А что дальше?..

Звон посуды и плеск воды наполнял комнату. Джек, к слову, мыл посуду. За неделю собралась приличная такая куча посуды, которую было необходимо помыть, если парень ещё хотел есть, как человек. Из-за звука воды, что не прекращался уже 10 минут, было сложно но возможно услышать голос, доносящийся из радиоприемника. Коннор прекрасно понимал, что, возможно, его пиздец как плохо слышно, так что порой так кричал, что Джек думал, что оглохнет. – Ну и я как наебнусь! – буквально кричал Хокинс. – Та хули ты орёшь, я тебя слышу, блять – перебил его Нэльсон. Вытирая руки, парень подошёл к столу, усевшись за него. Когда Коннор прокашлялся, Нэльсон скривился, насколько звук был громким, поэтому прикрутил его. – Ну что, хозяюшка, домыл посуду? – весело подметил Хокинс. – Ага. Пиздокс-парадокс, я думал, я себе пальцы к чертям смою – лишь пожаловался смотритель 11 вышки. И правда, после 10 минут непрерывного мытья тарелок, столовых приборов и чашек, пальцы неимоверно пекло от слишком горячей воды. После этого парни говорили ещё около 15 минут, пока комната не погрузилась в минутную тишину. Вдруг из динамиков донёсся голос Коннора: – Джек, а я говорил, что я умею играть на гитаре? – после этого послышался звук, будто кто-то постучал по полому дереву. Глаза Джека тут же загорелись. – Нет. А ты умеешь? – Бля, ну если говорю, значит умею. – в голосе точно слышалась улыбка. – Твою дивизию, прикольно. А можешь что-то сыграть? – Конечно. Коннор взял гитару, уложил на ноги, поставил пальцы и... Просто сидел. Вот вроде, дурак, сам предложил, а не знает что играть. В голову пришла одна идея. Вдох. Выдох. Пальцы коснулись струн, из под них полилась мелодия... Вы думали, что-то романтичное? Закатайте губу, это же Коннор Хокинс. В первых же нотах послышалась знакомая мелодия. Из приёмника донёсся знакомый смех. Но то были единственные звуки, которые издал Джек. Он просто слушал. С замиранием сердца. Музыка затихла через несколько минут, и только тогда Нэльсон подал голос. – Тема из "Пиратов Карибского моря"... – зачарованно сказал Джек. – Да.. – Ты очень красиво играешь. – Спасибо, меня брат научил – лишь ответил Коннор. А Джек завис... Опять. – Ты чего молчишь? – подметил Хокинс. – Составляю твою родословную. – В смысле? – Ну, ты говорил только о младшей сестре, а тут ещё и брат материализовался. – Старшый. – Чудесно. Прекрасная семья, говорю ж. – Если хочешь, могу про всю семью рассказать – внезапно предложил Коннор. – Валяй. – Итак! Как я уже сказал, у меня есть младшая сестра, Сара, она младше меня на 9 лет. – То есть ей.. – Ага, 15. Задорная девчонка, скажу. Мы с тобой как только познакомились, ты мне сразу её напомнил. – Серьезно? – Та я сам в шоке. И характером вы похожи, и привычками – перечислил Хокинс. – Стоп-стоп-стоп, какими это привычками? – Мыть посуду, только когда уже есть не из чего – подкалывал его Коннор. – Эй! – Дальше! Брат о котором я только что сказал, Джек, ему как раз через пол года 30. – Пхаха! Я, кажется, понял, почему твой брат научил тебя именно теме из Пиратов. – О да, мы дома называем его Джек воробей. А в детстве мы играли в пиратов часто.. – А как же Сара? – А что Сара? – Ну типа, "баба на корабле к беде" и всё такое? – Мы играли, когда Сары ещё и в помине не было – уточнил Хокинс. – Понятно... Бля, Я только щас понял, что мы с твоим братом тёзки – вслух размышлял Нэльсон. – А правда.. До меня тоже только щас дошло – ответил парень с другой стороны. – Ну что ж, есть ещё мама. Чудесная женщина, понимающая, добрая, всем всегда поможет, ещё и посмеяться с ней можно. И отчим, весёлый дядька, скажу. Мы с ним даже, скорее, как друзья, чем сын и отчим. – А отец? – аккуратно спросил Джек. – Отец... Ушёл, когда мне только год был. – Ой, прости, если задел тебя. – Та ничего – ответил Коннор – у меня есть ещё куча двоюродных-троюродных и так далее братьев и сестер, но их очень долго перечислять – парень быстро перевёл