***
Розовое утро ворвалось в тихую комнатку маленькой Ариадны последождевой свежестью. Тёплый свет нового дня нежно обволакивал её круглое личико румянцем и растекался по светло-русым волосам, бликовал развесёлыми солнечными зайчиками в больших сапфирово-синих глазах. Малышка уселась в мягкой кровати и, повернув кучерявую голову влево, вздрогнула. Сквозь огромное готическое окно пугающей антрацитовой тьмою наплывала Усадьба. — “Опять Страшный Дом здесь! — Ари едва не захныкала от такой несправедливости. Ещё вчера она сильно-сильно подумала о том, чтобы заброшенное строение исчезло и на его месте расцвёл чудесами какой-нибудь розовый замок. Но уже сегодня каменный монстр снова выплыл из небытия ночи и уставился пустующими глазницами окон на девочку. — Но где же мама? Кто меня теперь поздравит с Рождеством?” Тем временем Джасинта, что приходилась Ариадне родной матерью, ожесточённо спорила двумя этажами ниже с отцом девочки Бернардино по поводу невесть откуда взявшейся новогодней ёлки. — Если не ты её принёс и не Джейкоб, то кто, скажи на милость? — Женщина стояла в роскошном изумрудно-праздничном платье у подножия лестницы, грозно уперев руки в боки. — Откуда мне знать? — Парировал жгучий брюнет, разодетый с иголочки. Судя по всему его виду он явно не был расположен к тому, чтобы носить что-либо кроме костюма-тройки, цилиндра и изящной трости. — В этом доме часто происходят необъяснимые вещи. И я сейчас не только об исчезновении предметов говорю! — Никакого от тебя толку! — Джасинта притворно закатила глаза, развернулась на каблуках, подняла полы пышной юбки и устремилась в комнату дочери. — Пойду разбужу Ариадну. Она уж побольше твоего знает о таких вещах. Бернардино поразительно похоже закатил глаза в ответ и решил с утра пораньше изучить свежую газету на предмет особенно важных известий. Но не успел он отправиться в столовую, как услышал заспанный голос дочери откуда-то сверху. — И о чём таком вы спорите? — Девочка в одной ночной рубашке уже спускалась к родителям и столкнулась с мамой на лестнице. — Сама проснулась! — Джасинта обрадовалась. Теперь ей не придётся будить малышку и утешать её из-за Усадьбы или из-за очередного кошмарного сна. — Ты себе не представляешь, что произошло! Кто-то принёс живую ёлку к нам домой! — И ты серьёзно думаешь, что это был не папа? — Ари с подозрением посмотрела на улыбающегося мужчину, ненадолго застрявшего на входе в столовую и любующегося растрёпанным полусонным видом дочери. Кажется, его совершенно не смущало, что Ари не оделась к завтраку. — Ты такая наивная, мама! — Но это и вправду был не я, — попытался было оправдаться Бернардино, но, разумеется, ничего толкового из этого не вышло. В конце-концов, кто он такой, чтобы спорить со своими девочками? — Быть может, это был сам Санта Клаус? Бьюсь об заклад, он так и ждёт, когда Ари приведёт себя в порядок и присоединится к нашему праздничному завтраку. — А ты ещё более наивный, чем мама. — Со знанием дела констатировала Ариадна. Девочка никак не желала переодеваться и причёсываться. Больше всего ей хотелось присоединиться к пиршеству в том виде, в котором она и спустилась. — Похоже, мне снова придётся притвориться, будто я во всё это верю. — А если я тебе скажу, что верные эльфы Санта Клауса принесли тебе вот это чудное платье? — На мгновение Бернардино исчез в столовой, чтобы вернуться к лестнице с увесистой подарочной коробкой. Это был один из подарков, предназначенных для Ариадны. — Не знала, что сеньор Альварадо является эльфом, — речь шла, конечно же о личном портном Ариадны — Дженаро. Девочка подошла к папе и с показным равнодушием раскрыла коробку. — Что ж, весьма сносно. — Тебе не угодишь! — Рассмеялась мама. Конечно же она знала, как Ари ждала это новое платье и как она на самом деле рада. — Но я всё-всё сделаю сама, — девочка с гордым видом забрала коробку и проследовала обратно в собственную комнату. Подниматься всегда было тяжело, но с таким объёмной подарочной коробкой — ещё тяжелее. Новые утренние события как будто ещё добавили веса. — “И кто всё-таки принёс ёлку? — Ари перебирала в голове знакомых и не очень людей, но пока