, благодаря Чимину, у которого были глаза и уши по всему городу, Тэхён узнал грязные тайны каждой гостьи, которая присутствовала на его унижении на балу, и умело использовал их в разговоре в гостиной. В один момент он упомянул: "как же легко сейчас мужья вычисляют измены, особенно, если знают лично любовника жены. Как хорошо, что в нашем обществе таких дам нет", и при этом многие из присутствующих покосились на покрасневшую женщину, которая, как было известно, вела долгий роман за спиной своего мужа с его лучшим другом. Или же посетовал на то, что всё больше мужей начинают пить и играть, из-за чего оставляют своих дам без имущества, и кинул сочувствующий взгляд на омегу, которая в последнее время из-за грозившего банкротства отчаянно искала своему сыну подходящую партию, обязательно из сказочно обеспеченной семьи. Это заставило дам почувствовать, что новенький в их обществе омега не такой простой, как им на первый взгляд показалось, и его твёрдый характер не стоило проверять, а особенно опытные оценили его перформанс. Поэтому Тэхён действительно не оставил дамам выбора сказать хоть что-то плохое о нём или об устроенном им приёме, и на будущее заткнул им рты, а уж мужей веселил Чонгук, в котором омега не сомневался. Матери Чонгука, конечно же, об этом "не доложили", а передали только то, насколько же её зять прекрасный хозяин, и Тэхён не собирался рушить эту иллюзию. ─ Может, нам пора пройти в гостиную? ─ перевёл тему разговора Чонгук, когда слуги унесли последнее блюдо, и обед подошёл к концу. Его родители удовлетворённо кивнули и поднялись, а Тэхёну его альфа протянул руку. Пока они шли в гостиную, Чонгук успел шепнуть ему на ухо: ─ Ты превосходно справляешься, любимый, ─ на что Тэхён кинул ему счастливый взгляд, и пока никто не видел, коротко чмокнул в щёку. Только они прошли в гостиную, отец Чонгука позвал его в соседнюю комнату под предлогом обсудить бизнес семьи, но омеги знали, что альфы собрались покурить. Как только за мужчинами закрылась дверь, как Тэхён почувствовал переменившуюся обстановку, потому что теперь внимание матери Чонгука полностью сконцентрировалось на нём. ─ Ты вскружил голову моему сыну, ─ как сухой факт произнесла она, бесцеремонно перейдя к делу, стоило им сесть в кресла и взять в руки чашки. ─ Он, зрелый мужчина, бегает за своим законным супругом как мальчишка и смотрит взглядом восторженного щенка, ─ отрезала она, на что Тэхён, не обращая внимание на её тон, искренне улыбнулся. Её чёрные глаза, по форме так похожие на глаза её сына, но совершенно отличающиеся по передаваемым эмоциям, полыхали яростью, но внешне она это никак не выражала. Тэхён невозмутимо отпил из своей чашки, и женщина, скривив губы, продолжила: ─ О, ты, конечно, можешь собой гордиться, я тебя поздравляю, ─ со сладкой фальшивой улыбкой, добавила она, и Тэхён также наигранно кивнул, принимая с достоинством этот яд. Ему действительно было чему радоваться: любовь его мужа стала результатом долгих месяцев упорного труда, и сейчас он действительно с наслаждением купался во внимании своего альфы. ─ Он выбрал тебя среди более достойных омег, думая только о выгодной для бизнеса сделке, ─ Тэхён сжал ладонь, покоящуюся на своём колене, но тут же расслабился, не желая показывать собеседнице своих эмоций. ─ Честно сказать, я не ожидала, что Чонгук, вопреки всем слухам, посчитает брак с тобой удачным. На этих словах у Тэхёна не получилось сдержаться ─ к удовольствию матушки супруга, он кинул на неё острый взгляд, и та более воодушевлённо продолжила: ─ Ты ведь помнишь, что помимо финансовой стороны, есть другое, само собой разумеющееся условие? ─ медово растягивая слова, спросила женщина и, наслаждаясь произведённым эффектом, неторопливо подняла со столика свою чашку и отпила из неё. Теперь они поменялись местами: Тэхён, позабыв о недавнем ликовании, молчаливо наблюдал за каждым действием омеги напротив, пока она смаковала своё превосходство. ─ Как бы Чонгук сейчас не думал, что любит тебя, мой дорогой, он ожидает, что ты подаришь ему наследника, ─ с каждым её словом Тэхён всё больше напрягался и уже просто прожигал женщину взглядом. Забытая в его руке чашка начала дрожать, и он положил её на столик. ─ А, насколько мне известно, пережитая тобою в детстве болезнь может создать некоторые, м-м, трудности. "Мне не стоило расслабляться", ─ тут же подумал Тэхён, когда чувство полного поражения захватило его. Он так удачно справился с дамами высшего общества, посчитав, что мог быть спокоен, и слухи ему больше не были страшны, как появилась новая угроза ─ любимая матушка его супруга. Это было намного серьёзнее, чем горстка чопорных змей, нет, эта женщина имела непосредственное влияние на Чонгука, и Тэхён действительно почувствовал страх. Но захватить себя этому он не позволил ─ тут же поднял подбородок и весь собрался как перед смертельным для противника прыжком. ─ Можете не сомневаться, матушка, ─ сладко улыбнувшись, ответил он, ─ наши с Чонгуком дети будут с уважением вспоминать о вас на дне всех душ. Лицо его собеседницы побелело от негодования, но продолжить разговор у них не получилось: вернулись мужчины. Они шумно зашли в комнату, обнимаясь и шутя, и не обратили внимание на леденящую атмосферу, царившую в гостиной. ─ Дорогая, Чонгуки рассказал мне такой анекдот, тебе просто стоит это услышать, ─ похлопывая сына по спине, громко произнёс старший альфа, и мать Чонгука, кинув на Тэхёна последний острый взгляд, повернулась к мужу. Тэхён знал, что эту битву он проиграл. В тот вечер, когда родители Чонгука, наконец уехали, и супруги оказались в спальне, Тэхёна съедало волнение. Он позволял мужу ласково целовать себя в шею и раздевать, оглаживая каждый участок его кожи, а после стонал под медленные, но сильные толчки своего альфы, который, не прекращая целовать его, брал свою омегу со всей скопившейся в нём страстью и любовью. Но это не смогло усмирить его мысли, и когда он, после блаженной близости со своим возлюбленным, лежал на его горячей груди, не смог не озвучить засыпавшему альфе мучавшие его переживания: ─ Твоя мать позволила себе оскорбить меня, ─ тихо произнёс он, и почувствовал, как напрягся под ним Чонгук. ─ Что она сказала? ─ удивлённо спросил он, и вся сонливость будто испарилась. ─ Что ты только думаешь, что любишь меня, и тебе от меня нужен только наследник и земли, ─ едва сдерживая дрожь, ответил омега и уткнулся носом в тёплую кожу, туда, где мерно билось сердце света его жизни. ─ Тэ, любимый, посмотри на меня, ─ позвал его Чонгук, и парень с неохотой поднял на него полный надежды взгляд. ─ Моя мама