Лишь ради тебя

Он был до крайности убеждён в том, что встретились они вовсе не случайно, в тот самый счастливый для него день. Всё было заранее кем-то запрограммировано. Запланировано Мирозданием. Юноша поистине умилялся каждой её особенности. То, как она улыбается ему. Смотрит в глаза. Как очаровательно хмурит свои брови, когда очень злится. Что уж говорить, он по множеству раз прокручивал в голове ситуацию, когда попал впросак: сообщив ей, что играет на гитаре, а она, гордо вскинув голову, ответила, что здесь данный инструмент и вовсе не преподают. Он помнит всё. До мельчайшей детали. Свою улыбку, возникшую словно из ниоткуда, в тот день, когда они только-только познакомились. Её резкий тон голоса, когда она всерьёз испугалась за судьбу своего музыкального инструмента. Клочок бумаги, на котором торопливым почерком Андрея или ещё кого-то были выведены заветные цифры её домашнего номера телефона. И то, с каким сердечным трепетом он поднял бумагу со снежной поверхности. Прекрасно помнит как таскал ей жвачки и конфеты и то, как его сердце билось где-то в горле от нахлынувшей в одну секунду эйфории, когда она всё-таки согласилась сбежать с ним на дискотеку. Он всерьёз ностальгирует по их долгожданному первому поцелую. Что уж кривить душой: он бы испытал эти эмоции ещё бесчисленное количество раз. Всё отдал бы за это. Даже — продал бы душу самому Дьяволу. В тот роковой вечер, на дискотеке в Доме Культуры, он действительно не понимал, что же с ней такое творится. И почему на его избранницу, даму Сердца, на «свет его очей» практически все присутствующие бросают косые взгляды, осмеливаясь даже перешептываться по углам. Марат был поистине шокирован такой наглостью. Турбо уверял юношу, что страшная вещь с его возлюбленной, всё-таки, случилась, однако Суворов наотрез отказывался в это верить. Да, он бежал от правды. Закрывал на неё глаза. Как же. Айгуль. Его чистая, нетронутая малышка. Марат убеждал, прежде всего, самого себя, что «всё в порядке»; «всё как прежде». Несмотря на это, душа парня кричала от боли. Обливалась слезами. Ранилась о тысячи осколков, созданных его же разумом. Это какая-то ловушка. Капкан… Марат не исключал: что-то всё-таки произошло — он никогда не забудет тот вечер, когда Айгуль привёл в «качалку» его сводный брат. Во имя Аллаха: ему всегда, до конца жизни будет сниться мёртвый взгляд Айгуль и её абсолютно отрешённые пустые глаза… Нет. Ничего, блять, не в порядке. Он чувствует это. Сердцем чувствует. Нутром. Всем своим существованием. Каждой клеточкой своего тела. Но не передать словами, что он испытал на самом деле в тот самый момент, когда Айгуль прилюдно сбежала с дискотеки. Даже Вова Адидас, его сводный брат ополчился на него. Подумать только! Отговаривал от общения с девушкой. «Плохо всё там было»… Они все предатели. Абсолютно все. До единого. Но сможет ли он сам жить с этим дальше?… Осознавать тот факт, что Колик прикасался своими грязными руками к невинному цветку, который должен был принадлежать лишь ему?… К отдушине его любящего сердца? К его девочке?… Сейчас Марат мучался, не находя ответа. Истязал сам себя. Только морально. А как известно, душевная боль намного сильнее физической… Марат совсем не помнил себя, как с нечеловеческой силой оттолкнул собственного сводного брата в самый разгар дискотеки. Как бросился вдогонку за Айгуль. Его маленькой девочкой… Увы, прошло уже достаточно времени: Марат потерял Ахмерову из поля своего зрения… Даже несмотря на этот факт, юноша не сбавлял темп своего бега. Его сердце отчаянно колотилось о грудную клетку, словно предчувствуя неладное, предупреждая о нём… Да. Что-то плохое обязательно должно было случиться сегодня. Или… Уже случилось. За следующей многоэтажкой: дом Ахмеровой. Ворвавшись в знакомый до боли двор, парень по инерции, даже по подсказке сердца, задрал голову вверх. И то, что он увидел повергло его в невероятный шок: сейчас на карнизе, практически уже покачиваясь, стояла его любимая девушка. Марат в одночасье замер. Парню действительно казалась: ещё минута, и он просто-напросто грохнется в обморок от переизбытка чувств. Но сейчас счёт шёл на какие-то жалкие секунды. Кстати говоря, внизу, кроме Марта собралась небольшая кучка зевак. … — Айгуленька!… — крикнул парень и сглотнул. Толпа мгновенно повернулась в его сторону. Девушка ничего не ответила, но и не предпринимала каких-то дополнительных действий. Она замерла. Так же, как и сам юноша. — Айгуля! Слезай, пожалуйста, оттуда… Я тебя умоляю… — глаза Марата моментально оказались на мокром месте: сдерживаться парень больше не мог. Нет. Ни секунды. Это было выше его сил… Ахмерова продолжала хранить молчание. И именно это было самым пугающим. Данные секунды показались Марату вечностью. — Они все будут наказаны! Я тебе обещаю… Ты мне веришь?!… Девушка по-прежнему молчала. — Не делай этого… Прошу! Ледяные и пустые глаза Айгуль сейчас ничегошеньки не выражали. В полной мере. Ни-че-го. — Мы уедем с тобой! Слышишь?!… Пусть я стану чушпаном! Пусть! Прошу, слезай! Они все не стоят того… Айгуленька, пожалуйста… Девушка смотрела уже сквозь своего возлюбленного. Она аккуратно занесла свою изящную ножку над карнизом. Толпа ахнула. — Если ты прыгнешь — меня тоже не будет! Я исчезну. Вместе с тобой. Ты готова взять на себя такую ответственность?!… — отчаянно вскричал парень. Айгуль не убрала ножку, однако было видно, что девушка о чём-то всерьёз призадумалась. В её разуме сейчас шла довольно сложная и напряжённая работа. Почувствовав единственную надежду, Марат ухватился за неё, как утопающий за соломинку. — Айгуля!… Не дури! Я же люблю тебя! Я очень люблю тебя! Они все уроды! Только ты для меня имеешь значение! Подумай обо мне, что будет со мной! Я ни в чём не виню тебя, только не делай этого! Умоляю!… Толпа сочувственно наблюдала за отчаявшимся парнем. Да нахрен ему не упёрлось их сочувствие!… — Ну что мне сделать, чтобы ты передумала?!… А?… Ну хочешь, я на колени встану? Хочешь?… — так и не дождавшись ответа, Марат рухнул коленями на снег и в ту же секунду — искренне, от всего сердца, тихо зарыдал. Когда Суворов, наконец, поднял голову вверх — Айгуль уже не было на балконе. Она исчезла. Но и внизу тоже не расстилалась страшная картина. Толпа безмолвствовала. Открылась дверь подъезда, и перед Маратом показалась девушка. Его возлюбленная. Невредимая. Живая. Глаза Марата тотчас же округлились. Не смея поверить своему счастью, парень нежно прикоснулся рукой к волосам своей любимой, будто желая убедиться, что та — настоящая, и что всё происходящее — не чертоги Царства Морфея. — Ты… Ты жива?… — сглатывает парень вязкую слюну. Секунда — и молодые люди заключают друг друга в крепкие объятья. Какая-то сердобольная старушка из толпы зевак громко рыдает. — Лишь ради тебя… — вот всё, что тихо произносит Айгуль.