Второй шанс на счастье

      Рождество — счастливый праздник. Ши Цинсюань обожал проводить его сначала с семьёй, потом со своим лучшим другом Мин И, а затем, после того как стал смертным, со своими новыми друзьями-бездомными. Как всегда, он светился от радости, задолго до праздника начал готовить подарки, улыбался и пел новогодние песни. Даже то, что он — больше не божество не сломало его. Его энергия одинаково освещала как небесные чертоги, так и грязный заброшенный храм. Он остался таким же, светом в непроглядной тьме. ЕГО светом.       Для Хэ Сюаня рождество — ненавистный праздник. Был, до момента, когда он встретил своего Ветерка. Его теплота и свет смогли растопить льды в самых глубинах черных вод в душе Хэ Сюаня и заменить их на светлую грусть. После того, как он совершил свою месть, жить стало не легче. Совсем не легче. Раньше он ненавидел Ши Уду, а сейчас его ненависть троекратно усилилась и перешла на него самого. Черновод ненавидел себя за слабость, за то, что не смог отомстить обоим братьям, а больше всего за то, что он до сих пор следует за Ши Цинсюанем. Он убеждал себя, что делает это для того, чтобы проследить, что Ши Цинсюань страдает. Через некоторое время даже ему самому стало ясно, что это ложь. Он любит Цинсюаня, любит до боли там, где раньше билось его сердце.       Ши Цинсюань усердно подметает храм, напевая что-то очень рождественское. Даже хромой, он двигается легко и изящно. Его ханьфу старенькое, но довольно чистое, волосы собраны в простой пучок. — Старина ветер, тут курицу принесли, представляешь! Говорят, это в благодарность тебе от той старушки, которой ты помогаешь колоть дрова! — один из бездомных принес Ши Цинсюаню большую курицу, запеченную с картошкой.       Бывший повелитель ветра просиял. — Отлично! Вот и новогодний стол собирается. У меня есть немного денег, купите ещё овощей. Сделаем салат. Эх, украшений бы ещё прикупить, да вина! Бездомный засмеялся. — Старина Ветер, а у тебя божественные аппетиты! — Так я ведь бывшее божество! Вот аппетиты и соответствующие. Соуинь сегодня ведь готовит? — Да. — Отлично, тогда стол будет потрясающий! — Ши Цинсюань отвернулся от товарища и тяжело вздохнул. Он глазами поискал темный силуэт, который периодически мелькал в темных уголках. Он знал, что он тут, где-то рядом. Молодой человек любил его. Любил всем сердцем. Несмотря на то, что произошло между ними, он ни на секунду не переставал любить. Сегодня он приготовил особенный подарок для своего самого милого преследователя. Он три недели мыл полы у знакомого в кафе, чтобы заработать на хорошие ингредиенты для их особого блюда. Ши Цинсюань не очень хорошо готовил будучи небожителем, но именно этот рис с овощами и нежной телятиной получался у него отменно. «Мин И» часто просил его приготовить. Всегда ел жадно и до последней рисинки. Ши Цинсюань тогда только улыбался и обнимал своего лучшего друга, смеясь над его аппетитами. Вот и сегодня, помятуя о прежних пристрастиях Хэ Сюаня, бывший повелитель ветра решил приготовить тот самый рис.       В этот рождественский день перед заброшенным храмом, где жили бездомные, выстроилась целая толпа народу. Всех их объединяло одно — желание отблагодарить их добродетеля, божество, живущее среди смертных, Ши Цинсюаня. Молодой человек помогал всем, кто в этом нуждался. Посильно, так, как может помочь любой смертный. Кому-то колол дрова, кому-то доносил сумки из магазина, у кого-то учил ребенка грамоте. За все это он никогда не брал плату деньгами, только улыбался просил принести еды в заброшенный храм, где жили его друзья. — Ой, госпожа Фэнг, спасибо! Какой изумительный пирог! Да принесут боги вам здоровье! Господин Мэн, вы слишком добры, это правда слишком много!.. — Ши Цинсюань был в своей стихии. Он принимал подарки он благодарных последователей, освещая все вокруг своим теплым взглядом. В глубине души, он ждал только одного человека, можно даже без подарка, лишь бы он сам пришел. Под чужой личиной, скрытно, но пришел.       Хэ Сюань сегодня совсем не хотел выходить из своего логова. Он лежал в кровати и любовался статуей Повелителя ветра, которую унес из какого-то храма. Он доработал ее, так что сейчас ее было сложно отличить от оригинала. — Так и собираешься провести рождество со статуей? Он наверняка ждёт. Представляешь, как он расстроится, если ты его снова разочаруешь? — спросил его внутренний голос.       Хэ Сюань поколебался, но тяжело вздохнул и начал собираться.       