бывает жёсткой и, не думая дважды, может сказать что-то очень обидное, ─ ласково пояснил он, пальцем проведя по щеке своей омеги, ─ но она заботится о своей семье и об её благополучии. Просто для неё ещё непривычно, что ты тоже стал частью семьи, поэтому она ещё видит в тебе угрозу. ─ Но ты не отрицаешь, что она права, ─ сухо констатировал омега, готовый отвернуться. ─ Тэ, нет, ─ твёрдо ответил Чонгук. ─ Хоть наш брак изначально был заключён по расчёту, я искренне полюбил тебя. Сейчас я не вижу без тебя смысл своего существования, что ещё тебе нужно услышать, драгоценный? ─ ласково произнёс он и оставил на губах мужа сладкий поцелуй. ─ А что касается наследника, то я не придаю этому важности, так как знаю, что это случится в своё время и само собой, ─ он спустился губами к его шее и оставил долгий поцелуй на метке. ─ А судя по кружившей наши головы страсти, могу предположить, что и довольно скоро. Тэхён выдавил из себя улыбку, не позволяя задеть себя тому факту, что Чонгук не стал убеждать его в своей безоговорочной любви даже при отсутствии детей, после чего поцеловал на ночь своего альфу и лёг на подушку, чувствуя, как супруг обнял его со спины. Единственная слеза скатилась по его щеке и впиталась в подушку.***
Родители Чонгука будто забрали с собой осеннюю хандру и слякоть и оставили зимние морозы и звездопад пушистого снега. Первый в этом году снег замёл все дорожки к особняку и заставил всё вокруг потонуть в белой крошке, из-за чего на его контрасте старинное здание казалось ещё более сумрачным и тёмным. Снегопад длился всю ночь, и хоть в закрытые окна бился ветер, Тэхёну тот вечер запомнился особенно тёплым: он провёл его в объятиях Чонгука. Они устроились в мягком кресле в гостиной у зажжённого камина, омега опирался спиной на грудь мужа и читал вслух роман у себя в руках. Его мерному глубокому голосу вторил тихий треск поленьев в камине, а огонь заставлял причудливые тени играть на стенах. Чонгук же внимательно слушал, иногда отвлекаясь на то, чтобы поцеловать своего омегу за ухом или зарыться носом в его волосы на затылке, и Тэхёну было почти больно от щемящей нежности в своем сердце. Дороги от снега удалось расчистить только спустя несколько дней, когда утих ветер и снег осел в высокие сугробы, и тогда Тэхён собрался в город: он хотел присмотреть себе нарядную одежду к новогоднему балу, а Чимин как раз посоветовал местного портного. Чонгук настаивал на лучшем мастере страны и на иностранных тканях, которые он мог для супруга заказать, но Тэхён предпочёл поддержать местных ремесленников, причём Чимин действительно нахваливал своего мастера. Тэхёну было приятно выбраться в город. Из-за холодов обстановку своего дома он менял только на дом Чимина, и это начинало его утомлять. Конечно, его лучший друг составлял превосходную компанию и порой собирал вокруг себя интереснейших людей, с которыми в удовольствие было пообщаться и Тэхёну, но ему хотелось повидать больше мест. На город он смотрел с интересом: маленькие скромные домики, которые окружали заснеженные ели и длинные полотна белых полей, сменились к центру города на величественные строения со сверкающими от чистоты окнами и окружавшими их оранжереями. Небольшие аккуратные парки пересекали каменные дорожки, по которым с осторожностью ступали редкие прохожие, а на широких улицах было шумно из-за периодически проезжающих по ним машинам. Стоило им прибыть к нужному магазину, Тэхён без промедления вошёл туда, и звонкий колокольчик на двери оповестил о посетителе. ─ Мне нужна мадам Ян Сонхи для индивидуального пошива, ─ объявил он женщине, стоящей за прилавком, и та кинула на него безразличный взгляд. ─ Кто спрашивает? ─ уточнила она, опустив взгляд на вышивку в своих руках, и Тэхён нетерпеливо постучал пальцами по прилавку. ─ Супруг господина Чона, ─ с некой долей гордости, произнёс он, и это возымело нужный эффект ─ женщина резко подняла голову, тут же отложила вышивку и изменилась в лице. Её губы растянулись в искренней улыбке, и она взмахнула руками. ─ Ах, господин Тэхён, простите, что не признала, ─ с досадой воскликнула Сонхи, на что омега только улыбнулся. Женщина попросила его пройти за собой, и они оказались в небольшом заставленном тканями помещении, посредине которого стояло внушительное зеркало в полный рост с подиумом перед ним. ─ Ваша красота вовсе не приукрашена, ─ с восхищением оглядев парня, она помогла ему забраться на подиум и оставила его одного, отлучившись в соседнюю комнату за принадлежностями. ─ Кто же вам меня посоветовал? ─ О, это... ─ начал Тэхён, но его тут же перебила разговорчивая дама. ─ Можете не говорить, я уверена, что это был господин Чимин, ─ вернувшись к омеге, догадалась Сонхи и с ласковой улыбкой добавила: ─ Этот омега весь город ко мне перенаправил, а теперь настраивает шить и на детей, мол, его крошек не во что одеть, ─ она покачала головой и выложила все инструменты на столик у подиума. ─ Этот омега добьётся чего хочет. Вот, господин Мин так утонул в любви, что этот в прошлом уважаемый отшельник, теперь организует в своём доме самые ожидаемые балы. Тэхён на это издал смешок, вспомнив беспристрастное лицо Мин Юнги, который тут же менялся, стоило рядом оказаться его любимому омеге и папе его детей. Его лицо выражало рядом с парой самые нежные чувства, а Чимин, этот активный и милый, но при этом стойкий и хитрый омега умело этим пользовался, впрочем, нисколько не уступая супругу во взаимном обожании. ─ Ну что же вы хотели бы от меня, дорогой? ─ спросила Сонхи, вперив в Тэхёна взгляд своих внимательных чёрных глаз, и омега отвлёкся на то, чтобы в подробностях объяснить желанную вещь. Дальше время протекло незаметно ─ они увлечённо обсуждали фасон, ткань, украшения, Тэхён примерял неисчислимое количество рубашек, подносил к лицу все светлые цвета, начиная от пудрового, заканчивая кипенно-белым. Остановились на шёлковой ткани песочного цвета, которую теперь отмеряла мастер, чтобы сопоставить с мерками омеги. ─ Ах, многие омеги в городе позавидовали бы вашей талии, господин, ─ приговаривала она, оставляя метки на ткани, на что Тэхён только отмахивался. Когда последние замеры были сделаны, а дальнейший ход работы был намечен, омега надел верхнюю одежду и направился к выходу. ─ Я не вижу вашей машины, ─ выглянув в окно, заметила портниха. ─ Далеко водитель отъехал, чтобы вас подождать. ─ Ох, я отпустил его на время, хочу прогуляться по городу. На эти слова Сонхи округлила глаза и обеспокоенно снова выглянула в окно. ─ Но господин! Вы не можете подвергать себя такому риску! ─ почти выкрикнула она, и Тэхён