так и не пришла к какому-либо удовлетворительному ответу. — Папа вчера носился с подарками и приготовлениями. Мама готовила стол и ворчала на кухарку. Наши другие родственники в другой стране живут и магией не владеют, они из-за дальности расстояний не смогли бы такое провернуть. Соседи точно так же заняты. Если только отец Габриэль. Но он наверняка исповедовал грешников”. Тот о ком девочка подумала в последнюю очередь, был священником местной церкви. Естественно, оба родителя посещали это странное заведение, куда брали и Ари, но ребёнку было категорически не интересно и даже неприятно выслушивать пространные тирады о выдуманных существах без начала и без конца. А ещё её буквально выворачивали наизнанку эти похотливые взгляды, которые взрослый мужчина бросал на неё. Они напоминали ей те же взгляды соседского мальчишки Леандро, но более требовательные и нисколечки не добрые. Когда смотрел Леандро, Ариадне нравилась невинность первой любви в его глазах. Но когда смотрел отец Габриэль, то от его взгляда разило едким ужасом и непременно хотелось сбежать, спрятаться и никогда больше не связываться со священнослужителями. — “И почему я об этом подумала? — О таком неприятном думать никак не хотелось, а тут ещё оказалось, что дверь в комнатку оказалась слегка приоткрыта, хотя Ари её плотно закрывала, когда уходила. — Фу, не буду и не стану. Лучше подумать о том, придёт ли Леандро на праздник сегодня вечером и разрешат ли нам играть до полуночи? А ещё мне нужно узнать у него, где прячется сейчас Санта Клаус.” Не обратив совершенно никакого внимания на это крошечное и досадное недоразумение в виде чуть приоткрытой двери, Ариадна с превеликой осторожностью положила на большой письменный стол заветную коробку. — Зачем ты так? — Чей-то голос заставил девочку замереть на месте. Источник она не могла отыскать, но вскоре он материализовался сам собой поверх коробки. Похоже, она положила подарок на какое-то волшебное существо. — Это ты говоришь? — Ари подошла ближе и уставилась на… мотылька своими огромными синими глазами. — Это я говорю, — Отвечал тот и смешно замотал усиками. — Зачем ты так? — Я тебя сначала не увидела, — Ари оглядела насекомое со всех сторон. — Ты кто? — Пепельный Мотылёк, — был краткий ответ. — Пепельный — потому что живу среди пепла. А мотылёк — потому что мы все потом ими становимся. — Кто это — все? — Ари всё это сильно не понравилось, но она отшвырнула от себя эту мысль, погрузившись в любопытство. — Дети Усадьбы, — Мотылёк указал в сторону бездушного дома. О том, что в Страшном Доме, среди пепла и смерти исчезают дети, Ариадна узнала из рассказов всё того же Леандро. Мальчик, понизив голос до полушёпота, буквально на днях поведал крайне мрачную историю Первого Пепельного Мотылька, и, кажется, на коробке сейчас именно это создание и трепетало. — Что тебе нужно? — Размениваться на новые вопросы не было никакого желания. Ариадна только одного сейчас жаждала больше всего на свете — выпроводить незваного гостя и продолжать приготовления к празднеству. — Помощь, — голос мотылька сделался жалобнее, но в нём всё равно сквозила какая-то хитрость. — Все мы там заперты и только ты можешь освободить нас. — Почему вы не попросите помощи у взрослых? — Допрос продолжался. — Потому что они и стали причиной нашего заточения. — Мотылёк чуть опустил усики. — Мы теперь не верим им, а они тогда не верили нам. — А почему ты думаешь, что я смогла бы помочь? — Ари прикусила нижнюю губу. Она всегда так делала, когда её просили о помощи, которую она никак не хотела оказывать. На это мотылёк ничего не ответил, сорвался со своего места и юркнул в закрытый шкаф. Объяснять что-либо подробнее он явно не собирался. Ему нужно было, чтобы девочка пошла за ним. — Стой! Подожди! Там же одежда! — Ари подбежала к шкафу и распахнула дверцы. Она думала, что этот Мотылёк может перевоплотиться молью и съесть всё, что висит в шкафу в отместку за её непонятливость. — Какая же ты глупая, Ариадна!***