К заброшенному храму он прибыл поздно, веселье внутри было в самом разгаре. Скоро часы пробьют двенадцать. Храм тускло освещен самодельными фонариками, но даже в их свете легко узнать Ши Цинсюаня. Он сидит в центре стола и о чем-то увлеченно рассказывает ярко жестикулируя. Черновод не знает, сколько он провел на улице, следя за каждым движением объекта своей любви. Вывело из оцепенения его то, что Ши Цинсюань встал из-за стола, взял какой-то свёрток и направился к выходу из храма. Остановившись за воротами, молодой человек негромко позвал: — Господин Хэ Сюань? Вы здесь? Ваше превосходительство Черновод?       Они не разговаривали те полтора года, что Ши Цинсюань был в мире смертных. Будучи бывшим божеством, Цинсюань замечал следящую за ним тень. Он прекрасно знал, кто это. По началу, он пугался ее, но в последнее время ждал ее появления, как близкого друга.       Хэ Сюань молча вышел из тени. Сейчас он был в своем истинном обличии: высокий, худой и очень бледный. Чёрное ханьфу было украшено узорами чешуи, в ушах блестели длинные серьги из золота. Ши Цинсюань сначала вздрогнул от неожиданности, а потом тепло улыбнулся ему. — Я ждал те…вас. — Можешь обращаться ко мне на ты, как раньше. — Хорошо. Я подготовил тебе подарок. — Ши Цинсюань протянул свёрток. — Спасибо, не стоило. Я его не заслуживаю. «Я не заслуживаю даже твоего взгляда, ни то что подарка или улыбки» — подумал про себя демон черных вод. — Ещё как заслуживаешь! Ты ведь такой замечательный, Хэ-сюн! — Ши Цинсюань не смог долго сдерживаться и перешёл в привычную манеру общения. — Допустим. — Черновод взял свёрток. — Пройдемся? — Да, пожалуй.       Двое шли по пустым улицам. Ши Цинсюань болтал о чем-то отвлечённом. В окнах домов можно было рассмотреть лица счастливых людей, празднующих рождество в кругу семьи или близких друзей. — Почему ты не остался со своими друзьями? — Хэ Сюань снял накидку и надел ее на дрожащего от холода Ши Цинсюаня. — Все просто. — Тот закутался в накидку и очаровательно усмехнулся. — Рождество принято проводить с самым дорогим человеком. Несмотря на все то, что было между нами, для меня это ты.       Небьющееся сердце Хэ Сюаня сделало кульбит и болезненно сжалось. Ему хотелось прижать к себе свое божество и никогда больше не отпускать. Оградить от жестокого мира, сделать своим навсегда.       Молодые люди зашли под крышу какой-то беседки и сели на скамейку. — Почему ты был уверен, что я приду? Даже подарок приготовил. — Чувствовал. Я ведь знаю, что ты мне помогал все это время, давал мне еду и новую одежду. Я насчитал примерно сотню твоих личин! Вот ведь фантазия у тебя! — Ши Цинсюань забко прижался к демону. — Как ты меня раскрыл? — Хэ Сюань невольно приобнял возлюбленного. — По глазам. Они всегда смотрели на меня как-то по-особенному тепло.       Черновод усмехнулся. Он совсем размяк и потерял хватку, раз даже простой смертный так легко раскрыл его маскировку. — Цинсюань… — Черновод развернул подарок. — Ты знаешь, что твоя стряпня это единственное, что может удалить мой демонический голод? Это непостижимо, но факт. Лучшим поварам трёх миров это не удается, но любой продукт, что выходит из-под твоих рук, помогает мне на долго о нем забыть.       Ши Цинсюань горделиво поправил волосы. — Просто я делаю это с любовью и вкладываю в каждое блюдо для тебя часичку души! — Цинсюань, можно я попрошу тебя кое о чем? Считай, это мое рождественское желание. — М? — бывший повелитель ветра вопросительно наклонил голову. — Не бросай меня. — Это звучало скорее ни как просьба, а как мольба. Хэ Сюань вложил в нее все свои душевные силы. — Прошу, можно я буду открыто приходить к тебе? Буду рядом. Я не могу без тебя, ты для меня как свежий воздух в душном подвале. Именно поэтому я всегда сделал за тобой, пытался помочь. Я боялся быть отвергнутым, поэтому не подходил близко… — Можно. — Ши Цинсюань с лёгкостью исполнил заветное желание своего самого преданного последователя. — Я хочу быть рядом с тобой. — Ши Цинсюань потянулся к Хэ Сюаню, чтобы его поцеловать, но едва их губы соприкоснулись, Повелителя ветра озарил яркий божественный свет. Исполнив желание невероятной силы, он вознесся на небеса.       Хэ Сюань остался в беседке один. На его губах осталась теплота губ возлюбленного, а в руках рис с овощами и телятиной, приготовленные руками его божества. С неба сорвались первые снежинки и приземлились на темную землю, контрастно выделяясь на ней.       Черновод впервые за долгое время улыбнулся, кажется, и в его непроглядной тьме появилась надежда на выход к свету. Ему дали второй шанс.