удивлённо поднял брови. ─ О чём вы? ─ Неужели вы не знаете? - портниха прижала руки к груди и покачала головой. ─ Я понимаю, что омеги высшего общества не обсуждают такую грязь, но посчитала, что господин Чон расскажет всё вам ради вашей же безопасности. Когда по выражению лица Тэхёна она поняла, что тот ничего не знал, то женщина поджала губы в раздумьях, после чего открыла входную дверь, проверив нет ли никого рядом. Только убедившись, что их никто не слышал, она захлопнула дверь и негромко заговорила: ─ На днях кто-то пробрался ночью на кладбище и разворошил могилы, ─ Тэхён почувствовал, как по его коже прошли мурашки от такого заявления. Сонхи выглядела действительно испуганной, и её слова ещё больше ужасали. ─ Выкопали самые свежие могилы, даже был малыш, которого похоронили на прошлой неделе, и забрали... ─ тут она резко выдохнула. -─ Ох, забрали их тела. Вы представляете? Родственники безутешны, а мать невинного малютки чуть не сошла с ума. Тэхён накрыл ладонью рот и потряс головой. ─ Но кто... ─ моментально охрипшим голосом начал он, но не смог озвучить вопрос. ─ Вы вряд ли знаете, так как слишком молоды, но говорят, что у нас в городе есть вампир. Очень давно его видели блуждающим в ночи и пугающим случайных прохожих красными глазами, но сейчас он, видимо, начал охоту. К этому предположению Тэхён отнесся скептически и закономерно спросил: ─ Но почему тогда трупы? Вампиры пьют свежую кровь, насколько я знаю. ─ О, он настолько голоден, что не в силах напасть на людей и пока довольствуется усопшими, поэтому вскрывает ещё свежие могилы. Но как только он наберётся сил, то кровь затопит улицы. Тэхён снисходительно покачал головой, но Сонхи настаивала на своём: ─ Помяните мои слова, господин Тэхён, кто бы это ни был, он только начал. И ради бога, не ходите больше по улице в одиночестве. Домой Тэхён вернулся, погружённый в мысли. Он даже не заметил, как снежинки осыпали его волосы белыми кристаллами, и только когда он оказался в прихожей, почувствовал, как снег начал таять в его волосах. Он позволил лакею снять с себя верхнюю одежду и проследовал в гостиную, где ожидаемо нашёл Чонгука, который в одиночестве пил чай. Супруг ещё с утра оповестил, что у него будет деловая встреча, и, судя по пустой чашке на столике, гость только недавно ушёл. ─ Почему ты мне не рассказал про набег на кладбище? ─ сходу потребовал объяснений Тэхён, остановившись в дверях. Он скрестил руки на груди, из-за чего длинные свободные рукава его блузы смялись, и изогнул бровь на то, как Чонгук лениво повернулся в его сторону. ─ Ты о чём, радость моя? ─ спросил мужчина, взглядом облизнув длинные ноги омеги в чёрных брюках и его стройный силуэт. ─ Не притворяйся, что ничего не знаешь, ─ закатив глаза, сказал парень и не двинулся с места, когда его муж похлопал по месту на диване, приглашая устроиться рядом с собой. ─ Не имею малейшего представления, ─ спокойно ответил альфа, но Тэхён чувствовал издёвку в его тоне. ─ Мне сказали, что были раскопаны могилы, похищены трупы, ─ жёстко хлестнул словами омега, но его супруг не изменился в лице. ─ А, ты про те хулиганские выходки беспризорников? ─ равнодушно протянул Чонгук. ─ Я не посчитал необходимым тебе об этом говорить, либо они побалуются и успокоятся, либо их скоро поймают. Альфа сидел всё также ровно, ничего в его позе не выдавало обеспокоенности, и это раздражало Тэхёна больше, чем тот факт, что от него что-то пытались скрыть. Оранжевый свет от огня в камине играл на лице мужчины, а тени делали выражение его лица почти что суровым, и эта безучастность и равнодушие резали по влюблённому сердцу омеги. ─ "Побалуются"? "Хулиганские выходки"? ─ возмущённо передразнил парень. ─ Может, ещё скажешь, что это была детская игра? ─ он стал повышать голос, на что Чонгук скривился. ─ Тэхён, ─ с нажимом сказал он, и сдвинутые брови не сулили ничего хорошего. ─ Я имею право знать! Произошло что-то страшное, и ты... ─ Тэхён, замолчи, ─ рыкнув, повторил мужчина, и омега вздрогнул от его тона. Чонгук ещё никогда не позволял себе так с ним разговаривать, и это задело парня. ─ Когда ситуация потребует того, я тебе обязательно всё расскажу, но на данный момент я решил, что тебя не стоит этим волновать. И насколько всё серьёзно решать следует уж точно не тебе. Несколько секунд Тэхён молча рассматривал лицо мужа, после чего разочарованно поджал губы, и ответил: ─ Как скажешь, альфа, ─ и, игнорируя оклик Чонгука, развернулся и ушёл.***
Тэхён вёл себя отстранённо с мужем несколько дней. Он рано уезжал из дома, из-за чего пропускал их совместный завтрак и обед, и возвращался только к ужину, на котором был довольно тихим. Он не демонстрировал своё недовольство, но инициативу не проявлял, и Чонгук, привыкший ко всегда ласковому и жадному до нежностей омеге рядом с собой, заметно напрягся. Альфа не чувствовал своей вины, но ему определённо не нравилось осуждение своей пары. ─ Подумаешь, ну разок тебе сказали помолчать, ─ отмахнулся от друга Чимин, когда на их очередной встрече дома у Минов, Тэхён пожаловался на ситуацию. ─ Вы пока ещё только привыкаете друг к другу, естественно, у вас будут недопонимания. Пробежавшая мимо них пятилетняя дочь Чимина и Юнги на мгновение прервала их разговор, из-за чего Чимин провёл недовольным взглядом своего расшалившегося ребёнка, но ничего не сказал. ─ Вспомни, сколько у нас с Юнги ссор даже сейчас. Он часто обижает меня своей закрытостью и холодностью, а я раздражаю его своей эмоциональностью, ─ пожал плечами блондин. ─ А тут ещё Чонгук многим старше, конечно, ему покажутся твои переживания преувеличенными. ─ Но согласись, что произошедшее тревожит, ─ тихо добавил Тэхён, на что Чимин задумчиво перевёл взгляд. ─ Это конечно. Но не стоит верить всем слухам, ─ многозначительно глянув на друга, омега поймал вновь попытавшуюся пробежать мимо них дочь, и под её заливистый смех, начал её щекотать. Тэхён не разделял безмятежности Чимина и обижался на равнодушие Чонгука, тем более, что обстановка в городе заставляла верить в то, что тут замешано что-то потустороннее. Суровый и холодный климат, мрачные вечера и пасмурные дни, неулыбчивые прохожие на улице и длинные пугающие коридоры его собственного дома заставляли Тэхёна лишний раз напрягаться. Он снова вернулся домой к ужину, и сухо поприветствовав супруга, сел за стол на противоположном его конце вместо того, чтобы устроиться рядом, как он обычно делал. Чонгук на это только молча изогнул бровь и с большей силой продолжил резать мясо у себя в тарелке. ─ Как ты знаешь, на Новый год планируется бал, ─ невозмутимо сообщил