— Итак, что мы имеем в сухом остатке? — Ариадна сделалась одновременно химиком, детективом и инсектологом. — Исчезнувшие дети, которым нужна моя помощь — это номер раз. Страшный Дом, где они исчезли — это два. Насекомое, что просит о помощи — три. И… Дверь внутри моего шкафа — четыре. Девочка решительно закопалась в тёплые и немного пыльные внутренности хранителя платьев, дабы обнаружить в задней его стенке небольшую квадратную дверку. У ней, у дверки этой имелись две мощные петли, круглая медная ручка и небольшая замочная скважина, куда Ари тут же заглянула. Мотылёк, конечно же был там, белел пепельным тельцем в своей пыльной стихии и будто зазывал следовать за ним, шевеля усиками. “— Интересно, что бы сделал папа на моём месте? – Закружились снежинками мысли в голове.” Ари вылезла обратно, дабы глотнуть свежего воздуха и хорошенько продумать план дальнейших действий, когда на ум пришли почти пророческие слова: “Мы теперь не верим им, а они тогда не верили нам”. “— Взрослые точно не поверят. А дети придут только к вечеру сочельника. Стало быть, мне одной со всем этим и разбираться. — Решительность мыслей перетекла в решительность действий. — К вечеру управлюсь и принесу для Леандро отменную историю. Вот он удивится! Но одна не сунусь. Возьму с собой Аделаиду.” Собственно, Аделаидой звали верную фарфоровую куклу, что сопровождала свою хозяйку во всех странствиях и уже изрядно поистрепалась от этого. Родителям девочка сказала, что потеряла любимицу, чтобы они не ругались из-за её внешнего вида игрушки, но в тайне хранила её на глубине большой “котомки” для переездов. — У нас новое задание, — объявила Ари, когда кукла была извлечена на свет и усажена на письменный стол рядом с подарком. — Нам нужно идти в Страшный Дом за Пепельным Мотыльком, чтобы спасти его сородичей от Зубной Феи, которая объединилась с самим Крампусом! — О! Какой ужас! — “Заверещала” Аделаида немного изменённым голосом Ариадны. — Зубная Фея и Крампус! Это будет ещё более опасное задание, чем поиски Карминовых Камней! Но как мы проникнем в тайную дверь? — Всё очень просто, — заявила “подружке” Ари, обнаружив в коробке с платьем невесть как появившийся там серебряный ключик, подброшенный магией Пепельного Мотылька. — Мы отворим дверцу этим ключиком и войдём в неё. — Без всяческого света? — Испуганным голоском пропищала Аделаида. — Мы отпугнём темноту, — Ари придвинула ближе стоявший на письменном столе небольшой подсвечник с одной-единственной, почти уже догоревшей свечой, — при помощи этого. — А если мы сожжём комнату? — Ещё более испуганно “проговорила” куколка. — Предоставь это мне, — и Ари решительно приступила к освобождению шкафа от лишней одежды. Когда все приготовления были окончательно и бесповоротно завершены, а целая куча платьев, юбок и блузок оказалась в самых разных местах по всей комнате, Ариадна залезла в шкаф и медленно вонзила этот самый ключик в замочную скважину. Попытавшись провернуть его по часовой стрелке, девочка поняла, что ничегошеньки не происходит, механизм не щёлкает, а дверца не открывается. Тогда она решила попробовать крутануть в другую сторону и в этот раз замок поддался с двух поворотов. — Хммм… Очень странно. — Заключила она. Абсолютно квадратное пространство внутри теперь пустовало и наводило на некоторые неприятные мысли. — Думаю, он волшебный и открывается только так и только в рождественский сочельник. Почти всё необъяснимое и непонятное Ари списывала на “волшебство” или “колдунство”. Если она запиналась за многочисленные персидские ковры в гостиной, то всегда кричала: “Ведьмы!”, как будто только они были повинны в её невнимательности и детской рассеянности. Если Ари сталкивалась с говорящими чешуекрылыми, то справедливо полагала, что это одно из проявлений магии и ничего особенно удивительного в этом нет. Если ключ проворачивался в замке не в ту сторону, то это просто время такое, мистическое, и с этим ничего уже не поделаешь. Но свечу она зажгла самым обыкновенным способом — от позаимствованных у папы громадных спичек в коробке, при помощи которых он разжигал центральный камин в зале. Их она с честным видом утащила к себе в ящик письменного стола, чтобы зажигать свечи и писать при их тусклом свете свои первые маленькие рассказы. Взяв в левую руку Аделаиду, а в правую — крайне ненадёжный источник света, девочка направилась на встречу с катастрофой.***