тему. – То есть ты с ними всеми общаешься? – удивился Джек. Со своими двоюродными и троюродным братьями и сестрами он не общается от слова совсем. – Ну да. Из особенных могу выделить близняшек Шерон и Каролину, Аманду и Калеба . – А-ху-еть. – И я о том же. Ну теперь твоя очередь. – Базару ноль – ответил Нэльсон – из братьев или сестер у меня только младшая сестра Кайла. Она от меня младше буквально на год. Так же есть мама, тоже, как и у тебя, чудесная женщина – Джек на секунду остановился, думая, говорить Коннору об этом или нет, но всё же решил рассказать – ещё у меня есть отец, мы с ним не очень близко общаемся, но он нам часто помогает. – Круто. Пространство погрузилось в тишину. Никто не хотел её рушить. Парни просто не знали, что говорить. – И как мы к этому пришли?.. – опять вслух думал Джек. – Ты о чём? – спросил Коннор. – Разговоры про семью. – А.. гитара! – Хокинс снова взял гитару, и начал думать что сыграть. В голове всплыл один прикол, и пока не передумал решил его осуществить. Пальцы коснулись струн, а из прибора полился голос. – Яхта, парус..В этом мире только мы одни! Ялта, август! И мы с тобою влюблены! Джек тут же начал смеяться. Но всё же от последней фразы стало как-то... теплее. Он начал без задней мысли подпевать другу, паралельно смеясь. Дальше они пели всё подряд: и Стрыкало, и Лавджоев, прости Господи, и что-то даже из к-поп, и много ещё всякой херни.Коннор даже умудрился как-то криво-косо сыграть Ghost. Когда песня закончилась, парень вдруг выдал: – А ты можешь сыграть.. например, Måneskin или что-то в этом духе? – Ого, да ты у нас ценитель рока, я так погляжу? – посмеялся Коннор. – Ну да, вопросы? – Никаких. – Ну так ты играть будешь? – всё не унимался Джек, он хотел услышать песни одной из любимых групп в исполнении друга. – Конечно! Поначалу Коннор играл всем известные песни, по типу Zitti e buoni, I wanna be your slave и Begin, но он вдруг вспомнил о самом последнем альбоме группы, и решил сыграть одну песню.. С первых нот, с первой строчки, Джек будто впал в транс. Только шатался со стороны в сторону, дышал и моргал. Valentine. Парень и подумать не мог, что, вроде бы, такая тяжёлая в звучании песня, может так прекрасно звучать на простой акустической гитаре. Почему-то перед глазами появилась картинка: Коннор – та самая девушка, Валентина, которую нужно отпустить, в которую безумно влюблён главный герой, а Джек – тот самый парень, что это поёт. Поёт о девушке, без которой невозможно дышать, возвращение которой он ждёт и надеется, но она не вернётся. Никогда. Песня закончилась, Коннор отложил гитару, и ждал оценку своей игры. Но динамики по прежнему молчали. – Джек, ты реально уже заебал молчать после каждой песни, которую я пою – такие резкие перемены в поведении друга очень волновали Коннора, хоть со стороны это и звучало так, будто он злится на него. – Ой, прости, я опять завис.. – Та я вижу. Джек, скажи честно, что с тобой происходит? – Я... – Нэльсона поставил в тупик такой вопрос. Он не думал, что его молчанки так могут напрягать – Я не знаю. Просто я в какие-то определенные моменты могу выпадать из реальности, и вот.. Но в ответ вместо ожидаемых допросов зазвучал, тоже вполне ожидаемый, смех. – Та ладно, с кем не бывает. И самое интересное, что это происходит только после песен или строчек, где поётся про любовь – и.. он опять засмеялся. – Слушай, уже поздно, может будем отключатся? – Джек хотел как можно быстрее закончить разговор. – Да, конечно. Спокойной ночи, новичок – сказал Коннор. – Спокойной ночи – тихо ответил Джек, и отключился. Парень подошёл к кровати, сев на неё. Дырявя пол взглядом, он обдумывал всё, что только что произошло. Такое случалось уже не в первый раз, и вывод напрашивается сам. Но Джек глупо игнорировал его. Безрезультатное смотрение в пол не приносило пользы, а лишь усыпляло, поэтому Нэльсон решишь сдержать слово, которое он дал Коннору, и, всё таки, улёгся спать.