альфа, на что Тэхён просто кивнул, не поднимая взгляда. ─ Его устроим мы, ─ на это омега кинул на него удивлённый взгляд, и Чонгук довольно улыбнулся. ─ Сделаешь всё так, как пожелаешь, хорошо, малыш? ─ нежно предложил он, и сердце омеги забилось быстрее от нового обращения и от ласкового тона мужа. Всё же за эти несколько дней холодной войны он соскучился по своему возлюбленному. ─ Пошьёшь себе одежду какую захочешь, ты уже был у портного? ─ на это Тэхён более охотно кивнул. ─ Составишь меню, украсишь поместье хоть живыми цветами, как твоей душе угодно. Тэхён не мог сопротивляться откровенному подкупу, посчитав, что сложившейся ситуацией стоило бы воспользоваться, да и он был уверен, что, в любом случае, Чонгук позволил бы ему всё, что угодно. ─ И украсим завтра вместе ёлку? ─ недоверчиво приподняв бровь, спросил омега. ─ Хоть в каждой комнате по ёлке, ─ покладисто согласился альфа, и парень, фыркнув, всё же удовлетворённо кивнул. Этой ночью Тэхён лёг с краю спиной к мужу, как делал последние несколько дней, но Чонгук не позволил ему спать далеко от себя. Обычно омега засыпал на плече альфы, либо же нежился в объятьях его сильных рук, и можно было предположить, что мужчина устал засыпать и просыпаться на отдельной части кровати, никак не прикасаясь к своей омеге. Поэтому стоило голове Тэхёна коснуться подушки, как альфа резко притянул его к себе и прижался крепкой грудью к спине своей пары. Мужчина шумно выдохнул в ухо омеги и оставил долгий поцелуй на метке на его шее. Тэхён задрожал от такой незатейливой ласки, а когда почувствовал горячую ладонь на своём бедре, то невольно поддался прикосновению. ─ Ты ещё злишься, ─ констатировал Чонгук, и Тэхён ядовито прошипел бы "неужели?", но все слова испарились, стоило альфе спуститься влажной дорожкой поцелуев до его плеча. Между ними не было близости непривычно долго, и омега сейчас пылал от обычных ласковых прикосновений. Он чувствовал, как намок, и поплывший по комнате запах его смазки давал это понять Чонгуку, который удовлетворённо порыкивал и водил ладонями по мягкому телу мужа. ─ Не стоит сердиться на меня, маленький, ─ проворковал альфа, и в его голосе проскальзывал рык от возбуждения. Упиравшийся в ягодицы омеги стояк только лишний раз подтверждал, что и его половинка сильно скучала. ─ Мы же не можем позволить такому пустяку встать между нами? Его ладонь проскользнула на промежность Тэхёна и легко сжала его член, на что омега проглотил вздох. ─ То, что для тебя это пустяк, ещё раз подтверждает, что ты меня совсем не слушаешь, ─ пробурчал омега. ─ Это не так, и ты знаешь, ─ Чонгук взял его за подбородок и заставил посмотреть на себя. ─ Конечно же я слушаюсь тебя, ─ на этих словах Тэхён удивлённо приоткрыл рот и с неожиданным весельем заметил, как сверкнули глаза его мужчины. Омега не стал сопротивляться, когда Чонгук согнул его колени и, продолжая покрывать мягкую кожу бёдер поцелуями, раздвинул его ноги. Тонкую рубашку подняли до груди, а бёдра Тэхёну пришлось приподнять, когда альфа, удовлетворённо рыкнув, перешёл на внутреннюю часть его бёдер. Нежные ласки сменились на томные касания, и когда Чонгук провёл языком прямо по его пульсирующему и влажному от смазки входу, Тэхён не сдержал звонкого стона. Альфа не заставил его долго ждать, а начал вылизывать его жадно и рьяно, сжимая его стройные бёдра и иногда перемещая ладони на член омеги, что приносило тому невыносимое удовольствие. Тэхён, сжав в пальцах простыню и выгнувшись спиной, сладко стонал, не жалея голоса и зная, как альфе нравилось слышать, что его омеге хорошо. ─ Чонгук, ах! ─ громкий стон вырвался из груди парня, когда язык Чонгука особенно глубоко проник в него. Альфа бесцеремонно зарылся лицом между его ягодиц, нетерпеливо вылизывая, и Тэхён протянул: ─ Любимый, медленнее. Альфа его не послушал, продолжая ритмично двигать языком, и омега, не выдержав, схватил его за волосы, потянув от себя. Он привстал и дёрнул за чёрные волосы альфы грубее, и Чонгуку пришлось опрокинуть голову назад. ─ Я сказал "медленнее", ─ властно проурчал Тэхён, смотря в затуманенные похотью глаза Чонгука. Подбородок альфы был измазан в его смазке, а губы покраснели. ─ Ты разве не услышал меня, альфа? ─ последнее слово он произнёс с издёвкой, что совсем не вязалось с теми случаями, когда он обычно так обращался к мужу. ─ Думаешь, что заслужишь прощения, если будешь себя так плохо вести? ─ Я не буду больше, ─ хрипло ответил Чонгук и тяжело сглотнул. ─ Ты позволишь сделать тебе приятно? Я хочу заслужить твоё удовольствие. Тэхён похлопал его по щеке и отпустил. Он откинулся обратно на мягкую подушку и шире раздвинул ноги, но Чонгук продолжал терпеливо ждать его ответа, не прикасаясь к нему. ─ Только если ты будешь хорошим, ─ усмехнувшись, сказал парень, но это всё, что нужно было его мужу для того, чтобы снова припасть ртом к его промежности. Стоило ли говорить, что после ночи страсти, когда Чонгук несколько раз довёл его до оргазма своим ртом и пальцами, и совсем не требовал ничего взамен, но Тэхён благодушно разрешил ему кончить на свои бёдра, на следующий день они вернулись к своей идиллии? Уже вечером Тэхён, сидя на плечах у своего мужа, с хохотом водружал на вершину ёлки золотую звезду, а Чонгук ворчал, что его спина не выдержит. В один момент Тэхён поднял над ними омелу, на что альфа закатил глаза, но всё же наклонился для долгого нежного поцелуя, а потом они спорили на счёт игрушек, которые стоило повесить на ёлку. И Тэхён, стоя в объятиях любимого, у камина в гостиной, полностью украшенной свежими ветками ели, игрушками и свечами, не мог чувствовать себя ещё более счастливым.***