В кухонном лифте (а это был именно он и спускался он именно на кухню) оказалось довольно просторно. По крайне мере, для девятилетней Ариадны и её верной помощницы Аделаиды, которая была лишь вдвое меньше своей пока ещё живой подруги. — Нужно закрыть дверцу и нажать на спусковой рычаг, — с важным видом физика-изобретателя вещала Ариадна, после чего повторила сказанное в действии. Судя по всему, лифтом давно не пользовались и по началу ничего не произошло, но после механизм хрипло ожил и с характерным лязгом покатился вниз. — Постой-ка, а почему мы всё ещё движемся? — Теперь “вопрошала” молчавшая до этого момента Аделаида в тот критический момент, когда “коробка” миновала половину третьего этажа, проехала второй и добралась до первого, но продолжила своё движение ещё глубже. — Я не знаю, — с напряжением в голосе держала ответ Ари, глядя на сполохи свечи, танцующие на деревянных стенках. Впрочем, остановка не заставила себя ожидать, и вскоре обе путешественницы очутились где-то у самых корней Дома-Стража. Ариадна не без дрожи отворила тяжёлую дверцу и уставилась в клубящийся тьмою подземный лаз, размерами в её рост. Свеча от этого конвульсивно дрогнула, но не потухла, разлившись по земляным стенам и дав надежду на возвращение. Насколько девочка знала по полу-бессвязным рассказам старого слуги Джейкоба, такого туннеля тут просто не могло существовать. — “Я даже в подвал заходил, — пускался в воспоминания старик. — И ничегошеньки там и не было. Пустая голая стена.” — Ладно, — утешительно прошептала Ари скорее самой себе, нежели кукле. — Мы быстро управимся. Туда и обратно. Обратно и туда. Подавив в зародыше начинающийся приступ тревоги, Ариадна крепче сжала в левой руке Аделаиду и устремилась вперёд, озаряя себе дорогу трепещущим, словно крылья мотылька, светочем. Несколько невыносимо-долгих мгновений брела она сквозь прогнившую сырость, пока где-то во влажной стене слева зоркие глаза не наткнулись на нечто вросшее в стену, твёрдое и продолговатое. — Так вот куда ведёт этот путь… — Целая часть ещё крепкого чёрного гроба, обвитого узловатыми корнями деревьев, выступала прямо из могильной земли местного кладбища, через который это подземелье и проходило. — Мы возвращаемся, и это не обсуждается. Решение спасти себя и любимую куклу разбилось вдребезги, когда Ариадна поняла, что спасительное нутро кухонного лифта исчезло. Она бежала и бежала во тьму, но так и не добралась до нужной точки. Свеча, естественно, потухла от таких решительных телодвижений и была выброшена, будто нечто ненужное. — Санта! — Со слезами на глазах запричитала девочка, остановившись и запыхавшись. Эхо с точностью повторило все её отчаянные мольбы. — Помоги мне! Только ты можешь мне помочь! Не отдавай меня Крампусу и Зубной Фее! Но у злого рока, очевидно, были другие цели. — Так, — Ари не сдавалась и попыталась-таки успокоиться. — Что мы имеем в сухом остатке? Во-первых, кухонный лифт каким-то непостижимым образом исчез. Во, вторых свеча утеряна, и мы лишены единственного источника света. В-третьих, мы сбились с курса. Придётся вернуться и дойти до другого конца вслепую. Если я правильно поняла, то выйдем мы в подвал Страшного Дома. Ариадна поступила так, как и сказала кукле. Резко развернулась и уже более осторожно принялась возвращаться на ощупь, держась правой рукой за почти что живые стены, корни и гробы. Отсутствие света сильно ударило по самообладанию. Паника стремительно разливалась во влажном воздухе, наполненном миазмами долгого разложения. Теперь каждый шаг приближал к чему-то неминуемому, сокрывая в себе всё новых и новых чудищ. — Мы… Непременно… Выберемся… — Шептала Ариадна, отчаянно всхлипывая. Какое-то время она держала слёзы при себе, но очень скоро они хлынули нескончаемым потоком. — Обещаю тебе, Аделаида… Мы найдём выход. Так и произошло. Тоннель резко оборвался, позволяя войти в огромную круглую залу, весь пол которой был застлан трепещущими в агонии тельцами Пепельных Мотыльков. Под потолком кружили бледные точки душ, жившие когда-то в этих оболочках. — Ариадна! — Голос