─ У тебя есть что-то для меня, Ченын? ─ спросил Тэхён, через зеркало взглянув на служанку, которая укладывала его светлые волосы в причёску. Было позднее утро, Чонгук давно уехал по делам, о чём ныл Тэхёну, стоило им только проснуться. Они любили вместе встречать рассвет, потому что там у них было хоть немного времени понежиться вдвоём в кровати и урвать немного ласки и тепла от своей пары, прежде чем расстаться на целый день. Обычно Тэхён лежал на крепкой груди мужа и выводил пальцами узоры на его коже, а Чонгук целовал его в лоб и шептал, что не хотел вставать и разлучаться со своим супругом. На это он и жаловался этим утром, добавив ворчание, что придётся задержаться допоздна в городе. Тэхён тоже собирался в город, только его целью было приятное времяпровождение в компании своего лучшего друга и ещё нескольких омег, которых Чимин мог тоже пригласить. Служанка помогала ему собраться, и до этого плавно расчёсывающая его волосы девушка, вздрогнула от вопроса и подняла неуверенный взгляд на Тэхёна. ─ Нет, господин, ─ тихо ответила она и крепче сжала расчёску. Тэхён приподнял бровь и молча взял с трюмо тонкие ниточки серёжек, чтобы вдеть их в уши. ─ Насколько я помню, мы договорились, что ты сообщишь мне, если узнаешь какие-то новости из города, ─ деликатно заметил омега, на что девушка покачала головой, не встречаясь с ним взглядом. ─ Я помню, но ничего не произошло. ─ Ченын, ─ с нажимом произнёс парень, но девушка продолжала укладывать его волосы, не отрывая взгляда от расчёски. Омега тяжело вздохнул и положил ладони себе на колени, слегка их сжав. ─ Мой муж запретил меня информировать? Ответом ему послужил короткий растерянный взгляд служанки, и омега взмахнул рукой, давая понять, что она могла продолжить готовить его к выходу. Тэхён не понимал позиции Чонгука ─ разве было так плохо, если бы он тоже знал, что творилось в городе? После того набега он больше не получал какой-либо информации, но был уверен, что дело на этом не остановилось. Да и супруг его не вносил ясности, а только больше путал ─ у него появились какие-то дополнительные встречи по вечерам, иногда он ходил хмурым и задумчивым, а стоило омеге осторожно поинтересоваться, есть ли новые случаи, как тот шумно выдыхал и сухо отвечал, что всё было в порядке и ничего не происходило. А тут он ещё наказал слугам молчать. Это было неслыханно! Тэхён был так возмущён, что стоило ему сесть в машину, как он сообщил шофёру: ─ Планы немного изменились. Перед резиденцией Минов мне нужно в город. Чимин с неохотой говорил обо всём, что касалось происшествия на кладбище, явно переживая, и Тэхён знал, что единственный, кто ему передаст информацию, была Сонхи. Атмосфера за окном машины заставляла на время забыть про все переживания. Дети бегали, бросаясь друг в друга снегом, на углу стоял церковный хор и пел Рождественские песни, а за украшенными окнами у входа магазинов виднелись нарядные ёлки. Тэхён почти мог почувствовать этот знакомый с детства пряный аромат свежеиспеченного имбирного печенья и глинтвейна, пока рассматривал украшенные улицы и дома, и почти не заметил, как они приехали к портному. Когда омега оказался в мастерской, Сонхи явно удивилась, но всё же тепло улыбнулась. ─ Господин Чон! До нашей следующей мерки ещё неделя, какими судьбами? ─ Вы единственный мой источник информации, которому я могу доверять, ─ сразу к делу перешёл Тэхён, как только стряхнул снег со своего пальто. Выражение лица мастера тут же стало серьёзнее, и она указала ладонью на примерочную. ─ На этой неделе действительно кое-что произошло, ─ встревоженно сказала Сонхи, проведя его в небольшую комнату и закрыв за ними дверь. ─ Люди ещё больше обеспокоены, так как это уже касается живых людей. Кто-то пробрался в дома и переворошил спальни. Тэхён тяжело сглотнул. ─ Что-то было украдено? ─ Сложно сказать, но некоторые омеги сообщили, что пропали их сорочки и некоторые другие вещи, ─ женщина нервно облизала губы. ─ Это совсем не вяжется с тем, что происходило до этого, но... ─ Вы всё также думаете, что тут замешан вампир? ─ с усмешкой, спросил омега и почувствовал, как прежнее волнение немного поутихло. Женщина кинула на него строгий взгляд, после чего глянула в окно. На улице крупные снежинки кружили в быстром танце, а прохожие сильнее кутались в шарфы и высокие воротники. Настоящая зима вошла в свои права, и поэтому ещё приятнее было находиться в хорошо отапливаемом помещении и быть только наблюдателем, как сугробы пушистого снега поднимались всё выше. ─ Я не могу знать наверняка, господин Чон, ─ наконец, ответила она. ─ И не знаю, есть ли во всём этом связь. Но люди боятся, что следующей целью могут быть не вещи омег и детей, а они сами. Этой ночью Тэхён не мог заснуть. Всё в его голове перемешалось: отрывки страшных рассказов про вскрытые могилы, тревожный голос Сонхи и шёпот омег, которые в гостях у Чимина делились своими догадками и опасениями. Поведению мужа он также пытался найти объяснение ─ тот снова сегодня задержался и не смог внятно объяснить почему опоздал к ужину. Творилось что-то таинственное, и это происходило прямо под носом горожан, и Тэхён просто мечтал, чтобы всё это закончилось. Он долго вертелся под одеялом, то обнимая Чонгука со спины, то отодвигаясь на другую половину кровати, чтобы раскинуться там звёздочкой, и только после того, как что-то пробурчавший альфа закинул на него свою руку, заставив лечь спокойно, парень, наконец, смог задремать. Он забылся тревожным сном, настолько хрупким, что смог почувствовать движение рядом с собой. Чонгук привстал на кровати и долго не двигался, после чего вдруг прижался ухом к груди омеги. Тэхён дышал ровно и не шелохнулся, поэтому его супруг не мог заподозрить, что он не спал. ─ Тэ, спишь? ─ чтобы убедиться наверняка, тихо позвал Чонгук, и ответом ему послужила тишина. Тэхён почувствовал, как муж поднял его руку и поцеловал ладонь, после чего, какое-то время провозившись с одеждой, вышел за дверь спальни. Только спустя некоторое время, когда омега убедился, что его супруг не был намерен возвращаться, он поднялся с кровати и подошёл к окну. Он стоял на холодном полу босиком и в одних штанах для сна и с тревогой провожал взглядом своего мужа, который сел в машину и скрылся в заснеженной и беспокойной ночи.***
Несколько ночей подряд Тэхён почти не спал. Сначала он с замиранием сердца ждал, уйдёт ли снова Чонгук в неизвестном направлении посреди ночи, и когда этого не происходило, засыпал только под утро, когда первые лучи тусклого зимнего солнца пробирались сквозь шторы. Потом, если его супруг всё же уходил, омега не мог заснуть, так как с беспокойством ждал его возвращения, и когда слышал долгожданные шаги за дверью, тут же прыгал в постель, притворяясь спящим. С уже с печальной улыбкой он слышал, как бесшумно раздевался Чонгук и проскальзывал к нему под бок, тут же крепко обнимая за талию. Такие терзания мучали Тэхёна каждую ночь и под конец недели он валился с ног от недосыпа, а под его глазами залегли синяки. Чонгук будто и не замечал его состояния, продолжал по утрам уезжать по делам, перед этим целуя его в щёку. В одну из ночей Тэхён не выдержал. Как только в очередной раз дверь спальни закрылась за его супругом, он как есть в рубашке и штанах, тихо выскользнул в коридор. На каменных нескончаемых стенах играли блики свечей, и в могильной тишине ночи раздавались только глухие шаги Чонгука. Тэхён осторожно и тихо ступал босыми ногами по колючему ковру и прислушивался к каждому шороху, боясь, как бы его не заметили. Он