того, кого девочка так боялась, растёкся ро пространству. — Мы так рады, что ты пришла! — Я уже ухожу! — В отчаянии воскликнула Ари, но когда она развернулась, вход (он же выход) исчез как и кухонный лифт, как и сам Мотылёк до этого. — Отчего же? — Отец Габриэль был не намерен отпускать жертву, которая сама с такой охотой пожаловала к столу. — Мы ещё даже не начали трапезу. — И не начнёте! — Крикнула девочка. — Что вам от меня нужно? — То же, что и от всех остальных, — подал голос Первый из мотыльков. Он расположился на алтарном камне в самой середине крипты и в предвкушении дёрнул усиками. — Твоё тело, милая Ари. — И чтобы его освободить, нужно избавиться от кое-чего лишнего, — хищно улыбнулся священник, вытащив из складок сутаны чуть заржавевший, но всё ещё достаточно острый ритуальный серп. — Не торопи события, — обратился чешуекрылый к Злому Колдуну, который по мнению Ари и был Крампусом, — её нужно сперва подготовить. — Подготовить к… чему? — Пропищала Ари, сильнее прижимая к себе куклу. Как будто игрушка была её последней защитой от того зла, что свалилось на неё. — Ты солгал мне, что мотылькам нужна помощь! Зачем? — Этим мотылькам? — Насекомое шелохнулось в сторону чуть шевелящегося пола. — Боюсь, им уже никто и ничто не поможет. А солгал я по той простой причине, что нужно было как-то привести тебя в Усадьбу. Благо ты оказалась настолько глупа, что поверила моим россказням и сама пожаловала на собственное жертвоприношение. — Такая глупая, а притворялась такой умной, — подхватил Габриэль и шагнул к девочке. — Но мы это быстро исправим. Ари не хотела так просто сдаваться Смерти и сконцентрировала в кукле всю свою магическую силу, чтобы швырнуть ставшую неимоверно тяжёлой Аделаиду в лицо изуверу. Затем девочка побежала, пачкая босые ноги в пыльце и останках насекомых. — Вставай! — Грозно рявкнул Мотылёк, глядя на помощника, который так неуклюже повалился рядом с жертвенником. — Мы не должны её упустить. Кровь, подобно густому дёгтю, сочилась по лицу отца Габриэля, но он, шатаясь, всё же поднялся и двинулся наперерез беглянке. Мотылёк ничего не мог поделать и лишь вертелся вокруг своей оси, недовольно двигая крылышками. — Будь осторожен! — Пискнул Первый, когда священнослужитель схватил девочку за шею и резко поднял вверх. Само насекомое воспарило над алтарём, уступая место жертве. — Если тело будет повреждено таким образом, я не смогу произносить заклинания. Ари захрипела из-за сомкнувшихся на её шее грязных огромных рук, но была ещё жива, когда её жестоко уложили на камень и приковали к ледяной твердыне цепями. — Ты, видно, хотела бы знать, зачем всё это устроено? — Не обращая внимания на слёзы и страдания, вопрошал Мотылёк. С каждым мгновением он всё больше напитывался ужасом. — Ещё с незапамятных времён мы, колдуны Ковена Пепельных Мотыльков, приносим здесь жертвы Бабочке-Вампиру. Взамен наше Божество даёт нам всё, что мы пожелаем. Моим самым заветным желанием все годы после смерти, было обретение достойного тела. И, кажется, я нашёл то, что так долго искал. — Но как быть с особенностями её пола? — Габриэль не без труда завершил первые приготовления и теперь отошёл, смахивая почти чёрные капли с лица. — Всё уже просчитано наперёд, — отвечал ему Мотылёк. — Титул Короля Колдунов будет твоим по праву. Я же войду в наши хроники под именем Амаретты — первой Королевы Ведьм. — Ведьма-одиночка? — Габриэлю было приятно получить титул даже таким способом, однако он не питал на этот счёт никаких иллюзий. — Никак нет. Все они соберутся под крылом ковена Серебряной Луны, — если бы Первый мог улыбаться, он бы это именно это и сделал. — Так что будь предельно аккуратен. Мне бы не хотелось пополнить нашу коллекцию неудач ещё одной. Колдун пристально сосредоточился и устремил пылающий алым взор на большой чёрный серп. Тут же поверхность лезвия покрылась пульсирующими багрянцем трещинами и завибрировала в руке. — Не торопись, — подсказал Пепельный под оглушительные предсмертные крики Ариадны. Отец Габриэль последовал совету и медленно подплыл к жертве, занёс магическое оружие и одним лёгким росчерком перерезал девочке горло.