долгое время простоял у двери в гостиную, слушая как Чонгук раздавал указы сонному дворецкому: ─ Проследите, чтобы никто не побеспокоил сон моего супруга. Я снова вернусь к утру, Юнги решил навестить новую улицу, на которой мы раньше не были. Едва державший открытыми слипающиеся глаза пожилой бета только кивнул, и Чонгук вышел за дверь. Тэхён ждал, пока в доме всё утихнет, с опасением прислушиваясь, не стал ли кто-то сторожить у их спальни, но к счастью, все слуги легли спать. Тогда он, почти летя над землёй, настолько бесшумно он передвигался, выбежал на улицу. Он успел увидеть, как Чонгук скрылся в тени сада, где его ждала машина, и, чувствуя в груди, как сердце бешено стучало, направился в ту же сторону. Снег под его ногами хрустел, а ледяные снежинки резали обнажённую кожу рук, но он холода не боялся ─ куда страшнее ему было, пока он с напряжением высматривал в темноте ночи Чонгука. Он вышел из сада и оказался у фамильного кладбища семьи Чон и, оглядевшись, понял, что не видел ни машины, ни самого альфу. Старинные могильные плиты длинными рядами выстраивались перед ним, и только снег скрывал, насколько часть из них заросли мхом. Некоторые камни раскололись надвое и представляли жалкую картину, а над остальными могилами возвышались целые помпезные сооружения, с золотыми крестами и цветными росписями. Тэхён чувствовал, как его кожа покрывалась мурашками, когда он шёл вглубь между рядами молчаливых камней, под которыми покоились люди, которые никогда и никому не смогут рассказать свою историю. Только завывающий ветер нарушал царящую тут идеальную тишину, настолько безмятежную, что становилось мучительно страшно, и Тэхён, не вчитываясь в витиеватые надписи на плитах, будто в трансе, шёл ближе к центру кладбища. Его светлые волосы путались на ветру, а белая пижама мокла от снега, безжалостно покрывавшего его волосы и плечи, и омега подозревал, что мог сойти за призрака, заблудшего в месте, где грань между живым и мёртвым стиралась, а в потусторонние силы верилось всё сильнее. ─ Тэхён? ─ вдруг раздался голос Чонгука, и омега вздрогнул всем телом, резко обернулся. Его альфа стоял у самого начала кладбища в своём чёрном плотном пальто и смотрел на своего омегу с нескрываемым испугом. Его плечи были припорошены снегом, а руки покраснели от холода, но это не помешало ему резко стянуть с себя пальто и, подбежав к омеге, завернуть его. Он поднял мужа на руки, чтобы его босые ступни больше не соприкасались с землёй и поспешил в сторону особняка. ─ Какого дьявола ты тут забыл, Тэхён?! ─ рыча от бессилия и ярости, спросил Чонгук, и Тэхён безмятежно зарылся носом в тёплое пальто, от которого так приятно пахло его альфой. ─ Ты был в одной пижаме, о чём ты только думал? ─ Я тебя искал, ─ тихо ответил он, но альфа ничего на это не сказал, напряжённо пытаясь проложить дорогу обратно к особняку, пробираясь через завесу снега. Когда они оказались дома, Чонгук распугал слуг своими громогласными приказами срочно набрать тёплую воду в ванной, и поспешил к камину. Он усадил Тэхёна в кресло у самого огня и, встав перед ним на колени, долго растирал его ледяные ладони и ступни, пока омега молча всматривался в окно, за которым ничего, помимо нескончаемого снега, видно не было. ─ Что ты там делал, чёрт возьми?! ─ когда альфа убедился, что его паре ничего больше не грозило, начал серьёзный разговор сразу с возмущения на повышенных тонах, но Тэхён и бровью не повёл на это. ─ Если бы я не забыл взять с собой вещи и не вернулся, сколько бы ты пробыл на улице? ─ У меня к тебе встречный вопрос, ─ спокойно сказал он, на что Чонгук, до этого нервно расхаживающий по гостиной, резко остановился. ─ Я вышел за тобой. Что ты делал ночью на улице, Чонгук? ─ в его голосе почти звенела сталь, настолько жёстко он это произнёс, и альфа заметно напрягся. ─ Это не твоего ума дела, ─ грубо отрезал мужчина, нахмурившись. ─ Я не обязан отчитываться за каждый свой шаг, когда это касается твоей безопасности. ─ О, как ты заговорил, ─ изогнув бровь, усмехнулся парень. ─ Ну, раз мы общаемся на таких условиях, то я тоже не должен сообщать о своих действиях, правда? Чонгук в два шага преодолел расстояние между ними и столкнулся взглядом с омегой. Его глаза были почти красными от пылающей в них ярости и он, сжав губы в тонкую линию, прошипел: ─ Глупая омега, тебе бы только любопытствовать и задавать дурацкие вопросы, ─ Тэхён почувствовал, как по его телу прошёлся холодок от жёстких слов его мужа. ─ И тебе даже в голову не пришло, что это может быть опасно? На этих словах Чонгук вдруг резко выдохнул и отошёл от него. Вся злость внезапно исчезла, оставив только ничем не прикрытый испуг, и омеге стало вдруг стыдно за свои действия. Его муж действительно беспокоился о нём и на эмоциях наговорил жёсткую, но правду. ─ Иди спать, Тэ, ─ обессиленно выдохнул он, сев в кресло, и Тэхён не посмел ему перечить.***
Тэхён стоял у дверей кабинета Чонгука и неуверенно жал в ладонях плотную ткань своей накидки. В этот раз холодная война между ними длилась куда дольше и стала куда неприятнее, потому что мужчина не скрывал своего гнева и откровенно омегу игнорировал, а Тэхён, в свою очередь, демонстративно обижался. Вот уже несколько дней они спали на разных концах кровати, совсем не ели вместе и почти не виделись, и Тэхён уже начал тосковать. Конечно, в этот раз их ссору не получалось назвать "пустяком", к тому же оба были виноваты, и поэтому омега решил первым пойти на встречу. К тому же, ему нужны ответы. Не стучась и никак не предупреждая о своём визите, Тэхён медленно открыл тяжёлую дубовую дверь кабинета и оказался в небольшой и хорошо отопленной комнате. Чонгук сидел за столом в центре и разбирал документы, сзади него отбивали каждую минуту массивные деревянные часы, а на многочисленных полках покоились бесчисленные ряды книг. Свеча на массивном письменном столе колебалась, из-за чего тени играли на сосредоточенном лице Чонгука, и Тэхён полюбовался им некоторое время, прежде чем закрыл за собой дверь. На шум мужчина поднял взгляд, коротко осмотрел мужа и вернулся к листам у себя в руках, но тут же замер. Тэхёну было интересно наблюдать за реакцией своего мужа, и он с удовольствием отметил, как быстро взгляд альфы вернулся к нему и впился в его фигуру. Омега, будто и не подозревая, чем была вызвана такая реакция, повёл плечом, и накидка, прикрывавшая его тело только до бёдер и открывавшая отличный вид на его бесконечные стройные ноги, съехала вниз по руке. Чонгук проследил за этим движением и отложил листы у себя в руках в сторону, но менять своё положение или как-то приближаться к парню не спешил. Он, упёршись локтями в стол, голодным взглядом наблюдал, как его омега медленно, шаг за шагом, приближался к письменному столу и постепенно откидывал накидку всё ниже и ниже. Когда он оказался прямо перед Чонгуком, то остался только в светлой ночной рубашке, настолько короткой, что она едва прикрывала его ягодицы, и настолько тонкой, что это было даже неприличным. Прежде, чем пробраться в кабинет к супругу, он проверил, чтобы в коридоре не было никого из слуг, и теперь упивался результатом своей шалости: Чонгук, кажется, позабыв об их конфликте и не отрывая взгляда, любовался им. Он жестом указал мужчине отодвинуть кресло, и тот моментально повиновался, и в награду Тэхён перекинул ногу через его колени и сел на бёдра к своему альфе, удобно устроившись мягкими ягодицами прямо на паху. Чонгук, всё также восторженно его осматривая, потянул ладони к талии омеги, но его тут же ударили по рукам и заставили сидеть неподвижно. ─ Разве ты заслужил этого, альфа? ─ наклонившись прямо к его уху, прошептал парень, не забывая напоследок прикусить мочку. ─ Разве супруги так разговаривают со своим омегами? Называют их глупыми и велят молчать и не лезть? Разве ты был хорошим? Что-то неуловимо поменялось в Чонгуке, как и всегда, когда Тэхён начинал говорить с ним в таком тоне: дыхание заметно участилось и зрачки расширились. ─ Ну же, Чонгук, скажи мне, ─ томно прошептал омега и, откинувшись, одним движением скинул с себя рубашку, оставшись абсолютно обнажённым. Он предполагал, что это могло стать пыткой для альфы ─ смотреть, но не прикасаться, но юноша был намерен довести дело до конца. ─ Я... ─ начал мужчина, но не позволило вмиг ставшим сухим горло, и он, тяжело сглотнув, произнёс: ─ Я не заслужил. ─ Вот так уже лучше, Гук, используй слова, ─ Тэхён провёл ладонью по груди мужчины, очерчивая напряжённые мышцы, а после положил прямо на промежность альфы, застав его врасплох. ─ Как думаешь, ты сможешь выдержать, если я буду долго объезжать тебя? ─ на этих словах Чонгук округлил глаза, но омега его проигнорировал и бархатным тоном продолжил: ─ Запрещу меня касаться и буду пользоваться, как пожелаю. Ты ведь хочешь получить в конце награду, да, любимый? ─ Т-Тэ, ─ только и смог тихо выдохнуть альфа, но такой ответ парня не устроил. ─ Я тебя не понял, дорогой. ─ Да, ─ собравшись, уже громко и твёрдо произнёс Чонгук, и Тэхён ласково провёл ладонью по его щеке. Омега выполнил своё обещание: он заставил альфу спрятать руки за его спиной, спустил с него только брюки и самостоятельно направил его истекающий смазкой член в себя. Чонгук дрожал под ним, стонал и кусал губы, но не смел прикасаться или самостоятельно двигаться, только вот смотрел, долго и обжигающе. Тэхён выписывал бёдрами восьмёрки и двигался как желал: то набирал скорость, то беспощадно медленно опускал и поднимал бёдра, что доводило Чонгука. ─ Т-Тэ! ─ громко простонал альфа, когда омега в очередной раз сжался на нём, прекрасно зная, как это действовало на мужчину. ─ Т-Тэ, пожалуйста... ─ О, ты уже просишь, милый? ─ ласково переспросил Тэхён, не желая давать альфе хоть какую-либо разрядку. ─ Ты должен попросить хорошо и использовать свой голос. Омега провёл пальцами по шее мужчины, на которой вены вздулись от напряжения, и снова стал набирать темп, резкий и беспощадный. Чонгук закричал. Он выгнулся, упёршись затылком в спинку кресла под собой и крепко сжав ладони в кулаки за своей спиной. Удовольствие было невыносимым, а желание разрядки стало единственным, что беспокоило альфу, ещё и великолепный омега верхом на нём совсем не помогал ситуации. ─ Любимый, пожалуйста, ─ вскрикнул Чонгук, этот сильный и суровый альфа, сейчас растекающийся в руках Тэхёна, и омега не мог не почувствовать восторг. Он набросился на губы альфы с грубым поцелуем, беззастенчиво высоко и громко простонав, и почувствовал, как возлюбленный отвечал ему, также необузданно. ─ Ты можешь освободить руки, ─ задыхаясь, прошептал омега, и Чонгуку дважды повторять не надо было ─ он тут же поднялся вместе с парнем на руках и, выйдя из него, заставил опустить ноги на пол и развернуться. Прижав парня спиной к своей горячей груди, он нетерпеливо снова в него вошёл, несдержанно толкаясь. Чонгук ощущал такое облегчение, что пришлось смаргивать слёзы наслаждения и вдыхать воздух через рот, пока Тэхён срывал голос в оглушительных стонах и дрожал в его руках. Альфа кусал его за загривок и исступленно водил ладонями по коже, наконец, дорвавшись до прикосновений, и омега чувствовал, что больше долго не продержится. Не сдерживаемые больше никакими ограничениями, они быстро дошли до финала и, задыхающиеся и потные, обрушились на кресло. Чонгук долго успокаивающе поглаживал спину мужа, пока тот, выравнивая дыхание, дышал в его шею, а потом они долго и нежно целовались. Когда они, наконец, отошли от их безумных ласк, но ещё чувствовали негу после оргазма, Тэхён, любовно прочёсывая тёмные волосы чуть ли не урчащего Чонгука, задал вопрос, ради которого и готовил всё: ─ Так расскажи мне, куда ты уходишь ночью. Произнесённый тихим голосом вопрос разрезал уютную тишину, и альфа перевёл на свою пару расфокусированный взгляд. ─ Душа моя, зачем тебе... ─ Гук, ─ прервал его омега, ласково покатав на языке непривычное обращение. ─ Ты должен был понять, что я не отступлюсь. К тому же, мы уже ссорились по этому поводу, и как ты помнишь, в последний раз ты повёл себя не очень хорошо. ─ Мы выходим патрулировать город, ─ коротко бросил альфа, и Тэхён изогнул бровь на такой ответ. ─ Неужели? ─ усмехнувшись, переспросил омега, и Чонгук нетерпеливо кивнул. ─ Для этого недостаточно стражи и охраны? ─ Когда дело касается того, чего даже мы не понимаем, обычная стража может не справиться, ─ тяжело вздохнув, пояснил мужчина, но Тэхён смотрел на него всё также скептически. ─ Можешь спросить у Чимина, он подтвердит. Юнги ходит вместе со мной, как и все остальные альфы. Тэхён нахмурился, обдумывая ответ мужа, и Чонгук провёл пальцем по морщине между его бровей и поцеловал в щёку. ─ Есть что-то новое насчёт набегов? ─ Ничего нового, их на этой неделе не было, ─ просто ответил альфа, рассматривая напряжённое лицо своего омеги, после чего тяжело вздохнул: ─ Я поэтому не хотел тебе рассказывать, ты берёшь это всё близко к сердцу. Тэхён на это покачал головой, всё ещё не зная, стоило ли ему верить словам мужа, после чего встал с его коленей и потянул за собой. ─ Пойдём спать, любимый. И Чонгук, конечно, не мог сопротивляться.***
Бальная комната их особняка была украшена великолепно к Новогоднему балу. Подвешенная к потолку мишура ниспадала тонким дождиком, со сверкающих люстр свисала омела, а богато украшенная внушительная ёлка стояла в центре зала. Гости, тщательно подготовленные к маскараду, могли похвастаться своим лучшими яркими нарядами, и как обычно стоявшие в углу зала дамы обсуждали, насколько был уместен костюм той или иной омеги. Тэхён сновал между гостями, чтобы удостовериться, всё ли было сделано на высшем уровне, и крепко сжимал палочку своей чёрной маски, которую он самостоятельно придерживал у лица. Он почти не танцевал и не ел, а больше беседовал с гостями, как хозяин бала, пытаясь уделить внимание большинству, либо же общался с прислугой, решая очередной организационный вопрос. Чонгук выглядел блистательно в своём тёмно-синем костюме и тонкой маске того же цвета, и его звонкий голос разносился по залу, пока он рассказывал собравшимся вокруг него мужчинам очередную шутку. Омега периодически замирал посреди зала, наслаждаясь видом своего супруга, и ловил на себе ответные долгие взгляды. Сейчас альфу нигде не было видно, и Тэхён последние несколько минут пытался найти мужа, так как скоро было двенадцать ночи, а тот ещё не сказал тост. ─ Пойдём, любовь моя, ─ вдруг перехватил его ладонь появившийся из ниоткуда Чонгук, и парень облегчённо выдохнул, покорно следуя за мужем. Гости проводили их взглядом, и Тэхён знал, что они выглядели великолепно, оба высокие и подтянутые, но при этом такие контрастные: темноволосый альфа в своём синем облегающем его сильное тело костюме и светлый омега, облачённый в полупрозрачную длинную рубашку с воздушными рюшами. Они ловили улыбки гостей и улыбались сами, пока не вышли к ёлке, у которой их уже ждал официант с двумя бокалами шампанского. Чонгук взял оба и один передал своей паре, после чего, взяв омегу за руку, обратился к присутствующим: ─ Уважаемые гости, ─ им даже не надо было никого окликать, все итак уже посвятили всё своё внимание им. ─ Я благодарю вас за посещение нашего первого бала и надеюсь, что мы проведём ещё бесконечное множество таких же, ─ гости похлопали, и Чонгук коротко улыбнулся. ─ Не хочу вас задерживать своими нудными речами, так что позвольте сказать пару слов. Я надеюсь, что прошлый год запомнится вам только самым лучшим, потому что лично для меня он привнёс в мою жизнь краски, ─ он с обожанием посмотрел на стоящего рядом супруга, который смущённо приподнял уголки губ в улыбке. ─ Я надеюсь только на самое светлое в новом году и мечтаю сохранить то, что подарил нам старый. С Новым годом! Чонгук поднял свой бокал, на что гости в ответ выкрикнули поздравления в ответ. Поднялся смех, а громкие разговоры заглушали даже музыку оркестра: до нового года оставалось совсем ничего, и все с предвкушением поглядывали на часы. Чонгук улучил момент, наклонился к попивающему шампанское мужу и прошептал: ─ А ещё я мечтаю, чтобы следующий новый год мы встречали не только вдвоём, ─ и коротко приложил ладонь к животу мужа. Тэхён едва не поперхнулся шампанским и только большой силой воли остановил себя от того, чтобы не прокашляться. Чонгук смотрел на него таким искренне влюблённым взглядом, что омега только и смог что улыбнуться в ответ. Пробившие полночь часы раздались на весь зал, и все присутствующие с восторгом вновь подняли бокалы. Чонгук и Тэхён обменялись короткими целомудренными поцелуями и до самого конца бала не разжимали сплетённых ладоней. Когда уже глубокой ночью они прошли в свою спальню, в голове ещё гудело от шума, что оглушал на протяжении всего вечера, но это не помешало им делить нежные поцелуи и медленно раздеваться. ─ Вот, держи, ─ оторвавшись от губ супруга, Тэхён протянул мужу бокал с вином, и тот недоумённо посмотрел на него. ─ Мне кажется, я выпил достаточно, ─ ответил альфа и наклонился, чтобы снова поцеловать Тэхёна, но тот не позволил. ─ Ну же, любимый, выпей со мной, ─ он настойчиво вложил бокал в ладонь мужа и взял свой со стола. ─ Это будет первый наш напиток в новом году, между прочим. Чонгук недоумённо улыбнулся, но всё же выпил вина вместе с наблюдавшим за ним Тэхёном. Всё же ему не дали время задуматься о странном поведении мужа: они вновь сплели губы в поцелуе, терпком от вина, и продолжили раздевать друг друга. Они осыпали друг друга нежностями и поцелуями: Чонгук покрывал метками всё тело мужа, ласково касаясь его и шепча в кожу признания в любви, а Тэхён в ответ сладко стонал и просил о большем. Они доводили друг друга до исступления, жарко сплетаясь телами и ритмично двигаясь на мягкой постели, а когда, достигшие наслаждения, уставшие, повалились на кровать, то даже так не смогли оторваться друг от друга ─ обнимались и тихо переговаривались. Тэхён, наблюдая, как крепко, под воздействием напитка, засыпал его муж, думал только о том, что готов был сделать что угодно, пойти на любой поступок, лишь бы сохранить это искреннее счастье, заключённое в одном человеке.***
Бушующий ветер срывал с деревьев последние мёртвые листья, которые терялись в высоких сугробах. Снег взлетал, гонимый ветром, кружился над землёй и падал на замёрзшую землю. Где-то вдалеке было слышно пение до сих пор празднующих Новый год людей, раздавался смех, и звон бокалов, но эта тёплая атмосфера не проникла сюда, на опушку леса, где тишину прерывало только завывание ветра. В центре горел костёр, а вокруг него были расставлены предметы, на первый взгляд казалось бы хаотично, но знающий точно разглядел бы в разбросанных детских человеческих костях, женских платьях и игрушках тёмный ритуал. У костра сидел юноша в одной рубашке и, закрыв глаза, пел. Ветер развивал его светлые волнистые волосы, а снег заметал белоснежную ночную одежду. Слова его песни были непонятны, голос был пугающе спокойным, и песня своими мрачными мотивами казалась чем-то потусторонним. В ту же секунду, как юноша прекратил петь, костёр мгновенно затух, будто и не было громко потрескивающих поленьев и слабого тепла от огня. Парень открыл глаза и увидел пустую поляну. Исчез и костёр, и человеческие останки, и всё произошедшее осталось только в его памяти, единственного очевидца тёмных сил. Парень медленно поднялся с холодной земли и его ладони тут же легли на пока ещё плоский живот, а губы сложились в улыбку. Он без оглядки на место ритуала направился в сторону родного особняка, и его босые ноги утопали в снегу. Его хрупкая фигура будто плыла, мерно и величественно, несмотря на непогоду, резавший кожу ветер и застилавшую взор метель, ведь Тэхён, потомственный ведьмак, в котором теперь зарождалась новая жизнь, холода не боялся ─ всё равно страшнее были его поступки.